Илья Попов
Крах всего святого
Сражение шло на равных, когда с юга показались еще знамена – и вскоре к визрийцам подоспела подмога. Судя по всему, это были отборные силы, имперская элита – маршировали они нога в ногу, точно уже родились в строю; даже сражаясь, они держали четкое построение, закрывали раненых приятелей огромными щитами, и дружно выбрасывали вперед длинные тяжелые копья. Несмотря на то, что фридов все еще было больше, перевес сил понемногу склонился в сторону имперцев – и вот, наконец, с холма запел глубокий рог. Уже измученные солдаты не сдержали радостных криков при виде лавины всадников, которые неслись им на выручку, метя имперцам точно во фланги. Первый ряд визрийцев рыцари вместе с воинами ордена смолотили, не остановившись ни на шаг. Второй тоже колосками лег под лавиной конницы. Третий успел выбить из седел несколько десятков воинов, и заставить прочих замедлиться. А вот на четвертом конники уже увязли.
Но, невзирая на это, вместе с пехотой, которая с новыми силами кинулась на помощь королю, лучниками и арбалетчиками, осыпающими стрелами тех визрийцев, что были позади, и Мечами, неустанно вопящими собственный девиз, фриданская армия медленно, но уверенно начала одерживать вверх. Совсем скоро все те имперцы, что еще были на ногах и не застряли в бою, перестроились и перешли в отступление, а многие и вовсе побросали щиты с оружием и бросились наутек, пытаясь спасти собственную жизнь. Громогласное «Победа!» пронеслось над полем боя, и из губ самого Матиаса тоже чуть не вырвался радостный крик, но…
Как же они все ошибались.
Ни король, ни его солдаты, ни даже сам Матиас, что теперь точно птица парил над полем боя, обозревая его сверху, не заметили, как вдалеке показались силуэты каких-то огромных механизмов, походивших на требушеты, возле которых суетились меленькие фигурки, с такого расстояния напоминающие муравьев. Вскоре от машин полетели какие-то черные точки, через несколько мгновений превратившиеся в огненные звезды, которые, разрезая небо пылающими хвостами, летели прямо на ликующих фридов. И тут Матиас с ужасом понял, что…
Все это была лишь ловушка.
Поняли это и фриды, но, увы, было уже слишком поздно. Огромные горящие кувшины, в каждом из которых легко могло поместиться несколько человек, падали на землю, разбивались на мелкие осколки и разливали жидкое пламя, напоминающее масло, что не жалело ни своих, ни чужих – и фриды, и визрийцы вопили от ужаса, пытаясь сбить пламя, бежали, топтали раненых и катались по земле; крики, стоны, испуганное ржание, хруст пламени сплелись в единую симфонию смерти. Тающий снег, что буквально на глазах превращался в воду, нисколечко не тушил пламя, напротив, разливался пылающими озерами, разнося смерть. Казалось, сама бездна разверзлась, дабы собрать кошмарный урожай – воины изжаривались прямо в доспехах, которые плавились точно кусок масла, брошенный на сковородку, а те, кому повезло не угодить в объятия пламени, задыхались от едкого дыма, в последней агонии раздирая горло ногтями; некоторые вставали на коленях и молились, умирая так и не встав с земли, а лошади сбрасывали седоков и в страхе неслись прочь, топча людей. Вот и Лоренс полетел на землю, едва не попав под копыта собственного скакуна. На выручку королю сразу же бросились несколько десятков человек – от оруженосцев и верных до простых воинов – но новый снаряд упал прямо в шаге от Лоренса, что только успел закрыть лицо ладонью…
Матиас будто сам ощущал запах горелой плоти и чуял жар, стоявший над полем брани. Смертоносные машины наконец-то прекратили стрельбу, но они уже сделали свое дело – немало визрийцев погибли от собственного огня, но большая часть их войска сумела отступить, тогда как фриды, опьяненные победой, практически все оказались в пылающей западне. Оставшихся в живых воинов пытался собрать Дидьен, который каким-то чудом лишь подпалил усы, брови и волосы – но имперцы, что к тому моменту уже успели перестроиться, вновь пошли в атаку, а с флангов им на выручку подоспела легкая конница, что выскочила неизвестно откуда, начав поливать врагов роем стрел из мелких луков и точечными ударами вырезать отбившихся от строя солдат. Через короткое время сражение превратилось в резню – фриданские воины десятками бросали оружие и сдавались на милость победителям или пытались спастись бегством, пока визрийцы добивали всех, кто смел оказывать сопротивление; наконец, и Ру скомандовал отступление, покуда остатки его отряда не взяли в кольцо, не забывая, впрочем, огрызаться от наседающих имперцев.
