Андрей Волков
Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы
И Александр не отпустил. Наверное, потому что он тоже нестерпимо хотел этой встречи. Должно быть и согласился он на всю эту операцию только ради этой встречи. Теперь это уже никто не сможет сказать точно, но возможно это было именно так.
Александр не отпустил. Он вышел из ниши, оставив рюкзак с взрывными зарядами на бетонном полу и окрикнул:
– Настя!
Это был даже не возглас. Это был крик души, шедший глубоко изнутри и содержащий сильнейшую и потому непонятную гамму чувств. Эхо от этого крика разнеслось по всему помещению и заставило замереть всех, кто был там в тот момент.
Замерла и фигура, словно бы соображая, а в верно ли она оценила, что именно к ней обращаются. Затем, фигура обернулась и подошла на несколько шагов вперед, и в свете тусклых ламп Александр увидел бледное и холодное лицо своей жены и пропасть разделяла их.
* * *
Наташа пихнула лаборанта стволом пистолета-пулемета. Даже не владея экстрасенсорными навыками, девушка ощущала его негодование по поводу того, что его так легко удалось схватить, да еще и заставить вести к тайной узнице. Безусловно за ним стоило следить. Радовало то, что других источников волнений не было. По крайней мере здесь.
Укрываясь за стеклянными кубами им удалось избежать встречи с несколькими пробежавшими СЕКурами, которые, впрочем, были очевидно слишком озабочены своими приказами, чтобы обращать внимания на что-то ещё.
– Чего вы добиваетесь? – поинтересовался лаборант – Вы заодно с этими бандитами из Балторуссии?
– Я сама по себе – отрезала Наташа – просто мне очень не нравится, когда взрослые дяди обижают юных девочек.
Воспитание, знаете ли.
– Ну если тысячи жизней, которые можно спасти, с помощью крови одного клона вас заботит меньше – пожал плечами лаборант.
– Не стану вам возражать – заметила Наташа – скажу только, что это аморально. Вы готовы растить людей, чтобы делать из них батарейки и питать ими других людей и не надо мне говорить о торжестве науки и разума. Вся ваша здешняя наука и разум просто большой бизнес и ничего кроме.
Заветная дверь изолятора была совсем близко и почему-то совершенно не охранялась. Наташу это насторожило, но сдавать назад было поздно. Лаборант набрал цифровой код на двери и первым прошел внутрь, подгоняемый Наташей. Ещё не хватало, чтобы он меня сзади по голове огрел.
За дверью оказалось идеально стерильное белое помещение и абсолютно пустое. Посередине только стояла наклонная платформа медного цвета, к которой была прикована за изогнутые ограничители юная девушка в длинном белом одеянии сходным с платьем. Её лицо поразило Наташу до глубины души. Одно дело слышать об этом или даже видеть фотографию, но чтобы вот так. Покровская совершенно точно могла сказать, что эта девушка – княжна. Ей было противно признавать это, но Аристов был действительно великолепен. Она никогда не видела ничего подобного. Вот уж действительно очарование зла.
Было так же очевидно, что с девушкой все в порядке, только она пребывает в управляемой «отключке».
Наташа нелюбезно ткнула лаборанта оружием.
– Быстро разбудите её! – Наташа буквально подпрыгивала на месте от нетерпения, её состояние сейчас очень напоминало спортсмена, который выиграл Олимпийские игры и должен взойти на высшую ступень пьедестала, – И не вздумайте навредить ей!
Лаборант нехотя кивнул и полез во внутренний карман, откуда достал небольшой несессер, из которого взял шприц и ампулу. Отломив наконечник и выпустив излишки воздуха, он набрал в шприц содержимое ампулы и вставил его в находящуюся в локтевом изгибе девушки канюлю. После этого содержимое шприца было медленно введено в вену Анны. Буквально через несколько секунд веки девушки дрогнули, а на щеках появился розовый румянец. Было очевидно, что в организме запущены метаболические процессы, способствующие нормальному функционированию, в том числе мозга.
