Антон Волков
Искатель истины Данила Соколик
Что произошло дальше, мы уже не видели. Когда вышли на улицу, на нас пахнуло теплотой летнего вечера. День уже подходил к концу, хотя было светло как днем. В такие дни я обычно бродил по городу как заведенный. Но сегодняшние события меня настолько вымотали, что я думал лишь о том, чтобы пойти к Даниле и забыться во сне. Так я и сказал ему.
– Если хочешь, иди, – сказал он, – А я пожалуй еще пройдусь. Погода замечательная.
Он отдал мне ключи, а сам неспешно пошел в сторону Большого проспекта. Я смотрел ему вслед и думал, какой он чудной человек. Мы бегали весь день, а у него еще осталась энергия гулять. Я вернулся в квартиру, не раздеваясь упал на кровать и сразу заснул.
На следующее утро нам пришла посылка. Курьер втащил по лестнице огромную коробку – она была такой объемной, что даже не влезла в лифт. Я гадал, что это может быть. Отправителем значилась Артемида. Внутри оказался изысканный торшер. Это было изысканное сочетание лампы в абажуре с небольшим столиком.
Внутри также был конверт с письмом. От руки там было написано следующее простое послание:
«Дорогие Данила и Иван,
Я совсем не знаю, как отблагодарить вас за оказанную мне вчера помощь. Вы так много сделали для меня и моей семьи, что даже пятьдесят тысяч, что я вам обещала, мне казалось будет мало. Впрочем, вы и так их отвергли по неизвестной мне причине. Все же я не могу оставить вас без какой-либо благодарности, так что высылаю вам эту итальянскую лампу начала XX века. Это прекрасный образец модерна – надеюсь, она приятно скрасит ваш досуг.
И напоследок: если вам нужна хоть какая-то помощь от меня или Аполлона, пожалуйста, дайте нам знать. Мы вам навеки благодарны.
Артемида Романцева».
Я закончил читать и непонимающим взглядом уставился на Данилу.
– Ого, итальянский торшер! – воскликнул он, ковыряясь зубочисткой во рту. Он только что закончил уминать пиццу, которую мы поделили вместе, – Тебе повезло. Будет стоять у тебя, будешь книжки читать! Мне не надо, у меня и так в комнате всего полно. А тебе бы не помешало в комнате обзавестись какой-то утварью.
И он со снисходительным видом оглядел голые стены и пустой пол.
– Да какая лампа! – вскричал я, – Она говорит, что ты от 50 тысяч отказался!
– Ну да, – он пожал плечами.
– Так нам что, нечем за квартиру платить?
– Что-нибудь найдется, – сказал он с озорной улыбкой.
Я вздохнул. Я все еще не понимал Данилу Соколика.
Глава 3. Принцесса из «Хэрриота»
Через пару дней после происшествия с Артемидой рано утром, как мы и договаривались, Данила взял меня на утреннюю пробежку. Встать пришлось в 8 утра. Точнее, меня разбудил его бодрый крик и шум отодвигаемых от окна штор.
– Иван, смотри, какое прекрасное утро! – воскликнул он, показывая на небо.
Я еще только наполовину выбрался из-под одеяла: сначала сполз на пол, потем, зевая, встал на ноги и слипающимися глазами глянул в окно. Прекрасным я бы это утро не назвал: вышину затягивали клочки мглы, несомые ветром. Солнца вовсе не было видно, хотя на улице уже было светло из-за белых ночей. Данила стоял передо мной в белой майке, штанах и спортивных ботинках. У меня спортивной одежды не было, и я пошел бегать в своих обычных рубашке и брюках, которые носил каждый день.
Только мы вышли на набережную Фонтанки, Данила без всяких разминок пустился бежать. Я было за ним, но тут в спине отозвалось болью, будто я потянул все мышцы сразу. Признаться, бегал я хорошо. В школе в одиннадцатом классе я всегда занимал первые места в беге на короткие дистанции. Однако марафоны на десять километров не любил: меня одолевала не столько усталость, сколько скука во время такого долгого бега. После этого в университете я вовсе пропускал уроки физкультуры, что сказалось на моей форме. Боль в спине быстро унялась, я сделал шумный вдох, отставил правую ногу назад, чуть пригнулся к земле и побежал вслед за Данилой.
