Илья Попов
Крах всего святого
Казалось, он едва успел закрыть глаза, как его разбудил громкий стук в дверь. Все произошедшее вчера казалось дурным сном – но, увы, заляпанные кровью одежды, измазанные сапоги, и ломота в костях говорили обратное. Амадиу открыл дверь и увидел кормчего, что держал в руках ломящийся от снеди поднос – пока Амадиу расправлялся с завтраком, хозяин сообщил, что воины ордена уже давно проснулись и отбыли исполнять указы великого магистра, забрал его грязную одежду и вскоре вернулся с чистым бельем.
Рубаха оказалась впору, а вот штаны пришлось перевязать потуже – они явно были рассчитаны на какого-нибудь пузана; но все ж грех жаловаться, тем более, что сапоги оказались на удивление добротными. Доев и допив, Амадиу взял в руки меч и последующий час провел за тем, чтобы привести его в должное состоянии. Закончив, великий магистр надел куртку, накинул на плечи плащ и спустился вниз. Едва Амадиу ступил в зал, как все разговоры тут же смолкли – он знал, что не меньше трех десятков любопытных глаз пристально наблюдают за каждым его движением, хоть и пытаются сделать вид, что смотрят куда-то в другую сторону.
Поначалу Амадиу решил направиться прямиком в ратушу, чтобы найти как можно больше сведений о таинственном замке и его истории – думается, хоть что-то да могло пролить свет на связь этого места с событиями предыдущей ночи; потом, чуть подумав, он собрался проведать Мечей; однако вместо всего этого просто принялся бесцельно бродить по городу, погруженный в собственные мысли. И вот ноги будто сами собой привели Маиду на вытянутую пристань, пропахшую мокрой древесиной и рыбой. Над водою прозрачной дымкой стелился туман, точно окутывая берег периной – отсюда замок, едва-едва видный сквозь пелену, казался детской игрушкой; но что же таили в себе развалины?..
– Хех, вот и чего все переполошились, – проворчал старик, что сидел чуть поодаль и удил рыбу на небольшую обстроганную палку, свесив ноги к воде.
Хоть незнакомец явно обращался к Амадиу – собственно, кроме них двоих на причале никого и не было, разве что птицы – тот оставил слова без внимания; Амадиу был совершенно не в том настроении, чтобы поддерживать пустые разговоры. Но старика это нисколечко не смутило – он все продолжал бубнить себе под нос, будто разговаривая сам с собой.
– Ну, подрались на празднике, да кто-то нож достал – вот уж невидаль какая. Каждую ярмарку такое «событие» происходит. Глаза сидором зальют и краев не ведают… Вот в замке том, помнится, такое творилось – толпа людев поумирала, и то никто так на ушах не стоял…
Амадиу, до того бездумно кивавший, вдруг замер и навострил уши, услыхав слова рыбака.
– Вы о том замке, что на острове? – он аккуратно присел рядом со стариком.
– Про какой ж еще, – тот пожал плечами. – Тута в округе больше никакого и нету, тока Тихая Длань. Или как его там терь кличут.
– А вы не могли бы рассказать, что там произошло?
Старик, явно обрадованный нежданным слушателем в столь скучное утро, откашлялся, напустил на себя важный вид и пустился в рассказ:
– Так могу, отчего ж нет. Рыбы-то и нету все равно. Эх, раньше, помню, ногу в воду сунешь, вытащишь – а на пальце по окуню… Ну, да ладно. В общем, было это лет пятьдесят назад, если не больше – я тогда еще мальцом был, зубами всеми жевал, по улицам бегал да отцу в ткацкой помогал, храни боги его душу. Крепость та уже стояла, когда Мьеза махонькой деревенькой была – говорят, замок чуть ли не при Маркеле Завоевателе строить начали, да забросили. А потом, как дела в гору пошли, городской совет Длань отстроить решил и нанял местных строителей. Оказалось – зря. Отплыло-то много народу, а вот вернулось…
Старик сделал долгую паузу, точно о чем-то задумавшись. Прождав некоторое время, Амадиу произнес:
– Что случилось с теми рабочими? Они погибли?
