Елена Юрьевна Свительская
Песня моей души
– Я – разведчик.
Разведчик? А, вот почему!
Разведчиков сколько-то у эльфийского народа было – они вливались в народы людей и незаметно наблюдали за всем, чтобы держать остроухих в курсе всех событий. Выполняли опасные поручения, грязную работу. При том, что польза от них была немалая, жить среди обычных людей, да ещё и часто скрывая свою принадлежность к древним магам, считалось крайне неприятным делом. Ведь люди были такими жестокими и грубыми, ну, как жить рядом с ними утончённым любителям красоты и искусств?! А ещё и перенимать повадки людей, выглядеть как они, иногда маскировки ради питаться трупами животных, как они, брр. Поэтому по своей воле редко кто шёл на эту службу. Потому к ней привлекали полукровок, рождённых вне Эльфийского леса, обещая им некоторые привилегии, или же преступников. Причём, сложно сказать, что считалось худшим наказанием, должность разведчика или убивающий яд из Чёрной чаши.
Разведчик… но кто из остроухих в трезвом уме признается сородичу в этом?!
– Я – разведчик, – повторил Нэл. – Поэтому мне наплевать на твои дела.
Э… намекает, что не собирается сдавать меня отправленным на мои поиски, потому что и сам от эльфов натерпелся? Но можно ли ему верить?.. Сдать королю разрушителя дворца, древнего сокровища эльфийских зодчих, магов и мастеров, этому остроухому тоже выгодно. Быть может, ему его преступление простят. Или какие-нибудь привилегии даруют, которых намного меньше у полукровок.
– Я, кстати, начальника довел, когда он меня отвлёк от её поисков, – усмехнулся странный эльф. – Он швырнул в меня огненной струёй – я уклонился – и он обжёг старое дерево. Это он повредил одно из деревьев местного Леса. А я, уходя, погладил ствол. Поэтому, может статься, что Лес будет на моей стороне, если что, ведь я лично ему не вредил. А я попросил Лес защитить от подслушивания мой с тобой разговор. Или, лучше, вообще глаза отвести, будто меня здесь вообще сегодня не было. Но на всякий случай пойду поскорей, чтобы меня не успели хватиться, – улыбнулся. – А, если что, мы просто встречались во дворце Ростислава. Мы могли просто случайно пересечься там.
– Но ты ранен.
– Меня и раненного могут куда-то послать, – он вздохнул. – Ладно, я пошёл. Желаю тебе найти её.
И снова двинулся без магии, опять спиной ко мне. Всё-таки проверяет, доверяю или нет? Или он дурак?
– А…
– Ась? – Нэл обернулся.
– Так ты чистокровный или полукровка?
Внимательный взгляд. Потом он приблизился ко мне – напрягся, но поближе его подпустил – серьёзно и очень тихо сказал:
– Один мой родственник желал устроить мятеж. Ты ведь помнишь, как поступают с такими эльфами, когда заговор раскрывается?
– Помню.
Мне никак не понять, чего этот мужчина добивается. Он подставляет голову, чтобы проверить, ударю или нет, снимает иллюзию, говорит мне о том, о чём порядочный эльф бы умолчал. Так, а не собирается ли он выманить у меня признание, обманывая, будто у него был родственник-мятежник? Больше никаких объяснений не придумывается. Но… я покинул родину мальчиком, все вообще думали, что я сгорел. А сейчас вернулся взрослым мужчиной. С чего бы им подозревать?..
