Екатерина Сергеевна «Лис»
Ты мое Солнце
Часть 1.
Глава 1.
На улице вечер. Аня идет по узкой тропинке через парк. Серые тени сумрака пробегают по дороге, деревьям, приседают на лавочки, оставляют свои отпечатки. Аня ёжится, холодный ветер пробирается ей под пиджак и россыпью мурашек расползается по телу. Сегодня пары в институте закончились позднее обычного. Вечер четверга самый нелюбимый. В этот день много пар, дополнительных занятий. Усталость накатила уже с обеда, а впереди еще пятница. Аня идет шаг за шагом, старается не оступиться в холодном сумраке парка. Дорогу почти не видно, а скудный свет фонарей тусклой струйкой достает лишь до середины деревьев. Еще немного и покажется ее дом. Это небольшое старенькое здание возвышается сразу через мало оживленную дорогу после парка. Аня почти видит конец этой ужасной аллеи, идет чуть быстрее. Кутается в тонкий пиджак, который явно носит декоративный характер и придает лишь серьезный вид хозяйке.
О, а она на этой аллее не одна. Аня изумленно приподнимает бровь, когда видит парочку целующихся. Они сидят на лавочке в тени тонких ветвей какого-то дерева и страстно обнимаются. Вечер скрывает их лица, внешность и сущность. Они темное пятно, стеснительно скрытое черной вуалью ночи. Как же это мило, улыбается Аня. Она невольно замедляет шаг и искренне, без стыда, подглядывает. Ветер уносит сладкие причмокивания. Парочка ёрзает на лавочке, не обращает внимания на проходящих мимо людей и образует одно целое, один комок чувств и энергии.
«Ох, и нашли себе место!» – через секунду сердится Аня, последний раз бросает полный зависти взгляд и ускоряет шаг.
У них любовь – мило.
Аня вспоминает всё, что им рассказывали о любви на длинных парах по литературе. Она задумывается и уже не следит за дорогой. На небе тут и там начинают появляться маленькие, совсем еще бледные звезды, которые в городе видно очень редко. Аня идет долго. От института пару станций на метро, этот парк и одна небольшая дорога. Всего часа два пути. Но сегодня уже стемнело, а она не дома. Да еще и бесстыжая парочка задержала, взбудоражила ее сердце.
На факультете литературы, который она выбрала еще задолго до окончания школы, проходили чувства и проявления их в художественной литературе. Самая неоднозначная тема, как для нее, так и для большинства сокурсниц. В свои девятнадцать они начинают мило хихикать, как только заходит вопрос о любви. Тут-то преподаватель и задал на эту тему курсовую работу, чтобы не хихикали. И вот что теперь писать – не понятно.
Ветер новым порывом лохматит ей волосы, оголяет худую, тонкую шею. Еще не так холодно, и осень не вступила в свои права на столько, чтобы заставлять морщиться от одного упоминания о ней. Сентябрь мягкий и почти зеленый. Второй курс. Сложнее, чем первый, но это мечта. Только над ней придется теперь работать, как в прямом, так и в переносном смысле.
Все эти мысли успевают пролететь в ее голове всего за пару минут и каруселью уносятся в реальность. Аня вспоминает, как ей нужны деньги. Факультет стал платным. Она вспоминает родителей, которые предлагают вернуться к ним и поступить в институт дома.
«Хм, мой дом, где я есть», – одергивает себя Аня.
Нет, она все твердо решила. Найдет работу и не уедет из столицы. На улице становится холоднее. Глухой шёпот листвы немного успокаивает мысли. Ноги сами собой ускоряют шаг. Аня заставляет подумать себя о чём-то другом.
Тема курсовой «Твой человек. Как это?».
«Что написать, если у тебя нет человека? – задумывается Аня. – И что вообще это за тема? Почему она звучит как-то по-глупому?»
Аня хмурит брови и убирает уже озябшие руки в карманы. Дамская сумочка с тетрадями трет плечо и заставляет хозяйку склоняться под ее тяжестью.
