Андрей Волков
Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы
Процессия вошла в лифт. Один из солдат прислонил руку к панели. Безжизненный механический голос сообщил, что они поднимаются на восемнадцатый этаж. Шломо по-прежнему никто не встречал, и Директор ВОЗ начал чувствовать себя здесь не гостем, а подследственным, которого ведут на допрос.
Достигнув широких серых дверей, за которыми раскинулся широкими окнами с видом на море пентхаус с белыми стенами, солдаты, не говоря не слова удалились.
В белой комнате Бенаюн оказался один на один с лысым человеком в строгом деловом костюме.
– В нашем мире существует так много вирусов – сказал он – и каждый из них причиняет весьма серьезные проблемы. Один вирус на уровне одного человека, другой на локальном уровне, третий на глобальном. Человечество должно научиться бороться со всеми тремя уровнями сразу. Не угодно ли взглянуть?
Хозяин кабинета жестом пригласил Бенаюна к столу и указал ладонью на экран компьютера. Директор ВОЗ подошел ближе и увидел маленькую красную точку. Неожиданно точка начала расти в размерах и разделяться на несколько точек разных форм.
– Опасность этого вируса в том, что, взаимодействуя с организмом человека он начинает взаимодействовать с другими вирусами и создает болезнь, которую вылечить нельзя – пояснил Аристов – ибо нужно лечить от всего сразу.
Бенаюн и так уже знал это. Последние опыты показали аналогичные результаты тем, что Директору ВОЗ сейчас показывали. Бенаюн всячески это показал своим вежливым равнодушием.
– А теперь смотрите – почти с благоговением сказал Аристов.
Экран оказался заполнен разноцветными точками. В центре было большое красное существо, которое крутилось, как будто подавая сигналы другим точкам. Внезапно появилось новое существо, оно двигалось и извивалось. Его тело длинное и тонкое позволяло как бы плавать. Существо было похоже на гигантскую улитку без панциря. Существо вдруг остановилось, покачнулось на месте, а затем стремительно ударило в большую красную точку, разрывая её. Как только существо преуспело в этом остальные точки стали исчезать одна за другой и очень скоро на экране осталась только одно извивающееся существо.
– Впечатляет – произнес Бенаюн – значит это и есть ваш проект?
– Безусловно – ответил Аристов – как вы заметили главный вирус создает тысячи своих фейковых копий, они на самом деле безопасны для человека, но внушают ему ложную информацию о том, что он болеет определенной болезнью. Человек начинает лечить себя, скажем от гриппа, а в это время, вирус делает свое черное дело. Чип-ингибитор же распознает настоящий вирус, атакует и уничтожает его.
– Чип, – утверждающе произнес Бенаюн – неужели так банально?
Аристов громко рассмеялся.
– Именно, – кивнул ученый. – ведь всегда простота заключается в банальности. Чип, содержащий вакцину, которую он дозированно в определенное время активирует, и тем самым вылечивая человека.
Бенаюн сложил ладони вместе, не потирая их, но выказывая смирение. Со многими оппонентами этот жест срабатывал. Почему-то здесь директор ВОЗ в этом сомневался. Перед ним был человек, который упивался своим талантом воздействовать на людей.
– Тогда закономерен вопрос, – начал он. – А если чип в определенное время не активирует вакцину?
– В этом случае, человек умрет, – прямо ответил Аристов. – Но это исключительные случаи, могу вас заверить.
Бенаюн не успокаивался:
– А случаи эти возникают из-за погрешностей работы чипа, которые, я уверен, минимизированы, но, как в и любой новой технологии, имеют место быть, или, откровенно говоря, из-за команд, посланных извне? Другими словами: Чип самостоятелен в своей работе или за ним закреплен контроль?
