полная версия

Антон Волков
Искатель истины Данила Соколик

Полная версия

Евгений выжидательно посмотрел на нас, ожидая реакции. Данила смотрел-смотрел, а потом сказал с восхищением:

– Какое прекрасное ханьфу. Это похоже настоящий шелк.

– Хань.. что? – спросил Евгений. Он не понял, что сказал Данила, и его это заметно раздражало. Я тоже не понял и вопросительно посмотрел на своего товарища.

– Вот это, – он показал на наряд шедшего за первым китайцем человека, – Это платье династии Мин, оно зовется ханьфу по-китайски.

– Who cares?⁸ – отмахнулся Евгений и спрятал телефон, – Я вас пригласил не обсуждать тонкости жизни китаёз. Скажите мне, на этом видео, по-вашему, женщина?

– Сказать сложно, – ответил я, – На нем… на ней… ну вы поняли, тонна косметики, лица не видно. Волосы не как у старика, но может быть парик.

Евгений в ответ на мои слова улыбнулся и кивнул.

– Я думаю совершенно так же. И поэтому…

– А какая разница? – перебил Данила. – Даже если старик переоделся женщиной, что с того?

Евгений повернул к нему лицо с таким видом, будто он только что рассказал анекдот, а Данила сказал, что он несмешной.

– My dear fellow!⁹ – сказал он словно это было оскорбление, – Известна ли вам такая всевластная организация, как УФМС?

– Занимается регистрацией иностранных граждан, – кивнул Данила.

– Вижу вы осведомлены. Terrific!¹⁰ Так вот, мы в отельной сфере полностью подотчетны этой организации. Все иностранцы, проживающие в нашем отеле, должны быть зарегистрированы по месту пребывания. Для истории, для народной памяти, whatever!¹¹ И в законах УФМС есть такой пункт.

Он достал из стопки бумаг один из листков, прокашлялся и стал громко читать:

– «Предоставление жилого помещения иностранному гражданину или лицу без гражданства, находящимся в Российской Федерации с нарушением установленного  порядка  или  правил  транзитного проезда через ее территорию, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц – от тридцати пяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц – от четырехсот тысяч до пятисот тысяч рублей».

Он закончил читать и с выражением посмотрел на нас.

– Пятьсот тысяч рублей, господа! Если эта дама на видео – никакая не дама, а вовсе джентльмен! За эту прихоть платит отель.

– Не такая уж большая сумма для вашего предприятия, – заметил Данила. Слова Евгения не вызвали в нем особых эмоций.

– Что я могу сказать, вы абсолютно бессердечны! – воскликнул Евгений. В его словах проступила вдруг искренняя злоба, – Так вы беретесь нам помочь или мы попусту тратим время?

– Я правильно понимаю, вы хотите, чтобы мы попали в номер к китайским гостям и нашли второго гостя? Старика? – спросил Данила.

– Абсолютно верно! – воскликнул Евгений. После этого он завертелся на стуле, закинув ногу на ногу. Правая рука его потянулась к низу сидушки. Он сделал пару нажатий и короткими рывками чуть вознесся над нами. Давал понять, кто в этой беседе задает тон.

– Я расскажу, как мы это сделаем, – сказал он как-то таинственно, будто мы обсуждали секретную операцию, – Заходить в номер кому попало запрещено. Могут войти только горничные или охрана. И то – только после трех стуков! На горничных вы не тянете. Так что мы переоденем вас в охранников.

Данила скрестил руки на груди, постукивая указательным пальцем по локтю. Взгляд снова скрылся под козырьком фуражки. Затея ему явно не была по душе.

– А почему ваши охранники не могут решить эту загадку? – спросил он.

– Откровенно говоря, они слишком тупые, – просто сказал Евгений.

Данил промолчал. Со своей стороны я видел, как поползли к переносице его брови.

– Итак, вы зайдете к китайцам под предлогом плановой проверки. Что-нибудь придумаете… А как окажетесь внутри, начинайте свое расследование. Work your magic!¹²

Евгений подмигнул нам: видимо, ему самому нравилось играть в эту секретную миссию. Потом, спохватившись, добавил:

– А, и вот еще что! Когда вы придете к разгадке исчезновения старика и появления женщины, я прошу вас громко озвучить результаты своего расследования китайцам в комнате. Люди должны знать, в чем провинились.

