Екатерина Сергеевна «Лис»
Ты мое Солнце
***
– Сережа, Сережа, посмотри, – смеется Эд и тычет пальцем в огромное окно аэропорта. – Блин, мы в Лос-Анджелесе, а ты не верил, – бьет в плечо друга и хохочет так громко, что сопровождающие их люди начинают грозно переглядываться.
– Эдик, уймись, на нас люди смотрят, – одергивает парня друг.
Вся их компания быстрым шагом направляется к выходу из здания. Там, за окнами, вдали, виднеются пики небоскребов. Они врезаются в небеса, причиняя им боль. Серое небо покрыто легкой дымкой и приветствует ребят слабыми каплями дождя. Как слезы по прошлой жизни и новой страсти. Ребята выходят в этот мрачный город, рассаживаются с вещами в уютном минивэне и направляются в гостиницу. Ее любезно предоставляет для проживания компания «ФинТоргСтрой».
– Как здорово, у нас номера рядом, – трясет ключами Эд. Он пытается вставить железяку в замочную скважину. – Я до сих пор не верю в т,о что мы с тобой здесь и вместе.
– Да, мы вместе. Я очень рад, что твоя мечта исполнилась, – улыбается Сережа и открывает свою дверь.
– А ты слышал, что наша компания организует вечеринку через неделю в честь стажеров? – не унимается Эд, пропустив все слова друга мимо ушей. – Ты видел огромный бар-ресторан на первом этаже? – Эд вопросительно смотрит на друга, не давая пройти. – Вот там. Это же здорово! – тараторит парень и лохматит свои песочные локоны от накрывающего восторга. – Оторвемся, – мечтательно закатывает глаза к потолку.
– Уймись, мы сюда учиться прилетели, и, кстати, твой английский ужасен, – сердится Сережа и осторожно отодвигает друга от двери.
– Вот увидишь, я быстро нагоню тебя, – кривляется друг и показывает розовый язык. Подходит вплотную к Сереже, заглядывает в глаза, становится совсем другим, серьезным. – А кстати, ты так и не рассказал мне о своем собеседовании. И откуда ты узнал результаты отбора до момента их оглашения? – спрашивает Эд. Смотрит так уверенно, как будто все знает, просто ждет подтверждения.
– Мне сон приснился, – отшучивается Сережа и хлопает друга по плечу, чтобы разрядить обстановку. – Не задавай глупых вопросов. Самое главное, мы тут вместе и готовы покорять Америку.
– Ну да, ну да, – разочарованно, делает вид, что верит. – Ладно, пойдем отдыхать. С завтрашнего дня у нас новая жизнь, – Эд разворачивается и пропадает в дверях своего номера.
Сережа не медлит и тоже заходит к себе. Сразу оглядывается. Все по высшему разряду. Одна большая комната – студия. Кровать, стол у окна с панорамными окнами, угловой шкаф, телевизор, висящий напротив кровати. Пара полок и небольшой комод. Уютная кухня со всеми нужными для молодого студента приборами и кофемашина. Хорошее совпадение, думает Сережа, прохаживаясь по своей комнате. Весь интерьер в нежно-голубых тонах, как тонкое напоминание, что он теперь раб этого цвета.
Он подходит к окну, раздвигает плотную ткань штор. Сороковой этаж, город, как на ладони. Им еще предстоит подружиться, и эта дружба будет долгой и нелегкой. Но он примет Сережу, согреет черными ночами и укроет от пустоты и страха. Покажет всю свою грязь и все свои потаенные места, но это будет потом, а сейчас их дружба только начинается. Пройдет неделя, и все вокруг изменится, Сережа изменится. Он достает пачку Marlboro и закуривает. Выпускает струйкой дым и всматривается в закат, который еле виднеется за стройными рядами железных домов. Крутит красную пачку в руке, прислоняет ее к стеклу, запоминает, теперь это его любимая марка сигарет.
***
–
Ну, пойдем, – тянет друга за рукав Эд. – Ты что, испугался?
Ребята стоят у дверей ресторана. Туда-сюда снуют люди, и из-за дверей доносится звонкая живая музыка. – Мы все пропустим.
