Анна Соболева
Легенды Раэнора
– Она ненавидит войну.
– А ты думаешь, я от нее в восторге? – Хаггар развел руками. – Ладно, если этой женщине не нужна моя любовь… Но отвергать помощь, в которой нуждается ее страна!
– Хочешь, я с ней поговорю? – Дию тоже встал.
– О чем? Что ты скажешь своей госпоже, мой добрый ходатай? Что влюбленный дурак, которого она измучила своими капризами, смиренно сидит и ждет, что еще взбредет в голову его драгоценной возлюбленной?
Дию расхохотался.
– Нет! Разбирайтесь сами. Имея дело со столь пламенной страстью, боюсь обжечься. Тем более что ожоги на мне, как выяснилось, заживают медленно. – Ты о чем?
– Все, все. Потом. Мне пора. Дела, знаешь ли.
– Дела? Старый пройдоха! Ты же в отставке.
– Эх, мой юный друг! Должности уходят, а дела остаются. Доброй ночи. Спи, набирайся сил. Завтра у тебя будет день сюрпризов.
– Дию, не пугай!
– Приятных сюрпризов, Хаггар.
Лекарь уже на пороге еще раз оглядел его, хмыкнул и исчез.
На следующее утро Розалия, принеся завтрак, отдала арандамарцу записку.
– Вот. Это для господина принес молодой человек. Он сказал, ответ внизу подождет.
– Что за молодой человек? – спросил Хаггар, разворачивая записку.
– Ой, красавчик и, видно, состоятельный. – Розалия немного осмелела и уже открыла было рот, чтобы продолжить описание юного богача, но Хаггар одернул ее на полуслове:
– Довольно.
Он прочел: “Воистину доброе утро, друг мой! Сюрприз первый. Помнишь мальчика, знакомившего тебя с дворцом? Узнав, что ты здесь, он очень обрадовался и упросил нас снова прислать его к тебе. Прими его доброжелательно. Атни – хороший парень. Удачи, Капитан! Дию”. Хаггар обрадованно подумал: “Старина Дию, спасибо”. И обратился к хозяйке гостиницы, с любопытством щурившейся, пытаясь разглядеть, что написано на маленьком листке бумаги, лежавшем на столе:
– Розалия, значит, этот красавчик, как ты говоришь, ждет внизу?
– Да, господин рыцарь. Что ему передать?
– Я сам передам. Зови его сюда. И неси еще один завтрак и бутылку вина.
– Сию минуту! – Снедаемая любопытством, Розалия поспешила на первый этаж. Вскоре раздались торопливые шаги, и в комнату влетел высокий юноша в богато расшитом золотом зеленом костюме. Хаггар сначала не признал в нем своего проводника. Но, внимательно вглядевшись, узнал его добрые темные глаза, улыбчивую физиономию.
– Здравствуй, старый приятель! – Хаггар протянул ему руку, которую тот с радостью пожал. – Вымахал ты, ничего не скажешь. Не узнать. Как тебя теперь Велемир в разведку возьмет?
– Я не у Велемира буду служить, а у тебя.
– Как это?
– Я твой оруженосец. – Атни покраснел.
– Чего? – изумился арандамарец. – Это кто так решил?
– Княгиня. Она сказала, что такому знатному господину не годится расхаживать по городу одному, как простолюдину, и что тебе обязательно нужен оруженосец. Вот я и напросился. – И Атни смущенно потупился.
– Спасибо. Чем только я тебе приглянулся, не пойму. Помню, орал на тебя вовсю и наставления читал.
– Не только. – Юноша улыбнулся. – Я принес тебе письмо. От госпожи. Вот. – Он достал из висевшей на поясе бархатной сумочки крошечный свиток розовой бумаги. Этого Хаггар не ожидал. Он смотрел на свиток, не в силах поднять руку, чувствуя, как тяжело забухало в груди сердце.
– Возьми же! – Атни настойчиво протягивал письмо. Решившись, арандамарец выхватил свиток, развернул и прочел: “Сегодня в шесть часов пополудни на площади перед дворцом. Кажется, я смирилась. Элен”. С минуту он стоял как громом пораженный. Потом еще раз прочел записку. И еще раз. Наконец беспомощно взглянул на Атни:
– Что это значит?
– Это значит, мой господин, что до шести часов нам нужно успеть привести тебя в порядок.
