Екатерина Сергеевна «Лис»
Ты мое Солнце
–
Олег, я ещё раз прошу, отпусти меня одну. Мне очень важно поговорить с этим человеком наедине, – Аня стоит у машины, облокачивается на капот синей Toyota.
–
Ты же знаешь, я не могу, – с горечью в голосе, уже намного мягче.
Вот в такие минуты он искренне сожалеет об их дружбе. Он сейчас ведет себя непрофессионально, за слабость себя наказывает, прикусывая щеку.
– Ты мне не говоришь, с кем встречаешься, не разрешаешь быть рядом. В чем проблема, Аня? Хотя… – Олег оборачивается в сторону припаркованной серебристой BMW с откидными дверями. Такой гнусный пафос предпочитает только один человек в их окружении, и это Виктор.
–
Я уже догадался, с кем ты встречаешься, но почему с ним? Что Виктору надо от тебя?
Аня молчит ковыряет пальцем синюю эмаль дорогой машины, пытается сделать дыру. Стоит ли ему все рассказать? Знает ли он что-то про Сергея и сможет ли адекватно воспринять все то, что, возможно, расскажет Виктор?
–
Олег, он позвал меня поговорить о Сергее, – выпаливает Аня на одном дыхании. – И ничего предосудительного, как ты мог подумать. Я бы никогда не… – она замолкает, боится произнести вслух это слово.
–
Я ничего такого не подумал, – обиженно оправдывается Олег, поджимая губы. – Но что бы не сказал Виктор, все надо делить на сто. Поняла?
–
Я понимаю, но очень хочу услышать, что он хочет рассказать.
–
Не ходи, не стоит, – Олег берет Аню за руку и пытается посадить в машину.
Она вырывается и уже жестче, чем хотелось, произносит:
– Нет.
–
Тогда я иду с тобой, – друг хлопает дверью, поправляет пистолет за поясом, закрывает его футболкой, берёт ее под локоть и официально, как полагается, заводит в кафе.
–
Не обижайся, – мурлычет Аня и делает большие глаза. Олег хмурится, но девушка отчётливо видит, как уголки его губ чуть скользят вверх.
В кафе пусто. Немногочисленные столики убраны и тихо пустуют в тишине зала. Олег оглядывается, за барной стойкой замечает бармена, который изрядно нервничает и до одурения трёт бокал полотенцем. Телевизоры выключены, музыка тоже, всё как будто вымерло. В воздухе стоит лишь аромат цветов и терпкий запах одеколона. В самом углу за столом в плетеном кресле сидит Виктор.
«Умно, – думает Олег, – подальше от окон».
Виктор видит Аню, встает и жестом предлагает пройти. Она не медлит, отсчитывает шаги и уверенной походкой подходит к мужчине. Чем быстрее они поговорят, тем быстрее Олег сможет увезти ее отсюда. Охранник следует за девушкой, отстает лишь на два шага.
– Анечка, вы прекрасны, – льстит Виктор, протягивая к ней руку.
«Чушь», – смеется Аня про себя. Она одета в обычный джинсовый сарафан в пол под футболку розового цвета и кеды. А куртку с телефоном она вообще забыла в машине. Олег напрягается, когда Виктор подходит к Ане ближе положенного.
– Уйми свою овчарку, – надменно шипит мужчина, обращая внимание на напряженного Олега с рукой на поясе. – Я смотрю, Сергей для тебя не пожалел самый лучший свой кадр, – ну, конечно же, после «пса». Мило. Аня смотрит на Олега, кивает ему и с помощью услужливого Виктора опускается в кресло.
– Зачем ты меня позвал? – срывается сразу Аня. – И почему тут так пусто? – она осматривает зал.
– Милая Анечка, – Виктор улыбается, сам пока не садится, – давай все по порядку, – он делает жест бармену.
Тот, спохватившись, начинает суетиться. Из двери подсобного помещения выбегает парнишка в униформе официанта с подносом в руке, а сам бармен на полусогнутых ногах несет огромный букет сирени. Аня не верит своим глазам. Аромат цветов окутывает сразу все пространство, заползает под кожу, будоражит нервную систему. Ане хочется кричать и прыгать от восторга, но она берет себя в руки, старательно заглушает эмоции и лишь удивленно приподнимает бровь.
