Илья Свободин
Культ свободы: этика и общество будущего
5 Денежная система будущего
А пока они там на свободе заняты достижением новых успехов, давайте решим вопрос – как выпускать деньги? Тут мы вступаем в область крайне умозрительную, требующую недюжинной фантазии.
– Рождение новых денег
Предположим для чистоты эксперимента, что деньги появляются сами. Ну вот есть у всех нулевой счет в нашей общей системе. Кто-то кому-то продал – у продавца счет вырос, у покупателя упал в минус. Вот они деньги! – воскликнул бы вольный экономист. Действительно, деньги появились… бы! Если бы была единица ценности. Но поскольку ее нет, то нет и сделки. Одна функция денег – кредита – не может быть выполнена без второй – меры. Но где без обеспечения взять меру? Хочешь не хочешь, а деньги должны соответствовать уже существующим в обществе благам. Тут лучше всего как-то договориться. Первый способ – попробовать смоделировать "рынок". Допустим, что у каждого на счете какая-то сумма, предположим выданная Ц задаром. Видимо одинаковая, потому что вне меры ничего другого просто не остается. Теперь каждый может прикинуть эту сумму к носу и оценить свою потребность в чьем-то товаре. Конечно, есть минусы. Во-1-х, раздать поровну – значит неверно оценить имеющуюся у каждого ценность. Значит, во-2-х, никто таки, как бы ни прикидывал что-то к чему-то, не сможет сразу сказать чему равна единица ценности. А потому, в-3-х, начнется период "рыночного" перераспределения собственности, который закончится когда цены придут к некоторому балансу. Если закончится. Потому что думается мне, начавшееся сумасшествие закончится всеобщей погибелью. Так что придется остановиться на втором способе – использовать старые деньги как исторически сложившуюся опорную точку отсчета.
Итак, у каждого есть счет в нашей системе и умозрительная мера ценности. Но что дальше? Во-1-х, каждый должен получить на свой счет реальную сумму, соответственно имеющейся у него собственности. Ну, это легко – надо просто обменять старые деньги на новые. Но, во-2-х, как дальше регулировать массу денег? Выдавать новые деньги в кредит? Отпадает. Деньги неотделимы от ценностей, они не могут даваться на время. Кроме того, что будет, если кредит не вернут? Тогда кредиты Ц должны даваться только под залог. Но последующая торговля залогом означает прибыль или убытки, а что с ними Ц делать потом? И еще кроме того, кредиты не могут распределяться бесплатно. Они всегда ограничены, а потребность у всех разная. Проценты – скажем, плата на аукционе – указатель кому они нужнее. Но откуда заемщики возьмут проценты? Ц должен будет уподобиться строителям пирамид и постоянно выдавать новые кредиты для погашения старых. В результате у нас не получится не только регулирования денег, но и самих денег. А ведь мы не частная лавочка! По всем этим причинам Ц не должен заниматься коммерцией, раздавая кредиты и регулируя процентные ставки. Доверие – внерыночная категория, и это именно то, чем руководствуется наш Ц.
Выдача денег в виде кредита приведет к бесконечной мертвой петле от которой у меня едет крыша. Интуитивно и так понятно, что для выплаты старого кредита надо взять новый, а для выплаты процента – еще дополнительный. Но детали тоже интересны. Если некто X должен вернуть кредит с процентом, то некто Y должен взять в долг хотя бы сумму процента. Но когда ему самому надо будет вернуть долг, кто-то Z должен взять ту же сумму опять. И теперь Z оказывается в том же положении, что и Y. Такой бесконечный ряд долгов и сам, при каждой новой операции займа, порождает аналогичные ряды процентов следующего порядка. Не говоря уж о первоначальном долге X, который должен регулярно возвращаться в оборот, порождая опять такую же картину. Спрос, и соответственно цена кредита растет быстро и безостановочно.
И все же – как добавлять деньги в экономику? Кому их давать? Все эти вопросы меня сводят с ума, но на что не пойдешь ради денег! Поэтому давайте смело задавать их. Итак, кому? Ответ один – всем! Под конкретно созданные блага! Только так деньги будут соответствовать ценностям, накопленным коллективом. Пусть каждый эмитирует свои деньги (точнее Ц эмитирует для него), когда они ему нужны для приобретения реальных благ. А иначе может, и наверняка возникнет, ситуация когда человек создал что-то ценное, затратив полжизни – но ни у кого нет денег, чтобы это купить! Хотя нужно всем и срочно.
