Ильяс Сибгатулин
Сказания Заморавии
…Пещера, в которой расположились воины, была у подножья холма, и отряд не мог увидеть всего, что происходит вокруг Селлнана.
Но обострённые божественной силой чувства Крейвена говорили ему много больше. Варвару открылась вся панорама боевых действий.
Мордоки и гоблины ещё не начали штурмовать башню, выжидая нужного момента. Гаэрвалы на крыше и внутри Селлнана уже были готовы к обороне: лучники ждали нападения врагов, боевые маги и меченосцы укрепили все ворота и тоже были в ожидании неизбежного столкновения с тьмой Удора. В этой битве перевес сил был на стороне ящеров с севера, э то знали все.
Но многие из эльфов ещё надеялись, что войско Гладреса из Диндарема подоспеет вовремя.
Видимо, и среди строя мордоков прошёл такой слушок, достигший уха ужасного Ужторна. Поняв, что время может сыграть с ним плохую шутку, вожак ящеров повелительно рявкнул что-то, и в строю закопошились.
Началась битва.
IX
Мордоки начали маршировать сразу по всем мостам, продвигаясь к воротам. Ровный строй бронированных воинов, прикрываемый щитами и залпами из луков, нёс мощные брёвна-тараны. С крыши стали лететь градом вниз эльфийские стрелы. Меткие выстрелы достигали цели, словно мордоки и не были под прикрытием. Эльфийская сталь пронзала любые доспехи. И ковёр из трупов в считанные минуты устлал каменные плиты мостов, и кровь ящеров, переливаясь через бордюры мостов, стала литься в озеро. Вода медленно обрела нежный светло-зеленый оттенок…
…На восточной и южной сторонах отряды мордоков с таранами так и не дошли до врат. Но вот северные и западные стали трещать от ударов брёвен.
– Пора, Гардрес, выдвигай воинов, – приказал Крейвен.
Эльф слегка махнул рукой, и его соотечественники вместе с гномов Бордом двинулись к кольцу армии мордоков.
Крейвен бежал чуть впереди остальных, бесшумно ступая по траве, словно и вовсе не прикасался к ней. Как всегда, Скатвер был наготове и ждал решающего часа.
Воины подходили всё ближе и ближе к месту сечи, звуки сражения – голоса, лязги мечей и копий – гудели в голове. Перед глазами вырисовывалась пугающая картина: ровный строй мордоков, стоящий кольцом перед озером, приказы военачальников, предсмертные крики, трупы на мостах и зелёная вода.
И нельзя было уже повернуть назад, сделать шаг в сторону, потому что повсюду была тьма и ужас войны. Пошёл дождь, и капли зазвенели о кольчуги, латы и щиты. И через этот небесный поток воды, разбивая капли о клинок, пронёсся Меч огня. Молниеносным скользящим ударом он разрезал воздух и сгустки воды и вонзился в спину какого-то мордока. Ухнув, мордок упал, как подкошенный, к ногам своих соплеменников. Некоторые из них недоумённо обернулись и увидели, как на армию несётся, словно взбешённый прайд львов, кучка эльфов, гном и человек.
Отряд уже не таился, а яростно нёсся на врагов. Они ворвались в строй, ударив с тыла, и сразу прорвали оборону мордоков, выставивших вперёд длинные копья.
– Сзади атака! – закричал кто-то в отряде мордоков – Нас окружили!
В строю армии началось смятение, потому что мордоки подумали, что их окружили войска эльфов. Но увидев, что противников всего одиннадцать воинов, успокоились и под бичом Ужторна стали окружать отряд Крейвена.
Но это были лишь жалкие попытки, потому что никто не решался подойти близко к огромному варвару, держащему в руках окровавленный меч и улыбаясь дикой улыбкой. В нём чувствовалась первобытная мощь, которую уже утратили другие людские народы, в глубине его таилась невероятная божественная сила, придававшая ему силы десятерых человек. Он был искусным воином, и слава о его подвигах разнеслась по всей Заморавии! И из-за этого варвара страшились.
Эльфов окружил отряд копьеносцев, но подойти ближе, чем на расстояние двух длин копий никто не решался.
А гаэрвалы, напротив, почувствовали уверенность и начали бой с тучей тьмы.