– Ограничители – приказала Наташа.
Лаборант равнодушно кивнул и методично открыл замки на оковах. Прошло несколько долгих секунд и Анна слегка прищуриваясь от достаточно тусклого освещения помещения, приоткрыла глаза. Она остановила взор на лаборанте, выразив нечто среднее между испугом и глубокой неприязнью и поняв, что её руки свободны решила накинутся на него с острым желанием придушить.
Наташа бросилась к девушке и сумела перехватить её руки, а главное, зажать рот, чтобы своим криком девушка не подняла всех на уши.
– Тихо-тихо – прошептала Наташа, прижимая девушку к себе – всё в порядке я друг.
– Друг – всхлипнула Анна, оценивая данное слово – откуда здесь друг? Кто вы?
– Я от Кристины и Флориана – сказала Наташа – я могу помочь. Вы в порядке? Сможете идти без посторонней помощи?
– Пожалуй, да! – в голосе Анны была некоторая неуверенность, которая, впрочем, очень скоро исчезла, потому что она почувствовала прилив сил в организме – да, всё в порядке.
Так, решила Наташа, девушку я освободила, а вот интересно, что дальше? Вряд ли это можно считать полной свободой, они ведь даже не выбрались из изолятора, а от Аристова можно было ждать всего чего угодно.
В этом «чём угодно» Наташа убедилась очень быстро, а заодно и в собственной удачливости. Пока она тут приводила в чувство княжну, то есть не княжну, а… в общем какая там разница. В общем пока она приводила её в чувство, она совсем забыла о паскудном лаборанте. Чего же было удивляться, что теперь он смотрел на неё с порога изолятора. С другой стороны порога.
– Дам совет, который тебе не пригодится, Покровская – сказал он – не поворачивайся спиной к дичи.
Тяжелая дверь закрылась прежде, чем Наташа успела что-то сделать, ну например пристрелить подлеца. Кажется, они здесь не слышали о правилах честной игры, а ещё кажется, что этот лаборант с самого начала знал кто она такая.
– Твое пленение весьма порадует руководство – сообщил ей через дверь лаборант – теперь у тебя будет вечность, чтобы поговорить с той, которую ты так искала, пока из неё не выкачают всю кровь. Впрочем, возможно и твоя кровь на что-то сгодится.
Лаборант захохотал, отходя от двери, а стоявшая за спиной девушки Анна в испуге осела на пол с белым как полотно лицом.
– Значит вот для чего… – проговорила она, чуть шевеля губами.
Наташа бросилась к девушке и обняла её.
– И думать забудь – порывисто сказала Покровская – я не позволю.
Интересно как, а? Впрочем, оружие они мне оставили, конечно. Только толку от него? Даже штурмовать изолятор не будут. Кинут гранату с усыпляющим газом и привет. Нужно что-то придумать и быстро…
Тем временем Лаборант с кривой усмешкой на лице направился к терминалу связи. Удачная встреча. Похоже ему светит повышение. Он давно был готов к более глубокому участию в проектах Доктора и теперь, после захвата Покровской он сможет требовать платы за свои труды. И к черту все возможные домыслы злопыхателей.
– Код 9–82 – сказал лаборант в динамик – я поймал подозреваемую в…
Ему не суждено было договорить фразу и повышения он не дождался. Сверху на лаборанта с визгом обрушилось что-то с шерстью и когтями. Лаборант отшвырнул не весть откуда взявшегося кота и попытался запустить в него склянкой с реагентами, но не успел, очередь из Томми-гана прошила его раньше. Склянка же влетела в стеклянную стену и взорвалась, оставив дымящуюся пробоину в стекле.
Ксения, сморщив нос от резкого запаха химии первой вбежала в карантинную зону. Ей вслед, держа наготове оружие, двигались Кирсанов и ополченец «Боксер».
– Ни одного пленника – с ужасом в голосе пробормотал Кирсанов – неужели они все мертвы?
Ксения пожала плечами.
