Андрей Волков
Covert nevtherworld. Бесконечность I. Катастрофы разума
Доктор испуганно кивнула.
– Немедленно, – добавила охотница.
КОНЕЦ ВОСЬМОЙ ГЛАВЫ
Глава IX. Теневые игры
Если бы это было так, это бы ещё ничего.
Если бы, конечно, оно так и было.
Но так как это не так, так оно и не этак.
Такова логика вещей.
Л. Кэрролл
Вторник, 23 октября
Утром Ксения встала раньше, чем прозвучал резкий сигнал будильника. Она приняла душ. Заварила кофе. Включила телевизор. Шла программа новостей. В кадре был репортер с микрофоном, за его спиной виднелись машины «скорой помощи» и милиции, врачи, сотрудники в форме и в штатском. Девушка прибавила громкость:
«…ромкое убийство потрясло Республику, – вещал репортер, – на трассе Кранцберг–Ейлау был заколот ножом глава отельеров и рестораторов Понти́и – Николай Урусов. Также неизвестными было совершенно вооружённое нападение на пост ГАИ, в результате которого погибли два офицера. Надо отметить, что господин Урусов был известным в Республике бизнесменом и меценатом. В его холдинг входили…»
Авалова резко выключила телевизор. Началось в колхозе утро! Девушка сжала в руках телефон и набрала Рауша.
– У телефона, – раздался голос.
– Я тут телевизор смотрю, – сообщила Ксения, – интересные вещи передают…
– Знаю, – сказал Рауш, – как раз собирался звонить.
– Почему нам не сообщили раньше? – осведомилась Ксения.
– Не наш район, – сказал Макс, – пока выясняли, кто и что… так ночь и прошла. Мне только под утро сообщили. Но я попросил, чтобы ничего не трогали. Поедем туда, а дальше посмотрим.
– Жду, – бросила Ксения, день как-то сразу не задался. Интересно, подумала девушка, Урусова убивают сразу после разговора с ней. Совпадение? Навряд ли. Конечно, можно предположить, что они заранее подготовили позицию и просчитали, что Урусов поедет в аэропорт. Они могли слушать его? Могли. Однако всё как-то хлипко. Ведь не раньше и не позже, чем он с ней поговорил. Если они его слушали, тогда почему позволили рассказать про эту его теорию, как там бишь её… Круговорота бизнесактивов революции, вот. Если только Ксения не должна была услышать эту теорию, а может, не теорию, может быть, речь о Верховском. Молодого бизнесмена явно сливали. Слишком уж всё очевидно. Ксении это не нравилось. Ей вообще ничего не нравилось, хотя…
* * *
Через четверть часа она вместе с оперативниками сидела в машине Рауша и делилась с коллегами своими соображениями, по пути в Ейлау.
– Но почему у вас нет оснований верить тому, что сказал Урусов? – спросил под свист ветра Рауш.
– Да этим бизнесменам всюду рейдеры мерещатся, – недовольно пробурчал с заднего сиденья Анатоль, – посмотрит кто косо, уже репу начинают чесать. Хотя версия стоящая. Вполне-таки себе реальная.
Ксения тяжело вздохнула.
– Никто не говорит, что Урусов был не прав, – сказала она, – просто уж всё слишком очевидно. В его версию укладываются каким-то образом все последние события, происходящие здесь: подброшенный труп и подкинутый дневник – месть Анастасии за ту историю в Женеве. Верховский, получается, и высококлассный киллер, и кукловод ребят из «Лиги честности». Что хотите, но так не бывает.
Рауш криво усмехнулся.
– Вы неимоверная перфекционист, вы, по-моему, будете спорить с тем, что земля круглая.
Ксения засмеялась.
– Буду, – сказала она с улыбкой на губах, – потому что она эллипсовидная. Тут странно другое. У меня строгое ощущение, что нас наводят на подозреваемых. Смотрите, сначала подбрасывают перепечатанный дневник в машину Александры. Она уже мертва, а поэтому ничего опровергнуть не может. Следом появляется Верховский, он тоже переводит стрелки на Александру, а затем Урусов топит самого Верховского.
– О, я понял, – перебил Рауш, – старший сын говорить язык мудрости.
Ксения ожгла его взглядом.