Действительно, почему бы не дать право эмиссии/кредита каждому члену общества? Чем он хуже банка? Этичней – наверняка. А если так – деньги перестают быть дефицитом, все становятся богатыми – вот оно чудо этики! Прекрасный итог! Но если нет дефицита денег, смогут ли они мерить ценности? Еще как! Только так и возможна обьективная оценка, потому что иначе сами деньги становятся ценностью, искажая все вокруг. А теперь любую ценность обе стороны спокойно и без ссор выяснят путем договора. И для каждой вновь созданной ценности будут созданы новые деньги, в эквивалентном количестве. Деньги будут мерить время, обьективная оценка которого возможна только этичными людьми, умеющими видеть бесконечное будущее. Конечно, ценность личного времени бессмертного этичного деятеля звучит парадоксально, но это не страшно. Парадоксы сумасшедших не остановят.
– Дебет и кредит
Итак, теперь каждый человек имеет право на неограниченный, беспроцентный и бессрочный кредит, эмитируемый для него, или выдаваемый ему, Ц от имени коллектива, который он выплачивает как ему удобно. Или не выплачивает. При покупках кредит растет, при продажах – погашается. Продавец получает новые деньги, покупатель – новую ценность. Общество становится богаче, деньги точно отражают это богатство… Постойте, но когда кредит погашается, деньги исчезают, а это неправильно – ведь ценности, напротив, растут! Откуда взялась эта новая проблема? Оттого, что мы смешали учет с мерой. Один личный счет не может одновременно отражать и выданные/полученные расписки, и имеющиеся в личном распоряжении блага. Выход один – завести на каждого два счета, кредит и дебет. Пусть каждый эмитирует расписки с одного счета, а отпускает блага со второго. Первый – новые деньги, которые он создал чтобы купить нужные ему товары, а второй – деньги которые он получил, продав созданные новые товары. Оба счета будут постоянно расти, а разница по прежнему отмечать его личный баланс, но зато теперь мы имеем и учет, и общую оценку всех созданных благ.
Теперь деньги отражают не будущее состояние собственности, а прошлое. Исчезает риск, а с ним коммерческий кредит и плата за него, инфляция и дефляция, спады и подьемы, и конечно кризисы! Становится ясно – кто что реально стоит, а не что кому обещает. Личный баланс – обьективная ценность человека для общества. Если он должен обществу – он принес мало пользы, ему есть над чем задуматься. Если общество ему, он – его опора и гордость. Но в чем опора для гордости? Какой из двух счетов теперь отражает истинное богатство? Конечно дебет – то, что человек смог создать. Именно это новое понимание богатства характерно для нормальных людей, а вовсе не кредит – то, что он приобрел и потребил. Дебет вовсе не выражается в количестве роскоши и прочих внешних знаков – это своего рода награда. Внешних знаков вообще больше нет – ведь каждый может пользоваться кредитом безгранично. Теперь избыточная роскошь, напротив, вызовет сомнения в психической полноценности пациента.
– Соответствие денег благам
Но человек смертен, что будет с его деньгами после смерти? Это, конечно, проблема. Мы не можем просто уничтожить счета – ведь ценности никуда не исчезают, а целостность системы не должна быть скомпрометирована. Самое просто – расправиться с кредитом. Эти деньги ушли на купленные ценности, значит их можно продать и погасить кредит. Заодно и с проблемой наследства порешим. А как быть с дебетом? Польза, принесенная обществу, какое-то время будет фигурировать не только в виде дебетов всех умерших, но и в виде созданных ими благ – пока они не превратятся в прах. Значит вполне можно дебетовые счета умерших накапливать где-то в Ц и амортизировать параллельно с естественной убылью благ (и соответствующих кредитов).
Но как узнать какие ценности выбыли из пользования? А тем более устарели морально? Это вопрос тонкий, нашим потомкам точно будет чем заняться – проводить научные изыскания, выясняя наиболее точный методы. К счастью, эта наука никак не влияет на этику, потому что деньги будут уничтожаться пропорционально уже имеющимся, не ставя никого в неравное положение. Управление такой денежной массой будет легким и приятным. Например, корректировкой массы по результатам оценки амортизации общественных благ. Можно надеяться, что подобная задача не потребует политического авторитета и скрытых манипуляций. Это чисто техническая, понятная и предсказуемая функция, гарантирующая экономическое будущее насколько это вообще возможно.
А как быть, если один и тот же товар продают многократно? Новых ценностей не создается, а счета растут? Ну, если продают значит ценность обнаруживается. Ее просто не смогли учесть сразу, обьективность не всем дается. Перепродажа позволяет уточнить ценность – всякий обмен как раз и означает, что ценность признается обществом, становится более обьективной. Значит, счета растут правильно. Правда, производитель оказался обделен – ведь ему заплатили меньше. Что ж этика нас учит – надо сразу оценивать обьективно, раз, и не заниматься спекуляцией, два!