Аристов широко и неприятно улыбнулся:
– Теперь понятно, почему вы так быстро добрались до директорского кресла. Всегда докапываетесь до сути проблемы. Вы правы, за чипами постоянно ведется контроль, однако могу вас уверить, никто из посторонних, со злыми помыслами, этот контроль ни в коем случае получить не может. Я, конечно, легко расскажу обо всех этапах защиты, но, думаю, столько технической информации получить будет утомительно. Скажу лишь одно – при вашем согласии со мной, при продвижении моего проекта вы, как никто другой, сможете получить беспрецедентный доступ к контролю этого чипа. И, опять же, именно вы сможете таким образом спасти множество жизней!
Аристов разгоряченно всплеснул руками.
– Ведь вы именно для этого так упорно работали, чтобы стать директором Всемирной организации? Чтобы помогать людям. Чтобы вас запомнили, как человека, который помог многим людям.
В глазах Бенаюна мелькнуло нечто, так знакомое доктору – тщеславие. Как и у героя Аль Пачино в одном старом фильме это был его самый любимый порок. Аристов с удовлетворением заметил про себя, что его простой фокус сработал, даже несмотря на грубость и очевидность действия. Чиновники хоть и разбираются в некоторых аспектах своей деятельности, но весьма однобоко и даже если они напишут трактат на тему своей работы их узколобого мышления никогда не хватит, чтобы понять глубину даже собственной мысли.
Бенаюн потер руки.
– Что ж, давайте предположим, что я согласился с вашими условиями. Какие действия требуются от меня в первую очередь?
С лица Аристова не сходила улыбка.
– Ничего сложного – отозвался он – Только то, что вы и так умеете – убедить представителей всех стран в необходимости и полезности чипа. Я предоставлю вам необходимые материалы и, после согласия, мы вновь с вами встретимся и обсудим процедуры массовой разработки, а затем и внедрения, распространения вакцины.
– А если будут несогласные? А они будут, могу это гарантировать – попытался возразить Бенаюн, но его сознание уже рисовало ему две перспективы: спасительная вакцина и спасенные жизни или то, что ему было продемонстрированно перед встречей – толпы отчаявшихся зараженных, умирающих в полном беспамятстве. Это было ужасно и стоило того, чтобы согласиться на что угодно. Бенаюн не хотел прослыть в истории автором геноцида, но его сущность твердила, что и пешкой тщеславия Аристова тоже быть не надо. Этому странному доктору он не особенно верил – тщеславный, эгоистичный фанатик, которого, по-хорошему, и близко нельзя подпускать к вирусологии. С другой стороны, нельзя было и не отметить того факта, что в плане разработки вакцины он продвинулся гораздо дальше, чем другие ученые всего мира. Если бы все переиграть в свою пользу, и как-то избавиться от самого Аристова…
Доктор, возвращаясь к столу с компьютером, остановился и повернулся. Он словно бы прочитал мысли Бенаюна. По крайней мере Директору ВОЗ так очень показалось.
– Я понимаю, что вы не склонны доверять мне с первого слова – таинственно сказал Аристов – позвольте же мне показать вам нечто, что совершенно убедит вас в моих самых искренних намерениях.
На лице доктора заиграла кроткая глумливая улыбка.
* * *
Ночная тишина накрыла индейскую деревню. Люди окончили заниматься своими делами, укладывались спать, гасили свет в домах. Эта картина создавала волшебную иллюзию полной гармонии и какого-то невообразимого блаженства. Удивительно как в этом спокойствии находилось место боли и несправедливости. Алин Авонамйелус отмахнулась от невовремя нахлынувших на неё экзистенциональных размышлений. Как бы там ни было, она уже давно освободилась от прельщения кажущейся красоте и тяги к пафосу. Жизнь её не может быть идеальной, она никогда не была такой, поэтому сами рассуждения об этом казались Алин преступлением против собственных идеалов. И всё же этот монах что-то видел в ней больше, чем она сама хотела видеть. Почему он так смотрел на неё. Чего ждал?
Балконная дверь за её спиной открылась. Брат встал рядом с ней. Его вид был дружелюбным и бодрым, что непосредственно указывало не только на лояльность к сестре, но и на то, что он с радостью осознал вновь открывшиеся накануне сведения об Алин, чему сама Алин совсем не обрадовалась.