– О чём я, – запуталась девушка, – тьфу ты, с мысли сбили. Так вот. Убийство Урусова было спланировано заранее. Значит, кто-то знал и о том, что я буду с ним встречаться, и о том, что он поедет в аэропорт. В связи с этим вопрос: почему Урусову позволили со мной поговорить?
Анатоль прыснул.
– Очень боятся тебя, – смеясь сказал опер, – не пошли против тебя. Ну а если серьезно. Ты хочешь сказать, что ты должна была услышать про Верховского?
Рауш нахмурил брови.
– Получается, что Верховский опять наводит на себя. Зачем на этот раз?
Ксения подняла вверх палец.
– Вот, – сказала она, – Урусов погибает сразу после разговора со мной. Александра до…
Анатоль задумчиво пожевал губу.
– Даже если не брать зачем. Все равно как-то хлипко! Очень нестройная картинка вырисовывается. Словам Урусова можно и не поверить, и кто кроме Верховского мог знать, что ты встречаешься с Урусовым?
Ксения дернула щекой задумываясь.
– Никто, – согласилась она, – только если Анастасия. Отец же должен был дочери сказать, что улетает, или нет?
Макс поморщился.
– Не хотите ли вы сказать, что наш убийца – Анастасия? – почти с ужасом спросил он.
Ксения задумчиво пожевала губу.
– А что? – задалась она вопросом. – Нереальный вариант? Почему мы её не подозреваем? Она ведь связана со всей этой историей. Даже Томаса Чилуэлла обвинили с её слов. Других свидетелей там не было. И всех других наших фигурантов она прекрасно знает.
Рауш пожал плечами.
– Как вариант, да, – сказал он, – но зачем ей было светиться вообще? Даже если она киллер, зачем подкладывать труп в свой же пансионат? Мы ведь даже внимания на неё бы не обратили, если бы не это.
– А может быть, и было на это рассчитано, – предположила Ксения. – Почему так стали заниматься убийством Кирсановой? Потому что её труп был найден в пансионате, где будет саммит.
– Хочешь сказать, что таким образом нас отвлекли от остальных девочек? – нашелся Мациевский.
Ксения кивнула.
– Точно, – сказала она, – за шумихой вокруг саммита такое провернуть раз плюнуть. И смотрите, ведь убийства были совершены с очень близкого расстояния. Значит, жертвы знали убийцу и не боялись её.
– Путанно как-то, – пробормотал Мациевский, – путанно. Но может быть. Чего только в жизни не бывает. Слушайте, а может, не будем изобретать велосипед? Возьмем этого Верховского за жабры. Он нам всё и расскажет. Вы мне лучше другое объясните. Зачем всё это нужно? Откуда вообще взялась эта киллерша? Неужели все вот это для выборов будущего года?
Ксения побарабанила пальцами по рулю.
– Думаю, что до будущего года мы не доживем, – мрачно сказала она, – думаю, все, что происходит, всего лишь часть комбинации.
– Интересно, – заметил Рауш, – и в чем же главная цель? – спросил он.
Ксения размяла затекшую спину.
– Передел рынка власти, – ответила девушка, – то есть если все старые министры, префекты и так далее уходят, тогда появляются новые, а они в свою очередь приводят своих новых людей и новые правила. А это уже новые рынки и новые деньги для них. Колоссальные деньги.
Некоторое время стояла тишина, нарушаемая резким тарахтенья мотора.
– То есть они хотят осуществить рейдерский захват государства? – наконец нашелся Анатоль. – Не слишком ли?
Ксения покачала головой.
– Слишком – такого слова они не знают, – заметила девушка, – то есть, когда они захватят власть, эта киллерша просто исчезнет. Не как человек, нет, такими не разбрасываются, как фигурант уголовного дела. Возможно, вместе с теми, кто её ловил, особенно если мы добьёмся в этом успеха. Так что если мы не найдем киллера раньше, чем они начнут реализацию своей главной цели, то нам с вами грош цена.
Она медленно закрыла глаза и стала слушать воцарившуюся на несколько секунд тишину. Игра была серьезная и она только начинается.