– Возможно – кивнула девушка – Директория не оставляет свидетелей. Надеюсь, теперь ты это понимаешь. Впрочем, их могли и перевести в другое помещение. Кто знает, сколько здесь таких карантинных зон?
Авалова рысью подбежала к терминалу, бесцеремонно сбрасывая с консоли труп лаборанта, и стала проверять регистрационные списки, не обращая внимание на угрозы и требования, доносящиеся из динамика.
– Кажется я права – сообщила Ксения. – Записи о смертях, тут достаточно подробные, но у большинства пациентов этот статус ещё не указан, так что у нас ещё есть шанс отыскать пленников живыми и надеюсь не зараженными. Судя по всему, последняя поступившая партия, еще не была подвергнута обработке. Ну так здесь написано, по крайней мере.
– А Анна? – нетерпеливо спросил Кирсанов – нашла, где её держат.
– О ней информации нет – сказала Ксения – но этот лаборант выходил из третьего изоляторного блока. Возможно следует поискать там.
Кирсанов всплеснул руками, его лицо выражало ту крайнюю степень торопливости, что всегда свойственна молодым людям, помогающим юным девушкам. Даже если девушка – клон.
– Так чего же мы ждем!? – воскликнул молодой человек – идем же быстрее.
Ксения строго посмотрела на напарника.
– Терпение, мой юный друг – сказала она – не забывай, что мы здесь не только ради личных чувств.
– Но ведь Анна… – начал Кирсанов.
– Именно поэтому крайне важно собрать как можно больше информации – сказала Ксения – здесь данные о различных мутациях вируса при изменении различных физиологических условий организма, где он развивается. Используя эти данные, можно без труда установить, что мы находимся не только в месте изучения вируса VOC-1, но и в месте его создания. Доказав рукотворность вируса, мы получим возможность борьбы с ним. Анна бы согласилась со мной.
Кирсанов притих, пока девушка изучала и скачивала инвентарные файлы. Проще конечно было бы забрать жесткий диск, но на нем вполне могла быть защита от несанкционированного подключения к другому компьютеру.
– Кажется всё – сообщила девушка – теперь у нас будет что показать прогрессивной общественности, так мечтающей о вакцине Аристова.
Сказав это, специально для всех, чтобы слышали, Ксения небрежно пальнула в терминал, вызвав ещё один сноп искр.
– Вот теперь за Анной – сказал она. – Пока не появились гости.
Кирсанова дважды упрашивать не пришлось. Он уже летел к изолятору. Открыл сначала одну дверь потом другую. Лабиринт комнат не путал его. Ему было некогда. Он искал одну нужную. Ксения специально ему не сказала всей информации, которую прочла в терминале. Заключенную в изоляторе должны были подвергнуть процедуре перекачивания крови, для чего образец 1, как было написано уже ввели в транс. Ксения увидела синхронизацию других похожих данных: девушка, рост, вес, происхождение, почти все сходилось на Анне. Только вот зачем такая процедура? И как они будут приводить девушку в чувство? Вот почему Кирсанову лучше об этом не знать. Возможно девушки уже и в живых то нет, если её ввели в состояние каталепсии, из которого уже не возвращаются.
Наташа слышала шорох за дверью и голоса, только не понятно чьи, а ещё выстрелы. Девушка передернула затвор и решила дорого продать свою жизнь. Чтобы там ни было, Анну она не отдаст. Пусть её сначала пристрелят.
Дверь открылась и в изолятор проскочили две пыльные и закопчённые фигуры с оружием на перевес. Наташа успела вскинуть пистолет-пулемет, прежде чем узнала в одной из фигур Ксению Авалову и тяжело охнула, опуская оружие.
Ксения была видно в неменьшем шоке.
– Ты-то что тут делаешь!? – поразилась девушка, в свою очередь опуская «Браунинг».
– Сюжет для большого рассказа – усмехнулась Покровская – и увлекательного. Если кратко о том куда заводит правдоискательство и борьба за справедливость. Но об этом лучше позже. Помогите мне с этой девушкой.