«Мой человек – это? – она продолжает свою мысль. – Это когда он будит тебя по утрам горячим и нежным поцелуем, – мечтает Аня. – Стоит только улыбнуться, а у тебя уже завтрак в постель. Да, это звучит банально, но именно в постель. Для тебя – можно. Это когда звонки по телефону почти каждый час с вопросом: «А ты как? Что делаешь? Соскучилась? А я да». Ты смотришь на его аватарку в телефоне, и у тебя все сжимается от переполняющих эмоций. А дома, вечером, после рабочего дня он длинным и влажным поцелуем забирает всю твою усталость, а ты слушаешь все его истории. Ночью он будет прижиматься к тебе крепко, и вам завидует луна. Ему можно, ведь это только твой человек».
Мечты переплетаются и укутывают теплой негой. Яркий свет ослепляет глаза, визг тормозов разносится по пустой улице, стук – и Аня чувствует шершавый асфальт под своими пальцами. Боль в колене, поцарапанные ладони и звон в ушах. Непрекращающийся звон.
– Ты что, дура, творишь? Тебе жить надоело? – из остановившейся машины вылезает грозный мужчина и с криком бросается на нее.
Аня полусидя, полулежа развалилась на холодном асфальте. Ее изумленные глаза широко раскрыты и явно ничего еще не понимают, когда к ней подлетает встревоженный мужчина.
– Ты что, дура?! – орет он, дёргая её за плечи. – Тебе жить надоело? – его взгляд грозен, а изо рта струится легкий пар от прохладного вечера.
Аня сидит на грязном и очень мокром асфальте, потирает сильно ушибленную ногу. Джинсы безнадежно испорчены, попа болит, а ободранные в кровь ладони начинают саднить. Её ступор через секунду перерастает в панику и страх, глаза сразу же наполняются слезами. Она начинает реветь, не обращая внимания на орущего мужчину.
– Больно, – хрипло и очень по-детски шепчет девушка, так просто, в никуда.
Её голос обжигает ветер и, заминая окончания, уносит вдаль по безжизненной дороге. Волосы прилипают к шее и щекам, падают на лоб и застилают глаза, полные слез.
– Что, что ты сказала? – мужчина приседает к ней ближе, склоняет голову, пытается расслышать.
– Больно, – Аня громче пищит, показывает на ободранную и поджатую под себя ногу. В голове пролетает миллион мыслей, но самую страшную она боится озвучить.
– Что? Перелом? – хриплым голосом, очень глухо делает предположение за нее мужчина. – У тебя, наверное, перелом, – его глаза становятся мягче, и теперь он не кажется таким злым.
Сумрак стирает черты его лица, немного размывает их контуры. Аня не понимает, кажется ей это или виной всему ее слезы, которые как мутная пелена застилают глаза. Вот так некоторое время они сидят в тишине, пока мужчина что-то решает у себя в голове. Потом он быстро встает, чёткими, выверенными движениями достает телефон из кармана пальто. Так же быстро набирает номер.
– «Скорая»? Алло, «скорая»? – чётко, громко начинает он.
– Нет, нет, – возражает девушка. – Нет, не надо! – кричит Аня, пытается перекричать ветер.
Мужчина немного задумывается, не опуская телефон, замолкает, а потом и вообще отключает звонок.
– Почему? – недоверчиво.
Не понимает, что не так. Его голос хрипит, но льется вместе с ветром.
– Почему? – уже строже переспрашивает он.
– Приедет «скорая» и вызовет полицию. Тебя оштрафуют или вообще арестуют, – как-то несерьезно оправдывается она, опускает глаза, стесняется своей заботы о чужом мужчине, который к тому же ее и сбил.
Он во все глаза смотрит на девушку. В его взгляде что-то меняется, а лицо меняет свое выражение. Аня понимает его мозговой штурм и мысленно клянет себя за природную наивность и доброту, которая живет своей жизнью и приносит неудобства хозяйке. Она так и слышит слова своей мамы: «Анечка, доброта не спасет мир, но может погубить тебя». Девушка закатывает глаза от воспоминаний. Из размышлений ее выдергивает чужой голос.
– В чем прикол?
Вечер скрывает бурю эмоций на лице мужчины, не дает Ане оценить масштаб трагедии.
– Это что, подстава? – не понимает.
Он хмыкает, да так громко, что смешок эхом разлетается по пустой улице:
– Вот я дурак, – мычит он.