Звон эльфийских клинков и рёв труб мордоков дошли до крыши Селлнана, и там обрадованные появлением Крейвена гаэрвалы воспряли духом. Но вот воинам на первом этаже было не до этого, они, как могли, удерживали врата, которые уже готовы были сломаться в щепки от ударов таранов. Эльфы ставили упоры, но это мало помогало.
– Учитель Альмарис! – обращались к архимагу его ученики, – Почему вы не разрешаете нам использовать магию, чтобы сломить натиск тьмы?! Неужели вы утаиваете от нас ещё один план этой войны?! Это Крейвен вас надоумил поступить так, позабыв о своих учениках… позабыв о своей родине?!
Альмарис только молчал. В душе он соглашался со своими воинами, потому что их предположения были правдой: он следовал плану, составленному Крейвеном. Варвар приказал архимагу дать ему небольшой отряд для поимки Волбура, а самому архимагу руководить войсками внутри Селлнана и не вступать в бой, пока заветный артефакт не будет в руках у Крейвена. Это гарантировало сохранение жизни варвару и его отряду, потому что Альмарис, тайно связанный с тёмными силами, мог использовать магию против Крейвена.
Связанный клятвой Бессмертной чести, Альмарис корил себя за это соглашение с варваром и терпел нападки со стороны своих воинов, в числе которых оказалась и Селлнимвель.
Гаэрвалка неохотно последовала приказу Крейвена и осталась в башне командовать лучниками на крыше. Но спустившись вниз, доложить, что отряд Крейвена ударил в тыл врага, заметила бездействие Альмариса и его магов, что сильно возмутило её.
– В чём дело, великий маг? – спросила Нимвель. Глаза её пылали, как глаза варвара, стройная фигура напряглась, – Почему вы не участвуете в обороне?
Альмарис лишь отдавал короткие приказы воинам, удерживающим восемь крепких дубовых ворот.
– Испугались? – эльфа вперила свой взгляд в Альмариса.
Он повернулся к ней и так же коротко сказал.
– Я подчиняюсь приказу Крейвена.
Он был в полнейшем смятении. С одной стороны, связь с силами тьмы заставляла его подняться на крышу и запустить в Крейвена огненный шар, испепелив варвара; но с другой стороны клятва Бессмертной чести могла убить его, если он посмеет причинить вред Крейвену или кому-то из его отряда. Альмарис, служитель светлых и тёмных сил, был доблестным магом, эльфом чести, поэтому взяв себя в руки и отогнав шепчущий в голове повелительный нежный голос, который умолял и подталкивал убить, начал отдавать приказы воинам и принялся сам устанавливать укрепляющие балки к воротам.
* * *
В это время Крейвен, отшвыривая со своего пути ящеров и примчавшихся на подмогу гоблинов, пытался разобрать в смятении и суматохе битвы Волбура, прислужника Удора. Не обращая внимания на нападающих мордоков, он шёл вперёд, хладнокровно отрубая головы и руки, уворачиваясь от ответных атак и продолжая проходить сквозь армию тьмы. И бок обок с ним бились неустрашимые Борд, Гардрес и другие эльфы. Борд, сметая секирой гоблинов, смеялся во весь голос.
– Ну что, тёмные боги, – кричал гном, – вы убили моих братьев, теперь я убью ваших прислужников. И моя секира послужит орудием смертной кары!.. А ну-ка, гаэрвал, пригнись, – сказал Борд Гардресу, и тот сразу присел на землю, а гном перерубил пополам мордокского военачальника, который заносил огромный молот над эльфом. Поднявшись, Гардрес поблагодарил Борда кивком и снова принялся, ловко уворачиваясь от выпадов мордоков, наносить быстрые удары в места, незащищённые бронёй…
* * *
…Несмотря на неожиданное нападение отряда эльфов из засады, армия Ужторна продолжала осаждать Селлнан.
Мосты заполонили войска мордоков. Они шли к воротам непрекращающимся потоком, словно хотели просто снести Селлнан. Лучники ящеров, не отличающиеся меткостью, всё же за счёт огромного количества выстрелов умудрялись убивать гаэрвалов на крыше башни – многие эльфы падали вниз, изрешечённые стрелами из луков и арбалетов.