– Я рад, что прошло всё гладко – сказал он, хлопая сестру по плечу.
Алин криво ухмыльнулась.
– Ты же знаешь маму – сказала пилот – она всё таже. Не знаю смогу ли я когда-нибудь стать, такой же как она.
– Обязательно сможешь! – воскликнул Лен – это же ты. Мы на самом деле очень рады, что ты вернулась. Попытаемся построить всё сначала. Хочешь можем устроить небольшой спарринг.
– В три часа ночи – усмехнулась Алин – я узнаю своего брата. Ну что же с большим удовольствием. Я давно не ставила тебя на место.
Девушка повернулась, чтобы уйти с балкона, но какой-то шум отвлек её, причем шум конкретный – шум вертолетных винтов.
– Чужаки! – заявил Лен – никому не дано право пересекать наши земли. Что это значит? Ты привела врагов за собой.
– Я не знаю – пробормотала Алин – не думаю, что это возможно так скоро. Нужно узнать, прежде чем делать выводы.
Шум винтов заставил многих жителей выглянуть из своих домов на улицу. Для многих вид опускающейся винтокрылой машины был в диковинку. Нет это не могли быть военные. Никто из них…
Приступ шока поразил Алин, когда она увидела приближающуюся мать.
– Мама – крикнула она – как ты могла? Я тебе так доверилась, а ты…
На лице Кими Авонамйелус застыло изумление.
– Я не понимаю о чём ты – удивилась мать.
– Ты продала нас Тайберту! – воскликнула Алин – это вертолет с его базы. Как ты могла, после того, что он со мной сделал?
Ситуация была крайне напряженная, уже помимо вертолета. Подбежавший Флориан решил вспомнить свои дипломатические обязанности.
– Успокойся Алин – сказал он – это единственный вертолет. Если бы это был Тайберт здесь была бы эскадрилья.
– Тогда кто это? – не унималась Алин.
– Скоро узнаем – кивнул Флориан, на всякий случай перезаряжая оружие – не думаю, что военные настолько уверены в себе. Может хотят прежде устроить переговоры?
Одни вопросы крутились в головах оставшихся, пока вертолет приземлялся на площади поселения, поднимая пыль и кружа листьями.
Алин, прикрываясь от ветра, приблизилась к вертолету, вместе с ней выступили вперед Наташа и Флориан. Из машины, не дожидаясь полной остановки выскочили две фигуры и побежали к собравшейся толпе. Алин всмотрелась.
– Черт возьми, Эми, Лео? – воскликнула она – какого… вы здесь делаете?
– Хороший вопрос – отозвалась Эми – только боюсь долго рассказывать. Не беспокойтесь, Тайберта с нами нет. Пока. Он будет позже, наверное.
– Что за чертовщину ты несешь? – изумилась Алин – и откуда у вас вертолет?
Мать подошла к ней сзади и обняла за плечи.
– Успокойся – сказала она – кто эти люди?
Алин от нетерпения готова была начать делать кросс по всему поселению.
– Это мои пилоты! – воскликнула она – из моей эскадрильи, но я не понимаю только, что они здесь делают.
Кими Авонамйелус снисходительно улыбнулась.
– Уверенна у них есть достойное объяснение – сказала она – только давайте пройдем в дом. Я дам вам еду и возможность умыться после дороги.
Лео покачал головой.
– Боюсь на гостеприимство нет времени – взволнованно заявил он – вам нужно отсюда убираться – Тайберт хотел разбомбить остров! – Алин округлила глаза.
– В каком смысле разбомбить? – опешила пилот.
– В прямом – сказал Лео – этот остров, ну то есть поселение объявлено логовом внутренних террористов.
Наташа присвистнула.
– Внутренних террористов? Какое потрясающее название – заявила девушка – лихо у вас тут всё делается.
– Мы сделали всё что могли – Эми Нильсен нервно заламывала руки – отказались выполнить приказ и уничтожили наши самолеты, но Тайберт найдет способ проникнуть на остров, ему нужны капитан и её друзья, то есть вы.