* * *
Кристина сидела, откинувшись в кресле у камина, и наблюдала за тем, как адмирал Рид оживленно с кем-то говорит по телефону. Если честно, то, когда они с таким шиком и прощальным ружейным салютом покидали заведение Тополевича, Кристина искренне полагала, что приключение закончилось. Ничего подобного! После того как Штильхарт в красках описал ей свой визит в центр Ломоносова, девушка поняла, что ничего не только не закончилось, наоборот, только началось. И это что-то превращалось уж совсем в какую-то чертовщину. Неужели Наталью Понарину пытались похитить только за то, что она видела, как Александра Рыкова заезжает в гараж на автомобиле? По всему выходило, что так! Нечто странное было во всем этом, и Русакова и Понарина утверждают, что Александра очень изменилась перед убийством. Но в чём была причина? Неужели в Верховском? Он предпочел Александре Анастасию, и она стала ревновать? Но если бы так, то смена настроения произошла бы сразу, а не через два месяца, и действительно, куда девать эту машину? Ведь так не бывает, чтобы человек не водил, а потом ни с того ни с сего у него образуется автомобиль. Тем более у девушки. Да она бы тут же растрепала об этом подружкам. Что же, не Александра была за рулем? Нет, это была Александра, её видела не только Понарина, но и убитый парковщик.
Парковщик, конечно, мог обознаться, столько лет прошло… теперь уже не спросишь, ни парковщика, ни Александру. А может, она тоже что-то знала? Может, она была связана с Тополевичем, а потом решила выйти из игры, как Даша Терехина? Может быть, поэтому её и убили?
– Да, да, господин начальник полиции, – услышала девушка голос Рида, – вы уверены? Да, понятно! Да, немедленно передам! Извините за беспокойство!
Рид повесил красивую старинную трубку телефона на аппарат.
– Перед кем вы извиняетесь, сэр? – поинтересовалась Ксения. – Интересно знать.
Размашистым шагом в комнату вошел Штильхарт. По его внешнему виду вовсе нельзя было сказать, что они ночь лазили по туннелям.
– Привет, – весело сказал он, – а где наши юные создания?
Кристина подарила ему острую улыбку.
– Когда бы ты думал о чём-то, кроме девушек, – посетовала она. – Приводят себя в порядок, в ванной. Твоя подруга Понарина ещё спит.
– Ясно, – Штильхарт подошел к винному шкафу и достал оттуда бутылку красного вина, – новости есть?
Рид кисло посмотрел на них обоих.
– Только плохие, – сказал он.
Флориан сделал обиженную мину.
– Лучше бы не спрашивал, – заявил он.
– Твои коллеги были в клинике, но ничего там не нашли, – пояснил Рид, – ни тоннеля, ни девушек, ни оружия, вообще ничего. Директор клиники составит жалобу на превышение полномочий. Начальник полиции очень сетовал на то, что он не может проводить мисс Левонову до ближайшего самолета, но настоятельно просил меня передать, чтобы эта назойливая мадемуазель не попадалась ему на глаза.
Флориан похлопал Кристину по плечу.
– Вот видишь, что творит швейцарский паспорт, – сказал он, – в любом другом случае ты бы уже летела назад, в Кранцберг.
Кристина обиженно надула губы.
– Как хотите, – сказала она, – мы вам рассказали, что видели.
Рид фыркнул.
– Я вам верю, – сказал он, – но поймите, что без четких доказательств обвинить Тополевича невозможно. Если бы вы хоть грузовик с оружием украли.
Кристина фыркнула.
– Знаете, как-то неудобно выбирать, когда вокруг летают пули, – язвительно заявила девушка.
Дверь в гостиную открылась, и в комнату вошли, пошатываясь, Даша и Соня. Рид широко, по-хозяйски им улыбнулся.
– Проходите, – сказал он, указывая на диван, – присаживайтесь, можете выпить кофе.
– Спасибо, – тихо ответили обе девочки. Они, вероятно, были ещё в легком шоке от происходящего. Но факт, что они были живы и даже здоровы, вселял в Кристину оптимизм.
– Какие вам нужны доказательства? – спросила она. – Вот они перед вами.
Рид кисло усмехнулся в усы.
– Я вижу, – сказал он, – но словам двух шестнадцатилетних школьниц вряд ли поверят.
