Елена Юрьевна Свительская
Песня моей души
Пристальный взгляд. Затем король задумчиво добавил:
– Если вы на стороне лекарей, то… это можно понять.
– Так вы нам поможете, если мы добудем согласие Мстислава и Вадимира?
Он ответил прямо:
– Я сомневаюсь, что вы его добудете.
– Это доверьте нам. Должны же мы доказать, что нам можно верить. Но… сами вы согласны или нет?
– Толку вам с моего согласия, если эти старые пни будут стоять на своём? То есть, мои многоуважаемые соседи.
– Мы уже начали переговоры, – Кан усмехнулся.
– И?..
– Принц Вячеслав лично обещал нам предоставить своих лекарей.
– Вячеслав? – король Светополья поморщился. – А вдруг он вас велел ядами снарядить? Для нас?
Ну, вот! Только-только, казалось, разговор завязался, а он уже подозревает нас в сговоре с чернореченцами!
– Вы уже имели возможность заметить острый ум чернореченского принца, – невозмутимо произнёс мой жених.
– Вот именно, – Ростислав отошёл от нас на несколько шагов, – поэтому я не хочу вам верить.
– Если бы Вячеслав послал нас навредить светопольцам, то почему бы нам не сделать этого украдкой, в тишине?
Внимательный взгляд.
– Допустим, вас послали убить меня, чтобы посеять панику.
– Но я маг! – Кан развёл руки в стороны. – Вы сами уже убедились, что я кое-что могу! Так почему я не мог убить вас, скажем… ночью? Зачем мне было являться вот так, при свете дня, да ещё и вас предупредить?
– Чтобы напугать. Чтобы полюбоваться моими мучениями, – Ростислав нахмурился. – У вас есть за что мстить мне.
– Ну, траванули бы вас ночью и, держа светильники у вашей постели, полюбовались бы на ваши мученья. Смысл-то нам приходить при свете дня и при всех, открывая другим наши лица? – Кан улыбнулся. – Тем более, что ваши защитники уже поразбежались. Вот ведь удобное время для мести, не находите? Но мы чего-то тут стоим и твердим о болезни и лекарях. Да и… раз уж вы следили за Вячеславом… слышали, должно быть, что второй сын Мстислава более предпочитает лекарское искусство, чем яды? Ваших воинов он не убил! Просто выгнал.
– Опозорив, – Ростислав поморщился.
– Но оставив в живых.
– А как вы объясните эпидемию у Вадимира? Это Вячеслав угрожал прислать новодальцам ядов!
– После нескольких покушений Вадимира. Но, заметьте, никто, в общем-то, не умер в Новодалье. И, более того, Вячеслав врагов предупредил: не лезьте ко мне и уберите ваших убийц, а не то… разве это не было всего лишь предупреждением? Будь планы принца схожи с планами Вадимира, что мешает ему внезапно отравить врагов? И вас, и их? Тем более, учась в школе алхимиков, он имеет доступ к искусственным веществам. Но тем не воспользовался, чтобы серьёзно всем вам навредить.
– И верно, втихую нам навредить намного проще и практичнее, – вдруг согласился правитель Светополья.
– И внутри своей страны Вячеслав не действовал слишком грубо, получив власть. Не снаряжал войско идти на вас, не казнил врагов. Школу лекарскую для простонародья построил, облегчив туда поступление. Про Круг жизни молчу. Возможно, ваши разведчики уже донесли до вас, что принц на празднике говорил.
Ростислав долго смотрел на нас, неотрывно. Задумался. Кан легонько сжал мою руку, мол, я с тобой, не волнуйся. И я молчала, раз он молчит. Пожалуй, слова его звучали убедительно. Намного лучше, чем моя речь, скомканная и торопливая от волнения, с которой я приходила к моему королю.
Чуть погодя в коридоре затопали шаги. Вбежало дюжины две воинов. Молодых, без доспехов и кольчуг. То есть, кольчуги были лишь на двоих. Судя по рубахам – охрана Дубового города. Брат такую же поддёвку носил. Окружили нас.
– А где стражники дворца? – нахмурился король.
– Ну, это… – один из молодцов смутился. – Они…
– Они испугались магов? – отрезал Ростислав.