– Разве они понимают по-русски? – спросил я.

– Один точно да, – махнул головой Евгений, – Тот, что в очках, как его там…

Он порылся в бумагах на столе, достал ксерокопию паспорта, по буквам, силясь, прочитал:

– Д-е-нг Х-а-н.

– Ден Хань? – переспросил Данила.

– Неважно, – махнул рукой Евгений, отбрасывая бумагу, – Вы поняли – парень в очках говорит по-русски. Ему вы и представите свое решение. Any questions?¹³

Я покачал головой. Данила встал с места. Евгений принес нам две униформы охраны – это был простой черный костюм, черные туфли и белая рубашка. Мне костюм оказался велик, ладони даже не высовывались полностью из рукавов, а полы брюк наезжали на туфли. Евгений сказал не обращать внимания. А вот Даниле форма охранника очень шла. В ней он выглядел статно: костюм словно шили специально под него. Впрочем, этот наряд не слишком отличался от его обычного черного мундира.

К номеру китайцев мы выходили не обратно через фойе («Нельзя, чтобы вас там так увидели» – покачал головой Евгений). Из бэк-офиса был другой проход: по винтовой лестнице мы спустились на подземный этаж и через лабиринты коридоров вышли к лифту для персонала.

– Третий этаж. Номер 369. Удачи! – напутствовал Евгений, пока двери лифта не скрыли от нас его широко улыбающееся лицо.

В лифте пахло какой-то едой и алкоголем. Наверно, его использовали повара, чтобы доставлять еду в номер. Данила молчал, лицо его было чрезвычайно хмурым. Я спросил:

– Тебя что-то беспокоит? Если тебе не нравится это расследование, то в другой раз…

– Дело не в этом, – сказал он. Бросил на меня острый взгляд, – Ты разве не почувствовал, что он нам лгал?

– Кто? Евгений?

– Конечно. Это дело совсем не то, чем кажется. Я уверен в этом.

– В чем именно он нам лгал?

– А вот этого я пока не могу сказать. Не хватает фактов.

– Тогда как ты…

Данила постучал пальцем себе по виску.

– А, опять твоя голова все решила, а твое сознание еще нет, – сказал я.

– И вот еще что, – Данила направил взгляд куда-то в потолок, припоминая, – «Прошу вас громко озвучить результаты своего расследования китайцам в комнате». Зачем бы это? Разве результаты нужны им, а не ему?

– Ну тут я подвоха не вижу.

Лифт остановился, но двери не открывались. Данила обернулся, я вслед за ними – другие двери открылись за нашей спиной. Открыв магнитным ключом дверь из подсобного помещения, мы оказались в коридоре отеля. Комнаты располагались на этаже по периметру в форме квадрата. Чтобы найти номер 369, нам пришлось обойти почти весь этаж. Наконец, мы подошли к деревянной двери с нужными нам цифрами. Данила постучал. Ответа не было. Он нажал было ручку, но я взял его за локоть.

– Подожди. Три раза.

После моего первого стука за дверью раздалось какое-то шуршание, зашептались на незнакомом языке. Вскоре шуршание прекратилось, щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась. Сквозь небольшую щелку показалось лицо, рассеченное вдоль дверной цепочкой. Это был китаец в очках, Ден Хань.

– Здрав… ствуйте, – сказал он, делая ударение на второй слог. В глазах появилось вопросительное выражение.

– Здравствуйте. Мы охрана отеля, – сказал я, – Мы бы хотели проверить безопасность в вашем номере.

– Про.. верить… а? – спросил он, будто не понял второе слово.

– Пожарную безопасность, – сказал я первое, что взбрело на ум.

Китаец задумался и над этими словами. Сказал нам подождать и закрыл дверь. Слышно было, как он с кем-то советуется внутри номера. Потом раздался звук снимаемой цепочки, дверь вновь раскрылась, и он показал нам заходить внутрь.