Гладь зеркала вновь почернела, но Матиас был не в силах вымолвить хоть слово, еле стоя на ногах. Боги, боги, боги… Он увидел не бой, нет. Бойню. Весь цвет фриданской знати вместе с королем спалили, точно курей на вертеле – и самое страшное то, что избежать этого или предвидеть было никак нельзя. Не неумение сражаться или численный перевес погубили Фриданию – но силы, что выходят за рамки понимая обычного человека. И противостоять им можно лишь не меньшей мощью…
Вдруг внутри зеркало снова появилась дымка – и Матиас одну за другой наблюдал ужасающие взор картины: как города и деревни Фридании падают под чудовищными механизмами, сгорая дотла, как визрийские воины разоряют храмы, убивая служителей и круша статуи; как иноземцы режут горожан, вырывают детей из рук рыдающих матерей и бросают их прямо в огонь, а самих же женщин берут прямо там же, точно дикие звери.
Но вот последнее видение… Матиас знал! Он знал! Матиас невольно стиснул зубы и сжал кулаки, глядя на то, как Амадиу, сидя за столом, беседует с каким-то человеком. Судя по обстановке, дело происходило в каком-то дешевеньком трактире. Незнакомец достал из-за пазухи побрякивающий мешок – а едва Амадиу сунул нос в последний, как на лице его расплылась жадная улыбка; он кинул мошну на кровать, достал из сумки свернутый в трубочку пергамент и нож… Тот самый, что чуть не погубил Матиаса! Картинка вновь сменилась – сначала Матиас видел лишь крепкую дверь, чью-то руку, схватившуюся за ручку, а потом… самого себя – боги, как же он постарел! – что тщетно пытается защититься ладонями от лезвия. Но раз за разом убийца настигал Матиаса, нанося один удар за одним…
Он отступил и отвернулся, закрыв лицо руками, не в силах более выдерживать подобного зрелища. Он потерял счет времени, но после все же осмелился взглянуть на зеркало сквозь дрожащие пальцы – однако вместо самого себя, растерзанного, лежащего на полу собственной спальни с тонким ручейком крови, стекающим изо рта, и стеклянными глазами, уставившимися в стену, он вновь увидал лишь холодный темно-зеленый блеск.
– Я сошел с ума… – еле слышно произнес Матиас, не зная, спрашивает он или утверждает; говорит с Аль-Хайи или сам с собой. Но тот встал подле и слегка дотронулся до плеча Матиаса.
– Нет, Матиас. Вы полностью в своем разуме. Я видел то же, что и вы – битву с имперцами, машины, плюющиеся огнем, смерть вашего короля вместе с его воинством… и предательство Амадиу, который едва не погубил и вас, и все королевство за жалкие монеты.
– Так эта вещь, – Матиас облизнул пересохшие губы, – показывает то, что было? Или то, что будет? Или… как? Я не понимаю…
– Я, увы, еще не до конца разобрался в возможностях сего артефакта. Но дайте мне время – и горючий порошок, как и визрийский огонь, покажутся вам детскими забавами. Вместе с этим, – Аль-Хайи перевел восхищенный взгляд на зеркало, – я… то есть мы, конечно же, достигнем таких высот, до коих еще не добирался ни один из живущих. Мы заставим наших врагов заплатить – и заплатить дорого.
