Елена Юрьевна Свительская
Песня моей души
– Вот только у меня есть некоторая просьба… – и тут мужчина замялся. – Ты, должно быть…
Улыбнулся ему:
– Чтобы мы пустили тебя к нам?
– Ты умный парень, Кан, – ответная улыбка.
– Тут и думать не над чем: ты – моя семья. Живи, – и, к уху его склонившись, шутливо пригрозил: – А я буду следить за тобою. Чтобы ты сам женился наверняка. Ибо родни у вас маловато, надо бы увеличить. Да Алине скучно поди одной-то!
– Да иди ты! – Роман теперь мою руку с плеча столкнул. – Ишь чего удумал! Командовать мною будет он!
Преувеличенно бодро завопил:
– О, так ты согласился!
– Чего?! – вытаращился он.
– Да ты только что сказал: «Командовать мною будет он»! Сам и сказал.
– Да иди ты!!! – возмутился светополец. – Размечтался!
Я, впрочем, умолчал, что он меня выгоняет из дома, который мы с Алиной сами снимаем. Всё равно не выгонит. Да он и не пытался. Посопел шумно. Потом миролюбиво уже заметил:
– Алинка не будет возражать, но вот ты…
– Тоже не буду.
– Чудно! – он меня тоже хлопнул по плечу, да руку сразу не убрал. – А тебе следует прямо сегодня начать готовить подарок для сестры. Нужно своими руками вырезать разную мелочь: гребень, шкатулку, украшения и прочие безделицы, которыми она будет пользоваться. В нашей стране принято, чтобы женихи дарили такой самодельный подарок своим невестам. Чем лучше подарок, тем выше уважение к жениху. Некоторые девушки могут отказаться выходить за тебя, если подарок твой им придётся не по душе.
– А почему нельзя купить необходимое?
– А как иначе доказать, какой ты замечательный мастер? – возмутился мужчина. – Если и дом сам выстроишь, то станешь желаемым женихом для многих.
Улыбаясь, качнул головой.
– Мне нужна только она.
– Это-то я и ценю, – ухмыльнулся Роман, бороду поглаживая, короткую. – Но разве плохо уже быть готовым к свадьбе в тот день, когда ей захочется выйти за тебя?
– Нет, конечно же.
– Тогда сегодня ночью мы будем мастерить ложки.
Будущий шурин не отставал. Да мне и самому казалась заманчивой мысль подарить что-нибудь любимой, потому согласился учиться по ночам. Мастером он оказался прекрасным, но учителем плохим, в том смысле, что слишком требовательным. По полночи просиживал у меня в комнате, делясь своим богатым опытом. Или от походов к невесте ночных меня берёг?
Усталый вид Алины меня беспокоил. Увы, она не желала отдыхать, даже отдав часть забот мне.
Как-то ночью, когда мой учитель заснул над очередной поделкой, меня замучила жажда. Проходя мимо комнаты невесты, обнаружил, что дверь приоткрыта. Не удержался и заглянул в щель.
На столе мерцал магический огонёк. Тот самый, который я создал для вдовы. Хозяйка дома почему-то вздумала каждый вечер просить магический огонёк ей в большую ложку посадить, хотя на их возобновившихся посиделках с Белотуром они продолжали сидеть на скамейке в тишине и темноте и молча лузгать семечки.
Тут я разглядел какую-то одежду, висевшую на спинке деревянного кресла, и иголку на нитке, свисающую вниз. Для платья коротковато. И рукава слишком широкие, совсем не такие, как на платьях моей любимой. Узор… Мелким красным узором залюбовался.
– Кан, ты чего не спишь?
Отвлёкшись от вышивки на одежде, обнаружил рядом с собой любимую.
– У тебя штаны в стружке, – она весело улыбнулась, указав.
Ох, а я и забыл!
Наклонив голову на бок, она осведомилась:
– Ты что-то вырезаешь из дерева?
Киваю.
– Алина, а ты почему сама не спишь? Почему сама не просишь у меня магический огонь? Разве я могу тебе отказать?
– Это тайна, – задумчиво улыбнулась девушка. – Я готовлю кое-кому подарок.
– Ты прекрасно вышиваешь.
– Нравится? – она смущённо заулыбалась.
– Можно взгляну поближе?
– Конечно, взгляни.