– Я хочу извиниться за бал, – он видит восторг в глазах девушки, эффект достигнут, не даром он изучил все, что с ней связано, за одну ночь.
С подноса официант ставит перед Аней стакан вишневого сока и чизкейк, ее любимый. Виктор собой доволен. Она любит сирень, вишню, чизкейк и не любит шумные компании, хотя с удовольствием ходит по клубам. Олег догадывается, что все здесь происходящее всего лишь цирк для одного зрителя, но решает молчать. Вся ситуация дурно пахнет, и Виктор может выкинуть любую гадость, Олег жадно улавливает всякие мелочи глазами, следит за обстановкой, но вида не подает. Стоит, как соляной столб, сцепив руки в кулак на животе. Виктор забирает огромный букет пышной фиолетовой сирени, делает знак, чтобы все испарились, и вручает цветы девушке. Аня в шоке молчит, смотрит на букет в своих руках, ошарашенная таким вниманием. Мужчина дает ей время прийти в себя, не торопит, сам снимает с себя пиджак и вешает его на спинку кресла, остается в голубой рубашке. Расстёгивает верхнюю пуговицу, оголяет шею, по которой расползаются вены. Он еще раз кидает презрительный взгляд на Олега и садится напротив девушки.
– А вот теперь давай поговорим, – он ставит руки перед собой на локти и сцепляет в замок. – Во-первых, тут пусто, потому что у меня с тобой серьезный разговор, а шумная толпа не способствует вниманию. Во-вторых, – Виктор смотрит на Аню, старается наладить с ней зрительный контакт и зацепить ее внимание, – так вот, я позвонил тебе, чтобы рассказать о Сергее.
– Что ты думаешь, – взрывается Аня, ее нервы оголены до предела, она подается вперед к столу, острые ветки букета впиваются ей в живот, – я живу с человеком и не знаю о нем ничего? – врет, старается не выдать свои эмоции. – Ты за кого меня принимаешь?
Олег изумляется такому поведению своей подопечной. Всегда скромная и тихая девушка превратилась в ураган эмоций. Виктор лишь посмеивается. Молчит, тянет время. Он делает глоток чая, принесенного официантом, рассматривает узор на блюдце. Проводит пальцем по краю чашки, очерчивает круг по тонким стенкам идеально белого фарфора, ждёт, пока пыл Ани поутихнет. Напрасно.
– Ну, и что ты молчишь? И вообще, откуда такая благотворительность? – она откидывает букет сирени на соседнее кресло. Мысленно жалеет каждый фиолетовый цветок, обиженно упавший на пол. Шлейф их аромата дурманит ее и не дает сосредоточиться. Отвлекает.
– Ты мне понравилась! – начинает с козырей Виктор. – Поэтому и решил открыть тебе глаза на человека, с которым ты… – он замолкает, выбирает правильное слово – спишь? живешь? – Пойми, Аня, ты совсем другая, хрупкая, добрая, как эти цветы, – он указывает на валяющуюся сирень. – Сергей холодный, расчетливый индюк, не способный дать тебе все, и в первую очередь чувства. Да еще он больной зверь и может уничтожить тебя не только физически, но и морально, – Виктору нравится все сказанное. Он видит свое отражение в расширенных зрачках Ани, тонет в янтаре. – Его натура не позволит тебе дышать и наслаждаться жизнью, – добивает.
Он протягивает свою руку и накрывает ладонью ладонь Ани, которая опустилась на стол. Виктор позволяет себе сжать ее тонкие пальцы, чуть сильнее придавливает их к столу. Олег наклоняется вперед, увидев такую наглость, кашляет, обращает на себя внимание. Аня выдергивает ладонь и хватает бокал с соком, дабы не выдать свое смущение. Пьет, освежает пересохшее вмиг горло. Все сказанное мужчиной почему-то причинило боль.
– И что же такого страшного ты разузнал о нем? – язвительно улыбается Аня и прячет свой интерес. – Он не любит детей, обижает животных? Негодяй. – Аня смелеет, разваливается в кресле, закидывает ногу на ногу, с интересом оглядывает пространство.