Какие-то мгновения Матиас еще колебался; что это за зеркало? Кем оно создано? Кто… или что показывало все эти события? Какие силы таятся в зеркале? Значит ли это, что твари, появившиеся в Мьезе на Проводы, создали те же самые силы? Быть может, еще не поздно отослать иноземца прочь, а предмет сей отправить в пропасть или на морское дно…
– Это всего лишь инструмент, – проговорил Аль-Хайи, дотрагиваясь до зеркала, словно слыша мысли Матиаса. – Убивает не меч, но рука, что его держит. Оружие может нести зло, а может служить во благо. Подумайте об этом перед тем, как принять решение.
Матиас еще раз взглянул на темно-зеленую гладь и перед его глазами будто бы вновь пронеслись все то, что он увидел. И он принял решение. Он еще долго беседовал с Аль-Хайи, позабыв про голод и жажду, и уже ближе к вечеру Матиас повелел созвать внеочередной тайный совет. Когда он в сопровождении Аль-Хайи вошел в знакомую комнатку, за длинным столом находились почти все, за исключением Реджиса. При виде Аль-Хайи, который сел по правую руку от Матиаса, Бруно не сдержал возмущения:
– Я, конечно, все понимаю, мой король, но какого хера тут делает этот пустынник?
– Этот, как ты выразился, «пустынник», сделал за месяц больше, чем вы все вместе взятые за прошедший год, – процедил Матиас, даже не взглянув в сторону Бруно. – Он спас мою жизнь, подарил нашей армии мощное оружие… и раскрыл заговор против короны.
– При всем уважении, ваша светлость, но это просто немыслимо! – заверещал Сириль. – Мы же не можем допустить, чтобы…
Поймав тяжелый взгляд Матиаса, Сириль закашлял и замолчал, уткнув глаза в древесину, что была почти до блеска натерта локтями. Одилон обменялся долгим взглядом с Бруно, тот же скрестил руки на груди и уже открыл рот, как грохнула дверь, и комнату вошел – нет, влетел! – Реджис. Увидав Аль-Хайи, он поначалу удивленно поднял брови, но тут же перевел внимание на Матиаса:
– У меня весьма любопытные вести, мой король, – Реджис искоса взглянул на Сириля. – Кажется, я узнал, кто помогал убийце совершить покушение. Это…
– Предателем оказался Амадиу Тома, великий магистр ордена Святых Мечей, – продолжил Матиас и жестом пригласил Пти сесть. – Я знаю. И он уже заплатил за свое предательство.
– Великий… что?! – воскликнул Реджис, от неожиданности даже поперхнувшись. – Амадиу? Заплатил? Что вы хотите этим…
– Я хочу сказать, что Тома мертв. И я этим ничуть не огорчен – даже наоборот, весьма рад, что этот изменник и лжец получил по заслугам. Скоро та же участь постигнет и Черного Принца, купившего «великого» магистра словно уличную девку. Ты присядешь или так и будешь вести разговор стоя? Это немного неучтиво.
Реджис грохнулся на стул рядом с Бруно, все еще удивленно хлопая глазами. Матиас едва не захихикал от того, что новость сделала Реджиса похожим на рыбу – он то и дело открывал рот, точно желая что-то сказать, но вместо этого просто хватал губами воздух и пучил глаза. Глава фриданской разведки явно не ожидал, что кому-то удастся превзойти его в искусстве добывать информацию. Ах, у Матиаса просто закружилась голова, представив, что он сумеет сделать…
– Так вы не шутите?.. Боги, мы пропали, – еле слышно пролепетал Одилон, оглядывая всех сидящих за столом. – Когда об этом узнает капитул…
– Капитул вскоре отправится на встречу со своим лидером, – прервал его Матиас и обратился к Бруно. – Маршал, соберите войска и возьмите штурмом Алый Оплот. Мечей, которые откажутся сложить оружие по доброй воле – убейте, прочих же привезите сюда. Всем, кто знал о предательстве, но умолчал, королевский суд вынесет справедливый приговор. Реджис – пошли гонцов ко всем лояльным аристократам и повели им взять под стражу каждого члена ордена, которого они увидят на своих землях.