С порога запахло рисом и соевым соусом – мы застали их посреди обеда. Номер состоял из двух комнат. Та, в который мы оказались, предназначалась для отдыха. Здесь стоял телевизор, два кресла, у окна – письменный стол со стулом. Окно в номере выходило на набережную. Солнце стояло уже высоко, сквозь шторы были видны переливы света на воде. Окна были настежь открыты из-за жары, и свежий воздух с шумом влетал внутрь, заставляя трепетать полы одежды.

Дверь в другую комнату была приоткрыта. Оттуда доносились шуршащие звуки, иногда кто-то будто топал. Я сделал вид, что осматриваю комнату. Прошелся по углам, заглянул обок кресел. Спросил Данилу:

– Как скажете, начальник, все нормально?

Я хотел, чтобы он уже сам включался в расследование, как он обычно всегда делал. Все время, с того момента, как мы вошли в комнату, он недвижимо стоял в центре комнаты, даже не глядя по сторонам.

– Уважаемый Ден Хань, позвольте нам пройти в другую комнату, – попросил он китайца.

Ден Хань замер в нерешительности у ручки двери. Громко спросил что-то, наверно, на китайском, у человека, который был по другую сторону. В ответ донесся неопределенный возглас, выражавший не то согласие, не то знак подождать. Ден Хань еще немного выждал, барабаня указательным пальцем по ручке, а потом медленно открыл дверь во вторую комнату.

Она была чуть больше и просторнее первой. Окна оказались плотно зашторены, но в комнате не было душно. Наверно, из-за вентиляции – я заметил отверстие люка над потолком противоположной от двери стены. В комнате стояли две раздельные кровати, стол и большой шкаф у стены. Рядом с каждой кроватью также был вход в отдельную ванную комнату. На столе в центре стояла в открытых пластиковых контейнерах еда – свалянный рис, спаржа, острая капуста кимчи. Рядом с едой стояло нечто вроде шахматной доски. Подобную я видел и у Данилы – вместо черно-белых клеточек она была испещрена пересечениями линий. На доске лежали смешанными группами черные и белые камни, образуя странные узоры.

У этой доски и сидела на стуле та самая женщина, что мы видели на видео. Она была одета в одеяние ханьфу, со сплетенными на голове черными волосами. Белая пудра почти полностью скрывала черты лица. Под таким слоем косметики мог быть кто угодно. Я стал ходить и заглядывать в углы по комнате, а сам в это время бросал взгляды на женщину. Данила же вовсе не притворялся, он подходил к столу, заходил в ванные комнаты и даже рассматривал женщину почти в упор. За все время, что мы вошли, она не проронила ни слова, даже не поздоровалась с нами.

Рассматривая подоконник, Данила что-то ухватил с него. Это был картонная карточка, по видимости, визитка.

– Хороший ресторан, что скажете? – спросил он у китайцев, помахивая ей в воздухе.

– Да, вкусно, – кивнул Ден Хань. Вид у него был напряженный, когда мы начали осматривать эту большую комнату, но после вопроса Данилы он почему-то улыбнулся, словно вспомнил о чем-то приятном.

Я подошел посмотреть, что там был за ресторан такой. На визитке был нарисовано здание в азиатском стиле, а над ним, в стиле китайских иероглифов было написано название: «Старый Пхёнъян». Внизу был адрес. Оказалось недалеко отсюда, возле Стрелки Васильевского острова.

– Я могу взять? – спросил Данила, – Хочется сходить.

– Да, конечно, – улыбнулся Ден Хань.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Данила, – Бизнесмен, полагаю?

Ден Хань чуть смутился. Наверно, не ожидал, что охранник отеля будет такие вопросы задавать.

– Да, у меня есть бизнес, – потянул он будто через силу, – Я продаю товары для здоровья. Женьшень, корень лотоса, знаете? Вот такое.

– Ого. И это популярно? – спросил я.

– Очень, – кивнул Ден Хань, – Я продаю много в Сибири, но в Питер тоже хочу. У вас здесь это нет.