* * *
И тут через вопли и рёв умирающих под ногами ящеров, через лязг мечей и копий Крейвен услышал отчаянный вопль эльфов.
– Западные ворота пали, оборона прорвана! Мордоки проникли в Селлнан!
Рявкнув какое-то проклятие на варварском наречии, Крейвен приказал своим воинам.
– Идите туда, помогите своим братьям! Посмотрите смерти в глаза и со смехом плюньте в лицо!
Он расхохотался, поднимая с земли брошенное копьё. Гаэрвалы хотели возразить, но Крейвен прорычал.
– Вперёд, эльфы! Не ждите меня! И вы идите оба! – обратился он к Борду и Гардресу.
Все кивнули и, пробиваясь к западному мосту, быстро растворились в сумятице битвы. Их закованные в броню спины сначала виднелись в толпе мордоков и гоблинов, но потом Крейвен потерял свой отряд из виду. Варвар остался наедине с легионами зелёных ужасных тварей, стремящихся насадить его голову на пику и уничтожить под корень всю Валандию.
Крейвен ударил подбегающего к нему мордока копьём, проткнув беднягу насквозь – зелёная кровь хлынула варвару в лицо – потом выхватил из ножен Скатвер и принялся атаковать сразу трёх врагов. Мордоки не ожидали такого урагана ударов и помчались прочь, но на смену одним пришли другие ящеры, которых было больше в десяток раз. Крейвена окружили. На него смотрели сотни хищных изголодавшихся по человеческому мясу жёлтых глаз, головы мордоков напоминали головы гиконов, только пасти их были снабжены двумя рядами острых крупных зубов, и кожа местами имела бугристую поверхность; глаза бегали туда-сюда, от лезвия меча варвара до его замызганной кровью кольчуги и огненных глаз.
– Что ждёте?! – раздался ужасный громкий голос Ужторна, – Прикончите его!
Мордоки начали довольно скалиться, словно псы, которых спустили с поводка и приказали поймать добычу. Их пасти были жадно раскрыты, и криками ящеры навалились на Крейвена, стараясь первым же ударом убить варвара или хотя бы сбить с ног. Но не тут-то было, Крейвен ловким прыжком перемахнул сразу через несколько рядов ящеров и оказался лицом к лицу с огромным вожаком ящеров. Ужторн держал в одной руке булаву, а в другой – знакомый Крейвену хлыст. Зелёное лицо налилось пунцовым оттенком, жёлтые глаза, казалось, вылезут из орбит.
– Ты слизняк! Я размозжу тебя об камни! Иди сюда, отведай моих ударов!
Вожак направился к Крейвену, заслоняя последние лучи заходящего солнца. Ужторн превосходил всех ростом и массивностью в несколько раз. Он был просто грозной скалой у морского побережья! Огромная тёмная фигура нависла над Крейвеном, и в этот момент битва словно затихла для них двоих. Два предводителя армий стояли друг против друга, буравя противника огненным злым взглядом, и не было ничего, что разделяло их сейчас, и могло помешать двум бурям сойтись в поединке. Ужторн распустил бич и крепче сжал тремя большими пальцами правой руки булаву с острыми и длинными шипами. Крейвен взял Скатвер в две руки и принял боевую стойку орла, встав боком к ящеру и закинув меч над головой.
… Вечерние сумерки опустились на Селлнан, и место сражения медленно погружалось во мрак. Тени растянулись и поглотили собой всё. Земля размокла от дождя и пролитой крови и превратилась в тёмную грязь под тысячами ног воинов. Редкие выходы гранита и сланца казались светлыми островками в океане грязи. Эти острова терялись под железными сапогами и трупами.
…Крейвен и Ужторн сошлись в поединке.
Оскалив пасть, вожак ящеров ударил первым, его удар булавой пришёлся бы по голове варвара, если бы тот, развернувшись, вовремя не уклонился; Ужторн тоже развернулся и хлестнул бичом. Скрутившись змеёй, бич описал широкий круг и подло обжёг остриём наконечника руку Крейвена. Варвар даже не почувствовал боли, ибо неистовая энергия, пульсирующая в висках, просто не давала времени расслабиться. Варвар сделал выпад, но Ужторн ушёл влево. Ящер оказался увёртливым и более ловким соперником, чем предполагал Крейвен. Недооценив противника, человек сильно прогадал, надеясь на свою могучую силу, невероятную ловкость и хитрый ум. Но огромный Ужторн ничем не уступал варвару – а в чём-то даже превосходил его.
