Андрей Волков
Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы
– Ты всегда должен быть готов к тому, что можешь быть неправ – заметила Анна – это помогает нашему развитию.
Кирсанов заинтересованно посмотрел на спутницу.
– И часто вам приходилось сталкиваться с подобным? – поинтересовался молодой человек.
Анна засмеялась.
– Частенько – сказала она – помню однажды…
Девушка неожиданно запнулась. Лицо её исказилось гримасой боли. И видно было, что она делает невероятное усилие, чтобы не закричать. Она с силой зажмурила глаза, потом открыла. Всё было в порядке.
– Что с вами? – спросил Кирсанов – вы что-то вспомнили плохое.
Анна замотала головой.
– Нет, нет – сказала она – всё нормально. Просто немного голова закружилась, здесь ужасная влажность.
Что верно, то верно в этом здании явно было что-то не так с контролем климата, но молодой полицейский прекрасно понимал, что причина состояния его спутницы была явно не в этом, однако решил не лезть с вопросами, по крайней мере до поры.
Лифт с характерным звуком затормозил на выбранном этаже. Первого кого они увидели это крупного вида медтехника, который деловито наблюдал за какой-то жидкостью в пробирке.
– Эй – сказал он – вы кто такие? Что вам нужно?
Хорошо, что этот медтехник сначала спросил, а не стал сразу вызывать охрану, мелькнуло у Кирсанова.
– Мы ищем доктора Аристова – как можно более убедительным тоном сказала Анна.
Она искренне надеялась, что медтехник поверит.
Медтехник почесал затылок.
– Вы новый пациент? – спросил он.
– Да – соврала Анна – а это мой охранник – она указала рукой на Кирсанова.
Медтехник кивнул.
– Обычно наших гостей проводит сюда охрана – сказал он – впрочем сейчас все заняты, попробуйте поискать доктора возле четырнадцатой лаборатории.
С этими словами медтехник отвернулся и больше не смотрел на них. Кирсанов некоторое время вглядывался в его спину, но техник больше не поворачивался.
Поняв, что они ему больше не интересны, спутники поспешили дальше. В четырнадцатой лаборатории никого не было, за то оказался компьютерный терминал, включенный. Кто-то судя по всему ещё не закончил здесь работу. На компьютерном столике лежали разбросанные диски и остатки еды. Неужели бывает такое везение?
– Вы разбираетесь в компьютерах? – спросила девушка.
Кирсанов деловито кивнул, с таким видом, словно бы уже родился с дипломом программиста. Он уселся за стол и только приготовился открыть файл, как…
– Мне казалось, что вы ищете доктора Аристова? – обвинительно, спросил голос.
Кирсанов обернулся. Нет такого везения не бывает, сокрушённо подумал он, Медтехник следил за ними. Их поймали.
* * *
Медтехник пристально и подозрительно вперся в них взглядом, от которого было крайне неуютно.
– Вы же говорили, что разыскиваете доктора Аристова? – строго поинтересовался мужчина – разве не так?
Кирсанов уже раздумывал, чем бы долбануть надоедливого субъекта Анна это видела и быстро придумала ответ, стремясь избежать драки.
– Я думала, что это информационный терминал – ответила она – ну, знаете, где можно посмотреть планировку здания.
Ага, так он и поверит. Объяснение получилось крайне неубедительным, даже ежу будет понятно, что она врёт. Кирсанов наконец нашел подходящий предмет – тяжелый металлический баллон.
– Всё же это не дает вам право ходить по закрытому учреждению – сказал медтехник – я сам сейчас посмотрю смогу ли я определить местонахождение доктора.
Неужели повелся. Удивительно. Кирсанов медленно выдохнул, убирая руку от баллона. Тем временем медтехник включил компьютер и что-то набрал на клавиатуре.
– Вам нужно на двадцатый этаж – наконец сказал он – у доктора Аристова там встреча, там вы его найдете.
– Спасибо, – сказала Анна, – большое спасибо.
Однако теперь медтехник их не оставил в одиночестве, а проводил к дверям лифта, подождал пока лифт не прибыл, а когда это произошло, он проследил, чтобы парочка зашла внутрь и лично нажал кнопку двадцатого этажа.
– Это не очень хорошо – констатировал Кирсанов, после того, как двери лифта закрылись, и он начал движение вверх.