– Идем, идем, – огрызается Сережа.
Он очень устал за неделю и не хочет идти, но ради Эда оделся и даже причесался. Всю неделю он старался привыкнуть к новой системе, к обучению, людям, работе, которую они получили в компании. И это получилось бы у него гораздо лучше, если бы не Анна Львовна, которая не давала ему и шагу ступить. Эд только посмеивается над другом, но к концу недели Сережа практически влился в рабочую атмосферу. Он привык к Анне и уже сам искал глазами ее грациозную фигуру, белые волосы и холодные, как лед, глаза. Внимание такой женщины постепенно стало ему льстить, но неизвестность все равно пугала. Сережа проходит между полных столов, обходит танцующих людей и находит пристанище у барной стойки. Весь праздник проходит, как в тумане. Громкие поздравительные речи не цепляют его сердце. Серега много курит, а еще больше пьет. Общается с сотрудниками, завязывает новые знакомства, вникает в дела компании и пьет на брудершафт с Брюсом, который является правой рукой Анны Львовны и просто интересным человеком.
– Ты очень умный парень, – мычит Брюс и почти висит на плече у Сережи. – Анна Львовна не ошиблась с выбором, – он хлопает парня по спине. – Я надеюсь, в будущем мы с тобой сработаемся, – смеется он, показывает все свои 32 зуба. С виду ему чуть больше сорока. Невысокого роста, крепкий, спортивный. Европейские черты лица позволяют мужчине считать себя достаточно симпатичным. И что-то есть в нем располагающее, можно сказать, даже милое. Короткие каштановые волосы зачесаны на левую сторону и аккуратно лежат под толстым слоем геля.
– Ну что, еще по одной? – мужчина подвигает к парню маленькую стопку текилы и лимон. Сережа уже не видит собеседника, который растворяется в ярких лучах подсветки бара, но стопку поднимает и залпом выпивает горькую жидкость, выдыхает и быстро кладет ярко желтый кусочек себе в рот.
– Ты что же мне молодые кадры спаиваешь? – слышит голос за спиной, который мелодией уносится вдаль бара. Брюс вскакивает с места, пропускает женщину и помогает ей сесть. – Ты как, котенок?
Сережа поднимает глаза. Перед ним сидит, запрокинув ногу на ногу, Анна Львовна. Она облокачивается на руку и нежно поглаживает свои вьющиеся локоны. Другая рука по-хозяйски опускается на колено парня. Состояние Сережи не позволяет ему возмущаться. От ее тембра по телу пробегает дрожь. Алкоголь делает свое дело, прибавляет напускной храбрости. Он склоняет голову ближе к ней, игнорирует руку, которая уже без стеснения мнет мягкую плоть под джинсовой тканью. Женщина источает опасность и желание. Воздух между ними наполняется этими чувствами. Брюса, как ветром, сдувает.
– Почему котенок? – задает он вопрос и стучит пустой стопкой в призыве повторить. Алкоголь наливают сразу, но тонкая рука Анны перехватывает стопку и залпом выпивает содержимое, не закусывая.
– Потому что ты дикий, – женщина начинает загибать пальцы, – напуганный, – еще один палец, – потерянный и очень красивый, – Анна Львовна загибает еще палец, наклоняется так близко, что Сережа чувствует ее горячее дыхание с примесью алкоголя. Женщина водит губами по щеке, чуть прикасается, дразнит. Вдыхает свежий запах лосьона после бритья. Сережа пытается перехватить ее губы, насладится этим дерзким ароматом клубничного блеска. От такой наглости его начинает трясти. Мурашки колючей проволокой расползаются по шее. Парень дергает плечами, но женщина быстро отстраняется, чувствует желание и хочет позлить. Она что-то говорит, но громкие звуки музыки уносят в даль зала ее слова. Сереже плевать на все, на голос разума, на душу и приличие, у него срывает крышу от ее языка, который так соблазнительно облизывает губы после каждого предложения. Пьяный мозг мечтает о ее языке. Анна Львовна хороша в искусстве соблазнения. Сейчас ей надо завладеть не только телом котенка, ей хочется подчинить его душу, забрать и играться ею, пока не надоест. Парень чувствует их общее желание, понимает, что пропадает. У этой женщины было много мужчин, Сережа успел навести справки за прошедшую неделю. Ведь она занимала все его мысли. Только одного он понять не может. Зачем именно он ей нужен? Ведь любой будет готов лежать у ее ног, а она выбрала безродного мальчишку. Почему? И лишь только этот вопрос пугает.