Он поднялся со стула, подошел к холодильнику, встроенному в прикроватный шкаф и достал оттуда запечатанный пластиковый пакет. Внутри были нарезанный корень лотоса: маленькие круглые дольки с неровными дырочками посередине. Показав нам пакет, он вернул его назад в холодильник, а потом достал оттуда пластиковую бутылку и приложился к ней. Краем глаза я увидел, что большая часть холодильника была уставлена пластиковыми и стеклянными бутылочками с содержимым разного цвета. «Это все алкоголь», – ошеломленно отметил я. Выпить эти китайцы определенно любили. Сделав шумный глоток, Ден Хань издал протяжный вздох облегчения и вернул бутылку в холодильник.

Тем временем, я попробовал заговорить с женщиной.

– А как вас зовут? – спросил я.

Женщина медленно покачала головой, по-прежнему глядя в одну точку.

– Она не говорит по-русски, – отозвался Ден Хань, – Это моя жена, Дунь Сюэ. Я давал паспорт на ресепшен.

– Вы приехали вместе с ней в отель?

– Да, вместе, – без тени сомнения сказал он, – Мы были на китайский фестиваль в Питере. Моя жена очень любить династия Минь. Знаете такая?

Врать он умел отлично. А в конце сменил тему, чтобы мы ушли от вопроса, с кем он сюда приехал. Я повернулся к Даниле, ожидая, что он продолжит допытываться о личности второго гостя.

– Если не ошибаюсь, это ханьфу того же периода, верно? – спросил он, подходя к женщине.

Ден Хань удовлетворенно кивнул, обрадованный знаниями моего спутника. Данила повернулся и, указав на доску с камешками, спросил Дена:

– Играете в бадук?

– Конечно, мы любим, – с удовольствием сказал Ден Хань. И вдруг будто тень пробежала по его лицу. Улыбка исчезла, он с сомнением посмотрел на Данилу. Потом уставился в пол.

– Я тоже люблю. Надеюсь, мы как-нибудь с вами сыграем, – сказал Данила.

Ден Хань только нервно кивнул. Что-то переменилось в нем после вопроса Данилы. Он совсем закрылся от нас – руки сложил на груди, взгляд устремил в пол. Данила тоже это увидел, но его это никак не смутило. Напротив, на лице у него появилось уверенное выражение, словно он понял что-то важное.

– Вы что-то еще хотите? – спросил Ден Хань, – Мы с жена хотим отдыхать.

В этой фразе не чувствовалось раздражения, но он давал понять, что больше не терпит нашего присутствия.

– Я хочу узнать, куда ведет эта дверь, – сказал Данила.

Он подошел к двери на противоположной стене от входа, через который мы вошли. Люк вытяжки располагался прямо над ней.

– Наверняка это третья комната, – сказал я, – Ничего себе, а этот номер большой.

– Нет, это не комната, – сказал Ден Хань, – Дверь закрыт.

Данила взялся за ручку, но она только проворачивалась в его ладони.

– Так это вы закрыли? – спросил я китайца.

– Нет, уже был закрыт. Мне сказали это номер люкс с две комната. А вы что, не знаете? Вы охрана.

На этих словах тон его стал по-настоящему сердитым. Видимо, он уже начал подозревать, что мы не те, за кого себя выдаем. Данила подошел к нему, слегка поклонился и проговорил:

– Уважаемый Ден Хань, спасибо за ваше время. Прошу извинить нас за вторжение, мы уже уходим.

Когда дверь закрылась и прозвучали выстрелы закрывающихся замков, я разочарованно выдохнул:

– Ничего мы не выяснили. Что скажем Евгению?

Но Данила даже не слушал меня. Его взгляд был прикован к двери номера, смежного с китайцами. Это был номер 371. Он подошел к двери, постучал в нее три раза. Тишина. Он надавил на ручку, но та не поддалась. В этот момент из-за поворота коридора до нас донеслось громкое шарканье и дребезжащий грохот, будто что-то тяжелое тащили по полу. Через пару мгновений перед нами появилась женщина с черными как смоль волосами, растрепанными на потном лице. Одета она была в короткий зеленый халат и брюки. Ну груди висел бейджик, где под напечатанным словом HOUSEKEEPING в специальный прозрачный слот была вставлена белая карточка с именем «Gulnara». За собой она тащила за шланг огромный пылесос, словно большую собаку за поводок. «Горничная. Наверно, на уборку номера», – подумал я. Данила помахал рукой, привлекая ее внимание

– Скажите, пожалуйста, сейчас в номере есть кто-то? – спросил он, указывая на 371.