– Ты что, читал записку?
Атни вспыхнул, с возмущением отчеканив:
– Я такими делами не занимаюсь. Мне госпожа приказала.
– Прости, парень. Я что-то плохо соображаю.
– Ничего. Меня Дию предупредил, – смягчился Атни. – Ты, господин, завтракать собирался. Садись, начинай. У нас и вправду много дел.
– Да уж и ты садись. Сейчас Розалия второй прибор принесет. Не такой уж ты и тихоня, каким на первый взгляд кажешься, – проворчал Хаггар. – Получаса не прошло, а уж командуешь, распоряжаешься.
– А как же, господин! – ответил парень, забирая у пришедшей хозяйки поднос с едой. – Ты не местный. Может, и не знаешь. У нас оруженосцы составляют распорядок дня хозяев. Вот если бы ты был моим оруженосцем, тогда бы ты мне говорил, что и когда надо делать.
– Тебя и этому старый прохвост научил? – беззлобно осведомился Хаггар. Оставив его слова без внимания, юный нахал, уже не стесняясь, обратился к хозяйке:
– Мой господин, – и он указал на насторожившегося арандамарца, – желает, чтобы через полчаса здесь был массажист, потом пригласи парикмахера, а затем портного. Вот их адреса и записки для этих почтенных мастеров. Обед подашь в три. А это забери, – он сунул оторопевшей хозяйке кувшин с вином. – До вечера нельзя. Иди, уважаемая.
Выпроводив Розалию, Атни снова уселся за стол рядом с Хаггаром. Тот нахмурился:
– Что-то больно ты смел, приятель. Не нравится мне такая вольность.
Атни умоляюще взглянул на него:
– Прости, господин! Вечером, если захочешь, можешь меня прогнать. Но до этого… Мне княгиня приказала! Пойми!
– А, ладно, – Хаггар махнул рукой. – Делайте, что хотите. Не подозревал, что обладаю безграничным терпением. Валяй, командуй.
Вскоре пришел массажист. Бодрый детина смазал широкие ладони имбирным маслом и принялся растирать кожу, разминать мышцы Хаггара, выкручивать суставы, добираясь до застарелых болячек. Время от времени он бормотал:
– У тебя, господин, вся спина деревянная. Чтобы тело тебе служило, его необходимо оживить. Надо мять мышцы до тех пор, пока они снова не станут мягкими и упругими. Терпи.
Хаггар в ответ только благодарно кряхтел. Закончив сеанс, массажист втер в его тело шалфейный крем и удалился.
– Вот так бы и лежал, – блаженно пробормотал арандамарец. Но Атни, накинув ему на спину покрывало, поторопил:
– Некогда, господин. Сейчас парикмахер придет.
– Этот-то зачем?
– Зачем? Пожалуйста, подойди сюда. – Атни стоял перед зеркалом. Арандамарец, кутаясь в покрывало, встал рядом и вздохнул:
– Да-а.
Оба были одного роста. На этом сходство кончалось. Рядом с изящно одетым юношей с темно-каштановыми, тщательно уложенными в локоны, блестящими волосами, струившимися по плечам и обрамлявшими правильной формы лицо с нежной, бархатистой кожей и темным румянцем на щеках, стоял зрелый мужчина с горящими властным огнем глазами на темном от загара лице, с копной перехваченных бечевкой черных кудрей. Хаггар уставился в свое отражение.
– Да-а, – повторил он и про себя добавил: “Волка в ягненка не превратить”.
– Ну, ты будешь упрямиться? – донесся до него голос Атни. Арандамарец сдался.
Когда в его комнату вошел парикмахер, за ним, будто шлейф из падающих листьев, закружились чудесные ароматы. Его нежные, тонкие, почти девичьи руки творили чудеса. Вымыв в хмелевом настое, парикмахер бережно расчесывал шевелюру Хаггара и ворковал:
– Положительно, мода так изменчива! Не успели мы привыкнуть к золотым булавкам, так теперь всем подавай разноцветные косы из шелка! Господин, смею заметить, имеет прекрасные волосы. Но лучше, чтобы их расчесывали не вульгарным деревянным гребнем, а щеткой, и желательно с белой щетиной. Да не вздумай доверять их этим неучам из западного квартала! Преступно пользоваться варварскими щипцами для завивки, когда наконец-то изобретен совершенно безвредный состав!