– Потанцуем? – решает разрядить напряжение Сережа и выбрасывает из головы так некстати нахлынувшие мысли. Эда он потерял еще в самом начале праздника, и теперь искать голос разума в лице друга было уже поздно.
– А ты что, еще держишься на ногах? – удивляется женщина. Она поднимается и тянет на себя Сережу. Он встает, нависает над ней горой.
– Обижаете, я в полном порядке.
– Давай на «ты» в неформальной обстановке, – Анна прижимается к парню и пытается сохранить вместе с ним равновесие.
– Обижаешь, – сразу поправляется Сережа, окончательно сдается и отпускает свои мысли.
А почему бы и не взять то, что так настойчиво само в руки идет? Он почти не шатается, даже трезвеет, обвивает руками тонкую талию женщины и уводит в зал к танцующим парам. Огни светомузыки сливают тела в одно большое неразборчивое пятно. Сережа прижимает ее сильнее, дает понять, что он мужчина, он альфа, хозяин, главный. Как же ошибается.
Он чувствует ее руки на шее, Анна ласкает его затылок. Длинные пальцы в золоте колец перебирают волосы, опускаются к ушам, потом к скуле. Сережа поддается на ласки, трется щекой, прикрывает глаза. Он на самом деле оголодавший без ласк котенок, который нашел свою хозяйку. Она не выдерживает, тянется к мочке уха, прикусывает. Сережа стонет от боли, которая переплетается с наслаждением. Его короткий крик скрывает музыка. Парня трясет, внизу живота начинает сдавливать, дыхание учащается. Волна возбуждения обнимает с головы до ног. Анна прислоняется к уху, слизывает капельку выступившей крови, и очень ласково, приторно сладко шепчет.
– Если ты будешь достаточно умным и послушным котенком, то я дам тебе все, что ты захочешь. Весь Лос-Анджелес может лечь у твоих ног, если сможешь правильно распорядиться своим новым положением, – она отрывается и смотрит в мутные глаза парня. Затягивает его в свою черную дыру, в свой персональный ад. Объясняет правила игры. – Никаких женщин, никаких мужчин. Ты только мой! – уже тверже сквозь музыку говорит Анна. – За любые ошибки наказываю. Ты понял меня? – зачитывает приговор женщина.
– Да, – на выдохе подписывается Сережа.
– Ты начинаешь заниматься делами компании, я научу тебя всему, – облизывает его подбородок. – Предашь – уничтожу. Ты понял меня? – еще раз, чтобы уже наверняка. – Ты достаточно трезв, чтобы осознавать все, что я тебе говорю? – строго, с надрывом, цепляет его скулу и заставляет смотреть в глаза.
Сережа готов сейчас душу дьяволу продать и подписаться под каждым ее словом кровью, лишь бы остановить эту пытку.
– Я тебя понял. Я согласен, – говорит он и врывается в поцелуй.
Их страсть видит почти весь персонал гостиницы. Они смущенно опускают глаза или совсем отворачиваются от бесстыдства начальницы, которая нашла себе очередную игрушку. Сережа видит в их глазах сожаление, жалость, но в тот момент разум не может и не хочет замечать ничего, кроме голубых бездн. Раздеваться они начинают уже в лифте, который не торопится и еле-еле шуршит ремнями, поднимает любовников в пентхауз. Сережа прижимает хрупкое тело Анны к панели лифта. Приподнимает ее за ягодицы, аккуратно расстегивает жемчужные пуговицы на блузке. Шелковая ткань скользит с плеча, оголяет ключицу. Парень нежно целует каждый сантиметр ее шеи. Он пытается насытиться ее губами, щеками, шеей, но не может. Одержимый ее телом, Сережа рычит. Анна вторгается за ремень его джинсов, жадно сжимает ягодицы, настойчиво целует, вгрызается в губы и оставляет первые синяки. Зализывает укусы и снова причиняет боль. У Сережи были девушки, но такую страсть он испытывает впервые.