– Скверно – согласилась Анна, наблюдая, как переключаются огоньки, по мере того, как лифт поднимался к верху – возможно мы там тоже сможем найти терминал?
Они вышли на двадцатом этаже и попали в длинный коридор, освещенный длинными белыми лампами дневного света. В коридоре было тихо и безлюдно. Сквозь широкое панорамное окно можно было разглядеть панораму ночной Ольвии и широкое чернильное море. Вдоль коридора двери были с обеих сторон и в своем конце он раздваивался. Скорее всего здесь были офисные помещения. Спутники хотели повернуть направо, но услышали приближавшиеся к ним голоса и нырнули в какую-то нишу.
– Если вы пройдете сюда, то увидите, что все подготовлено, друг мой – это был голос того, кого они якобы искали – Аристова.
– Думаю можно поздравить всех нас с прекрасной работой – раздался ещё один голос.
– Это Трэверс – пояснила Анна шепотом.
– Я в курсе – шепнул в ответ Кирсанов – вы думаете, что я вообще ни в чем не разбираюсь?
Девушка манерно пожала плечами.
– Мудрые говорят, что судить нужно по результатам – заявил Трэверс – однако признаю то, что вы рассказываете звучит крайне впечатляюще, надеюсь увидеть лично.
Кирсанов выжидательно уставился на спутницу.
– Что? – шепотом возмутилась девушка – я понятия не имею о чём речь.
Кирсанов хмыкнул.
– А мне ещё подсказывает! – сказал он.
Анна пихнула его локтем, она упустила несколько слов из разговора.
…убедиться в этом лично – услышала она Аристова.
Парочка выскочила из своего укрытия и побежали по коридору направо вслед за удаляющимися мужчинами, время от времени скрываясь за выступающими колоннами, чтобы оказываться вне поля зрения ненужных глаз. Мужчины тем временем подошли к дальней стороне коридора. Аристов приложил руку к холодному камню и сразу же загорелся огонек. Часть стены отъехала, открывая кабину ещё одного лифта, и доктор жестом пригласил своего гостя пройти внутрь. Перед тем, как двери закрылись можно было услышать голос Аристова.
– Этаж обеззараживания.
Со всех ног Анна и Кирсанов помчались к проему стены, но поздно панель закрылась. Девушка приложила к стене руку, снова загорелся огонек.
Панель отъехала в сторону, и они оказались перед вернувшимся наверх лифтом.
– Этаж обеззараживания – повторил Кирсанов, то, что сказал Аристов. Лифт начал двигаться, но не вниз или в вверх, как это можно было бы подумать, а вперед.
* * *
Департамент Биологического Благоустройства приводил Джефри Трэверса в состояние глубокой апатии и депрессии, особенно учитывая, что он знал обстоятельства визита и видел их последствия в реальности. Предварительные последствия, напомнил он себе. Все эти смерти, паника, пестрящая в СМИ, в том числе в его собственных, то была лишь первая волна. Вторая, если верить его спутнику будет гораздо разрушительнее.
Впрочем, его это не должно касаться. Организация хочет держать в черном страхе весь мир, ну и пусть. На него это не распространяется. Каждая из миллиардов новостей о кризисе принесет ему миллионы. Организация устраивает его, он устраивает Организацию. Как говорится ничего личного только бизнес.
А вообще план Организации ему даже понравился. Показать этим жалким правителям государств, чего они стоят на самом деле. Им так хочется видеть, что они построили какой-то лучший мир. На самом деле они всего лишь пешки в неумолимой глобальной борьбе за выживание.
Трэверс невесело рассмеялся. А ведь ты тоже боишься Организацию, сказал он себе. Ну ладно, не боишься, опасаешься. Опасаешься, что с тобой сделают тоже самое. Твои мелкие грешки, они им прекрасно известны. Известно кто побывал на твоем острове развлечений и известно, что они там делали и с кем делали. Они и пришли к тебе потребовав, чтобы компромат, который ты собирал на своих гостей, ты отдавал им, всячески потворствуя развращенным наклонностям твоих гостей.
Организация умела убеждать. Именно, чтобы «простимулировать» Трэверса следить за Аристовым, они раструбили об острове и его хозяине. И так раструбили, что об этом узнали все заинтересованные стороны. А потом сами же сделали так, чтобы история исчезла, как будто её не было. Иногда Трэверсу становилось не по себе от той мощи, которой обладает Организация, но в тоже время эта мощь привлекала его больше даже чем порок девственной юности.