Хотя… если он родственник моего отца, которого изгнали после казни моих родителей, по подозрению в помощи моему отцу или уже потом, когда дерзнул навестить их перед казнью и, может, мешал проведению той, он мог бы меня укрыть от отправленных на мои поиски! Но его лицо я не помню. Совсем. Так… иллюзия? Или кто-то в семье отца и раньше попадался на чём-то подобном? Если это случилось до моего рождения, понятно, почему ни разу не видел его на родине, даже не слышал о его существовании. Да и он успел бы за это время отлично выучиться притворяться человеком. Но… в роду отца был изгнанник? Или преступник, ставший разведчиком? И мне об этом не сказали? А, впрочем, ведь его могли вписать в список Забытых, тех, о ком запрещено упоминать, дабы его имя со временем стёрлось из памяти. Будто его и не существовало никогда. Каких бы успехов он прежде ни совершил, каким бы мастером не был, если его нарекли Забытым, всем его достижениям надлежало быть вычеркнутым из эльфийской истории. Ну, разве что, в особо выдающихся случаях, могла остаться только строчка: был когда-то такой талантливый мастер, но сердцем своим прогнил. Да, впрочем, у меня нет теперь возможности добраться до эльфийских летописей и, тем более, летописей моего рода. Жаль его… сложно остаться одному. Да ещё и с таким статусом, о котором стыдно заикнуться.
Но тут… Нэл рассказал историю моих родителей! Так подробно, что я не мог бы усомниться, будто он рассказывает о ком-то другом. Неужели, они не только выяснили, что это я наложил заклинание на дворец, но и поняли, из какой я семьи, поняли, что я остался жив? Только не это! И отчего такое чувство, будто от меня утаили самое главное?
– Я, наверное, схожу с ума… – добавил Нэл глухо.
А я-то причём? Чего ему от меня нужно?!
– С самого детства мечтал о том, чтобы Кан был жив, и мы когда-нибудь с ним встретились, – грустная улыбка.
– Вы были знакомы?
– Увы, я родился после того, как он ушёл за Грань.
Проще всего перестать слушать и уйти. Сумасшедший ли он или нет, не важно.
«Кан… я понял, что это был ты!» – чётко прозвучало в моей голове. Как бы самому с ним с ума не сойти.
Помедлив, молодой эльф шагнул в отделявшую нас пропасть и полетел вниз, на камни.
– Когда нахожусь рядом с тобой, мне почему-то кажется, будто ты – это Кан. Не могу найти тебя из-за прикрывающего заклинания, но как-то угадываю, в каком месте ты в тот миг находишься. Перемещаюсь – и обнаруживаю тебя.
О том, что видит моё лицо и отличает след от моей магии, солгал или нет? Ох, он меня запутал. Однако было бы не дурно, если б ему не удавалось найти меня с магией.
– Узнаю тебя под любой иллюзией. Без магии. Просто чувствую, что это ты.
Наши взгляды встретились. Если маг не врёт, мы – родственники. Возможно, это объясняет слова приснившегося мне мальчишки. Но почему такое чувство, будто о самом главном я ничего не услышал?
– Ты – Кан, да?
Возможно ли так, чтобы ему не было известно обо мне ничего, но он угадал, кто я, слушая внутренний голос? То есть, он должен был что-то знать о моей семье, чтобы хотя бы предположить, что меня могли звать так.
– Ты тот эльф, которого я с детства мечтаю встретить?
Признайся он, почему так хочет встретить исчезнувшего в пламени Кана, быть может, остался бы ненадолго, но эльф о том ничего не сказал.
– Нэл, ты уже не ребёнок, а до сих пор веришь в сказки. Если кто-то ушёл за Грань, то никогда не вернётся.
– Почему я слышу это именно от него?
Нет, он нисколько не сомневался в том, кто перед ним, просто не решался прежде это показать. Несколько раз колебался, а я уходил быстрее, чем он решался заговорить.
– Того Кана нет. А я – совсем другой эльф.
Слишком много времени прошло, слишком сильно повлияли на меня те грустные события, поэтому не могу быть прежним. И своей местью отрезал себе путь назад. Впрочем, был ли раньше путь назад? Кажется, тогда, в семь лет, путь назад скрыло магическое пламя. Пусть даже сзади остался кто-то, кто мечтал со мной встретиться, кто-то из моих родственников, Кан не сможет вернуться. Особенно, после того, что недавно натворил.
– Но…
– Ты сумасшедший, парень, – хлопаю его по плечу. – Столько раз добивался встречи со мной только для того, чтобы задать такой глупый вопрос, тот ли я эльф или не тот.