Он падает на большую кровать, придавленный почти раздетым телом женщины. Мягкий матрас и шелковые простыни цвета морской волны остужают прохладой разгоряченное тело. Парень успевает оглядеть масштаб разрушения. Разбитые вазы, цветы на полу, одежда, от которой пара избавилась на ходу, не отрываясь друг от друга. Пьяный разум шепчет ласковые глупости ей на ушко. Женщина тигрицей выгибается, трется о сильную, не по годам прокачанную мужскую грудь. Гладит твердые кубики на прессе и спускается по дорожке все ниже и ниже. Сережа пытается перехватить ее руки, взять управление процессом на себя. Но нет, она теперь его Бог и черт. Анна заламывает его руки над головой. Сцепляет пальцы, ласкает доводит до исступления. Парень стонет от скорости, силы, возбуждения. Рычит от каждого укуса, от каждой кровавой полосы на его теле. Теперь она его властелин. Он падает в водоворот страсти и боли. Кончает в безумной скачке и засыпает с ее именем на кроваво красных губах.
Утром не хочется вставать. Головная боль пронзает его раньше, чем Сережа успевает открыть глаза. Яркий свет полуденного солнца ласкает пространство. Лучи бегут по стенам, кровати и освещают ровные черты обнаженного тела Анны. Сережа осторожно встает. Помнит все до мельчайших подробностей, но не чувствует стыда. Он идет к ванной. Обходит разбросанные вещи. Переступает через цветы. На ватных ногах он проходит комод, смотрит на фотографии Анны. Замечает открытую деревянную коробку с часами Rolex. Они играют золотом, переливаются в лучах солнца. На яркой оранжевой открытке с сердечком надпись “Моему котенку. Спасибо за первую ночь. Анна.”
Желудок сводит от жгучий боли. Сережа добирается до ванны, останавливается около зеркала, смотрит на свое обнаженное отражение. Разглядывает расцветающие фиолетовым синяки. Щупает алые царапины на плечах и торсе. Умывается холодной водой, смывает всю ночь. Не врет себе. Он сам этого хотел и сам согласился. Понимает, что ничего не будет по-старому. Он теперь принадлежит ей.
Глава 28.
– Сергей Александрович, как же я рад вас снова видеть, – Брюс стоит в зале ожидания, практически у самого выхода, в сопровождении своей охраны. За столько лет мужчина изменился. Его возраст выдают россыпь морщин на лице, небольшая залысина давно поседевших волос, которую он всячески скрывает. Но он все также хорошо сложен, подтянут и идеально выбрит. Конечно, он уже не бывает в самой гуще событий, не ездит на разборки, как в давние времена. Теперь он просто усталый, солидный человек. Брюс расставляет широко руки, приветствует. Обнимает Сергея, как старого друга, похлопывая по спине и плечам.
– Ух, мальчик мой, – он теребит мужчину по щекам. – а годы делают тебя еще краше, – он смеется над изумленным взглядом Сергея. Мужчина приобнимает старого знакомого. – Как долетел? Давненько уже стоим.
– Я задержался на вылете. Самолет проверяли дважды.
– Были проблемы? – Брюс обходит Сергея и указывает на выход. – Пойдем, она ждет.
Сергей оставляет вопрос без ответа. Кивает своим телохранителям и направляется к стеклянным дверям. Охрана сталкивается в дверях, злится друг на друга. На дороге у аэропорта припаркована парочка черных внедорожников, один черный Ford Mustang и белая, как снег Maserati Ghibli. Сергей точно знает, куда ему. Он жмет руку Брюсу, отпускает охрану, которая рассаживается по машинам, следит, как друг неуклюже залезает в свой Ford и открывает дверь, забывая поприветствовать забытого друга. Лос-Анджелес, как и тогда, начинает плакать.
– Привет, котенок, – раздается из темноты салона до боли знакомый голос. Сергей садится рядом с Анной, устраивается поудобнее и откидывается на спинку кожаного кресла.