– Как бы да, – воин голову опустил. – Просто… а вдруг те же, что и ругались с чернореченцами при осаде?
– Какой повод, чтобы убежать с дежурства! – ухмыльнулся король, потом сухо добавил: – Найти и повесить. Всех воинов, кто сегодня был во дворце.
– Помилуйте! – парень рухнул на колени.
Посмотрев на него, напарники последовали за ним.
– Если вы всех, кто сегодня дежурил, убьёте, то ваших защитников станет меньше!
Король мрачно их осмотрел. Чуть погодя – они испуганно следили за ним, забыв о нас – добавил:
– Зарежьте тех, кто нёс дежурство у тронного зала. Других, так уж и быть, не казнить. Высечь и отпустить. Предатели мне не нужны, – при этом покосился на меня и Кана.
– Мы запомним ваш намёк, – улыбнулся мой жених.
– Толстый и жирный намёк.
– Разумеется.
Ростислав, внимательно посмотрев на нас, ступил к своим воинам, городским – те расступились, пропуская – поманил к себе одного из них, прошептал ему что-то на ухо. Тот кивнул и убежал.
Напугано посмотрела на любимого. Тот слегка улыбнулся, качнул головой. Что-то несерьёзное приказано?
Но даже так было мучительно ждать неизвестности. Ростислав отошёл от нас, расхаживал взад-вперёд у окна, за спинами своих воинов.
Наконец, тот парень вернулся, с двумя толстыми и большими свитками. Подошёл к королю. Тот развернул один на широком подоконнике, велел посланцу край придержать. Другого воина поманил – велел держать с другой стороны. Я увидела, что ему принесли большую карту Белого края. Он и просил карту? Или хотел ещё раз нас проверить, не нападём ли?
Ростислав сказал наконец:
– Я вам покажу, где у нас замечена была болезнь в этом году. Подойдите.
– Хорошо бы услышать и о прежних годах, – попросил Кан, ступая к нему.
– В другой раз. Потребуется время, чтобы опросить лекарей и просмотреть летописи.
– Разумеется, – мой любимый улыбнулся. – За то время мы разузнаем что-нибудь и у новодальцев с чернореченцами.
Воины при этих словах покосились на него с ненавистью. Ростислав отмахнулся. Что, впрочем, не убрало колючей злобы со взглядов стражников, повёрнутых на нас.
– Такая подойдёт, – кивнул Кан. – Но… можно ли нам сделать пометки на карте, чтобы видеть сразу все места?
Когда стемнело, и Ростислав зажёг от камина свечи, на карте уже были отмечены все места, где появилась болезнь.
– Вы что-нибудь особенное видите? – провожу пальцем над метками.
– Какие-то странные линии, – король устало потёр лицо. – Но, впрочем, заметно, что все они начинаются в одной точке. И несколько маленьких меток вокруг них: там, где редко болели. Хм… верхняя метка в Новодалье… – он протёр переносицу. – Постойте-ка… лет двадцать девять назад был поход. Чернореченский король хотел пройти через Снежные горы в Новодалье. Кажется, они вышли там или неподалёку от этого места, где верхняя метка.
– Это интересные сведения. Благодарю, – Кан призадумался. – Я уточню о том событии подробно.
Я зевнула. Ещё раз.
– Пожалуй, нам всем пора отдохнуть, – сказал маг, заметивший моё зеванье, потом отвесил церемониальный поклон Ростиславу. – Благодарю вас за сотрудничество. Я очень рад, что вы согласились нам помогать в борьбе с Проклятьем алхимиков и… – внимательный взгляд на молодого мужчину. – И с враждой?..
– Ну, если вы убедите Мстислава и Вадимира задуматься о перемирии, то и я, может быть, подумаю, – ухмыльнулся молодой король. – Но их скорее удушишь, чем вытрясешь письмо о мире.
– Тогда… на сегодня мы, пожалуй, пойдём, – Кан взял меня за руку.
Ростислав жестом остановил нас.
– Кстати, вспомнил. Я ведь спрашивал о Проклятии алхимиков эльфийских посланников. Им самим ничего о ней неизвестно. Что настораживает. Как с драконами связаться, я, увы, не осведомлён, а то бы и у них спросил, – мужчина нахмурился. – Эх, если уж древние маги… или это молодая напасть? Если они не успели её толком изучить?