Нэл отшатнулся, будто его ударили. Серо-зелёные глаза наполнились болью. Настоящей. Казалось, меня могла лишь уколоть совесть, но почему-то стало больно самому. Но, разумеется, прощения просить у чужого эльфа не стал. Даже будь он как-то связан с моей семьёй, неужели не мог предположить, как опасно Кану возвращаться, если тот жив, не мог додуматься, что не следует задавать такой вопрос? Чего он ждал, сказав мне так мало? Зачем вообще рассказал?!
– Послушай… – робко начал молодой эльф.
Именно молодой, раз родился уже после того страшного дня. Среди родственников, которых я знал тогда, его точно не было.
– Нэл, я всё выслушал. Теперь оставь меня.
Складываю смесь заклинаний. Нэл мнётся, мучительно подыскивает слова, которые, как ему кажется, заставят меня передумать. Наивный, почему он о таком мечтал? Ну, был у него среди родственников мятежник, ну, пошёл сын мятежника умолять короля просить отца и мать. Да, сгорел заживо, хотя хотел поджечь тронный зал, чтобы напугать короля. Какое магу дело до сына мятежника, забытого родственниками? Да и зачем ему мне помогать? Он и без меня в ужасном положении.
Повернувшись спиной, подхватил свои вещи с земли. Мужчина добежал до меня с некоторым опозданием. Я бросил последний взгляд на него перед перемещением. Заклинание будто бы размазало окружающее.
– Постой, Кан!!! Постой… – остальные слова отрезала матовая стена.
Переместившись, почувствовал себя скверно. Тело было здорово, но на душе мерзостно. Чувствовал, что перед моим перемещением Нэл таки заговорил о главном, но слишком поздно: я не успел это услышать. Да, впрочем, и не нужно. Кан, сын мятежников, не вернётся. А Григория и Канрэла не поймали. И не поймают!
Почти час потребовался на то, чтобы успокоиться и выкинуть ту встречу из головы. Подумав, я всё же отправился к указанной эльфом деревне, так как желал найти Алину. Хотя и думал, а вдруг он всё-таки должен был заманить меня в засаду? Но он мой родственник. Стал бы он?.. Тем более, что тогда, у рассыпающегося пылью дворца, он не напал на меня. Но… он был изгнанником. Вдруг бы он хотел купить прощение, заманив меня, разрушителя одного из главных сокровищ Эльфийского леса, в западню? И всё же я слишком хотел найти любимую, потому уцепился за единственную ниточку, что у меня была.
К вечеру добрался до места. Отдал серебряную монету старосте и получил разрешение переночевать в пустом доме. Что-то в его выражении лица настораживало, но я слишком устал, чтобы выяснять что-либо. Если моя любимая по-прежнему здесь, то завтра встречусь с ней, если нет, начну расспрашивать, была ли она здесь и куда ушла. Да, меня могут поймать здесь. Вроде никого из остроухих не видно, но они могли и спрятаться. Да ладно, они и в других местах могут прийти за мной! И… всё же хочется доверять моему родственнику. Что он не скажет про меня хотя бы из сочувствия к другому, кто тоже сильно пострадал. Ну, хотя бы из-за уз общей крови. Хотя мало надежд у того, кто похож на Забытого. Хотя… если он и вправду разведчик, ему есть за что мстить другим эльфам и прикрывать меня. Но лучше бы мне особо на его помощь не рассчитывать. Хотя и странно выглядело, когда он уходил, повернувшись ко мне спиной, после того, как рассказал. Я ведь мог убить свидетеля моего преступления. Или того, кто слишком много знал. Но он подставился. И не раз.
Попросив зажечь свечу и отдав за это медную монетку, вошёл во двор пустого дома. Огород был подозрительно помят, цветов и плодов на растениях не было. Ветки обломаны. Как будто кто-то с жадностью обрывал плоды и выкапывал корнеплоды. Определитель не сообщил ни о чьём присутствии. Возможно, засады в доме нету. Ну, или он не всю эльфийскую магию может засечь.
Дом оказался на редкость пустым и мрачным. Немногочисленная мебель была сдвинута или перевёрнута, словно хозяева собирались в спешке. Впрочем, скорее уж, они взяли с собой самое ценное, потом пришли соседи и забрали остальное. Осталось лишь давно сломанное либо готовое развалиться в любой миг. И в доме меня никто не поджидал.