Постепенно от секретов своего мастерства парикмахер перешел к сплетням и анекдотам, слушая которые Хаггар и Атни то и дело разражались смехом. Через час волосы арандамарца были тщательно расчесаны, надушены и уложены в крупные локоны. Он жалобно спросил:
– Ну, как?
– Великолепно! Господин, ты неподражаем! – в один голос затараторили Атни и пришедший несколько минут назад и ожидавший своей очереди портной. Проводив парикмахера, прыткий оруженосец повлек портного к столу, где, вынув из вместительного мешка, разложил какие-то свертки.
– Вот, милейший, здесь праздничный костюм для моего господина. Госпожа сшила его, когда господин был в отъезде. Ну, чтобы порадовать. Ты же понимаешь, по памяти трудно сделать все идеально. Для этого и нужна твоя помощь.
Портной, расплывшись в улыбке, закивал:
– Как это прелестно! Заботливая жена – это счастье!
Он один за другим разворачивал свертки, замирая на секунду, а потом разражался восторженными похвалами:
– Восхитительно! Какая вышивка! Какая роскошь! А этот бархат – просто чудо!
Заинтересовавшись, Хаггар тоже подошел к столу. Там лежала рубаха из тонкого белого шелка, глянцевито поблескивавшего на солнце. Ворот и широкие манжеты были украшены вышивкой из синей и серебряной нитей, пуговицы – из серебра с вправленными жемчужинами. Рядом лежал жилет и штаны из темно-синего, с отливом в черный, бархата, обшитые серебряным галуном. Тут же был белый атласный плащ.
– Господин мой, поскорее, – торопил арандамарца Атни, помогая одеться. – Ну, мы готовы.
Портной приступил к работе. Выискивая недостатки, он кружил вокруг Хаггара, как хищная птица, властно крутил и поворачивал арандамарца, яростно мыча набитым булавками ртом. Обнаружив только ему видимые изъяны, портной, орудуя иглой так, что невозможно было уследить за его движениями, снова закрутился вокруг арандамарца, на сей раз приговаривая:
– Это шедевр портновского искусства! Какой крой, какие стежки! Золотые ручки! Божественно!
Закончив работу, он в восхищении застыл, благоговейно поднеся руки к груди. Арандамарец тоже замер, глядя на плащ, который держал Атни. Он впервые разглядел вышивку – корабль под парусом и корону над ним, символ Арандамара. Он благодарно улыбнулся.
– Госпожа сама вышивала, – сообщил Атни, заметив его взгляд. Когда портной ушел, Хаггар строго взглянул на оруженосца:
– Ну что, карнавал закончен?
– Это не карнавал. Это обряд, господин. Ты не должен сердиться.
– Какой обряд? Украшение жертвенного бычка?
– Вроде того, – хихикнул Атни. – Только ты на бычка не похож!
– Хочешь сказать, уши длинноваты?
– Зубы.
– Ладно, парень. Что теперь в твоем расписании?
– Хороший обед. – Атни подошел к двери, открыл ее и закричал: – Розалия!
– Иду, иду, – раздалось напевное, и хозяйка вплыла в комнату. Предусмотрительный оруженосец выхватил у нее из рук поднос прежде, чем Розалия увидела своего постояльца. Онемев от потрясения, она только всплескивала руками и все глядела на него, разинув рот.
– Ладно, почтенная, ступай. – Атни, поддерживая ошеломленную женщину под руки, вывел ее из комнаты и закрыл за ней дверь. Хаггар хохотал. – Вот, господин мой, наглядный пример того, что делает с женщинами внешность мужчины.
– Ну, ты в этом деле дока!
– Я – нет. Вот Ирлинг – да.
– Ирлинг? Подожди, насколько я помню, это секретарь княгини.
– Да. У нас с ним спор.
– О чем?
– Пока не могу сказать. Обедать, обедать, господин мой!
Почти покончив с жарким, Хаггар открыл рот, чтобы задать вопрос, но Атни опередил его:
– Сначала заедем к сапожнику, потом выберем доспехи – и во дворец.
– Зачем еще доспехи? – насторожился Хаггар.
– Нужно для обряда.