Пробежка заняла все утро. Данила обычно делал несколько кругов: во время первого он делал поворот на Аничковом мосту, соединявшем Невский проспект, и бежал по набережной в обратную сторону. Потом сворачивал на Семеновском или на мосту Ломоносова и снова бежал к Аничкову. Иногда он делал широкий круг – от Аничкова до Обуховского и обратно. Каждое утро он обычно пробегал десять таких кругов.
В первое утро пробежки я сделал от силы два. Он к тому времени уже закончил свою норму и нагнал меня, едва передвигавшего ноги. Руки мои болтались возле тела, я шумно дышал. Легкие горели нестерпимым жаром, словно внутри меня охватило огнем кузнечные меха. Все тело кололо, а каждый шаг отзывался болью.
Данила похлопал меня по плечу:
– Ничего, завтра будет легче.
Я перешел на шаг и в перерывах между жадными глотками воздуха сказал:
– Пожалуй я сделаю перерыв завтра.
– Уже? – удивился Данила, – Впрочем, для первого раза ты неплохо пробежал. Дальше у нас отжимания.
Оказалось, что пробежка была только началом его утренней зарядки. Отжимался он внутри двора Толстовского дома – в сквере Эдуарда Хиля или в сквере Маневича прямо на траве. За раз мог сделать 50 отжиманий, это был минимум. В первый день я не хотел ударять в грязь лицом, и тоже встал в «планку». Широко расставив руки, я стал быстро опускать туловище к земле на локтях. Данила увидел это и засмеялся.
– Нет, так ничего не выйдет, – покачал он головой, – Надо ладони вплотную к груди ставить, иначе мышцы не будут работать.
И он показал как надо. Таким способом я смог отжаться не более пяти раз. Когда поднимал тело от земли в пятый раз, казалось, что я Атлант, который пытается поднять всю планету. Мокрые от пота волосы лезли в глаза, мышцы рук сковывала боль, но я кряхтел и дожимал. Наконец, когда локти распрямились в последнем отжимании, я оттолкнулся от земли и упал на четвереньки. Данила показал большой палец.
– Упорства тебе не занимать, мой друг, – посмеялся он, – А как чувствуешь себя? У меня от зарядки всегда свежо в голове становится, будто какая-то ясность наступает. Очень полезно для ума.
У меня свежести точно не было. Напротив, казалось, все мое тело внезапно потяжелело.
– Да, ты завтра лучше отдохни, наверно, – сказал Данила. Видимо, его смутило мое молчанием и раскрасневшееся лицо. – Хочешь в ту кофейню? Я всегда хожу после зарядки.
Я был не против. Катенька встретила нас так же радушно, как и в прошлый раз.
– Сегодня в фильтре ягодная «Эфиопия», – сказала она. Потом увидела меня и ахнула, – Данила, а что это с твоим другом? У него астма?
– Все в порядке, мы делали зарядку. Иван неплохо справился.
– Да куда там, ты его загонишь со своими зарядками!
– Думаешь, он такой слабак? Кроме того, он сам хотел. Правда, Иван?
Я признал, что если меня и загонят его пробежки, то виноват в этом буду только я. Катенька разлила кофе в кружки и поставила перед нами. В этот раз я отметил, что у кофе был особенный аромат. Это не был запах чего-то жженого, как я обычно привык чувствовать при виде кофейной кружки. От чашки исходил приятный кисло-сладкий запах. Данила заметил это и толкнул меня локтем в плечо:
– Ну что, распробовал?
– Да, что-то в этом есть, – признал я. Спросил у девушки, – Ягодная, говоришь?
– Да. Эфиопия растет на гористых склонах, поэтому зерна не так богаты кислородом. Нужно очень аккурат но обжаривать зерна, чтобы весь углекислый газ не вышел. Тогда при варке кофе раскрывается более насыщенно.
– Ты сама жаришь зерна? – удивился я.
– Конечно, – сказала девушка.