Получив разрешение, перешёл порог, подхватил одежду со спинки. Она оказалось мужской рубахой. Для Романа рубаха как будто маловата. А узор…
Восхищённо заметил:
– Красивая!
Девушка мило улыбнулась и сказала едва слышно:
– Я сшила её для тебя.
– Для меня? – заулыбался. – Благодарю!
Алина смущённо потеребила кончик косы.
– Сшила бы штаны, но боялась, что размер не подберу.
Довольно улыбнулся:
– Получается, мне целый костюм мастеришь?
Любимая кивнула. Заботится обо мне. О, как приятно, когда о тебе заботятся!
Осторожно положил рубашку на место, ступил к ней, обнял. Погладил по волосам. Нежно поцеловал в лоб. Чуть погодя, серьёзно прибавил:
– Милая, я тронут твоей заботой, но предпочёл бы, чтобы ты высыпалась.
– Ты мой жених. И мне хотелось…
– А невеста в Светополье тоже что-то дарит жениху?
– Да. Невеста и жених обмениваются самодельными подарками. Конечно, от тебя ничего потребую, но сама хочу…
– Выходит, зря готовлю?
Она осторожно выскользнула из моих рук – я ей не мешал – радостно в глаза мне заглянула:
– А ты что-то готовишь для меня?!
Кивнул.
Алина счастливо заулыбалась. Она бы, кажется, обрадовалась любой мелочи, но мне-то хотелось сделать серьёзный подарок.
С той ночи я стал совершенно несносным учеником, постоянно будил шурина и горел желанием учиться. Роман ворчал, но начатое обучение не бросал. Невеста подходила каждый вечер и просила магический огонь. Обычно удавалось уговорить её спать, но иногда выпрашивала-таки. Тогда, примерно в полночь, я заглядывал к ней и предлагал отложить вышивку и выспаться. Не уверен, что она всегда тушила огонь сразу после моего ухода.
Однажды ночью у меня над ухом кто-то сказал:
– Кан, спасай своего друга. Мне самой не справиться.
Растерянно сел на постели. Приснилось, что ли, или кто-то меня позвал?
Но голос женский молодой печально добавил:
– Вячеслав создавал новое вещество в заброшенной деревне. Не хватало пары действий, и я попыталась перевернуть ход опытов в том направлении, в которое ему было нужно. А дом загорелся. И, вместо того, чтобы выскочить, он полез за полученными камнями!
Ох, да это же Мириона! Сама со мною говорит! И… и друг чего-то натворил, выходит.
Было некогда уточнять, как и почему она вмешалась в опыты юного алхимика. Требовалось найти то место. Как можно скорее. Так, какие бы заклинания выбрать? Какие же лучше будут? Думай быстрее, Кан! О, думай, пожалуйста, быстрее!
– Не нужно заклинаний, – поспешно мир сказал. – Я пропущу тебя. Сама. Ты просто выйди из-за стола. Закрой глаза.
Послушно выполнил.
– Теперь шаг вперёд.
Шагнул и… провалился.
В следующий миг я уже стоял где-то в лесу у одинокого, старого, охваченного пламенем дома. Другие дома были поодаль: какие-то целые, какие-то полуразвалившиеся. От одного дальнего и вовсе осталась только одна стена, причём, выглядела так, словно её огромным ножом обрезали. А вокруг хлестал ливень – он вмиг вымочил мою одежду.
Я недоумённо взъерошил волосы: что-то здесь было не то.
Зажёг магическое пламя, которое выхватило деревья и дома вокруг.
Несколько высохших старых стволов, искривлённые молодые. Некоторые кустики, травы и листья кой-где алые, бордовые или сиреневые. На полуразрушенных стенах кой-где поблёскивают вкрапления мелких разноцветных кристаллов или металлической пыли, от почти чёрной до ржаво-коричневой.
Невольно поёжился. Деревня напоминала кошмар наяву.
– Здесь когда-то жили алхимики, – пояснила Мириона.
– А, ну да… – всё-таки, я не спятил и не вижу сон наяву.
– Спаси Вячеслава! Пожалуйста, Кан! Спаси его!
Ох, точно!
Я бросился в дом. Вбежал в пустой коридор. Краем глаза отметил, что у обычного пламени не бывает таких синеватых и зеленоватых оттенков. Наугад заглянул в тесную комнатку. Пламя прогрызло огромную дыру в стене – и то и дело виднелись какие-то кусты между его языками, зашедшимися в диком и пугающем танце. Шум дождя, казалось, проникал сюда как будто из другого мрачного мира.