Горничная смотрела на нас в некотором смятении, очевидно, не узнавая наших лиц.

– Охрана, да? – спросила она и как-то вдруг застеснялась, – Я вас не видела раньше.

– Мы новенькие, – сказал я, – Нас позвали с ресепшена проверить шум в номере.

Гульнару такой ответ удовлетворил. Она потянулась в карман халата, достала оттуда смятый листик, на котором были напечатаны две колонки. В одной стоял номер, в другой – статус на английском языке. Наверно, это был график ежедневного обхода номеров.

– Нееееет, никто нет, – покачала головой женщина, пройдясь по списку.

– А вы могли бы открыть нам номер, чтобы мы посмотрели, что там шумит? – спросил я.

– У меня ключ нет. Ключ в офисе хаускипинг. Нам нельзя все номера ходить.

– Ничего страшного, – сказал Данила, – Спасибо, что посмотрели.

Горничная кивнула и уже готова была продолжать свою прогулку с пылесосом. Но вдруг она задержалась и сказала нам, понизив голос:

– Сказали, там есть шайтан. Может, это он шумит.

– Шайтан? – переспросил Данила.

– Да, – сказала горничная, – Так все у нас говорит, кто здесь ходил. Никого нет в номере, но шум есть.

– А можете описать этот шум?

Горничная задумалась. Ей явно не хватало слов, чтобы передать нам впечатление от шайтана, и о поэтому она стала использовать звукоподражания.

– Такой! Бзззззз, быыщщ, бах, бах.

– Что-то жужжит? Как пчела? – спросил Данила.

– Да, жужжит и бьет, так.

– А недавно вы слышали такой звук из этого номера?

– Я не слышала. Рахат сказала слышала опять.

– Когда?

– Вчера днем сказала: «Опять шайтан в 371». И еще в пятница был.

– В пятницу прошлой недели?

– Да, да!

Потом она добавила, поникнув головой:

– Я бояться здесь ходить.

Мы уверили горничную, что разберемся с проблемой шайтана и отпустили ее по делам.

Данила усмехнулся и сказал:

– Скажу тебе прямо, я хотел бросить это дело уже на середине нашей беседы с Котом. Но теперешний поворот событий все меняет.

Вот опять он говорил загадками. Для меня ничего понятно не было.

– Ты думаешь, старик как-то пробирается в смежный номер, 371, пока там никого нет? Отсюда звуки этого шайтана?

Данила посмотрел на меня с каким-то сожалением. Будто начальную арифметику, он стал объяснять:

– Во-первых, очевидно, что женщина, которую мы видели в номере 369, это и есть загримированный старик. Ему нет смысла прятаться в другой комнате, когда уже есть этот способ маскировки. Во-вторых, если помнишь, горничная сказала, что слышала звуки шайтана в прошлую пятницу, то есть, неделю назад. А Евгений сказал, что китайцы заселились только шесть дней назад.

– Ты уверен насчет женщины? Тогда почему ты не озвучил это там в номере, как просил Евгений?

– Потому что я не хочу играть в чужую игру.

– Какую игру?

– Помнишь, в лифте я сказал тебе, что Евгений нам лгал? Так вот – теперь я уверен в этом. Я думаю, он использует нас для своих целей.

– Почему ты так уверен в этом? Если эти китайцы нарушают закон, наша задача – вывести их на чистую воду, разве не так?

Данила внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Скажи, после визита какое у тебя сложилось впечатление о них? Ты думаешь, они замышляют что-то коварное?

– Думаю, нет… Этот китаец в очках нормальный вроде, спокойный такой. Скорее всего, он просто выдает старика за женщину, чтобы избежать проблем с УФМС. Но ведь это все равно противозаконно. И мы поможем отелю избежать штрафа, если выдадим его.

– С чего ты уверен, что мы поможем отелю?

