Анна Соболева
Легенды Раэнора
Не успел он как следует разглядеть собравшихся, как двери распахнулись, и по ступеням к ним стремительно сбежала княгиня. Арандамарец сначала ее не узнал. В наряде охотницы Элен была похожа на мальчишку-альва. Однако, следуя всеобщему примеру, тоже склонился в почтительном поклоне. За госпожой, словно тень, следовал ее мрачный телохранитель. Озорно блеснув глазами, княгиня прощебетала:
– Доброго утра всем. Эй, подводите коней! Гости заждались.
Поискав глазами посла Бэлистана, она направилась прямо к нему.
– Ну что, дорогой мой, взглянем на скакуна?
Посол только молча развел руками и покорно склонил голову. А Элен уже отдавала слугам распоряжения. Вскоре справа, от укрытых каштанами конюшен, раздалось громкое ржание и цокот копыт по каменным плитам. Двое слуг вывели под уздцы коня. Увидав его, Элен широко распахнула глаза, всплеснула руками и прошептала:
– Это чудо!
Жеребец и впрямь был великолепен. Хаггар тоже впервые видел такого красавца. Его блестящая золотая шерсть искрилась на солнце. Пышная грива и длинный хвост были чисто-белыми. Легкая, чуть горбоносая, изящная голова, маленькие уши, огромные, светло-карие глаза с фиолетовыми зрачками под густыми ресницами, трепетные ноздри, широкая грудь, сильная спина, сухие стройные ноги!
– Он так же прекрасен, как это дивное утро! – воскликнула княгиня. – Скажи, посол, а он вынослив?
Тот с достоинством ответил:
– Этот конь может бежать по голой, безводной степи длинный летний день, и при этом дыхание его будет все таким же ровным, и ни одна капля пота не выступит на его шкуре.
– Отлично! Я поеду на нем. Седлайте!
– Но княгиня, может быть, не стоит рисковать? Ведь конь только объезжен!
– Какая глупость! Седлайте!
Посол пожал плечами, сокрушенно вздохнул и отошел. Княгиня скучающим взглядом обводила занятых воспоминаниями о вчерашнем дне и обсуждением нового коня подданных. Хаггар, не отрываясь, наблюдал за ней. Иногда, вот как сейчас, она казалась ему просто капризным ребенком, которого оставили в одиночестве и отделываются богатыми подарками. И когда Элен остановила на нем взгляд, он мягко ей улыбнулся. Тут же ее лицо сморщилось в проказливой гримасе, и заговорщицки подмигнул черный глаз. Вне всяких сомнений, княгиня сегодня была в весьма веселом расположении духа.
Слуги уже подводили охотникам лошадей. Голоса зазвучали оживленнее, послышался смех. Через некоторое время лишь Элен, Румиль и Хаггар стояли, окруженные нарядными всадниками.
– Друг мой, да ты не выбрал себе коня! Как же наш заклад? – спохватилась княгиня.
Арандамарец невозмутимо ответил:
– О закладе поговорим после. А коня я уже выбрал. Если ты поедешь на этом золотом красавце, мне вели оседлать того черного жеребца, что был под тобою вчера.
Княгиня рассмеялась:
– С ума сошел! Ахор даже не подпустит тебя! Он необычный конь. Ты не знаешь, о чем просишь! Выбери другого.
Тот упрямо мотнул головой:
– Ты просто боишься мне его дать, потому что тогда я точно выиграю.
– Это неправда!
– Тогда разреши.
Элен гневно сверкнула на него глазами и фыркнула:
– Ты сам виноват. Приведите Ахора!
Всадники освободили большую площадку около ворот. Разговоры стихли. Все с любопытством ждали, чем закончится новая выходка княгини. Ахор был ее любимцем, но что именно пленяло ее в нем больше – резвость, неутомимость и красота или буйный, неукротимый норов, никто не знал. Многие не раз бывали свидетелями того, как этот зверь, вырвавшись из конюшен, носился по аллеям дворцового сада, угрожая нерасторопным прохожим смертоносными ударами копыт. Из каштановой аллеи послышался ровный, звонкий цокот серебряных подков, и на гладкие зеркальные плиты ступил жеребец, которого вели под уздцы могучие слуги. Гости заволновались. Чернота ночи и золото дня соперничали друг с другом, поражая благородством форм и царственной статью. Со всех сторон слышались восторженные возгласы и одобрительный шепот. Княгиня подошла к выбранному ею коню, крепко ухватила его за гриву и, точно кошка, вспрыгнула в седло. Сжав в руке поводья, она крикнула слугам:
– Пускайте!