Какого еще обряда? Арандамарец начинал злиться. Что еще придумала его капризная дама? Однако, решив пока подчиняться правилам ее игры, промолчал. Пообедав, они спустились во двор гостиницы. Служанки, Ритус, поварихи, выглядывавшие из окон кухни, посетители трактира во все глаза разглядывали постояльца Розалии и его юного спутника. Особо смелые высыпали вслед за ними во двор. Конюхи подали лошадей: Атни – рыжего конька с пышным хвостом, а Хаггару – тонконогую вороную кобылу с белой звездочкой на лбу и с белыми гольфиками на передних ногах.
– Нравится? – уже из седла спросил Атни.
– Хороша. – Хаггар тоже сел в седло и разобрал поводья.
– Я выбирал, – с гордостью сообщил оруженосец, выезжая за ворота.
– Балуете вы меня, – пробурчал арандамарец. – Что-то здесь не так.
У сапожника они пробыли недолго. Тот быстро начистил сапоги Хаггара до зеркального блеска, натер специальным составом золотое шитье на голенищах. Зато у оружейника Хаггар изрядно покопался в снаряжении.
– Мне нужны легкие и прочные. И чтобы блеска поменьше, – исследуя висящие на стенах кольчуги с золотыми вставками, сияющие нагрудники, ноговицы с золотой насечкой, пояснял арандамарец. Атни, будто забыв о времени, не торопил его. Хаггар придирчиво проверял понравившиеся ему доспехи, чуть ли не каждое звено легкого кольчужного жилета рассматривал, прощупал заклепки пластинчатого шлема с коротким белым султанчиком из конского волоса. Надев перчатки, сжимал и разжимал руки, любуясь прекрасной работой. Когда же, наконец, и с выбором доспехов было покончено, Хаггар и Атни поехали во дворец. Мост через ров был опущен, но Северные ворота были закрыты. На мосту стоял невысокий сутулый человек и кормил хлебом лебедей, когда-то давно облюбовавших это довольно шумное место и не улетавших отсюда даже на зимовку.
– Дию! – узнал в мечтателе старого лекаря Хаггар и, соскочив с лошади, подбежал к нему.
– Здравствуй, здравствуй! – улыбнулся ему Дию. – Я вас давно поджидаю. – Он искоса взглянул на Атни:
– Я торопил, правда! – юноша прижал руки к груди. – Но мой господин…
– Ладно. Оставь нас, – махнул рукой старик. – Ну, как тебе мои сюрпризы?
– Приятно, хотя и немного утомительно. – Хаггар тронул Дию за плечо. – Послушай, старик, она мне написала.
– Знаю, – кивнул лекарь. – Она писала при мне.
– И под твою диктовку?
– Остынь, мальчик. – Дию даже не взглянул на него, продолжая подбрасывать птицам кусочки хлеба. – Ты так говоришь, будто Элен – неграмотная кухарка. Она – моя хозяйка, а не наоборот. Княгиня захотела тебя увидеть, поэтому написала письмо. Единственное, что я ей посоветовал – человека, который бы мог его отнести. И скажи по совести, разве я ошибся? Хаггар оглянулся на неспешно разъезжавшего по безлюдной улице Атни и улыбнулся.
– Нет.
– То-то.
– А ты знаешь, что на уме у твоей госпожи?
– Того, что у нее на уме, не знает никто, порой и она сама. А вот что ждет тебя за дворцовыми воротами, мне известно.
– Что же?
– Экий ты шустрый! – хмыкнул старик. – Не могу сказать. Могу дать совет. Хочешь?
Хаггар покосился на него.
– Спрашиваешь! К твоим советам только окончательный глупец не прислушается.
– Ох, твои слова да в уши бы твоей красавице! – вздохнул Дию. А потом, посуровев, положил руку на плечо арандамарца и взглянул ему в лицо. – Так вот. Проверь оружие. Приготовься к бою. И не щади ни себя, ни своего противника. Лучше умри, но не проси пощады. А если ты победишь, но он не захочет просить пощады у тебя, убей. Таковы правила. Ты понял?
– Значит, меня позвали драться на поединке? – разочарованно протянул Хаггар. – Вот оно что. Княгине стало скучно, и она решила позабавиться за мой счет.
– Хватит, Хаггар, – гневно оборвал его Дию. – Не нам судить ее поступки. Уезжай, если что не по тебе, только уж уезжай навсегда. Не морочь никому голову своей любовью и желанием помочь.
– Что с тобой? – Арандамарец в растерянности смотрел в сердитое лицо старика.
