Ильяс Сибгатулин
Сказания Заморавии
VIII
Мы прошли несколько коридоров, поднялись по винтовой лестнице, и я снова оказался в центральной пещере, где трупы пауков и огромных слизней устлали пол. Некоторые из них были обглоданы.
Вайверн с отвращением смотрел на эту картину, когда мы шли в дальний конец пещеры.
– Я бы никогда не допустил, чтобы эти мерзкие создания поселились в Альамдере, – сказал дракон.
– Но ведь ты их сам пожирал, – ответил я, – чтобы излечить раны. Это было совсем недавно, когда в твоём теле обитал Драгора.
Вайверн снова скривил от отвращения морду.
– Крейвен, как ты сумел изгнать его, не причинив мне вреда? Я не нахожу ни одной раны на своём теле!
– Демон переселился в смелого альда, Данреса, жившего здесь с незапамятных времён, – я замолчал, но после добавил, – Тебя я, кстати, ранил в пылу схватки, но, наверно, раны залечила твоя трапеза пауками.
Когда я упомянул о Данресе, змей остановился. Я взглянул на него и увидел, как глаза мудрого дракона наполняются печалью.
– Данрес мёртв? – спросил он.
– Да, – сказал я твёрдым голосом, хоть и понимал, что дракон и альд были хорошими друзьями, – В него вселился демон. Но альд смело выстоял в схватке со злом. Он смог перебороть свой страх и сломил на некоторое время волю демона, дав мне возможность, изгнать зло из пристанища его души…
– Значит, альд принёс себя в жертву? – задумчиво и печально сказал Вайверн, перебив меня, – Что ж, честно говоря, я не ожидал от него столь смелого поступка. Он был далёк от сражений и вражды со злом и прятался в Альамдере, когда меня ещё маленьким дракончиком принёс сюда Харнур. Альд втайне от короля и от всех воспитывал меня и помогал иногда. А я защищал его от разбойников. А когда сюда пришли гаэрвалы и построили свою библиотеку, Данрес скрылся в глубине Альамдера и перестал меня навещать.
– Он искупил свою трусость и эгоизм одним смелым поступком.
– Да. Я буду чтить его память, – молвил тихо дракон.
Мы прошли по галерее, которая привела нас к священному источнику ключевой воды, сейчас отравленному ядом Драгоры.
У самого берега озера рос крепкий старый дуб, у его корней вода уходила вниз.
Вайверн остановился возле кромки воды, возле дуба.
– Здесь, у корней Дуба мудрости, я пролью свою кровь, ибо только она может очистить источник.
Я кивнул и стал ждать.
А Вайверн посмотрел на меня и улыбнулся.
– Не пристало мудрому и старому дракону кусать себя!
– Ах да, конечно! – Я достал кинжал из ножен, и, подойдя к ящеру, поклонился. Он сделал то же. Потом я неохотно порезал хвост дракону.
Будь это битва, я бы не стушевался, а когда вот так, в спокойное время… для меня это трудно.
Вайверн подставил хвост над источником. И кровь полилась из раны в воду. Она обагрила корни дуба и смешалась с текущей водой. Та постепенно потеряла свой зелёный цвет и стала прозрачной, как свет ночных звёзд. По подземным ручейкам эта вода добралась до водопадов в центральной пещере, и вскоре вся вода в Альамдере обрела чистоту и свои целебные свойства.
– Что ж, друг мой, – сказал Вайверн, – дело сделано!
Он испил воду из источника, и порез на его грубой коже моментально затянулся.
– Попробуй этой воды, Крейвен, она исцелит твоё тело и душу.
Я последовал совету дракона.
А после бодрые и пребывающие в хорошем расположении духа мы побрели в центральный зал Пещер Слёз.
* * *
– Теперь, когда Удор лишился своего слуги в южных землях восточной Заморавии, свет придёт в Альамдер. И жизнь снова закипит здесь, – Вайверн повеселел.
Но меня сейчас терзало другое.
– Ты говоришь, жизнь закипит… – холодно ответил я дракону, – А знаешь ли ты, что гаэрвалы открыли секрет добычи тёмного металла, арида, и начали добывать его в Альамдере? Если бы они не копали так глубоко, жадно и эгоистично пытаясь откопать больше аридной руды, то не пробудили бы древнее зло, и Драгора не вселился бы в тебя!