Те разом разжали руки и отскочили в стороны, опасаясь острых шипов на подковах. Все ждали, что жеребец начнет весьма ретиво показывать свою прыть, но ничего подобного не произошло. Конь только тряхнул головой, отчего волной взметнулась белая грива, да заперебирал копытами. Элен звонко расхохоталась:
– Вот видите? И этот покорился, как все!
Услышав эти слова, Хаггар нахмурился и шагнул к черному зверю. Тот насторожился, фыркнул и рванул поводья. Слуги, повисшие всей своей тяжестью на веревках, пошатнулись. Но арандамарец ничуть не растерялся. Он с детства наезжал к родичам в Лонгайр, где с самыми отчаянными коневодами укрощал диких степных лошадей.
Положив ладонь на шею коня, Хаггар властно взялся за повод. Жеребец покосился на него и тихонько заржал, но не шелохнулся. Неторопливо вставив ногу в стремя, арандамарец сел в седло, еще раз огладил коня, наклонился к его уху и что-то зашептал, время от времени бросая на княгиню насмешливый взгляд. А она с нескрываемым любопытством следила за каждым его движением. Наконец, когда Ахор перестал дрожать и фыркать, Хаггар дал знак, и слуги медленно выпустили из рук веревки. Конь даже не шелохнулся.
– Ого, раз уж начало таково, охота будет интересной! – воскликнула Элен. Теперь все были готовы, и Румиль занял свое место рядом с госпожой.
– Выводите собак! – скомандовал главный егерь.
Не дожидаясь, пока визжащая, рычащая, лающая свора присоединится к ним, Элен обратилась к гостям:
– Едем через сады по аллее Золотого Дождя! – И, обернувшись к арандамарцу, добавила: – Не отставай, держись рядом.
Охотники тронули коней и повернули к Западным воротам. Широкая дорога вела туда, где начинающийся сад был отгорожен аллеей из невысоких, раскидистых деревьев. Их тонкие ветви клонились к земле, словно не выдерживая собственной тяжести. Пучки серебристых листьев мягко шелестели. Между ними висели длинные грозди соцветий с нежно-желтыми цветками.
– Ты когда-нибудь видел такие деревья? – спросила Элен у Хаггара, жадно вдыхавшего медовый воздух. – Говорят, альфарские дубы хороши, но эти, я думаю, все же прекраснее. Их зовут Золотой Дождь.
– У нас в Арандамаре такие не растут, – пробормотал Хаггар.
– Еще бы! Семечко этого дерева мне привезли из-за моря. Что ты делаешь, сумасшедший! – Она испуганно оттолкнула руку пытавшегося сорвать пышную гроздь арандамарца. – Это смерть! Цветы ядовиты!
Хаггар растерянно взглянул в ее побледневшее лицо, потом – на длинную золотую кисть, которую хотел подарить Элен. Под дуновением ветерка чашечки цветков тихо зазвенели, будто маленькие колокольчики, наполнив аллею нежной музыкой.
– Нелепица какая-то! – с досадой воскликнул арандамарец.
Кони стучали подковами по булыжной мостовой. Хаггар подумал, что аллея наверняка тянется вдоль всей западной части города и выходит далеко в поля. Его догадка вскоре подтвердилась. Миновав ворота, всадники выехали из города, поднялись на невысокий холм и огляделись. У самого подножия холма текла, змеясь, маленькая речушка, берега которой поросли осокой, хвощом, а кое-где виднелись заросли камыша. Дальше местность опускалась. Покрытые ковром из чабреца, дремлицы, горечавки холмы тянулись вниз. На их плоских вершинах волновалась листва молодых дубков, кое-где их темную зелень прорезали светлые островки грабов.
К Элен подъехал главный егерь и что-то тихо ей сказал. Она обернулась к спутникам и обрадованно воскрикнула:
– Удача сопутствует нам! Егеря обнаружили оленя! Пускайте собак. А ну, кто убьет зверя?