Присев, провёл пальцем по полу. Слой пыли был подозрительно тонкий, значит, хозяева ушли недавно. Странный дом. Впрочем, мне не интересно, какие тайны он скрывает. Переночую и пойду расспрашивать об Алине.
Закончив обход, запер ставни и дверь, поужинал. Доедал уже в темноте, когда догорела свеча. Магией решил внимание не привлекать. Растянулся на твёрдой кровати, прикрылся плащом. Спать так намного хуже, чем на голой земле: из-за крыши не видно звёзд.
Между изголовьем кровати и стеной была щель, рука то и дело попадала в неё. Не вытерпев, слез, зажёг на полу магический огонёк, который светил, но не сжигал. Попытался придвинуть кровать к стене. Что-то мешало выполнить мной задуманное. Отодвинул кровать, и какая-то тонкая деревянная вещь упала на пол. Пошарил рукой, не сразу нащупал выпавшее, сжал, вытащил и поднёс ближе к огоньку. Это оказался женский гребешок, сделанный из какого-то недорогого дерева. Точно такая же форма, как у гребешка Алины. Необычное совпадение: в двух враждующих странах сделали одинаковой формы расчёски.
И вдруг изумлённо замер. На ней были те же цветы, те же царапины! Старый дом подбросил неожиданную загадку: в нём почему-то оказалась вещь моей любимой. В серединке крайнего цветка незабудки и на краешке верхнего лепестка розовое пятнышко. Сам видел, как капля борща упала на гребешок Алины в этом самом месте.
Потушив огонёк, улёгся, прижав сокровище к груди. Выходит, Нэл не соврал и ещё недавно любимая жила в этом доме, спала на этой узкой кровати. Где она теперь? Кто был с ней? Тот мужчина – маг, перенёсший её на ветре через стену Дубового города, или кто-то другой? Если он – тот самый маг, то почему не вытащил Алину из тюрьмы, а она после того продолжает ему верить? Или ей больше не на кого положиться? Не буду от себя скрывать: я ревную. Однако прижиться ревности не дам. Хватит уже тратить годы на чувства, ведущие в никуда.
Проснулся рано. Быстро собрал вещи и покинул дом. Отправился к ближайшему дому под предлогом необходимости пополнить запасы еды и, пока хозяин ходил на огород за овощами, завёл с хозяйкой разговор о разных случаях. В основном случаи выдумал. Но вот её слова…
Про то, что чернореченский король слёг после неудачного похода – то ли от позора, то ли от раны боевой, то ли от отравления своим же алхимическим оружием – я уже слышал. Ровно, как и про то, что во дворце об этом поначалу помалкивали, а делами занимались министры и его наследник Борислав. А потом средний принц, отрок четырнадцати лет, тихоня, обожавший науки, которого за глаза звали книжным червём, взял и устроил переворот, свергнув старшего брата. Уж как ни были запуганны немногочисленные придворные, посвящённые в тайны, о таком повороте смолчать они уже не могли – и через некоторое время правда об истинном положении дел просочилась за стены дворца и вызвала многочисленные обсуждения в народе. Вот не ждали они такого от Вячеслава! А юный король не растерялся, вышел на главную столичную площадь, спокойно и кратко рассказал народу о том, о чём они уже узнали, добавил, что был крайне недоволен некоторыми неудачными указами Борислава, а потому, заботясь о народе, решил сам заняться защитой чернореченцев. И, пока люди молчали, потрясённые такой наглостью и спокойствием подростка, тот развернул свиток и зачитал им «первый список» его преобразований.