Кристина презрительно хмыкнула.
– А Тополевичу, значит, поверят? – со злой иронией спросила девушка.
– Так устроен наш мир, – развел руками Рид, – голос ребенка ничего не значит для тех, кто разучился слышать.
– Но ведь мы там были, – подала голос Даша, – и видели всё это.
– Держать под контролем девушек вы помогали? – спросил Рид.
Даша испуганно кивнула.
– Я ничего не знала, – всхлипнула она, – не знала про оружие и наркотики. Я думала, что помогаю таким же, как я, жертвам.
– И тем не менее вас тоже должны были убить, – констатировал Рид.
– Но убили Катю, – обреченно покачала головой Терехина, – если бы не они.
Рид отечески приобнял её за плечо.
– Я знаю, – сказал он, – но у нас нет никаких доказательств их преступной деятельности.
Штильхарт тяжело вздохнул.
– Ни черта не понимаю, – произнес он, – как это веселое местечко могло за ночь рассосаться, чисто физически? У них там что, целая бригада следы заметала?
Кристина пожала плечами.
– Ящики уже были готовы к отправке, возможно, они уже и сворачивались. Ксения говорила, что новых девушек не набирали. Значит, работать должны были только с этими.
Рид внимательно взглянул на Левонову.
– Я надеюсь, что вы не собираетесь преследовать эти грузовики? – спросил он. – Если вы даже их и найдете, то без четких доказательств у вас будут серьезные неприятности.
– Ну, – усмехнулась Кристина, – этим нас не удивишь. Хорошо, что вы предлагаете?
Рид улыбнулся.
– С этого и надо было начинать, – сказал он, – сейчас наша задача – выиграть время. Девочек я заберу. У меня они будут в безопасности. Потом я свяжусь с их семьями. Уверяю вас, у меня достаточно связей, чтобы привезти их сюда. Дальше посмотрим. А вам надо искать машину, которую видела Наташа Понарина. С этой машиной что-то не так.
– Думаете, что эта машина как-то связана с убийством Чилуэллов? – спросила Кристина.
– Пока могу сказать, что с этим убийством как-то связана Александра Рыкова, – кивнул Рид, – гораздо больше, чем нам казалось раньше.
Рид всегда говорил загадками, вспомнила Кристина, никогда нельзя было понять, что он определённо имел в виду. Но в общем и целом Кристина с ним была согласна. Роль Александры во всем этом была какой-то странной. А ещё её беспокоила Светлана, она тоже какая-то мутноватая! Почему она не сказала Штильхарту о своем романе с Чилуэллом? Возможно, она до сих пор любит Тома. А, может, просто боится, но чего?
– Вы должны найти Охотницу, – продолжал Рид, – найдя киллера, вы уничтожите весь проект Тополевича. Это будет действительно серьезный удар. Вот тогда мы можем действовать.
Охотница, повторила про себя Кристина, неужели это всё правда?
– А вы верите, сэр? – спросила она. – Вы верите, что они существуют?
– Не знаю, – честно сказал Рид, – поиск таких структур – это погоня за неизведанным. Фактов у меня нет, чего уж греха таить, но в моем возрасте я принимаю некоторые вещи на веру, слишком уж много повидал. В воздухе какоето ощущение. Очень мощное и невероятно опасное. Мир вокруг нас становится все темнее, и мы все подвержены этому темному влиянию, даже когда влияем на него.
Кристина улыбнулась.
– Верно говорят, не спрашивай ответ у ветра и разведчика, оба скажут, что да, то и нет.
– Человек всегда получает ответ, – возразил Рид, – просто он его не всегда устраивает. Потому что человек боится правды, а если человек боится правды, к нему приходит поражение.
– Поражение неминуемо ждет лишь того, кто отчаялся заранее, не согласилась Кристина, – признать неизбежность опасного пути, когда все другие дороги отрезаны, – это и есть истинная мудрость.
По крайней мере, она желала, чтобы это было так. Она встала на этот путь, и она с него не свернет! Не в этой жизни.
* * *
Ксения своим пристальным взглядом осматривала стоявший возле обочины «Мерседес» Урусова. Вроде бы она его видела несколько часов назад, но тогда его хозяин был в здравии и разговаривал с ней. Теперь он лежал на заднем сиденье автомобиля! Груба жизнь. Груба и непредсказуема!