– Я от вас устал. И больше ни помогать, ни советовать не буду. Решай сам. Если согласен на поединок, оставайся здесь и жди. Если нет – уезжай, пока не поздно.
Он отвернулся от арандамарца и быстро зашагал прочь. Поравнявшись с Атни, старик даже головы не поднял, чтобы на него взглянуть. Юноша с тревогой проводил его взглядом и подъехал к Хаггару.
– Что это с ним?
– Не знаю. Муха бешеная укусила, – в раздражении бросил арандамарец. Он и не собирался уезжать. Что ж, хочется Элен испытать его поединком, на здоровье. Хоть какой-то знак из-за молчавших дворцовых стен. А его раздражение было вызвано тем, что он, глупец, на миг поверил, будто ею движет что-то большее, чем любопытство.
Внезапный шум прервал его мысли. Начал бить колокол на дворцовой башне. Сверху, со стен, вторя ему, пронзительно запели трубы.
– Скорей, господин! – закричал Атни, подвел к арандамарцу лошадь и помог сесть в седло. Трубы, взвыв в последний раз, смолкли. В наступившей тишине перламутровые створки ворот, переливаясь на солнце, медленно открылись, и Хаггар, попросив у неба удачи, въехал на дворцовую площадь. Следовавший за ним Атни спешился, взял лошадь хозяина под уздцы и повел через площадь к лестнице главного входа. Хаггар огляделся. Широкая площадка перед дверями была заполнена одетыми в прозрачные шелка и золотую парчу придворными. На ступенях стояли пятеро советников в скромных серых мантиях. Подножие лестницы и вся площадь по периметру были оцеплены солдатами гвардии княгини, молодцеватыми гигантами в красно-белых одеждах с внушительными мечами на поясах. А за их спинами колыхалась разноцветная праздничная толпа, в которой арандамарец с изумлением увидел немало физиономий двергов. У самой лестницы, почти напротив него, стояли разведчики в праздничном черно-зеленом одеянии. Увидев Велемира, арандамарец улыбнулся ему, но строгий капитан и бровью не повел.
Однако не неожиданное обилие народа изумило и насторожило Хаггара, а нависшая над площадью тишина ожидания. Было слышно, как фыркает, нетерпеливо встряхивает гривой и грызет трензель его лошадь. С разных концов площади доносился глухой звон оружия. Только сейчас Хаггар заметил, что в толпе нет женщин: поначалу его в который уже раз сбили с толку фривольные одежды и длинные волосы раэнорцев. Все, кого он мог разглядеть за широкими спинами гвардейцев, были вооружены. Да и на лицах собравшихся читалась отвага и решимость – качества, у раэнорской знати непопулярные. Ободряюще похлопав кобылу по шее, Хаггар наклонился к Атни.
– А что теперь?
Тот, выпятив грудь колесом и бросая из-под ресниц гордые взгляды, не сразу его услышал:
– А?
– Сейчас лопнешь! Что, спрашиваю, теперь?
– Ждать. Герольды должны подать знак. – Он кивком указал на юношей, двумя рядами стоявших у дверей.
– А почему женщин нет?
– Такой обряд. Они все во дворце, из окон смотрят. Им здесь нельзя находиться.
– И княгиня тоже?
– Конечно.
– А те, на лестнице? Или я опять путаю?
Атни хихикнул:
– Это же жрицы! Их глазами смотрят боги. Давай, господин мой, соберись.
– Что, боишься, опозорюсь?
– Ты? – Атни критически окинул его взглядом. – Не-а.
Их разговор прервал несшийся из-за стен высокий, хрипловатый звук.
– Рог трубит. Господин мой, он здесь! – Атни в волнении крепче сжал повод. – Кто?
– Твой противник.
Рог все трубил, взывая к ответу. Погруженная в оцепенелое молчание площадь наполнялась его пением. Хаггар с досадой вспомнил, что рог правителя, еще в юности врученный ему отцом, оставил брату. Но предусмотрительный Атни уже протягивал ему свой. Поднеся его к губам, арандамарец опасливо попробовал, а потом протрубил свою мелодию-вызов так, словно был сейчас не на площади дол-раэнского дворца, а перед каменными воротами Вальбарда, и кони в нетерпении взрывали землю копытами, и его боевые дружины вторили радостным кличем своему полководцу. Низкий бархатный рокот наполнил воздух, снял заклятие молчания. Герольды поднесли к губам трубы. Их звонкие, ясные голоса радостным приветствием неслись к бледному, истомленному жарким солнцем небу.
