Елена Юрьевна Свительская
Песня моей души
– Тебе сколько лет, Степан? – растерянно уточнил я.
– Не зови меня Степаном, я ненамного младше тебя. Зови меня Стёпкой.
– Ну, Стёпка так Стёпка.
Тут я вспомнил слова главного лекаря Вадимира про того единственного новодальца, кто до нас усердно искал сведения о Проклятии алхимиков. Вспоминал ещё и прежде – нельзя же было забыть ту зацепку, одну из первых – но…
– Ты – Стёпка Бездомный?! – растерянно выдохнул я.
– Кто вам обо мне рассказал? – он тоже растерялся, что его кто-то помнит.
Так неожиданно мы столкнулись с этим человеком, которого очень хотели встретить раньше и уж никак не ожидали найти в том грязном выпивохе, об которого едва не споткнулись у трактира. Эх, будучи отмытым и трезвым, этот знахарь сильно помолодел и даже оказался рыжим. Что делает с людьми чистота! И… это ж надо было так себя запустить?! Эх, и ведь не вздумай я тогда проявить заботу о том ворчливом выпивохе, может, мы бы так его и не нашли или нашли спустя долгое время! Он мог совсем спиться. Но… мы нашли его, нашли первого выжившего после Проклятья алхимиков! Это была большая удача!
– Не все твои усилия остались незамеченными. Нам сообщили о некоем знахаре, желающем найти лекарство. Поскольку мы искали то же самое, заинтересовались и запомнили имя.
– Забавно получилось, – он задумчиво поскрёб лоб, вдруг подался вперёд. – Тьфу! Ты, что, эльф?!
– Эльф.
– А, значит, тебе может быть и двести, и триста, и четыреста, и пятьсот, и шестьсот, и…
– Эльфы столько не живут.
– Не живут? А говорят…
– С драконами путают. Драконы могут прожить пятьсот и шестьсот лет, но не эльфы.
– А сколько тебе лет?
Улыбнулся:
– Примерно тридцать семь.
– Так мало? – расстроено взвыл он. – Да и… ты чё-то вообще на эльфа не похож. Я их как-то иначе представлял, покрасивее.
– За собой бы следил лучше, – ухмыляюсь.
– А ну так тебе примерно столько же, сколько и мне, если учитывать разницу между нами…
– Тебе за двадцать?
– Не, мне двадцать ещё не стукнуло.
– Значит, не фамильярничай.
– Да чё там? Кто будет за приличиями следить? У меня рожа молодая, у тебя рожа молодая…
– Слушай, ты, насмешник, я вообще с тобой разговаривать не буду, если не прекратишь кривляться!
– С каких пор я уже насмешник? Мы едва знакомы, и вы не могли успеть меня узнать так, чтобы точно судить о моём поведении и нраве!
Шумно выдыхаю. Вот несносный мальчишка!
– Прекратите эти не нужные препирательства! – вышла из себя Алина. – Мы договорились встретиться, чтобы обсудить важное дело, а не разбирать, сколько кому лет и как с кем общаться!
Мы извинились. Я предложил пройтись по нешироким сероватым улочкам и поговорить.
– Я всю ночь думал о вашем деле, – серьёзно, словно только что и не ругался со мной, сообщил Стёпка. – Решил попроситься к вам в помощники. Хочу вместе с вами бороться с болезнью.
– Бороться-то пока не получается. Нам не ясно, чем её лечить.
– Ох, мне тоже не ясно.
– Но ты же вылечился! – мне показалось, земля плывёт под ногами.
Я так надеялся на его помощь! Тем более, он говорил, что из знахарей.
– Всю ночь, всё утро напрягался, пытаясь вспомнить подробности! – грустно выпалил парень. – Увы, то состояние стёрло из памяти названия многих трав, которые в тот день пробовал. Я вообще их частью просто так хватал, на удачу… – он задумчиво поскрёб нос. – Потом вообще хряпнулся у какого-то пня от свежесрубленного дерева – и усё. Вроде бы пару дней провалялся в лесу.
– А волки?
– На счастье, дичь в моих родных местах только мелкая и не опасная. Ну, трудно представить, чтобы кого-то покусала белка, да?
– Трудно представить, чтобы волка причислил к дичи.
– Да разве я причисляю? И в мыслях не было!
