Кае де Клиари
Рарок и Леса
Глава 86. Они сами справятся
Они напоминали двух нахохлившихся птиц. Странно друг на друга похожие, несмотря на разную масть и приличную разницу в возрасте. Сторонний наблюдатель мог бы принять этих двоих за отца и сына, а теперь их объединяло ещё и настроение. А настроение у Зига и Рарока было хуже некуда.
– Почему же всё-таки она ушла? – спросил Зиг, видимо не в первый раз.
– Из салона или из того тупика?
– Из салона! Из тупика её могли увести, приставив лезвие к горлу. Правда, Мех говорит, что это не так, но я не понимаю его рассуждений. Но что её погнало из салона ночью?
– Рози сказала, что прежде она заглянула к ним с Валентином, и видела, как они… Ну, ты понимаешь.
– И что с того?
– Нет, ничего. Вроде, улыбнулась и вышла. Большего Рози не заметила – некогда было. Но, она и к нам заглядывала. В комнату с бассейном.
– И что, ты к ней не вышел и не позвал к себе?
– Ну, во-первых, я её сам не видел. Одна из девушек говорит, что она вошла, постояла немного и вышла вон. Сам понимаешь, если бы я даже об этом знал, то выйти к ней в таком виде, а тем более позвать к себе, было бы с моей стороны, как-то неправильно, не так ли?
– Неправильно! Девчонка на него смотрит, как на пряник, а ему неправильно!
– Мадам Доротея говорит, что к вам она, видимо, тоже заходила – дверь была сначала прикрыта, а потом оказалась едва ли не распахнутой настежь.
– Блин! Но, в конце концов, что с того? Мы с Дороти старые знакомые. Правда, любовниками до сей поры не бывали, но это же дело двух взрослых людей…
– У Лесы могло быть на то своё мнение. Она ведь тебя любит.
– Ты спятил, малыш? Я её более чем вдвое старше, я ведь знал молодой её бабушку! И… я одноногий, в конце концов. Зато вас я в последнее время застаю, то за ручку, то в обнимочку…
– Она мне сама сказала.
– Что?! Что сказала?..
– Что любит тебя, старый хрен! Если бы не это, я б такую девушку просто так не оставил без внимания.
– Врёшь!
– Это было при первой нашей встрече, когда ты её чуть не убил, а она даже не пыталась увернуться.
– Ах ты…
Кулак Зига свистнул над ухом гладиатора, чуть не задев мочку! Если бы не отменная реакция, Рарок лишился бы нескольких зубов. Следующий удар он блокировал и ответил мощным хуком в корпус. Но пробить броню из стальных мускулов старого авантюриста было непросто. Зато удар Рарока, весьма ощутимый, разозлил Зига окончательно!
Гладиатору пришлось уйти в глухую оборону, чтобы спастись от серии сокрушительных ударов пудовыми кулаками опытного бойца. Сам он прекрасно владел кулачным боем, но применял его в поединках крайне редко, и, вообще, больше любил фехтовать. Зиг же в своё время считался бойцом – универсалом, и с годами вовсе не растерял ни свою знаменитую силу, ни навыки.
Впрочем, Рарок тоже не оставался в долгу. Зиг промедлил лишь на долю секунды, как вдруг гладиатор взорвался серией быстрых коротких ударов, не все из которых удалось отбить. В результате у авантюриста запылала огнём скула, и в бороду тоже досталось!
В ответ Зиг взревел и пошёл молотить с удвоенной силой, как будто в жизни своей не знал, что такое усталость! Рарок снова закрылся, выжидая, когда этот ураган пойдёт на убыль.
– Я, пожалуй, убью того кто выживет! – проговорил сквозь зубы Золас, наблюдая за этой сценой.
– Сначала спросим, где наша внучка, а потом можешь их хоть съесть! – отозвалась, стоящая рядом Маранта, которой эта драка между друзьями Лесы нравилась ещё меньше, чем вид целой крепости заболевших солдат.
Диана и Василь, тем временем, делали ставки. Но никто из стоящих рядом или дерущихся не знал, что за ними наблюдают сверху ещё две пары глаз.