Погода выдалась серой, накрапывал дождь, а с моря дул холодный ветер. Мимо прошли санитары, неся укутанное в черный полиэтилен тело. Ксения бросила взгляд на рану на шее. Без сомнения, это снова она! Но всё-таки как же Урусов подпустил её так близко?
– Ксюха, – окликнул её Мациевский, – подойди, тебе это услышать надо.
Подбрасывая ногой камешки, Авалова широким шагом направилась к импровизированной криминалистической лаборатории, которая расположилась метрах в пятидесяти от машины и где Мациевский и Рауш допрашивали охранников.
– Ну я и говорю, – бормотал один из охранников, – останавливает нас гаишник.
– Женщина? – уточнил Рауш. Охранник кивнул.
– Ну да, – сказал он, – Серега мне ещё говорит, что фигня какая-то. У нас баб с роду в ГАИ не было.
– Как она выглядела? – встряла Ксения.
Охранник насупился.
– Да как, как, – пробормотал он, – ну ростом повыше вас будет. Форменная одежда. Ноги у неё классные были.
Мужики, подумала Ксения, и почему они, когда видят красивую женщину, сразу обращают внимание на ноги или грудь, нет бы внимание на лицо обратить.
– А кто-нибудь кроме вас эту девицу видел? – спросила Авалова.
Ну, а вдруг? Понятно, что так хорошо не бывает, но всё же.
Второй охранник почесал затылок.
– Да как вам сказать, – бросил он, – Вася, он звонить побежал, а я здесь остался. Смотрю, старуха идет с ведром черники или земляники, не помню. Я её остановил. Торговала она здесь сегодня.
– В четыре часа ночи? – недоверчиво спросил Мациевский.
Охранник пожал плечами.
– Ну а что такого? – сказал он. – Трафик на шоссе есть. На аэропорт же дорога. Значит, и навар есть.
Ксения с прищуром посмотрела на охранника. Она как-то с сомнением относилась к бабушке, торгующей посреди ночи на шоссе черникой. Это отдавало какимто фильмом ужасов, прямо скажем.
– И? – допытывался Мациевский. Охранник снова почесал затылок.
– Да ничего, – сказал он, – мы её допросили. Она всё со спины видела, так что мы её отпустили.
– Вы ополоумели! – воскликнула Ксения. – Кто же свидетелей отпускает? Где вас только берут таких? Где ваша торговка фруктами?
Охранник заморгал.
– Да я же адрес её записал, – сказал он, – она живет в километре отсюда, вот.
Парень протянул бумажку. Ксения стиснула зубы за полузакрытыми губами.
– Ладно, – сказала она выдохнув, поехали покажешь, что там за бабушка с черникой.
* * *
Машина Рауша, скрипя мотором, выехала с места происшествия и взяла на север по Симферопольскому шоссе. Взяли только одного охранника, со вторым оставили Мациевского.
– Итак, подошла сотрудница, – продолжила допрос Ксения, – дальше.
– А дальше ничего, – заявил охранник, – подошла девушка с погонами сержанта, попросила предъявить документы.
– А вы откуда это знаете? – спросил Рауш. – Телепатия?
– Да нет, – бросил охранник, – у боса в машине был микрофон, так, на всякий пожарный. Бос в машине никогда переговоров не вел, только радио слушал.
– Ясно, – кивнула Ксения, – дальше.
– Девица попросила предъявить документы, – продолжил охранник, – сначала у Кости, водителя, а потом постучала в пассажирское стекло, взяла у босса документы, чего-то их покрутила, вернула, потом козырнула и пошла по своим делам.
Ксения усмехнулась и покачала головой.
– Красиво, – хмыкнула девушка, – ничего не скажешь. То есть когда Урусов опустил стекло, она его бьет кинжалом, затем убивает шофера и возвращает документы уже мертвецам, лихо. А Урусов перед смертью ничего не говорил?
– Постойте, постойте, – пробормотал охранник, – он сказал: неужели ты? Вот мы дурни, сразу-то внимания не обратили. Ах, знать бы сразу.