Глаза Кана расширились:
– А ведь… вполне может быть! Может быть, что это какая-то новая болезнь! Ну, относительно новая. Благодарю вас за эту интересную мысль, Ростислав!
– Да чего уж, – грустная усмешка. – Без лекарства-то что толку с этих идей?
– Будем признательны, если вы найдёте ещё какие-нибудь сведения, – добавил Кан. – А мы пока попробуем уговорить Мстислава и Вадимира выделить нескольких лекарей для совместного исследования болезни.
Ростислав устало потёр переносицу:
– Буду вам признателен, если вы попробуете и, более того, вам удастся уговорить хотя бы одного из них. С вашей магией вы можете сильно ускорить ход исследования, перемещая свитки со сведениями между разными исследователями. Знаете, заходите через день-два. Я велю переписчикам сделать копии свитков с описанием известных нам случаев. И подумаю, кто бы из моих людей мог согласиться пообщаться с чернореченскими и новодальскими лекарями ради совместной борьбы с Проклятием алхимиков.
Значит, он уже пытается сам что-то выяснить о болезни! И даже согласен поделиться с нами собранными им сведениями! И даже выделить нам несколько своих людей. Какая удача! Сегодня у нас необычайно удачный день! И… кто бы мог подумать, что Ростислав согласится быстрее и охотнее других королей?
Кан отвесил очередной церемониальный поклон, я – традиционный поклон светопольцев своему королю. И любимый переместил нас обратно в снимаемую им комнату. Я со вздохом опустилась на лавку. Кан приблизился, внимательно заглянул мне в глаза:
– Алина, откуда был тот свет? Почему твои глаза сияли? Отчего светопольский король так быстро согласился?
– Ась? – растерянно моргнула. – Ты о чём, Кан?
– Да так, ни о чём, – как-то растерянно сказал любимый.
И ни слова вслед, хотя обычно он желал мне спокойной ночи.
Утром проснулась поздно. Силы переполняли меня, и настроение было радостное. Приветливо журчал за окнами новодальский город. Умылась водой из кувшина, причесалась. Тихо подошла к двери комнаты любимого и постучала.
– Это ты, Алина?
– Я.
Кан распахнул дверь. Посторонился.
Прохожу в комнату. Сажусь в кресло. С удовольствием слушаю птичьи песенки под крышей. Любуюсь солнечными лучами, раскрашивающими серые дома в жёлтые весёлые цвета.
– Хорошее утро, правда?
– Э… да.
– У тебя лицо усталое. Ты не спал?
– Не спал.
Жених развернул на столе карту.
– Ночью я нанёс метки, что были на карте у Ростислава. Долго вглядывался, но ничего не понял. Думаю, когда отметим заболевших во всех трёх странах, что-нибудь прояснится.
Заглядываю через его плечо:
– Ого, ты запомнил больше половины меток!
– Нет, я запомнил все, – мужчина усмехнулся.
– У тебя замечательная память!
– Обычная, – усмешка его стала шире. – По-крайней мере, для эльфа.
– Ох, не могу вспомнить, о чём должны поведать метки!
– Не переживай, милая. Рано или поздно мы сумеем разгадать их тайну.
– Только бы успеть вылечить Вячеслава!
– Мы победим, любимая, – он ласково сжал мою руку. – Раз уж на нашей стороне вся Мириона, мы непременно победим! Ведь на нашей стороне, выходит, теперь и вся жизнь.
К обеду мы навестили Вадимира, сообщив, что чернореченский и светопольский король уже подыскивают людей для совместного исследования. И что хорошо бы и новодальскому королю поторопиться.
– Быстро вы, – удивлённо отметил Вадимир. – Эх, всегда хотел иметь при дворе толкового мага: это весьма полезно.
– Кроме победы над Проклятьем алхимиков нас ничего не интересует, – торопливо уточнил Кан.
– Да я понял, что вы из этих… чрезмерно увлечённых учёных, которым, что потоп, что битва под окнами – всё одно, пока они могут цепляться за свои любимые бумажонки, – осклабился новодальский король. – Впрочем, если вы когда-нибудь надумаете…
– Нет, точно нет, – отрезал Кан. – Кстати, а до графини Цветаны кто-нибудь изучал эту болезнь?