– Ну мы уже к этому привыкли – улыбнулся Флориан – ничего нового, не беспокойтесь.
– И что теперь делать? – спросила Наташа.
– Что и собирались – веско сказал Флориан – будем искать медальон. До рассвета недолго. На рассвете Алин найдет этого сказителя. Хорошо бы если бы не за зря… в любом случае раньше рассвета они атаковать не будут. К тому же не думаю, что они действительно хотели бомбить остров. Скорее всего это была уловка.
– Для чего? – не поняла Алин.
– Элементарно капитан Авонамйелус – сказал Штильхарт – для того, чтобы эти бравые и гордые ребята взбунтовались и побежали докладывать тебе, что тебя ждет опасность. Теперь Тайберт и те, кто с ним точно знают где мы.
– Ах чтоб тебя… – воскликнула Эми – я же говорила… как чувствовала, что здесь что-то не то.
– Прекрасно – выдохнула Алин – этот день, точнее ночь удачнее, конечно, никак не мог сложиться. Я только что помирилась со своими родичами, а теперь из-за нас, их объявили пособниками террористов. Просто блеск.
– Кого бы не прислал сюда этот Тайберт, мы примем бой – эти люди вернули мне мою дочь, а долг платежом красен, и я не собираюсь позволять чужакам хозяйничать в своих землях.
Флориан нахмурился.
– Тайберт лишь пешка – сказал он – им командует другой человек. Он хитер и опасен. Думаю, они сначала попытаются измотать вас. Скорее всего они нанесут удар с моря. Поэтому нужно проследить, чтобы женщины и дети, как можно скорее покинули дома и нашли укрытие. Всем, кто способен держать оружие придется взять его в руки.
Наташа удивленно посмотрела на молодого человека.
– Что ещё за человек? – удивленно спросила она – охотница?
– Тот, кто подставил тебя и обвинил в убийстве Воротынцева – отозвался Флориан – впрочем называть его пока не стоит. Скорее всего мы его скоро увидим.
– Мы тоже в деле – заявила Эми – наши ребята могут заминировать подступы к деревне. Думаю, что это не помешает.
– Абсолютно согласна – сказала Кими Авонамйелус – Алин и её друзья нужны им живыми, а значит против нас выставят наземные силы, для грязной работы.
С этими словами женщина взяла палку и нарисовала на грунте нехитрую схему деревни.
– Думаю атаковать они будут отсюда – сказала она – если заминировать подходы тут и тут, то сможем затормозить их.
– Идет – сказала Алин – Лео и Тозейнт берите Лена и минируйте. Эми на тебе воздушная разведка. Дай знать, когда появятся гости и будь осторожна. А я собираюсь найти этот злосчастный медальон. Пусть Тайберт приходит. Мы его встретим.
Похоже, возвращаться в дом следует только чтобы собраться, заключила про себя Наташа, Она знала, что ей не хватило бы времени на все в этой жизни, но теперь, она беспокоилась, хватит ли ей времени хоть на что-нибудь.
* * *
Закат над болотом был проникнут печальным настроением догорающего сумрачного вечера. Внимательному наблюдателю хорошо передавались очертания и движение низко проплывающих влажных облаков и клубящегося вдали тумана, многочисленные отблески заката на облаках и в воде, сочетание их с чистым желтовато-зеленым свечением проглядывающего кое-где вечернего неба. Все разнообразие тонов естественно и органично было объединено здесь в спокойной синеватой гамме, прекрасно передающей характер освещения поздних сумерек. Верховский вновь выслал ночных разведчиков, чтобы получить самые последние сведения. Откуда-то со стороны в лагерь просочились слухи о том, что в Департамент Аристова пожаловал тайный и именитый гость. Кто он не было известно, но въезд и выезд из Ольвии был перекрыт приказом шефа Секуритаты. Перекрыли и движение общественного транспорта, а жителей просили без нужды не выходить на улицу. Так же были запрещены любые собрания больше пяти человек. Естественно всё это объяснялось мерами борьбы с VOC1.