Однако давайте все же подходить более практично. В самом деле, ценности могут служить долго – больше времени жизни. Один попользовался, затем другой. Очевидно, что если человек продает старую ценность, он не должен делать вид, что добавил благ обществу. Он просто передал ценность другому. А значит такая операция не должна затрагивать его дебет. Будет правильно, если он уменьшит свой кредит, ведь тот и был создан когда ценность изначально приобреталась.
Отсюда следует еще кое-что. Новые деньги должны соответствовать только новой ценности, так? Но всякий товар содержит в себе и старую – материалы хотя бы. Как вычесть старую ценность из новой? И чем оплатить старую ценность? Этот случай, а точнее не случай, а вся суровая реальность нашего режима, опять похож на перепродажу. Продавая новую ценность, производитель должен разбить ее на две части – и только добавленную, ту, что сделал лично он, записать себе в дебет. Дебет – это не только награда, его труд на благо всех, но и те новые деньги, которые были созданы обществом для оплаты его вклада.
Конечно, можно еще больше усложнить нашу систему и ввести меченые деньги. Например, метить каждую денежную единицу подписью эмитента. А еще лучше – купленной на нее ценностью. Тогда не только амортизация лучше соответствовала бы реальности, но и учет старых материалов в новых товарах стал бы легким. Если только на чьих-то счетах обнаружились платежи за ту же ценность, они просто взаимно уничтожаются.
– Ограничения на эмиссию
Признаюсь, безграничный всеобщий кредит звучит довольно стремно. Дело не только в том, что банки, капиталы и ростовщики становятся ненужными. Не получим ли мы то же, что получили одержимые строители лагерного коммунизма – апатию, лень и прочее? Ведь теперь все становится доступно! Или, напротив, ажиотаж и мордобой? Ведь теперь возникает бесконечный спрос на ограниченные ресурсы!
Я думаю, пока новые – честно посвящающие себя обществу и не злоупотребляющие ограниченными ресурсами – люди не выросли, можно и нужно ввести ограничения на эмиссию. Как бы помочь людям стать этичнее, справиться с ленью и отвращением выполняя тяжелую или противную работу, умерить аппетиты и прочее. Т.е. это не беззастенчивая эксплуатация, а просто мягкая помощь в расстановке жизненных приоритетов, своего рода воспитание, подсказка в сторону обьективной оценки ценностей.
Но как это сделать? На каком основании? Я думаю на основании этики. Ведь это ж очень просто – увидеть, кто злоупотребляет доверием, а кто нет, кто отдает обществу всего себя, а кто только делает вид. Принцип очень прост – каждый человек изначально имеет неограниченное (в разумных пределах) доверие, помогающее ему встать на ноги, получить образование, завести семью и детей. А дальше, если его кредит улетел в стратосферу, а дебет никак не оторвется от земли, размер его новой эмиссии будут легко и ненавязчиво корректироваться в сторону уменьшения – вплоть до полной остановки. Ибо надо же когда-то отдавать долги обществу? Более того, рассуждая философски, доверие, как самое лучшее обеспечение, это ценность. А раз ценность – ее надо ценить. А как ее можно ценить, когда она у нас задаром раздается кому ни попадя? Значит, пусть пациенты помнят – наше доверие легко потерять.
Итак, право личной эмиссии мы теперь привязываем и к размеру дебетового счета, и к разнице между дебетом и кредитом. А может пойти дальше? Вдруг человек столько нахапал в кредит, что обеспечил себя по гроб жизни и в ус не дует? Детерминизм не дремлет и такие особи несомненно появятся. Что делать? Изьять нахапанное? К сожалению, тут поможет только суд. Но вообще говоря, запрет на новую эмиссию – уже жестокая мера. Когда покупать блага невозможно, остается только концы отдать, ведь благотворительности в свободном обществе нет и не будет. Деньги дефицитны, но заработать их можно только своим собственным трудом.
Не исказится ли мерная функция денег, когда те станут дефицитом? Да, но этим искажением можно будет тем более пренебречь, тем этичнее будут люди. Кроме того, паразиты и так, и эдак неспособны на обьективность. Ударить им по рукам ограничением на кредит означает напротив, помочь деньгам работать правильнее.