В большие окна заглядывает солнце, играет с пылинками в догонялки, покрывает светом поверхности столов, стен и цветов и останавливается на мужчине. Виктор терпит ее презрительный взгляд, признаётся себе, что янтарные глаза очень красивые и влюбиться в них можно с первого же взгляда. Теперь он понимает, почему Сергей так на нее залип. В таких глазах хочется тонуть изо дня в день. Виктор всматривается в ее лицо, пробегает по розовым щекам. Ищет хоть намек на интерес или злость. Ждет. Натягивает невидимые струны и попивает чай.
– Зря смеешься, – парирует Виктор.
Он опять поднимает руку над головой, оголяет часы из белого золота, они, как огонь, горят на запястье и искрятся в лучах солнца. Дверь в подсобное помещение снова открывается, издает ужасный скрип. Оттуда выходит мужчина под два метра ростом, в черном костюме и папкой в руке. Олег напрягает мышцы, делает еще один шаг в сторону Ани, спускает руку на пистолет. Вены телохранителя набухают, ползут по рукам, шее, вискам, как змеи. Олег играет желваками, сопит, как разъяренный бык, готовый в любую секунду кинуться на врага. Виктор откровенно смеется, чуть не давится крепким чаем.
– Ты что, думал, я сюда без охраны приехал? – обращается он к Олегу. – Не кипятись, я не намерен причинять ей вред.
Телохранитель Виктора черной тучей подходит к столу, встает за хозяином, нависает и протягивает ему папку, улыбается, презрительно смотрит сверху вниз на Олега. Тот на фоне такой скалы кажется совсем маленьким, хоть сам тоже внушительных размеров. Олег с честью выдерживает войну взглядов и ближе двигается к Ане. Так же вплотную встает у нее за спиной. Картина маслом. Битва двух титанов.
Виктор открывает папку, перебирает бумаги и протягивает их девушке. Молча кивает на белые листы, призывает взять. Теперь Аня немного боится, ее наигранная бравада спадает. Она медлит, принимает решение. Что там скрывают эти шуршащие листы? Это последний ее шанс отказаться, перевести все в шутку, сказать, что уверена в Сергее и ничего не желает знать. Виски начинают болеть и пульсировать. Запах сирени впитывается в кожу. Ане кажется, что этот запах уже везде, даже ее сок пахнет им. Она кусает губы, глубоко вздыхает, поднимает глаза на Олега. Он стоит за спиной, как нерушимая стена, которая защитит от любого дуновения в ее сторону. Его присутствие поддерживает Аню. Он кладет свою ладонь на ее плечо, похлопывает, успокаивает. Виктор устает держать бумаги в вытянутой руке, кидает их перед самым носом девушки. Агрессивнее, чем ожидал. Листы с шумом падают, разлетаются по столу. Аня дрожащей рукой берет один. Виктор не замечает, что девушку всю трясет. Это понимает только Олег по чуть приподнимающимся плечам под его кистью.
Сначала Аня ничего не понимает. Стройные ряды букв, цифр расплываются перед ее глазами. Она пытается вникнуть в таблицы, читает заголовок «Поставка Калифорния». А дальше только стройные ряды килограммов и цифр в евро. Аня берет еще лист. Все они серые, смазанные копировкой.
«Кто-то не побоялся и сделал копии документов», – думает Аня. Она просматривает лист за листом. Все такие же цифры, только разные месяцы. И везде красивый вензель Сергея.
– Что это? – Аня показывает лист бумаги Виктору, задает глупый вопрос. Она уже знает, что означают эти цифры, но, может, ошибается. Надеется, что ошиблась.
– Ха, – Виктор растерянно приподнимает бровь и поправляет манжеты с золотыми запонками, – а сама не догадалась? – Он делает глоток чая, опустошает чашку.
– Я девочка умная, – делает выпад Аня и сбрасывает руку Олега. – Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать?
– А то, что твой Сергей наркоторговец. Весь его бизнес здесь – это только прикрытие, личина для крутого бизнесмена. Он поставляет наркотики в разные страны, по своим четко разработанным схемам. Представляешь, сколько он загубил душ? – Виктор театрально вздыхает и откидывается на спинку кресла, которое изрядно поскрипывает, и складывает руки на груди. – Все его деньги заработаны на горе людей.