– А хер его знает, – хмыкнул старик. – Но вот в живых больше никто их не видел. Только тех, кто спустя несколько дней после отъезда назад вернулись – да и те от страха зубами клацали, точно от лихорадки. Рассказывали всем, что в замке всякая колдовщина творится. Городской совет и опомниться не успел, как бедолаги сбежали с городу вместе с семьями, кто-то даже вещи оставил. Через пару дней еще с пяток в ночи приплыли – и тоже уехали, будто за ними по пятам вся бездна мчалась. Но это еще ничего – какое-то время от тех, кто в замке остался, ни слуха, ни духа не было. И вот послали туда отряд – стражей с пару десятков и священников. Даже Посвященную вызвали – это сейчас у нас тутошняя есть, хорошая, кстати, девка, толковая – а тогда в сам Съель гонца отправили.
Старик вдруг замолчал и вытянул шею, всматриваясь в мутную воду, но потом с досадой сплюнул на мокрые доски.
– Эх!.. Хоть бы малька какого зацепить, всяк лучше, чем с пустыми руками домой топать. Повыродилась рыбеха, ток с сетью и ходить разве что…
– Вы говорили, власти отправили на остров людей, – Амадиу попытался вновь настроить собеседника на нужный лад, пока тот не потерял нить повествования.
– Ах да, – старик почесал острый подбородок. – Ну, так вот. Вернулись они к вечеру – белые, точно мел. А с собой парня привезли – единственного видать, кто целым остался. Я тадыть на ветке сидел, – он махнул рукой за спину, где росло высокое раскидистое дерево, – и видал все. Видок у него был, словно он умер и воскрес – весь в крови перепачканный, худющий, словно скелет, и бормотал что-то беспрестанно себе под нос. Не успел стража с лодок сойти, как в ратушу парня потащила, совету что-то докладывать. А потом еще и Мечи приехали – и ни кто-нибудь, а цельный магистр.
– Тот парень что-нибудь рассказал?
– Кто ж его знает, – старик пожал плечами. – Может и рассказал, а может, и нет. Нам ж никто не докладывал. Но больше никого из тех, кто в тот замок отправился, не видали, а власти запретили к острову и на десять шагов подплывать под страхом плетей. Так правда никто и не рвался – говорили, что иногда по ночам оттуда странные звуки раздавались: точно стоны и крики, да стук молотов. Я лично сам не видел и не слышал, но много кто о таком сказывал. Но я-то знаю, что всему виной… – старик заговорщицки подмигнул.
– И что же?
– Сидор, – уверенно заявил старик.
– Си… сидор? – на всякий случай переспросил Амадиу.
– Ага. Сидор проклятый! – рыбак хлопнул кулаком по колену. – Напились как не в себя, вот с ума и посходили. Раньше-то и пиво было – кружку выпьешь, уже в башке шумит. А теперь… тьфу! Моча на воде настоявшаяся, как говаривал отец мой, уж простите за выраженьице.
– А что стало с тем единственными, кто вернулся? – спросил Амадиу.
– Сначальна повесить его хотели, так как грили, эт именно он разума лишился и поубивал всех остальных. Но это враки – разве ж может паренек один столько людей за ночь жизни лишить? Однако он похож действительно ум потерял, так как отправился в монастырь какой-то, где со всякими полоумными монахи возятся.
– Аркхэмский монастырь? – Амадиу знал лишь одно место, где без вопросов привечают всех убогих.
– А хер их знает, – пожал плечами старик. – Наверно.
– Вы не припомните, как его звали?
– Хм, а вот с этим трудно будет, – старик задумчиво закусил нижнюю губу. – То ли Фарнанд, то ли Фарамис… Фаб… Фабрис! Верно, – старик довольно улыбнулся, – Фабрис.
От всей души поблагодарив своего нового знакомого, Амадиу быстрым шагом направился назад к таверне. Путь ему предстоял неблизкий – от Мьезы до Аркхэмского лежали многие лиги и Амадиу мог лишь понадеяться, что за время путешествия в городе не произойдет ничего дурного. Солнце не успело начать крениться к горизонту, когда Амадиу уже направил коня легким галопом на юг.