Судя по тому, что было сказано в его первой публичной речи, обращённой к народу, был он весьма практичным малым. Начал он с отмены налогов на год, для самых разорённых и обедневших областей. Припечатал обнадёженных и недоверчивых новостью, что пока они были в неведении об изменениях во дворце, он уже успел заключить несколько торговых договоров с Тайноземьем, продав туда несколько возов травы, которой в Черноречье было навалом и которую местные почитали сорняком, а вот в Тайноземье её было мало и её крайне ценили. Собственно, вырученные три сотни золотых пошли на освобождение самых нищих семей от налогов в этом году, на строительство новых защитных укреплений у границы и открытие лекарской школы, с женским и мужским крылом. Причём, в школе учеников будут обеспечивать жильём, едой и форменной одеждой, а для учёбы там нужны только трудолюбие и любознательность. Школой он вообще убил двух зайцев одним выстрелом. Бедные и едва сводившие концы с концами семьи могли отправить туда своих отпрысков, сняв с себя часть груза и заодно обеспечив своим родным сытое настоящее и возможность иметь хлебную и почётную работу в будущем. Заодно учащиеся школы будут бесплатно лечить простолюдинов. Более того, остановив первые шепотки взмахом руки, юный король добавил, что строительство школы и новых укреплений уже идёт полным ходом. Напоследок объявил, что с этого дня на одной из столичных площадей будут установлены два ящика, для просьб от народа к королю. Рядом с одним будет сидеть писарь – для неграмотных просящих, рядом с другим – нет, туда все грамотные смогут украдкой класть какие угодно послания.
Наверное, не было угла в Черноречье, где не шло разговоров о внезапном перевороте и о том, как быстро юный король занялся заботой о своем народе.
Тот времени не терял. Через два дня после его первого обращения к народу уже закончили строительство двух зданий школы, благоухающих сладким запахом свежесрубленных сосен и сияющих светлыми стенами. И потянулись в столицу будущие ученики, робкие и тихие или с глазами, сияющими надеждой.
А через девять дней войско Ростислава, вздумавшее попортить начавшую строиться крепость, попало в огненный лабиринт и насилу из него выбралось. Да как! Чую, смешки ещё долго будут ходить по всему Белому краю: принц алхимическим составом не только уничтожил оружие врагов, но и ещё их одежду, доспехи, сбруи и сёдла с лошадей! Голым врагам, разумеется, пришлось удалиться и спешно. В ближайшей деревне мешков и одеял натаскали, да сделали себе юбки из листьев лопухов, чтоб хотя бы прикрыть самое сокровенное. И светопольцев близ границы, полагаю, обобрали, чтобы прикрыться поприличнее.
Стало ясно, что пока враги изучали местоположение новых каменных крепостей и добывали их чертежи, Вячеслав тайком возвёл в других местах у границ и приграничных поселений несколько защитных сооружений с применением искусственных веществ, сведения о них и нейтрализующих составах уже спрятал, ровно как и устроивших их алхимиков. Крепости строили бы долго, а вот прикопать нужные камни было делом более скорым. И ведь додумался же!
Вскоре чернореченцы с ужасом обсуждали, что утром пятнадцатого дня король проснулся и обнаружил новодальский кинжал, воткнутый в спинку кровати почти у самой его головы, с запиской: «Приветствую моего юного соседа. Вадимир». Однако Вячеслав не испугался ни найденного врагом мага, ни обширных знаний того о дворце. В полдень собрал чернореченцев на площади и объявил, что он знает местоположение подземных рек, протекающих в Новодалье, и несколько составов, которые при добавлении в воду основательно потравят жителей тамошней столицы. И людей с теми составами он уже попросил их применить, если он вдруг неожиданно скончается.
– А потому, уважаемые лазутчики, передавайте мой привет моему многоуважаемому соседу, королю Новодалья, а также мою просьбу в следующий раз говорить вне стен моего дворца и как мужчина с мужчиной: войско на войско, – объявил Вячеслав, в очередной раз собрав людей на площади.
И не побоялся же выйти к толпе после такого!
На семнадцатый день опять воткнули кинжал в изголовье его кровати, хотя он уже сменил комнату: и из слуг кого-то Вадимир подкупил, чтобы узнать, где теперь будет спать его юный враг. И много у кого бы пыл тут да и умерился. Но Вячеслав ходил как ни в чём ни бывало, новые реформы обсуждал, читал послания от народа. Слуги это горожанам донесли, взволнованные, что новое было покушение. Не Вячеслав волновался за свою шкуру, а чернореченцы за него волновались. Что он, мол, глупый такой мальчишка и доверчивый. Слуг как будто правитель юный никого не наказал за разговоры. Пыток вроде бы не проводил, чтобы найти подкупленных новодальцами.