Ворота вновь открылись. Всадник на вороном коне во весь опор влетел на площадь, остановил жеребца в центре, и тот взвился на дыбы. Из-за оцепления выбежал дверг и, увернувшись от копыт, схватил коня за повод. У дверей на лестнице началось какое-то движение. Хаггар, оторвав взгляд от всадника, увидел, как по ступеням медленно сходит важный, худой человек, в котором арандамарец узнал церемонимейстера. Фреагор гордым движением головы откинул со лба волосы, отвесил серию замысловатых поклонов Хаггару и, вздернув побородок, двинулся к его противнику. Воин, как влитой, сидел в седле. Его лицо защищала сплетенная из тончайших кольчужных колец маска. На доспехах из вороненой стали тускло переливались солнечные блики. Черный шлем был, наподобие чалмы, обвязан шарфом из серебряной парчи. Бахромчатые концы шарфа лежали на укрытом доспехами плече. Бархатный плащ, скрывавший другое плечо, струился по крупу коня. Вправленный в серебро рог висел на груди незнакомца. Нагнувшись к подошедшему наконец церемонимейстеру, всадник что-то ему сказал, и тот, почтительно поклонившись, обернулся к снова застывшей в молчании площади и пронзительно-звонким голосом, чуть картавя, возвестил:
– Благородного воина, наследника правителя королевства Арандамар Хаггара, сына Номанатура, вызывает на поединок рыцарь Луны. Ты согласен принять вызов? – повернулся к арандамарцу Фреагор. Хаггар почувствовал, как все взгляды на площади обратились к нему. Незнакомец тоже смотрел на него сквозь узкие прорези маски.
– Согласен, согласен, – усмехнулся Хаггар. Услышав его ответ, молчавшая до этого толпа взорвалась приветственными криками.
– Бой будет пешим, – объявил церемонимейстер и направился к лестнице. Спрыгнув с коня, арандамарец начал потягиваться, разминая мышцы, поглядывая на стоявшего к нему спиной и о чем-то разговаривавшего с двергами воина. Когда церемонимейстер проходил мимо него, Хаггар поймал его за рукав рубахи.
– Что за рыцарь Луны? Не наемник с юга?
Фреагор негодующе фыркнул, сверкнул зелеными глазами и, вырвав рукав из руки Хаггара, процедил:
– Этот доблестный рыцарь был избран самой княгиней Элен! Если она сочла его достойным, значит, он хорош и для тебя.
И презрительно поджав губы, церемонимейстер поднялся к жрецам.
– Не обращай внимания, господин. Фреагор со всеми так, даже с госпожой, – начал было Атни, но пение труб заглушило его слова. – Все. Удачи! – оруженосец ободряюще улыбнулся арандамарцу и повел его лошадь с площади по оставленному справа и ведущему к конюшням проходу. Следом, еле сдерживая пляшущего жеребца, шел дверг. Хаггар расстегнул застежку, и белый плащ упал к его ногам. Воин на другом конце поля тоже освободился от плаща и шагнул ему навстречу. Сойдясь, оба с минуту постояли без движения, изучая друг друга, а потом в приветствии обнажили клинки: длинный, тяжелый меч арандамарца и изогнутый ятаган незнакомца. В третий раз протрубили герольды, возвещая о начале поединка. Делая первые выпады, арандамарец чувствовал себя неловко: уж больно явным было его преимущество. Он, сильный, бывалый боец, закаленный в сотнях сражений, против изящного, худощавого незнакомца, похожего на подростка-альва. Но вскоре он понял, насколько обманчиво это ощущение. Перед ним был опасный соперник. С непостижимой быстротой он кружил вокруг Хаггара, то появляясь, то исчезая, дразня колющими ударами и подставляя под его меч свой ятаган так, что арандамарцу кисти выворачивало. “Ну, погоди, прохвост. Сейчас ты у меня по-другому запоешь”, – арандамарец неожиданно крутанулся, меч со свистом взрезал воздух. Но противник успел высоко подпрыгнуть, уворачиваясь от страшного удара, и мягко, по-кошачьи приземлясь, поднырнул под меч, пытаясь достать до незащищенных доспехами ног Хаггара. Тот отшвырнул его мощным ударом. Они снова закружились по площади. Арандамарец несколько раз пускал в ход уловки, неизменно спасавшие его в бою, но противник каждый раз угадывал его намерения, отвечая не менее замысловатыми атаками. Хаггар поймал себя на мысли, что их бескровный поединок похож на учебный бой с его старым учителем Гаральдом. Он с раздражением отметил, что устал, что не хочет больше махать мечом почем зря. Не было обычной боевой злости. Вдруг противник, будто прочтя его мысли, воспользовался мгновенной заминкой, змеей скользнул под меч и полоснул арандамарца по правой руке. Лезвие прошло по нарукавнику, разрезало кожаные ремни, лишь поцарапав кожу. Отшвырнув ногой упавший нарукавник, Хаггар встретился с противником взглядом. Сквозь прорези маски на него в упор смотрели черные, полыхающие бешенством глаза. Арандамарец, не отводя взгляд, усмехнулся. Он понял – разминка закончена. Вспомнились слова Дию: “Умри, но победи”.