Неистовство боя рождалось с каждым новым ударом, с каждым новым взглядом.
Крейвен совершал настолько быстрые и неожиданные атаки, что вспышки молнии в тёмном небе в сравнении с его ударами казались медленным распространением света во тьме, нежели мгновенным явлением. А Ужторн рычал так громко, что его рык и рёв слышали все через раскаты грома.
Через мглы наступившей ночи Крейвен видел, как морда вожака ящеров наполнилось яростью и самонадеянным азартом битвы. Оно было отвратительным и вызывало лишь раздражение.
Ящер бросился на варвара и снёс того с ног. Они повалились на землю, и тут же волна сражения поглотила их. И среди тысячи железных сапог, копий, трупов и моря грязи они пытались найти друг друга, чтобы снова схлестнуться в бешеной тираде ударов и разорвать друг другу глотки. Для них уже не существовало этой битвы, войны мордоков с эльфами, и Ужторн и Крейвен жили сейчас ради одного поединка, ради мгновения, когда меч войдёт в сердце врага, и тот навсегда отправится в иной мир. Они были рождены для войны, и война стала для обоих разделимой частью жизни, человек и ящер, готовы были убивать всё больше и больше.
И свидетелем их сражения была ночная мгла и проливной дождь.
Наконец, среди мелькающих мордоков и гоблинов Крейвен отыскал глазами Ужторна и, схватив лежащий в грязи Меч огня, с яростным криком побежал на вожака мордоков. Он ясно видел, как проносились мимо него сотни голов, рук и мечей, как раздавались крики боли, как отчаянно кричали гаэрвалы на крыше Селлнана и как радостно и азартно сеялся Борд, убивая мордоков где-то на западном мосту. Но всё это сейчас казалось таким далёким и чужим, нереальным и мутным из-за непрекращающегося ливня. Перед глазами варвара появилась Кэрин. Девушка улыбнулась, она кружилась, словно танцевала у него на ладонях, но потом, повернувшись к нему спиной, громко закричала, указывая на что-то впереди, «Берегись!»
Крейвен вздрогнул и увидел, как, расталкивая своих воинов, на него несётся огромная фигура Ужторна. Вожак поднял хлыст и ударил им варвара. Верёвка трижды обернулась вокруг запястья Крейвена. Варвар воспользовался этим, дёрнул резко хлыст на себя и, когда Ужторн невольно подошёл на несколько шагов вперёд, сильным ударом отрезал ящеру правую руку. Зелёная кровь хлынула из раны, Ужторн завопил и зарычал. Его рык снова перекрыл шум битвы и прокатился по всему строю мордоков. Кто-то зароптал, кто-то в страхе преклонил колени, а кто-то направился к раненому господину.
Сразу же из темноты возникли фигуры военачальников, которые подхватили обезумевшего вожака и стали помогать и прикрывать его от стрел.
На Крейвена налетели мордоки, к ним присоединились гоблины, которые принялись бить его мечами. Но варвар только дико рассмеялся перед бессилием противника и стал разрывать гоблинов на части, отрубая руки и головы одним ударом Скатвера.
Его главный противник Ужторн ослабел, но их дуэль прервали. Но, несмотря на это, Крейвен впал в берсеркерство и начал беспощадно молотить всех, кто был рядом.
Но тут, перекрывая вопли Ужторна и шум ливня, до него донёсся вопль гаэрвалов.
– Серверные ворота прорваны! Мордоки внутри, Селлнан пал! Все на оборону первого яруса!
И тут же вдалеке Крейвен услышал, как рвутся заряды молний и вспыхивает огонь. Это Альмарис всё же вступил в бой вместе со своими учениками.
Это немного облегчило ход битвы, но всё же эльфы с каждой новой атакой мордоков отступали всё глубже в башню, под покров каменных сводов.