– Тебе не кажется, – спросила первая валькирия, глядя с самой верхотуры сторожевой вышки, – что эти двое были бы лучшими любовниками для нашей принцессы, чем тот мальчик?
– Да, но именно от них она тогда ушла – я сама видела, – ответила вторая. – Видимо они её не устраивают, хоть я и не понимаю чем? Вроде, хорошие воители.
– А может быть, она чем-то не устроила их?
– Ну, тогда я совсем ничего не понимаю. Но, может они из тех, кому нужна только битва? Вон, как друг друга лупохают!
– А может, они из тех, кто не признаёт женщин?
– Тогда их лучше прикончить.
– Они и сами с этим неплохо справятся.
Глава 87. Туман не мрак
Леса улыбалась! Теперь она улыбалась чаще, чем когда-либо в жизни. Вот и сейчас она улыбалась светлой, счастливой улыбкой, перебирая золотые кудри Луция, который уснул, положив ей голову на колени.
...........................................................................................................
Какое же он всё-таки чудо! Этот мальчик оказался не просто воплощением не огрубевшей, почти детской, юношеской красоты. Самым главным сокровищем была его чистая, не испорченная жизнью и ничем не замутнённая душа!
Такого Леса ещё не видела. Даже Василь с его прямой дикарской натурой, мог быть хитрым, жестоким и насмешливым. А вот Луций излучал почти противоестественную доброту, был непосредственным, наивным, но вовсе неглупым – любил постоянно узнавать что-то новое, и схватывал всё налету.
Кстати, сам он знал немало такого, о чём Леса слыхом не слыхивала. Правда, многое из того, что он рассказывал, походило на сказку. Неизвестные страны с трудно произносимыми названиями, потрясающие истории народов, живущих, наверное, так далеко, что слухи о них не достигали мира, в котором родилась Леса. Эти народы были многочисленны, жадны, но трудолюбивы. Они воздвигали и разрушали величественные города, вели жестокие войны, покоряли друг друга, освобождались, убивали своих поработителей, снова что-то строили и снова разрушали.
Леса готова была часами слушать рассказы Луция, а он обожал удивлять её, подкрепляя свои повествования стихами и песнями, которых тоже знал множество. Иногда даже разыгрывал небольшие сценки, в которых сам исполнял по несколько ролей, что приводило девушку в совершенный восторг!
Со своей стороны она рассказывала ему о Междустенье и обо всех местах, о которых знала: городище Рыжего Вана, Форт Альмери, Золас-град, Торговый город. Вспоминала все, что слышала от бабушки о королевстве Лоргина и его падении. Рассказывала о монстрах и набегах восточных варваров, с которыми всё чаще доводилось в последнее время торговать, чем воевать. Как могла, пересказала историю своих родителей, побывавших в Аду, и пронёсших свою любовь через многочисленные испытания, выпавшие им на долю. И о дяде Руфусе, удивительном человеке, обладающим редким даром вести за собой людей и усмирять монстров. А ещё, она познакомила своего нового друга с учением Инци.
Оказалось, что Луций знаком со многими философскими учениями, и то, что рассказывала девушка, заинтересовало его чрезвычайно! Он тут же нашёл много общего в тех истинах, что припомнила Леса, с утверждениями мудрецов своего мира. В общем и целом, новое учение ему понравилось, он даже отметил некую универсальность, (Леса не совсем поняла, что это такое), инцианских выводов из законов имевших более древние корни.
Но признать Инци богом Луций отказался, как не принял утверждение о единстве Бога-Создателя, хоть и заявил, что видит в этом «рациональное зерно».
«Ничего, я тебя потом с дядей Руфусом познакомлю, вот тогда посмотрим что лучше – его слово, пробуждающее веру или твоё «рациональное зерно»!» – думала Леса, понимая, что её дара убеждения видимо недостаточно для обращения этого мальчика.
Сам Луций поклонялся каким-то манам, ларам и пенатам, и говорил, что над ними существует ещё много богов. Но когда он рассказал о высших богах Лесе, девушка только руками развела!
