Елена Юрьевна Свительская
Песня моей души
– Выходит, у вас можно выбрать и четыре имени. Чем-то напоминает представление знатного человека с перечислением титулов, родственников и прочего.
– По-моему, так красивее, чем перечислять титулы.
– Согласна. А ещё это очень по-эльфийски.
– А как же! – улыбаюсь. – А у тебя есть какое-нибудь предложение? По традиции эльфийского народа новое второе имя выбирают двое, создающие новую семью.
– Что-то вроде семьи или рода Вечного пути. Мне бы хотелось, чтоб наш совместный путь был вечным.
– И мне тоже. Пусть наша семья зовётся семьёй Вечного пути. Теперь нужно придумать имя роду.
– Придумай ты. Я уже придумала имя для семьи.
– Столько чудесного в природе! Не знаешь, на чём остановиться.
– Похоже, что все эльфы – поэты и мечтатели, – улыбнулась девушка.
– А ещё романтичные особы. Может, род Рассветной встречи? Наша встреча была как рассвет дня новой жизни.
– Договорились. Мы теперь Алина и Кан из рода Рассветной встречи, из семьи Вечного пути. Для обычных людей просто Алина и Кан Миролюбовы.
Нежно поцеловал невесту в губы, скрепляя наш договор.
– Мне правда нравится это место, – потормошила мой рукав любимая. – Может, построим дом здесь?
– Давай сначала посмотрим, что находится вокруг этого места.
Гуляя, мы набрели на деревню средних размеров. Зашли в неё, расспросили жителей. Узнали много полезного и интересного. Например, в деревне не было своего лекаря или знахаря и заболевшие обращались в соседнюю деревню, расположенную в дне ходьбы от этой. Пожалуй, могу стать местным знахарем.
Брат Алины обнаружился на кухне дома, который мы снимали. Совсем оголодал, несчастный. Вот, сам себе суп готовил.
Принюхавшись, скривился. С мясом! Нет, надо его поскорее вытурить строить свой собственный дом. И там он пусть сколько ему угодно курей душит и разводит.
– Для вас другой горшок, – проворчал Роман, на лицо моё покосившись. Он всё правильно понял. – Идите к столу, пока щи не остыли.
Мы не заставили его повторять. Мужчина быстро накрыл на стол. И его овощной суп, гороховый с грибами, оказался на удивление вкусным. Он, оказывается, даже знал приправы! Коварный! А Алину мою всё гонял, чтоб пораньше вставала, да побольше готовила.
Подождав, пока я съем ложек пять, а сестра его – седьмую, Роман серьёзно и с ходу, как умел только он, уточнил:
– Когда вы наконец поженитесь?
Я поднялся, подошёл к мужчине напрягшемуся, похлопал его по плечу:
– Не волнуйся, от такого шурина, как ты, жених твоей сестры не сумеет сбежать.
– Уж какой есть, – пробурчал он.
– Да я и не возражаю против такого брата.
– А ты сам-то когда свою женщину в семью приведёшь? – мрачно подперев подбородок кулаком, сурово спросила Алина.
– Ох, что-то там кури разорались… – и его быстро сдуло в огород.
Якобы курей с огорода гонять. Угум, гонять курей с огорода, который был в другой стороне. Алина вздохнула, вспомнив о судьбе несчастных птиц. В тарелку брата с крылом варенным покосилась и снова вздохнула. Прямо как эльфийка! Хорошо, что мы единомышленники и в этом вопросе. Не хотелось бы ворчать на неё из-за несчастных курей и животин или с лицом сидеть перекошенным за столом обеденным, портя аппетит и стряпухе, и другим домочадцам. Да её неволить питаться, как я привык, не хотелось. Прав друг, жён надо брать не для того, чтобы их насиловать.
Но поесть вторые порции нам спокойно не дали. Роман вернулся, с охапкой щавеля. Ополоснул руки и зелень в чистой воде и, не спрашивая нашего мнения, в каждую тарелку покрошил, разрывая руками. Сел потом, напротив нас, придвинул к себе свою тарелку. Я уж только зачерпнул ложкой ещё супа своего, как он опять заговорил:
– Меня один вопрос тревожит. Ответьте – и я перестану докучать вам расспросами.
– Какой вопрос? – готовлюсь к какой-нибудь подколке, ловушке.
– Когда поженитесь, бросите устраивать мир для Враждующих стран?
– А перемирие уже состоялось. Первое.
– Когда? – растерялся он. – Я ничего подобного ещё не слышал!
– Сегодня, в моё отсутствие.
Роман поперхнулся. Пришлось вставать, стол обходить, к счастью, небольшой, да его спасать.
– А ты почём знаешь? – спросил он потом, нахмурившись, взглядом меня прожигая. – Скорее всего, это слухи или чья-то шутка. Да не могут Враждующие страны подписать мирный договор!
– Я присутствовал при первой встрече королей. Все трое собрались.
Роман открыл рот, но почти сразу закрыл. Прищурился, взглядом меня словно раздевал. До костей. До души.
– Может, и ты к этому руку приложил?
– Мы оба приложили, – обнимаю невесту за плечи. – Но они сами захотели, мы никого с кинжалом у горла не принуждали.
– Ну, вы и… – ему не удавалась подобрать слова, чтобы кратко высказать все мысли о нас, нашей мечте и нашей деятельности.
– Два сапога пара, – подсказал я.
– Верно, – согласился Роман, вздохнул, уныло ложкой повозил в своей тарелке, крыло несчастной курицы поддевая. – Но вы ведь понимаете, что одного перемирия мало? Что бы отношения между народами стали намного теплее, нужно много к чему приложить руку.
– Приложим, приложим, – подмигнул ему. – Однако теперь мы в первую очередь будем думать о семье. И, кстати, одно место мы присмотрели себе. Может, там наш дом и будет.
– Давно уж пора, – проворчал он.
– Кстати, а ты… – начала было Алина.
И Роман торопливо заткнул себе рот крылом. А потом ещё долго под взглядом моим грустным жевал всю тушку. Чтобы полностью. Или чтобы получить передышку от сестры упорной. Не выдержав, я взял тарелку и ложку – и на крыльцо ушёл. Мне ещё больше захотелось оказаться побыстрее от этого мучителя живности.
Только сел на крыльцо, да ложку ко рту поднёс, как на ступеньку верхнюю рядом со мной опустилась Алина. Тоже с тарелкой. И мы, сидя плечом к плечу, наконец-то смогли пообедать спокойно.
Пока мы в доме были, солнце уже выглянуло и растопило почти весь снег. Крыльцо подсушило. И сейчас на улице было терпимо, прохладно, но не слишком.
Алина, пустую тарелку отложив, положила голову мне на плечо. Склонив свою голову, коснулся её. Так мы и сидели. Спокойно и тихо. О, только бы это время продлилось как можно дольше!
Ещё полгода назад я не понимал, как прекрасна жизнь и не ценил её. Пожалуй, теперь я благодарен всем препятствиям, которые меня вразумили. И той, которая озарила мою жизнь светом. А солнце между тучами, чистое небо и плотные облака всегда будут напоминать мне о возможности быть счастливым и чего-то достичь.
А ещё я сегодня думал.
Я вдруг понял ещё кое-что.
Каждая строчка о новом открытом лекарстве и каждая строчка об одном из перемирий – это одна или две строчки среди многих строк в книгах по истории. Это одна из крупиц песка, что утечёт под рекою времени. Но каждая светлая строка в книге человеческой памяти, каждая страница в книге жизни – это песня чьей-то души. Спетая песня.
Июнь 2008 – 17 июня 2018