Глава 12
Боги! Запись эту я веду дрожащими от волнения руками, ибо сегодняшний день подарил мне воистину удивительное открытие. С самого раннего утра меня терзало какое-то странное чувство; даже в работе я не находил покоя, хотя обычно изучение строительного ремесла захватывало меня с головой. Я точно слышал чей-то шепот, зовущий меня из недр замка, чей-то тихий голос, манящий к себе. Петляя по извилистым коридорам, я вдруг заметил, что чем ближе подбираюсь к одной из комнат, тем громче становится зов – и вдруг застыл возле одной из стен, откуда-то понимая, что за ней спрятано… нечто.
Не медля, я отправил людей за инструментами – и через время уже пролез сквозь разрушенный проход, где в небольшой комнатке увидел его.
Зеркало.
Из занятного металла темно-зеленого цвета и с головой какого-то уродливого чудища, что венчала раму. Признаться, сия безделица столь захватило мое внимание, что я чуть было не наступил на чьи-то останки – лишь крик одного из рабочих заставил меня застыть на месте, увидав на полу желтоватый скелет.
Прочие мужчины, суеверные донельзя, только-только увидав сей предмет и кости, лежащие подле, как один принялись осенять себя полукругом, уговаривая меня выбросить зеркало в озеро, а останки захоронить, но… Я нутром чуял, что нашел что-то весьма ценное. Что-то, что сможет полностью перевернуть мою жизнь.
Не слушая причитаний и перешепотов, я повелел рабочим отнести сие зеркало в мои покои, и им, пускай и нехотя, ничего не оставалось кроме того, как послушаться.
Пишу я почти что ночью, щуря глаза под неясный свет почти оплывшего свечного огарка, изредка кидая взгляды на темную поверхность – и каждый раз мне кажется, что в ней изредка мелькает чей-то странный силуэт…
Из дневника Мартина Отеса
Джейми не помнил, когда в последний раз видел сны. Лежа на сырой земле, завернувшись в плащ, или растянувшись на скрипучей кровати в какой-нибудь захудалой харчевне; засыпая под болтовню Стефана и треск поленьев или нестройные песни городских кутил, да крики зазывал; на голый желудок или вусмерть пьяный – Джейми просто закрывал глаза, проваливаясь в дрему, а просыпался уже на рассвете.
Но вот он вновь очутился в небольшой светлой комнате, где родился и вырос. Рочелл уже проснулась – сидя на краешке кровати, она смешно утопала в рубахе Джейми, обнимая себя за колени, и глядела в окно, которое, несмотря на наступавшие заморозки, было раскрыто настежь. Вот так, словно по щелчку пальцев, ушла последняя ночь, что Джейми провел дома. Вечером того же дня он уже будет вышагивать по широкой дороге с такими же, как и он; с копьем на плече, что саднит шею, и мелким круглым щитом, обтянутым кожей. Прочь от родных мест, туда, где вместо праздничных песен гремят боевые барабаны и сигнальные трубы, а смех детей и мычание коров заменил лязг стали.
Джейми протянул руку и дотронулся до плеча своей невесты – легонько, точно боясь, что она вспорхнет и улетит сквозь открытые ставни, будто птица. От прикосновения Джейми Рочелл чуть вздрогнула и оглянулась. Хоть на губах ее играла легкая улыбка, но усталые глаза блестели от слез, а лицо – худое, с россыпью ярких веснушек вокруг чуть вздернутого носа – покраснело от плача. Джейми попытался было произнести хоть слово – успокоить, развеселить, обмануть, поклясться, что обязательно вернется живым и невредимым, сделать хоть что-то, но все вокруг закружилось, пол поменялся местами с потолком и…
Вот под сапогами Джейми хрустит свежий снег, за шиворотом скребется холод, а изо рта вырываются облачка. Ноги уже привыкли к длительным переходам, огрубели мозолями; руки перестали ныть, а вид распоротого человека впечатлял не больше, чем кусок свежей говядины. В составе пары копий их было не более трех дюжин: во главе ехали два рыцаря с оруженосцами, в середке скрипело несколько обозов, что везли припасы и с десяток лучников, а замыкала шествие самая многочисленная и бесправная рать – пехота.