Егеря затрубили в рог, и низкие, рокочущие звуки разнеслись далеко над холмами, переливаясь и усиливаясь эхом. Свора длинноногих пегих псов с громким лаем кинулась вниз с холма, веером рассыпалась по долине, понеслась вдоль реки и скрылась в густых ивовых зарослях. Элен оглянулась на Хаггара, улыбнулась ему и послала своего коня вперед. Спокойно ступая по склону, он легко перепрыгнул через журчащую воду и поскакал по мягкой молодой травке. Конь Хаггара ринулся за ним, всаднику не было нужды подгонять скакуна. Охотники помчались следом за собаками, надеясь на удачу.
Заливистый лай слышался где-то впереди. Время от времени Хаггар видел, как мелькает среди густой зелени бирюзовый плащ княгини. Ахор чуял хозяйку и рвался к ней, позабыв о седоке. Расстояние между всадниками сокращалось. Взобравшись на очередной пригорок, арандамарец увидел Элен совсем рядом, в низинке. Почувствовав его взгляд, она оглянулась, заметила его и рассмеялась. Потом стегнула коня плетью, и тот, как бешеный, понесся вперед. Черный жеребец Хаггара, зло заржав, огромными прыжками поскакал следом.
Во время погони Элен перенеслась в детство, когда, повинуясь озорному порыву, внезапно отделялась от свиты и пускала коня в галоп, наслаждаясь бьющим в лицо ветром и чувством свободы. Правда, после таких шалостей отец строго выговаривал ей, что будущая правительница должна внушать подданным страх и почтение, а не изумлять их умением обращаться с лошадьми – это дело конюхов. Сейчас, вспомнив об этом, она только чуть улыбнулась. Конь стлался по земле, которая, казалось, сама летела ему под ноги. Элен плавно покачивалась в седле.
Она услышала стук копыт совсем рядом, оглянулась и увидела преследующего ее всадника. Он был уже совсем рядом. Утомившись скачкой, княгиня позволила Хаггару догнать себя, и он, поравнявшись с нею, схватил ее лошадь за повод, заставил перейти на шаг, а потом и вовсе остановиться. Лицо арандамарца порозовело от волнения. Он широко улыбался, а в его серых глазах Элен увидела пляшущие огоньки еле сдерживаемого смеха. Сейчас, сбросив маску сурового воина, арандамарец был похож на озорного паренька. Он выдохнул:
– Я выиграл спор!
Элен нежно улыбнулась:
– Согласна, согласна! Теперь мы должны вернуться к остальным, если не хотим пропустить самое интересное.
Они повернули лошадей и поехали туда, где слышалось густое пение рога. Нырнув под своды дубовой рощи, Элен и Хаггар обменивались взглядами и улыбками, но отчего-то ни он, ни она не решались заговорить.
Когда они выехали на окруженную густой порослью молодого кустарника большую поляну на самой вершине холма, лай собак стал громче, а потом неожиданно раздался громкий треск ломающихся веток, и из зарослей на поляну выскочил олень. Это был могучий зверь с огромными ветвистыми рогами. Успокоив шарахнувшихся коней, всадники восхищенно наблюдали за ним. Арандамарец забыл про висевший у него за спиной лук. Олень был не один. Вслед за ним легким прыжком, почти не отставая, следовала его подруга. Они, как две золотистые тени, промелькнули и исчезли в зелени деревьев. Прошло несколько мгновений. Там, откуда они бежали, лай стал оглушительным, и на поляну выскочила взбешенная свора псов. Они визжали от возбуждения, рыли землю носами, безошибочно идя по следу. Пронесшись мимо всадников, свора скрылась в роще. Проводив взглядом собак, Элен вдруг до боли ярко представила, чем кончится это преследование. Прекрасные, гордые звери превратятся в груды дымящегося мяса. Из шкур сделают ковры для охотничьего зала, а рога… Нет. Она решилась мгновенно. Выхватив из-за пояса плеть, Элен стегнула коня. Тот закружился на месте, но, почуяв, как властная рука чуть отпустила поводья, рванул вперед, за собаками. Хаггар ничего не понял. Он не решился следовать за ней, увидев, как лицо Элен в мгновение стало жестким, холодным.