– Штурм?! Взять под стражу?! Да вы ре… Вы понимаете, какой улей вы разворошили?! – закричал Реджис и поднялся на ноги, упершись руками в стол. – Вы хотите междоусобной войны?! Так вот – победителей в ней не будет! Вы только что своими руками надели нам петли на шеи!
– Разве в вашей стране принято дерзить своим королям и осуждать их приказы? – нарушил молчание Аль-Хайи, который до того безучастно следил за разговором. – В наших краях таких наглецов в лучшем случае ждут плети.
– А в наших принято вырывать язык чужакам, которые лезут не в свое дело! – рявкнул Бруно, кладя руку на ножны. – Так что заткни свою вонючую пасть и…
– Довольно!
Голос Матиаса отозвался от каменных стен гулких эхом, что утихло лишь через несколько мгновений. Реджис бухнулся обратно на стул, откинулся на спинку и сложил руки на груди, Сириль то и дело промокал платком багровую шею, Бруно едва ли не скрежетал зубами от злости, Одилон, раскрыв рот, переводил взгляд с одного на другого, точно не понимая, что происходит, и лишь Аль-Хайи был невозмутим; с легкой улыбкой он наблюдал за тем, как маршал точно пытается убить иноземца взглядом.
– Я все еще ваш король, – Матиас медленно обвел взглядом сидящих за столом. – И слово мое – закон. Поверьте, я не сошел с ума, а просто увидел чуть больше, чем все вы может и представить. Отныне каждый, кто носит алый плащ – вне закона, как и любой, кто поддерживает предателя словом или делом. Все фамилиары ордена должны публично покаяться, отречься от всех дел с братьями и выдать короне треть своего имущества, чтобы подтвердить лояльность. Те же, кто откажется последовать этому указу… что ж, значит, они сделали свой выбор. Все богатства ордена отныне также переходят в королевскую казну. Господин Герен – думаю, вам лучше взять побольше лошадей и возов, чтобы суметь доставить груз без задержек, – Аль-Хайи шепнул на ухо Матиасу несколько слов и он добавил. – А заодно прихватите с собой библиотеку ордена. Она еще послужит благому делу. Одилон – подготовьте бумаги, сделайте предварительные расчеты и с утра сообщите мне, сколько золота мы получим. Хотя бы приблизительно – безусловно, я не жду, что вы отчитаетесь мне по каждой монетке. Пти – позаботься о том, чтобы каждый более-менее знатный человек получил донесение вовремя и зайди ко мне завтра утром. Собрание закончено.
Одилон рассеянно кивнул, потирая указательный палец, точно пытаясь оттереть его от чернильного пятна, и поднялся со стула. Бруно тоже пошел прочь, до того смерив Аль-Хайи тяжелым взглядом, и вскоре из отдаленного коридора донеслась его громкая брань. Реджис выскользнул за дверь, накинув на голову капюшон, и лишь Сириль остался сидеть на стуле, нервно барабаня пальцами по столешнице.
– Мой король?.. – заискивающе улыбнулся он. – А что делать…
– Господин Русси, я считаю, что вам стоит немного отдохнуть, – Матиас улыбнулся. – Вы исполняли свои обязанности честно и добросовестно – и я благодарю вас за это, но пока что я в ваших услугах более не нуждаюсь. Съездите на охоту, или… в общем, если вы мне понадобитесь – я дам знать.
Быстро-быстро закивав, Сириль вскочил на ноги и потрусил прочь, даже не попрощавшись; едва звук его шагов стих, как Аль-Хайи повернул голову к Матиасу и усмехнулся:
– Думаю, этот случай войдет в историю. Арраканец – первый советник короля Фридании. Кто бы мог подумать!
– Мы все войдем в историю, друг мой, – произнес Матиас, поднимаясь на ноги. – Это я вам обещаю.
Глава 27
Настоящий воин не тот, кто не боится битвы – но тот, кто не бежит от страха перед нею.