Услышав новость о прорыве обороны, Ужторн, за которым всё ещё наблюдал Крейвен, рассмеялся, глядя через ночной мрак и спины своих воинов прямо в глаза варвара, которые теперь наполнились отчаянием, несвойственным для варваров.
Первый раз за многие годы, проведённые в странствиях и бесконечных битвах, Крейвен почувствовал своё бессилие перед огромным полчищем тьмы и зла, которое его окружало. Что бы он сейчас ни делал, что бы ни предпринял, закат казался неминуемым – мордоки всё равно овладеют Селлнаном, а после того, как разрушат его, надругаются над эльфами, отправятся дальше смертным маршем покорять Валандию. Тьма расползётся по Заморавии.
Но больше всего Крейвен не понимал, почему это его волнует, какое ему дело до эльфов и мордоков?! Ведь он варвар, странник! Его цель заключалась в другом – спасти свою возлюбленную Кэрин! Но что-то, неминуемо не подчиняющееся ему самому, останавливало варвара, что-то делало уязвимым перед этой злой ухмылкой Ужторна.
…Яростно зарычав, Крейвен направился к северным воротам, на ходу расправляясь со своими врагами.
– Что ж, Крейвен – ты человек, а человеку, пусть даже и варварских, диких кровей, свойственны сострадание и жалость. Моральные оковы тяжелее, чем ты думал. И разорвать их потруднее стальных. Поэтому совесть твоя не успокоится, пока ты не отчистишь Селлнан от порождений тьмы, – наставлял сам себя варвар, – Ты поможешь этим эльфам, а потом продолжишь свой путь! Тем более, Волбур должен скрываться где-то рядом! Столь могущественный артефакт оказался в руках приспешника Удора – это надобно исправить!
Он бежал, расталкивая мордоков. Те злобно рычали, пытались пронзить варвара копьями, но тщетны были попытки. Крейвен убегал всё дальше к западному мосту.
Вдруг у него перед глазами промелькнула чёрная тень, молниеносно, словно вспышка молнии. На фоне тёмной, безлунной ночи эта тень казалась ярким чёрным пятном, мечущимся среди фигур мордоков и эльфов. Крейвен улыбнулся, поняв, кто это. Он уже давно ждал появления Волбура! И теперь бог страха и угнетения явился в самый тяжёлый час в обличие мерзкого чёрта. Он направлялся к западным вратам, где сражались плечом к плечу гном Борд и гаэрвал Гардрес, куда и направлялся Крейвен.
Чёрная тень Волбура затерялась средь мордоков, и Крейвен поспешно последовал за ней, на западный мост.
Снеся двум мордокам головы, он ступил на каменные плиты моста и сразу заметил высокую фигуру Гардреса и низкую фигуру Борда, вокруг которого образовалась гора мёртвых тел. Увидев испачканного кровью, с мечом в руках, Крейвена Гардрес улыбнулся, а варвар почувствовал, как облегчённо вздохнул эльф, поймав его взгляд. Гном, вскарабкавшись на холм трупов, рассмеялся и даже поклонился военачальнику своего нового отряда. Гнома совсем не страшила армия ящеров, готовых сожрать его потроха в тот же миг, когда бородач свалится с образовавшейся горы из трупов, которая, кстати, перегородила проход к вратам.
– Смотрите! Там, вдалеке, всадники! – Закричал гаэрвал, стоящий на мосту, у самых ворот. Он указывал на юг. Все повернулись туда.
Сначала ни гном, ни эльф ничего не заметили в сгустившемся мраке ночи. Но через секунду, всмотревшись во тьму и непрекращающийся ливень, Гардрес облегчённо вздохнул.
– Кто? Кто там, эльф? Скажи!
– Это Вердрес! – радостно сказал гаэрвал, – Он привёл помощь! – в голосе Гардреса чувствовалась гордость.
Из темноты показались высокие фигуры на конях. Сначала всадников было мало, но из ночи выходили всё новые и новые, и скоро на невидимой линии горизонта собралось всё войско капитана Гладреса.
Гардрес посмотрел на стоящего по пояс в телах мордоков Крейвена. Тот улыбнулся и подмигнул гаэрвалу.