Хаггар с облегчением почувствовал, как разбуженная злобным взглядом врага в нем просыпается уже знакомая холодная ярость. Усталость и раздражение как рукой сняло. Он снова поднял меч. Их бой был похож на танец льва и змеи. В мертвой тишине свистели клинки, сталь скрежетала, натыкаясь на сталь, снопами сыпались искры. Зрители, заражаясь яростным возбуждением, все громче вскрикивали, когда удары достигали цели. “Боги смотрят на нас, – пронеслись в мозгу Хаггара неизвестно откуда взявшиеся фразы. – Танцуй для них”. И он танцевал, восхищая скупой точностью движений. “Ты должен победить. Убей или умри. Другого пути нет”. Он несколько раз сбивал противника с ног, но тот снова и снова вскакивал, и ятаган чертил грозные знаки у его лица. “Знак, дай мне знак!” – вдруг подумалось Хаггару. Он и сам не знал, что за знак и у кого просил, занеся меч для удара. Но тот, к кому была обращена мольба, услышал. Горячее раэнорское солнце, как много лет назад, вспыхнуло, обрушивая на арандамарца золотую волну света, и ярость затопила все его существо. Неотвратимой лавиной обрушился он на врага. Тот, изнемогая, сопротивлялся, но его удары были все слабее. Вскоре, не сумев парировать удар Хаггара, он упал, и ятаган со звоном выпал из его руки. Приставив меч к горлу побежденного, арандамарец громко спросил:
– Сдаешься?
Ответом было молчание и ненавидящий взгляд из-под маски. “Убей или умри”, – снова пронеслось в мозгу Хаггара. Не колеблясь, он поднял меч для последнего удара.
– Ты сам выбрал. – И уже готов был опустить клинок на шею поверженного врага, как тот, глядя на нависший над ним меч, отчетливо прошептал:
– Сдаюсь.
Громовой вопль вырвался из сотен глоток. Освобождаясь от напряженного ожидания, орали все, и оглушенный этим криком, Хаггар обернулся к дворцу, скользя взглядом по окнам, в которых виднелись бледные женские лица. За которым из них стоит она сейчас, в волнении кусая губы? Хаггар победно улыбнулся и, подняв в одной руке меч, другой приветственно помахал окнам. Потом повернулся, чтобы помочь встать побежденному, да так и застыл. Меч выпал у него из руки, но арандамарец этого не заметил. Перед ним, сняв шлем и окровавленной рукой вытирая со лба пот, стояла, рассыпав по плечам черные косы, его любовь, княгиня Элен. Ее глаза в упор смотрели на арандамарца, и от этого взгляда у него в груди похолодело.
– Что ж, доблестный рыцарь, ты победил! – выкрикнула она. – И вправе требовать выкуп.
Она выжидающе замолчала. Так вот что значили слова старого лекаря! Вот за что он дрался сегодня! Охрипшим от волнения голосом Хаггар прокричал:
– Я не буду скромным и потребую самое большее, что у вас есть, раэнорцы, – руку вашей повелительницы! Я хочу, чтобы Элен Раэниэль, побежденная мною в бою, стала моей женой!
Элен слабо улыбнулась и, окинув взглядом вельмож, жрецов, советников, воинов, что защищали ее княжество, произнесла:
– Раэнорцы, вы были избраны свидетелями нашего поединка и видели мое поражение. Вы слышали, какую цену требует победитель?