– Впрочем, нет, труднее представить, чтобы парень, которому ещё не минуло двадцать вёсен, показался кому-то мужчиной примерно тридцати лет, а то и сорока, – не отвожу от него глаз. – Как ты умудрился дойти до такого состояния?
– Да запросто! – бодро ответил потомственный знахарь. – Махнул на себя рукой – и покатился. Катился, катился… вот и докатился! Это ничего, что я на «ты»? Я деревенщина, к тому же невоспитанная.
– Я первым начал с «ты».
– Непривычно быть на «ты» с эльфом. Ты ведь эльф, да?
– Разве я недавно не признавался?
– Не беспокойся: это я рассеянный, а не ты. Эх, кто бы мог представить: иду и общаюсь с эльфом… – последовал мечтательный вздох. – Слушай, а чего вы уже выяснили о болезни?
Примерно через час разговора я перестал обращать внимание на скачки мыслей Стёпки. Как выяснилось, основную нить беседы юный знахарь помнил и никогда не терял. Иногда помогал не терять и остальным. Он всегда подмечал, когда собеседники начинают уплывать куда-то не туда вслед за ним. Вполне возможно, он долго ни с кем толком не общался. Знаний у него оказалось столько, что и мне было чему поучиться. Кстати, на месте Вадимира взял бы Стёпку главным лекарем страны. Кроме ядов и отравлений существует множество разных бед и неприятностей, с которыми этот знахарь справился бы играючи. И, судя по объёму его знаний и некоторым фактам, всплывшим во время отвлечений от темы, он никогда не прекращал обучаться чему-то новому, такая у него натура. Парень упорно выжимал из меня и мои знания, сыпал вопросами, вслух обдумывал мои ответы. И рассуждал, как какой-нибудь семидесятилетний мудрый лекарь. Хотя он не оправдал моей надежды, знакомство будет довольно-таки полезным. Как знать, может именно Стёпка будет первым, кто найдёт лекарство от Проклятия алхимиков?
– Ты не прочь трудиться вместе с людьми из Черноречья и Светополья? – спросила Алина. – Для исследования болезни мы собрали отряд из лекарей со всех Враждующих стран.
– Эка невидаль, люди! Две ноги, две руки, одна голова. Я дело своё знаю и от них того же потребую.
– Требовать не надо, – вставил я, пока разговор в очередной раз не уплыл куда-нибудь. – Некоторые не любят, когда с них что-то требуют.
– Разберёмся.
Что нам ещё остаётся, кроме как разбираться?
Разговор перешёл на наши успехи и неудачи.
– Так у вас есть мысли, почему люди этой заразой болеют?
Алина вопросительно взглянула на меня. Я, чуть подумав, объяснил:
– Подозреваем, виноваты алхимики.
Ведь мы же собираемся взять его к себе в отряд, а там скоро ясно станет, что к появлению болезни причастны искусственные вещества. Тем более, если лекарство сделают алхимики – тут уж не смекнуть, откуда ветер дует, будет сложно.
– Вполне возможно, – Стёпка задумчиво поскрёб кончик носа. – Незадолго до напасти войско Черноречья отравило у нас колодец. Мы выкопали новый. Правда, не слишком далеко от прежнего. Очень вода нужна была, а больше копать было негде. Вблизи деревни не росло трав, что растут над подземными источниками. Да и не в соседнюю же деревню по полдня за водой бегать! И вдруг… Проклятье алхимиков началось! Столько народу полегло! Всего-то за два дня.
– Два дня?! А это точно было Проклятье алхимиков?
Знахарь перечислил симптомы. Как у заболевших Проклятьем алхимиков, с третьей по четвёртую фазу, только очень быстро. О, точно! Наверное, доза того самого опасного вещества в составе, что высыпали в колодец, была повышенной. Да и воды в колодце поменьше, чем в подземной реке, раскинувшейся под Враждующими странами, следовательно, концентрация вещества была в разы больше. Надо узнать у чернореченцев, что за состав использовали в той деревне. Может, он чем-то схож с одним из тех, что позавчера создали Вячеслав и Клён? У чернореченского принца тоже болезнь обострилась резко.