Неожиданно в глазах дракона сверкнула ярость. Я чувствовал его обиду и злость. Эльфы обманули Вайверна, и он не мог в это поверить, ведь он был их другом.
– Арид говоришь! Тёмный металл злых сил! Что ж, Харнур обманул своего верного друга, и теперь я покажу эльфам, что такое драконий гнев! Они клялись мне не добывать этот металл и закрыть шахту! Но они солгали! Я их проучу!
Такое мне было ни к чему.
– Умерь свой пыл, мудрый Вайверн! Ведь именно мудрость ценится в тебе, но не острые клыки и когти. Король Харнур здесь не причём. Добычу арида хочет возобновить его сын, Гаурхил Смелый. Он умный стратег и хороший воин, но злые силы взяли над ним вверх. Позволь мне самому разобраться с принцем. Эльф получит по заслугам, и я уверен, что его поступок не понравится так же и его отцу.
– Будь по-твоему, варвар, – согласился Вайверн.
– Тогда я отправлюсь в путь, чтобы не мешкать с этим делом.
Дракон улыбнулся.
– Подожди, Крейвен. Чтобы твоя миссия увенчалась успехом, возьми этот амулет, что у меня на шее. Это королевская печать, которую хранила покойная жена Харнура. Когда король увидит амулет, он поймёт, что неподчинение тебе будет караться моим гневом. Но Харнур мой друг и я бы не хотел причинять вред ему или другим эльфам, ведь итак из-за меня погибло много их братьев.
Я снял с могучей шеи дракона талисман и, положив его в сумку, сказал.
– Ты друг эльфам, но они позабыли о вашей дружбе. Прошло десять лет. Срок не велик для бессмертных эльфов, а они уже поют песни, в которых ты выступаешь в роли злого зверя, убивающего их детей и мужей.
– И это оправдано. Демон, вселившийся в меня, причинил много бед и горя этому народу. За столь короткое время он убил и сожрал, наверно, сотни эльфов. О, Светлый Пёрпол! Ведь это был я! Я убивал их! На мне их кровь!
Дракон, повидавший немало сражений, оказался чувствительным и ранимым. Но проявление столь откровенных чувств было знаком силы и благородности Вайверна.
– Не вини себя, ибо никто из смертных не смог бы справиться с чарами демона. А сейчас не раскисай, ты же могучий и стойкий змей!
Вайверн согласился со мной.
В Альамдер начали прокрадываться последние лучи солнца. Наступали сумерки. Сквозь шум Алькавена в центральный зал прорывались звуки цикад и шум леса. Становилось зябко.
– Что ж, мудрый Вайверн, пришло время нам расстаться. Обещай мне, что в тяжёлый час я могу рассчитывать на твою помощь.
– Я клянусь тебе в верности, Крейвен из Танграда, ибо ты спас меня. И теперь мы стали друзьями, и узы нашей дружбы будут крепки до заката Имра. И даже Костлявая Нуме не заставит меня отречься от своей клятвы! Я знаю, Крейвен, что ты преследуешь великую цель. И я предвижу, что ты одержишь победу над силами тьмы и спасёшь свою любимую. Но всегда будь готов к опасности, ибо зло не дремлет. А сейчас я желаю тебе доброго пути!
Дракон поклонился. И я поклонился в ответ.
* * *
А после я отправился в Арнанвал, чтобы как следует проучить хитрого принца гаэрвалов.
* * *
Солнце близилось к закату. И последние яркие лучи солнца осветили тёмные кроны деревьев южного леса, тропу меж ними и путника, скачущего на вороном коне.
Радагас был всё ближе к своей цели.
IX
Промчавшись сквозь лес, погруженный в вечерние сумерки, воин выехал на дорогу к Гаваням.
Было уже совсем темно, когда он остановился, чтобы немного передохнуть и напоить коня.
Ночи здесь были тёплые, а вот днём лучше было держаться тени, ни то испепеляющий жар солнца мог свести с ума. Места эти были спокойными, ибо эльфийский народ чутко стерёг свои границы. Но севернее, на просторах Валандийской равнины, лёгкие на расправу и на наживу, разбойники грабили всех, кто попадался им на пути, и учиняли жестокие расправы…
Но Радагас сейчас не думал о бандитах. Он мог и голыми руками справиться с десятком таких.