Мужчина делает несколько быстрых, но коротких шагов назад к своей машине и пошатывается, как от удара. Его рука обхватывает лоб, как бы осознаёт, что произошло.
– Ты аферистка? Тебе нужны от меня деньги? И вся эта авария, – он проводит рукой по блестящему в свете фонаря капоту машины, – просто подстроено.
Анины глаза округляются. Что? Как он ее назвал? Аферисткой? Злость охватывает её с ног до головы.
– Как ты так можешь говорить? – возмущается она, пытаясь встать. – Ты меня совсем не знаешь. Я просто, просто… – её рука не выдерживает вес, и девушка опять упирается ладонями на асфальт, – я просто хотела…
Слезы с новой силой накатывают и застилают глаза.
– Вызывай «Скорую»! – кричит сквозь слезы она, шмыгает красным, опухшим от слез и прохлады носом.
Мужчина еще пару минут стоит молча, что-то опять решает, крутит головой по сторонам. Аня следит за его движениями, прослеживает каждый шаг. Он делает один шаг по направлению к ней, потом ближе и ближе. Мужчина присаживается так близко, что теперь Аня может хоть немного разглядеть его получше. Большие глаза, еще не понятного из-за темноты цвета. Нос правильной формы, небольшой и не маленький, идеальный. Волевой подбородок с ярко выраженными скулами и узкая полоска губ. Лет сорока, решает она и отводит изучающий взгляд. Стесняется вспыхнувших алым цветом щек. Он тоже разглядывает ее, ищет в заплаканных глазах обман. Проникает прямо в душу, ищет и там подвох.
– Ты можешь встать? – уже спокойнее спрашивает он.
– Нет, – твердо отвечает Аня.
Девушка не успевает даже подумать о своем состоянии, как уже летит вверх, подхваченная сильными руками мужчины, и уютно устраивается на них.
– Поедешь со мной, – говорит тоном, не терпящим возражений.
От него исходит приятный запах табака и кофе. Аня глубоко вдыхает эти манящие нотки. Всё вокруг начинает кружиться, и ей совсем не приходит в голову спросить, куда он ее повезет.
Через пару минут она уже сидит у него в машине, наслаждается теплом прогретого салона и изрядно пачкает кожаное сидение. В салоне пахнет по-другому – мятой. Маленькая бутылочка ароматизатора покачивается на зеркале, а в подстаканнике стоит бумажный стаканчик с недопитым кофе. Мужчина открывает водительскую дверь и свет в салоне освещает полумрак. Он быстро садится и бросает взгляд на девушку. А глаза-то у него чёрные с коричневым переливом. Аня не может оторвать изумленный взгляд. Они затягивают в водоворот бездны. Машина трогается с места, и она отворачивается к окну, смотрит на пролетающую мимо дорогу.
Глава 2.
Аня не успевает следить за быстро сменяющимся пейзажем за окном. Череда небоскребов, горящих как новогодняя иллюминация, проносится перед её глазами так быстро, что она не узнает улицы. Мужчина гонит, явно превышает скорость. Аня не смотрит на него. А зачем? Прослеживает путь, старается понять, куда её везут. Вот знакомый светофор, мигает зелёным ядовитым цветом в ночи. Стрелка налево, машина резко поворачивает. Еще минута, и они въезжают на территорию старой больницы.
Он привез ее в травмпункт, понимает Аня. Она усмехается и автоматически поглаживает больную ногу. Ну, а что она хотела? Девушка наивно скидывает с себя глупое желание и смотрит на мужчину в первый раз за всю поездку. Он озабоченно собирает свои вещи. Снимает телефон с подставки. Дорогой, успевает разглядеть его Аня. Оборачивается на заднее сидение и берет большое мужское кожаное портмоне. Все его движения четкие, как бы запланированные заранее. Аня не отводит от него взгляда, навёрстывает упущенное за всю поездку. Даже нога стала болеть не так сильно. Мужчина поворачивается, берет стакан с кофе и допивает. Он морщится, чуть запрокидывает голову, глотает. Кадык плавно передвигается по горлу. Кофе остыл. Через пару минут он уже несет Аню к больнице. Вносит в двери и усаживает у стойки с информацией. Молоденькая медсестричка с удивлением рассматривает их в столь поздний час.