Они шли без продыху уже десять дней, останавливаясь лишь для того, чтобы забыться коротким сном, кинуть что-нибудь в желудок, да размять опухшие ноги; ходили слухи, что вот-вот грядет решающий бой, который возглавит сам король, так что командиры гнали солдат без устали, чтобы успеть на поле брани в помощь короне.
Вдруг спереди раздались крики и громкая брань, авангард остановился, а через мгновение встала уже вся процессия. Солдаты радостно загудели, почуяв скорый отдых, но радость их была преждевременной; едва первый из них направился собирать хворост для костра, как один из рыцарей пообещал лично отлупить каждого, кто отойдет от колонны хоть на десять шагов. Воины недовольно заворчали, пряча ладони за пазухой и шмыгая покрасневшими носами, Джейми же снял трофейную шапку из белки, засунул рукавицы за пояс и с наслаждением почесал колючую голову – в первый раз волосы ему пришлось обрить после нашествия кровожадной вши, однако новая прическа оказалась до того удобной, что он до сих пор соскребал макушку почти под корень.
– Чего вы там рты раззявили? – крикнул Нарис, невысокий смуглый парень, настолько щуплый, что походил на сгоревшую лучину. Родом он был из того же поселка, что и Джейми; сын лесничего, живший со своей семьей прямо напротив. – Мы так до Вознесения топать будем!
– Деревья попадали, будь они не ладны! – раздался в ответ зычный вопль. – Кони-то проедут, а вот повозы – хер атм. Расчищать придется, так что перестаньте в задницах ковыряться и дуйте сюды!
Марел – седой одноглазый воин, один из самых опытных в их копье, что, казалось, успел повидать еще походы Маркела Жестокого – до того хранивший молчание, вдруг завертел головой и ухватился за рукоять меча.
– Смотришь, под каким деревом отлить? Хозяйство се не отморозь! – хохотнул Сарж. Зубоскал и пьяница, он быстро заслужил почетное звание отрядного шута; титула своего он ни капли не стеснялся и даже напротив, весьма гордился.
– Да нет. Просто что-то птицы замол…
Последнее слово застряло у Марела в горле вместе со строелой. Со всех стороны послышались крики, рев горна и стрекот трещоток, а среди деревьев замелькали воины в блестевших под лучами солнца кирасах.
– Засада, мать вашу! – вскричал один из рыцарей. – Стать кругом, спина…
Но нескольких метких выстрелов пробили круп его лошади – скакун всхрапнул, поднялся на дыбы и упал на землю, подмяв собою всадника. Не обратив внимания на стрелы, что воткнулись в землю у его ног, Джейми перехватил копье – первый визриец упал на землю, держась за шею и захлебываясь кровью. Второго поразил Нарсис – но через мгновение уже пал сам, так и не успев вытащить меч из тела врага.
Его убийца – здоровенный визриец – не теряя времени, тут же вновь поднял топор. Джейми поднырнул под лезвие и воткнул копье прям меж пластин здоровяка – он упал на одно колено, и Джейми уже приготовился нанести решающий удар, как визриец выпустил топорище, схватил древко двумя руками и с силой дернул на себя.
Джейми поскользнулся; чтобы остаться на ногах, ему пришлось выпустить копье. Верзила, нехорошо ухмыляясь, уже поднялся на ноги, как на него с кинжалом наперевес налетел Сарж и скатившись вместе с визрийцем в ближайший сугроб. Джейми схватил с земли чьи-то ножны, обнажил меч и огляделся – время словно застыло, превратив побоище в неподвижную картинку.
Первый из их командиров так и не успел выбраться из-под лошади, таращась в небо вбитым в забрало копьем. Его оруженосец лежал возле, весь утыканный стрелами – совсем юный, почти мальчишка, он до последнего защищал господина с оружием в руках. Второму рыцарю повезло не больше – прижавшись спиной к широкому стволу, он держал перед собой окровавленную палицу. У ног рыцаря лежали три покойника, но судьба его уже была предопределена – в боку его торчала рукоять кинжала, а из-под шлема сочился алый ручеек. Ренард, Лотер, Сисар из Колокольцев, Ансэлм, Мартин по прозвищу Скала – все они были мертвы. Даже шутник Сарж валялся на земле, обнажая рот в последней ухмылке, так и не выпустив из холодных объятий мертвого врага.