– Спросите у моего главного лекаря. Я не обязан знать обо всех их хитростях – я плачу им деньги, чтобы он лечили людей.
Но главный дворцовый лекарь – тот самый знаток по ядам – ничего не знал. Хотя сообщил нам адрес своего мудрого учителя. Делать нечего, мы решили навестить и того.
Учитель королевского лекаря жил где-то на краю столицы в маленьком чистеньком домике. Пришлось подождать на лавочке у крыльца, пока он раздаст наставления ученикам и продаст какие-то отвары больным, объясняя долго и подробно каждому, когда и в каком количестве нужно пить.
– Что привело вас к моему дому? – спросил старик, проводив последнего больного.
Мы поклонились. Любимый почтительно и быстро ответил:
– Мы изучаем Проклятие алхимиков. Мечтаем найти лекарство от этой болезни. О вас слышали много хорошего, поэтому надеемся что-нибудь узнать от вас.
– У меня в памяти застряли только слухи, но от них пользы не будет, – он грустно вздохнул, серьёзно взглянул на Кана. – Эх, нелёгкий же вы путь избрали, молодой человек! Такие упорные лекари мне встречаются редко. До вас только один паренёк из далёкой захудалой деревеньки заходил. Я не принял всерьёз его усилия, впрочем, как и догадки.
– Когда это было? – встрепенулся Кан.
– Около года назад.
– Кто он?
– Какой-то бедный знахарь.
– Где он сейчас?
Старик пожал плечами и опустился на край лавочки.
– Как паренёк выглядел?
– Рыжий, веснушчатый, ничем не примечательный. Учиться лекарскому искусству у меня не пожелал. Вбил себе в голову, будто он сам найдёт лекарство от Проклятия алхимиков. Недоедал, недосыпал, бродил везде в любую погоду. Когда даже самый дурной хозяин забирал собаку в дом, этот паренёк и не подумывал укрыться в моём доме, хотя я его и приглашал. Ни мороз его не брал, ни метель.
Предполагаю:
– Может, заболел кто-то из его родственников?
– Возможно, – горькая улыбка скользнула по губам пожилого лекаря. – Бывает, что болезнь близких или их уход за Грань из-за какой-то болезни толкает людей на изучение лекарского искусства.
– Но почему вы не расспросили знахаря подробно о его жизни? – огорчённо спросил Кан.
– У меня своих волнений хватает. Зачем мне чужие? – старик устало потёр переносицу. – Да и нет от неё лекарства, говорят, от этой-то напасти.
– А как звали паренька? – продолжил расспрашивать мой жених.
– Стёпка Бездомный.
– Спасибо хоть за это.
Мы побрели к дому, в котором снимали комнаты.
– Противно сознавать: болезнь пока сильнее нас, – Кан вздохнул. – Но сдаваться нельзя. Вероятно, кроме нас и того знахаря противников у неё нет.
– Найти бы того знахаря!
– Поищем.
Магия творила чудеса не только магические, но и ощутимо практические: благодаря дипломатическому посредничеству Кана и его магическим умениям, уже через пару дней собрался отряд из новодальских, чернореченских и светопольских лекарей. Аж в пятьдесят два человека, не считая нас! Особенно постарался Ростислав: молодой король отсыпал каждому из собранных им по пятнадцать золотых на дорожные расходы. Причём, отправил с нами он не абы кого, а лучших лекарей и знахарей Дубового города и окрестных деревень. Мстислав явно пожадничал и набрал всех подряд, преимущественно, зелёных юнцов или дряхлых стариков, как будто подбирал по принципу «ну, ежели и прирежут кого – невелика потеря». Цветана выделила шестнадцать человек из учителей и учеников школы, причём, судя по серьёзным лицам и горящим глазам, этих лекарей и учёных явно интересовал сам процесс исследования и поиск заветного лекарства. С таким отрядом нам предстояло вступить в бой с Проклятьем алхимиков.
Радость моя испарилась в первую же встречу найденных помощников: Кан не успел произнести и двадцати слов, а отряд уже поругался.
– Нет, вы только поглядите, как он на меня смотрит! – вспыхнул напыщенный лекарь из моей страны. – Да я, с тобой, подлецом, вообще встречаться не хотел! Я тебя, гада, вообще видеть не желаю!