Надо сейчас же идти к Мстиславу! Или нет? Принц слёг, дворец, наверное, на ушах стоит. Да и король мог припомнить, как ему нахамила Цветана. Да и он сам сказал: приходите к завтрашнему вечеру. То есть, к сегодняшнему. Придётся до вечера потерпеть. Или не терпеть? Вдруг если мы пораньше расскажем о том случае из-за отравленного колодца, чернореченцы раньше обнаружат опасное вещество и у Вячеслава будет шанс? Но король нам велел явиться к вечеру. Вот, на Алину обозлился, что она посмела читать ему нотации, а тут и я припрусь – на следующий же день – раньше оговоренного. Мстислав всё-таки король, его надобно уважать.
– Кан… – Алина потянула меня за руку.
– Ась?
– Раз они так быстро погибли, ну, в деревне Степана, значит, там вещества ядовитого было больше, так?
– Так.
– Но раз Степан всё-таки выжил, даже после такой большой дозы отравы, значит, шансов выжить и оправиться ещё больше, чем мы ожидали?
– Э-э… – задумчиво взъерошил свои волосы.
– Не обязательно, – влез знахарь. – Может быть, просто лекарство я как-то нашёл хорошее, мощное. Или повезло, что быстро. Но я столько травы тогда съел, что… и когда ещё думал, что ем, и когда от отчаяния и дурноты стал есть всё подряд.
Что он потом ел всё подряд, только запутает травников. Может, вспомнит средства, испробованные, пока ещё мог спокойно мыслить. Но настоящее лекарство могло попасться ему уже потом, когда он от отчаяния плохо соображал уже, что ест и пьёт.
– Думал, или полегчает, или скорее отмучаюсь. Но вот не представляю, что же мне помогло?..
А, точно! Мы же прямо сейчас можем показать его нашим лекарям! Среди них есть и травники! Да, и они его допросят, сделают списки растений, что он съел – и уже сегодня смогут приступить к изучению влияния этих трав на заболевших! А к Мстиславу за новыми алхимиками я вечером пойду, как и договорились прежде. Тем более, раз уж выяснилось, что Проклятие алхимиков можно снять и просто растениями! Даже если у нас есть только известие, что лекарство – из растений. Не потеряю времени, если прямо сейчас к королю не пойду.
Встреча Стёпки и других искателей лекарства прошла на удивление мирно.
– Ещё один! – проворчал скандальный старый лекарь.
А сам знахарь вначале был слишком растерян, чтобы что-то говорить: видимо, магией его перемещали впервые. Да ещё из города прямо в лес. А я не предупредил, что сейчас перемещу, так как желал, чтобы парня поскорее расспросили.
Но какой шум поднялся, когда я сказал, что привёл того самого, пережившего Проклятие алхимиков, более того, знахаря, а потому способного назвать хотя бы часть растений, которые он съел, стараясь подобрать противоядие!
Столько народу кинулось его осматривать, что парень, перепугавшись, отчаянно вывернулся и кинулся прятаться за мной.
– Я себя чувствую девкой! – провыл он из-за моего плеча.
– Чего?!
– Ну, девкой, в бане, – возмутился он моей недогадливости, потом, заметив моё недоумение, да и всеобщее замешательство, объяснил: – Так они ж там дырки в стене сверлили, а не мы!
Воцарилась растерянная тишина. Казалось, даже птицы в роще примолкли в недоумении. К стёпкиной манере изъясняться здесь ещё не привыкли.
– Ну, это… – смутился тот, не поняв причины всеобщего замешательства. – Ну, так часть-то дырок в стене бани делал не я. Клянусь вам, не я! Я только две. Нет, вроде… три.
Тишина продолжилась.
– Я только девять дырок наделал в стенах, честно! – отчаянно провыл парень. – А их там было больше! Целых тридцать три! То есть… – он призадумался, задумчиво ковырнул кончик носа. – Или тридцать пять? Я точно не помню. Мне вдруг как хряпнули по башке коромыслом…
Тут со всех сторон грянул дружный хохот. Кто-то смеялся до слёз.
– А чё вы ржёте-то? – обиделся парень. – Вас хоть когда-нибудь били коромыслом по голове?
– Так! – строго сказал я, обрывая приступы смеха. – Делу – время, потехе – час. Доставайте бумагу, у кого осталась чистая. А ты, Степан, перечисляй все растения и снадобья, что ты успел съесть до того, как потерял сознание.