Пирр Брилльский
Северин не спускал с Этьена глаз, кривя толстые губы в плотоядной улыбке. Кол же с остальными встали цепью позади Северина, чтобы отрезать малейший путь к отступлению. Хоть от их отряда и осталось всего несколько человек, но Этьен прекрасно понимал, что Северин может убить и Джейми, и Стефана, и Мелэйну даже один, чтобы потом… голова Этьена закружилась, а во рту пересохло, когда он представил, что Северин может сделать. И, думается, конский волос в разрезанную пятку может оказаться далеко не самым изощренным издевательством.
– Ты же не думал, что и впрямь сможешь от меня сбежать? – произнеся это, Северин обвел взглядом друзей Этьена. – Благодарю за то, что подняли такой шум – найти вас было не труднее, чем бордель в столице. Ладно, признаю – в прошлый раз я вас недооценил, вы оказались куда шустрее, чем я думал. Отдаю должное и предлагаю сделку – у меня нет ни времени, ни желания марать о вас руки. Отдайте мальчишку сами, и я позабуду о том, что вы перешли мне дорогу.
Джейми со Стефаном обменялись косыми взглядами, и Этьен даже заметить не успел, как в их руках уже заплясали мечи; Мелэйна же отошла в сторону, неслышно шевеля губами в молитве. И хоть она еще полностью не оправилась от событий предыдущей ночи, но губы ее сжались в тонкую нить, а глаза метали молнии.
– А знаешь, чего я никогда не забуду? Как тебя, хряка кривоногого, чуть не сожрали вместе с потрохами, – произнес Стефан. – Такое зрелище и за сотню корон из головы не выкинешь – буду внукам рассказывать, чтобы со смеха животы надорвали.
На лбу Северина запрыгала жилка, глаза сузились в щели, а челюсти заходила так сильно, что, казалось, он тщательно пытается что-то пережевать – думается, последнее, что он ожидал услышать, так это ехидную издевку; и если слова Стефана явно разозлили Северина, то в Этьена будто вдохнули уверенности. Северин простой человек и задеть его можно не только остро́той, но и сталью – тем более, теперь, когда Этьен больше не один. Он выхватил из-за пояса кинжал и сжал рукоять, чуть отступив назад и твердо решив, что сегодня он скорее умрет, чем дастся живьем в руки предателя.
– Языком чесать ты, конечно, мастак, но вот драпал от нас, как девка, – Кол сплюнул на землю мокрую кашицу и вытер рот.
– Спешил к твоей мамаше, – нарочито любезно ответил Стефан. – Слух дошел, что она теперь не три медяка за отсос берет, а один.
– Ты, выблядок кучерявый… – начал было Кол, но Северин остановил его, подняв ладонь.
– Предлагаю в последний раз, – произнес он, вынул из ножен широкий меч и скинул их на землю. – Мальчик – мой. Я заберу его по хорошему или переступив через ваши трупы. Решайте.
– Я тоже говорю в первый и последний раз, – нарушил молчание Джейми, до этого наблюдавший за Северином едва ли не со скукой. – Развернись и уходи. Иначе я тебя убью. Решай.
Люди Северина переглянулись – похоже, весь разговор с самого начала пошел совсем не так, как они замышляли, и даже Кол уже не выглядел столь уверенно, но вот Северин, не замешкавшись ни на мгновение, просто молча бросился вперед. Навстречу ему вылетел Джейми, за ним поспешил Стефан и через мгновение воздух уже гремел от лязга стали.
Этьен опять остался в стороне, не зная, что ему делать. Поначалу он было полез в гущу схватки, но Джейми лишь рыкнул через плечо: «К Мелэйне!» и Этьен не смел ослушаться. Один из людей Северина выскочил из свалки и бросился прямо к Этьену, но тот в спешке успел взмахнуть перед собой кинжалом – скорее с испуга, чем нарочно – и мужчина отшатнулся в сторону с царапиной на запястье. Через мгновение ему в голову прилетел камень – хоть у Мелэйны все еще было мало сил, но меткий бросок в висок заставил мужчину завертеться на месте, а второй и вовсе уронил на землю; Этьен же мигом подхватил идею и через мгновение его карманы тяготили круглые гладкие камешки.