Истории похожие на детские сказки, повествовали о существах наделённых сверхъестественной силой, величественных и прекрасных, но легкомысленных, жестоких, несправедливых, коварных, завистливых, а порой просто глупых! Их можно было обмануть, соблазнить, выставить на посмешище, что с ними проделывали время от времени герои древности. Правда это частенько плохо для них кончалось – боги, (или кем там на самом деле были эти странные повелители?), отличались мстительностью и скверным чувством юмора. Как таким можно поклоняться?
Нет, они были интересными, некоторые казались весьма симпатичными, но признать их "богами" убеждённая инциатка никак не могла. Для неё Бог был един, как един сын его – Инци, который лично покровительствовал её родителям и дяде Руфусу, и даже дедушке с бабушкой!
............................................................................................................
Луций по-детски причмокнул губами во сне, и пошевелился, устраиваясь поудобнее, но голову с колен девушки не снял. У Лесы давно уже затекли ноги, но будить мальчика не хотелось. Она никак не могла заставить себя прервать очарование текущего момента!
Приходилось терпеть. В конце концов, сама виновата, что так утомила парня! Пусть Луций был силён и спортивен для своих лет, но он же ещё не зрелый матёрый мужчина, хоть мужских качеств у него достаточно.
..........................................................................................................
А началось всё с того, что Леса сделала ошибку. После появления в её жизни Луция, валькирии явились недели через две. И надо же было ей со смехом высказать их предводительнице претензию по поводу того, что ей вместо настоящего любовника притащили совершеннейшего мальчишку!
Леса не приняла в расчёт, что у валькирий чувство юмора отсутствует совершенно. Старшая дева-воительница церемонно извинилась за то, что не смогла угодить принцессе, после чего вытащила меч, чтобы ни много, ни мало зарубить Луция!..
Леса едва успела выдернуть парня из-под удара! В следующее мгновение она уже стояла между мальчиком и спокойной, как кусок льда смертоносной девой с обнажённым клинком в руке!
Наверное, валькирия решила, что принцесса испытывает её и сделала ещё несколько мощных выпадов. Леса отбила их все! Она была готова биться, как кошка за котёнка, но чувствовала, что выступает против очень сильного противника. Практически, на пределе своих возможностей…
Но она не отступит! Правда, если вальки накинутся все разом, то им с Луцием конец…
Вальки не накинулись. Они немного удивились её противоречивому, с их точки зрения, поведению, но припомнили, что у принцесс бывают странные капризы, и оставили Лесу с её протеже в покое. Надо было видеть глаза Луция, когда озадаченные воительницы убрались восвояси.
– Ты амазонка? – спросил он её тогда.
Вообще-то, Луций постоянно гадал, что же это за девушка, с которой его свела судьба? Сначала он считал её нимфой, но когда они были в саду, предположил, что Леса дриада из-за тёмного цвета волос. А теперь, значит – амазонка? Леса хотела было опровергнуть это его очередное заблуждение, но вдруг подумала – а почему бы и нет? Поэтому она ответила неопределённо:
– Ну, так немного!
Но этого было достаточно. Луций произвёл несложное вычисление, сопоставил обращение к девушке – «принцесса», и её признание в том, что она амазонка, и сделал вполне логичный вывод: Леса наследница царицы амазонок, по какой-то причине помещённая в эти странные чертоги посреди бескрайнего сада!
И кто её за язык тянул? Парень принялся оказывать Лесе царские почести, и восстановить прежние непринуждённые отношения стоило немалого труда!
Наготу друг друга они перестали замечать на третий день знакомства. Первоначально Леса инстинктивно прикрывала руками грудь и промежность, но быстро поняла бессмысленность этого действа – ведь нельзя же так постоянно ходить! Луцию приходилось труднее, чем ей. Он пребывал в возрасте активного бурления жизненных соков, и присутствие юной красавицы не могло оставить его равнодушным, а физиологические особенности мужского тела не оставляли шансов скрыть эту естественную реакцию. По этой причине Леса первоначально чаще видела спину мальчика, чем его лицо. Но она была достаточно взрослой и умной девушкой, чтобы не смеяться над его смущением.