– Не называй меня котенком, – огрызается мужчина без приветствия. Анна смеется на весь салон, задорно, громко.
– Ты совсем не меняешься.
– Ты тоже, – парирует Сергей. Поворачивает голову в сторону женщины. В машине темно, но ему хорошо известны ее черты лица, как долго он не видел их вживую. Анна совсем не изменилась. Она, как застывшая кукла, которая сохранит свою молодость в веках. Еле уловимые морщинки у глаз придают ей какой-то особенный шарм. Волосы стали короче, но все такие же белые. Идеальный нос, подкрашенные губы и глаза. Компьютер не передает всю пустоту этих голубых бездн. Сергей понимает, что опять тонет в ее взгляде, почти не дышит. Резко отводит глаза и командует водителю: «Ехать».
– Могла бы и не встречать, – ворчит мужчина. Заставляет сердце успокоиться и обещает ни в коем случае не смотреть ей в глаза. Глупо, по-детски, но он точно знает, что именно в них его погибель. – До офиса еще дорогу помню, – включает обиду.
– Я думала, тебе будет приятно, – отворачивается Анна. Неужели она стала сентиментальной? Нет, такие люди не меняются, гонит от себя подозрения Сергей. Он переводит взгляд в окно, вспоминает эти небоскребы. Улицы, которые скрывали его долгими ночами. Он по-своему любит этот город. Всматривается в лица людей, ищет потерянных друзей, ребят, которых забыл так же быстро, как и познакомился. Лос-Анджелес – это карусель жизни, водоворот страсти и жгучая боль. Каждый тут выбирает то, что ему по душе. Сергей выбрал все сразу и не справился, погиб и оставил часть себя на улицах этого города. Водитель тормозит на очередном светофоре, оборачивается к хозяйке.
– Анна Львовна, куда в первую очередь? – он переводит взгляд на Сергея.
– В гостиницу, – кидает она и больше не уделяет водителю внимание. Maserati тихо начинает движение, скользит среди плотного потока чужих машин. Пробки – это бич всех городов мира. И тут тоже ничего не меняется, смеется про себя Сергей.
– Тебе надо отдохнуть после перелета, – говорит Анна через несколько минут молчания. – Мы поговорим с тобой позже в офисе.
– Мне не нужна твоя забота, поехали в офис сразу, – возмущается Сергей решением женщины. – Я прилетел не просто так и не хочу задерживаться надолго, – не отрывает свой взгляд от пролетающих мимо ярких машин.
– Не веди себя как ребенок, – злится Анна и переходит на официальный тон. – Ты задержишься здесь ровно на столько, на сколько это будет нужно, – женщина достает пачку, закуривает длинную, тонкую сигарету с ментолом. Салон машины сразу наполняется едким дымом. Водитель отключает кондиционер и открывает тонированное окно, впускает запах улиц и горячего асфальта.
– И хочу тебе напомнить, что ты прилетел решать свои проблемы. Утечка произошла из твоей компании, – она выдыхает тонкую струйку дыма в сторону мужчины. Противно и унизительно. Он сжимает зубы, но молчит.
– Вообще-то, – не успокаивается Анна, – прилететь самому – это была твоя идея. Мог бы прислать свою шестерку, – женщина скалится и выбрасывает недокуренную сигарету в окно. Ворот ее блузки нежно-розового цвета раздувается от струйки ветерка из открытого окна. До Сергея долетает легкий аромат ее духов. Сладкие, не такие, как он любил. Чужой аромат. Его начинает подташнивать. Анна закидывает ногу на ногу, стряхивает еле заметный пепел с бежевых брюк и упирается носком туфли в кресло водителя.
– Не называй Эда так, – приходит в себя мужчина. Ведет плечом и все так же не отрывает взгляд от дороги. Разговаривает полу боком. – Он незаменимый сотрудник и верный друг, – начинает переговариваться Сергей.
– Что же твой друг отпустил тебя одного? Помнишь, при каких обстоятельствах ты покидал Лос-Анджелес? Мне удалось тогда все замять, но думаю, что тебе своенравность еще не простили, – припоминает прошлое Анна, давит на самое больное.