Упрекнув себя за задержку, бросился искать алхимика. Осмотрел все комнаты, потом наткнулся на полуразвалившуюся лестницу, ведущую наверх.
Забрался вверх, кой-где проваливаясь в полусгнившие ступени. Поскользнулся, упал на пол лестницы ниже, ступеньки провалились. И с воплем рухнул вниз.
Нет, сюда-то ему лезть зачем? Значит, на улице. Может, уже выскочил туда.
Уже на пороге мои уши среди треска дерева и воя пламени в обрамлении шума дождя, уловили какое-то ругательство наверху. Неужели, там?.. Да, там точно кто-то есть.
Я залез наверх по перилам.
Вячеслав оказался на чердаке. В углу уже пылали бумажные свитки. Он ползал по полу, среди старых, брошенных как попало вещей, шарил рукой по доскам, что-то искал. Пока ещё горели только стены да его бумаги.
Заорал:
– Ты что творишь?! Живо иди сюда!
– Помоги! – мальчик на миг обернулся. В глазах его блестели слёзы. – Их нельзя терять! Их было четыре: три маленьких и один большой. Маленькие: круглые, беленькие, а большой немного угловатый, полупрозрачный с белыми облаками внутри.
Снизу что-то обрушилось.
Взмолился:
– Вячеслав, пойдём отсюда! Прекрати искать эту гадость!
Подхватил принца под локоть и поднял на ноги. Растерялся, когда друг внезапно меня оттолкнул.
– Я родился, чтобы их найти!!! – прокричал он, заплакав, и полез к каким-то обломкам.
Внизу что-то трещало, прорывалось вверх.
Вцепился в безрукавку принца. Тот сопротивлялся, вырывался. Вдруг радостно ахнул:
– А, вот они! Ой, тут только круглые.
Я начал ругаться. Вячеслав рванулся вперёд, к пламени. Я рванулся за ним, ухватил его за ворот. Пол старый вдруг провалился – и мы вместе с обломками полетели вниз. Упали на пол второго этажа, скользкий, гниющий. Ох, там же на первом этаже пламя, обычное, смешанное с жутким зеленоватым!
Но и этот пол затрещал. Я не успел за что-либо ухватиться.
Появившаяся откуда-то широкая волна подхватила нас. Вода накрыла меня с головой. Я не успел закрыть рот.
И на что-то твёрдое упал. Закашлялся. Целый пол. В полной темноте. Но друг? Неужели, я невольно переместился один?! Но как же мальчик?
Кашляя, сел. Запоздало унюхал запах травяного отвара, которым Алина мыла полы, стены и мебели для аромата. Неужели, дома? Но мой друг…
Рядом застонал Вячеслав. Рванулся к нему, налетел на стену, ойкнул.
Справившись с болью и кашлем, зажёг магическое пламя. Оно осветило коридор и выскочивших Алину с Романом: девушка держала кочергу, а мужчина – обнажённый меч.
Роман изумлённо моргнул. Вячеслав… заплакал. Девушка кинулась его обнимать.
Я схватил принца за ухо, впрочем, осторожно, больше для того, чтобы просто обратить внимание на себя:
– Ты что устроил? Зачем полез в заброшенную деревню алхимиков?!
Мальчик, не замечая меня, раскрыл поцарапанную и обожжённую левую ладонь. Блеснули три белых камня размером с орех.
– И ради них стоило терять свою жизнь, лезть в огонь?
«Он родился с пониманием, как должен проходить опыт. Из-за неверных целей потерял связь со знаниями своей души. Я полагала, что насовсем, но, к счастью, Вячеслав так сильно захотел получить спасение от Проклятья алхимиков, что пробудил свой дар. Один камень он потерял, но зато три остались»
Какой дар?! Почему и как ты изменила ход опыта?