– Да ничего бы вы не сделали, – ровно ответила Ксения, – она просто вас положила бы рядом с Урусовым. Это хорошо, что вы живы.
И с информацией, добавила она про себя. Она почти угадала: Урусов действительно узнал убийцу. Он был с ней знаком. После гибели Александры особых вариантов не было? Но не Эльмира же Сабурова? Русакова была в Женеве, у неё был Кристинин швейцарский друг, как там, бишь, его? Флориан! Правда, конечно, она могла долететь до Кранцберга… Ага, и на чём же? На истребителе?
– А кто гаишников мёртвых обнаружил? – осведомился Анатоль. – Тоже вы?
Охранник снова закивал.
– Ага, – рассеянно подтвердил он, – мы, когда подошли, увидели сразу туда побежали. Девка-то оттуда вышла, из будки. Вбегаем, а там два трупа.
Рауш многозначительно посмотрел на Ксению в зеркало заднего вида.
– Слушайте, – тихим голосом произнес он, – это же кем надо быть, чтобы действовать с такой наглостью?
Авалова флегматично пожала плечами.
– Охотницей, – сказала она.
Машина затормозила метрах в ста от нужного дома, чтобы лишний раз не светиться. Ксения выбралась из салона, вдохнув свежий морской воздух. Место, куда они приехали, было одной из небольших деревенек, разбросанных по округе, которые видом своих потрепанных домов напоминали о давно и безвозвратно ушедшей эпохе социализма и коллективизма. Теперь каждый был сам за себя.
Ксения подошла к нужному дому. Зрелище было специфическое. Покосившийся, наполовину вросший в землю длинный сруб с торчащей в разные стороны соломой вместо крыши. Окна и двери были забиты массивными досками. Здесь явно никто не жил.
Ксения вздохнула носом воздух и воззрилась на охранника.
– Ну, где твоя старуха? – спросила она. Парень испуганно пожал плечами.
– Вот диво, – пробормотал он, – она мне этот адрес называла, точно. Сказала, что целый день будет здесь. Говорила, что ей варенье варить надо.
– А потом на вертолете морской пехоты США улетела? – язвительно осведомился Рауш.
Охранник снова пожал плечами.
Что же, было понятно, кого они видели. Удивительно всё-таки, с какой легкостью интересующая их девица перевоплощается и может оказываться в самых разных местах.
– Пойдем всё же глянем, – бросила Авалова, – кто здесь живет.
Ноги путались в высокой, давно не скошенной холодной траве. Ксения на всякий случай щелкнула предохранитель на браунинге.
Одна дверь всё же обнаружилась, с другой стороны.
Они вошли внутрь.
Человеческим жильем это назвать было сложно, по крайней мере по современным стандартам. Вместо пола разбросанная солома. Посередине деревянный столик с приставленным венским стулом. На столике догорающая свеча.
– Прямо декорации дома с приведениями, – заметил Рауш, – может бомжи?
Ксения фыркнула.
– Навряд ли, – бросила девушка, подходя ближе к столу. В тусклом свете она вначале не заметила, что возле ножки стоит спортивная сумка.
– Ну-ка поднимите, – распорядилась Авалова.
Рауш аккуратно взял сумку, поставил на стол и резко расстегнул сумку. Там лежала милицейская форма, на белой светодиодной наклейке жилета виднелись бурые пятна.
– Что и требовалось доказать, – усмехнулась Ксения, – она была здесь. В этом доме она ждала цель. Затем уже переодевшись в старуху, вернулась и оставила форму.
– Ну да, – сказал охранник, – я эту сумку помню. Она на неё указала, мол, черника там. На сумке ещё стаканчик стоял.
– И сумку вы, конечно, не проверили? – спросила Ксения.
– Да нам не до того было, – воскликнул охранник, – мы и не сообразили даже!
Обвинять его было глупо, решила Ксения, всё было рассчитано идеально. Даже она начинала испытывать нечто вроде профессионального уважения к степени подготовки этой девицы. Она действительно не делала ошибок.
– Установили, кому принадлежит дом? – окликнула она Рауша.
Макс покачал головой.
– Да откуда? – воскликнул он. – Это же надо в сельсовет идти.
Ксения ожгла его взглядом.