– Друг мой, перед тобой гурмэ кофе. Я не знаю ни одного человека, который бы разбирался в кофе и готовил его так превосходно, как наша Катенька. Она сама покупает зерна, обжаривает их, мелет и варит. Всеми процессами руководит она, потому что всего одна ошибка в любом из них ведет к загубленному напитку.
– Не льсти. Кофе как кофе, – пожала плечами девушка. И будто смущенная таким вниманием к своему ремеслу, спросила, – Как дела? Я слышала, вы тут одной девушке помогли вернуть жениха.
– А, скандал в доме Романцевых, – закивал Данила. – Это Иван так обобщил наши похождения в тот день.
– Звучит как название детективного рассказа. Мне нравится! А что еще было?
– Да ничего больше, – сказал я, – А часто у Данилы всякие дела?
– Не особо. Он по большей части занят…
Тут она осеклась. Глаза ее встретились со взглядом Данилы, и она смутилась. Наверно, то, что она хотела сказать, не предназначалось для моих ушей. Почувствовав, что пошла речь о данилиных тайнах, я сам решил пустить разговор в другое русло, чтобы не смущать его.
– А почему не особо? Ты же вон как распутываешь дела! Артемиде мы помогли еще до конца вечера. У тебя тут должен быть поток желающих.
– Я многим помог в Толстовском доме, – пожал плечами Данила.
– Да, но за его пределами о тебе никто не знает, – сказал я, – Артемида узнала о тебе только после той злосчастной экскурсии.
– В целом, меня это устраивает.
– Знаешь, скольким людям в Петербурге нужна помощь? Ты же видел как полиция работает – чуть меня, невиновного, не упекли за решетку. Если бы не ты…
Данила вздохнул и надвинул фуражку на лоб.
– Иван, если мы вознамеримся помогать всем в Петербурге, то боюсь на это не хватит обеих наших жизней. Я сознательно ограничиваю себя Толстовским домом, потому что моего ума не хватит, чтобы решать проблемы всего города. Кроме того, не нужно принижать полицию, они прекрасно делают свое дело. Конечно, у всех бывают осечки, и такой человек как Клыгин, еще многому должен научиться на своем посту.
У меня остался последний аргумент.
– А как насчет оплаты аренды? Если мы будем помогать людям хотя бы за какую-то сумму, то сможем оплачивать ей квартиру. Мне неприятно жить у тебя бесплатно, ты же знаешь. Дай мне хоть рассказать о тебе.
Я так сказал, но в тот момент понятия не имел, как буду его рекламировать. Однако мне действительно хотелось, чтобы о Даниле узнало как можно больше людей. Он задумчиво глотнул кофе.
– Насчет аренды не поспоришь. Я как-то и забыл о ней.
Ну вот на тебе! Несмотря на острый ум и сверхчеловеческую наблюдательность, он был совершенно рассеян в бытовых делах. Я даже подумал, что этот немецкий студент, уехавший от него по обмену, оплачивал всю квартиру.
– А почему нет? – вступила Катенька, – Мне нравится идея Ивана. Я тоже думаю, что тебе стоит помогать людям по всему городу. Пусть он что-то придумает. Вам же не обязательно все дела брать, можешь выбирать.
– Ну хорошо, если это одно дело в неделю… – сдался Данила.
Я ликующе вознес руки.
– Но в таком случае не отказывайся от оплаты, – сказал я, – Я поверить не могу, что ты не взял с Артемиды денег.
– Не взял? – переспросила Катенька.
– Во-первых, Артемида не знает цену деньгам, – сказал Данила, – Во-вторых, я не думал, что стоило брать деньги за эту небольшую умственную разминку. Плюс я не хотел портить момент ее воссоединения с сестрой, напоминая о деньгах.
– Твое дело. Но в следующий раз давай хотя бы советоваться. А то еще твоя хозяйка нас выгонит за неуплату.
– Так ты бизнесмен, значит, – усмехнулся Данила, – Мне казалось, художников не волнуют деньги.
– Нам надо выжить. Если ты не будешь думать о финансовой стороне, тогда остается мне.