Аристов открыл дверь в лабораторию и провел гостя вперед. Доктор сохранял на лице свою змеиную улыбку. Ему бы Воландеморта без грима играть.
– Полагаю вы хотите показать мне, то что внутри – вежливо осведомился Трэверс – или я ошибаюсь?
Доктор ладонью разгладил складки на висках.
– Нет не ошибаетесь – сказал он – я хочу, чтобы вы лично посмотрели, что такое вторая волна, своими собственными глазами.
Вот уж без чего бы он точно обошелся бы, особенно после сытной закуски и выпивки внизу. Тошноту вызывало уже само нахождение здесь. Трэверс никогда не страдал чрезмерным любопытством. Но делать было нечего. Или в лабораторию или на электрический стул.
– Ведите – нехотя согласился он.
Лаборатория была типичной. Белой и стерильной. С ярким освещением, отражавшимся от металлических вставок. Единственной разноцветной вещью здесь были светодиодные таблички об опасности заражения. Подобно приведениям по помещению шуршали жутковатые зеленые фигуры в черных масках, полностью покрывавших лица.
С характерным шипением дверь закрылась. Трэверс поежился, а его проводник пустился в нудные научные разъяснения. Трэверс терпеливо слушал о том, что каждый вирус уникален, о широких возможностях генной инженерии и мутагенных факторах.
– Мне казалось, что вакцина убьет вирус – произнес он, когда закончилась лекция.
– О это не совсем так – сладко произнес Аристов. Трэверс заметил, что доктор обожал сообщать ранее неизвестные детали проекта – я бы сказал, что вирус будет жить с нами вечно, если мы его уже выпустили. Вакцина способна только корректировать его вспышки. Вы понимаете о чём я.
Трэверс понял, что от него ждут ответной реплики.
– Но ведь ситуацию можно стабилизировать? – уточнил он.
Аристов улыбнулся.
– Если бы всё было так просто – сказал он – дело в том, что к этому вирусу нет природного иммунитета, а на создание вакцины уйдут годы. Государства будут вынуждены вкладываться в новые и новые исследования. Конечно, нет ничего невозможного, но затраты превысят бюджеты в десять, двадцать раз, по скромным подсчетам. Государства, даже самые крупные, окажутся разорены, чего же говорить о мелких. Вот тогда дорогой Трэверс мы и выкинем вакцину на рынок. С вашей помощью.
Именно это и было самое выгодное для Трэверса, ведь, чем тяжелее случай, тем больше лекарства было нужно. А на последней стадии вирус затрагивал уже такие важные органы, что их приходилось ампутировать или пересаживать.
Трэверс шагал вдоль боксов и наблюдал, как заточённые в бесконечном ужасе люди изнывали от последствий болезни. Здесь были представлены всё стадии.
– Одно из последствий генетического вмешательства в структуру вируса стало что теперь иммунная система просто сходит с ума от контакта с ним. У некоторых объектов даже кости разжижаются. Они превращаются в живые сосуды с вирусом. Да, как вы уже докладывали, инкубационный период, ещё очень длинный, но вот сама болезнь развивается стремительно. Один маленький микроорганизм в объекте способен заразить сотню объектов. Это будет поистине массовый мор. Но вирусу нужно время, чтобы расползтись, почувствовать вкус.
– Как я полагаю болезнь передается и между расами? – поинтересовался Трэверс, стараясь не смотреть в бокс.
– Именно в этом и проблема – сказал Аристов – пока вирус универсален, но гораздо элегантнее было бы если бы одна версия убивала бы чернокожих, другая белых, третья желтых, ну и так далее. Представляете сколько бы противоречий удалось бы поджечь этим. Ведь слухи об этом уже ползут, а если они окажутся правдой… Однако мне нужно больше объектов из разных стран. Думаю, ваши способности с конкурсами красоты могли бы…
– Конкурсами красоты? – уточнил Трэверс.
– Безусловно – сказал Аристов – юный организм как никогда лучше подходит для изучения. К тому же если вживлять вирус через беременность…
Трэверс проглотил комок в горле. Он на секунду представил миллионы людей, которые медленно превращаются в желе. Работа Аристова была действительно неподражаема, до дрожи.