До темноты составляли списки. Причём, как выяснилось, это было ещё не всё, что знахарь успел съесть, осознанно и неосознанно. Он там в истерике десятки снадобий и отдельных растений перепробовал. Если не сотню.
– С таким списком вообще странно, что не подох, – отметил серьёзный светополец.
– Ну, извини, тебя не спросил! – обиделся Стёпка.
Эх, поиск полезного растения может затянуться надолго. Ну да ничего, нас тут много. Поделим растения и испытанные Степаном лекарства на всех, поделим заболевших – каждому из лекарей по стольку-то – и займёмся исследованиями.
Про обед, как обычно, забыли. Также как и про посещение больных. Ну да повод был значимый. На ужин кто-то из людей Цветаны предложил отправиться вместе. Ужинали в ближайшем трактире – и никто уже не задумывался, чьими руками еда приготовлена и выращена, своих или не своих, хотя раньше, было дело, пару раз возмущались, когда я напутал. Кто-то даже без ужина предпочёл тогда остаться «только бы еду ворогов не жрать». А теперь всем было всё равно. Да и за ужином, ожидая, когда поднесут еду, да и за самой едой, сидели все вперемешку, да и разговоры вели оживлённо. А поскольку все были голодные, то кто-то как-то взял кусок из тарелки счастливчика, которому первому поднесли ужин, другой взял кусок, хозяин тарелки взял… потом уже ели все вперемешку, руками, не смотря из чьей тарелки, вообще не замечая, что едят, бурно обсуждая найденные травы и составы.
Точнее, пытались обсуждать: Стёпка переболтал всех. Под градом его вопросов едва не сникли самые крепкие драчуны. Правда, растерянность спорщиков быстро прошла, они объединились с целью ответить любителю знаний, прибить его словами и сведениями по самые уши, чтобы наглядно показать, кто здесь самый умный.
Спустя час или два я опомнился, что эдак они будут спорить до утра, пока все не охрипнут, а кто тогда будет расспрашивать больных? Запоздало заметил, что у меня руки грязные, поднёс к носу. И с ужасом понял, что я съел жаренную курицу! Я, эльф! Я… я съел труп невинной птицы! Тьфу, дрянь какая!
Стрелой перемахнул через подоконник, согнулся за каким-то кустиком.
Позже, утерев рот, умыв руки и лицо колодезной водой, заодно вместе с головой, я поклялся себе никогда не спорить со Стёпкой Бездомным и, особенно, за едой.
В трактире по-прежнему шли бурные споры. А Алина поодаль расплачивалась с хозяином заведения собственными монетами. В общем-то, правильно, так как лекарям нашим ещё долго будет не до чего.
– Ты был у Мстислава?
Ах, да, Мстислав.
– Точно, я обещал заглянуть к королю! Спасибо, что напомнила.
Следующие час-два прошли как кошмарный сон, так как трактирщик правильно понял, о каком короле идёт речь, а заведение, как оказалось, было вовсе не в Черноречье. Перемещать людей, уклоняясь от града тарелок, было весьма затруднительно. Как и потом выяснять, кого и куда отправил – в суете я перепутал все зазубренные карты и формулы расчёта расстояний, потому всех потом пришлось искать поштучно, заклинаниями поиска. Несколько десятков человек! А того скандального старого лекаря я вообще замучил, так как напутал заклинание безопасного перемещения с другим и отправил несчастного на дерево. Высокое… на сосну. Чтобы стащить его, тоже пришлось попотеть. Ещё пришлось отбирать у него кинжал, с которым он кинулся на меня. Ещё их всех нужно было собрать в одном месте. Ещё расцепить спорщиков: они там заговор заподозрили. Ещё поделить по странам – и отправить ночевать.
Потом мне потребовалось какое-то время сидеть, смотря в одну точку, чтобы оправиться от недавней суеты. Заодно ведёр двадцать ледяной колодезной воды.
– Весело живёте, – отметил Мстислав, когда мы с Алиной наконец-то появились в его кабинете.
Я проследил за его взглядом – на льющуюся с меня ручьями на пол воду – и вспомнил, что одежду не высушил. Эх, что за день! Как бы ни свихнуться с этим Стёпкой.