– Чем я могу вам помочь? – узнаёт она.
– Извините, нам нужен врач, – мужчина подходит ближе к дежурной медсестре. – А… – он смотрит на девушку.
– Аня, – громко говорит она с места.
Мужчина слышит имя, напрягается, облизывает нижнюю губу. Он не верит ушам. Таких совпадений не бывает, вот как играет с ним Вселенная.
– Да, Аня, – он пробует имя на вкус. – Она упала, – нагло врет он, – и повредила ногу. Я хотел бы, чтобы ее осмотрел врач.
Медсестра понимающе улыбается и разглядывает солидного мужчину, который ярко выделялся на фоне этой девчонки.
– Хорошо, только вам надо заполнить анкету, а я пока вызову врача.
Медсестра достаёт два белых листа бумаги и отдаёт их мужчине. Строит ему глазки и невинно улыбается.
– Одно вам, а другое девушке. Ручки вот, – она указывает на маленький стаканчик с принадлежностями, а сама быстрым шагом удаляется по коридору.
Мужчина отдает Ане лист и ручку, а сам отходит к столу и склоняется над ним.
В приёмном отделении пахнет дурно. Запах лекарств и грязи будоражит нервы. Белые стены, чуть обшарпанные снизу, давят на глаза. Около двери горит только одна лампочка, длинная и мерцающая. Аню начинает тошнить. Тело в протест на стресс платит ей горько-кислым привкусом в горле. Она быстро записывает свои данные в лист. Кто? Где живет? Возраст? Обычные вопросы, как всегда, как и везде. Голова начинает кружиться от переизбытка эмоций и страха. Аня выбирает себе одну точку, чтобы не поплыть. Эта точка находится прямо перед ней. В темно-коричневом пальто, чуть ниже попы. Аня невольно опускает глаза на упругие ягодицы мужчины, хмыкает и изучает дальше. Ноги в черных джинсах, что не вписывается в классику пальто. Туфли, тоже черные и идеально чистые. Мужчина чувствует пристальный взгляд, оборачивается, выпрямляет сильные плечи и чуть поправляет волосы. Чёрная чёлка небрежно падает ему на лоб и ловким движением отбрасывается на левый бок. Он стоит, одной рукой облокачивается на стол. Взгляд нервный и такой отрешённый. Пару раз смотрит на часы и хмурится. Он стоит спокойно, не заводит разговор и не задаёт вопросов. Аню это начинает волновать, хотя она чётко понимает, что ему всё равно.
Звонкий стук каблуков нарушает тишину. Из темноты коридора белым пятном появляется врач. Низкий мужчина в белом застиранном халате останавливается около Ани. От него пахнет лекарствами и почему-то спиртом. Аня подносит свою дрожащую руку ко рту и жадно глотает накопившуюся слюну, чтобы заглушить порыв тошноты. У врача добрый взгляд, он мило улыбается, отчего на лице появляется россыпь морщинок. Очень милых.
– Значит, это ты пострадавшая? – задает он ей вопрос, но не требует ответа. – Как же тебя так угораздило-то упасть? – поворачивает голову в сторону мужчины и приподнимает бровь, густую и черную.
Вот от кого он хотел бы услышать ответ, но натыкается на грозный, недобрый взгляд. Ответа не последовало.
– Я шла вечером по парку и немного задумалась. Вот и не заметила, как оступилась и упала. Он помог мне и привез сюда, – Аня приподнимает подбородок и кивает в сторону невозмутимой фигуры.
Доктор недоверчиво смотрит на девушку:
– Ну-ну.
Он подходит ближе. Рассматривает ногу, стучит, тянет, выворачивает, следит за тем, как Аня охает и морщится. Медсестра вывозит коляску, старую и очень неустойчивую. Врач поднимается и забирает коляску из рук молоденькой девушки. Звук железа и треск колес заполняет собой пространство. Аня морщит нос и прикрывает руками уши, просто автоматически.
– Я хотел бы сделать рентген, так, на всякий случай, – врач с пониманием смотрит на Аню. – Давайте я вам помогу.
На этих словах врач протягивает руки к девушке, берет ее подмышки и пересаживает в кресло. Под ее весом оно прогибается, звякает, и врачу нужно немало усилий, чтобы удержать эту конструкцию на месте. Фигура у стола даже не думает о помощи.