Варвар спустился к мелкому ручью, впадающему в бухту Арнанвала, чтобы набрать воды.
Он всё пытался сосредоточиться на своём плане мести Гаурхилу, но его попытки были четны. Ему всё чаще стала видеться Кэрин.
В его видениях воительница улыбалась.
– Я спасу тебя, любимая, – говорил медленно Радагас, обращаясь к мороку, – Ты только дождись меня. Пусть чертоги светлых богов служат тебе временным пристанищем. Но не оставайся там навсегда, ибо я приду за тобой.
Горькое одиночество сковало душу могучего варвара. Он не был склонен к сентиментальности и порывам чувств, но сейчас даже его очерствевшая душа, давно не испытывавшая такого одиночества, не могла сдержаться от боли и тоски. Варвару захотелось, чтобы рядом оказалась милая Кэрин или хоть кто-нибудь, кому он дорог, ибо он жаждал общения.
Одиночество стало совсем невыносимым, когда он вспомнил о ласках воительницы, которыми она успокаивала пробудившегося после кошмара героя.
– Она ведь была моей сестрой… – задумчиво рассуждал Радагас, – Сколько ещё сестёр и братьев у меня? Скольких женщин и дев обесчестил Танкрас в своих жестоких завоеваниях?.. – Он снова увидел силуэт Кэрин.
– Я люблю тебя. И когда я верну тебя к жизни, ты по праву сядешь подле меня на троне Танграда. Моя королева…
Он вспомнил её томные, улыбающиеся глаза, и сердце сжалось от тоски.
– Хватит, Радагас! Будь сдержан и сосредоточься! – приказал варвар сам себе.
В кустах возле дороги что-то зашуршало.
Радагас резко обернулся и, вглядевшись во мрак, облегчённо произнёс.
– Ирфин, ты слишком громко ступаешь по земле! Такие громкие шаги мог услышать и глухой человек, или даже спящий гном!
Воин вышел из-за кустов и дружелюбно улыбнулся.
– Рад, что ты выжил после встречи с Вайверном! Ты исцелил его?
– Демон, живший в теле дракона, изничтожен, а сам дракон прибывает в здравии! Что ты здесь делаешь?
– Внутреннее чутьё подсказало мне, что ты обязательно вернёшься в Арнанвал, и я отправился встретить тебя. Ты в порядке?
– Конечно, это был тяжёлый поединок, но зло отступило. А ещё, вдобавок, в Пещерах слёз я узнал интересные вещи, ранее скрытые от моего взора. Они касаются принца Гаурхила. Мне открылись его истинные намеренья. Я должен предотвратить его замысел. А потом продолжу свою миссию. Продолжу путь. Ведь Кэрин ждёт меня…
– Ты всё ещё веришь, что её можно вернуть? – спросил Ирфин, и Радагас недоумевающее взглянул на друга.
– Ты уже не веришь в это, мой друг? Ты уже не веришь, что я смогу вырвать душу Кэрин из лап богов и вернуть её в этот мир? – Радагас злился. Он, несомненно, был очень рад встречи с другом, но слова Ирфина раздражали его.
– Ведь с того света ещё никто не возвращался, – возразил Ирфин, – А тебе предстоит отправиться именно туда. И Удор уж точно не даст безнаказанно уйти тебе оттуда. Бог смерти не отпускает своих жертв. И даже если ты добудешь Книгу Имануса, тебе ещё предстоит путешествие в рай за душой Кэрин. Ведь даже сам Пёрпол не сможет оживить человеческую душу. Он ведь ведает только живыми, мёртвые души ему не подвластны. Боги действуют руками созданий Арза. Даже Удор бессилен без демонов и прислужников на Имре. И бог смерти не допустит, чтобы мёртвая душа возвратилась к жизни, тем паче, что это душа возлюбленной его заклятого врага. Это будет невозможно.
Радагас взбесился.
– Коли так, я заставлю этого поганого обитателя подземелий отдать мне Кэрин! – Весь смысл его жизни был отдан на спасение возлюбленной, а тут сопливый юнец говорит, что это невозможно.
Ирфин немного опешил и с опаской посмотрел по сторонам. А потом, вспомнив про нрав короля варваров, молвил.
– Я уже и забыл, какой ты, Радагас! Ты не боишься богов и самой смерти!