А на девятнадцатый день в столице Новодалья началась какая-то эпидемия, на день расстроившая животы и настроение многим новодальцам. После чего «приветов юному соседу» уже не было. Хотя было неизвестно, действительно ли Вячеслав знает какой-то жуткий состав и расположение подземных рек и вправду ли он, тихоня и книжный червь, готов потравить несколько сотен или тысяч новодальцев в случае неприятных сюрпризов от Вадимира, однако же, что свои люди у него есть в новодальской столице, стало понятно. И что в ядах он что-то шарит, тоже.
Собственно, о новом короле Черноречья вскоре заговорили и в других странах Белого края. Да, он был юн, да, его народ ослабел от непрекращающейся вражды, но у чернореченцев была развита алхимия, официально поддерживались школы её и, более того, по уму Вячеслав мог выступить против Вадимира.
От селянки я узнал, что Вячеслав ещё незадолго до переворота любил сбегать из дворца и бродить по лесу да по лугам. В деревню эту не заходил, но все жители слышали о его прогулках и иногда сталкивались с ним в лесу. Этим летом откуда-то пришли в деревню трое странных людей: мужчина, девушка и девчонка. Девушка с девчонкой каждый день уходили в лес. Как-то их видели вместе с принцем. Вроде бы принц разговаривал с ними дружелюбно. Однажды девушка и девочка не вернулись с очередной прогулки. Мужчина, не дождавшись их, тоже куда-то запропал. Ничего ценного из дома не унёс. Как сняли, так и оставили.
– Кем был мужчина для девушки и девочки? – слетел с моих губ вопрос.
Оказалось, местные старушки глаз не сводили с троицы. Они приметили, какими холодными были отношения между девушкой и мужчиной, и, наоборот, как тепло относились девушка и девочка друг к другу. Насчёт отношения мужчины к девочке старушки ничего определённого сказать не могли.
– Дочерью девушки девчонка быть не могла, да и говорили они, что девочка – его дочка от первой супруги. Возможно, они были родственниками, но довольно-таки далёкими, – тут женщина подалась ко мне, потянулась к моему уху и едва слышно затараторила: – Кстати, в тот день, когда пропали Алина и Цветана, моя тётка из соседней деревни видела, как воины тащили связанного и избитого Вячеслава. Над принцем смеялись, а он ругал их и своего старшого брата. Никто не дерзнул заткнуть принцу рот. А вскоре после того узнали, что Мстислав, оказывается, не в делах, а слёг после неудачного похода, что там, во дворце, сначала Борислав верховодил, а мы и не знали, а тут вдруг наш тихоня устроил переворот!
Значит, Вячеслав и Алина… могли быть друзьями? Алина и та девочка исчезли, и в тот же день по лесу тащили избитого среднего принца, тот ругал наследника. И вскоре случился переворот. Получается, следы Алины снова пропали. Но нынешний король Черноречья может что-то о ней знать.
– А что, Алина синеглазая была?
– А вы знаете её? – оживилась селянка. – А что она за человек такой?
– Да, кажется, встречал когда-то девушку по имени Алина, синеглазую такую, красивую. Эта Алина красивая была?
– Да, хороша девка была, что лицом, что телом… – чернореченка улыбнулась. – Наши-то девки приуныли, думали, у всех женихов и мужей отобьёт. Но она скромна была. И спасибо. А то я уж тоже за моего старика пугаться стала. Вот вроде жили, жили, ругались, ругались… всё как у людей было. А тут эта пигалица вдруг в деревню пришла. И тут я задумалась: а мужик-то мой ничего. Ой, хороший какой мужик, никому не отдам! А ты, чай, не втрескался ли в неё по самые уши?..
Я не знал, как ответить, впрочем, ответ мой её не шибко интересовал: селянка и без моего ответа продолжила:
– Молодость штука такая… У вас всё проще. Красивая баба – свистнул бабу – и увёз куда подальше. Но только не сюда. Мне мой мужик нужен, а девки красивые по соседству ой как не нужны!