«Боже, – думает Аня, – если я и не сломала ногу, то в этом кресле явно может произойти что угодно».
– Поехали, – командует врач, толкает коляску и под скрежет начинает движение. Их скрывает больничный коридор.
Глава 3.
В приёмном холодно. Аня сидит на том же стуле, что и час назад. В руке переминает клочок белой бумаги и темный плотный лист рентгена. «Вывих», – гласит диагноз. В кабинете ей сделали обезболивающее, потом оставили одну в тени приемной. Когда ее привезли, мужчины уже не было. Это и логично. Он явно опаздывал. Медсестра рассказала, что он вызвал для нее такси, оплатил, а сам уехал. Ну, и на том спасибо. Теперь она сидит в ожидании машины, в руках треплет больничный и пытается понять, как же она так попала. Почему ей так не везет?
Ключ в замке неприятно звенит. Железная дверь скрипит и пускает свою хозяйку в квартиру. Аня не включает свет, просто плюхается на небольшой пуфик в углу коридора. Швыряет ключи на тумбу, они звонко падают, разносят этот шум по тихим углам. Аня вытягивает ноги и расслабляется. Всё, дома. Спокойно. Поздно. Девушка слышит тиканье часов из гостиной, журчание воды по трубам и вдыхает аромат освежителя.
Как же она так могла попасть, думает Аня. Теперь пропустит институт, а больничный аж на две недели. Доктор был щедр. Поиски работы тоже придется отложить. Аня хватается за голову. Блин, блин. Жужжание мобильного телефона выводит из размышлений. Она быстро и нервно ищет его в сумке, разбрасывает по сторонам всё ненужное. Телефон лежит в самом низу.
«Ха, кто бы сомневался», – думает Аня, хватает его, и яркость экрана бьет по глазам. Девушка чувствует его вибрацию, которая вызывает на разговор.
– Алло, – чуть хрипловатым голосом отвечает Аня.
Сейчас ей, конечно, не очень хочется общаться, но это же Надя.
– Алло, алло, Анька? Ты где? Я весь вечер не могу до тебя дозвониться, – встревоженный голос подруги разрушает такую блаженную тишину. – Почему ты не отвечаешь?! – орет она еще громче, переходя на хрип. – Я же волнуюсь. Видит Бог, как я волнуюсь.
– Эй, все хорошо, – прерывает ее Аня. – Я просто забыла включить звук после лекций. Телефон нагревается и обжигает ухо девушки.
– Где ты сейчас? Я приезжала к тебе.
Аня мило улыбается.
«Ты же моя хорошая. Ой, всем бы таких подруг», – мысленно хвалит она ее.
– Я уже дома.
– А где была? – не унимается Надя, но ее голос становится мягче.
– В больнице, – хмыкает Аня, не веря, что это всё происходит с ней.
– Не говори больше ни слова, я еду.
Звонок отключается. 23.00 горит на экране телефона.
Через 30 минут раздается звонок в дверь. Аня как раз только успела кое-как переодеться и поставить чайник. Нога не болит, почти, но тянущие ощущения не дают ей с ловкостью делать дела и передвигаться по квартире. Аня, прихрамывая, открывает дверь. В коридор влетает Надя, вся взъерошенная, как бездомный котёнок. Волосы серой копной туго затянуты в хвост, а в ярко-зелёных глазах горит паника.
– Солнце, что с тобой случилось?
Подруга ощупывает Аню с головы до ног. Её руки бегают по рёбрам, вызывают щекотку. Аня хихикает. Глаза подруги расширяются, ищут повреждения.
Солнцем Аню называют почти все друзья с раннего детства из-за рыжих волос, которые мелкими завитками украшают лицо и спадают на плечи. А еще из-за янтарного цвета глаз, больших, как у оленёнка. Солнце наградило ее маленькими веснушками, которые становятся ярче весной, а от папы достался курносый нос и пухлые губы. Зависть всех, кто так старательно колет в них всякую гадость.
– Со мной всё хорошо, – пытается успокоить подругу Аня.
Она замечательная девчонка, но уж больно впечатлительная. Аня держит ее за плечи, чуть встряхивает, приводит в чувство.