– Очень мило с твоей стороны, что ты тогда проявила такую заботу, – заводится Сергей, ему становится все труднее контролировать эмоции. – Сейчас у меня квалифицированная охрана.
– Она тебе не поможет, – смеется она. – Лучше поменьше светись и делай дела по-тихому. Но не мне тебя теперь учить, – она пожимает плечами и пристально разглядывает того, кого она хотела и днем, и ночью, того, с кем могла бы быть вечно, но отпустила, испугавшись за его жизнь. И вот теперь он опять рядом. Может, она сможет все начать сначала? Может, он сможет ее простить?
– Не злись, я, и правда, о тебе беспокоюсь, – Анна присаживается ближе и кладет свою ладонь на колено Сергея.
Тот дергается, как будто его ошпарили кипятком, место под ладонью начинает гореть, шрамы оживают, сердце в испуге бьется, и все кошмарные воспоминания накатывают разом, заставляют его прожить все заново.
***
Первые два года в Америке пролетают, как два дня. После первой ночи жизнь закручивает Сережу в какой-то невероятный вихрь. Иногда он не успевает даже вздохнуть полной грудью. Анна начинает играть с новой игрушкой сразу. Самые известные дома мод, лучшие одежды от знаменитых модельеров. Она делает котенка самым лучшим. Ювелирные украшения за каждую проведенную ночь, дорогая машина, первая охрана. Множество СМИ пестрят громкими заголовками о новом любовнике главы «ФинТоргСтрой». Благодаря внешности, у Сережи появляются заказы на рекламу, которая начинает приносить ему первые доходы. Вначале такое внимание претит парню, но чем дальше кружит его жизнь, тем быстрее он привыкает и подстраивается. Руки уже не жгут подарки за любовь и деньги на золотой безлимитной карте.
Сергей хорошо помнит, как становился борзее, злее и серьезнее. Он начинает заниматься серьезными делами компании, которая является лишь прикрытием в инсайдерской торговле. Помогает Брюсу и всячески удовлетворяет любые прихоти Анны. Круговорот работы и страстного секса выжимают из Сережи все соки. Он спит по несколько часов. Синяки и укусы тщательно прячет, замазывает гримом, чтобы его подчиненные не шушукались по сторонам. С каждым годом страсть в постели и в их отношениях приносит ему все больше боли и унижения. Следы от ошейника он прячет за любимым тонким шарфом от Valentino, а раны от ожогов под длинными рукавами шелковых рубашек. Еще через два года Сережа становится самостоятельной единицей. Открывает свою дочернюю компанию и уходит в работу с головой. Учится делать свои деньги, много денег. Но от такой жизненной скачки глаза бледнеют так же, как и кожа. Огонь в них гаснет, а появляется чернота, которая разливается дегтем по венам и отравляет его целиком. Сережа чувствует себя потерянным ничтожеством, которое продается из раза в раз за деньги, роскошь и любовь.
А была ли у него любовь? Когда он задает себе этот вопрос, все меняется. Меняется и сам Сережа. Он осознает, что является лишь игрушкой, пытается сохранить контроль над собственной жизнью, но не может. Он сильно увяз в грязи, которая с каждым последующим годом затягивает его сильнее и сильнее. У игрушки нет выбора. Выбор у хозяина игрушки. Сережа начинает ненавидеть себя за это. За слабость, за глупость, за все. Но изменить что-то не может, как не пытается. Сопротивления приносят ему все больше и больше боли. Он стал рабом системы, денег и власти. А отказаться, значит потерять все, к чему он так долго шел, превозмогая все унижения. Ему, вечно голодному ребенку, привыкшему к боли с рождения, сложно отказаться от красоты новой жизни. Сережа сдается.
Он злится на себя и отыгрывается на других. Ведет себя, как зверь, открывает двери с ноги в самые черные дни. Он перестает смотреть на себя в зеркало, потому что отражение противно хозяину. Только Эду удается успокоить друга. Ему достаточно лишь взглянуть строго в разъяренные черные глаза Сережи, и тот успокаивается. Эда он тоже посвящает в дела компании. Парень оказывается бесценным работником в бизнесе и в делах. более криминальных. Он везде следует за другом, не боится замарать руки и всегда выходит сухим из воды, что приводит Брюса в восторг. Эдик становится талисманом Сережи. Весь персонал знает, что когда парень с боссом, то можно дышать спокойно.