– Ну как же, Евгений сказал…

– Друг мой, для УФМС нет никакой разницы, кто здесь жил, если есть копии документов и они в порядке. То есть, паспорт, виза и миграционная карта актуальны. Соответствуют они реальным жильцам или нет, это другой вопрос.

– Что ты говоришь? Мы должны глаза закрыть на это?

– Нет, я говорю, что очень странно, если менеджер отеля вообще обратил на это внимание и пошел на такие крайние меры, чтобы вскрыть подмену. Сколько здесь номеров, 400?

– Наверно…

– В летний сезон огромное количество заселений. Если номеров 400, то мы говорим о 100 заездах в день в среднем. Ты хочешь сказать, что в этом хаосе приезжающих и уезжающих гостей у менеджера фронт-офиса будет время разбираться с одним-единственным дурачащим его гостем? На его месте я бы просто закрыл глаза и принял этот паспорт жены. Шанс, что УФМС обратит внимание на эту подмену – один на миллион. Как я и сказал, Евгений просто использует нас.

– Но для чего?

– А вот это мы должны выяснить. Я уже начал кое-что понимать.

Его голос искрил той особой энергией, когда он был движим только ему понятной наводкой. Он был готов сорваться, пойти расследовать, но мне пришлось его осадить.

– Данила, разве не проще сделать как он хочет? – спросил я.

Он посмотрел на меня непонимающе, словно я сказал большую глупость.

– Он обещал нам деньги за это дело, – объяснил я, – Двадцать тысяч, помнишь? Давай просто пойдем, все озвучим китайцам и покончим с этим.

Едва слова эти сорвались с моих губ, как меня пронзил его взгляд. В нем было недоумение, того рода, что на самой грани с презрением. Он некоторое время молчал, и взгляд его постепенно менялся, словно он боролся с чем-то внутри себя. Наконец, он спросил:

– Иван, почему ты думаешь, что деньги важнее правды в этом деле?

Теперь он говорил «Иван» вместо «мой друг». Значит, я его разозлил.

– Я просто хочу быть полезным, – ответил я, – Мы же говорили об этом тогда в кофейне. Мы взялись за эти расследования ради заработка. Конечно, и людям помогаем, но деньги тоже важны. Я ведь для того группу и создал. Если бы не она, этого заказа от Евгения не было.

– Но это не значит, что мы теперь будет вести расследования по твоим правилам.

– Да я этого и не говорил. Я только хочу сказать, что в этом деле нет хорошей и плохой стороны. Эти китайцы наверняка виноваты, ты сам сказал. Нарушают закон УФМС. Если мы их прищучим, никто не пострадает. Может, и у Евгения рыльце в пушку, но этого мы точно не знаем. Стоит нам окунаться в этот омут с головой, если мы можем прямо сейчас пойти и без особых усилий получить эти двадцать тысяч?

Данила улыбнулся. Я почувствовал, что его антагонистический настрой пропал. Однако он сказал совсем не то, что я ожидал услышать.

– Позволь мне рассеять возникшее недоумение. Я вспомнил, что мы с тобой никогда не говорили о моих принципах.

– И какие же у тебя принципы?

Не сводя с меня взгляда, он стал говорить:

– Первое – в любом расследовании меня интересует только поиск истины, не материальная выгода. Конечно, нам нужны деньги, чтобы позволить себе проживать в квартире, которую я, возможно, и не могу позволить себе на данный момент. Но если стоит выбор – принять деньги и закрыть глаза на правду или все-таки настойчиво стремиться к истине, я выберу второе. Даже если при этом я останусь голодать.

Он не шутил. В его глазах была решимость человека, который давно пришел к своим убеждениям.

– Второе. Всегда сомневайся. Любую информацию нужно воспринимать критически, особенно рассказы людей. Люди лгут постоянно. И это само по себе не было так назойливо, если бы не тот факт, что они часто сами не понимают, что лгут.

– Это как? Как можно не понимать, что лжешь?

– Это происходит регулярно. Люди лгут другим и себе, не отдавая в этом отчет. Во многом потому, что память – вещь крайне избирательная. И она будет тщательно маскировать то, что для нее невыгодно.

– А какой третий принцип? – спросил я.

– Доверяй интуиции.

– Что-что?