Выходит, Нэл не соврал: моя любимая какое-то время находилась в этой деревне. След мужчины, вероятно, давно уже простыл. Остаётся лишь тонкая ниточка, ведущая к среднему принцу, ныне занимающему трон.
Вернулся хозяин. Я купил еду и покинул дом.
Я всё ещё Нэлу не доверял. Если его и правда так зовут. Чем скорее покину место, на которое он указал, тем лучше. Теперь направлюсь в столицу. В трактире сниму комнату, оставлю вещи, настрою магический щит на защиту от оружия, а не магии, и пойду во дворец. Вежливо спрошу юного короля, что ему известно об Алине. Если вежливость не поможет, перейду к грубости. Притворюсь либо подосланным наёмником, либо злым магом. Без каких-то сведений не уйду, пусть даже придётся подраться со всей дворцовой стражей. Да хоть с алхимиками! Ради нового следа, ведущего к любимой, готов и на сумасбродный поступок.
К полудню уже находился у стены, окружающей дворец и королевский сад.
– Тебе чего? – пробурчал высокий воин у ворот.
– Я к королю.
– Чего ты забыл в королевском дворце? – второй воин недовольно оглядел мою простую одежду и ножны с мечом.
– Хочу кое-что попросить.
– Туда толпами ходят чего-нибудь просить. Небось, больше ничего и не осталось.
– Пусть сам в твоей правоте убедится, – одёрнул ворчуна первый страж.
Пропустили меня. Предупредили, чтобы шёл по прямой дороге, ничего в саду не рвал. Я пересёк сад. Мельком заметил плохой вкус королевской семьи. Как-то неумело всё в саду перемешали. Замок строили не для того, чтобы им любоваться. Крепкие стены, совсем чуть-чуть украшений. Намного больше, чем дворец Ростислава. Но у того хоть дворец на дворец похож, а у этого словно городская казарма! Хотя вот нависает он надо мной, величественный, серьёзный. Скупая, мрачная красота, которую не каждый оценит и поймёт. Хотя, учитывая услышанное о Мстиславе, не удивлюсь, если в этом дворце хорошо сидеть во время осады, а ещё здесь много потайных ходов и оружия понапрятано.
Поднявшись по ступенькам, сообщил стражам у дверей для чего пришёл.
– Меч за дверьми оставишь.
– Воину и без меча? Неслыханно!
– Если тебе нужно пройти во дворец – отдашь своё оружие, если оно тебе важнее твоего визита – иди обратно. Это новый приказ короля.
Всё-таки недавно покушение было на юного правителя. И не одно. И слуг своих Вадимир прямо во дворец Связьгорода подсылал. Понятное дело, стражники волнуются.
Притворно смирился. Отдал меч с ножнами. Получил клочок бумаги с какой-то печатью.
– Потеряешь – и будешь без меча.
Спрятал сей важный документ за пазуху. Меня сопроводили к королю. По пути мы столкнулись с двумя горожанами, которые оживлённо что-то обсуждали.
– Снова с жалобой? – скучающе спросил один из шести стражников у высоких дверей.
– Нет, с просьбой.
– И как король их всех терпит? – вздохнул чернореченец. – Ходют и ходют, пишут и пишут свои жалобы и просьбы, а он всё читает, всех слушает, всем помогает. Спать-то и пожрать-то у него хоть время есть?
– Вежливый он, – вздохнул другой воин.
Постучали по двери. Доложили обо мне. Из глубины помещения послышался звон колокольчика.
– Заходи.