Громкий лай был все ближе. Погоняя коня, Элен настигла свору, обогнала ее и наугад помчалась дальше. Вскоре она увидела, как впереди, среди зелени листвы, едва заметно мелькают два рыжих пятна, будто солнечные зайчики собрались поиграть в догонялки. С отчаянием она поняла, что олени идут прямо на охотников. Направив коня чуть левее, Элен немного обошла их и стала теснить вправо, туда, где меж двух маленьких холмов текла речка. Лай собак сзади не умолкал. Отличная свора, их почти невозможно сбить со следа! Пройдет еще несколько минут, псы вынырнут из леса, и тогда спасти оленей не удастся. Элен направила коня прямо на зверя и что было силы стегнула его плетью. От боли и страха тот метнулся в сторону. Его подруга следовала за ним. Впереди блестела, журча, речушка. Не замедляя бега, олени влетели в воду, поднимая фонтаны брызг. Словно поняв план Элен, звери помчались по воде, доходившей им до живота. С шумом взметались брызги, обдавая княгиню с головы до ног, но она неумолимо гнала коня дальше. Храпя, потряхивая мокрой гривой, он следовал воле госпожи. Река делала поворот, скрываясь за холмом. Элен прогнала зверей еще немного, а потом заставила выскочить на другой берег, а сама остановила коня и прислушалась. Издалека доносился жалобный визг и обиженное тявканье потерявших след собак. Взглянув вслед уносящимся по холму оленям, она удовлетворенно улыбнулась.
Выбравшись на пологий берег, Элен оглядела себя и ужаснулась: вид у нее был такой, будто ее волоком протащили по прибрежной топи. Мало того, что она вымокла до нитки, так еще и была забрызгана комьями летевшего из-под ног оленей ила. Конь тоже выглядел не лучше. Чудесная грива и хвост спутались, шерсть намокла и потемнела от грязи. Но, кажется, он ничуть не был утомлен погоней. Соскочив с седла, Элен подвела коня к воде, обтерла атласную шкуру пучками высохшей прошлогодней травы, вывела скакуна на пригорок и привязала к дереву. А сама, оглядевшись, отстегнула плащ и прямо в одежде полезла в реку чуть выше по течению. Когда вода дошла ей до пояса, Элен окунулась с головой и тут же вынырнула. Купаться было явно еще рановато. Она выскочила на берег. Ил почти смылся. Сняв сапоги и вылив из них воду, Элен попрыгала на месте, подождав, пока стекут на траву ручейки с одежды, отжала мокрые пряди волос, еще час назад уложенные в затейливую прическу. Справившись со всем этим, Элен, дрожа от холода, отвязала коня, села в седло и поспешила на призывный звук рога.
Хаггар начинал волноваться. Когда княгиня устремилась вслед за собаками, он с невольной неприязнью подумал, что ей не терпится посмотреть, как будут расправляться с загнанными животными. Но, вернувшись к охотникам, удивился: свора уже тут, но ни княгини, ни оленей не было. На него накинулись с вопросами, но арандамарец только недоуменно пожимал плечами. Время шло. Хаггар заметил, что телохранитель княгини тоже нервничает, хмуро поглядывает на него и покусывает нижнюю губу, точь-в-точь, как его госпожа. Остальные делились догадками и предположениями. Наступил полдень. Солнце припекало по-летнему, пора было возвращаться во дворец. Всем стало ясно, что что-то произошло. Егеря начали поиски, когда наконец-то в низине, вынырнув из рощи, показалась княгиня. Как ни в чем не бывало она подъехала к свите и, удивленно оглянувшись, спросила:
– А где же обещанный олень?
Тотчас со всех сторон посыпались вопросы, загудели встревоженные голоса:
– Госпожа, мы испугались за тебя!
– Собаки потеряли след!
– Тебя везде ищут!
– О, да она вся вымокла! Скорее плащ, княгиня простудится!
Досадливо отмахиваясь от назойливой опеки, Элен пожала плечами:
– Ничего страшного! Меня предупредили, что конь не объезжен, я же слишком понадеялась на свои силы. Когда, увлекшись преследованием, я потеряла вас из виду, из леса прямо навстречу мне выскочил олень, а за ним – собаки. Конь испугался и понес. Я ничего не могла сделать. Эта сумасшедшая скачка кончилась, когда он влетел в реку и скинул меня с седла. Холодная вода привела нас обоих в чувство. Но где же олень?