Стоя на уступе пещеры, Кристина долго смотрела на булькающую вдалеке воду и мирно плывущую выдру. Всё вокруг казалось холодным и спокойным. Близилась ночь. Далеко на западе заходило солнце неся новый день другой половине планеты. В долине мерцали белые туманы и слышалось кваканье вальдшнепов, а дальше виднелись городские огни нескольких острых вершин ольвийских небоскребов.
Кристина думала о друзьях, которые были рассеяны на всём пространстве, которое она представляла, друзьях живых, а можно и мертвых. Её пробрала дрожь при этих мыслях. Возможно ли, что их миссия уже обречена на провал, что если Организация уже обнаружила медальон и сумела синтезировать препарат, тогда они введут его в чип и уже никто не сумеет остановить порабощение человека этим маленьким, но эффективным оружием. Ни одно даже самое мощное государство не сможет устоять перед Организацией. Подчинены будут все.
Разбрасывая мелкие камни на уступ, вышла Ксения. Её лицо было по обыкновению спокойно, а Снори вертелся возле ног девушки.
– Связи с разведчиками нет – сказала она – все каналы глушат. Верховский определил, что отряду прикрытия лучше нападать с восточного входа. Это самое уязвимое место и нас там будут ждать. Есть возможность устроить большой шум. Признаюсь, в его словах есть логика.
Она, заметила, что Кристина недвижимым взглядом смотрит вдаль.
– О чём думаешь? – спросила Авалова – ты не заснула?
– Не столько здесь будет кульминация этой истории – отозвалась Кристина – финал, возможно, но не кульминация. Что-то творится там, на Западе. Враг действует, он рыщет в поисках медальона. Все их мысли сейчас заняты этим.
– Если бы они заполучили медальон, мы бы знали об этом – задумчиво проговорила Ксения – разве нет?
Кристина меланхолично пожала плечами. Её ум физически был не в состоянии прекратить деятельность. Она всё время должна была думать и размышлять. Её мозг жаждал умственных комбинаций и искал для них новые эмоции. Проблема была в том, что в данном конкретном случае ей были нужны не размышления, а вера, совсем немного веры, того независимого от фактического или логического обоснования, что творит чудеса. Ей нужно было совсем немного веры.
Она осторожно притронулась к эфесу своего меча. У неё ведь было так же верно? У той, чей меч ты носишь. Жанне тоже требовалось совсем немного веры и сколько удивительных подвигов она совершила во имя неё. И вот теперь её меч явился тебе. Но меч Жанны Д’Арк не является никому просто так. Он сам выбирает своего хозяина. Он выбрал Жанну, он выбрал ту, которая была после неё, выбрал Екатерину Колдыреву, Софью Широградову и наконец он выбрал тебя. Он отметил тебя как воительницу. Значит ты должна вести их. Но чем ты готова пожертвовать леди Арнис? Готова ли ты пожертвовать всем, как Жанна?
– Это зависит от времени – сказала девушка в слух, больше себе – Организация готовится нанести серьезный удар, то, что мы видели ранее была лишь репетиция и возможно то, в чем мы сейчас принимаем участие тоже только репетиция. Настоящий спектакль ещё впереди. Они знают, что мы ищем медальон и они знают, что два камня королевы Изабеллы у нас, по крайней мере точно знают, что один, а я до конца не понимаю их природу.
– Я даже узнавать это не хочу – сказала Ксения – меня пугает этот камень. Пугает и настораживает. Я чувствую, что от него идет какая-то сильная энергия, но мне сложно её понять.
Авалова сняла с шеи цепочку и вгляделась в изумруд. Сейчас он был теплый и гладкий. Изучение камней – это целая наука, а в их свойствах не было никогда ничего сверхъестественного, но только немногие обученные люди знали секрет камня. Ксения протянула цепочку Кристине.
– Я должна была давно это сделать – сказала она – вероятно это твоя история. Ты больше о них знаешь, тебе их и носить.
Кристина усмехнулась, беря в руки изумруд.