Как ни странно, Джейми не почувствовал ни страха, ни холода, хотя еще несколько мгновений назад готов был отдать левую руку за миску горячей похлебки. В висках стучала лишь одна мысль – он уже мертв. Так что же ему терять? Джейми стиснул зубы, до боли в пальцах сжал рукоять и бросился на помощь уцелевшим соратникам, надеясь лишь на одно – продать свою жизнь как можно дороже.
Удар наотмашь, еще удар, укол – визриец упал на землю.
Пинок, замах, удар – враг пал с разрубленным лицом.
Взмах… и тут стрела воткнулась Джейми прямо в ляжку. Оступившись, он обломил древко и, не глядя, ударил наотмашь, заметив краем глаза какое-то движение; и пускай очередной противник рухнул наземь, откуда-то сбоку блеснула сталь – и Джейми даже не успел увидать, кто его ударил. Висок вдруг пронзила резкая боль, по шее за ворот потекло что-то липкое, а пальцы точно одеревенели, и последнее, что он увидел, падая на землю – опрокинутую на бок повозку, одиноко скрипевшую крутящимся колесом, да крупный снег, что падал на землю.
Джейми много раз слышал на проповедях, что после смерти благочестивые люди попадают на небеса, где проводят бесконечность рядом с богами и близкими, тогда как грешников ждет вечная мука в бездне, где Падшие правят легионами духов, демонов и чудовищ, отправляя их на земную твердь, дабы творить зло. Но то ли священники ошибались, то ли Джейми оказался не столь праведным, так как вокруг стояла лишь темнота. Ни богов, ни родных, ни тварей… Одна пустота, в которой Джейми то ли висел, то ли парил, не ощущая абсолютно ничего. Но вот откуда-то издалека послышался чей-то крик – глухой, точно звучавший из закрытой бочки:
– Живые есть?
– Неа! – ответил кто-то совсем рядом с Джейми. – Всех порезали как курей. Мать моя, ты глянь только, этому-то всю харю почти… Боги, да тут один еще дышит!
Послышались торопливые шаги, ругань, крики – Джейми вдруг подняли в воздух, а потом резко бросили на что-то твердое, пахнущее сеном и навозом. Все, что происходило после, слилось в один долгий миг – он то возвращался назад в бой, снова и снова погибая от меча визрийца, то глядел в ночное небо, усыпанное звездами, лежа на дне повозки, баюкая ножны с мечом, то снова проваливался в густую темень. Чьи-то руки попытались было разжать ему пальцы, но Джейми глухо замычал, прижав к себе клинок, и неизвестный отступил. Прохладный воздух сменился уютным теплом, запахом кислого молока и каких-то отваров – к ране Джейми прикоснулись теплые, даже горячие руки, понемногу убирая боль. Тьма потихоньку рассеивалась – он открыл глаза, и…
Джейми резко поднялся на локтях и завертел головой, сразу и не разобравшись, где находится; но то, что во сне казалось ему телегой, оказалось крупной лодкой, а тряска на кочках на деле было покачиванием на волнах; правда, если до того суденышко несло течение, то теперь оно оказалось прибито к берегу.
Джейми с трудом вытянул ноги, пытаясь размять затекшие конечности, и несколько раз громко чихнул. Мышцы ныли, голова гудела, а промокшая рубаха неприятно липла к телу – но они живы, и это главное. Стефан и Мелэйна уже выбрались на сушу и сидели чуть поодаль возле кучи хвороста; первый безуспешно пытался развести костер, чиркая отсыревшим кремнем и еле слышно ругаясь себе под нос, а Мелэйна, обняв себя за колени, смотрела куда-то вдаль. Джейми вспомнил свой сон и вдруг подумал, что Мелэйне чем-то напоминает ему Рочелл: хоть на плечи вместо игривых светлых кудряшек спадала черная коса, а…
Джейми перепрыгнул через борт, набрав полные сапоги тины, а потом, поднатужившись, столкнул лодку в воду и пинком отправил ее плыть дальше – не стоит оставлять лишние следы. Когда он подошел к кострищу, Мелэйна бросила на него быстрый взгляд, а Стефан попросту сплюнул на хворост и отбросил кремень в сторону. Джейми уже хотел было сказать, что зажигать костер – дурная идея, так как дым может их выдать, но потом взглянул на синие губы Мелэйны, на сизый нос Стефана, и смолчал. Подобрав кресало, Джейми присел рядом со Стефаном и не спеша продолжил его дело – правда, чуть терпеливее и аккуратнее, выждав, пока кресало подсохнет; и вот, через некоторое время, на свет родилась первая искорка, а вскоре все трое уже тянули к огню озябшие пальцы.