Кое кого упрашивать не пришлось. Кирсанов уже бросился к Анне, которая заметно повеселела, заметив знакомые лица. Молодой человек подхватил девушку и вытащил её из Изолятора.
– Ты в порядке? – спросил Кирсанов с облегчением. – Что с тобой здесь делали? Они тебя пытали?
Анна помрачнела.
– Они пускали через меня электричество. – всхлипнула девушка – Заставляли. Чтобы я вспомнила! Я боролась, но все это… Они меня убили! Тогда… И напомнили об этом!
Кирсанов со злостью направил свой томми-ган на полукруглый глаз видеокамеры и выстрелом разнес его вдребезги.
– Доберусь до паскуды! – сказал он.
Анна положила руку ему на плечо.
– Давай не будем обо мне – сказала девушка – что вы здесь делаете?
– Не о тебе нельзя – улыбнулся Кирсанов – мы как раз пришли за тобой… ну почти.
Анна задумалась. Она попыталась найти слова, достойные того риска, на который пошли эти люди, чтобы спасти её. Анна упрямо пыталась выкинуть все подколы Аристова о том, что она нужна только как носитель знаний о медальоне. Пусть даже так, но они рисковали всем и прорывались ради меня или даже моих знаний, о которых я, конечно, ничего не помню. Это же хорошо, да? В конце концов, совсем не плохо, что она обладает знаниями для спасения других жизней. Мы все приходим в этот мир для чего-то? Её послали назад, чтобы она спасла других. Анна теперь вот это чётко понимала и начисто отрицала все инсинуации Аристова. Сказать что-либо подходящее она так и не смогла, а только стояла и удивленно смотрела на своих спасателей.
Покровская шмыгнула носом. Это конечно всё было очень прелестно, но вообще-то они в довольно неприятном местечке наводненным кучей вооруженных парней, каждый из которых мечтает сделать свой лучший выстрел именно в их головы.
– Я рада воссоединению – сказала она – но давайте отложим празднования до того момента, как мы окажемся километрах в пятидесяти отсюда, окей?
– Не могу не согласиться – кивнула Ксения – мы уже злоупотребляем гостеприимством нашего милого хозяина. Надеюсь, что Александр и его отряд уже заминировали здание.
– Верховский здесь? – опешила Анна – что же вы сразу не сказали? Быстрее к нему!
Девушка с завидной прытью прошмыгнула вперед остальной группы. Кирсанов же на секунду затормозил.
– А как же Кристина Сергеевна? – с тревогой в голосе спросил он.
Ксения отвлеченно кивнула.
– Не беспокойся – сказала Авалова – у неё есть запасной план.
По крайней мере Ксения очень хотела в это верить.
* * *
Кристина преследовала Охотницу по узким мосткам генераторной комнаты. Клинки высекали снопы искр, когда соприкасались и наносили удары со всех сторон, как будто встретились два химических вещества. Посмотри на это Александр Дюма или Джордж Лукас непременно бы оценили.
Возможно, её техника владения мечом и не дотягивала до мастеров прошлого, но в ней прослеживалась элегантность, которую часто недооценивали её противники. В ней нет ничего от старых мастеров с их яркой и сумеречной яростью. Кристина Левонова – сочетание стильной грациозности и незамутненной страстности. Не двигательные навыки были основой её стиля, а холодная и спокойная голова. Дестреза, которой обучалась Кристина, предполагала прежде всего научный склад ума, способный осознать философию и христианский гуманизм, воспитывая в себе нравственные и этические нормы, умение быть сильным, способность наводить порядок как в своей жизни, так и в окружающем мире. Дестреза стала ответом на злую всепоглощающую мощь Организации. Кристина стала изучать её в ответ на собственную слабость – ограничение в себе этой мощи. Дестреза позволяла ей оставаться собой. Ей не нужно было становится какой-то другой, принимать какие-то иные формы. Она включала голову и анализировала противника. Дестреза это наука, которая показывала, что от ошибок всегда есть предохранитель. Только научный подход мог гарантировать эффективность получится или нет. Здесь не надо было пробывать. Здесь надо было понимать.