– Надеюсь мне не предстоит ещё и идти к подножью роковой горы – с улыбкой нашлась девушка – разве с меня не хватит всего произошедшего, я вот так иногда думаю.
– Иногда, чтобы понять себя нужно пообщаться с камнем – заметила Ксения – так говорят.
– Тебе помогло? – улыбнулась Кристина.
Ксения пожала плечами.
– Не знаю – сказала она – но мне кажется, что я вновь нашла свой путь, который утеряла из-за собственного малодушия и боязни ответственности. Нельзя убегать от своего прошлого и нельзя останавливаться перед будущим.
Кристина бросила на подругу хитрый взгляд.
– Я начинаю беспокоится – сказала девушка – пожалуй скоро у меня появится соперница в вопросах изучения образов сферы разума.
Ксения засмеялась.
– Не стоит, лавры Кристины де Леон, я забирать не собираюсь – бросила Авалова – но ты права. Что-то собирается и возможно наши действия сейчас повлияют на это что-то в будущем.
Сзади подошла «Белка». Верховский срочно собирал всех в общем зале. Обе девушки кивнули и прошли в пещеру.
– Вернулась разведка? – спросила Кристина.
– Не совсем – сказал Верховский – нашим ребятам удалось подключится к ретрансляторной вышке и передать фото сегодняшнего гостя Аристова. Посмотрите.
На экране возникла фигура мужчины короткостриженый с удлиненным овалом лица, черной бородкой и круглых чуть затемненных очках. Одет он был в черный дорожный плащ.
– Шломо Бенаюн – сообщил Верховский – для непосвященных директор ВОЗ. Вы что-то о нем знаете, Кристина Сергеевна?
Кристина вгляделась в лицо. Её подозрения начали подтверждаться со скоростью хорошего реактивного самолета. Девушка усмехнулась. Что же включим основную профессию, на время перестав изображать из себя микс Асоки Тано и Сейлор Мун.
– Ничего достоверного – сказала она – Бенаюн достаточно давно занимает этот пост. Характеризуют его как человека профессионального и не особо тщеславного, однако пандемия много меняет. Уверена, что Бенаюн не устоит от желания стать спасителем человечества. Аристов умеет убеждать.
– Вы думаете он будет рассказывать ему о проекте? – спросил Кирсанов.
– Весьма вероятно – сказала Кристина – Аристов тщеславен и не упустит возможность показать свое творение. Он уже привлек достаточно финансовых средств, хотя возможно и не столько сколько рассчитывал из-за энергии нашего юного друга Кирсанова.
Сложивший руки на груди и подпиравший каменную стену невдалеке молодой человек недовольно нахмурился.
– Я думаю, что вся эта финансовая элита и снобистская сущность их структуры не знает о подлинной цели Аристова – Кирсанов активно терся о камень, из-за чего была прямая угроза, как целостности его одежды, так и его кожи, – Ведь в ситуации если бы они знали, на что именно должны пойти деньги, то их можно «закошмарить» потоком компромата!
– Твои интеллектуальные способности, просто поражают! – Авалова внимательно слушала напарника, – Мне кажется или ты стал даже выше ростом?!
Шутка была воспринята всеми очень позитивно, включая самого виновника её возникновения, и зал наполнился весёлым смехом.
– Может быть и так – сказала Кристина – но Аристов любит изображать из себя благодетеля и скажу больше, возможно он себя таковым считает, а значит ему нужны не только бизнесмены и финансисты, но те, кто так же считает себя радетелями за общее благо. Ему нужна поддержка такой весомой организации, как ВОЗ, хотя бы на бумаге.
– Это будет как раз в характере – согласно кивнула Ксения – но согласится ли Бенаюн на подобное? Не отпугнет ли его порывность нашего ученого?
Кристина пожала плечами.
– А какой у него выход? – спросила девушка – Бенаюн сам говорил на пресс-конференциях, что проще взорвать планету, чем найти вакцину, а здесь ему её предлагают, да ещё в такой красивой обертке. Мало кто устоит, а тем более международный чиновник. К тому же цена вопроса невелика, для Бенаюна проблемы чипирования будут на втором месте. Ему важно здесь и сейчас.