– Долго задерживаться нельзя, – нарушил тишину Джейми. – Надо идти.
– Куда? – буркнул Стефан и смахнул со лба слипшийся вихор.
– Не важно, – дрожащим голосом произнесла Мелэйна и вздрогнула. – Главное – подальше от того проклятого места.
Просидели они ровно столько, сколько им было нужно для того, чтобы подсушить одежду и согреться. И вот, затушив костер и закидав его землей, они поднялись по пригорку, какое-то время брели сквозь кусты и буреломы, а потом вышли на узкую дорогу. Более никто не проронил ни слова – даже Стефан, который, казалось, будет чесать язык и в гробу, угрюмо молчал, о чем-то размышляя.
Надо признать, всем и им было о чем подумать. События прошлой ночи казались каким-то чудным кошмаром, но, увы, это было не так. Пропавший герцог, устраивающий жертвоприношения прямо в священный праздник, упыри, сторожившие замок, словно цепные псы, стрыга, которая, видимо, тоже была каким-то образом причастна ко всему этому безумию… До этого момента Джейми думал, что более в жизни не увидит ничего такого, что потрясет его до глубины души, и, к сожалению, ошибся.
– Что случилось с Ивоном и Пьетром? – вдруг просила Мелэйна.
Джейми переглянулся со Стефаном и вздохнул…
***
Джейми не успел нырнуть в воду, как тут же взмыл вверх. Через мгновение откуда-то сверху раздались два протяжных крика, слившихся в один – и в озеро камнем рухнули Стефан и Ивон, подняв просто тучу брызг. По левую руку послышался тихий всхлип – увидев Мелэйну, что кое-как барахталась на поверхности, Джейми подплыл к ней и подхватил под плечо. Оглядевшись, он уже было направился в сторону берега, как вдруг сердце его замерло при виде качающейся на волнах лодки, привязанной к торчащему из воды бревну. Спасение! Не иначе это одно из суденышек, на которых Отес вместе со своими сподручными переправился на остров.
– Стефан! Пьетр! Ивон! – заорал Джейми. – За мной!
– Я ни хера не вижу! – раздался неподалеку ответный крик. – Тут темно как… ТВОЮ! МАТЬ!
Джейми поднял голову и с ужасом понял, что мертвецы и не думали отпускать добычу. Сверху на площадке все еще толпились темные силуэты, рыча и отталкивая друг друга от края; и вот одна тень перебралась через стену и бросилась вниз, нелепо размахивая лапами. Раздался всплеск – и Джейми понял, что если мертвецы настигнут их пятерку в воде – всем им конец.
– За мной! – снова крикнул он и поплыл к ближайшей лодке, надеясь на то, что остальные смогут найти его хотя бы по звуку.
Джейми ухватился за мокрое дерево, подтянулся на одной руке и рухнул на дно суденышка вместе с Мелэйной; а через мгновение принялся возиться с бечевой. Боги, да кто петлял этот узел… Его мокрые пальцы соскальзывали, а при себе как назло ни ножа, ни меча, чтобы перерубить веревку. Лодка качнулась, когда кто-то ухватился за борт – Джейми вмиг ухватил лежавшее под ногами весло и замахнулся – но тут же с облегчением выдохнул, увидав знакомое лицо, и помог Стефану вскарабкаться вовнутрь.
– Спасибо, что чуть не пришиб, – буркнул тот, зашарил за пазухой и наклонился к веревке. – Дай-ка сюда…
В свете луны блеснуло темно-зеленое лезвие кривого ножа – через несколько мгновений яростного пилежа веревка лопнула, а Джейми, не мешкая, оттолкнул лодку подальше от острова.