Он уже пару раз замахнулся, но так и не смог выбрать подходящего момента, боясь попасть в кого-нибудь из друзей. Хоть они и вывели из строя одного воина, но схватка все еще была неравная: пускай даже Джейми и довольно сносно сдерживал натиск Северина и его сподручного, умудряясь иногда наносить ответные удары, тогда как Стефан занялся Колом.
Через какое-то время Стефан оступился – Кол выбил меч из рук противника и уже занес над головой топор, раззявив зеленый рот в победной ухмылке, но Этьен, не мешкая, запустил камень точно в лоб Колу. Он пошатнулся и чуть не выронил оружие, а Стефан же, не растерявшись, наклонился и понесся на врага словно баран – и вот через мгновение оба уже валялись в грязи, размахивая кулаками, кусаясь и деря друг другу волосы.
Джейми вдруг замер, поднырнул под меч Северина, выждал мгновение, точно специально подставив спину, и, не глядя, ударил влево – через миг человек Северина упал на землю, захлебываясь кровью. Сам же он, взглянув на поверженного союзника, перевел на Джейми тяжелый, но заинтересованный взгляд, видимо, только сейчас признавая в нем достойного соперника.
– Визрийский финт? – пробормотал Северин, отбрасывая со лба взмокшую прядь. – А ты неплох. Даже немного жаль, что придется тебя убить.
– Мне – нет, – ответил Джейми и перехватил рукоять поудобней.
Но не успели они вновь сойтись в смертельном танце, как Этьен выбрал голышек поувесистей, взмолился богам и замахнулся что есть силы. Он не сдержал радостного крика, когда бросок прилетел точно в затылок Северина; но не смог удержать и горестного стона, когда клинок Джейми всего лишь царапнул по доспеху, что спас хозяина от неминуемой смерти. Северин широким взмахом отогнал Джейми прочь и оглянулся через плечо – и вот чего Этьен никак не ожидал увидеть так это то, как ненависть на широком лице сменилась удивлением, а после и вовсе страхом; и в тот же миг позади послышался какой-то нарастающий гул.
Этьен оглянулся и поначалу он было подумал, что из бурлящей, словно кипяток воды, прорастает огромное дерево – и лишь спустя миг понял, что вместо коры у этого дерева хитиновый панцирь, с коего ливнем стекали вода, ил и слизь; вместо ветвей – щелкающие клешни и членистые лапы, а наверху восседает плоская широкая башка с мелкими глазками, парой кривых рогов и огромными жвалами.
Думается, вся их четверка с первого же взгляда узнала эту тварь – но если статуэтка, которую нашел Этьен, была едва ли с его ладонь, то чудище все поднималось и поднималось, пока, наконец, не выпрямилось полностью, возвысившись к небу едва ли не на сотню футов. Несколько мгновений все они – даже Северин и Стефан с Колом, что от ужаса позабыли о драке – молча глазели на чудовище, разинув рты; но вот оно подняло морду вверх, издало утробный рев и ринулось прямо на них, поднимая огромные волны.
Стефан и Кол, что были ближе всего к озеру, мигом разлетелись в разные стороны, точно коты, которых окатили из ведра, а вот приходившего в сознание воина ждала ужасная участь. Он едва успел подняться на ноги, как взмыл в воздух, подхваченный гигантской клешней. Некоторое время тварь будто бы рассматривала до хрипа орущего человека, безуспешно молотившего по ее конечности кулаками – но вот раздался громкий хруст, тело несчастного скрутило, словно тряпку, и через миг его останки плюхнулись в воду, подняв тучу брызг.
Чудовище же решило разобраться с прочими чужаками. Стефан что-то крикнул Джейми, но слова с трудом можно было разобрать из-за клекота твари; Мелэйна спряталась за деревьями, сжимая медальон и проговаривая про себя молитвы, а Кол, судя по виду, едва-едва сдерживался от того, чтобы пуститься наутек. И только сейчас Этьен понял, что упустил из вида одного человека.
Северин.