Аня смотрит на мужчину не отрываясь, следит за его мимикой, как он кривит рот на каждом слове, еле заметно приподнимает уголки губ, цокает и пропускает звуки через стиснутые зубы, как змея. Она отпивает сок, смачивает горло. Сердце бьется, как заячий хвостик, понимает всю серьезность сказанного, но не поддается, не показывает своего испуга.
– Эти бумажки еще ничего не доказывают, – знает, доказывают, каждый вензель Сергея доказывает его принадлежность к наркотикам.
– Не ври себе, – Виктор нагибается вперед, поправляет папку, в которой еще много всего интересного. Козыри. – Я вижу по глазам, как ты расстроилась, и очень сожалею, что твой Сергей на деле оказался такой мразью.
Аня дергается, как от пощечины. Почему-то именно это оскорбление, брошенное в сторону Сергея, приводит ее в ярость.
– Ха, ты думаешь эти бумажки, заставят меня разочароваться в нем? – холодно отвечает она. Аня сама себе удивляется, но говорит истинную правду. Ее не смущает тот факт, что Сергей занимается наркоторговлей. – Я не маленькая девочка и не буду лить слезы из-за того, что мой мужчина дружит с криминалом, – озвучивает твердо, со сталью в голосе. Даже Олег выгибает от удивления бровь. Аня потом подумает об этом, а сейчас она не будет выдавать свои переживания. Только не здесь. Она откидывает листы бумаги и небрежно отодвигает их рукой.
– Неужели? – удивляется Виктор. – Ну, хорошо, – шипит он, не довольный, что документы не произвели должного эффекта.
Мужчина меняется в лице, довольная улыбка сходит с его губ. У него есть кое-что еще. Виктор опять заглядывает в папку, долго что-то ищет. Аня думает, что же еще может хранить эта черная дыра. Она почти перестает дышать в ожидании новой порции грязи. Девушка в нетерпении ерзает в кресле, незаметно под столом раздирает в кровь заусенцы. Ей бы все сейчас высказать Виктору и уйти, не ждать продолжения, но она, как глупый мотылек, ждет огня, чтобы сгореть, чтобы было больно. Он обязательно сделает ей больно, она чувствует это.
Виктор достает документы, довольный собой. На стол перед девушкой падает стопка черно-белых фотографий. Аня замирает, старается не смотреть, но краешек глаза все же цепляется за черный снимок. Не смотри, кричит ей сердце, бьется предупреждает, что не выдержит, будет страдать, но все равно Аня никогда не слушает его, Аня уже увидела Сергея. Фотографии не четкие, где-то размытые, где-то очень издалека. Но Сергей на всех. Девушка берет холодными руками одну за другой твердые карточки, листает. С каждой сменой снимков сердце плачет, падает к ногам. Она прикрывает глаза, совсем растеряв остатки былой прыти. Вот ее Сергей стоит у дорогой черной машины на фоне ярких вывесок клуба с Американским названием «Feniks», крепко обнимает красивую женщину. На другой он с ней же в кафе, держит за руку и выглядит очень счастливым. Фотографии нечеткие, но этого достаточно, что бы заметить, что женщина старше его и до омерзения красивая, идеально созданная для этого мужчины.
Аня кусает губы, лицо как будто онемело. Она грызет их до крови, слизывает соленый вкус, но не останавливается, смотрит дальше. Она видит улыбку Сергея, наивно милую, открытую, счастливую. Понимает, он счастлив. Ане больно, это чувство кусает сердце, впивается острыми клыками, терзает. Сердце в изнеможении кричит: “Хватит, прекрати пытку!” Но Аня продолжает умирать. Она наблюдала разные улыбки Сергея: добрую, измученную, наглую, злую, но … никогда счастливую. Аня задерживает дыхание, ее сказка падает перед ней на стол, разбивается о реальность. Она тихо дышит, чтобы не было слышно бешеный ритм сердца. Сергей с этой женщиной по-настоящему счастлив, обрушивается на нее мысль как холодный душ. Единственное, что в порыве эмоций Аня не замечает, это то, что Сергей чуть моложе, черты его лица мягче, а в глазах нет родной стали.