Я вздохнул – на самом деле, у меня к этому душа никак не лежала. Я думал, что проведу питерское лето, делая множество зарисовок, а, возможно, напишу хорошую картину. Вместо этого я стал продюсером и бухгалтером Данилы. С другой стороны, мне было невероятно интересно, куда занесет нас следующее дело.
Как только мы вернулись в квартиру, я быстро создал в социальной сети группу с названием «Данила Соколик – искатель истины». Поставил тематику частных расследований. Осталось только сделать фотографии для заголовка и описать немного уже расследованные дела. Поскольку я знал всего о двух делах – убийство в Толстовском доме и скандал у Артемиды – я описал их в двух небольших постах. Имена я намеренно изменил для того, чтобы сохранить конфиденциальность участников. Когда группа в социальной сети была готова, я создал еще страницу в популярном приложении «Инстафото» и на сайтах объявлений.
В течение ближайшей недели не было никаких сообщений, и я уже начал отчаиваться в своем предприятии. Затем стали поступать запросы. Мне звонили на телефон и писали в личных сообщениях. Сначала я обрадовался, но, когда увидел темы запросов, мой пыл охладел. Люди просили нас найти домашних животных, пошпионить за второй половинкой и даже отобрать детей у нерадивого супруга. Другими словами, это были скучные бытовые вопросы. Данила, взглянув на поступивший список, только сказал:
– С этим всем и полиция разберется. Не понимаю, причем тут я.
И он был прав. Нам нужны были необычные ситуации, в которых полиция или госорганы были бессильны. Ситуации, в которых отчаявшиеся люди просили нас о помощи. Я чувствовал ответственность за свою затею и сдаваться не хотел. Пролистывая другие сообщества в социальной сети на ту же тематику, я нашел паблик с интересным названием: «Артур Глазей – ваш дружелюбный сосед-детектив». С обложки на меня чуть свысока смотрел мужчина в монокле. Бородка его была аккуратно подстрижена, а одет он был в классический черный костюм. Только я зашел на его страницу с телефона, как из динамиков сразу же заиграла какофония звуков, а экран превратился в мешанину цветов и форм. Оказалось, это автоматически включилось приветственное видео, а то, что я видел перед собой, было заставкой к нему.
Только отыграла приветственная музыка и растворились на фиолетовом фоне слова «Артур вещает», как появился сам персонаж паблика. Это был молодой человек, по виду не старше Данилы. Одет он был точно так же, как на приветственном фото – в монокль и в черный костюм. На мой взгляд, вид он имел крайне нелепый, но держался при этом уверенно. Широко и манерно улыбаясь, он стал что-то громко рассказывать. Это оказалась какая-то сводка новостей с его расследованиями за неделю. Я послушал ее некоторое время – это были односложные высказывания с шокирующим содержанием. Например, как он нашел пропавшую собаку по оставленным ей следам кала. Или как узнал о том, что одному мужчине изменяет жена, после того как понюхал бюстгальтер, оставленный ей в шкафу. Я почувствовал, как меня начинает тошнить, и закрыл видео.
Несмотря на сомнительный контент, этот Артур Глазей был популярен. Внутри кольнуло легкое чувство зависти, когда я увидел цифру почти в 500 000 подписчиков. Наш паблик пока не насчитывал и 10 человек. После приветственного видео я уже начинал понимать, как ему удалось собрать столько людей. Наверняка, он отвечал на все запросы, а потом подавал расследования по ним в развлекательной нарезке. Тогда тут нечему завидовать. Я проглядел посты на стене сообщества. Это были фотографии с изображениями детектива. Он позировал в разных известных местах Петербурга в импозантных костюмах.
Я зашел в раздел сообщества, озаглавленный «Запросы на расследования». В нем люди оставляли сообщения с просьбой помочь. Одно из последних привлекло мое внимание. Пользователь с ником «Кот Чеширский» написал:
«Всем привет, ребята.
Артур отказал мне в решении щепетильного вопроса. Тот еще профан оказывается. Если тут есть другие детективы, прошу отозваться. Плачу 20 тысяч за работу. Подробности в личных сообщениях».