Железная хватка вцепилась в загривок Этьена – он не глядя ударил локтем назад и чуть не взвыл от боли, попав прямо по панцирю. Северин поднял Этьена в воздух и швырнул на землю – он еле успел перекатиться в сторону, когда кованый сапог с чавканьем впился в землю, где мгновением назад была его голова.
Джейми со Стефаном было бросились на помощь Этьену, но дорогу им перегородила болотная тварь, и он понял, что теперь придется выкручиваться самому. Он вскочил на ноги, отпрыгнул в сторону и взглянул на Северина, который смотрел на Этьена с широкой улыбкой.
– Ты меня живым не получишь, – произнес Этьен, надеясь, что дрожащий голос не выдаст его страха.
– Живой ты мне больше не нужен, – ответил Северин.
Этьен было рванул в сторону, но его успел перехватить за запястье Северин. Без каких-либо усилий он подняв Этьена одной рукой в воздух, приблизил его к себе и прошипел:
– Клянусь, когда я убивал Черного Принца, то не испытывал ничего – ни единой капли злости. Я сделал это только из-за золота. Но ты и представить не можешь, какое удовольствие я получу, перерезав твою цыплячью шейку.
Этьен словно во сне наблюдал, как Северин медленно поднимает руку с клинком, будто сквозь толщу воды слышал, как где-то вдалеке кричат друзья – и только сейчас понял, что все еще сжимает в руке кинжал. Тонкое лезвие воткнулось точно меж пластинами – Этьен не без наслаждения почувствовал, как сталь пронзает живую плоть, и в следующий миг уже лежал на земле, пока Северин, отшатнувшись в сторону и бранясь, дергал за рукоять, силясь вытащить клинок.
Увы, удар лишь ранил негодяя, но не убил. Вытащив кинжал, Северин бросил его на землю и с почти что звериным рычанием бросился на Этьена. Он развернулся, побежал прямо к озеру и, достигнув воды, прыгнул на ближайшую кочку. Топкая земля чавкнула под его весом, но выдержала; а после Этьен, не мешкая, перепрыгнул на следующий пригорок, пока за ним по пятам следовал Северин.
Наверное, со стороны это выглядело забавной игрой, если, конечно, не знать, что проигравший рискует попрощаться с жизнью. Этьен не успевал перевести дух, прыгая, точно заяц, но и Северин оказался куда шустрее, чем казался; и вот, Этьен уже обреченно оглядывался вокруг, невольно загнав себя в западню. Следующая кочка находилась от него почти в двадцати шагах, берег того дальше, а путь назад отрезал Северин, чья улыбка с каждым новым прыжком становилась все шире и шире.
Этьен достал из кармана последний камень и уже было запустил его в Северина – прекрасно понимая, что этот отчаянный жест вряд ли поможет – но тут взглянул на чудовище, которое на какое-то время потеряла интерес к попрятавшимся людям, поглощая останки павшего воина, и в голову Этьену пришла дерзкая, самоубийственная, но все же какая-никакая идея.
Взмолившись, он швырнул валун в сторону твари и, не веря глазам, с замершим сердцем наблюдал, как тот описал широкую дугу и стукнул чудище точно по одному из жвал. Он резко повернула башку в сторону Этьена – он до сего момента и не думал, что внимание подобного зверя может привести в такой восторг – и через мгновение устремилось прямо к наглецу.
Северин уже тянул к Этьену руку, как тоже заметил несущуюся на них тварь. Северин тут же забыл про Этьена, и попытался было прыгнуть назад, но увяз по голенище сапога; попробовал вытянуть ногу – и оказался в рыхлой земле уже по колено. Северин спешно выбросил в воду меч и попытался выбраться из земляной ловушки, как прогалину, где находились Этьен и Северин, накрыла огромная тень. Не став дожидаться, пока его расплющат в лепешку или разорвут на куски, Этьен задержал дыхание и прыгнул прямо в озеро. И вовремя – не успел он погрузиться в теплую грязную воду, как тварь опустила вниз клешню.