– Ну так сходите, – небрежно бросила она, – узнайте, что за старуха здесь живет!
Рауш мрачно сдвинул брови. Ксения уже поняла, что он не любит, когда его понукают, но сейчас произошедшая ситуация вызывала в её сознании бурю раздражения от собственного бессилия, и надо было дать волю эмоциям. В разумных пределах.
Рауш что-то пробурчал и, забрав с собой охранника, вышел из дому.
Больше всего Ксении сейчас хотелось побыть одной.
Одной ей легче думалось.
Не торопится ли она? Ну нашла она милицейскую форму, и что? Может, та девица действительно проверяла документы, а киллер появился уже потом? Да нет! Тогда её труп должен лежать вместе с двумя другими в будке ГАИ, да и времени прошло слишком мало. Машина простояла минут пять-семь, и до неё никто не подходил больше. Охранники говорят, что Урусов удивился. Значит, убийцу он знал в лицо. Но кто же тогда это? Если это женщина, то точно не может быть Верховский. Александра убита. Эльмиру Сабурову должна была забрать Наташа. Оставался самый логичный вариант. И самый убийственный. Да, теоретически у Анастасии имелись возможности всё это провернуть и быть уверенной, что её не будут подозревать. Их убийца крайне изощрена. У неё столько масок, что под ними может скрываться кто угодно.
Ксения мотнула головой. Ей отчаянно не нравилось, что им всё время подкладывают подозреваемых. Они начинают на них тратить время, а после того, как становится понятно, что данный персонаж не причём, тогда его убирают. Несомненно, что следующей жертвой может стать кто-то из этой сладкой парочки. Верховский–Урусова. Вопрос – кто?
Ксения развернулась на звук скрипнувшей двери. Вошел Рауш. Вид его был такой, словно бы он только что получил обухом по голове.
– Что? – осторожно спросила Ксения. Рауш пожевал губу.
– Я даже не знаю, как сказать, – начал он, – этот дом принадлежал Анне Георгиевне Урусовой.
– Это родственница? – уточнила Ксения. Рауш кивнул.
– Мать, – сказал он, – она умерла два месяца назад, а дом завещала не сыну.
Ксения сделала удивленную гримасу.
– Внучке, – кивнула она, – интересно. Нет, ну это бред. Если она такой профессионал, то не может не понимать, что мы бы установили этот факт.
Рауш пожал плечами.
– А что это нам дает? – спросил он. – Теоретически это может быть и случайностью. Мы ведь в суд не пойдем с этим. Но факт, согласитесь, убийственный. Только вот есть ещё одно обстоятельство.
– Какое? – спросила Ксения.
– Анастасия Урусова вылетела в Швейцарию вчера утром, – объявил Макс.
Ксения насупилась. Действительно, новости.
– Даже так, – сказала она, – значит, Анастасия Николаевна тоже хочет разобраться в этой истории.
– Почему вы так думаете? – спросил Рауш. Ксения улыбнулась.
– Потому что в Швейцарии живет последняя участница событий её юности – Светлана Русакова. И она знает, что-то, что не знаем мы.
Определенно это так, решила девушка. Почему же не звонит Кристина? Что с ней случилось опять?
– Но ведь она могла и вернуться, – не унимался Рауш, – могла ведь и до Менска долететь или до Варшавы. А потом сюда! Пока проверишь, кто и где, вагон времени уйдет, а алиби есть.
Ксения, закрыв глаза, задумалась. Несмотря на то, что она сама и вбросила эту версию, она не могла в неё поверить до конца. Ну не могла она представить Анастасию в роли убийцы. Не тот типаж. Неужели она даже её обманула?
Даже тебя, передразнил внутренний голос, а как же Верховский? Разве он тебя не пытался так же завлечь? И ты почти отдалась ему. Почему же ты думаешь, что Урусова тебя не обманывает?
На этот вопрос у Ксении Аваловой ответа не было.
* * *
Ехали всю ночь без остановки. Остановились только поздним утром возле небольшой деревушки, на границе с Польшей. Скорость, вот что было главным в их деле. Особенно Наташе стало это понятно после новостей. Игры закончились, начинается финал. Ей нужно было перевезти Эльмиру и девочку через границу и сделать так, чтобы их никто не нашел, пока не уладится ситуация. Если она уладится, поправила себя девушка.