– Проходи, я поставила чайник.
– Ох уж нет, – Надя снимает с себя куртку, сбрасывает кроссовки в сторону, – я так перенервничала, что чаем ты не отделаешься, – и достаёт из рюкзака бутылку красного вина. – Давай закуску, я хочу знать всё.
Она приподнимает бутылку кверху, показывает её Ане и быстрым шагом проходит на кухню. Аня лишь закатывает глаза, ухмыляется. Ей-то не в институт завтра. Она чуть прихрамывает, проходит следом и выключает пищащий чайник.
Время тянется очень медленно. Аня сидит за столом прямо на против Нади и покачивается на стуле. В её бокале налито красное вино, которое разбивается о прозрачные стенки от каждого движения. Она следит за тем, как рубиновая жидкость стекает по бокам. Это её успокаивает.
– Стоп, я что-то не поняла, – Надя большим глотком допивает своё вино. Глаза девчонки уже изрядно блестят, а их зеленый цвет отдаёт в изумрудный. Она щурится, особо не верит рассказу Ани. – Значит, мужчина красивый, – уточняет она. – Ну, ну. А как зовут, ты даже не спросила? Ну, ты и даешь! Как так-то? – не успокаивается она. – И потом уехал?
Аня только кивает и не перебивает подругу. Ну, а смысл? Она все правильно поняла и смысла объяснять что-то еще нет.
– М-да, – выдыхает разочарованно Надя, и ее рука опять тянется за одинокой бутылкой на столе.
Кухня совсем маленькая. Длинная барная стойка делит ее пополам от окна почти до двери, что позволяет пить чай и наслаждаться видом. На подоконнике стоит ваза с фруктами и фикус в ярко-красном горшке. Высокие барные стулья позволяют сидящим окидывать взглядом кухню как бы свысока. Аня очень старалась создать здесь уют. В хорошие вечера она могла собрать семь девчонок, причём разной комплекции. Надя оглядывается, ищет что-то взглядом. За спиной у Ани плита, тепло которой она ощущает поясницей, и череда шкафов оранжевого цвета. Владелец квартиры – очень креативный человек. Напротив холодильник, серый и очень трескучий, и раковина. Надя находит свой телефон, экран мигает, а время показывает час ночи.
– Ты останешься у меня? – неуверенно спрашивает Аня и выкидывает пустую бутылку в мусор, убирает бокалы.
Надя что-то попискивает, придерживает тяжелую голову руками.
– Останусь, ты же не прогонишь меня? – икает пьяненькое чудо.
– Ляжешь на диване.
– Ты солнце, – моргает подруга и, приплясывая, отправляется в гостиную, которую отделяет от кухни только ступенька подиума и арка.
– Осторожнее там, – кидает ей вслед Аня.
– Все ОК, – Надя плюхается мешком на диван, дурная и такая слабенькая, хотя бутылку выпила почти одна.
Аня убирает на кухне, игнорирует ванную и проходит в гостиную. Из головы не выходит мутный образ мужчины, который крутит мысли и заставляет вспоминать его запах. Аня тихонько накрывает подругу пледом, та мило сопит, чуть причмокивает во сне. Потом подходит к большой двуспальной кровати и рыбкой падает в плен мягких подушек. Щелкает выключателем, и вся квартира погружается во тьму. Сегодня можно и так. Ее мысли проносятся галопом, оставляют в голове только пыль. Что ей вообще теперь делать? Работы нет, денег на учёбу нет. Хорошо, что квартира друзей семьи. А теперь еще и нога с больничным. Сон подкрадывается издалека, приносит с собой еле уловимый запах кофе. Аня закрывает глаза и проваливается в сонное царство. Утро вечера мудренее.
Две недели тянутся, как сладкая жвачка. Они затянули Аню в свой липкий водоворот и уже не отпускают из цепких объятий. Она почти не выходит на улицу, так как имеет собственного доставщика еды. Надя навещает ее каждый день и служит новостной строкой. Быстро, коротко, но обо всем.