«Некоторые из тех, кто забыл законы жизни, создавали опасные вещества. Чтобы порядок мог восстановиться, в противовес алхимикам-разрушителям рождались ещё и те, кто чувствовал, как вернуть испорченным веществам прежний облик, кого тянуло создавать противоядия и нейтрализаторы, осознанно или неосознанно. Увы, многие из них не слушают голос своего сердца, намеренно творят другие вещества и составы или вообще не занимаются «магией камней», а потому нейтрализаторов и искусственных противоядий часто не хватает»
Так… это те самые? Те, кого назвали Прирождёнными алхимиками? О которых ходят легенды и по Белому краю, и по Синему? Необычайно талантливые алхимики, которые могут создать любое вещество с нужными им свойствами, не пользуясь ни книгами, ни расчётами, почти из всего? Неужели, такие алхимики действительно существуют?
«Они просто видят основу, Нити веществ, природных и искусственных»
Основу? Не понимаю.
«Объясню проще. Художники, чтоб нарисовать что-то с натуры или из своего воображения, выбирают краски определённых цветов, смешивают. Вышивальщицы, чтобы создать свои узоры и картины, выбирают нитки определённых цветов. Так и Прирождённые алхимики – они видят основу, Нити веществ, и сплетают нужный узор, ощущая, для какой вещи и для какого узора нужен какой вид нитки, какого цвета»
Значит, Прирождённые алхимики могут видеть мир как-то иначе: как художники, поэты, мастера, музыканты, повара, гончары…
«Да, они подмечают некоторые свойства материала – и творят что-то своё, на свой вкус, в том слое мира, который им доступен»
И что же пытался сделать Вячеслав в том заброшенном месте, один?
«Спрятавшись ото всех, так как творить вещества самому ему запретили, он делал камни, очищающие воду»
И только?
«Ты ещё недавно печалился из-за яда, от которого слишком медленно очищается мир»
Так принц…
«Ему удалось. Это очень мощные по свойствам вещества, очищающие воду не только от ядов, порождающих Проклятие алхимиков, но и от многих других, растительных и природных»
А…
«Клён тоже из Прирождённых алхимиков. Его дар – нейтрализаторы. И он, к счастью, следует зову своей души»
Я упал на колени рядом с принцем.
– Ты молодец, друг. Мириона сказала, что камни пригодятся.
– Рехнулись! – проворчал Роман – и затопал в свою комнату.
– Ты назвал их гадостью, – нахмурился отрок. – Почему ты так резко изменил мнение?
Вздохнув, смущённо признался:
– Мириона мне сейчас сказала, что они нам пригодятся.
– Мириона? – он растерялся, но быстро задумался о другом: – Мне… мне ведь приходила мысль проверить их на отравленной воде. Давай, попробуем? Ведь хуже точно не будет.
И кого я пытаюсь учить? Того, кто и сам знает о свойствах камней. То есть, чувствует, какие у них свойства.
Мальчик так порывался сейчас же отправиться проверять полученные камни, что пришлось подсунуть ему вместо успокаивающего отвара усыпляющий. Снял с него сандалии, уложил на мою кровать. Утром извинюсь, а пока посижу и придумаю, как лучше провести проверку. Алина пошла спать, доверив мне составление плана.
Проснувшись, друг не стал на меня ворчать. И долго извиняться не дал, торопливо перебив:
– Я всё понимаю. Ты заботился обо мне. Но давай сегодня же приступим к проверке моих камней.
Предложил ему на выбор десять мест, где можно проверить свойства камней. Он серьёзно выслушал о преимуществах каждого и выбрал пруд около маленькой деревеньки в Черноречье. Ему виднее: он все водоёмы, кажется, знает наизусть.
Прошло восемь дней, скончались ещё девять человек, заболевших ещё до обнаружения лечебных свойств сосны, прежде чем до нас добралась радостная весть: в том месте прекратилось распространение болезни, и кто-то из недавно заболевших сам излечился.
– Как жаль, что у нас всего три камня, – печально произнёс юный алхимик, извлекая своё сокровище из воды. – Мы могли бы сразу очистить все реки, пруды и озёра Враждующих стран! А впрочем, мы постепенно это сделаем. Да и есть ещё камни, сделанные Клёном.
– А они точно безвредные? – хмурюсь.
– По-моему, они не только этот вид ядовитых веществ убирают, но и несколько других расщепляют до безвредных.
Хм… если он Прирождённый алхимик, стоит ему поверить.
Строго добавил:
– Ты из-за этих камней едва не отправился за Грань. Не стоит подвергать себя такой опасности.
– Так отец мне запретил проводить опыты! – грустно признался Вячеслав. – Я едва нашёл подходящее место неподалёку от поместья моего дяди. Так трудно было ночью выбраться из своей комнаты, протащить с собой немного основных веществ.