Заинтригованный, я отправил ему ссылку на сообщество, посвященное Даниле, и выразил желание помочь с его делом. Деньги были хорошие, да и я рассудил, что сейчас надо цепляться за любое расследование. Я сразу уточнил, не связано ли это с пропавшей собакой или супружеской изменой. Кот Чеширский уверил, что нет. Написал мне, что дело весьма простое, но также весьма необычное. Попросил нас подойти в фойе отеля «Хэрриотт» утром следующего дня и спросить там Кота. Подробностей никаких не разглашал, сказал, что мы обо всем узнаем на месте.
К моему удивлению, Данила выразил к делу большой интерес.
– «Хэрриотт» – это тот самый отель на набережной Васильевского острова? – спросил он.
Я кивнул. А сам задумался: как это важно для расследования? Он уже строит какие-то догадки?
– Если дело окажется пустышкой, то хотя бы полюбуемся красивым видом, – сказал он.
– Я не знал, что ты такой эстет.
– Все люди логики – эстеты, мой друг.
На следующее утро мы отправились в отель. Когда мы ступили на гранит набережной Макарова, выйдя из метро, у меня захватило дух от открывшегося вида. Я понял, почему Данила так загорелся прийти сюда. Отель располагался в историческом здании эпохи модерна. Бережно отреставрированный фасад глубокого зеленого цвета возвышался над проезжей частью набережной, открывая прекрасный вид на устье Невы и достопримечательности Петроградской стороны. Здание мгновенно приковывало взгляд своими витиеватыми узорами на лицевой стороне и изяществом отделки. А от него взгляд скользил дальше к синеве реки и неба, успокаивая взор. В тот день погода была прекрасной – дул слабый ветерок, принося запахи моря. Хотелось расслабиться и просто гулять по набережной, забыв про любые дела.
Данила улыбнулся. Он все это время наблюдал за мной, а я стоял с совершенно зачарованным видом и отвисшей челюстью, взирая на открывшуюся красоту.
– Ну что, нагляделся? – спросил он, – Я же тебе говорил. Ладно, пойдем навестим этого кота.
Я с неохотой оторвался от созерцания прекрасной картины, мы перешли дорогу и по ковровой дорожке подошли ко входу в отель. Стеклянные двери автоматически раздвинулись, пропуская нас внутрь «Хэрриота».
Я с интересом стал осматриваться вокруг, так как до этого никогда не был в отелях. «Хэрриотт», насколько я знал, относился к классу бизнес-отелей. Здесь в основном селились люди по командировкам или деловым поездкам. Мне представилось, что здесь селятся солидные бизнесмены в пиджаках или импозантные иностранцы с тонной багажа.
Стены и пол блестели, надраенные усилиями горничных. В фойе возле несущих колонн стояли кожаные диваны. На самих колоннах были установлены мониторы с информацией об услугах. Все пространство лаунж-зоны освещали лампы с мягким рассеянным светом, создавая спокойную и расслабленную атмосферу. Последнему также способствовала тихая музыка, игравшая с колонок у потолка. Стойка ресепшена была сразу же рядом с входом. К ней вела красная ковровая дорожка, чистая и без единой соринки. Я ступал по ней осторожно, думая, что сейчас вымажу грязью, налипшей на кроссовки. Данила же уверенно топал по ней, будто ее постелили специально ему.
Ресепшен представлял собой деревянное, тщательно отполированное, основание с массивным блоком темного мрамора наверху. За стойкой были расставлены, на равном расстоянии друг от друга, сотрудники-клерки. Все стояли с идеальными прямыми спинами, вознесенной вверх головой и широкой улыбкой на лице. На каждом сотруднике сидела накрахмаленная белая рубашка и выглаженный темный пиджак. На их фоне я вдруг почувствовал себя неотесанным болваном: на мне была растрепанная рубаха с пятнами краски и давно не стиранные штаны. Слава богу, наше лицо спас Данила в его как всегда вычищенном до блеска мундире. Когда мы подошли, миловидная темноволосая девушка приятно улыбнулась, обнажив два ряда идеально ровных жемчужно-белых зубов. Четко проговорила:
– Добро пожаловать в «Хэрриот». Велком ту «Хэрриот».