Верховский мрачно кивнул.
– Значит у нас совсем мало времени – сказал мужчина – надо вырвать у хищника зубы, пока он не пропитал их ядом.
– Но действовать с разумной осторожностью – напомнила Кристина – не позволяя страстям увести от рациональности. Не здесь точка кульминации. Помните, что наше нападение – это отчасти уловка, ибо, как и у Аристова никакой наш план невозможен без медальона. И наша судьба в руках тех, кто ищет его, как их судьба в наших. Локальные решения всегда являются архитекторами решений глобальных.
– Наша судьба тяжела, а задача незавидна – кивнул Верховский – и всё же нам приходится идти теми путями, которыми придется, не для себя, для будущего. Иногда я спрашиваю себя «Если бы я мог спасти Анастасию, удвоив собственные страдания, пошел бы я на это? И я отвечаю «пошел бы». Увы, это только фантазии, мы не можем исправить прошлое, но можем исправить будущее.
Он всё ещё корит себя, подумала мельком Ксения, мысли Верховского были сродни подготовки себя к жертвоприношению. На будущее можно надеется только если тебя ничто не тянет назад, но у старых грехов длинные тени и прошлое может настигнуть тебя в любой момент. Верховский не хотел говорить более о своем прошлом, но тот дракон, о котором он говорил в их первую встречу, по-прежнему был внутри него. Вот почему он затеял эту игру и как бы всё ни сложилось, она для него будет последней.
– Это непременное свойство человека – пожала плечами Кристина – желать всё начинать сначала, и всё же мы всегда идем по одному пути и в жизни всегда всё бывает правильно.
Верховский не ответил, как обычно не отвечают люди, которые рассчитывают на абсолютное понимание своих слов и не принимает критику.
– Уже поздно – сказал мужчина, после некоторого молчания – возможно у нас с вами будет возможность продолжить эту беседу при другом солнце. Пойдемте, нам подадут небольшой ужин. Вино, колбаса, сыр, фрукты. Этого немного, но достаточно, чтобы на время забыть тревожные разговоры и подкопить силы. Завтра они понадобятся нам все.
– Ничего лучше и не придумаешь – с легким сердцем согласилась Кристина.
Напоследок взглянув на болото и городские огни в сгущающейся темноте, она подумала, какой толк спасать мир, если он этого не видит? Истина заключалась в том обман и сила – это орудие злых, которое они используют для контроля других, а борьба за мир была не столько за других сколько за себя. От себя передавать другим и так из века в век и счастлив только тот, кто свободен от приказов себе и повелевания другими. Свобода – лучшая из выдумок человека.
* * *
Пока лифт опускался вниз Шломо Бенаюн тщетно пытался объяснить себе природу того, почему он согласился вообще куда-то следовать за Аристовым, а не убежать отсюда и сообщить в Интерпол. Ответ был один безысходность. Утопающий всегда хватается за соломинку, а ему предлагали железный прут. Проблема была в том, что за прут потребуют цену. Бенаюн не верил в бескорыстие. Возможно, сейчас эту цену ему и представят.
Спускались вниз долго. Бенаюн даже не представлял на сколько ещё этажей можно опуститься под землю, и он даже не хотел знать, что именно там делают. Впрочем, эти подвальные помещения были отнюдь не холодными и сырыми, а наоборот, хорошо освещенные, со светло-серыми бетонными стенами, стеклянным потолком и панорамными панелями, изображающими различные пейзажи фотографической точности. Ученый повел директора дальше по лабиринту коридоров, проходя мимо огромных помещений с людьми в белых халатах, компьютерным оборудованием и еще чем-то, что сложно было идентифицировать. И везде стояли эти бездушные солдаты Секуритаты. Они никак не реагировали ни на местный персонал, ни на гостей сверху.
– Куда мы идем? – спросил наконец Бенаюн.