– Идите за мной, – сурово сказал Мстислав – и вышел в коридор.
Вячеслав лежал на кровати в своих покоях и… спал. Рядом сидели стройная женщина и девушка, которые что-то вышивали при свете свечей. И ещё одна девушка сидела на краешке кровати, напряжённо смотря на лицо принца. Она кивнула Алине. Думаю, это мать и его сёстры.
– Выйдите, – приказал король.
Женщина и девушки молча поднялись, отвесили лёгкие поклоны – и выскользнули. Лёгкие шаги удалялись от нас по коридору.
– В свитках ничего подобного не указано, – мужчина говорил спокойно, но, возможно, спокойствие это было только внешним.
Я осмотрел лицо, рот, руки принца. Тот даже не проснулся. Хм, третий этап болезни. Но этот сон…
– Он ни на что не реагирует, – добавил Мстислав. – Даже когда я кричал ему в ухо, он не проснулся.
– Что-то пошло не так. Он не должен терять сознание сейчас. Тем более, если он ни на что не реагирует… – устало взъерошил свои волосы. – Не понимаю…
Слева за стеной что-то упало. Большое. Да, человек упал.
В спальню вбежал стражник.
– Он уснул! Упал из кресла.
– Ещё кто-то заболел во дворце?
– Нет, – спокойно отозвался Мстислав и приказал своему воину: – Уложите его на постель. До полудня можете не будить, – и повернулся к нам: – Завтра заходите взглянуть на Вячеслава. Ну, и если что-то вспомните об этом.
Мы поклонились – и отправились к себе.
Стёпка обнаружился не в Новодалье, а в Светополье, куда последовал вслед за самым ворчливым и вздорным лекарем. За ночь они успели обсудить множество разных болезней и лекарств и подружиться. То есть, лекарь смирился с обществом потомственного знахаря из вражеской страны. Парень вёл себя так, как будто ничего особенного не случилось. Кстати, другие светопольцы, ушедшие ночевать вместе с ними, все охрипли и говорили с трудом. Да и вид у них был невыспавшийся. Спорили, значит. Теперь драчуны от усталости растеряли весь боевой задор. Светопольцы, ночевавшие в другом месте, а также новодальцы и чернореченцы выглядели отдохнувшими. Ещё бы, у них не было Стёпки по-соседству.
К полудню списки тех растений и снадобий, которые Степан запомнил, были составлены, а известные заболевшие пересчитаны. Сто пятьдесят три заболевших. Каждому из отряда досталось сколько-то людей и сколько-то растений и составов, для проверки. И я порадовался, что теперь Степан увлечён вверенным ему листом и тем, что на нём было записано. Разместил всех лекарей к каким-то больным. Навестил вместе с Алиной Вячеслава. Возле того опять обнаружились мать и сёстры, а сам принц спал и снова ни на что не реагировал. Кстати, слева за стеной разбилось что-то небольшое, но ни там, ни здесь никто не обратил внимания на шум. Что же случилось с Вячеславом? Чем грозит ему этот странный сон: облегчением или уходом за Грань?
– Так что вы сказали, почтенный?
Я вспомнил, что сейчас мне нужно уговорить отца небольшого семейства пить мои отвары. Грустно это всё, так как мы точно не знаем, что является лекарством-противоядием, придётся людей уговаривать принимать непонятно что. Кто-то может скончаться от наших опытов. Но как иначе нам понять, что будет спасением от Проклятия алхимиков? А тут в семье один только кормилец. Который болен. И то ли пытаться уговорить его попробовать что-то из списка, рискуя ухудшить состояние, то ли оставить как есть, но так он может Грань перейти от самой болезни. Нет, можно конечно тайно попросить наших лекарей лекарства испробовать только на калеках и стариках, но ведь у тех тела итак ослаблены, скорее сломаться могут. У молодых шансов больше выжить. Или… нет?
Хотя бы Мстислав уже поручил своим алхимикам исследовать список, составленный Клёном. Только нам алхимиков пока не подыскал. Видимо, забегался или ищет подходящего, руководствуясь какими-то своими принципами.
– Ваша малышка пробует одуванчик!
Алина разговаривала с женой заболевшего светопольца. Сидящая рядом с ними двухлетняя девочка задумчиво жевала стебель одуванчика, хотя вкус у него явно не тот, который должен ей нравиться.