Сейчас они с Алексеем сверялись с бумажной картой. Ввиду возможных засад нужно было держаться подальше от шумных трасс и не пользоваться спутниковой навигацией. Они покинули Кранцберг, а значит, Ксения и её ребята помочь ей уже не могли.
Кивнув спутнику, Наташа подошла к машине и заглянула в салон.
– Не хотите с девочкой подышать свежим воздухом? – предложила она Эльмире.
Сабурова кивнула. Она уже порядком устала от свалившихся на них событий. Надев на Марту серый плащ, девушка выбралась из автомобиля на прохладный утренний воздух.
– Где мы? – спросила Марта любопытным голосом маленькой девочки, которой одной нравились приключения в силу её возраста.
Наташа окинула её взглядом.
– Название вам всё равно ничего не скажет, – бросила девушка, – да и неважно это, до места нам добираться ещё часов пять-шесть или около того.
Она специально решила не сообщать «спасенным» ни место, куда они их везут, ни маршрута, хотя, впрочем, и маршрута не было. Они специально плутали в разные стороны. Беглецы всегда так делали, сбивая со следа собак, правда, это не относилось к автомобилям. Ну да ладно, там поглядим.
– А почему мы заехали в такую глушь? – спросила Эльмира, – разве нельзя было ехать вблизи от человеческого жилья?
– Вы нам не доверяете? – осведомилась Наташа. – Впрочем, если это вас так интересует, то оказаться рядом с человеческим жильем может быть вредно для здоровья.
Сабурова понимающе усмехнулась.
– Значит, вы не скажете, куда мы едем? – утвердительно спросила она.
Наташа кивнула.
– Конечно, не скажу, однако замечу, что ваши неприятности на девяносто процентов уже позади. Это должно вас радовать.
Скрипя сухой землей, к беседующим подошел Соболь.
– Ещё километров тридцать с этой дороги не свернуть, – бодро сказал он, – здесь две грунтовки, одна на ферму, другая на мельницу, но там везде тупик. Так что только прямо.
Наташа кивнула.
– Полагаю, что мы выждали достаточно, следы путать бесконечно нельзя, – сказала девушка, – поехали.
Они снова сели в машину. Минут пятнадцать ехали в молчании. У Наташи отчаянно слипались глаза. Шутка ли. Восемнадцать часов на ногах. Но спать было нельзя. Сон смерти брат, как говорят бывалые.
– Не подумайте, что я не верю, – нервно бросила Эльмира, – однако я, признаться, не понимаю, за что вы воюете? Мне хочется знать.
Покровская обернулась. Нашла время, называется.
– Я не воюю, я дерусь, – бросила девушка, – воюют по приказу. Мне приказы никто не отдает. По крайней мере в этом деле.
– Значит, вы тоже боретесь за справедливость? – почти с надеждой спросила Эльмира.
Наташа скривила губы в улыбке.
– Вы уже поборолись, будет с вас, – сказала она, и другим бороться не советую. От этого ничего хорошего не будет. Мы за ваши жизни боремся. За вашу и за жизнь вашей девочки, если, конечно, вам будет лестно такое определение.
– Но вы же нас не знаете? – возразила Эльмира. – Как вы можете ставить на кон всё ради незнакомых людей?
Наташа повернула голову к ветровому стеклу.
– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, – сказала она, – вы достаточно умны, чтобы сами всё понять. Главное для вас, что мы не люди Арсенюка или Тополевича и что ваши неприятности позади, – девушка настороженно дернулась, – ну или почти позади.
Внезапно Алексей резко затормозил машину, от чего пассажиров чуть не выбросило наружу.
– Что? – испуганно спросила Эльмира – что-то…
– Тихо, – оборвала её Наташа. Минуту они сидели молча.
– Перекрывают дорогу, – досадливо сообщил Соболь, – опоздали на каких-то пять минут.
Наташа флегматично в ответ пожала плечами.
– А есть разница? – бросила она. – Уже опоздали.
– Что, назад? – предложил Соболь. Наташа качнула головой.
– Скорее всего у нас сзади уже есть хвост, – сказала она, – сам говорил, что кругом тупик. А лес прочешут.