– Когда тебя лишают тех, кого ты любил, и того, что было тебе дорого, ты свирепеешь. И уже никто не в силах остановить такого человека! Удор отнял у меня всё! Он за это поплатится. Бога нельзя убить, но зато он будет страдать и мучиться от моих рук! Я отправил его демонического прислужника обратно в ад и не дам ему склонить эльфов на свою сторону! Отправляемся в дорогу! Завтра мы должны быть в Арнанвале!
Свиреп был голос варвара, а могучее тело, с перекатывающимися валунами мышц, внушало уважение и разумный страх. И сейчас даже слушавшие этот разговор боги побоялись остановить Радагаса.
А друг варвара, Ирфин, лишь беззаботно кивнул в ответ, привыкнув за годы дружбы к характеру странника.
* * *
Воины быстро собрались в дорогу.
Они скакали всю ночь, но ни один из них так и проронил ни слова.
Вокруг них была тишина. Лишь шумели вдали от лёгких порывов ветра деревья Альвенского леса, да еле слышен был отдалённый гул водопада.
Берег моря был тих и неописуемо красив. По спокойной морской глади бежала от берега к горизонту лунная дорожка. Она собиралась из тысячи бликов на воде, и казалось, шла широкой полосой к звёздному небу.
Позади был Алькавен и Пещеры слёз. Справа было море, волны которого тихо и спокойно накатывали на песчаный берег. Слева от дороги раскинулась зелёная равнина Валандии, отдыхающая от дневной жары и зноя. А впереди лежали Гавани гаэрвалов с белесо-каменными крепостями и чертогами великих королей, покорителей морской стихии. И Радагас с Ирфином направлялись именно туда.
* * *
– Ох уж мне эти гаэрвалы! Теперь буду меньше верить эльфам и впредь буду более предусмотрительным! – пробурчал я, нарушив затянувшееся молчание.
Мы подъехали к городским стенам, когда солнце немного показало свой красный бок из-за горизонта.
– Что же такого сделали гаэрвалы? За что ты их так быстро и люто невзлюбил? Это связано с Альамдером? – поинтересовался Ирфин.
– Помнишь смертоносные секиры Чёрных Эрронов? Они были изготовлены из тёмного металла, арида. Раньше я считал, что арид – это редчайший сплав металлов, но теперь узнал, что эльфы нашли аридную руду в копях Альамдера и начали её добывать. Вайверн был приставлен туда как сторожевой пёс. Ему это не понравилось. Харнур обещал дракону, что шахты закроют, но теперь Гаурхил хочет возобновить добычу арида. И освобождённый Вайверн не рад этому. Я отправился сюда, чтобы предотвратить план принца. Гаурхил – лжец. Он понесёт наказание.
– Да, Харнуру это не понравится, – согласился Ирфин, – тем паче, что король приходит в здравие после хворы. Он накажет сына. Я помню секиры Эрронов из арида. Они принесли столько смерти. Забрали наших друзей и братьев… и Кэрин. Нельзя, чтобы вновь появилось это смертоносное оружие!
В рассветных лучах я увидел, как разгорается огонь в глазах моего друга. Он тоже был варваром, а, значит, тоже жаждал действия.
Мы въехали в город. Нас встретили, как героев. Толпа радующихся эльфов окружила нас. Статные и гордые гаэрвалы радовались сейчас, как дети, приветствуя возвращения героя, изгнавшего злого демона и отчистившего воды их бухты. Эльфы сейчас напоминали мне толпу варваров на рыночной площади. Их вид был так же безумен, эльфы были неугомонны, и в какой-то момент показалось, что они утратили свою грацию и горделивость. Но как только мы прорезали толпу, обернувшись, я заметил, что всё же мудрость и рассудок не покинули гаэрвалов. Они снова стали статной поступью расхаживать по улице. Фыркнув, я отвёл от них взгляд и устремился вперёд. Эльфы тоже носят маски. Но настолько искусно играют свои роли, что порой сами верят в этот театр.
Но мне сейчас было наплевать на это.
Не обращая внимания на возгласы и ликования стоявших впереди горожан, я направился в замок короля. За мной следовал Ирфин, приветливо отвечая на благодарности и молитвы гаэрвалов.
X
Мы проехали через восточные кварталы и гавани и въехали в чертоги королей на Сейвале.