Вот такого я от него не ожидал услышать.

– Все просто, – объяснил Данила, – Я понимаю, что мое стремление к истине крайне необъективно. У одного человека будет его истина, у другого – своя. Когда мы разложим все факты по полочкам, чьей истине я отдам предпочтение в конце? В таком случае выбор я доверяю своей интуиции.

– То есть, как это – интуиция? Что это в твоем понимании?

– Прощу говоря, внутренний голос. Если посложнее – основанный на опыте и размышлениях моральный компас.

– Но это же произвол! – вскричал я.

– Возможно, – пожал плечами Данила, – И я соглашусь, этот принцип далек от строгой буквы закона. Частично по этой причине я в свое время отклонил предложение капитана Будко присоединиться к полиции.

Лицо его вдруг стало жестким и на мгновение в глазах промелькнуло сожаление. Следующие слова он проговорил монотонным, но стальным голосом:

– Теперь ты знаешь мои принципы. Если согласен с ними, мы продолжаем расследование на их основе. Если нет – то прошу не мешать мне в этом деле. И во всех других.

Понимая, что слова его звучат жестоко, он быстро оговорился:

– Но, как я и обещал, ты можешь жить у меня до конца расследования Япончика.

Он распростер ладонь и призывно протянул ее мне. Мне предстояло сделать выбор. Я колебался.

Никогда я еще не встречал человека, настолько убежденного в своих идеалах. Внутри него была какая-то сила, делавшая его несгибаемым. И я чувствовал эту силу в его позе, голосе и движениях. Я знал, что если я скажу «нет», то будет так, как он сказал – я никогда больше не приму участие в его расследованиях. Но в то же время я задавался вопросом: что сделало его таким? Откуда был источник этой железной воли, приведший его на этот путь расследований и поиска истины? Это не были простые игры в детективов и шпионов, как я думал поначалу. Нет, в такое мог бы поиграть я какое-то время, и мне бы это наскучило. Нет, для Данилы поиск истины имел глубокий внутренний смысл, он был вшит в саму сущность этого человека. И смысл этот затмевал жажду наживы и привилегий. В нем была великая статность, чувствовавшаяся даже без мундира и фуражки, но также и великая горесть. Она появлялась всплесками за железным фасадом логики и упорства.

Придя к этому осознанию, я вдруг ясно понял: я хочу помогать этому человеку. Я хочу научиться быть таким же несгибаемым как он. Я хочу искать правду так же усердно и с такой же энергией, как он. В свою очередь, я буду его вторыми глазами и ушами. Я буду использовать все, что знаю, чтобы помогать в делах. И теперь, с полной уверенностью, я вынес свою ладонь навстречу его. На миг я почувствовал, что шагаю в бездну: рукопожатие было актом тотального доверия.

– Я согласен, – сказал я.

Данила довольно улыбнулся.

– Ну что, раскроем правду этого дела? – спросил он, кивая в сторону лифта.

– Обязательно, – сказал я.

Мы спустились на ресепшен через лифт для гостей. Он был оформлен куда более вычурно по сравнению с подъемником персонала. По периметру в нем стояли до блеска начищенные зеркала, поручни были позолоченными, а из динамиков играла расслабляющая джазовая музыка. Вместе с нами в лифте спускался мужчина средних лет. Он был в одних шортах, майке и шлепанцах. Нетерпеливо постукивая ногой, он ждал, когда лифт спустится на первый этаж. Только двери в фойе раскрылись, как он штурмом взял ресепшен.

– Что за фигня! Я же просил не говорить никому, что я здесь! Я там с девушкой, а мне в это время жена звонит! – закричал он на сотрудниц.

За стойкой в это время стояла девушка, у которой мы просили аудиенции с Котом. Она стала умолять гостя:

– Простите, пожалуйста, это больше никогда не повторится. Я не знала…

– Да и не надо повторяться! – всплеснул руками мужчина, – Она мне сказала, на развод будет подавать. А все из-за вас!

Девушка продолжила рассыпаться в извинениях, а из-за стенки бек-офиса выскочил Кот. Мерной, но торопливой походкой он подошел к разъяренному гостю. Тот стал выплескивать свою жалобу ему:

– Вы тут менеджер? Я тыщу раз тут селился, не было проблем! И вот тебе!