Переступил порог и оказался в огромном длинном зале. У окон на левой стороне разлеглась тень, с правой был солнечный свет. Там, где обрывается граница между ними, в лёгкой полутени на возвышении стоит трон довольно-таки внушительного размера. С большой корзиной слева и маленьким столиком справа. У возвышения замерли два высоких человека в кольчугах. Посреди трона сидит мальчик. На вид не дал бы больше двенадцати. Да, как и говорили, телом он хлипкий. Может, просто от природы невысокий и худой. На голове очень простая корона, серебряным обручем. Не из парадных. Одежда и сапоги довольно-таки скромные. Только многоцветная вышивка на синей рубашке и да украшения серебряные на поясе с ножнами как-то намекали на его высокое положение. Впрочем, нет, рукоять меча, украшенная рубином, так же сообщала, что передо мной не простолюдин. Мальчик в этот миг закончил читать какое-то послание и сбросил в корзину, взял со стола другое, скользнул по строчкам взглядом. Сквозняк и спящий волк, вырезанный на деревянной спинке трона, тень и свет, создавали впечатление некоей таинственности.
Дождался, пока закроются за моей спиной двери, потом пошёл вперёд, доплетая заклинание. В восьми шагах от возвышения остановился. Воины как будто продолжили стоять так же спокойно, разве только их глаза пообещали мне много неприятных вещей. Чем дольше король не заметит этого трюка, тем лучше.
– Я к вам с предложением.
Мальчик оторвался от изучения свитка, скользнул взором по стражам, перевёл на меня.
– С интересом выслушаю вас, – и никакой укоризны, хотя юный король мог заметить, что я солгал о цели моего визита перед тем, как пройти в зал.
Второе заклинание обездвижило воинов за дверью.
– У меня пропали две родственницы.
– Опишите их внешность и скажите, в каком месте они находились до этого. Может быть, стражникам столицы удастся что-нибудь для вас сделать, – Вячеслав положил свиток на стол и начал поигрывать с жёлтым камнем пёстрого браслета.
– Вы не запишите, как они выглядят? – разглядываю необычный браслет.
Камни нанизаны на тонкую чёрную нитку, нитка заплетена в косичку или цепочку. Украшение на пареньке? Странно. Браслеты у людей – женское украшение.
– Чуть позже.
– Не хочу показаться грубым, но у вас столько дел…
– Не жалуюсь на память, – и снова никакого укора, только заинтересованное внимание.
Долго рассыпать вежливые слова опасно, следует быстрее подойти к делу.
Сплетая новое заклинание, описал внешность Алины и девочки. Король, поигрывая камушком, повторил вслух описание. Слово в слово, даже подражая моему голосу.
– Без имён может и не выйти.
В какой-то миг его увлечённость браслетом показалось мне подозрительной. Браслет подходил под цвет ниток, которыми была расшита рубашка юного короля, но камни в нём были мне незнакомы, я таких вообще ни разу не видел.
– Девушку зовут Алиной, а девочку Цветаной.
– Так и передам. Вы свободны.
Оставалось два слова до того, чтобы заклинание стало готово. Обездвиженных за дверьми будто бы не обнаружили. На стоящих перед троном Вячеслав внимания не обращал.
– Эти имена вам ничего не напоминают?
– Очень привычные, милые имена.
Не меняя тона, угрожаю:
– Вам лучше сказать мне, где они.
Нитка, держащая коричневый шершавый камешек, обрывается. Мальчик подхватывает его и сжимает между большим и указательным пальцами.
– Почему вы уверены, будто мне известно, где ваши родственницы? – тон также неизменен.
– Получил нужные сведения.
– Начали бы с них, а не с тщетного многословья.
– Вы можете не понимать меня, однако…
– Напротив, я вас хорошо понял, – юный король усмехнулся. – Только магия вам не поможет.
– Конечно, магия не поможет! К несчастью, ваш подданный не маг.
– Вы вовсе не мой подданный. Всего лишь одеты как чернореченский мужчина, но не более того.
– Вы ошибаетесь, у меня сердце истинного чернореченца!
– Не ошибаюсь, чужеземец, – на губах юнца мелькнула усмешка. – Я сразу заметил, как необычно ведут себя мои воины. В этой комнате и те, которые за дверями. Мне не ясно, зачем вы пришли. Советую прекратить ходить вокруг да около и сказать о вашей истинной цели. То, что мои подданные перестали шевелиться, и то, что вы до сих пор не объяснили вашу цель, мне не нравится. Да и по коридору слуги в любой миг могут пройти – и заметят, что со стражами что-то не то.