Главный егерь подъехал к княгине и растерянно взглянул ей в лицо:
– Ничего не понимаю, госпожа! Собаки гнали зверя прямо на нас. Свора отличная! И что же! Их лай с каждым мигом становился все громче, мы натянули тетивы луков, а егеря уже готовились трубить победу. Но собаки вдруг затихли, а через несколько минут вернулись к нам с поджатыми хвостами, визжа от обиды. Они потеряли след. Куда делся олень, неизвестно. Но мы все же попытаемся узнать причину такой досадной неудачи.
Княгиня тяжело вздохнула и обратилась к гостям:
– Прошу извинить меня, друзья! Охота не удалась. Но думаю, это не будет поводом для уныния. Возвращаемся во дворец, там вас ждет прощальный обед. Жаль, что я уже не смогу на нем присутствовать. Дела государства не дают покоя. Однако, надеюсь, советники сумеют вас развлечь.
По ее знаку вновь протрубил возвещающий окончание охоты рог, и всадники во главе с княгиней поехали к городу. Поравнявшись с Элен, Хаггар тихо спросил ее:
– А что же произошло на самом деле?
Она распахнула наивные глаза и пролепетала:
– Но я же объяснила! – Но, увидев, что арандамарец обиженно нахмурился, добавила: – Ну, если хочешь, я могу рассказать о моем приключении сегодня вечером. Лола придет за тобой. Так что будь в своих покоях.
И она погнала коня вперед.
Как ни старался Хаггар справиться с охватившим его тревожным волнением, у него ничего не получалось. Все попытки успокоиться шли прахом. Как только он вспоминал о предстоящей встрече с Элен, его сердце начинало учащенно биться. Может быть, сегодня он увидит ее в последний раз. Как медленно тянется день! Возвратившись после охоты в свои покои, арандамарец так никуда и не выходил. Дию звал его на прощальный пир, но Хаггар отказался, и старик ушел, проворчав, что только глупец может предпочесть тоскливое одиночество радушному веселью.
Колокол на башне пробил семь раз, а посланного от княгини все не было. Но Хаггар уже не помышлял о том, что она вновь хочет его обмануть. Вчера, по дороге с Кеменъярлосса, и сегодня на охоте что-то изменилось между ними и в них самих. Исчезло напряженное отчуждение. Они оба, кажется, нашли в себе силы довериться друг другу. А этот ее странный взгляд тогда, в лесу, когда он настиг ее и схватил под уздцы ее коня! А нежная улыбка, когда они въезжали в город после охоты! Дию, конечно, прав. Сердце Элен покорить непросто, но тем желаннее и ценнее победа. Хаггар никогда не выбирал легкую дорогу. Ему больше был по душе жребий сокрушавшего на своем пути все преграды воина, будь то полчища врагов или равнодушие женского сердца.
От этих мыслей его отвлек еле слышный стук в дверь. Но для арандамарца он прозвучал, как раскат грома. Он стремительно повернулся и увидел прямо перед собой знакомую уже девушку. Лола несмело улыбнулась, испуганно взглянула в его напряженное лицо и пролепетала:
– Госпожа ждет тебя в саду, рыцарь. Я провожу.
В ответ он сумел лишь кивнуть и направился следом за ней.
Хаггар шел, словно во сне, и очнулся, лишь когда девушка распахнула перед ним небольшую, еле приметную в зелени плюща дверь и прощебетала:
– Княгиня уже в саду. Господин рыцарь найдет ее, если пойдет по главной аллее прямо к павильону “Королева Ночи”.
Она пропустила арандамарца вперед и закрыла за ним дверь. Хаггар оказался на небольшой площадке на втором этаже дворца, откуда вниз вел густо оплетенный плющом висячий мостик. Солнце садилось за горные пики, их снежные вершины были залиты ало-золотым сиянием. Мостик выводил прямо на широкую аллею, обсаженную аккуратно подстриженными кустами роз. Черные полированные плиты дорожки как в зеркале отражали неяркий свет разгоравшихся светилен. Журчала вода в невидимых фонтанах. Аллея вела в глубь сада. Но арандамарцу не было дела до окружавших его красот. Какая разница, прекрасны сады Дол-Раэна или нет, если он не знает, увидит ли когда-нибудь снова ту, ради которой так сюда стремился!