– Миладка постоянно какую-то траву пробует, – спокойно ответила молодая мать. – На тропинке от дома к колодцу нет ни единого кусточка, ею не укушенного. Может, вырастёт необыкновенной стряпухой… – женщина расплакалась. – Опять я забыла. Милада тоже заболела!
– Кан… – тихо позвала Алина, когда осмотрела девочку.
– Я могу ей помочь?
– Снова Проклятие алхимиков.
– Так мы заболели одной и той же болезнью? – отец нахмурился.
Услышав ответ, выругался.
– Такая малютка!
Пришлось готовить успокаивающий отвар для матери. Неприятно оказаться тем, кто приносит плохую весть семье, которой и без того тяжело.
– Но вы ведь вылечите мою девочку? Эльфы прекрасно разбираются в травах!
– Я постараюсь.
– Пусть и дочка пробует отвары. Может, ей потребуется меньше трав, чем мне, – решил муж.
А девочка не огорчилась. Она не поняла, чего произошло. Начала жевать цветок. Выплюнула и потянулась за листиком подорожника.
Когда мужчина выпил отмеренную ему кружку отвара, я начал искать его ускользнувшую дочку.
Милада обнаружилась на коленях у Алины. Моя невеста расчёсывала светлые пряди девочки, а та держала в руках сосновую веточку и опять чего-то жевала.
– Ты чего жуёшь?
– Иголки.
– Нельзя их жевать! Выплюнь!
– А вдруг веточка волшебная?
– Она обычная.
– Алина сказала: волшебная.
– Мы придумываем сказку, – объяснила девушка.
– Выплюнь иголки!
Милада исполнила мою просьбу неохотно.
До вечера наблюдали за отцом и дочерью. Не дождавшись изменений, отправились собирать помощников. Вот бы они что-нибудь выяснили!
Но и у тех не было никаких особенных вестей. С одной стороны, хорошо, что использованные растения и снадобья не вызвали ни у кого из принявших их резких ухудшений. С другой, и улучшений каких-либо не было. Да и жутко ставить опыты над людьми! Но что поделать? Как-то же нужно найти то целебное растение, которое спасло Степана.
Отправив лекарей ночевать, мы навестили Цветану. Та что-то готовила на просторной кухне, напевая что-то грустное. А вот Станислав сидел за большим столом и уныло пил что-то из кружки.
– Жара такая! – проворчал охранник графини.
– Да, день был жаркий, – из вежливости поддакнул я, хотя из-за многочисленных забот на погоду внимания как-то не обратил. – Что у вас нового?
Станислав спокойно и кратко стал рассказывать новости из школы и новодальской столицы. Разговаривая, он пару раз подходил к чанам с колодезной водой, зачёрпывал в кружку, пил.
– Постой-ка… – спохватился я. – Что ты воду пьёшь?
– Да он что-то кроме воды ничего не пьёт, – ответила за него девочка, перемешивая приправы в тарелке.
– Так погода жаркая, что ни день… – неуверенно сказал мужчина.
– Так вчера же был дождь. Небольшой. Ты забыл? – недоумённо повернулась к нему Цветана.
Вдруг тарелка выпала из её разжавшихся пальцев.
– Станислав! – испуганно вскричала Цветана. – Ты тоже?..
– Ну, и что с того? – проворчал новодалец, со стуком опуская кружку на пол. – Ну, и я заболел. И что же?
Серьёзно спросил у него:
– Давно ты заметил?
– Года три назад.
Мы с Алиной растерянно переглянулись. Я ступил к нему.
– Но за Грань уходят раньше. Не за три года. Около полугода живут заболевшие. В последние недели так страдают, что сложно не заметить. Будто сгорают изнутри.
– Мда? – он задумчиво посмотрел на кружку. – Ну, тогда я не знаю. Откуда мне знать эти ваши лекарские секреты?
Расспрос Станислава показал, что он… застрял где-то между первым, вторым и третьим этапом болезни. Ему то лучше, то хуже. Причём, большую часть времени состояние у него терпимое, вот даже никто не заподозрил, что он попался в когти этой страшной болезни. Как такое возможно? Впервые вижу, чтобы кто-то из больных застревал между разными этапами.