– Объясни, – выплевывает Аня.
Стакан с соком пуст, а просить повторить нет ни сил, ни желания. Она поднимается дергает ворот футболки, которая начала сдавливать ей шею. Во рту появился привкус железа от прикушенной щеки, а еще привкус горечи, земли и ревности. Олег поддерживает Аню со спины. Он тоже берет фото, внимательно разглядывает их и теперь еще сильнее злится на себя, когда ощущает Аннино разочарование. Но что-то в голове Олега не сходится, не складывается. Он многое знает о Сергее и Эдуарде. Он работает на них почти с самого основания. Что-то Олег упускает, но его дружеские переживания берут вверх над профессиональным разумом.
– Объяснить? – Виктор торжествует. Он перегибается через весь стол и пальцем тычет в фото. В воздухе висит напряжение, он его ощущает, чувствует. Если немного подождать, уверен Виктор, то он заискрится разрядами тока. – Это твой Сергей, а это, – он указывает на фигуру женщины, – Анечка.
Мужчина улыбается. Все, убил. Наповал. Попал, выстрелив прямо в сердце. У девушки все плывет перед глазами. Мутные очертания стола, Виктора. Свет режет глаза и заставляет их слезиться. Вот теперь она знает ответ на один из вопросов. Анна, Аня, Анечка – крутится вихрем у нее в голове. Сергей летит к ней. Виктор замечает, как бледнеет его собеседница, превращается в снег, как гаснут ее глаза, как бравада, с которой она пришла, растекается лужей по полу. Он берет себя в руки. Сочувствие, жалость, симпатия – все это сейчас ему ни к чему. Он пришел мстить.
– Прошу познакомится, Анна Львовна, – продолжает свой рассказ мужчина. – Первая во всем: в бизнесе, в криминальном мире и в жизни Сергея. Она его партнер и не только в деловом отношении. Она его первая любовь, – саркастически с издевкой тянет он.
– Ну и что? – из последних сил держится Аня, голос ее холодный. – Я знаю, что у Сергея были женщины, много женщин. Чем же эта Анна особенная? Тем, что первая? – эти вопросы даются ей с трудом. Каждое слово застревает внутри и не хочет быть озвученным. Аня дышит через раз, с каждым глотком воздуха ее легкие покрываются трещинами и больно саднят, как будто воздух наполнен ядом.
– Нет, ты не понимаешь, – меняет тон на ласковый Виктор.
Его веселость спадает от холода ее слов. Как же ему надавить посильнее? Он не понимает, что творится у этой девчонки в голове. Глаза потухли, он это заметил, но голос, вид полны невозмутимости. Не может быть, подбадривает себя Виктор, что бы ей было настолько все равно. Не мог он так ошибиться в человеке! Или она такая же акула, только с хорошими актерскими данными? Виктор надеется, что не ошибся, и она все же распалась, но имеет столько самообладания, что так легко противостоит ему. Он ищет подтверждение своим догадкам в ее лице. Хоть мускул, хоть неосторожный взмах ресниц, – молит он. Но ничего. Девушка сама стена, хоть и под защитой.
– Эта женщина для Сергея все, – это «все» получается очень красивым и круглым, оно пролетает по пустому кафе и удваивает свою силу. – Она для него та, к которой он возвращается из раза в раз, когда все другие ему надоедают. Ни с одной у него не было столь длительных отношений, потому что никто не может сравниться с ней. Шесть лет и еще восемь он летает к ней ежегодно. И как мне донесли «птички», – Виктор ладошкой показывает самолет, – он на следующей неделе опять летит к ней в Америку.
Аня вспоминает разговор Эда с Сергеем в ту ночь. Мысли путаются, вытаскивают из закромов памяти слова, предложения. «Она тебя не отпустит» … На глаза наворачиваются слезы обиды. Она часто-часто моргает, чтобы смахнуть эту влагу. Как он мог говорить ей в лицо «люблю», так врать? Аня думала, что с ней он настоящий, а оказывается, и с ней он носит очередную пресловутую маску. Сколько же у него их? Обида – это липкое чувство. Она прилипает к человеку, отравляет его существование, занимает мысли и, поселившись в душе, разъедает ее. Аня чувствует эту липкую жижу, которая почти достала ее мысли. А еще укол ревности, пробивающий сердце. Страшная смесь. Виктор победил. Он видит боль. Но теперь он не ощущает удовольствия.