Дороге не было конца. Она терялась в глубине сада, а от нее разбегались в стороны тропинки, приглашающие, манящие в темноту листвы, туда, где плескалась вода и откуда доносилась еле слышная музыка. Хаггар тщетно всматривался в прохладную тьму, надеясь увидеть княгиню. Аллея была пуста. Ему подумалось, что кроме него в этом огромном саду никого нет. Но вот вдалеке, там, где дорога ступенями поднималась в горы, арандамарец разглядел неясную светлую фигуру, издали похожую на сгусток тумана. Сердце его вдруг забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот разорвет грудь.
Это была княгиня. Она стояла на террасе. Взбежав по ступеням, Хаггар в смущении остановился в нескольких шагах от нее. Элен приблизилась и почти шепотом произнесла:
– Я ждала тебя. – Она замолчала. Арандамарец поразился: княгиня ласково, мило ему улыбалась, но ее лицо было бледным, а в темных глазах бился страх.
– Что с тобой? – Он шагнул к ней, протянув руки, но она отшатнулась. Наступило неловкое молчание. Хаггар не знал, что должен сказать, сделать сейчас, а она ждала, он видел это! Чувствовал, как напряглось все ее существо, как наигранная ласковость сменилась жалкой растерянностью. Он коротко вздохнул, отступил на шаг и отвел глаза от ее лица, делая вид, что весь погрузился в созерцание роз.
– Послушай, долго мы будем здесь стоять? Ты, я думаю, хотела похвалиться передо мной, неотесанным мужланом, садом твоего дворца. Так что приступай. Я приготовился изумляться, восхищаться, вопить от восторга, готов даже в обморок упасть от избытка чувств, если это тебя хоть как-то развлечет!
Он с облегчением увидел, что Элен чуть расслабилась и даже улыбнулась. Наверное, представила, как он лишится чувств при виде какого-нибудь фонтана или статуи. Что ж, все лучше, чем этот необъяснимый страх в ее глазах. Она и впрямь, кажется, пришла в себя, стряхнула оцепенение и уже обычным своим капризным голоском промурлыкала:
– Конечно, я покажу тебе сад. Идем.
Они направились по аллее вверх, в горы.
– А что это за павильон такой – “Королева Ночи”? – спросил арандамарец.
– Увидишь, – только и был ответ. Но, должно быть, почувствовав, что не слишком-то любезна с гостем, Элен подошла к Хаггару и взяла его под руку. Он на секунду замер от неожиданности, но тут же справился с замешательством и, тряхнув черными кудрями, широко улыбнулся:
– Ого, госпожа, похоже, изволила сменить гнев на милость! Может быть, ты все же расскажешь мне, что произошло на охоте? Подозреваю, что неудача постигла егерей не без твоего вмешательства.
Элен скромно потупилась:
– Не понимаю, о чем ты. Ну, быть может, я немного перестаралась, пытаясь помочь собакам настигнуть добычу, вот и загнала оленей в реку. – Она огорченно вздохнула. Но тут же подняла голову и взглянула арандамарцу в лицо: – Мне стало жаль их.
Он мягко улыбнулся и кивнул:
– Я знаю.
Они снова замолчали. Хаггар сам себе удивлялся: надо же, на душе у него вновь стало легко и спокойно. Да и тревога Элен, кажется, улеглась. Лишь время от времени его сердце странно сжималось.
Княгиня и ее спутник переходили через неглубокий канал по хрупкому горбатому мостику, когда над ними стремительно пронеслись две птицы. Их белые крылья, разрезающие воздух, были словно обведены черной траурной полосой. От неожиданности Элен прижалась к Хаггару. Он обнял ее, почувствовав под ладонями теплоту тела, чуть прикрытого тонкой тканью. Птицы, едва не задев их крыльями, взмыли в темнеющее небо, очертили широкий круг и снова вернулись. Тишину прорезал резкий, печальный вскрик.
– Айвэ?! – изумленно прошептал арандамарец.
– Да. Но откуда ты знаешь? Разве в Арандамаре о них известно? – Элен была удивлена не меньше.