Из безродного котенка Сережа превращается в матерого тигра Сергея Александровича. Но душевные муки потихоньку сгрызают его. Большим червяком они забираются все дальше и дальше, поселяются и разрастаются в огромную черную дыру, которая забирает парня в свою пустоту. Заполнить эту пустоту помогает Брюс. Они с первых же дней смогли наладить хорошие доверительные отношения. И через четыре года, чтобы парень не сошел с ума, Брюс вводит его в свой наркокартель. По началу Серега дергается, отвергает такую жизнь. Совесть мучает парня по ночам в алкогольном опьянении, взывает к его разуму в грязных углах борделей. Но позже он входит во вкус и привыкает, погружается в очередную карусель поставок, хранения и сбыта. Он разрабатывает новые наркотрафики, разбирается с таможней и очень быстро завоевывает авторитет среди боевиков и других наркобаронов. Сережа выгодно заключает сделки, подписывает договора, успевает на всех фронтах и со временем отодвигает на второй план самого Брюса. Наркотой Эд не занимается, как бы Серега не просил о помощи. Друг четко держит свою политику и не в восторге от того, чем начал заниматься друг. Хотя сам и понимает, что компания Ф.Т.С занимается черными схемами. Но благотворительность и общественная деятельность помогают искусно пускать пыль в глаза чиновникам и полиции, которая тоже кормится с их рук.
– Ты что, опять? – Эд открывает дверь в VIP-комнату клуба «Feniks», который принадлежит Сереже.
Эдуард закатывает глаза и громко выругивается, когда видит друга. Серега сидит в глубоком кожаном кресле. Черная рубашка расстегнута до половины и сливается с глазами. Она нагло обнажает тело и синяки, которые, как маленькие планеты, украшают грудь парня. Ширинка тоже расстегнута, сообщая о бесстыдных действиях молоденькой проститутки, которая сидит на подлокотнике его кресла и крутит бокал с вином. Брюс также сидит в кресле рядом с Сережей, раздетый до пояса. Другая девица у его ног пытается сфокусировать взгляд на вошедшем госте. На овальном столе посередине комнаты стоят бутылки, бокалы, дымятся сигареты в пепельнице. Ровные дорожки кокаина на зеркальных подложках сразу привлекают взгляд Эда. Около стола в легком эротическом танце извивается еще несколько проституток. Эд расталкивает шлюх, подходит к другу, хватает его за подбородок и поднимает голову. Смотрит в бездонные бледные глаза. Под пеленой эйфории Сережа почти его не видит. Он дергается, вырывается из сильной хватки.
– Отстань, – мычит парень. – Садись, выпей с нами.
– Ты что творишь? Ты же говорил, что больше не будешь, – Эд показывает на зеркало с белыми полосками. – Приди в себя, – он аккуратно бьет друга по щеке.
– Да оставь ты его, – говорит Брюс. – Он большой мальчик. Что ты его все время опекаешь? – мужчина приподнимает девушку. – Милая, принеси Эду выпить, как он любит, – и хлопает проститутку по заду, подталкивая к двери.
Шлепок разлетается по комнате и почему-то очень веселит Сережу. Девушка тоже хохочет и выбегает в дверь. Эд отходит от друга и громко падает в третье кресло. Через пять минут он уже пьет любимый вермут с грейпфрутовым соком. Презрительно смотрит на девок, но не отстраняется, когда рыжая кошка перемещается с подлокотника на его коленки и нежно начинает поглаживать шею.
– Ты в курсе, что его Анна ищет? – серьезным тоном говорит Эд и ждет понимания в глазах Брюса, который явно выглядит куда лучше друга. Брюс морщится, напрягается, понимает всю серьезность слов.
– Эй, Серега, давай приходи в себя, а то Анна тебя…
– Накажет? – смеется Сережа, – да и пусть, не привыкать, – он задирает рукава рубашки, показывает следы от наручников и ожоги, которые еще никак не затянутся.