Однако это скоро прошло. Нет, конечно, не совсем прошло. Даже через полтора месяца Луций периодически краснел, начинал вдруг спотыкаться посреди стройной вдохновенной речи, и отворачивался. А ещё, у него начала расти смешная клочковатая борода, которую они пробовали удалять с помощью меча, что получалось плохо. Поэтому Леса решила при следующем посещении валькирий потребовать у них бритву.
Как назло, девы-воительницы куда-то запропастились, и девушка уже хотела сказать своему другу, чтобы он оставил бороду в покое – пусть растёт, но тут Луций проявил изобретательность и приноровился соскабливать щетинку осколком разбитого стеклянного кубка, который они как-то раскокали во время тренировки.
Учить парня фехтованию Леса стала сразу, как только узнала, что он ни разу в жизни не держал оружия в руках. Нет, мальчик вовсе не относился к тем, кто по жизни совершенно лишён способности к военному делу. Причиной его неумения оказался деспотичный отец, крупный чиновник города со странным названием – «Помпеи». Оказывается, он решил, что его сын должен унаследовать его должность, а аристократу такого уровня военная наука не нужна совершенно! Важнее виртуозно управляться с тремя вещами – стилом, собственным языком и разумом.
Возможно, он был прав, и пойди Луций по его стопам, меч ему был бы не нужен. Но Луций никогда уже не пойдёт по стопам отца. Леса тоже умела сопоставлять факты, и поняла, что возврата для мальчика в мир, где он родился, нет.
А это значило, что жить ему предстояло другой жизнью, непохожей на ту, что он вёл когда-то. Сейчас эта жизнь протекала для него здесь, в её обществе, а что принесёт им завтрашний день, неизвестно. Поэтому парню совсем не помешает научиться защищать себя с мечом в руке. Или без него.
И она стала его учить, гоняла до седьмого пота, как это когда-то делала с ней бабушка! Немудрено, что они уставали.
............................................................................................................
Вот такой у неё был любовник! Что же до дела, для которого его сюда привели, то между ними ничего такого не было. Пока не было…
Леса прекрасно понимала, что находится в обществе молодого мужчины, обладающего нормальным природным темпераментом и здоровыми наклонностями. Но для неё он был мальчиком, младшим братом, и других чувств она к Луцию не испытывала!
Он же со своей стороны был по-юношески робок и неопытен. Нецелованный! Что ж, разве это недостаток?
Леса его не провоцировала, а он держал себя в руках и проявлял такт, выработанный, по-видимому, суровым и строгим воспитанием. То, что Леса оказалась «принцессой амазонок», только помогло делу. Теперь Луций вёл себя, как верный паж, знающий своё место.
Может, прояви он себя по отношению к ней, как мужчина, всё было бы иначе, а пока…
............................................................................................
Пока она гладила его золотые кудри и думала, что не променяет это чудо ни на одного самого лучшего любовника в мире! Правда, при взгляде в будущее Леса видела лишь туман. Но ведь туман не мрак, он делает мир неясным, но не тёмным, и легко рассеивается!
Глава 88. Не дело это!
Если они собирались попасться в ловушку, то это у них превосходно получилось.
Колонна тяжёлых машин – грузовиков и вездеходов медленно ползла по улицам Торгового города. Натужно урчали грозящие перегреться моторы. Люди напряжённо всматривались в каждый переулок, каждое окно, каждый дверной проём, гостеприимно открытый для любого желающего войти.
Между автомобилей, идущих на одинаковом расстоянии друг от друга, шли казаки. Первоначально предполагалось, что они будут проверять дома, но вскоре от этой затеи решили отказаться. Такие проверки занимали время и задерживали колонну. Город был, и в самом деле пуст, как выеденная раковина устрицы.
Михал предложил Зигмунду рассадить его людей по машинам, но тот отказался. Казаки лучше чувствовали себя верхом, но могли воевать и в пешем строю, а автомобили были для них чужды, и они только поглядывали на них с опаской и неприязнью.