Здесь тоже повсюду чувствовался ажиотаж из-за нашего прибытия. Мы поднялись по лестнице и вошли в замок под ликование и благодарные взгляды. Народ Валандии праздновал очищение Альамдера. Но для меня сейчас было важно другое. Я быстро шёл через комнаты и галереи замка в тронный зал.
Король Харнур уже готов был встретить нас.
Он сгорбился на троне, но всё же не утратил былой стати и мужественного вида настоящего воина.
По правую руку от короля стоял его сын, Гаурхил Смелый, по левую – Айлин, мудрейшая из магов.
– Я приветствую тебя, Крейвен из Танграда, спаситель Харнура Умельца! – король дружелюбно улыбнулся.
– И тебе привет, король Харнур. Но не за приветствиями я вернулся в твои славные чертоги.
Мой голос был холоден, и все в зале почувствовали это. Харнур сменил улыбку на хмурое выражение.
– Я благодарен тебе за спасение нашего народа. Но что же тебя заставляет говорить такие недружелюбные слова?
Я взглянул на Гаурхила. Принц напрягся. Он ждал, что я скажу. А я чувствовал страх в его душе.
– В Альамдере я обнаружил шахты. Там добывали арид…
По залу прошёлся шёпот.
– Но шахта давно заброшена, – возразил король.
– Твой сын хочет возобновить добычу тёмного металла. Но ему мешал одержимый демоном дракон. Именно для этого он нанял меня. Теперь, когда я изгнал люцефуга, в Альамдер снова можно входить, ничего не опасаясь. И Гаурхил хочет воспользоваться этим, – ответил я.
Харнур встал с трона.
– Ты смел, герой с севера, раз говоришь такие речи! Или глуп!.. Раз уж ты подозреваешь моего сына и будущего короля гаэрвалов, то дай мне и всем присутствующим доказательства своей правоты или уйди, больше не вымолвив ни слова! Это не будет считаться позором, ибо мы, эльфы моря, благосклонно относимся к варварам, и любим смелых!
Я достал книгу с записями покойного смотрителя шахт.
– Вот доказательства, что ты требуешь! И будь уверен – они правдивы!
Короля лично взял книгу и начал читать. И читая, он изменялся. Лицо его становилось суровее и серело, покрывало потом!
После прочтения Харнур мягко закрыл книгу и положил на подлокотник трона, а после обратил свой суровый взор на Гаурхила.
Тот, взяв себя в руки и набравшись храбрости, молвил.
– Да, это правда, отец. Я отдал приказ о добыче арида. Ты представляешь, какие возможности откроются, заполучи мы его. Арид нужен мне для благих целей. Он невероятно лёгок и прочен, им можно оковать корпуса наших галер, и ни одно чудище из моря не сможет навредить кораблю! Армия, облачённая в доспехи из арида и снабжённая аридным оружием, сможет противостоять любому натиску врага! Стены, обшитые аридным металлом, выстоят любые осады! Это будет благо для всего народа!
– Я, видимо, слишком долго блуждал во мраке кошмаров. Мой сын воспротивился мне. Ведь я дал клятву Вайверну, что шахту закроют.
– Но, отец…
– Какими бы ни были твои намерения, арид – это источник зла. Металл, созданный злыми силами! И только злые силы могут управлять им. Завладев им, гаэрвалы потеряют свои силы и обернуться ко злу. Так мы только уничтожим себя. Сотню лет назад по моему приказу тайно было выковано несколько клинков из арида. Мне довелось держать один из этих мечей, – король поднял руку, – тогда рука моя постепенно чернела и наливалась тёмной силой!
– Эта новость была неведома мне! – возмутился Гаурхил, – Почему?
– Пока ещё Харнур остаётся королём гаэрвалов… и твоим отцом! Мои решения не обсуждаются!.. Арид опасен. Сам Удор создал этот металл. Для эльфов – это верная смерть. Поэтому все вещи из арида были тогда уничтожены. И сейчас я не нарушу клятву. Шахту надо завалить, все записи уничтожить. И пусть Альамдер служит нам только лишь как библиотека с бесконечными рядами книжных полок. Кладезь знаний.
Тут вмешалась Айлин.
– Владыка, позволь открыть там академию исчезающего знания и древней магии!
Король довольно улыбнулся.
– Конечно, мудрейшая Айлин! Я назначаю тебя смотрительницей за Пещерами слёз! Обучай наших детей, и да будет славен твой труд!