– Велком и вам, – сказал я, а потом устыдился, что смешал русский и английский. Наверно, подумает, что я из деревни.
– Скажите, пожалуйста, вы на заселение? – спросила девушка.
– О нет, у нас здесь назначена встреча с котом, – сказал Данила.
Он сказал это просто, будто встречи с котами для него были в порядке вещей. А я подумал, что эта девушка сейчас над нами посмеется и выставит прочь. Мне в голову полезли мысли, что нас, может быть, разыграли, чтобы просто посмеяться над двумя болванами, которые придут в отель и спросят кота. Но волновался я зря: девушка внимательно посмотрела на Данилу и сказала без тени улыбки:
– С Котом? Вы имеете в виду менеджера фронт-офиса, Евгения Кота?
– Нам было сказано лишь спросить Кота на ресепшене. Понимайте, как хотите, – сказал Данила.
– Одну минуточку, – сказала девушка и ушла через боковой проход за высокую полукруглую перегородку. До того, как он ушла, я думал, что это стена, настолько хорошо она вписывалась в антураж фойе. На стене красовались стилизованные буквы, складывавшиеся в название сети на английском – HARRIOTT.
Через несколько минут девушка вернулась, а за ней появился менеджер фронт-офиса. Он подошел к нам уверенной походкой и, переводя взгляд с меня на Данилу, сказал:
– Приветствую. Полагаю, это с вами, джентльмены, мы общались в переписке.
И чтобы совсем наверняка, он уточнил:
– Проблема за двадцать тысяч?
– Абсолютно верно, – сказал я, хотя почувствовал как неестественно вычурно это прозвучало. Но в помещении отеля мне очень хотелось произвести впечатление вышколенного и грамотного человека.
– Прекрасно, – хлопнул в ладоши Евгений, – Что ж, прошу за мной.
Он провел нас туда, откуда только что вышел сам. Бэк-офис был отделан уже не так вычурно, как фойе. Это было внутреннее помещение для сотрудников и выглядело оно как обычный офис. У стен стояли массивные шкафы, заставленные папками бумаг, а по бокам от них громоздились столы с компьютерами. В глубине бэк-офиса находился еще один кабинет, на входной двери которого висела плашка со словами на английском «Front Office Manager». Евгений провел нас туда и плотно закрыл за нами дверь. Мы сели на стулья перед массивным столом, где в идеальном порядке лежали бумаги, книги и всевозможные брошюры с рекламками отеля. Сам он опустился роскошное вращающееся кожаное кресло за столом прямо напротив нас.
Только теперь я смог получше разглядеть нашего нового клиента. Несмотря на позицию менеджера, был это достаточно молодой человек, возможно даже ровесник Данилы. Темные волосы были ровно подстрижены и аккуратно уложены в стильную прическу словно с фотографии мужского журнала. Подбородок был тщательно выбрит, подчеркивая ровно очерченные скулы. На лице не было единого изъяна – кожа идеально ровная и белая, словно на череп натянули красивую маску. Одет он был в клетчатый твидовый костюм, из-под которого виднелась белая рубашка. Когда он шел, я обратил внимание на блеск черных туфель при каждом шаге. Перед нами сидел человек, для которого следить за своей внешностью было не прихотью, а жизненной необходимостью. Его выживание в этом мире зависело от постоянного каждодневного ухода за собой и своим гардеробом.
Я спросил:
– Кот это правда ваша фамилия? И вы здесь главный менеджер?
– Значит, по порядку. Моя фамилия – действительно, положительно, К. О. Т. – проговорил он по буквам и, словно этого было недостаточно, тут же подсунул нам визитку с его фамилией и инициалами. – Насчет моей позиции – я менеджер фронт-офиса, то есть, занимаюсь непосредственно заселением и выселением гостей. А также руковожу отделом клерков на ресепшене. Признаться, это занимает бОльшую часть времени. У нашего отеля есть и более высокое руководство, с генеральным менеджером во главе. Итак, если это все вопросы, джентльмены, я полагаю, мы можем сразу перейти к сути дела? Time is money1, как говорится.