* * *
Транспортная капсула двигалась очень быстро, и поездка не была долгой. Вскоре лифт остановился, двери открылись и молодые люди смогли оглядеться. Они вновь оказались в длинном коридоре, однако с совершенно другим антуражем. Здесь стены были выложены крупным белым камнем, из-под которого торчал мох. В сыром воздухе чувствовалась мокрая взвесь.
Кирсанов осторожно прошел вперед, увлекая за собой девушку, стараясь не наступать на лужи. Возле одного из проемов спутники увидели свет и поспешили туда.
Тяжёлая металлическая дверь вела в небольшую, но хорошо освещенную коморку, посреди которой стоял длинный цинковый стол, на котором лежали толстые папки и контейнеры с пробирками.
… им можно доверять… – раздался голос Аристова, он был холодный и бесстрастный, как из могилы.
– О не волнуйтесь – прозвучал ответ Трэверса – они будут молчать. У меня на них много чего есть, интересного.
Молодые люди пододвинулись ближе.
– Главное в нашем плане это точность сроков – продолжал Аристов – ничего нельзя менять. Вам во что бы ни стало надо организовать работы по изучению лодки.
– Я держу слово – сказал Трэверс – как только наш любезный генерал предоставит информацию. Мои люди готовы. Не буду занимать более ваше время, доктор. К тому же мне уже пора, мой самолет улетает через двадцать минут.
– Я провожу вас – заявил Аристов.
Клацая каблуками по каменным плитам, двое мужчин вышли к посадочной платформе. Через несколько секунд транспортная капсула со скрежетом отъехала, унося пассажиров назад в основной корпус. Наступила полная тишина.
Только теперь Анна осознала, что они оказались плотно прижаты друг к другу. Так плотно, что сразу после этого осознания у девушки возникло ощущение некоторой неловкости. Нужно было хотя бы немного отодвинуться, но почему-то не хотелось. В этом сыром бункере, в котором они сейчас были одни, Кирсанов казался таким надежным и крепким, что к нему очень хотелось прижаться.
Эй чего ты себе навыдумывала, фильмов пересмотрела?
К счастью момент скоро прошел, и девушка всё-таки нашла в себе силы отлепить себя от стены и плеча молодого человека. Кирсанов, было видно, даже немного расстроился.
Осторожно спутники двинулись по направлению к проему, где всё ещё был включён свет. Кирсанова настораживало, что он не видит часовых или охрану, неужели они полагаются только на пароли.
Они зашли внутрь. Помещение представляло абсолютно квадратную комнату, ярко освещенную потолочными светильниками. Стараясь не шуметь молодые люди подошли к столу. Кирсанов сел за компьютер и ввел несколько команд. Но ничего особенного они не увидели лишь только историю создания департамента, биографию врачей, благодарности. Всю грязную ложь – заключил Кирсанов. Анна укоризненно посмотрела него. Кирсанов не обратил внимания и только в сердцах стукнул ладонью по клавиатуре, отвернувшись от экрана. Внезапно Анна похлопала его по плечу. Он воззрился на девушку.
– Экран – пояснила она.
Кирсанов резко развернулся. Он не понял, что сделал, но, вероятно, что-то нажал, поскольку возникла дорожка загрузки.
– Я надеюсь, что это не потому, что вы его вырубили – хмыкнула Анна.
Экран замерцал и появилась новая надпись:
«SPECIAL’NYJ DEPARTAMENT BAKTERIOLOGICHESKOGO ORUZHIYA I ZARAZHENIYA».
Молодые люди переглянулись, от одного названия кровь стыла в жилах. Кирсанов щелкнул на папке испытуемые и сразу же перед их глазами включилась инфографическая таблица со списками пациентов клиники в левой части и их жизненными показателями справа, которые постоянно менялись. Большинство из пациентов были взрослые, но судя по датам рождения были, и подростки и совсем дети и что самое ужасное здесь были даже целые семьи из трех человек.
Некоторое время ещё Кирсанов и нагнувшаяся над его плечом Анна синхронно водили глазами по экрану монитора, они были настолько в шоке, что не могли даже слово сказать друг другу. Оба понимали, что они нашли что-то такое, что явно хотели скрыть. Они попали в самое черное сердце департамента и в них обоих просыпался страх перед тем, что могли значить эти данные на мониторе: эксперименты над людьми, дети в качестве оружия и что-то более страшное. Кирсанов резким движением вытащил флешку из компьютера.
– Пора уходить! – коротко сказал он девушке, искренне радуясь, что ещё не потерял дар речи.