Айлин в благодарность поклонилась. Она не могла скрыть свою радость, и маска горделивого создания спала с неё. На радостях эльфа поцеловала своего мужа. Ирфин от неожиданности покраснел и смутился. Такое открытое проявление чувств было непривычным для эльфов, поэтому по залу снова прокатилась волна шёпота. Но его остановил жест короля.
– Что же касается тебя, мой сын, – Харнур обратился к Гаурхилу, – Ты понесёшь наказание за нарушение клятвы и самоуправство.
– Конечно, отец. Да будет воля твоя, – он смиренно поклонился.
Король тяжело вздохнул. Нелегко дались ему эти слова. Но потом, как будто что-то вспомнив, король обратился ко мне.
– Крейвен из Танграда, почему ты помог нам? Ведь твой король Танкрас – враг всех эльфов.
– Дело в том, владыка, – молвил я, – что Танкраса больше нет в живых. Уже почти шесть лет королевством варваров правит Олоф Здоровяк, наставник Радагаса, сына Танкраса.
– Что же сам Радагас не управляет страной? – хитро спросил Гаурхил.
Я вперил в принца ледяной взгляд.
– Радагас сгинул в подземельях Кряжа, уже давно, – ответил я.
Айлин понимающе взглянула на меня, а Ирфин попытался что-то сказать, но эльфа остановила его.
– Вот как! – Харнур сильно удивился. Видимо, короля ещё не успели оповестить о событиях, произошедших за последнее десятилетие.
Поняв, что ему придётся много навёрстывать, Харнур нахмурился. Десять лет он спал в неведении, окутанный чарами злого Драгоры. Его разум витал в кошмарах, подобных моим. А сейчас, проснувшись, король всё ещё не мог придти в себя, почувствовать гармонию разума и чувств. Его тело не налилось ещё былой силой.
Но я ждать не мог. У гаэрвалов был ещё один должок.
– Владыка Харнур, твой сын должен мне новый меч.
Король вышел из оцепенения, прервав свои раздумья.
– Что?
– Гаурхил пообещал мне в дар великий Скатвион. Меч действительно был хорош, его острый клинок сразил немало тварей Удора. Но меч рассыпался прахом, когда я изгнал им демона Драгору. И теперь взамен я прошу дать мне новый клинок, достойный руки искусного воина.
Король взглянул на Гаурхила. А разгневанный принц, вспылив, сказал мне.
– Ты, варвар, зарвался! Мало тебе того, что Вайверн не разорвал тебя на части! Ты ещё требуешь у короля новый меч взамен сломанного тобой Скатвиона, реликвии нашего рода! Как ты смеешь! Тебя следует наказать, а лучше отправить к дракону, чтобы он проучил тебя за наглость!
В тронном зале наступила тишина. Я чувствовал, как в воздухе витало напряжение. И видел, как стража, медленно вытаскивая мечи из ножен, обходит меня и Ирфина сзади. Даже придворные перестали шептаться. Все переводили взгляд с принца на меня.
Я пошарился в сумке и достал талисман, который вручил мне Вайверн. Мудрый дракон знал, что будут те, которые воспротивятся моей и его воле.
– Дракон сказал, что если кто-нибудь из эльфов не подчинится, то тот, а заодно и все остальные гаэрвалы, узнают, что такое гнев Вайверна. А в доказательство своих слов он попросил передать этот талисман тебе, Харнур. А тебя, – я взглянул огненными глазами на принца, – я готов убить голыми руками, и помощь дракона мне в этом не понадобится.
Гаурхил посмотрел в мои глаза и отшатнулся. Он был труслив, и варварский огонь испугал его.
А Харнур, не отрывая взгляда, смотрел на фамильный герб у меня в руках.
– Дай мне эту печать, – молвил он тихим голосом, и, не дожидаясь ответа, сам встал с трона и взял амулет.
Король долго печальными глазами смотрел на него, и никто в зале не осмелился нарушить тишину.
– Это талисман защиты, его носила моя жена. А после её смерти я даровал сей амулет Вайверну, моему названому сыну и другу.
Наши взгляды встретились. Король проник в глубину моей души, а я взглянул в его. Родственное чувство печали и тоски окутало нас. Король тоже потерял свою любовь, и сердце его до сих пор болело от воспоминаний о ней. Мы понимали друг друга.