– Пьетр! – крикнул Джейми, гребя веслом. – Ивон! Где вы?
– Тут! – из темноты раздался чей-то крик. – Мы нашли лодку и вроде даже… боги, ОНИ ПЛЫВУТ ЗА НАМИ!
Несколько мгновений Джейми судорожно размышлял, как поступить – попытаться броситься на выручку Пьетру и Ивону или спасаться вместе с друзьями – но потом взглянул на Стефана, что лишь покачал головой, тяжело вздохнул и принялся грести подальше от замка. В темноте и без оружия вряд ли они сумеют помочь своим спутникам – так что если за Ивоном и Пьетром увязались мертвецы, уповать стоит лишь на самих себя и удачу.
– Твари отстали? – спросил Джейми и огляделся, пытаясь уловить хоть что-то в окружающей их темени.
– Вроде как да, – Стефан утер со лба пот и рухнул на скамью. – Надеюсь, эти гады не умеют…
Не успел он договорить, как через мгновение лодка чуть не перевернулась, хлебнув воды, а Джейми с трудом устоял на ногах; поначалу на корме показались лишь чьи-то бледные пальцы, а следом – опухшее лицо, напоминавшее переполненный бурдюк. Мертвец раззявил пасть и полез вовнутрь – Джейми обрушил на его голову удар, затем второй, но оживший покойник, уже наполовину вскарабкавшийся на судно, выхватил у Джейми весло, переломил напополам и бросил деревяшки в воду. Оставшись без оружия, Джейми застыл на месте, судорожно соображая, что предпринять, но его опередил Стефан – он с размаху засадил мертвецу нож в затылок по рукоять, а когда тот затих, брезгливо спихнул покойника в воду. Джейми и Стефан переглянулись, а потом точно по команде рухнули на дно и привалились к борту, пока течение несло их куда-то вдаль. Мелэйна, похоже, потеряла сознание; а Джейми вдруг почуял как усталость, до того дремавшая, тяжелым грузом навалилась на плечи – глаза его почти слипались, руки и ноги сводило судорогой, но он из последних сил пытался противиться искушению уснуть; в отличие от Стефана, который, чуть поерзав, прикрыл глаза.
– Нам нельзя спать, – прошептал Джейми.
– И кто запретит? – хмыкнул Стефан.
– А если на нас нападет еще один мертвец?
– Тогда мы сдохнем, – пробормотал Стефан и Джейми, не найдя, что ответить, провалился в объятия дремы.
***
– Все ж жаль Пьетра, – вздохнул Стефан. – Хороший был малый… да и графчонка ни за что сожрали. Срань небесная, ну почему мы постоянно вляпываемся во всякое дерьмо…
– Это неправильно, – вдруг произнесла Мелэйна.
– Полностью согласен, – кивнул Стефан. – Мы заслуживаем лучшего. Ладно, доберемся до ближайшей деревни и там видно будет, что да как. Я, к слову, успел зашить чутка серебра себе в…
– Я не про то. Мы не можем просто взять и сделать вид, что ничего не случилось, – Мелэйна остановилась и тряхнула косой. – Мы должны вернуться в Мьезу и рассказать всем…
– Ага. Я вот представляю себе эту картину, – Стефан скривил лицо. – Возвращаемся мы в город и с порога к мэру – извиняйте, господин Авар, герцог ваш оказался сбрендившим колдуном, водившим дружбу со стрыгой и подкармливающий упырей. Ну, мы порубили Отеса на куски, и его дружков заодно поубивали, а потом они ка-а-к ожили и попытались нас слопать. Ладно, давайте сюда наше золото, и мы пойдем. Ах да, чуть не забыли – у вас там в озере еще пара мертвяков оживших может плавать, вы там это, рыбку поосторожней удите. – Стефан сплюнул себе под ноги. – Ты хоть сама-то слышишь со стороны, как это звучит? Да нас в тот же миг обвинят в убийстве этого знатного херососа и накинут петлю на шею. И это в лучшем случае, так как если нам вдруг поверят – ну, мало ли, настроение у мэра вдруг хорошее будет – то тогда нам придется отбрехиваться от нападок в чародействе перед Мечами. А это уже будет куда более скверная история. Так что да – мы просто сделаем вид, что ничего не произошло, и больше никогда об этом не вспомним.