– Я думаю, что все. Итак, что вам нужно расследовать? – спросил я.
Евгений в небольшом смятении перевел взгляд с меня на Данилу. Он наверняка полагал, что будет иметь дело с ним, но мой товарищ молчал, предоставив слово мне. Сам он сидел на стуле, скрестив руки на груди и чуть склонив голову вниз. На Евгения он не смотрел, словно его вовсе не интересовало, что он скажет.
– Видите ли, у нас щекотливая ситуация. Я бы хотел, чтобы все сказанное здесь осталось между нами, – сказал Евгений в направлении меня. Руки он свел в замок на столе, быстро перебирая в воздухе большими пальцами. Я это заметил и задумался, от чего он так волнуется. Однако поспешил уверить:
– Не волнуйтесь. Мы соблюдаем секретность и не разглашаем данные о клиентах.
Сказал я это с максимальным пафосом и претенциозностью, чтобы придать вес словам. Ведь нам нужно было, чтобы он доверял нам, верно? Я должен был такое сказать. В то же время где-то в области сердца образовалась пустота, будто мое тело само противилось этим словам. Я попытался унять это чувство и вдруг услышал голос Данилы:
– Мой друг может и согласен на ваше условие, но я нет. Я привык брать ответственность за свои слова. Вы вполне можете рассказать нам нечто столь противозаконное, что утаивать эти данные будет преступлением. Поэтому прошу вас сначала рассказать нам, в чем состоит дело, а потом мы уже решим, должно ли оно остаться между нами.
Евгений вперился взором в Данилу, пальцы его застыли. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, да так и застыл. Наконец, он выдавил смешок, словно сказанное его забавляло, и обратился уже к Даниле:
– И что же противозаконного я могу вам рассказать, скажите на милость?
– Может быть, и ничего. Скорее всего, ничего. Я лишь рассказываю о принципах своей работы, – пояснил Данила.
Евгений вынес вперед указательный палец и помахал им перед Данилой, приговаривая:
– А вы мне нравитесь! Сразу видно серьезный подход!
После слов Данилы я был уверен, что Евгений откажется с нами разговаривать. Тогда и прощай двадцать тысяч за дело. И тут я понял, что это за пустота во мне образовалась во время разговора. Я чувствовал тогда то же самое, что выразил сейчас Данила. Что если бы он рассказал нам нечто, с чем мы обязаны были бы обратиться в полицию? Наверняка он не такой человек, но я довольно легко разбрасывался словами. А все из-за денег, которые я хотел от него получить! От этой мысли мне и вовсе стало стыдно.
– Хорошо, джентльмены, слушайте, – сказал Евгений. – Шесть дней назад к нам в отель заселилась пара мужчин из Китая. Согласно правилам заселения, мы обязаны взять их паспортные данные, данные визы и данные с миграционной карты. Для этого мы делаем сканы всех документов. Однако в момент заселения документы были только у одного из гостей. Второй документ предоставить они не смогли, сославшись на то, что он далеко в чемодане и его долго искать. Они предложили подняться к себе в номер, спокойно разложить вещи, а затем спуститься на ресепшен с паспортом. Easy2, правда?
И он улыбнулся, ожидая нашей реакции. Его тенденция вставлять тут и там английские словечки казалась очень странной. Видимо, это было профессиональное. «Хэрриотт» был сетью с мировым именем. Сюда селилось много англоязычных иностранцев.
– Какого же было наше удивление, когда гость спустился с паспортом своего спутника. Are you ready?3
Он театрально взнес и опустил брови, двумя пальцами взялся за два скрепленных степлером листка А4 и плавным движением бросил их на стол перед нами. Я взглянул на бумагу: это был скан паспорта. На фото была изображена женщина-китаянка средних лет, все остальное было покрыто китайскими иероглифами. Я смог различить только дату рождения и имя на латинском: DUN XUE.