Теперь с Михалом ехали двое молодых охотников и один механик из команды Галля. Михал с радостью передал ему руль, от которого за день затекли руки, а сам занял место стрелка у окна. Дробовик, один из тех, что, как трофей был вывезен из мёртвого города, уже ждал его заряженный и готовый к бою. Старый охотник мысленно повторил приёмы обращения с этим оружием, и завистливо покосился на своих молодых единоплеменников, уверенно взявших в руки короткие двустволки. Молодёжь всегда легче осваивает всё новое!
Его ружьё имело один ствол, а патроны у него помещались в подствольной трубке, и попадали в патронник при движении цевья взад-вперёд. Хитрая и умная машина! Михал по достоинству оценил мастерство и мудрость древних, способных создавать такие вещи, которые не под силу даже самому искусному кузнецу. Действие этого оружия приводит в трепет своей разрушительностью, и всё же, он с радостью променял бы эту смертоносную грохоталку на свой любимый лук, а душную тесноту кабины автомобиля на зелень и простор живого леса!
Зигмунд ехал вместе с Галлем. Это Михала даже радовало – старик сделался, болтлив, и это утомляло. Но советы старого вояки были по-прежнему бесценны, а его казаки значительно усиливали мощь их войска. (Они-то в их компании были настоящими военными, в отличие от охотников, механиков, фермеров и пастухов.)
Сейчас эти дети степей шли, молча, понимая своих десятников с одного слова и даже взгляда. Их оружие было убрано, но руки выразительно лежали на рукоятках револьверов, шашек и тяжёлых сабель.
Вдруг над головами людей раздался пронзительный свист, переходящий в тоскливый вой, словно медленно открылись ржавые ворота размером с небо! Удивительно, но у этого звука было эхо, и шло оно, как ни странно из домов.
Последнее, что запомнил Михал перед тем, как всё случилось, это то, что казаки при звуке, выворачивающем душу наизнанку, не зажали руками уши и не пригнули головы к коленям, как это случилось с сидящими в машине стрелками, а обнажили оружие и изготовились к бою!
Монстры ринулись сразу с двух сторон – справа и слева! Под их напором в домах вылетели оконные стёкла и двери, там, где они были закрыты. То, что монстры появились из пустых с виду домов, было еще, куда ни шло, но поражало их количество – они буквально повалили валом!
Колонна загрохотала, задымилась со всех сторон, как древний боевой парусник, бьющий одновременно из пушек обоих бортов! Михал выпускал заряд за зарядом в зубасто-когтистую массу, среди которой сложно было различить отдельные особи. Количество монстров сыграло с ними же дурную шутку – возникла давка, в которой сильные калечили слабых, а крупные давили мелких.
Зато людям, стрелявшим из машин, практически не надо было целиться! Тех уродов, кому «посчастливилось» прорваться сквозь шквальный огонь к машинам, рубили казаки. Бой длился всего несколько секунд, а улица уже была завалена бездыханными телами, среди которых не было ни одного человеческого.
Внезапно поток монстров прекратился, будто кто-то закрыл заслонку плотины. Люди опустили раскалённые стволы и клинки, обагрённые кровью, и переглянулись. Всё было тихо.
Двери головной машины открылись, и оттуда выбрались Галль и Зигмунд с револьверами в руках. Михал вышел, не выпуская дробовика из рук, и заряжая его на ходу
– Ай, молодца! Крикнул старик, и это относилось равно к его казакам и выглядывающим из автомобилей стрелкам. – Показали этим тварям, хорошо показали! Но не расслабляться, они нас только прощупали, главное впереди!
– Хорошо, что не разбрелись по улицам – нас бы там передавили по одному, – проговорил Галь. – Вам спасибо, мастер!
Последняя реплика была адресована Зигмунду, который церемонно поклонился. Старый вояка любил похвалу!
– Откуда же их столько повылазило? – спросил Михал, и пнул ближайшую к нему тушу, чтобы убедиться, что монстр уже не встанет.
Вопрос не был праздным. Дома выглядели пустыми, но монстров выскочило столько, что помещения должны были быть битком ими набиты, от подвалов до чердаков! В домах побывали, но ничего там не нашли, кроме исцарапанных стен и полов, да разбитой мебели.
– Придётся выслать разведку, – сказал Галль. – Надо проверить дома перед вступлением на очередную улицу.