Конечно надо честно признаться, вводя ограничение мы временно возвращаемся к финансовому принуждению, которое, увы, есть всегда, когда есть ограниченность ресурсов и недостаток этики. Поэтому, мне кажется, люди будущего будут справедливо подходить к причинам, по которым оно будет вступать в силу. Они учтут и способности человека, и количество иждивенцев, и даже профессию. Согласитесь, авангардному музыканту куда трудней найти благодарных потребителей, чем производителю затычек в уши. Но свобода должна стать реальностью для каждого члена общества! И когда все базовые потребности удовлетворены изначальным кредитом, экономическое принуждение превращается в простое неудобство. Примерно как необходимость посторониться проходя по тротуару. Разве можно сравнить эту мелочь с необходимостью бороться за право пройти по узкому мосту? Тогда каждый член общества обладает настоящей экономической свободой – примерно такой же, только физической, какой обладает каждый пешеход.
6 Прозрачная экономика
Ц, а значит и всем, известны состояния всех счетов. Тайна вкладов уходит в прошлое просто потому, что исчезает обман, который сейчас составляет основу экономики и цель жизни. Чтобы деньги могли наконец стать мерой вклада человека в общество, должно исчезнуть отношение к ним, как к постыдному средству угнетения и порабощения. Но деньги будущего – чисты. В отсутствии власти нет потребности скрывать доходы от налоговой инспекции. В отсутствии наследования, нет нужды прятать богатство от завистников. В отсутствии принуждения и конкуренции нет надобности стыдиться своих успехов. Напротив. Своим состоянием люди наконец смогут по праву гордиться. Это их заслуга, их достижения, степень уважения и мера достоинства. Чем больше человек принес пользы, произвел благ и отдал другим – тем больше он доверился им, тем больше он принял в ответ чужую благодарность в виде единиц доверия. Эта законная гордость имеет куда больше прав на существование, чем кичливое высокомерие нынешних паразитов, получивших богатство или наследством, или обманом и насилием. Более того, в обществе чистых рук каждому будет прямой смысл раскрывать свои доходы – это полезно не только для самоуважения, но и для бизнеса. Только имея полную информацию о партнере можно быть абсолютно уверенным в нем. Репутация, кредитный рейтинг, кредитная история, активы и долги, вес, стоимость – все это описывает экономическую суть партнера, все это и есть наиболее полная возможная деловая информация. А кому есть что скрывать, кто по уши утонул в своей "коммерческой" тайне, пусть валит в другую психушку.
Абсолютная прозрачность не только уменьшает риски кооперации, но и делает все экономику более предсказуемой. Сокрытие информации это обман, а обман не вяжется с духом свободы, к которой мы тут все стремимся. Зато правильные деньги, порожденные общим доверием и всеобщей открытостью, сами порождают доверие, без которого невозможно никакое мечтательство и прогнозирование. Поэтому разумеется все экономические показатели, как и бухгалтерия Ц, будут вывешены в людном месте и внимательно изучаться специалистами экономистами – к тому времени они уже наверняка появятся.
Теперь помечтаем о мировой торговле. В конце концов мы же не хотим всех насильно загнать в один коллектив? В условиях свободы, каждый может иметь свои деньги. Тут, правда, есть нюанс. Такая ситуация слегка противоречит обьективной этике, которая учит, что деление общества на коллективы чревато возникновением групповой морали – "мы" против "они". Да и смысла особого нет – все всем доверяют, психушка у нас в принципе одна на всех. Как же выйти из морального тупика? Честно – не знаю, моя скромная фантазия ограниченна стенами палаты. Поэтому озаботимся не моральной проблемой, а чисто практической. А на практике, вполне есть смысл искусственно поддерживать несколько альтернативных валют в целях устойчивости и добросовестной конкуренции. Что б пациенты не расслаблялись. А общее доверие как раз и сделает возможным обмен валют.
Как выглядит добросовестная конкуренция? Качество валюты отражает экономическую ценность коллектива. У нее есть две составляющие. Первая – уровень развития коллектива. Сюда входит и инфраструктура, и всякие общественные институты, и уже накопленный капитал, и даже уровень этики – т.е. общее богатство, прошлое и настоящее. Эта часть воочию показывает как много экономических ценностей коллектив способен произвести, и превращается в глазах наблюдателей в качество валюты – ее надежность и наполненность благами. Вторая часть – производительность коллектива, то как много экономических ценностей он производит в данный момент, куда смотрит вектор его развития. Это – будущее валюты. Обе эти части конечно взаимосвязаны. Если нет накопленного общественного капитала, откуда возьмется его увеличение? С другой стороны чем его больше, тем сложнее система, медленнее процессы, труднее предсказания. Слишком развитым коллективам сложно показать большой рост.