– Конечно! Почему нет? Я видел их в первый раз, когда совсем еще мальчишкой ездил с матерью в Лонгайр. Помню, они вот так же пронеслись над нами. Я испугался, а мать рассмеялась и сказала, что крик айвэ навевает печаль, но предвещает радость.
– Так, стало быть, и тебе ведом страх? – Элен мягко улыбнулась, представив этого гиганта маленьким мальчиком, сидящим на коленях у матери. Хаггар тоже улыбнулся:
– А еще она говорила, что айвэ сожгла свои крылья, когда слишком близко подлетела к солнцу.
– Какая чудная история! А у нас, в Раэноре, есть другая легенда. Однажды, очень давно, жили на берегу моря две птицы. Они были белыми, как нетронутый снег на вершинах гор. Их белизна сияла, ослепляла, восхищала. А песнями своими они завораживали, как самой сладчайшей музыкой. Но красота оказалась гибельной. Люди, позарившись на нее, поймали одну птицу, заключили ее в клетку и взяли с собой на корабль, чтобы в пути она услаждала их своим пением. Однако птица молчала. Корабль вышел в море. Вот уже и берег пропал из виду, когда моряки заметили в небе ту, другую. Она летела и пела, надеясь смягчить их сердца. Но люди остались глухи к ее мольбе. Вскоре голос птицы стал слабеть, а потом и вовсе пропал. Только тихий стон вырывался из ее груди. А корабль все плыл. И летела за ним измученная, усталая птица. Но вот однажды на море разыгрался шторм. Волны обрушивались на судно, гнали его, то вздымая на гребнях, то швыряя в пучину. А потом с неба пал огонь, перед злосчастным кораблем разверзлась бездна, и гигантский водоворот увлек его на дно. Погибли все, а с ними – птица айвэ. Ее подруга долго кружила над волнами, оплакивая потерю. Перья ее почернели от горя, а может, то небесный огонь опалил их. С тех пор ее песня похожа на плач, с тех пор она любит море. – Элен замолчала, следя за быстрым полетом птиц.
– Но здесь-то они откуда? – спросил Хаггар.
– Их привез отец. Он тоже любил море! – Голос Элен дрогнул. – Я помню, он рассказывал мне о штормах, о гибельных водоворотах, о таинственных огнях, зеленым жаром горящих в воде в лунные ночи, о бескрайнем горизонте…
– А кто он был, твой отец, и где он сейчас?
Элен усмехнулась:
– Он был князем Раэнора. Он ушел очень давно, Хаггар, оставив меня одну.
– Так он умер?
Элен молчала. Не дождавшись ответа, Хаггар спросил:
– А мать?
– О, я ее никогда не видела. Она умерла, когда я только родилась. А твоя, стало быть, жива?
– Нет. В этом наши судьбы схожи.
– Тебе повезло больше. Ты свою мать помнишь. Помнишь, как она улыбалась. – Но, увидев в глазах Хаггара сострадание, Элен резко добавила: – Ты жалеешь меня? Нет нужды! Все это было давно. Мне уже не больно.
Хаггар окинул ее взглядом. Хрупкая, беззащитная перед его силой, девушка с вызовом смотрела ему в лицо. Он усмехнулся и вдруг притянул ее к себе.
– Конечно, нет. И одиночества ты не боишься! Ты же так горда! Но тебе страшно другое – ты боишься меня! Признайся! – Хаггар встряхнул ее, почувствовав гнев. Она снова играет! Ну да ничего, сейчас он собьет спесь с этой кокетки! Сколько раз натыкался он на такое притворство, но стоило быть понастойчивей, и девицы быстро сменяли гнев на милость. А эта…
– Тебя? Нет, ты не угадал, арандамарец! Как, впрочем, и Дию, говоря, что я лишена страха. Да, я боюсь. Но не тебя, мальчишка, а себя! Себя, понимаешь? – Элен рванулась из его объятий. В ее глазах блеснули слезы, губы дрожали. – Этот страх меня убивает, я чувствую, как он пожирает мое сердце!
Хаггар разжал руки, растерянно глядя на девушку:
– Что с тобой? Да ты вся дрожишь! Я напугал тебя? Ответь же!