Прежде чем добежала до них, злой лекарь вылил на скромного молодого знахаря из Черноречья столько грязи, что не разозлиться тот не мог. Сидевшие рядом, к несчастью, оказались из их двух стран, а не из Новодалья. Как и следовало ожидать, заступились за своих. Из рукавов и голенищ сапог, из-за поясов потянулись кинжалы. Из людей, оставшихся равнодушными к перебранке и назревающей драке, большинство пришли от Цветаны. Они и сидели вместе, поодаль. И в драку лезть не спешили.
– Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! – закричала я.
Как будто не услышали. С двух сторон летели гнусные упрёки и ругательства. Обвиняли во всём, в чём только можно обвинить. Если бы не мои испуг и отчаяние, отдельные обвинения своей нелепостью могли бы вызвать смех:
– А ваши кошки своими когтями могут так лицо расцарапать! Вы бы с таким удовольствием натравили их на нас!
– Да ты хоть видел наших кошек?! Это тихие и кроткие существа!
– Никогда в жизни я ваших кошек не видел! Противно на них смотреть!
– Ах, вот ты как о нас заговорил! Тебе на нас смотреть противно!
Попробовала перекричать их, призывая к порядку. Когда сообразила, что натворила, было уже поздно. Меня грубо схватили за плечи:
– Ты откуда взялась? – грубо спросил у меня широкоплечий мужчина, чьё лицо пересекал шрам.
– Я из Светополья. Мы с вами земляки.
Зря сказала. Светопольцы тут же обвинили меня в предательстве и единодушно решили прирезать на этом же месте. Тут кто-то из новодальцев поднялся и вытащил из-под рукава кинжал.
Кан появился рядом в огненном ореоле, с мечом в руках. Удары и заклинания полетели на окруживших меня. Многие из чернореченцев и светопольцев сообща бросились на него. Хотя кто-то и отошёл в сторонку, с любопытством наблюдая за дракой. Вот люди Цветаны опять-таки проявили меньше всего рвения влезать в склоки.
Эльф расшвыривал всех с яростью разбуженного зимой медведя, уклонялся и наносил удары с холодной быстрой расчётливостью, словно падающий с небес на добычу сокол, всегда попадал в цель, никогда не давал задеть себя. Трясясь от страха, я ждала исхода. Никогда раньше так не злилась на моё женское тело. Моего голоса не слышат, моей силы так мало. Именно сегодня поняла, сколько утомительных дней провёл любимый в длительных, изнуряющих тренировках по использованию магии и оружия. Именно сегодня увидела, каким бесстрашным и могучим он становится, когда защищает кого-то, дорогого ему.
Потом мага заслонили от меня. Неизвестность пугала, сердце билось, как залетевшая в дом птица бьётся о стены. Стали противны и те, кто с любопытством наблюдали, и те, с кем дрался любимый.
Я уже стала терять сознание, когда меня подхватили заботливые руки. Надо мной что-то кричали…
Когда очнулась, все сидели полукругом, отчётливо разделившись на три группы, неохотно и недовольно обсуждали прошедший день. О драке напоминала разрезанная одежда, царапины, неглубокие ранки, а так же многочисленные синяки на некоторых мужчинах. Сидящий рядом со мной Кан был цел и невредим, как будто не он недавно дрался с превосходящими числом противниками.
А, да, точно. Все с земляками своими расселись.
Вон светопольцы – у них верхние рубахи светлые, почти белые, с красной вышивкой у воротов и рукавов, у кого-то и по подолу вьётся вышивка, рукава широкие, по локоть, а из-под них видны рукава нижней рубахи, серой, у кого-то светлее, у кого-то темнее, там рукава длинные и узкие, обхватывающие руки до запястья. На предплечьях нашивки с красной вышивкой, навроде прямоугольника, у некоторых – закруглённые края. Снизу рубах, достающих до колен или чуть выше, разрезы с боков, тоже вышивкой обведены. И штаны сероватых оттенков, обычно из той же ткани, что и нижняя рубаха.