– Но ведь протащил же?
– Пришлось вырезать сердцевину из старой летописи с застёжкой – и положить туда нужные камни и кристаллы. Теперь нужно переписать всё красиво. Иначе Колояр меня удушит. Ну, главный хранитель дворцовой библиотеки. Даже при том, что та книга мне принадлежит.
Усмехаюсь. Смышленый малый. Нашёл, как обойти запрет отца.
– Я ведь ещё и почему выбрал бывшее поселение алхимиков? Да, там могли ещё сохраниться опасные вещества, но, с другой стороны, я мог найти там кое-что сохранившееся из искусственных веществ, что бы мне пригодилось! И нашёл, на местах взрыва и пепелища! – глаза юного учёного радостно заблестели при воспоминании об удачной находке, правда, тут же потемнели от боли. – Так жаль, что четвёртый камень пропал! У меня такое ощущение, что он был намного ценнее этих трёх. Как будто в нём было что-то такое… такое… – юный алхимик призадумался, – Как будто необыкновенное.
Проворчал:
– Что пропало, то пропало. Скажи спасибо, что живой.
– Я благодарен тебе за помощь, Кан, – друг улыбнулся, но сразу же посерьёзнел. – Но почему ты меня ночью искал?
Помедлив, признался:
– Мириона рассказала.
– Она… захотела помогать мне? – растерялся Вячеслав. – А… а она знает, где четвёртый камень?
«Камень будет в надёжном месте. Он никому не навредит»
Передал ему слова мира.
– Ну… хорошо… – притих тот. – Раз Мириона так говорит, значит, так оно и будет. Ей видней.
Мальчик вылез из воды, опустился на пригорок, покрытый низкорослой густой травой. Я сел рядом.
– Одолжишь камень? – спросил я чуть погодя. – Мы никак не можем вылечить брата Алины и Станислава. Хотя, конечно, он очищает саму воду…
Друг сразу протянул мне один из своих драгоценных камней, уточнил:
– Попробуйте к коже приложить. Если не поможет – поите водой, настоянной в глиняном кувшине вместе с камнем. В сосуды из другого материала лучше не ложи. Я ещё не все возможные цепи учёл. Боюсь, как бы ни случилось чего, если посуда будет из другого материала.
Или просто чует, что подходит только глина с водою.
Мы какое-то время сидели рядом, отдыхая, смотря на голубое небо, с редкими пушистыми облаками и одним напоминающим перо.
Кажется, что-то тревожило моего друга, лишало покоя.
– Ты поссорился с отцом?
– Мы ссоримся так часто, что не следует придавать этому какое-то значение, – грустная улыбка.
– Он очень вспыльчивый.
– Бывает. Хотя временами – твёрд как скала.
– Но, думаю, Мстислав справедливый. Вот, помиловал Клёна.
– Клён очень стойко держался.
– Да, как настоящий воин, – улыбаюсь. – Хотя и алхимик.
– Так отец только смелых и может пощадить.
Удивлённо спросил:
– Э… ты думаешь, Клён старался держать себя в руках намерено?
– Может быть. Хотя… не знаю. Но бывало, когда отец миловал кого-то – из своих или врагов – за смелость. Клён об этом наверняка слыхал.
Выходит, парень мог просто притворяться? В надежде, что его могут помиловать за выдержку? А впрочем, не просто притворялся. В такой ситуации притворяться спокойным ой как не просто. Да и опасная эта игра, с Мстиславом-то.
Мы ещё какое-то время посидели в задумчивости. Облако в форме пера превратилось в корабль и заскользило куда-то в иные страны.
– Придётся чистить воду постепенно, – с досадой сказал Вячеслав. – Давай, мы начнём с тех мест, где больше заболевших. Эх, такими темпами мы управимся не раньше, чем через год! Боюсь, что кого-то не успеем спасти.
– Но кого-то мы уже спасли и кого-то ещё спасём. Мы сделаем всё, что в наших силах.
Снова какая-то тень пробежала по его лицу.
«Нужно всего лишь два его камня, чтобы остановить распространение болезни по всем трём странам» – вдруг заявила Мириона.
Разве это возможно?