Они хотели направиться к капсуле, как вдруг услышали тихое чваканье сзади. Молодые люди быстро оглянулись в комнате никого не было. Хлюпающий звук повторился и раздался тихий стон. Анна обратила внимание, на металлическую дверь, которую они сначала не заметили.
– Наверное звук идет откуда-то изнутри – предположила девушка.
Она осторожно открыла дверь, её сердце быстро стучало. Молодые люди зашли в чёрный проем, не заметив надпись
«OPASNO! ZONA ZARAZHENIYA!»
Они попали в такой же длинный и тёмный коридор, как от лифта. Вероятно, всё здание было испещрено подобными туннелями, как муравейник. Пройдя метров пятьдесят, они увидели площадку, облицованную металлическими панелями и две прозрачные двери, которые вели в комнату, разделенную на несколько одинаковых квадратов из бесцветного пластика. Комната была пуста, без мебели или окон. По строению она напоминала огромный пчелиный улей. В каждом квадратике бултыхалась зеленая пена, как в напитке тархун. Рядом никого не было и молодые люди остановились перед одним из квадратиков, чтобы рассмотреть поближе.
Внезапно раздался тот самый хлюпающий звук, и пена прыгнула на них. Вреда она им не нанесла, потому что не смогла пробить стену и растеклась по ней. Это зрелище было ужасно. Спутники пошли вдоль рядов пластиковых стен и во всех квадратиках они видели эту растекающуюся зеленую пену. Пройдя чуть вперед, они обратили внимание, что в комнатке, к которой они подошли, пена растеклась по полу образовывая силуэт человека и на секунду могло даже показаться, что это и был человек.
– Какое-то химическое вещество? – спросила Анна.
Кирсанов качнул головой.
– Не уверен – сказал он – возможно увеличенная форма бактерии.
Идя вперед, они увидели другой ряд боксов, в котором находились люди, но пребывавшие в абсолютном ступоре. Они сидели, уставившись стеклянными глазами в одну точку или лежали, распластав по металлическому полу руки и ноги.
Следующий ряд боксов показал другую картину.
В этих камерах люди не сидели в ступоре. Они метались по боксам, кидаясь на стены, падая на пол, потом поднимались и снова бросались на прозрачный пластик. Они были абсолютно обнаженные, кожа на их телах была покрыта нарывами и потрескалась во многих местах, отчего стены бокса были запачканы безобразными кровавыми следами. Один из пленников с жалобным видом взглянул на молодых людей, а в следующую минуту попытался проломить стену, отделяющую его от невольных наблюдателей, но не смог и упав навзничь стал дергаться в конвульсиях. Это был вирус. Вне всяких сомнений. Все эти люди были заражены вирусом.
Анна инстинктивно дернулась, чтобы попытаться как-то открыть камеру, но Кирсанов остановил её.
– Идем – веско сказал он – мы ничего здесь уже не сделаем.
Девушка судорожно кивнула. Её всю трясло.
– Наверное это разные стадии болезни – сказала она – неужели это тот вирус, о котором они говорили?
Кирсанов пожал плечами.
– Страшно об этом думать, но возможно тот ещё сильнее – предположил он – вероятно это только испытания.
Анна усилием воли попыталась унять сотрясавшую её дрожь. И её взгляд упал на ещё один бокс.
Там сидела женщина с ребенком лет десяти и вытирала ему рот от следов рвоты. Кожа женщины во многих местах облезла словно чешуя и были видны кости. А через секунду произошло нечто страшное. Та самая зеленая пена, которую они видели в других камерах, стала сочиться из костей женщины покрывая её с головы до ног. Женщина упала на пол и стала задыхаться. Рваными движениями она пыталась счистить с себя пену, но так продолжала вытекать из её костей и вскоре погребла женщину под собой.
Глаза Анны расширились от ужаса. Пена, которую они раньше видели, была человеком. Человеком, которого заразили вирусом.
Пена тем временем расширилась, разбухла и приготовилась к атаке на ребенка.
Кирсанов решил, что в данной ситуации на конспирацию было уже наплевать. Недолго думая, он схватил лежащую на столике кувалду и что есть сил саданул по электронному замку, закрывающему бокс. Пластиковая стена поднялась и вместе с тем взвыла серена тревоги.
Началось светопреставление. Раздался топот множества ног и в помещение вломились СЕКуры, без всякого предупреждения открыв огонь по ненужным визитерам.