Этьен по памяти что есть силы погреб к берегу, не видя ничего в мутной жиже, и вынырнул лишь тогда, когда боль в груди стала невыносимой, а перед глазами запрыгали разноцветные кляксы. К счастью, Этьен не прогадал и сейчас барахтался на мелководье. Не успел он сделать и пары жадных вдохов, как к нему добрался Джейми, схватил Этьена за руку и волоком вытащил того из озера. Этьен позабыл даже сказать Джейми «Спасибо!», глядя на то, как Северин дрыгается в лапах чудовища, тщетно пытаясь высвободиться. Тварь усилила хватку; раздался громкий скрежет, сталь начала гнуться, а затем последовал такой пронзительный вопль, полный боли и отчаяния, что даже у Этьена – который не без мстительной радости наблюдал за гибелью врага – волосы стали дыбом.
Тут мимо них пронесся Стефан, на ходу доставая что-то из-за пазухи. Джейми попытался было остановить Стефана, но тот лишь отмахнулся. Через миг он стоял по пояс в воде и сжимал в руке крупный гладкий желтый камень, в котором – Этьен мог поклясться – клубилась какая-то дымка, которую прорезали яркие голубые линии.
– Эй! Слышишь! Ты… какой бы херовиной ты не было! – что есть мочи крикнул Стефан и, когда чудище, наконец, повернуло к нему морду, добавил. – Угощайся!
Он размахнулся так сильно, что едва не упал в воду, отправил камешек в полет и тут же бросился назад. Тварь, не выпуская воющего Северина, который болтался в ее конечности, словно тряпичная кукла, поймала валун свободной клешней и, недолго думая, смолола в труху. То, что произошло дальше, Этьен не забудет никогда – он как зачарованный наблюдал за тем, как от сыпавшихся в воду осколков в разные стороны летят молнии, бившие то по озерной глади, то по чудовищу, сотрясая воздух барабанным громом. Тварь задергалась, словно змея на раскаленной сковороде, заверещала; шкура ее начала лопаться и дымиться, все прочие запахи перебил смрад паленого мяса, и, когда, наконец, последняя молния сделала свое дело, чудовище на миг замерло, а потом начало медленно падать.
Озеро едва не вышло из берегов, когда тварь рухнула, став почти мостом меж тем берегом и этим, а вокруг наступила настолько звенящая тишина, что Этьен услыхал, как где-то вдалеке заквакала лягушка. Сняв с макушки длинную водоросль, он в восхищении взглянул на Стефана, который едва ли не лопался от важности; с лица его не сходила довольная ухмылка, хоть один глаз и был подбит, из рассеченной брови стекала струйка крови, а одежда превратилась в лохмотья.
– Что это вообще было? Колдовство? – с трепетом спросил Этьен.
– Скажем так, подарок от одного хорошего знакомого, – Стефан небрежно дернул плечом, будто бы проделывал подобное сотню раз. – Мы, знаешь ли, не только мордобою обучены, можем и пару фокусов из кармана достать. Вы как, в порядке?
– Со мной все хорошо, – к ним подошла Мелэйна с донельзя виноватым видом и, будто бы извиняясь, развела руками. – Я пыталась вам помочь, но… видимо, я не до конца восстановила силы, вот и…
– Брось, – махнул рукой Стефан. – Мы живы, а чудовище нет. И, как я понимаю, эти недоноски тоже.
Этьен внимательно оглядел озеро и, не увидав1 тела Северина, вдруг подумал – а что если тот сумел спастись? Но Этьен тут же отмел эту мысль – Северин, конечно, был крепким мужем, с этим не поспоришь, но после подобного не выжил бы никто. Однако Стефан немного ошибся – Кол все еще ворочался на земле неподалеку; одну руку он прижимал к разрезанному животу, не давая кишкам выпасть наружу, а второй бесцельно водил по земле, словно ища свой мешочек с травами, валяющийся в нескольких шагах.
– Твоя работа? – спросил Стефан у Джейми.
– Угу, – промычал Джейми. – Правда, не успел ее закончить.
– Надеюсь, я смогу ему помочь, – тряхнула косой Мелэйна и сжала кулаки, делая шаг в сторону Кола. – Только бы получилось…