«Реки, озёра и пруды Враждующих стран связаны между собой. Есть два места, через которые проходит вся вода подземных рек, омывающих Черноречье, Новодалье и Светополье. Добраться до них трудно, так как ты не знаешь толщину каменных стен, точное место, соответственно, тебе будет затруднительно вычислить расстояние и составить заклинание переноса. Но я могу сама вас переместить туда»
Почему ты даёшь мне подсказки?
«Потому, что есть то, что я сама не могу исправить. Точнее, могу, но это займёт слишком много времени, а кто-то из заболевших вот-вот подступит к Грани. Я не люблю смотреть, как вы погибаете. Мне от этого больно»
Я был бы очень благодарен тебе за помощь. Но эти камни не мои. Я спрошу у владельца, отдаст ли он их мне.
«Когда у тебя будет готов ответ, вспомни обо мне»
Мне казалось, ты видишь все мои мысли.
«Не ясно, какая мысль будет твоим ответом. Ты можешь решиться и передумывать десятки раз. Вы такие непоследовательные иногда: чувствуете одно, говорите второе, обещаете третье, делаете четвёртое, просите о пятом, обижаетесь за шестое, у других требуете седьмое»
Никогда прежде не задумывался, каково читать все мысли. Да, временами в голове бывает много мусора. Жаль того, кто будет копаться в нём, чтобы найти одну единственную полезную мысль.
Объяснил принцу, как можно очистить воду во всех трёх странах.
Мальчик выслушал, катая камни по ладони, потом протянул их мне:
– Я тебе доверяю. И Мирионе тоже.
Друг мог уйти за Грань из-за этих камней. Ему будет больно, если их потеряю или не смогу использовать.
Он робко добавил:
– Но мне бы хотелось пойти с тобой, чтобы хоть как-то поучаствовать в очищении воды.
– Это опасно.
Куснув губу, принц проворчал:
– Вдруг тебе не удастся справиться в одиночку? Кто будет тебя поддерживать, кто будет завязывать раны?
– Ты тоже можешь пострадать.
– Но я должен что-то сделать, должен!
Столько боли в этих словах! Он чувствует вину перед заболевшими людьми.
Отрок добавил, мою догадку подтверждая:
– Я выздоровел, а они могут уйти за Грань. Не могу это вынести!
Он вёл себя подозрительно спокойно, когда был болен. Из-за стремления сделать как можно больше для заболевших или… он сам был как-то причастен к появлению Проклятья алхимиков? Впрочем, нет, оно появилось до его рождения. Только в этот год достигло пугающих размахов. Он… тоже виноват? Но если даже и так, то почему взрослым, которые замешаны в этом, не совестно, а этот мальчишка раскаивается? Почему только один единственный ребёнок чувствует себя виноватым? Его отец ходит как ни в чём ни бывало и даже не собирается препятствовать опасным опытам!
Сын Мстислава вдруг подался ко мне, сжал моё запястье:
– Кан, умоляю, возьми меня с собой!
– Договорились, – пусть это поможет тебе хоть немного успокоиться.
Вячеслав радостно меня обнял.
Хлопаю юного алхимика по спине. Хотя бы кто-то понимает, что творит. Ох, как одурманивает головы ненависть! Я перенёс это сам. Однако стал умнее. Выходит, было хоть что-то хорошее в свалившихся на меня несчастьях.
– Кстати, наша затея может затянуться на несколько дней. Как будешь оправдываться потом перед дядей и отцом?
– Вам помогал. Ну, или… – он размышлял недолго. – Потом отплачу дяде какой-нибудь услугой, если согласится «не заметить» мой побег. Беловолк любит выгодные сделки. И плевать, что нечестные. Уж я-то его знаю! Кстати, ты Алину предупреди – она же будет волноваться. А, ещё попросим у неё третьим камнем попробовать вылечить тех двоих.
Мы застали у Алины Цветану и Станислава. Увидев принца, девочка радостно вскрикнула и утянула его куда-то во двор. Застряли они там надолго.
Обнаружились, впрочем, у той самой, видимо, колдовской скамейки: сидели с правого краю, а с левого – Белотур с вдовой – и вчетвером лузгали семечки. Увидев меня, лекарь предложил и мне попробовать.
– Сама растила, – заулыбалась хозяйка. – Попробуй, Кан, очень вкусные.
А Вячеслав смущённо вскочил и стал извиняться, что забыл про дело. Я его не ругал. Пусть отдохнёт немного. Да и нечасто он видится с Цветаной, к которой явно расположен.