Своим обострённым зрением варвар заметил всадников из Диндарема уже тогда, когда пробивался к мосту. Ночная мгла не трогала глаз Крейвена, и он смог обстоятельно разглядеть в затишье битвы приехавших эльфов. Все они были закованы в прочные эльфийские латы, заговорённые гаэрвальскими магами. Высокие остроконечные шлема венчали головы, в руках были копья и щиты. Некоторые были с луками. Крейвен знал, что гаэрвальская армия насчитывает четыре тысячи копий. Это ставило под угрозу жизнь короля мордоков в страшной шахматной партии, чаша весов склонилась в пользу гаэрвалов. Но всё же какова бы ни была подмога эльфов, армия мордоков была куда многочисленнее. У гаэрвалов было три обстоятельных преимущества: великий эльфийский дух, древняя магия и командир армии варвар Крейвен.
Подошедшее подкрепление увидело мрачную картину: Селлнан – великая обсерватория гаэрвалов, монолитной чёрной скалой уходила в не менее чёрное небо, башня была взята в плотное широкое кольцо армией мордоков (к моменту прибытия армии Гладреса гоблинов уже в живых не осталось). Северные и западные врата были прорваны, и мордоки оказались внутри. Положение было удручающим, но гаэрвалы из новь прибывшей армии были преисполнены воодушевления и жаждали вступить в бой.
…Во главе войска стояли два всадника, в которых Крейвен узнал капитана Гладреса и Вердреса, младшего брата Гардреса.
* * *
Ждать, медлить и тратить время на раздумья было нельзя. План уже давно был выстроен. Коротко переговорив с Вердресом, Гладрес дал команду к атаке. Стройные ряды конных отрядов двинулись к кольцу.
Мордоки закопошились.
– Разворачивайтесь, ублюдки зелёные! – кричал Ужторн, – Ставьте копья вперёд! Подымите их коней на пики!
– Живей! Шевелитесь, слизняки! – заворчали военачальники, – Копьеносцы, держать удар!
Войско Ужторна пришло в движение, заколыхалось, как чёрное полотно на фоне ещё более тёмного неба. Мордоки, кряхтя и поминая кого ни попадя, меняли строй, торопливо выдвигали вперёд копья, готовясь встретить удар гаэрвалов. Дождь чеканил по доспехам, разбивая капли о железо. Из пастей ящеров вырывался пар, было холодно, хоть и стояло лето.
Кольцо армии разомкнулось возле восточного моста и стало собираться у южного. Осада непокорённых восточных и южных врат прекратилась; маги и воины отогнали мордоков и от западных.
…Мельком вдалеке Крейвен увидел, как Ужторн указывает военачальнику на север, и тот, кивнув, бежит к северному мосту.
Обострённый слух донёс до варвара приказы убегающего военачальника:
– Северные ворота не уступать! Усилить натиск! – приказывал ящер воинам.
… – Ну что ж, друзья, пора, – обратился Крейвен к подошедшим к нему Гардресу и Борду. Те в ответ кивнули.
– Командуй нами, странник Серых Пустошей! – улыбнулся гном.
Крейвен, снова обредший армию и власть и снова почувствовавший себя повелителем над жизнями, посмотрел на магов и меченосцев, которые стояли в светлом проёме сломанных ворот и ждали его распоряжений.
– Идите к северным вратам! Там бой ещё не окончен, помогите Альмарису и Селлнимвель! И не страшитесь тьмы!
Гаэрвалы молча побежали вглубь башни, их доспехи заблестели, когда они вошли под свет факелов. Оттуда, из глубины башни, доносились крики, шум боя и разрывающиеся молнии.
Не отвлекаясь на это, Крейвен посмотрел на перегруппировавшуюся армию мордоков и движущееся на неё войско эльфов. Огромное тёмное пятно сквозь ливень и мглу мчалось на бой, чтобы сокрушить зло.
– Мы ударим по врагам, когда они не ждут этого! – сказал варвар, вытирая лезвие Скатвера. Мимо них пробегали ящеры, но никто во мраке ночи не обращал внимания на три фигуры на мосту, – В самый неподходящий для них момент мы нанесём удар. Поможем Гладресу, отвлечём мордоков на себя!
Улыбнувшись, варвар развернулся к мордокам – тело его налилось силой, глаза запылали – и, дико закричав, побежал прямо на них. Гардрес и Борд переглянулись, кивнули радостно друг другу и помчались за своим командиром.