И вот теперь, столкнувшись с разрушительной мощью Хорошевской, её вихрем смертоносной энергии, которыми были её атаки, Кристина просто была самой собой.
Клинки противников звенели, опаленные жаром битвы, в такт антуражу гудения генераторов. На мостках рядом с противницами высились стройные ряды колонн аппаратуры, оплетенной толстыми кабелями. Кое-где в рядах зияли провалы, а кабели заканчивались грубыми мотками изоленты. Теперь Хорошевская взялась за неё всерьез. Каждый удар был настолько силен, что Кристина тратила огромные усилия просто чтобы устоять на ногах несильно помышляя идти в атаку.
– Совсем неплохо, для министра просвещения, – оценила Кристина.
– Да, девочка, – оскалилась Марианна. – Игры закончились.
Кристина отбила очередной яростный удар Хорошевской двуручным блоком и от души пихнула ногой, заставляя Охотницу немного отступить. На лице Марианны мелькнуло холодное изумление.
– Вы действительно недурно обучены – заявила Охотница. – Мастерство человека видно по его поступкам, а не по знакам различия.
– Я умнее вас – вежливо улыбнулась Кристина.
Охотница застыла посреди мостика и с презрением посмотрела на соперницу.
– Я убивала многих, кто говорил так же – отрезала Марианна. – Не вижу повода оставить в живых вас, Кристина Сергеевна. Вы идеалистка и жертва опасной, но привлекательной лжи. Вы не знаете правды Ноосфере, вы её себе придумываете и ведете на ненужную гибель сотни людей, во имя ваших сказочных идей. Вы опасны!
– Хаос и разрушения, которые вы чините – сказала Кристина – не решат проблемы, но только поднимут против вас больше людей, которые устали от насилия и жестокости и хотят гармонии и спокойствия.
Хорошевская громко засмеялась и одарила соперницу ледяной улыбкой в которой даже мелькнуло уважение.
– Вы учились по книжкам, Кристина Сергеевна. – сказала Охотница. – Верю даже, что по лучшим, но у вас совершенно нет практического понимания окружающего. Знаете почему? Вам недостает сил действовать, на основе того, что вы почерпнули из взаимодействия теорий, которые изучили. Мы действуем, и поэтому люди пойдут за нами. Они всегда идут за нами.
Кристина вежливо кивнула, не сводя взгляда с клинков соперницы, понимая, что, если она отвлечется, Охотница тут же их пустит в дело. С другой стороны, разговор это всегда неплохой способ отдохнуть.
– Практика поначалу приносит легкие и ошеломительные результаты, которые опьяняют сознание – сказала девушка. – Однако, не видя ошибок в собственном понимании процессов и не признавая их, отягощаешься невежеством и примитивными мыслями, например о контроле сильного над слабым. Не вы первые, не вы последние.
Особое внимание в испанском фехтовании уделялось психологическому состоянию бойца. Дестреза вырабатывала хладнокровное и спокойное поведение. Также, один из принципов дестрезы объяснял, что необходимо попытаться вывести соперника из психологического равновесия. Уж что-что, а это она умеет.
По крайней мере, сейчас сработало.
Взревев, Охотница бросилась на Кристину, но та исполнила на полу одинарный сальхов, и Хорошевская влетела в аппаратурную колонну. Полетели искры и замигал свет.
– Видите – ослепительно улыбнулась Кристина. – Я снова умнее вас!
Хорошевская сгруппировалась и вскочила на ноги, сканируя взглядом мостик. Кристины нигде не было видно. Она исчезла в полутьме.
– Где же ты маленькая свинка? – прошипела Марианна. – Прятаться это так неспортивно.
– Как учтиво с вашей стороны – раздался голос Кристины, откуда-то из пространства генераторной – порок сильного заносчивость.
Хорошевская стала выразительно прохаживаться вдоль искрящихся проводов.