– Терпение, ваше превосходительство, терпение! – улыбался Аристов, и продолжал вести дальше, мимо стеклянных кубов и комнат, осветительных мачт и провалов, похожих на арены.
А потом остановились перед одной из дверей, ничем не отличающихся от соседних и набрал код.
– Совершенно случайно, работая совсем в другом направлении – продолжал доктор – я обнаружил одну крайне занимательную особенность…, – начал ученый – уверен это заинтересует такого прогрессивного человека, как вы. Я продемонстрирую вам это в качестве жеста безграничного доверия.
Когда они вошли, Бенаюн сразу увидел юную девушку, мирно спящую на кровати за стеклом, отгораживающим ее часть помещения. Директор ВОЗ вгляделся в её лицо и у него отвисла челюсть.
– Это же… – начал он.
Бенаюн особенно не интересовался историей, но волею судьбы в прошлом году присутствовал на мероприятии по передаче документов последней царской семьи Великоруссии, которая была казнена революционерами и, разумеется, там были выставлены фотографии. Шломо Бенаюн обладал хорошей фотографической памятью. Но, черт возьми что это ещё за фокусы? Неужели Аристов…
– Именно – подтвердил ему доктор – она великолепна, не правда ли?
Вновь оставалось только безвольно согласится. Девушка действительно была великолепна.
– Перед вами создание, о котором мечтали величайшие умы в истории – сказал Аристов – на протяжении веков великие пытались создать человека. Это было для них признаком величайшего мастерства в тайных искусствах, но и одновременно табу. Они были слишком отягощены предрассудками, чтобы понять, что не что не запрещено и всё позволено. И вот теперь, когда мы силой прогресса очищенны от условностей и религиозных суеверий, теперь перед вами это создание. Правда, как настоящая?
Бенаюн всё ещё пытался осознать происходящее. Аристов не любезности ради сюда его пригласил. Вероятно, доктор каким-то образом узнал, что Шломо был при передаче царских документов. Неожиданность усилила шок от увиденного.
– Однако позвольте – спросил он – как вам это удалось.
– Таким же образом, каким я создал вакцину – сказал Аристов – с помощью компьютерной модели. Планету окружает «Мыслящая оболочка», с которой можно, как с флешки, почерпнуть информацию. Ноосфера хранит любые наши образы и нужно только загрузить их в определенную программу, взяв нужный. В данном случае образ этой девушки, а далее создать модель со всеми генетическими составляющими. Из маленькой пробирки, уродливого гомункула, получилась красавица.
– Если это так – сказал Бенаюн – то звучит страшновато. Никто не даст гарантии, что нельзя воссоздать Гитлера или Сталина.
– Поэтому я и делюсь этим с вами – вкрадчиво заявил доктор – мне важно, чтобы ВОЗ знал результаты моей работы.
А заодно, чтобы вы меня могли сдать, подумал Бенаюн, и чтобы если я откажусь сотрудничать, каждый щелкопер мог обвинить меня в нарушении резолюции 59/280 Генеральной Ассамблеи ООН. Это было ясно как день и всё же карьеристское самодовольство Бенаюна искренне желало дослушать до конца.
– Таким образом – продолжал Аристов – мы получаем идеальную репродукцию человеческого существа, созданного компьютерной программой, при помощи которой люди должны выйти за пределы слабостей человеческого тела. Иными словами, теперь мы можем биологически проектировать сами себя и достичь небывалого улучшения умственных и физических возможностей человека.
– Не думаю, что мне с моей национальностью пристало слушать о евгенике – нахмурился Бенаюн – слишком тяжелый вопрос.
– Опять-таки предрассудки – отмахнулся доктор – равно как и с любыми другими изменениями. Не всё ли равно, что именно мы делаем, но мы делаем всё чтобы улучшить себя. Разрабатываем вакцины, носим защитную одежду, пьем лекарства. Мы уже сопротивляемся окружающей нас природе, а теперь мы сможем на генном уровне влиять на болезни и уничтожать их, вкладывая в себя качества, которые сделают нас иммунными. С помощью комбинирования разных образов.