– Кстати, джентльмены, – сказал Евгений неожиданно низким голосом. Он перешел на бас, чтобы придать важности следующим словам, – Мы не вправе разглашать личные сведения своих гостей ни при каких обстоятельствах. Если что, вы никогда не видели этот паспорт, understood4?
Данила нахмурился и двумя пальцами подвинул паспорт обратно к менеджеру.
– Вы уверены, что при заселении вторым человеком был мужчина, а не эта женщина, Дунь Сюэ? – спросил он.
– My dear5, за кого вы меня держите? – воскликнул Евгений, – Будь иначе, мы бы здесь сегодня не сидели. Конечно, уверены. Вот посмотрите.
Он достал телефон – это была самая последняя модель «Айфона» в позолоченном чехле – и включил нам видео. Это была запись с камеры над ресепшеном. Качество изображения и угол съемки позволяли увидеть и различить лица всех, кто заселялся.
– Это отрывок с камеры в момент приезда китайских гостей, – пояснил Евгений, – А теперь смотрите сюда.
И он показал пальцем в правую часть экрана. За стойкой стояли два китайца, о которых шла речь. Один был невысокий, широкого телосложения, в темном пальто и очках. Он стоял, положив руки на стойку, и разговаривал с девушкой на ресепшене, не сводя с нее взгляда. Чувствовалось, что это человек значительный, может быть, предприниматель или владелец бизнеса. Рядом с ним, чуть поодаль, стоял другой китаец. Был это худой приземистый старичок в поношенной спортивной куртке и мятой кепке. Он странно озирался по сторонам, будто чего-то боялся.
Евгений поставил видео на паузу и увеличил область со старичком.
– Мы говорим вот про этого молодого человека, – сказал он. – Как видите, совершенно никакого сходства с фото в паспорте. Any doubts?6
Вблизи китаец выглядел совсем жалко. Лицо рассекали морщины, старые руки тряслись, он судорожно втягивал воздух, будто любой вздох мог стать для него последним.
– А вы заходили в его номер после того, как вам принесли паспорт? – спросил Данила.
– Видите ли, отельный бизнес – вещь деликатная, – сказал Евгений. Он сомкнул кончики пальцев у носа и посмотрел на нас поверх эдакого домика из рук, – Мы не можем просто ворваться в чей-то номер, чтобы проверить свои подозрения. Приватность гостей превыше всего.
Домик рассыпался, он быстро наклонился в нашу сторону и проговорил:
– Но я прибег к одной уловке. На следующий день после того, как мы получили этот ребус с паспортом, я сообщил гостям, что их ждет переселение. Конечно, дверь они не открыли, я звонил им в номер. У нас четырехзвездочный отель, телефоны полагаются в каждый номер.
– Хотели увидеть их во время перехода из номера в номер? – спросил Данила.
– Бинго! – хлопнул в ладоши Евгений, – Конечно, переселяться не было необходимости, у нас сейчас occupancy7 не 100-процентная. Я действительно хотел увидеть, опять же по камерам, кто пройдет по коридору – женщина или наш таинственный гость. И что бы вы думали?
Он опять запустил видео на телефоне. На этот раз нам открылась красная ковровая дорожка с узором. Камера смотрела на пол одного из отельных коридоров. Из одного конца появился уже знакомый нам китаец в очках. Он был одет уже не в пальто, а в белую рубашку. За собой он катил два огромных чемодана на колесиках. Вслед за ним в кадре появился второй человек. Он совсем не был похож на старика, виденного на ресепшене. Человек был одет в одеяние, напоминавшее японские кимоно. Это был длинный зеленый халат, у пояса перехваченный ремнем. Полы его стелились до самой земли, волочась по ковру вслед поступи. На протяжении всей длины, от воротника до нижнего края, халат был украшен витиеватым узором, изображавшим то ли змею, то ли дракона. Лицо человека было неестественно белым, выделялись только щеки, глаза и губы, будто они были отдельно подкрашены. Я пригляделся и понял, что они были действительно подведены специальным макияжем. А лицо было белым из-за огромного слоя пудры. Черные волосы на голове напоминали плотно сплетенное птичье гнездо, с локонами, выступавшими на самой макушке.