– Вы не сможете прятаться вечно – заявила Охотница – рано или поздно вас найдут. Предложу честный обмен: Отдайте мне камни и можете уходить отсюда на все четыре стороны.
– Вы сама доброта – пропела где-то в комнате Кристина – что вам в этих камнях? Коллекционируете?
Хорошевская злобно прищурилась.
– Вы напрасно разыгрываете из себя спесивую невежду, Кристина Сергеевна – сказала Охотница. – Я знаю, что вы очень о многом догадываетесь, что касается вопроса этих камней. В том числе и о том, о чём, вы не считаете нужным рассказывать своим прислужникам.
– У меня нет прислужников – изрекла Кристина. – В этом, между нами, разница, главная наверное.
Хорошевская всё вертела головой, пытаясь определить, где её соперница. Неожиданная смена формата поединка сбила её с толку.
– Не будем вдаваться в семантические споры, – усмехнулась Марианна. – Смысл того, о чём мы говорим, не меняется от образов, которые мы используем. Мы здесь с вами потому, что обе выполняем одинаковую функцию, просто вы пока этого ещё не поняли. Знаете, я поделюсь с вами одной мыслью, которая пришла мне в голову. Я изучала вопросы социальных отношений и пришла к выводу, что люди в принципе неспособны к самостоятельной форме гармоничного существования, ибо любое существо на Земле и даже уверенна в галактике, получив так называемую свободу пытается жить самодостаточной и полной жизнью, однако человек обретя свободу, считает свою свободу выше свободы любого другого существа и весь смысл человеческого существования состоит в том, чтобы забрать свободу у окружающих его и обеспечить собственную абсолютную свободу, исключительно для себя. Следовательно любая мысль о каком-либо самодостаточном устойчивом мире не только утопична, но ведет к гибели человеческой цивилизации, поскольку человек в принципе не приемлет мир, в котором не будет войн, крови и хаоса. Единственная возможность построения гармоничного мира – это передача свободы и выбора людям, которые установят над этой свободой человека тотальный контроль и будут позволять человеку делать лишь то, что не повлияет на установленную гармонию, препятствуя уничтожению мира. Организация таким образом всегда выступала за порядок и человеческое процветание, а примитивная концепция веры в благочестие всего и вся, которой вы следуете как вирус разъедает человека и смущает его разум, показывая иллюзию несуществующего мира. Мы – это лекарство против пагубных стремлений и мыслей человека, которые вы поощряете. Его естественный блокиратор.
– Я в восхищении от вашего анализа – раздался голос Кристины – но ожидала чего-то менее примитивного, чем ваши зашоренные рассуждения о контроле.
– Только одна вещь остается для меня непонятной – продолжала рассуждать Охотница. – Как вы, человек которому открылась правда, решили пойти против нас. Неужели вы думали, будто эти… доведенные до отчаяния и скотского существования бунтари смогут нанести нам хоть какой-то реальный ущерб? Вы, с вашими знаниями, не могли не понимать ошибочность ваших действий, лишенных всякого шанса, и пригодится в строительстве нового и справедливого мира. Вы могли бы стать индивидуальной частью целого. Частью великой системы. Но вы предпочли удел маргинального меньшинства в обществе Верховского и его шайки, закончив свою жизнь весьма бессмысленно. В чем же причина?
Где-то сверху раздался смешок.
– Забыли? – поинтересовалась Кристина. – Я умнее вас!
Охотница зарычала вполголоса медленно и осторожно ступая по мостику, пытаясь понять куда же делась спесивая девица. Этот нудный разговор пора было заканчивать. Фарс, разыгрываемый ей, неожиданно и необъяснимо из забавного превратился в смертельно опасный. Слишком долго эта девица тянет время и удерживает её здесь. Кристина Левонова нашла в этом поединке самого неожиданного союзника, которого можно было представить – время.
Марианна бесшумно перемещалась от одной колонны к другой, но не слышала даже шороха соперницы, словно бы та растворилась в пространстве, оставив, от себя материальной, только голос, как Чеширский кот оставлял улыбку.