Собрав осколки, заодно, и всю свою волю, Цветана невозмутимо предложила нам остаться на ужин. Мы согласились. Станислав достал из походной сумки – она у него лежала неподалёку – старые-старые деревянные тарелку и ложку.
– Так вот почему ты всегда со своей посуды ешь! – вздохнула девочка. – Ты знал и не хотел, чтобы кто-то заразился из-за тебя.
– Вообще-то, они мне достались от брата, – воин задумчиво погладил край тарелки. – Он их как-то на праздник мне подарил. Сам вырезал. Потом, на следующий год, он не вернулся с битвы. Кружку тоже дарил, да её сломали в драке. Дома её держу. Не могу же я его подарок последний выкинуть!
– Не можешь, – сказал я рассеянно, внимательно смотря на него. – Знаешь, в ближайшие дни ты нам потребуешься. Не планируй никаких дел.
Раз у Вячеслава, Степана и Станислава болезнь протекает как-то иначе, надо их особенно внимательно осмотреть и расспросить. Что-то есть такое, что тормозит ход болезни. То есть, отравления. Что её побеждает. Или просто задерживает.
Мстислав ждал нас в своём кабинете, расхаживая по нему кругами.
– Идёмте! – мрачно приказал он – и направился в покои второго сына.
Мы почти уже подошли к нужным дверям, как в помещениях возле покоев принца кто-то радостно вскрикнул, что-то упало, небольшое и деревянное, что-то зашуршало, сползая на пол. Вдруг раздался полный ужаса вопль и грохот от падения чего-то очень большого.
– Как бы там человека не зашибло, – встревожился я.
– А! – отмахнулся король. – Вячеслав…
Дверь загадочных покоев распахнулась, явив нам существо по форме похожее на человека, но всё сплошь в пятнах: синих, чёрных, красных. Оно шагнуло к нам, оступилось, поскользнулось…
Рванулся к неведомому существу, подхватил. На меня посмотрели благодарные карие глаза, вполне себе человечьи. И тут…
– Спасибо, Кан! – сказало вдруг оно. – Ты знаешь, я нашёл!
– Э?.. – растерянно выдохнул я.
– Вот как ты мне передал ту бумагу… ну, в какой местности и когда отравили колодец. Так я сразу заподозрил! И вот теперь…
– Э…
Я испугался, что схожу с ума… или уже сошёл? Я же ничего не говорил Мстиславу про тот колодец – как-то от усталости забыл сказать – а тут на меня вылезает непонятно что, да ещё и уточняет, что ему я передал бумагу с месторасположением отравленного колодца! Такое странное чувство, когда ты точно ничего не делал, и помнишь, что не делал, а тебе серьёзно говорят, что ты это точно сделал. Вот вроде я не делал этого, а они говорят, что передал. Я, что ли, записал про месторасположение колодца, передал и забыл? Я, что… я память теряю?! Нет, я точно не…
– Я записала место, где отравили колодец, и передала эту бумагу Мстиславу, пока ты осматривал принца, – объяснила Алина.
– Я, кстати, просил эту хамку больше ко мне не таскать, – проворчал король.
Возмутился:
– Это моё вдохновение!
– Понятно, любовница твоя.
Отрезал:
– Невеста моя. И она тоже помогает в исследованиях.
Мстислав серьёзно смотрел на меня, долго. Потом кивнул.
Но с моей головой и памятью всё в порядке. Какая радость! Но…
– Я же помню все виды алхимического оружия, которое использовали! – радостно заявило непонятное существо. – И помню, где и чего использовали! Вот я всю ночь сидел, сидел и… – оно ушло в комнату, пошуршало чем-то и выскочило, сунув мне в нос какой-то свиток.
– Дай-ка сюда, – велел Мстислав, сгрёб свиток, замызганный с краю синими и красными чернилами.
Чернилами? Синими? Красными? Кстати, оттенок, вот как на этом существе… тьфу, человеке, вымазанном в чернилах. И, кстати, он ранен, где-то лоб рассёк, вот, кровь течёт.
Вытащил из своей сумки чистую тряпку, воду. Смочил тряпку, провёл ей по лбу, по лицу парня и потрясённо замер. Чернила исчезли от соприкосновения с водой, а вот омытое лицо…
– Клён?! Клён, ты живой?!