На первом же привале, едва только мы пироги достали и надкусили, заморосил дождь.
– Этот дождь так некстати! – проворчал друг.
– А вдруг наши действия все некстати? Ну, для нашего мира?
Ведь когда-то люди Первого народа жили долго, можно сказать, вечно. Наверное, потому, что дела у них были другие. В древних легендах говорится, что тогда люди не калечили и не убивали друг друга, не ели мяса животных. Значит, они были намного добрее и миролюбивее ныне живущих. И… может Грань – это просто граница, просто искусственный предел, который мир, защищаясь от нас, выставил у нас на пути?..
«Вы выбрали этот предел сами»
– Что-о-о?! – вскричал я, вскочив.
Вячеслав испуганно шарахнулся от меня.
«Одному из первых разрушителей вдруг стало страшно от того, что он натворил. И он просил меня лишить его жизни. Но он уже сам… его тело не выдержало тех грубых действий и сильно заболело. Это был первый заболевший в Мирионе. Их тела и их души стали слабеть. Болезни могли временно оградить их от исполнения злых замыслов. От глупых и злых дел их души уставали – и оттого начинали разрушаться их тела. Этот предел – старость и уход за Грань – вы придумали себе сами. Уход за Грань – это просто возможность душам отдохнуть от того ужаса, который приходится наблюдать и творить здесь»
Не понимаю. Выходит, эльфы и драконы живут в несколько раз больше людей, так как их образ жизни намного гармоничнее?
Как-то неожиданно сгустились и потемнели тучи, загрохотал гром, небо прорезали огромные яркие молнии.
Мириона заговорила не сразу, а голос её дрожал от гнева:
«Как можно сравнивать танцора, который красотой своих движений и песней своей души восхищает и наслаждает чьи-то глаза – и получает за это щедрую оплату – и вора, который лезвием к горлу вытрясает из людей кошели с монетами, а то и просто перерезает им глотки, самовольно забирая себе принадлежащее другим?!»
То есть, эльфы и драконы всё-таки отличаются?
«Драконы причиняют мне самую жуткую боль! – с горечью признался мир. – Они так много творят вопреки всем законам!»
Но они же живут дольше всех! У них самая могущественная магия!
«Они вырывают то, что желают, насильно»
Но мир, выходит, не препятствует им? Это несправедливо!
«Препятствую»
Да ну? Не заметно!
«У них рождается меньше детей, чем у всех других»
А… точно! Значит, мир всё-таки обороняется. Но люди… почему люди живут так мало? Если драконы больше всего коверкают тело мира и магический слой? У людей и магами-то становятся не все.
«То есть, ты хочешь сказать, что то, что люди делают друг с другом и с теми, кого зовут неразумными существами, это правильно?!»
Ну, суеты у людей действительно будет поболее. Хотя и детей рождается в десятки раз больше. То есть, в некотором виде, люди не столь опасны как древние маги. Хотя, увы, вред какой-то от них есть. Но Алина… она же добрая! И ей придётся уйти раньше меня.
«Грань – это не предел, а лишь временная остановка»
Какая разница, что за дорога проходит там и куда, если наслаждаться поцелуем любимой и её стряпнёй я смогу только здесь?
«Разрушаются только тела, а души со временем одеваются в новые одежды – новые тела – и снова возвращаются сюда. С уходом за Грань ничего не заканчивается. Считай, ты просто поменяешь старые, ветхие и грязные одежды на новые – и снова придёшь сюда. Ты и те, кого ты обидел, всё забудут, чтобы всё начать сначала. Да и, в общем-то, ты и сам пришёл в эту жизнь уже не в первый раз»
Устало опустился на землю.
Но зачем? Ради чего это всё?!
«Чтобы ваши души росли»
И что же, это как-то помогает? Я так смотрю, уже несколько тысячелетий, а то и десятков тысячелетий, всё одна и та же ерунда происходит: алхимики создают новые отравы, маги, что эльфы и драконы, что новые, из людей, всё так же жаждут искалечить друг друга и мир заодно! Тем более, что, если верить твоей версии, мир, вновь рождаясь, люди, эльфы и драконы всё забывают.
«Забывают ерунду. А от ярких событий остаётся след»
Да ну прям? Вот он я. Где на мне эти следы? В каком месте?
«В твоей душе»
Ха, да я её не вижу!