Но она молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами, полными боли и ужаса. И Хаггар словно очнулся. И это с ней он хотел бороться? С этим растерянным, беззащитным, испуганным ребенком? В его мозгу пронеслись воспоминания детства, горечь потерь, чувство собственной ненужности, одиночества… Хаггар взял Элен за руки. Она попыталась снова вырваться, но он не отпустил, сжав ее холодные, как лед, ладони в своих руках.
– Послушай меня, Элен, звезда моя! Послушай, и не спеши отвергать! Уедем со мной! Ты будешь моей гостьей. Я знаю, это темное дыхание Морна отравляет тебя. Поедем, и я покажу тебе море! Слышишь? Ты вдохнешь воздух степей, увидишь Великую Реку, проедешь по улицам Вальбарда, столицы древнего Арандамара. Решись, вырвись из своего хрустального шара, посмотри на мир! Он стоит того! – В волнении Хаггар сжал ее руки. Глаза его горели, щеки зарделись румянцем. Он уже почти кричал! Ну как, как еще достучаться до ее души! Как оживить ее глаза, полные муки? Замолкнув, Хаггар с мольбой вглядывался в лицо Элен и вскоре с облегчением заметил, что она снова приходит в себя. Он отпустил ее.
Словно очнувшись от страшного сна, княгиня провела ладонью по лбу. В растерянности посмотрев на арандамарца, она пролепетала:
– Это усталость, прости.
Он с готовностью поддержал:
– Конечно! Ты утомилась, измучилась, а я-то, болван, пристаю к тебе с расспросами! Пойдем обратно во дворец! А сад… Как-нибудь в другой раз.
– Ну, нет! Ты должен увидеть “Королеву Ночи”. И я не хочу с тобой расставаться.
Княгиня оперлась о его руку, и они снова двинулись в путь.
Хаггар сам себя не понимал. Что-то непонятное творилось в его душе. Только теперь арандамарец задумался, а любит ли он Элен. Одно он мог сказать точно: никогда раньше ни одна девушка не будила в нем таких странных, не свойственных ему мыслей и желаний. Он был красив, богат, удачлив. Что еще нужно для любви? Для той любви, которую он до сегодняшнего дня только и считал настоящей. Страстные поцелуи, жаркие объятия… Хаггар вдруг вспомнил отца. Как он изнемогал от бешенства, видя на гордом лице Номанатура брезгливо-презрительную улыбку, когда до того доходили слухи о похождениях старшего сына. Теперь, вспоминая прошлое, Хаггар и сам так улыбнулся. А Элен, она-то казалась ему поначалу даже слишком легкомысленной! Эти ее платья, постоянное мужское окружение, дерзкие словечки, лесть, кокетство! Оказывается, это только годная для толпы мишура. Вот мишура слетела, и перед ним снова оказалась та девушка с озера. Хаггар и сам был таким. Прятал горе и слезы за развязной улыбкой. Теперь он не знал, осталось ли в нем хоть что-то от пылкого, нежного мальчика.
Подъем кончился. Путешественники оказались на ровной площадке, густо обсаженной сиренью с белыми душистыми гроздьями соцветий. Посреди площадки, вдоль берегов небольшого круглого пруда горели фонари, отражаясь в черной воде. В центре пруда, как показалось Хаггару, плавала белая резная беседка.
– Подождем здесь, – сказала Элен. Они оба взглянули на небо. Солнце село, сумерки быстро сгущались, темнота стремительно наползала с гор. В чернеющем небе зажигались одна за другой звезды. И вдруг тьму разорвал свет внезапно вспыхнувших светильников. Пруд засиял, как темный аметист. Из черной глубины вод вдруг стали всплывать один за другим огромные белые цветы. Вскоре весь пруд был покрыт ими.
– Пойдем. – Элен обернулась к Хаггару.
– Но как?
– Пойдем же!
Она подошла к воде и ступила на черную гладкую поверхность. Даже волны не разбежались от ее ног. Порхая белой бабочкой над прудом, над цветами, шелестя шелком белых одежд, мерцая жемчугами, она закружилась и засмеялась.
– Иди же ко мне! – позвала она арандамарца. Он стоял у воды, красный, как рак, и думал, что выглядит сейчас дурак дураком. Внезапно Элен остановилась и, взглянув на него, тотчас все поняла. Она подбежала к берегу и протянула Хаггару руку.