– Почему они расстались? – задает вопрос Аня, но ответ ей неинтересен. Какая теперь разница? Она опять садится в кресло, опускает голову, погружается в омут разочарования.
Виктор удивлен, сам не понимает, почему. Вместо ликования он испытывает чувство вины. Его личная неприязнь к Сергею заставила провернуть весь этот план. И изначально он думал, что справится, но теперь жалость к этой молодой дурочке, которая стала орудием в его игре, сдавила ему сердце.
– Сначала они были любовниками, – теперь Виктор старается не смотреть на Аню. Мужчина боится, что не сможет так убедительно врать, глядя ей в глаза. – А потом она ввела его в свой бизнес. Сергей оказался сообразительным, – Виктор трет подбородок, дает себе время на раздумье. – Параллельно он открыл свою компанию здесь, на Родине, для отмыва денег, но она начала процветать и требовать его личного внимания. Сергей с Анной немного поругались, – придумывает на ходу Виктор. Он собирает листы со стола и убирает их в папку. Дышит глубоко, едкий аромат сирени начинает раздражать. – Сергей улетел, но потом они решили жить и работать так, – Виктор пожимает плечами, довольный своей фантазией.
– Аня, я же тебе говорил, что его слова надо делить на сто, – шепчет в ухо Олег, отчего Аня вздрагивает.
У нее уже все сложилось, весь пазл лег аккуратно, каждый на свое место. Мозг заботливо вспомнил о кольце. Аня корит себя за наивные мысли, скорее всего, кольцо будет принадлежать другой, а она всего-навсего лишь сунула свой любопытный нос туда, куда не следовало. Как так все сложилось? Она и не понимает.
– Аня, не принимай поспешных решений, – говорит Олег уже громче, чтобы Виктор тоже его услышал.
Он видит глубокие морщинки на лице девушки, замечает, как она прикусывает уголки губ в раздумьях, и это все ему не нравится.
– Закрой свой рот, – не сдерживается мужчина, вскакивает с кресла и делает несколько шагов по направлению к растерянной девушке. Его телохранитель также продвигается в сторону Ани.
Олег моментально реагирует. Закрывает Аню собой и выставляет одну руку вперед, удерживает Виктора, второй достает пистолет. Охранник Виктора тоже хватается за оружие. Одно мгновение – и железо готово разорваться.
– Стоп, стоп, – Олег громче, чтобы амбал услышал, – я ее забираю, и мы уходим, – он поднимает безмолвную девушку с кресла, легонько отталкивает Виктора. – Ты все ей уже сказал, довольно, – Олег убирает руку и заводит ее за спину, дальше отодвигая девушку.
– Аня, выслушай, – Виктор все правильно сделал. Аня теперь будет сомневаться, а сомнения – это червь, который испортит их отношения, и они расстанутся. Сергей будет уязвим, надломлен и наделает много ошибок, ведь, как заметил Виктор, это чудо, и правда, ему небезразлично. Но вот теперь сам Виктор хочет не упустить ее. Знает, что так будет даже больнее, когда девушка уйдет к врагу. Теперь он хочет «солнце» себе.
Аня все время молчит. Хочет домой и плакать. Олег поворачивает ее, как куклу, прикрывает со спины и уводит в сторону дверей. Пистолет холодом обдает руку. Аня не поворачивается, выходит, оставляет позади себя сердце и горячо любимые цветы.
Глава 22.
Все выходные Аня сидит дома. Погруженная в раздумья, она тщательно избегает Сергея. Утром он уходит рано, а вечером она притворяется спящей. В тот день после разговора с Виктором она долго сидела в спальне, сославшись на плохое самочувствие. Не вышла к ужину и, проигнорировав все вопросы Сергея, легла спать.