– Прости меня, Крейвен из Танграда, – печально сказал эльф, и голос его наполнился старческими нотками, – на миг я действительно усомнился в твоей честности и чести. Но ты достойный воин и человек. Что ты хочешь? Я одарю тебя всем.
– Отец! – попытался возразить Гаурхил, но Харнур, взглянув на сына, резко сказал.
– Хватит пререканий! Ты итак уже один раз воспротивился моей воле и выставил меня на посмешище перед всем народом! Я сильно разочарован!
Гаурхил в смятении отступил на шаг и опустил глаза.
– Крейвен… – обратился король.
– Мне нужен меч, не уступающий по силе Скатвиону.
– В сокровищнице Арнанвала найдётся такой! Хельгер, – позвал владыка своего советника, – распорядись, чтобы сюда принесли Скатвер!
Советник поклонился и вышел.
– Ты храбрый воин, – молвил, продолжая, Харнур. Он немного повеселел, ярость отпустила его, – Я уверен, что немногие из моего королевства смогут противостоять тебе! Оставайся здесь, Крейвен. Тебе окажут великий почёт!
Я покачал головой.
– Не эти слова я ожидал услышать от мудрого короля. Тщеславие эльфам не к лицу. Ты дальновидный правитель, но ещё одним цепным псом я становиться не хочу. Я странник, дом мой – весь Имр, а цель моя ждёт впереди. Моя стезя пуста, и я иду по ней рука об руку с одиночеством, и так и должно оставаться, ведь жизнь моя отдана лишь одной цели. Но, тем не менее, я благодарен за предложение.
Король было нахмурился, но вскоре понял свою ошибку.
В зал вошёл стражник, нёсший великолепной работы меч, непохожий ни на эльфийские, ни на людские мечи.
– Это Скатвер, Меч огня, – сказал Харнур, предавая мне клинок, – Даже я не знаю, откуда явился сей меч, но он даже могучее Скатвиона… впрочем, главное, каков его хозяин, ибо от руки, владеющей мечом, зависит, как будет вести себя его жало. Прими его, Крейвен, благороднейший из мужей королевства варваров! Теперь Скатвер твой!
Я кивнул в знак согласия.
Скатвер был идеален. Серебристая гарда, обоюдоострое палашное лезвие и рукоять для двух рук. Меч, как влитой, лёг в мою ладонь. Я сделал несколько взмахов и, убедившись, что клинок мне годится, убрал его в ножны.
«Ты ещё отведаешь крови, Скатвер», – мысленно обратился я к мечу.
– А теперь тебе пора в путь, Крейвен. Ирфин и я проводим тебя, – молвила Айлин.
– Да, ты права, – я развернулся к королю, – Благодарю тебя, владыка.
Я поклонился.
– Да хранят тебя Светлые боги, и пусть южный ветер с моря будет тебе проводником, куда бы ты ни отправился!
Ещё раз поклонившись, я, Ирфин и Айлин покинули тронный зал и направились в их опочивальню.
* * *
Айлин вошла в комнату, а мы с Ирфином остались в передней, где было окно, выходившее на море.
Дул лёгкий бриз, и волны искрились от солнечных лучей.
– Ты не позволишь нам отправиться с тобой. Ведь так? – спросил Ирфин после непродолжительного молчания.
– Нет. Теперь я странствую один. Там, куда я отправлюсь, нет жизни, но лишь смерть. Она мне нипочём. А вот тебе ещё стоит пожить, – я похлопал друга по плечу, – Тем более, если бы ты сам хотел, то не стал бы спрашивать моего разрешения.
Ирфин кивнул, вглядываясь в морскую гладь.
– Да, ты прав. Я не могу рисковать. У Айлин будет ребёнок, мой сын! – он улыбнулся, взглянув на меня, и в глазах его заиграл нежный огонёк любви, – Я не могу их потерять, Радагас. Поэтому не поеду с тобой. Ты поймёшь меня?
– Да. Я знаю, каково это, потерять. А после жить с чёрным провалом вместо сердца. Когда вокруг тебя лишь тёмная бездна, и ты стоишь посреди этого мрака в ожидании конца, в ожидании, что уже не будет больше ничего. У тебя нет выбора, тебе некуда бежать. И вот невесть откуда появляется твой противник. И ты понимаешь, что должен сразиться с ним, и что выживет только один из вас.