…Из темноты до ровных рядов мордоков, стоявших недалеко от западного моста Селлнана, донеслись отважные кличи на разных наречиях. Недоумевающие ящеры обратили во тьму свои жёлтые глаза и тупо стали смотреть, как кличи из глубины мрака воплотились в две могущих высоких фигуры и в одну фигуру пониже. Последняя фигура умело крутила обоюдоострой секирой. Две другие держали в руках мечи. Засмотревшись на это призрачное появление, ближайший к мосту мордок пропустил сокрушительный удар секирой и тут же упал в грязь мёртвым грузом. Тут и остальные товарищи мёртвого бедолаги обратили внимание на трёх воинов, ударивших во фланг армии. Ящеры не растерялись, быстро окружили врагов и пытались как можно быстрее убить всех троих. Но эта троица была сильна.
…Врезавшись в толпу мордоков, Крейвен, Гардрес и Борд сумели прорваться в самый центр войска.
– Крушите их! Развейте тьму! – кричал Гардрес, – Во славу Светлого Пёрпола!
– Святая Покровительница, будь к нам благосклонна! – молил юную богиню Борд, молотя высокого мордока секирой по кирасе.
Крейвен вонзил Скатвер в глаз схватившего его за руку мордока, пробив череп насквозь. И увидел рядом с собой Ужторна. Дико улыбнувшись, варвар направился к королю ящеров. Ужторн, рука которого так не стала отрастать – Скатвер был магическим клинком – явно, был озадачен новым появлением его грозного соперника.
…Вспышка очередной молнии озарила поле баталии. Сами боги следили за ходом этого сражения. Величественные и бесстрашные, они взирали вниз с высот мира сего или поднимали свой вездесущий взгляд из жарких чистилищ. Иногда боги вселялись в ветер или дождь, или же в ночную тьму, чтобы видеть, как эльфийские неумолимые всадники наносили удар за ударом, круша оборону мордоков.
…Гаэрвалы врезались в ровный строй ящеров и просто снесли передние редуты. Копейщики не устояли против конницы. Воинственные кличи всадников, призывающие к атаке, сопутствовались градом эльфийских стрел и звоном стальных клинков в воздухе. Некоторые всадники попали на копья мордоков и навсегда остались лежать в грязной земле, затоптанные собственными конями и сапогами ящеров. Но всё же конница, атакуя клином, прошила войско Ужторна насквозь, разделив его на две части.
Пройдя в тыл к врагу, Гладрес приказал разворачиваться.
– Давайте, смелые всадники Гладреса, уничтожим этих тварей, рассеем тьму и спасём своих братьев! – кричал Гладрес и всё войско поддержало его, дружно закричав.
– Ура! Смерть врагу! Нет пощады мордокам, прихвостням мерзкого Ужторна!
Воинственный клич прокатился по всей армии и унёсся ветром вдаль.
И новая лавина конских копыт, ударов мечами и сокрушительной ярости эльфов обрушилась на перепугавшихся ящеров.
… Боги следили. Не смея вмешиваться в кровопролитный бой, они потешались с перистых вершин и из пламенных низов. И светлые, и тёмные жаждали увидеть страх, отчаяние, надежду, что сковали сердца людей и эльфов, мордоков и гоблинов. Но больше всего боги жаждали молитв и прошений у них, ибо боги – порождения альдов, первых существ – они живут только чувствами, эмоциями и молитвами.
Боги безразлично взирали на кровожадное столкновение двух сил, двух сметающих всё на своём пути бурь. Боги – упёртые создания альдов, считающие, что в таком вековом сражении смертные сами должны решить, кто победит, – не стремились помочь или навредить эльфам, или мордокам. Они всего лишь были наблюдателями.
…И вот в наступающих утренних сумерках Бессмертные заметили на поле брани, что в самом центре сражения стоят и колотят друг друга два вожака армий. Крейвен и Ужторн.