Ей надо было подумать, и желательно, в одиночестве, потому что лишь взгляд ее мужчины мог изменить ее мысли и развеять страхи, не давая здраво мыслить. Звонки от Нади она тоже отклоняет. Олег явно рассказал ей обо всем в кафе. Болтун. И она, как хорошая подруга, старательно обрывает телефон.
Аня все вечера лежит в постели, обнимает подушку Сергея, вдыхает его аромат и плачет. Слезы текут сами собой, пропитывают пух. Глаза болят, а сердце заходится. Да и не понятно, от чего больше, от обиды, ревности или все же зародившейся любви. Когда слезы высыхают, Аня видит бледный рассвет и засыпает. Две ночи одна, Сергей так и не приходит.
Утро.
Олег: «Поговори с Сергеем. Он волнуется».
Аня: (нет ответа)
Олег: «Я должен что-то ему сказать. Скажи, что ему говорить».
Аня: «Не подставляйся. Говори правду».
Олег: «Ты уверена?»
Аня: «Да, нам все равно придется поговорить».
Олег: «ОК. И возьми трубку от Нади. Она тебя убьет».
Аня: «Потом».
Аня сидит в гостиной, рассматривает бумаги и фотографии из папки Виктора. Их утром принес курьер с пометкой «лично». Аня держит в руках затертые фото, в сотый раз рассматривает улыбку Сергея, которая не дает ей покоя. Никак не может насмотреться. Она запала ей в душу. А ведь с ней он так не улыбается. Это больно бьет по самолюбию, сводит скулы и заставляет глаза покрываться соленой влагой. А вот на женщину старается не смотреть. Что в ней такого, что заставляет его летать к ней, бросая все?
Воскресенье выдается жарким. Солнце сходит с ума и сбесившимися лучами прожигает стекла. Духоту не может побороть слабый ветерок из приоткрытого окна. Тишина и пустота квартиры соревнуется с пустотой в душе Ани. Еще вчера она злилась, сгорая от ревности, металась пойманной львицей, убеждая себя, что все ее чувства не что иное как собственничество. Ведь ревнуют от любви. Аня ее не испытывает, заставляет себя в это верить. Что в ее понимании любовь? Любовь – это сила природы. Это что-то мощнее солнца. Она согревает и дает жизнь. Любовь – это бабочки. Это видеть своего человека, чувствовать его, наслаждаться им. Жить под его защитой и защищать в ответ. Желать отдать свое сердце и не требовать ничего взамен. А она всего лишь обиженная дурочка, которая проиграла красивой богатой женщине. Одно радует, что не одна она. Аня чувствует обиду на его глаза, которые с такой любовью смотрели, на руки, которые ласкали, на слова, которыми он заставлял ее верить. Аня запуталась во всех этих чувствах, которые накрыли все разом. Теперь она рада, что не успела ответить Сергею, что не выпустила бабочек и не подарила ему свое сердце. Сейчас было бы гораздо больнее.
Олег: «Я все рассказал. Он едет. Жди».
Аня: «Я готова. Жду».
Олег: «Он зол. Не делай поспешных выводов. Позволь ему все объяснить».
Аня: (без ответа)
Аня отбрасывает фотографии на журнальный столик, откидывается на спинку дивана. Вдыхает сухой воздух. Замирает, отсчитывает время. Тишина больно бьет по ушам.
Далекие звуки города не приводят в чувство. С каждой проходящей минутой сердце готовится сорваться на скач. Каждый вздох распаляет легкие, причиняя боль.
Входная дверь громко хлопает, нарушая тишину и заставляет Аню напрячься. Приехал. Секунда, еще секунда нужна, чтобы вихрь разнес все вокруг. Аня уже чувствует его гнев и расползающийся запах, который своими флюидами начинает давить на сознание. Она слышит глухие шаги, но не смотрит, не хочет.
– Аня, – Сергей проходит к столу и встает напротив девушки.
Между ними черное стекло, заваленное бумагами и фотографиями. Сергей берет один лист, читает, отбрасывает. Берет фото, глубоко вздыхает и тоже кидает на стол. Почему его прошлое не хочет его отпускать? Почему вылезает именно сейчас, когда и так тяжело и хочется выть?
– Все не так, как сказал тебе Виктор, – начинает он.