– Они не очень рады нам – заметила Анна – кажется.
– Это у них просто манера приветствия такая – усмехнулся Кирсанов. Оружия у него не было и пришлось остаться в долгу. Зато бактерия восприняла всю эту шумиху за сигнал к атаке и бросилась на обессилевшего мальчика. Тут подоспела Анна, которая в последний момент выдернула его из бокса. Бросившаяся вперед бактерия, зеленой пеной растеклась по металлическому полу и вновь сгруппировавшись выползла из камеры в поисках новой жертвы. Солдаты подходили более чем. Теперь бактерия разделилась на мелкие зеленые сгустки и прыгала на СЕКуров, те стали лихорадочно отстреливаться, попутно разрушив ещё несколько боксов и выпустив на свободу остальные бактерии, которые стали атаковать и пожирать всё подряд.
– Кажется мы засмотрелись – заметил Кирсанов – бежим отсюда.
Транспортная капсула, естественно, оказалась заблокирована из-за тревоги. К общей радости, не их, естественно, снизу начали подгребать ещё солдаты.
Единственным местом для отступления стала комната с терминалом. Других путей пока не намечалось. Правда Кирсанов разжился парой «Узи», позаимствованных у СЕКуров.
Им несказанно повезло, потому что комната оказалась снабжена выходом на внешнюю пожарную лестницу. Иного выбора не было. Кирсанов вытащил девушку и мальчишку на улицу и на прощание запустил кувалдой в компьютер, вызвав настоящий фейерверк.
– Чем бы это не закончилось, но светский раут мы кое-кому сорвали, – заключил молодой человек.
– Вижу, что это вы умеете – тяжело выдохнула Анна.
Кирсанов криво усмехнулся.
– Это только часть моих талантов – сообщил он – за мной, вниз.
Анна держа мальчика на руках взглянула на весьма небезопасные металлические ступеньки лестницы. Они уходили вниз на много метров в чернильную тьму.
Спускались медленно. Одна ошибка могла стоить феерического падения с известным концом. Они дошли до половины и тогда осознали, что вот теперь их везение кончилось. До СЕКуров вероятно дошло, куда именно пропали незваные гости. Раздался громкий хлопок, и лестница с металлическим скрежетом сложилась под ними превратившись в длинную горку. Хорошо, что не обрушилась совсем, успел подумать Кирсанов, прежде чем с оглушительным воплем стал скатываться вниз.
Внизу их естественно уже ждали. Двое закованные в темно-серую броню. Их лица дружелюбия не вызывали. Интересно, они отстанут если им показать полицейский значок?
– Игры закончились – зашипел старший с погонами бригадира – сепаратистская шваль!
Кирсанов хотел было оскорбиться, что его обозвали сепаратистом, но не успел, воздух разрезало резкое шипение. Обнажив зубы и когти из ниоткуда на бригадира прыгнул Снори, принявшись колотить лапами по шлему СЕКура. Бригадир отчаянно заверещал, пытаясь содрать с себя зверюгу. Напарник принялся палить в разные стороны, забыв о нарушителях. Следом раздался визг шин и в проулок вылетел «Ситроен»
– В машину, живо! – крикнула сидевшая за рулем Кристина.
Долго упрашивать не пришлось, спутники запрыгнули внутрь. Снори моментально прекратил измываться над бригадиром и стрелой влетел следом. Раскидывая мусорные баки, машина ринулась прочь по уже знакомому тоннелю от злосчастного биологического департамент под грохот автоматных очередей.
Кристина медленно загнула пальцы на руке.
– Юбилейное отбытие с фейерверком – сообщила девушка.
Сидевшая рядом Авалова засмеялась.
– Это не в счет – сказала она – фейерверк не по твоей вине. Обычно же ищут тебя…
– Да это сильно меняет ход дела – нервно заметила Кристина – вижу твоему другу определенно есть, что рассказать.
Кирсанов тяжело отдышался.
– Была парочка интересных моментов – выдохнул он – а так скука смертная.
Анна сидела с каменным лицом, она была ещё в шоке от увиденного. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она держится рукой за окровавленное предплечье. Девушка слабо усмехнулась и обессилив безжизненно опустила голову.
– Например, как вы устроили пожар в клинике и сорвали весь торжественный вечер? – риторически осведомилась Кристина.
Кирсанов фыркнул.
– О, это был самый интересный момент – сказал молодой человек.