Вы скрещиваете мечи и начинаете жестокий бой, цена которому жизнь и свобода. Ты мастерски владеешь мечом, но враг твой оказывается ещё более искусным воином. Он коварен и хитёр. И вот ты уже отчаянно обороняешься, отбивая его атаки. Мечи ваши падают, и вы переходите на рукопашный бой. Удар за ударом ты сдаёшь позиции и обессилено падаешь наземь от сокрушительной атаки. Враг, смеясь, добивает тебя кулаками и локтями. А ты лежишь, не в силах подняться, и думаешь лишь о своей миссии и о девушке, которую должен спасти. И это придаёт тебе сил. Ты встаёшь ради неё, ради вашей любви, ради того, чтобы одолеть зло.
И снова начинается схватка. Ты бьёшь кулаками, враг отбивается. Ты бьёшь сильнее и сильнее, ярость закипает в тебе и заволакивает глаза. А потом всё уходит, туман в голове рассеивается. И ты видишь, что дерёшься со своей тенью. Это всего лишь тень… Ты дрался с самим собой, с самым опасным врагом.
Ты когда-нибудь сталкивался с таким? Тебя охватывали отчаяние от безысходности и тоска по любимому человеку, Ирфин, когда весь смысл твоей жизни отдан другой цели?
– Нет, Радагас. Мне не доводилось сталкиваться с самым неуступчивым врагом. Я стараюсь жить в гармонии с самим собой.
– Я уверен, что наступит час, когда демоны в тебе будут противостоять твоему разуму. Будь готов к этому. Я уверен, что ты одолеешь их.
– Когда наступит этот момент, я справлюсь, ибо теперь у меня есть за кого бороться. И сдаваться я не собираюсь!
Мы улыбнулись, и море бликами на воде улыбнулось нам в ответ.
– А ты действительно изменился, Ирфин, – варвар потрепал друга по волосам, – Сумел вынуть их себя юношескую дурость и неосмотрительность, сумел растоптать их. Стал предусмотрительным и… взрослым.
– От чего бы мне не повзрослеть – шесть годов-то прошло с того самого дня, как, поклявшись в вечной дружбе, разъехались мы, кто куда, восвояси. Куда кого ноги или сердце потянули, то туда и тронулся. Я вот с Айлин остался в Арнанвале. Люблю я её!.. И она меня!.. Дети вот уже свои… глазом не моргнёшь… уже в служивые аль в маги подадутся!.. – Ирфин горько усмехнулся, но Радагас понял, что скорей, это был порыв счастья.
– А я-то что? – продолжал Ирфин, разводя руками, – Я уже нынче не тот паренёк, которого ты помнишь, – он посмотрел на Радагаса, – я уже не тот… много времени утёкло, много всего свершилось, пока ты у Йети прозябал… у меня уже ребёнок будет!..
– Ты станешь славным мужем Айлин и заботливым отцом своим чадам, – наставительно и ободряюще произнёс Радагас, и ему самому на душе стало тепло…
Из своих покоев вышла Айлин.
– Ты уже отправляешься, Крейвен? – спросила она.
– Да, мне предстоит трудный путь.
– Труден он будет или нет, зависит от тебя. Что бы ни противостояло тебе в твоих странствиях, ты справишься и вернёшь Кэрин. Да хранит тебя Светлый Пёрпол, Крейвен из племени варваров!
– И твой защитник Иманус! – добавил Ирфин, – И не забывай, кто ты есть на самом деле!
Айлин поцеловала меня в лоб. Ирфин обнял.
– И помните, – предостерёг я, – никто не должен знать моего истинного имени. Чем реже оно будет звучать, тем позже злые силы узнают, что жив ещё король варваров.
Друзья согласно кивнули.
Попрощавшись с ними, я направился к выходу из замка.
Во дворе уже было пусто. Горожане разошлись, лишь дозорный караул нёс свою вахту.
С запада до меня донеслось чарующее пение эльфов. Они восхваляли героя с севера и пели о прикрасах Альамдера.
Но я уже не верил этому пению.
Спокойно оседлав своего скакуна, я направился на север. И, проехав через восточные районы академий, выехал за ворота Гаваней.
* * *
Впереди лежала северная Валандия. Мой путь пролегал через неё. Там, за границами страны эльфов, среди гор располагался подземный город Карбор, обитель гномов. Я направлялся туда, чтобы взять совет у короля Глогора.