– Кан! Кан!
Его встревоженный голос, то, что он постоянно звал меня по имени, задевая что-то внутри меня, да его руки, которые трясли меня, заставив хоть немного чувствовать моё тело, постепенно помогли мне прийти в себя, хоть отчасти.
– Кан, ты чего?! – друг искренне волновался.
– Да мы тут с миром поспорили. Мириона говорит какую-то ерунду. Какие-то жуткие вещи говорит!
– А какие?
Услышанное так сильно жгло меня, что, не выдержав, я поделился с ним. Но он, выслушав, мне не посочувствовал, а серьёзно произнёс:
– А, по-моему, логичное что-то в этом есть.
Ядовито протянул:
– Да ну?!
– Получается, сейчас люди живут как во сне, так?
– Так.
– Кто здесь? – Вячеслав вздрогнул, стал озираться. – Как будто женский вдруг голос услышал.
– Видимо, это Мириона вмешалась в наш разговор.
– Да, я – Мириона, – ответил женский голос, звучавший словно из воздуха, будто невидимая женщина стояла сейчас возле нас. – И люди сейчас действительно живут, не слыша своих душ, не замечая ни их песен, ни их отчаянных и испуганных криков. Ты правильно сравнил, Вячеслав.
– Бред! – проворчал я. – Полный бред! Что ты ко мне пристал с этой хренью, мир?! Шёл бы и морочил голову этой ерундой другим!
– Эк тебя зацепило! – растерянно сказал принц.
– Да, его это сильно зацепило, – подтвердила Мириона. – Неприятно слышать грустную правду о себе.
– Это неправда!!!
Мы долго молчали все трое. Тучи как-то рассеялись – и солнечный луч скользнул по моей щеке, тёплым и нежным прикосновением, словно погладил. А я непроизвольно отвернулся, спиной к нему. Тогда вдруг моими прядями осторожно заиграл взявшийся откуда-то ветерок. Кстати, дувший как-то странно.
Проворчал:
– Это твои выходки, Мириона?
Вячеслав меня осторожно за рукав потянул:
– Кан, успокойся!
– Да иди ты!
– Я не могу никуда уйти от вас! – голос мира стал очень грустным. – Я обещала Творцу заботиться о вас. Но я могу помолчать, раз ты не хочешь со мной сейчас разговаривать. А если вообще не захочешь более со мной говорить, то я могу больше никогда ничего тебе не говорить. Тебе будет так легче, не слышать меня?
Мрачно произнёс:
– Да, будь добра, помолчи.
Чуть погодя, раздираемый противоречивыми чувствами и мучимый неприятными мыслями, не выдержав паузы, я развернулся к принцу. И обнаружил, что тот сидит, зажмурившись, подставив лицо солнечным лучам, а его волосами лёгкими касаниями играет ветер. Ветер, которого вообще не ощущал я, хотя сидел шагах в двух от юнца.
– Вячеслав…
– А? – он открыл глаза, весело посмотрел на меня. – Такое солнце приятное, тёплое. Я погрелся и чувствую себя отдохнувшим.
Вздыхаю. Ворчу:
– Всё равно это бред.
– А, по-моему, логика в её словах есть, – невозмутимо сказал Вячеслав.
– Да ну?!
Он посерьёзнел:
– Вот смотри. Будучи трезвым, человек много думает, как-то контролирует себя. А выпив кружку вина, намного легче выпить вторую, после ещё. Или он намеренно предпочтёт временно заглушить голос рассудка и притупить яркость воспоминаний, так как случилось что-то ужасное и ему очень больно. Напившись, человек намного хуже контролирует себя, свои слова и поступки. И, будучи пьяными, люди могут сгоряча наговорить кому-то грубостей, ударить кого-то или невольно убить, не рассчитав удар. Но когда хмель спадёт, то человек увидит всё очень чётко, увидит не замеченные в дурмане детали. А кто-то уже обиделся, оскорблён или унижен его словами. Может, он сильно ударил кого-то или даже убил. И, увы, это мог быть кто-то из дорогих его сердцу. Став трезвым, этот несчастный придёт в ужас, почувствует себя виноватым, ему самому станет больно. И, увы, только часть своих поступков можно исправить. Есть те, которые трудно прощать – и их редко прощают. Или… уже некому будет его прощать, а ему – не у кого просить прощения.