Сердце Эда сжимается в комок, плачет от увиденного. Взгляд гладит каждый уродливый шрам, но старательно прячет боль за друга. Сжимает кулаки до красных отметин.
– Мне все это надоело. Может, я сдохнуть хочу, – он наклоняется к столу и через свернутую купюру вдыхает белый дорогущий порошок. Цыкает зубами, прикрывает глаза и откидывается в кресло, которое любовно его принимает.
– Эй, парень, уймись, мы же еще не договорили, – Брюс поднимает бумаги с пола и с оправданием смотрит на Эда. Парень поглаживает голую ягодицу проститутки и попивает вермут.
– Мы же по делам собрались, а потом сам видишь, – пожимает плечами Брюс, чувствует за собой вину.
– Серега, что насчет нового канала?
– А что? Я разработал логистический маршрут, – смеется Серега, – хочу наладить новый канал наркотрафика из Афганистана.
Парень пьет прямо из бутылки виски, довольный собой, обливается и громко чертыхается.
– Ты что, офонарел? – пугается Брюс. – Нам хватает и Южной Америки. Афганистан – чужая территория. Это опасно.
– Нам это нужно. Мы должны расширяться. Эта схема то, что надо. Я тебе гарантирую. Будет все быстро и чисто, а денег вагон.
Сережа приподнимает руки, показывая наглядно этот вагон. Потом хлопает ладонью по коленке, подзывает девушку, та порхает и усаживается поудобнее, раздвигает рубашку и целует мужчину в грудь. Серега стонет от наслаждения.
– Это очень опасно, – перебивает его ласки Эд. – Ты сам-то понимаешь, что тебя за это могут убить, если что-то пойдет не так? Тебе такую наглость не простят, – Эд делает еще глоток вермута.
– Ну и пусть, может, мне это и надо, – шипит себе под нос парень. – Зато адреналин погоняю, – уже громко.
– Вот тебя найдет Анна и устроит тебе адреналин. Она не любит, когда ты под наркотой, да еще и с чужими засосами.
– Меня не надо искать, я сам пойду сдаваться.
Серёга встаёт, прижимает к себе шлюху, крепко целует, мнёт грудь, бьет по заднице, упивается. Потом отталкивается и, шатаясь, еле-еле идёт на выход. Эд иронично его крестит, тщательно скрывая переживания за друга. Потом прикладывается к губам девушки, чтобы было не так больно. Серёжа всё понимает и знает, что будет больно и обидно, но послушно идет, как наркоман за дозой. Теперь он и то, и другое.
– Госпожа, – Серёжа вваливается в дверь гостиной и громко бухается на колени. Парень поднимает глаза и только сейчас замечает женщину, которая сидит рядом с Анной, накрытый стол и кипу бумаг в ее руке.
Анна Львовна оглядывает своего котёнка, меняется в лице. Сережа чувствует, как волна злости пробегает по её телу, это заметно только ему, потому что знает, изучил за пять лет.
– Какой хорошенький, – хихикает женщина, но натыкается на грозный взгляд Анны и быстро умолкает.
Анна Львовна встаёт, грациозно подходит к парню, старается не выдать собеседнице всех своих чувств. Пристально оглядывает Серёжу, замечает следы помады на шее и белые разводы на носу и губах. Её глаза загораются, если бы не знакомая, убила бы сразу.
Анна хватает его за копну чёрных волос, тянет, заставляет смотреть на себя. Серёжа смотрит, взгляд не отводит, играет с огнем.
– Ты опять нюхал, гадёныш, – шипит она и силой толкает парня. Тот теряет равновесие и заваливается на бок. – Иди, приведи себя в порядок, – она кивает в сторону ванной и возвращается к разговору.
Сережа пытается встать, хватается за стол, опрокидывает вазу с фруктами и встает. На полусогнутых ногах, шатаясь, уходит в ванную. Смотрит в зеркало, как разъяренный тигр, скалит зубы и с силой бьет по переливающейся глади. Вкладывает в удар всю силу, всю обиду и боль. Он так же сильно врезал бы себе, если б смог. Зеркало разбивается и расползается паутиной, трещит так же, как трещит и жизнь Сережи.