– Но… – Мелэйна растерянно затеребила рукав. – Быть может, Ивон и Пьетр все же остались живы – они подтвердят наши слова. А если чудовища нападут на кого-то еще? Тем более, то зеркало в замке – с ним же нужно что-то сделать. Я думаю, это какой-то магический артефакт или что-то вроде того. Вдруг кто-то найдет его и…
– Ивон и Пьетр… – начал Джейми и закашлялся. Спустя пару мгновений он продолжил: – … мертвы. Мы все это знаем. И ты тоже, – Мелэйна лишь вздохнула и опустила глаза. – А что касается той штуковины… За нее нам не платили.
Произнеся это, Джейми зашагал дальше – Стефан двинулся следом, а через несколько мгновений за ними поплелась и Мелэйна. Хоть Джейми и упомянул о деньгах, но истинная причина была в другом. Если честно, Джейми не вернулся бы в тот замок и за сто корон; да и героями они тоже не были, так что он мог лишь понадеяться, что развалины вскоре окончательно рухнут и погребут под собой и то зловещее зеркало, и всю память о нем.
Не минул и полдень, когда сзади послышался топот копыт, хриплый голос, довольно скверно напевающий мотив какой-то заудалой песенки, и скрип колес. И вот через некоторое время их троицу нагнала телега, забитая бочками, которую вел заросший возница с черной бородищей, доходившей почти до груди. Проехав чуть вперед, мужчина натянул вожжи и приподнял шляпу:
– Здравия добрым путникам! Куда путь держите?
– И тебе не хворать, – буркнул Стефан. – В город.
– Так вам в другую сторону, – хмыкнул мужчина. – Вдоль реки лиг так пять, потом озеро обойдете и на Мьезу выйдете. Другого города в округа нет, а до Монте-Верта топать и топать.
– Туда мы и идем, – закивал головой Стефан.
– К тому же, мы не торопимся, – добавил Джейми.
– Хех. Оно и видно, – мужчина оглядел всех троих и почесал подбородок. – Видок у вас, конечно… Ай, прыгайте ко мне. До ближайших выселков довезу, а там, глядишь, еще попутчиков найдете.
– Сколько просишь? – тут же спросил Стефан.
– Не по-божески за помощь награду требовать, – сказал мужчина. – Та и в компании все ж повеселее будет, а то третий день только с конем и говорю. Не, он скотина умная у меня, да и слушать умеет, но вот отвечать пока не научился, – мужчина глухо хохотнул над собственной шуткой и тряхнул бородой.
Стефан в немом вопросе взглянул на Джейми, но тот лишь пожал плечами, не видя ни одной причины отказываться от неожиданного предложения. Что ж, хоть в чем-то им повезло. Спустя несколько мгновений все трое уже забрались в повоз – Джейми уселся подле возницы, с наслаждением вытянув ноги, а Стефан и Мелэйна заняли места меж бочонков, угнездившись на низеньких скамейках. Мужчина, что представился Эдмондом, тряхнул поводьями, громко чмокнул и конь вновь повез телегу вперед. Некоторое время они ехали молча, а потом Джейми заметил, что Эдмонд то и дело косится в его сторону, пожевывая усы и о чем-то размышляя.
– С войны подарочек остался? – спросил Эдмонд, глядя на обрубок уха Джейми.
– Да.
– У меня брат домой калекой вернулся, – после короткого молчания произнес Эдмонд. – С культей заместо правой кисти. А так-то он кузнецом был, не руки – золото. Такие штуки мог делать – графья всякие к нему в очередь выстраивались, лишь бы он их обслужил быстрее. А как без дела остался – запил, да и замерз как-то ночью в сугробе. Еле-еле раскопали, он уже оледеневший весь был, только с собаками и нашли. Я ему и так, и эдак – откупись и живи спокойно, дурень, иль в лесу схоронись, пока в рекруты бреют, а он ни в какую. Говорил: что ж я, не мужчина – дома сидеть, пока псы имперские по землям нашим шастают. Довоевался…