– Клён!!! – радостно вскричала Алина и кинулась обнимать молодого алхимика, ошалевшего от таких бурных эмоций.
Заодно и сама вся вымазалась в чернилах. Впрочем, это было неважно. Радостно спросил:
– Ты откуда взялся вообще?!
– Да я… – парень растерянно покосился на обнимавшую его Алину, потом на меня, потом на мои уши. – Да я…
– Я его пощадил.
Мы повернулись к Мстиславу, который всё ещё изучал записи в свитке.
– Ага, я сижу, не дышу от ужаса, меч палач вынимает… и тут вдруг гонец. От него… – Клён затрясся, вспомнив.
– Да я люблю смелых хамов, – невозмутимо сказал король, всё ещё выискивая что-то в содержимом свитка. – А этот юнец хорошо держался.
На лице парня расцвела робкая счастливая улыбка:
– Я… вы так добры!
– Нет, я просто люблю смелых… – правитель Черноречья вдруг мрачно посмотрел на молодого алхимика – и тот опять задрожал под его строгим взором. – Клён, но ведь это же издевательство!
– Эт… эт… это ней… ней… нейтра… нейтрализатор!
– Да я вижу, что нейтрализатор! – возмутился Мстислав. – Но основные вещества к нему, семеро из двенадцати, делать по месяцу, по два, по три! Сложнейшие составы! Ты уверен, что Вячеслав столько проживёт?!
– Я… я придумаю, как сократить цепи.
– Вот именно, придумай, как сократить цепи! – швырнул ему свиток.
Алина, выпустив растерянного алхимика, подхватила, потом передала напарнику.
– Мы, кстати, нашли человека, который смог выздороветь, – добавил я, отвлекая короля от испуганного парня: и так бедолага натерпелся.
– Правда? – обрадовался мужчина.
– А что за вещества там были рядом? Это известно? – радостно уточнил Клён, подскакивая к нам.
Кстати, на рану на лбу он внимания не обратил. Ну, учёные!..
– Известно, что он использовал много разных растений. Одно из них его спасло.
– Растение? – в глазах усталого отца вспыхнула надежда. – Так даже лучше! Использовать сможем быстрее, чем находку Клёна. А что за растения могли оказаться лекарством?
Смущённо потёр переносицу.
– Вылечившийся – новодальский знахарь. И он, похоже, там целый стог съел разных растений. Или около того. Но мы уже записали те растения, которые он использовал осознанно, уже приступили к поиску того самого.
– Какая хорошая новость! Молодцы! – Мстислав вдруг хлопнул меня по плечу. – Так, пройдёмте, вам нужно взглянуть на Вячеслава.
На пороге он остановился, обернулся к потерянно застывшему молодому алхимику:
– Ты тоже молодец, Клён, – лицо парня просияло от похвалы. – И твой нейтрализатор пригодится для очищения воды. Но вот цепи веществ хорошо бы сократить. Может быть, заменить их на камни с теми же Нитями? Вроде есть теория, что вещества с одинаковыми Нитями имеют схожие свойства?
– Я… я придумаю, как получить основные кристаллы побыстрее! – пылко пообещал молодой учёный.
– И рану обработай, – проворчал король. – И шёл бы ты, поспал, что ли. Если ты загнёшься, кто будет высчитывать, как сократить цепи?
– Конечно! Обязательно! – закивал Клён и кинулся обратно в отведённые ему покои.
Откуда раздался протяжный вопль и шуршание падающих бумаг. Кажется, он поскользнулся на пролитых чернилах.
Вздохнув, я прошёл в спальню Вячеслава. И потрясённо замер.
– Он уже четвёртую тарелку супа ест, – робко сказала королева. – Это не опасно?
Я подбежал к Вячеславу, внимательно посмотрел на его кожу, на глаза, попросил открыть рот и показать язык.
– Что? – не выдержал первым отец.
Принц торопливо закрыл рот. Чтобы тут же открыть для большого куска хлеба. Ел он быстро, жадно.
– Разве так ведут себя больные, провалявшиеся без сознания два дня подряд?
– Больные – нет, – растерянно сказал я. – А вот поправляющиеся после тяжёлой болезни – могут.
Мстислав глубоко вдохнул, шумно выдохнул:
– Можно ли верить?..
– Похоже, он выздоровел.