Что-то за звякнуло вверху и гулкое эхо влилось в музыку генераторов. Охотница резко развернула голову и наконец увидела Кристину. Она стояла на дальнем конце мостка и вежливо поглядывала на противницу, расслабив плечи и опустив свой меч.
Марианна посмотрела на Кристину.
Кристина посмотрела на Марианну.
Слова здесь были абсолютно лишними. Подобно старому вестерну каждая стояла и ждала, когда её противница что-нибудь предпримет.
Резко выбросив руку вперед, Охотница отправила в полет свой боевой диск. С дикой скоростью оружие, раскрывшись в воздухе, полетело в сторону Кристины с явной целью снести девушке голову. Секунды спустя послышался глухой удар и треск. Лицо и фигура Кристины моментально исказились и разлетелись на множество осколков. Это было зеркало. Девушка отразилась в зеркале. Поняв, что её провели самым простым трюком в мире, Охотница подбежала к осколкам, чтобы убедиться окончательно и подобрать диск.
Тут произошло сразу несколько событий. Марианна схватилась рукой за поверхность диска, и в этот момент Кристина, не мешкая и не задумавшись, стрелой вылетела откуда-то из-за угла и перекувырнувшись, нырнула в другой угол, метнув к диску оголенный искрящийся провод.
Пальнула мощнейшая вспышка. Диск разлетелся на куски. Искрящийся поток энергии вырвался наружу, бело-голубыми молниями охватывая охотницу и даже её рефлексы не были способны тягаться со скоростью света с коей электричество сжигало её холодные, прекрасные черты.
Затем то, что от неё осталось – пустая, обугленная оболочка, рухнуло на металлический пол, и всё стихло.
Кристина очень долго отлепляла себя от холодного метала. Взмокшая от жары одежда неприятно липла к телу. Некоторое время Девушка ещё лежала на спине, слушая ровное гудение генераторов, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха в стянутые легкие, и наслаждалась тем, что все еще жива.
Медленно она кое-как встала на ноги и отряхнулась. Вложила меч в ножны, оглянулась на останки Охотницы.
– Я же говорила, что умнее – посетовала Кристина. – А ты мне не верила.
Что-то блеснуло возле обугленной руки. Кристина нагнулась и подняла предмет – красивый и крупный топаз, отливающий ярким голубым сиянием. Он был горячий и немного дымился. Девушка быстро сунула камень в карман и ещё раз посмотрев на охотницу, сокрушенно покачала головой.
– Как… – она искала достаточно унизительное словечко из своего словарного запаса. – Как неэстетично!
Кристина тяжко вздохнула и побежала в направлении лифтов. Пора было пойти и выиграть это сражение.
* * *
Двигаясь бодрой рысцой по коридорам, ведущая группу Ксения считала шаги до площадки с лифтами – их отходному пути из здания. Авалова уже серьезно считала, что пора уйти с этой вечеринки, если повезет, то лифт отвезет их на крышу, где, судя по обещаниям Аристова, стоит транспортный вертолет. Не то чтобы она очень верила доктор, но разведчики, которых посылал, перед их визитом сюда, Верховский, сообщали как минимум об одном вертолете, и он стоял на крыше, а значит есть шанс, что заманивает их в игру Аристов реальным призом, вероятно полагая, что не будет никого, кто бы этот приз пришел получить. Ксения очень хотела убедить его в обратном. Просто сгорала от желания.
– Поверить не могу, что мы так слепо идем на сделку с этим докторишкой – проворчал Кирсанов, заметно приободрившийся в присутствии Анны. Сейчас он пребывал в таком окрыляющем состоянии, которое древние поэты воспевали с большой готовностью. Это весьма редкое, по нынешним временам, для молодых людей состояние порывистой влюбленности, готовности отдать всё за объект милый объект обожания, даже немного забавляло Ксению, ведь в конце концов именно такое состояние дает самый сильный заряд положительной энергии, столь необходимый в их ситуации – абсолютного фатализма.
Авалова окинула напарника скептическим взглядом.