– Да, – прогремели в ответ сотни голосов.
– Справедлива ли она?
– Да!
– Победитель получит награду. – Она вновь взглянула на арандамарца, но теперь в ее взгляде была лишь бесконечная нежность. Хаггар, забыв об усталости, подбежал к ней, подхватив на руки, высоко поднял над толпой, над площадью и впервые за многие месяцы счастливо засмеялся. Ответом был несшийся со всех сторон оглушительный рев одобрения.
Прижав драгоценную ношу к груди, арандамарец быстро зашагал к дворцу, взлетел по ступеням и скрылся в дверях. Вслед ему плотной волной несся гул, вобравший в себя крики воинов, гудение рогов, пение труб герольдов. Но волна не догнала их. Едва Хаггар с Элен на руках оказался во дворце, двери за ними закрылись, и они оказались в тишине. А гул, не стихая, бил прибоем по широким гранитным ступеням, разбиваясь о высокие белые стены. Остановившись в совершенно пустом коридоре перед ведущей на второй этаж лестницей, Хаггар с восхищением глядел в усталое, но счастливое лицо возлюбленной. Он прошептал:
– Значит, это правда?!
– Да, – она, улыбаясь, кивнула. Тогда, осторожно опустив ее на землю, арандамарец заключил:
– Значит, я могу тебя поцеловать.
Элен рассмеялась.
– Попробуй. – И положила руки ему на плечи. Почувствовав на губах кровь и соль ратного труда, Хаггар потерял голову. Вдруг Элен вырвалась из его объятий и, задыхаясь, прошептала:
– Не сегодня.
– Почему? – растерялся Хаггар.
– Завтра после обряда. Я твоя невеста, а не жена.
Он хотел возразить и уже протянул руки, чтобы снова обнять, но тут наверху зазвучали шаги, громкие, взволнованные голоса, и свита молодых придворных дам поспешила им навстречу. Громко заиграла музыка. Как ни в чем не бывало вложив свою руку в протянутую ладонь Хаггара, Элен торжественно произнесла:
– Доблестный воин, добро пожаловать в мой дворец. Раздели с нами ужин, отдохни. Ведь завтра нам предстоит дорога в Святилище.
Они рука об руку поднялись по лестнице на второй ярус, прошли анфиладу парадных комнат и оказались в уже хорошо знакомом арандамарцу коридоре перед покоями княгини. Элен остановилась и, пожав его руку, мягко произнесла:
– Прошу тебя, следуй за своим оруженосцем в подготовленные для тебя покои. Нам обоим нужен отдых и помощь врача. – Шепотом она добавила: – Честно признаться, мои ссадины и синяки нестерпимо болят.
Двери в ее покои распахнулись, и княгиня, сопровождаемая дамами, скрылась из глаз. Арандамарец долго бы еще предавался недоуменному созерцанию захлопнувшихся дверных створок, но тут у самого его плеча прозвучал почтительный голос Атни:
– Идем, господин мой! Лекарь ждет.
Пожав плечами и тряхнув головой, Хаггар вздохнул:
– Доколе?!
– До завтра, господин. Пойдем! – Дерзкий оруженосец взял Хаггара под руку и увлек прочь. Войдя в свои покои, арандамарец с радостью узнал те самые комнаты, в которых он останавливался в свой первый приезд. Та же кровать с темно-синим балдахином, те же диковинные птицы на стенах и потолке, и за столом так же, как в то первое утро, спиной к нему сидел человек.
– Дию! – чуть не вскрикнул Хаггар, но вовремя остановился. Человек поднялся и, повернувшись, сделал шаг навстречу.
– А, это ты, – протянул арандамарец, узнав лекаря из гостиницы. – Ты как здесь оказался?
– Княгиня попросила меня прийти, – невозмутимо поклонился лекарь.
– Тебя? Княгиня попросила? – Хаггар окинул его недоверчивым взглядом, но замолчал, заметив на груди врачевателя золотой диск с зеленым камнем посередине, точно такой, какой он видел у Дию. – А это у тебя откуда?
– Это медальон Главного лекаря, господин, – вставил Атни.
– Подожди, – прервал его Хаггар, – ты разве не врачеватель с площади Журавлей? Тебя не слуга из “Белой розы” присылал?