– Так мы это уже делали! – удивился его словам Зигмунд. – Мои казаки заходили в каждую дверь, и ничего там…
– Но вы не посылали туда нас, сэр!
Все обернулись на звук нового голоса. Перед ними стояла девушка, которую можно было принять за девочку-подростка. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать, но на деле она была несколько старше. Так бывает, когда детство никак не хочет отпускать девушку, возраст которой приближается к двадцати.
Одета эта юная особа была в чёрное трико, туго обтягивающее тело, почти мальчишеской формы. На ногах мягкие сапожки чёрной замши, из голенищ которых выглядывали странные рукоятки в виде узких металлических цилиндров. На бёдрах красовался какой-то сложный широкий пояс с множеством кармашков на пуговицах, кнопках и молниях, а также креплений для открытого ношения патронов, в которых сейчас торчали стеклянные колбы, заткнутые ватными пробочками.
Единственным оружием, которое действительно смахивало на оружие, был кинжал длинный и узкий, наподобие тех, что берут в левую руку при сражении на длинных прямых клинках. Последним штрихом её экипировки, была брезентовая сумка, вроде медицинской, которую она носила на ремне через голову.
– Командир элитного отряда самообороны Золас-града – Гюрза! – представилась, как отрапортовала, девушка. – С вашего позволения, разведку произведём мы, так-как у нас в таких вещах больше опыта.
Трое мужчин переглянулись. Бойцы из Золас-града, которых привели Ханна и Теренций, вели себя настолько тихо и незаметно, что о них все забыли, хоть они никуда не пропадали, а всё время были рядом и на виду, но словно растворились в общей массе воинов.
Теперь, когда они по знаку своей молоденькой командирши вышли из машин, то удивили руководителей колонны своей численностью.
– А ведь я тебя помню! – воскликнул Зигмунд. – Это ты восьми или девяти лет от роду обыграла в шашки всю команду Ханны и саму Ханну? Погоди, погоди, сейчас вспомню! Тебя зовут…
– Гюрза! – настойчиво, но без грубости перебила его девушка. – Это моё имя, и если вас не затруднит, сэр, командор Зигмунд, я прошу называть меня именно так.
Зигмунд проницательно вгляделся в чистое аккуратное личико правильной формы, не блистающее, может быть, красотой, но милое и привлекательное, как раз своей мягкой неяркостью. Серые глаза девушки смотрели спокойно, без вызова. Волосы, собранные на затылке в конский хвост, в распущенном виде, наверное, выглядели бы, как водопад, заставляющий мужчин вывихивать шеи. Воительница, нда…
– Хорошо, Гюрза, – согласился старый вояка, – пусть будет так, как ты хочешь, и всё же я рад, что ты не гадюка!
– У нас есть Гадюка, – спокойно возразила девушка, – но это мужчина.
Зигмунд усмехнулся.
– Ладно, – сказал он примирительно. – Кажется, я знаю, в чём ваш главный козырь. Ханна слов на ветер не бросает, и я ей доверяю, а значит, доверяю вам. Можете приступать к проведению разведки, о результатах доложите.
Гюрза отдала честь, повернулась к своим, издала странный звук – не то свист, не то шипение, и её отряд исчез, как будто его не было.
– Вы думаете, их главный козырь в ядах? – поинтересовался сэр Галль.
– Их главный козырь в голове – змеи с древних времён символ мудрости, – ответил Зигмунд. – А ещё, они невидимые, бесшумные, быстрые, смертоносные. Наверняка используют яды, и многое ещё чего. Ханна знает толк в таких вещах! В общем, будем ждать, думаю, они скоро доложат что-нибудь интересное.
Михал зябко повёл плечами и повернулся назад к своей машине. Конечно, Зигмунду виднее, но ему, Михалу, стало не по себе, когда он увидел этих детей, которые годились ему во внуки. Когда охотишься на секача, не ставь против него юнца, даже с самой лучшей рогатиной, становись сам! Молодёжь должна окрепнуть и заматереть, чтобы потом занять твоё место. А они сейчас послали несмышлёнышей в зубы к монстрам… Не дело это, ох не дело!