Вот теперь первый день после больничного. Утро выдалось прохладным. Нога уже не болит, и Аня спокойно наступает на нее. Она стоит перед зеркалом в коридоре и взбивает рукой свои волосы. Черные джинсы заужены, но свободны, длинный кардиган на пуговицах кремового цвета. Из-под ворота выбивается такого же цвета рубашка. Сумка также висит на плече и оттягивает кашемир. На улице прохладно, но лучи солнца еще успеют нагреть воздух к середине дня. Аня проводит пальцами под глазами, поправляет макияж и дует пухлые губки, изрядно намазанные бальзамом. Ну, что сказать – красотка. Она улыбается и посылает поцелуй своему отражению в зеркале. Ее личный ритуал на удачу.
Улица встречает Аню порывом ветра. Он холодный, сразу начинает щипать щеки. Она чувствует, как эта утренняя прохлада проникает к ней под одежду, забирается под волосы и кусает шею. Мурашки, как колючая проволока, обвивают тело. Аня немного ёжится, подрагивает плечами, как бы привыкает к погоде и делает глубокий глоток свежего воздуха. Он обжигает её легкие, и девушка шагает вперед. Осень – маленькая смерть. Аня смотрит на безжизненную опавшую листву под ногами, подбрасывает яркие краски вверх с каждым сделанным шагом в надежде на их воскрешение. Деревья в парке качаются желтой кроной в такт порывам ветра, оранжевые листья кружатся в причудливом танце и мягко ложатся к ногам.
Аня замечает у входа в парк, через дорогу, машину. Ровно на том же месте, где когда-то ее сбили. Девушка хмурится, воспоминания фантомной болью отдаются у нее в ноге. Очертания машины смутно ей знакомы. Просто не бывает таких совпадений. Она большая и на фоне желтой листвы кажется черной дырой, которая отдает в синь от легких лучей солнца. Они ласкают железо, скользят по капоту и отражаются в тонированных стеклах красавца. Как произведение искусства, которое не гоняют по пыльным дорогам, а выставляют для всеобщего созерцания. Проходящие мимо люди с изумлением оборачиваются, а кто посмелее, умудряется сделать селфи.
Аня подходит ближе, тоже тянется к телефону, делает пару неуверенных фото. Улыбается, представляя, как будет дразнить Надю. В эту минуту из машины вылезает мужчина. Так медленно, как в замедленной съёмке. Вначале появляются ноги в кроссовках и черных джинсах, а потом и сам в свитере цвета кофе. Он встает у открытой двери, опирается на машину и поправляет черные очки. Аня стоит, как вкопанная в трёх метрах от машины. Его образ ей знаком, он приходил к ней в снах в течение этих долгих недель. Это тот самый мужчина, причина ее больничного. Аня моргает и быстро опускает взгляд.
«Что он тут делает? Что ему нужно?» – пробегает у нее в голове.
Ане трудно признаться, что она думала о нем, пыталась по крупицам отыскать в воспоминаниях, которые постепенно стирали дни. А вот сейчас он стоит напротив нее, такой статусный, в дорогой одежде, рассматривает проходящих мимо людей и улыбается чему-то своему. Аня разглядывает его, понимает, что вся его одежда лучших брендов. Она глубоко дышит и начинает волноваться. Мужчина скрещивает руки на груди и ждет. Сильный и пугающий. Девушка делает несколько шагов вперед. Ее мысли наполняются страхом. Что он от нее хочет? Может, денег? Или это все связано с аварией? Вопросы кружатся стаей птиц, а сердце бьется набатом, больно ударяя о рёбра. Щёки краснеют, опущенные в пол глаза судорожно бегают по опавшей, мятой листве. Она чувствует охватившее ее беспокойство.
– Привет, – мужчина делает несколько шагов в её сторону, перехватывает за руку, – я могу с тобой поговорить?
Аня не поднимает глаз, лишь делает один неуверенный кивок. Мужчина ухмыляется такой скромности, и его лицо становится еще красивее. Он снимает очки и вешает их за ворот. Аня делает усилие и поднимает взгляд, любопытство берет верх. На нее почти в упор смотрят большие черные глаза с россыпью мелких морщинок по бокам. Солнце отражается в них и играет чернотой, оставляя коричневые разливы. Черты лица идеальные, память Ани ее не подвела. Контуры строгие, ровные, как бы нарисованные карандашом. Узкая полоса губ приподнята по краям. Улыбается, но его улыбка как-то не сочетается со строгостью лица. Мужчина подходит ближе и берет Аню под руку, видя ее замешательство. От него опять пахнет кофе. Незатейливый аромат так и преследовал девушку две недели. Аня молчит, прикусывает губу, но покорно идет с незнакомым мужчиной. Сама удивляется своему поведению, не задает вопросов, которые взрывают ее мозг, а просто доверчиво следует за ним. Она садится на пассажирское сидение, пристегивается и ждет. Чего? Как маленький кролик под гипнозом удава. Мужчина ныряет в водительскую дверь и быстро садится за руль. Надевает очки, опять прячет свои глаза за темными стеклами.