Вон чернореченцы сидят – одна рубаха, на ладонь до колена не достаёт, светлая. Рукава длинные, не в обтяжку будут, но и не такие широкие, как на верхних светопольских рубашках. Красная вышивка по вороту и у рукавов снизу, на подоле. У кого-то есть разрезы на подолах рубашек, по бокам, у кого-то нет. На предплечьях нашивки с красной вышивкой, как шестиугольники вытянутые. А штаны светлые, у кого из той же ткани, что и рубашки, у кого-то – из другой. И даже с вышивкой снизу штанов, порою – с широкими вышитыми полосами.
Вон новодальцы сидят. У кого-то рубашки светлые, почти белые, с красной вышивкой. А у кого-то – зелёные, цвета весенней травы или блёкло-зелёные, да вышивка коричневая. Вышивка у ворота вьётся, по краям рукавов да по подолу. На штанинах снизу вышивки нет. Штаны светлые или сероватые, вроде как у светопольцев. В узорах вышивки часто круги встречаются, да внутри них ещё вышито чего-то. На предплечьях нашивки с вышивкой, овальные или вытянутые шестиугольные.
Я попристальнее вгляделась в сидящих группами.
Хм… рубахи опоясаны, у кого-то – простой верёвкой, у кого-то – шнуром, у кого-то тканные пояса, с узорами или без. Часто красного цвета. Хотя у новодальцев встречаются зелёные, а у светопольцев – синие или сиреневые, целиком или включают нити таких цветов. У кого-то лица выбриты, по моде Синего края. Кто-то – бороды носит или усы, впрочем, не слишком длинные, подравнивают их. Волосы до плеч или длиннее. У многих часто на голове тесёмкой с вышивкой прихвачены, обычно – красными, у новодальцев – в тесёмках в узорах вписаны круги. У кого-то, волосы в «хвост» собраны у шеи. Кто-то в сандалиях, кто-то – в лаптях. У новодальцев некоторых и некоторых светопольцев даже есть сапоги.
И если так подумать… да присмотреться пристальней… а что-то в узорах вышивки похоже, да в фасонах одёжи! Местами вовсе одинаковые элементы попадаются. Да вышивка примерно в одних и тех же местах. Вон ленты эти вышитые, чтоб волосы в глаза не лезли, не отвлекали от боя или от работы. Да узоры поясов… и в поясах есть что-то схожее! И вышитые нашивки на предплечьях. У многих волосы русые. Светло-русые или тёмно-русые. Но у светопольцев и новодальцев встречаются и вовсе светлые, а меж чернореченцев тёмно-русые или, кой-где, и чёрные волосы есть. Глаза у многих светлые: серые, зелёные. У группы новодальцев у многих синие глаза. Средь чернореченцев серые или карие. Но всё-таки… всё-таки, очень похожи лица да одежда! А, впрочем, что это я! Ведь все мы в Белом краю живём! Там одёжа светлая, белая, с красной вышивкой, да нашивки на предплечьях давно привычны. А раз близко друг от друга живём, то что уж удивляться сходству? Вячеслав и вовсе говорил, что мы все родом из одной страны.
Жених мой после долгого молчанья кашлянул, вниманье привлекая тех, кто тихо меж собой шептался. Обвёл всех многозначительным взором.
– А извиняться не будем! Сама под горячую руку полезла! – мстительно проворчал кто-то из побитых и порезанных.
– Ещё раз и… – Кан красноречиво и хладнокровно провёл ладонью вдоль своей шеи.
– Да ясно нам уже, ясно!
– Чтобы к моему возвращению все сидели тихо, иначе я от кого-то даже пепла не оставлю, – любимый подхватил меня на руки и ступил в окно портала.
Портал перенёс в снятую для меня комнату. Кан бережно отпустил на кровать:
– Сегодня отдыхай, а я вернусь и выслушаю их. Не знаю, правильно ли поступил, что бил их мечом в ножнах, чтобы не нанести серьёзных ран, но хотя бы заставил их мне подчиняться.
– Ты их запугал?
– Запугаешь их, как же! – горькая усмешка. – Но вроде бы признали меня главным и обещали прислушиваться. Хоть какой-то успех. Нужно вернуться, пока они не передумали и не сцепились снова.
Он сразу же переместился, а я осталась лежать на кровати. Пробежал по потолку маленький паук. За окном темнело. Дни, отмеренные болезнью для Вячеслава, неуклонно таяли…