– Не думаю, что сейчас у нас есть альтернатива – пожала плечами девушка. – Если, конечно, ты не обрел способности трансгрессии, как герои Гарри Поттера, ну или возможно у тебя в кармане завалялся телепорт или мантия-невидимка?
Насупившись по поводу ситуации, Кирсанову пришлось признать, что ничего из перечисленного у него нет и способностей к трансгрессии тоже.
– Ну раз так, то давайте все же следовать моему плану – посоветовала Ксения.
– Лишь бы ты его опять не изменила – посетовал Кирсанов, кивая спасенным девушкам – Похоже, что они с Кристиной Сергеевной стоят друг друга, я имею в виду в точности исполнения планов.
– Не сомневаюсь – весело засмеялась Покровская – но всё-таки неплохо было бы этот план узнать, чтобы понимать от чего мы потом откажемся. Надеюсь, он у вас есть.
Ксения вздохнула и торопливо пересказала, что им предложил «голос Аристова».
– И вообще наш мозговой центр сейчас выясняет отношения с Охотницей – заключила девушка.
Наташа насупилась.
– Знаю – нервно сказала она. – С Анастасией Урусовой.
– Отнюдь – бросила Ксения и тут же расширила от шока глаза. – Ну-ка повтори, что ты сказала! Причем тут Урусова?
Она же погибла?
Наташа вздохнула. Вот понимаешь, самое время, конечно, чтобы поражать товарищей по побегу сюжетными поворотами в стиле «Люк! Я твой отец».
– Вовсе нет – хмуро сказала Наташа. – Не погибла. Я её видела, как вижу вас. Верховский только думал, что она на его стороне, на самом же деле она была любовницей полковника военной разведки Великоруссии Воротынцева. Он один из членов так называемого «комитета чрезвычайного положения», который стоит за событиями в Московске. Воротынцев связан с Организацией, и именно Организация замешена в том, что происходит сейчас в Великоруссии. Не знаю, когда у них всё завертелось с Урусовой, но совершенно очевидно, что она предала Верховского. Это Воротынцев заставил её.
– Боже, сколько событий-то сразу, а? – пробормотала Ксения.
Вот действительно, Наташа нашла, чем удивить. А знает ли это Верховский? Если знает, то почему не сказал? Глупый вопрос, Ксения Игоревна, ты сама понимаешь, Верховский всё знал с самого начала и потому так легко согласился на такое безнадежное дело, как штурм Департамента. Он нас в очередной раз использовал. Ему надо было не только добыть вакцину, но и разобраться с Анастасией. Действительно, её же тогда так резануло, когда Верховский сказал, что должен самолично разобраться с Аристовым. Нет, не про Аристова он думал в ту минуту. Он знал или догадывался, что Анастасия находится в Департаменте. Возможно знал, что сюда привезли Наташу. Знал и даже не сказал ни слова. Ах как это на него похоже. Ксения чувствовала себя невероятно паршиво, теперь. Если бы она знала раньше, что ей поведала Наташа, она бы близко Верховского не подпустила бы к Департаменту. Нельзя давать волю чувствам и эмоциям в таких делах. Чтобы не происходило в странной и запутанной жизни Анастасии Урусовой, Верховский непременно винил, в этом, только себя, а значит в решающий момент его рука дрогнет и если Наташа права, и Анастасия действительно стала Охотницей, то участь Верховского незавидна.
– Где сейчас этот Воротынцев? – задумчиво нахмурив лоб спросила Авалова.
Наташа пожала плечами.
– Надеюсь, что там откуда не возвращаются, – сказала девушка. – Но я не уверенна.
Ксения хотела что-то сказать, но осеклась. Внешнее движение в полутьме она почувствовала раньше. Уж в чём-чём, а в плохой реакции её точно не обвинишь. Лишь только Авалова заслышала легкое шуршание сапог впереди, она сделала жест остальным и замерла сама. Шедший или шедшие впереди тоже остановились, где-то впереди, что – то блеснуло.