– Не волнуйтесь, мы все уладим, – растянув улыбку от уха до уха, сказал Кот. Повернувшись к девушке, он прошипел: – Я же просил не говорить, кто живет с господином Адюльтером.

Потом он хмуро посмотрел на нас. Мы с Данилой стояли прямо около стойки, наблюдая за ситуацией. Он отвел нас в затемненный проход и зло спросил:

– А вы какого черта здесь делаете? Я сказал пользоваться только лифтом для персонала. Вам нельзя появляться возле ресепшена в таком виде!

– Я хотел кое-что узнать у вашей сотрудницы, – объяснил Данила, – Это необходимо для расследования.

– Вы все уже должны были расследовать, по нашему уговору, – прохрипел он, – Дело же понятное как три копейки. Какого черта вам еще надо знать?

Я дивился его перемене. Словно у фарфоровой улыбающейся куклы отбивали кусочки лица, а за ними обнаруживалась другая, с клыками и зловещим выражением.

– В этом деле открылась новая сторона. Нам нужно больше времени на расследование, – сказал Данила.

Фронт-менеджера словно ошпарило. Он отшатнулся и исподлобья глянул на нас.

– У вас есть день, чтобы выполнить наш уговор. Если завтра не доложите, то забудьте о деньгах. И никакого шныряния вокруг ресепшена. А теперь идите в бэк-офис и снимите форму. Выход через подвал. Out, out,out!¹⁴

Закончив с нами, он метнулся обратно к ресепшену. Адюльтер рявкнул на него:

– Позвоните жене, соврите ей что-то!

Кот вздрогнул, кадык на шее пропустил огромный ком, и его рука потянулась к телефону на стойке. У Данилы появилось презрительное выражение на лице.

– Пойдем, – бросил он, – Смотреть тошно.

Мы прошли в бек-офис, переоделись из охранников в свою одежду и спустились на подземный этаж. Долго не могли найти выход, заплутав в лабиринте одинаковых коридоров громадного кишечника отеля. Наконец, мы увидели в конце одного из проходов знакомую фигуру. Это была девушка с ресепшена, на которую с гневом обрушивался господин Адюльтер еще полчаса назад. Она заметила нас и сказала:

– Если вы ищете выход, то сюда.

Мы вышли из отеля вместе с ней. Охрана на выходе – на этот раз настоящая – попросила нас показать содержимое карманов. Распахнув дверь, мы оказались у черного выхода из здания. Через клин высокого проема между двух зданий виднелась набережная, а над ней – ослепительная синева неба.

Девушка подошла к ступенькам, ведущим в сторону реки, и вытянула из кармана брюк пачку сигарет. Пальцы ее дрожали, она пыталась выбить искру из зажигалки, но ей это никак не удавалось.

– Давайте помогу, – сказал Данила, протягивая руку.

– Вы очень любезны. Спасибо.

Подкурив, она глубоко затянулась, а потом выпустила длинную струю дыма в воздух над собой. Видимое напряжение в ее фигуре исчезло, после инцидента на ресепшене она понемногу расслабилась. Делая вторую затяжку, она бросила в нашу сторону заинтересованный взгляд.

– Что, пробуетесь на роль в охране? – спросила она. Глаза ее пытливо перебежали с меня на Данилу.

– Можно и так сказать, – сказал он, – Но, скорее всего, мы с вами не сработаемся.

– Вы что-то хотели спросить? Там на стойке. Когда на меня мужик этот орал.

– Этот мужчина изменял в номере жене, я так понимаю? – спросил Данила.

Девушка удивленно на него посмотрела, но ничего не ответила.

– И как ты к этому относишься? – спросил он.

– Как отношусь? – вопрос ее позабавил, – Да никак. Просто часть работы. В отелях везде так. Где еще изменять женам, как не в гостинице? А если мы будем честно говорить их женам, кто там с ними в номере живет, то потеряем клиентов.

– Я не совсем это спросил, – сказал Данила.

– А вообще Евгений добрый, – переменила тему девушка, – Часто нам бонусные премии выписывает.