Как сравнить две валюты? Предположим, что все валюты пока равно качественны, т.е. обмениваются 1 к 1, а коллективы различаются только производительностью. В одном хорошо работают, есть рост экономики, блага растут как на деревьях. В другом лентяи, роста нет, купить особо нечего. Поскольку разница в наполнении валют становится очевидной, на первую валюту возникает повышенный спрос – ведь всем нужны новые блага. Из второго коллектива все будут стараться продать товар в первый, чтобы заполучить более качественную валюту. Это вызовет утечку товаров и инфляцию во втором коллективе, но приток товаров и дефляцию в первом – т.е. процесс окажется самоподдерживающимся. Предатели второй родины будут стараться продать дешевле, т.к. даже с учетом перевозок, дальнейший рост ценной валюты скомпенсирует их убытки. В результате цены второго коллектива заведомо будут ниже, если выражены в первой валюте. То есть уровень жизни во втором будет понижаться, что справедливо – кто хуже работает, тот меньше ест. Курс валют рушится, вторая валюта вытесняется первой, товаров во втором становится все меньше, наконец становится нечего продавать. Все. Второго коллектива больше нет.
Этот печальный итог демонстрирует задуманную нами закономерность. Ленивые вымирают. Только в совсем безумной экономике возможно закрытие границ, манипуляция валютой и полный застой. Наша мирная валюта логично вписывается в законы природы, что только подтверждает истинность нашего неклассического подхода. Конкуренция между странами обещает всем трудоустройство, уважение в коллективе и кусочек заслуженного успеха. Почти как при капитализме.
Что же дальше? Неужели весь второй коллектив вымрет от голода? Конечно нет. Смерть слабого коллектива и замена его новым – виртуальной процесс. Экономика слабого коллектива не исчезает, она просто начинает обслуживаться более сильной валютой – ведь запретить ее использование теперь некому. Да и сама "смерть" – это перебор. Скорее всего первый коллектив расслабится раньше, чем помрет второй – изобилие незаработанных благ развращает. Но нам важен принцип. Выживает тот, кто не хитрит, кто смотрит дальше, кто трудится дольше. Зона доверия стремится к экспансии. Скажем, в условиях этичного рынка, если некая компания подмочила репутацию, или разрослась до неуправляемого размера, она разоряется и ее место занимают более молодая и гибкая. Однако ее сотрудники не вымирают, они просто переходят в новую и начинают ее разор работать более эффективно. Так же и тут. На месте старого коллектива появится новый – молодой и гибкий, обьединенный общей победной целью. И конечно со своей новой валютой. Как без нее?
Даже само понятие коллектива как зоны хождения валюты – это нечто виртуальное. Физически одна общность людей может иметь несколько непересекающихся валют, а экспорт-импорт – переход из одной в другую – быть лишь конвертацией. В этом свете покупка например нашей компании чужеродцами и переориентация ее на функционирование в иной валюте фактически равнозначно ее современному вывозу за границу, поскольку она теперь наполняет своей продукцией чужую валюту. А так можно и всю экономику распродать! С другой стороны, если иноземцы покупают наши предприятия, но те продолжают работать в нашей валюте, это только польза нашей экономике.
Ну а мечты о единой "резервной" валюте – пусть останутся глупыми фантазиями психов. Когда такой резервный коллектив превратится в застойное болото – кто займет его место? Инопланетяне? Хорошо бы, но мало ли что… Значит должны быть альтернативы. По той же причине нет смысла во всеобщей привязке валюты к золоту, нефти, количеству СО в атмосфере или средней температуре по больнице за год – такая привязка будет означать единую валюту, хоть и с разными названиями. А нам это надо?
***
Вот такие откровения явились мне благодаря классикам, доброго им пути. Скучновато без них конечно, но я не жалею. Теперь я и сам не могу молчать – даже в такой великой науке, как экономика. Правда длинно пока получается – наука мудреная, не сразу дается. И плохо, что слушать некому – дурдом закрыли, читатели разбежались.
Да, вот что еще важно. Расходы на содержание Ц – плата за денежную систему – у нас возьмутся напрямую из денежной массы, никаких налогов не потребуется. Конечно, такие расходы несколько нарушают ценностный баланс денег, но мы ж мечтатели? Зарплаты его сотрудников хорошо бы уравнять на среднее по экономике, чтоб все были довольны. А его руководство хорошо бы регулярно выбирать, а лучше кидать жребий, чтоб никому не было обидно. Вот так – минимум функций, максимум прозрачности – и у нас появляются деньги, удовлетворяющие потребностям общества в стабильном экономическом счастье. Хоть и не звонкие на слух и не кусаемые на зуб.
Но зато никаких фантиков, золота и конечно классиков.