– Как ты относишься к кофе? Я знаю недалеко отсюда хорошее кафе, – спрашивает он.
– Я опаздываю в институт, – фыркает Аня, хотя в душе уже на все согласна.
– У тебя нет первой пары, – ловит ее на вранье, хмурится он и дергает ключи зажигания.
Машина легко трогается, оставляя лишь грязный след на асфальте.
– Я не сказала да, – возмущается она, когда чуть приходит в себя.
– Понял, но мне надо с тобой поговорить, и это лучше всего сделать за чашечкой кофе, – смеётся мужчина, не отрывая взгляд от дороги.
– А откуда вы знаете, что мне… – решается задать вопрос Аня, но потом замолкает, понимает, что ответа не последует. Он просто знает, и все.
Всю дорогу они молчат. Аня чувствует себя неловко. Придумывает, как с ним себя вести и как говорить. С первого взгляда понимает, что шутки с ним плохи. От этой мысли всё тело Ани начинает сжиматься в кресле и надеяться, что разговор пройдет легко. Что он хочет сказать? Аня боится даже представить, что может хотеть этот мужчина. Денег? Скорее всего нет, они у него есть и, судя по машине, немалые. Заявление она не писала, хотя и это его вряд ли напугало бы. Тогда что? Она перебирает возможные варианты, от которых мурашки бегут по всему телу и пальцы леденеют. За размышлениями она не замечает, как машина бесшумно останавливается.
Кафе оказывается очень уютным, в светлых тонах и с большими окнами, которые открывают полный обзор улицы. Многочисленные цветы в вазах наполняют помещение приятным ароматом. Мужчина проводит Аню к столику у самого окна, помогает сесть и сам садится напротив. Быстрым жестом подзывает официантку, даже не удостоив ее взгляда. Та быстро приносит меню, без стыда разглядывает приятного мужчину и получает невозмутимый строгий взгляд. Девушка натыкается на черные глаза, чувствует дуновение холода и быстро уходит подальше.
– Закажи себе что-нибудь, – просит мужчина.
Его выражение лица меняется, а по губам пробегает лёгкая улыбка. Он подвигает Ане меню в надежде на длительный разговор.
– Нет, спасибо. Только кофе, – Аня старается не смотреть на него, сверлит глазами деревянный узор столешницы.
В такой ранний час в кафе мало народа. Тихая, еле уловимая музыка сопровождает разговоры присутствующих. Аня оглядывает соседние столики, не находит знакомых и немного расслабляется. Мужчина напротив не сводит с нее чёрных глаз. Изучает быстро меняющееся выражение на лице. Ее черты мягкие, а эмоции такие теплые, живые, что дух захватывает. А самое главное, настоящие, без маски. Мужчина растворяется в этой простоте, ему становится как-то теплее. Эти ощущения пришли к нему еще той ночью, когда увидел испуганный янтарный взгляд. Мужчина напрягается и вспоминает.
Тем вечером он очень устал, много работы свалилось одним большим комом, а совещание выжало последние силы. Он, как всегда, был зол, глаза, как в тумане. Откуда взялась девчонка, он не увидел. Помнит лишь столкновение и страх. Страх за себя. Неправильный образ жизни оставляет свои отпечатки, хотя он и на короткой ноге с главными ментами города. Он не сомневался, все бы замяли, но лишняя шумиха не к чему. Тогда он вылез из машины, только посмотреть: жива ли? Вот посмотрел и пропал. А девочка удивила, сама за незнакомца запереживала. Там, на дороге, в свете фар он увидел огонёк тепла и надежды в её глазах, который зажёг пожар в его холодном сердце.