Аня не смотрит, боится увидеть его глаза и окончательно распасться на миллион кусочков.
– Аня, – Сергей делает шаг к ней, огибая стол.
– Не подходи, – очень тихо в пустоту гостиной.
Аня несколько секунд сидит и не реагирует, а потом поднимает глаза на Сергея. Смотрит с грустью. Она не знает, почему от одного взгляда на него хочется плакать.
– Я могу тебе все объяснить.
– А ты не думаешь, что уже слишком поздно. Мне уже все рассказали и даже показали, – она указывает пальцем на хаос белых листов на столе.
Сергей совсем легко одет. Серые льняные штаны, белая футболка «поло» с расстегнутыми пуговицами, как будто он совсем не был на работе. Его образ такой светлый, но в глазах привычная сталь, скулы напряжены, а по шее растягиваются вздутые вены. Руки безвольно опущены по швам. Аня склоняет набок голову. Что он сейчас чувствует, что скрывает эта суровая маска?
– Что бы тебе не сказал Виктор, это не совсем правда, – Сергей старается сократить расстояние до девушки, но усердно подпирает коленками стол.
– Не совсем, правда? – изумляется Аня. Смотрит снизу вверх, пытается убить взглядом.
Сергей зол. Он и не скрывает свои эмоции. Стоит напротив девушки, поглощает убийственный янтарь. Злость разрывает ему сердце, сковывает разум, сжигает, оставляя после себя только пепел. Он злится до боли в зубах, до боли в глазах. Сергей сжимает кулаки, чтобы хоть как-то сдержать это нарастающее чувство. Он злится на Аню. Эта девчонка чересчур своенравна. Как он может защищать ее, если она сама сует свой нос туда, куда не надо, и ищет приключения на свою задницу? Он готов мир положить к ее ногам, взамен требуя веры и послушания. Он даже смирился с ее не до чувствами. Разве он многого хочет? Сергей качает головой, как в бреду. Ведь столько раз объяснял, просил, настаивал, а она опять с дурью в омут. Да еще и с Виктором. Сергей морщится. Одна лишь только мысль о нем вызывает у Сергея рвотный позыв. Этот шакал ни перед чем не остановится. Но как теперь объяснить это ей? Она уже поверила, сделала вывод и приняла решение. Сергей понял это сразу, как только увидел ее. Взгляд с обидой поглощает Сергея, пытается утянуть в липкую грязную бездну.
Теперь он злится на Олега и Виктора. На первого, потому что не сообщил, обманул, подчинил свой профессионализм дружбе. Сергей его еще накажет, но это будет потом. А вот с Виктором ему придется разбираться теперь по-другому. Он покусился на самое святое, и Сергей не простит этого. Олег был жёсток и в подробностях передал весь их разговор, все действия и взгляды. Сергей слушал очень внимательно, развалившись в кресле своего рабочего кабинета. Впитывал каждое слово, давал волю фантазии. Он в мельчайших подробностях нарисовал себе всю картину целиком, видел его руки и слышал признания.
Сергей рычит, представляет, как позволит себе убивать эту тварь мучительно и медленно. Безжалостно, вспомнив обо всех своих методах. Он позволит своим демонам насладиться. Все мысли пролетают ворохом пчел за минуту. Они больно жалят, заставляя голову распухнуть. Как сейчас объяснить необъяснимое, он не знает. Как рассказать любимому человеку то, что так долго старается забыть сам? Как сказать, что твое прошлое омерзительно даже для тебя самого? Как это рассказать, зная, что тебя не поймут?
– Что значит не совсем правда, – Анин голос вырывает Сергея из потока мыслей. Она все так же сидит, опустив руки на колени. Теребит подол футболки. Сегодня она в желтом, цвет самого солнца. У Сергея болят глаза от такой яркости агрессивных красок. Желтая футболка почти лимонного цвета обтягивает грудь, на которой притаилась синяя ласточка. Желтые джинсы обтягивают ноги, а левая коленка кричит через разодранный разрез. Волосы заправлены назад под ворот футболки и оголяют тонкую шею. Глаза горят, но выглядят такими больными, с черными кругами, губы изрядно искусаны.