* * *
Варвар увернулся от удара кулаком Ужторна (меч и булава давно были утоплены в грязи), сразу же огромными ручищами схватил ящера за горло и повалил на землю. Мордок ударил Крейвена под дых, но должного эффекта не последовало. Варвар в слепой ярости сжимал зелёное горло всё сильней! Вся сила из Ужторна, словно, улетучилась, он не мог сопротивляться. Жёлтые глаза выпучились на варвара, одна оставшаяся рука нащупала гордо соперника, три толстых пальца сжались железной, мёртвой хваткой. Но было уже поздно.
Сильно позеленевшее лицо Ужторна в рассветных сумерках казалось чёрным, а ярко-жёлтые глаза покрылись сеткой зелёноватых вен. Оскалив пасть последний раз, Ужторн испустил дух.
Последним усилием обезумевший от ярости Крейвен разорвал горло уже мёртвого вожака мордоков.
С ужасом глядели мордоки на поверженного господина и на стоявшего над трупом варвара. С ещё более яростным натиском ринулись они на Крейвена. Ещё громче стали кличи на мордокском языке, призывающие сражаться до конца и отомстить за смерть владыки!
Но, несмотря на то, что битва приняла совсем ожесточённый и жестокий характер: мордоки вгрызались в эльфов клыками, нападали группой на одного всадника – но положение ящеров оказалось куда хуже. Гаэрвалов стало больше, они атаковали более дисциплинированно и слаженно. И мордоки вынуждены были отступать под натиском эльфийской кавалькады.
Крейвен, расправившись с двумя невысокими ящерами, встретился с Гардресом. К ним пробился спешившийся Вердрес.
Дождь прекратился. Из рассеивающейся темноты проступали силуэты тысяч и тысяч воинов, сражавшихся до последней капли силы в их могучих телах. Одни побеждали, отважно наступая на врага, другие, как могли, отбивались, ругаясь и отступая от Селлнана. В бою смешались знамёна, окровавленные красной и зелёной кровями, трупы эльфов и мордоков вперемешку лежали друг на друге. То там, то здесь попадались раненные, молящие о помощи и пощаде, утыканные копьями и стрелами убиенные солдаты и с той и с другой сторон. И по всей грязной земле разлилась лужами и реками кровь солдат и воинов, и земля Валандии мирного края, не могла впитать слёзы жизни.
Но и в этой сумятице сражения два брата Гардрес и Вердрес сумели отыскать друг друга. Они обнялись, прикрываемые ругающимся Бордом и Крейвеном.
… – Гоните их на севере, к Глордуну! Пусть бегут в свой Эрдор! – приказывал капитан Гладрес, махая руками и подгоняя своих воинов, – Давите на флангах!
– Держите строй ровнее! – в помощь ему проревел Крейвен, – Сметите тварей, сыны великих королей Валандии! Пусть мечи ваши не щадят мордокских голов!
Всадники проносились мимо него и рядом стоящих Гардреса, Вердреса и подошедшего Борда. Мордоки отступали, кто-то со страхом убегал, проклиная эльфийских всадников. Крейвен чувствовал всю эту злобу, волнами расходящуюся от остатков армии Ужторна. Но тут его привлекли испуганные возгласы Гардреса.
– Вердрес! Вердрес, что с тобой!? – испуганно глядя на склонившегося брата, повторял гаэрвал.
Крейвен, почувствовавший ужасный поток чёрной энергии рядом с его отрядом, хитро улыбнувшись, обернулся и встретился взглядом с уставшими старческими глазами молодого Вердреса. Но молодость неожиданно за мгновение покинула эльфа, как опадают поздней осенью с молодого ясеня жёлтые жухлые листья, и дерево, отдавая свою энергию, стареет и становится невзрачным, или лето теряет свои яркие краски на блеклые и серые тона осени.
Вердрес склонился на одно колено, словно разом на его плечи упал неимоверно тяжёлый груз. Гаэрвал попытался встать, но груз боли, груз старости и хрупкости надавил ещё сильнее, эльф, как подкошенный ясень, повалился на бок. Если бы не старший брат, подхвативший ослабевшего Вердреса на руки, то лежать тому в грязи и крови. Вердресу помогли сесть на камень. Он тяжело задышал, руки затряслись, кожа обветшала, словно стены старого замка, лицо осунулось, появились старческие морщины и язвы. Молодой и преисполненный отваги и энергии эльф в секунду сделался больным стариком.
