Андрей Волков
Covert nevtherworld. Бесконечность I. Катастрофы разума
Зачем он их похищает, а потом убивает? Это просто игра или строгая цепь логических комбинаций? Возможно, что Кирсанова не хотела ехать со своим тайным знакомым в Швейцарию, а убитая сегодня Терехина… может быть, Кирсанова успела рассказать что-то подругам? Что-то, что не должна была рассказывать. Но зачем похищать? Это может показаться циничным, но от этих девочек можно было легко избавиться. Их и искать бы никто не стал, списали бы всё на шпану. А уж подброшенный паспорт Анастасии Урусовой вообще с боку припека. Ксения с силой зажмурила глаза. Она ни на шаг не продвинулась в этом деле. Она блуждает по каким-то тёмным коридорам без шансов на выход.
– Похоже, это всё-таки маньяк, – заключил Рауш, – смотри, Кирсанова пропала в понедельник, и в следующий понедельник находят её труп. Терехина пропадает второй, в четверг, и в четверг находят её труп, связь улавливаете?
– Связь есть, – согласилась Ксения, – но это не объясняет, как он с ними познакомился и почему именно на них обратил свое внимание.
Макс фыркнул.
– Да мало ли, – сказал он, – если это маньяк, вы его психологию никогда не поймете. Придумал свою философию и пошёл убивать.
Авалова покачала головой.
– Это только в хоррор-фильмах так бывает, – заметила девушка, – а здесь работал профессионал холодный и расчетливый, и он делал это не в первый раз и не во второй. А что до совпадения по дням, я думаю, что это имитация.
Рауш насупился.
– Но зачем? – спросил он. – Зачем кому-то имитировать маньяка?
Ксения пожала плечами.
– Может быть, политическая провокация, – предположила она, – перед саммитом, а может быть он просто хочет заявить о себе. Устроить показательный акт терроризма, а такие показательные убийства юных девушек для этого очень подходят.
Макс поморщился.
– Он, или она, или они, – заметил оперативник, – помните, что бомж про девицу сказал? Какая-то чертовщина получается. Кирсанова встречалась с мужчиной, а здесь видели женщину.
– Но ведь она могла оказаться во время убийства совершенно случайно, – заметила Ксения, – ещё надо доказать, что она имеет отношение к нашему делу. Может быть, она тут просто живет. К тому же бомж не очень хорошо её разглядел. Но, тем не менее, внимания она заслуживает.
– У нас ещё есть паспорта, – напомнил Рауш, – вот этого я вообще не понимаю.
– Я тоже, – честно призналась Ксения, – если убийца, назовем его некто. Так вот, если этот некто подбросил к своей последней жертве документы этой Урусовой, то получается, что он знает её лично. И убийства крутятся вокруг неё. Первый труп нашли в её пансионате, второй в её подвале.
– Интересно, – согласился Макс, – а ведь смотрите. Верховский учился в той школе и знает Урусову, так может, он это все и делает. Ну, там запретные развлечения богатых, всякое такое, тогда и Швейцария в тему.
Ксения дернула головой.
– Вряд ли он стал бы так подставляться, – сказала она, – это, во-первых, а во-вторых, паспорт-то зачем подкидывать?
Рауш фыркнул.
– Ну не знаю, – сказал он, – может, у них несчастная любовь была, вот он и хочет отомстить. Послушайте, если он больной человек, то логика здесь бессильна, из опыта говорю.
Ксения, задумчиво закусив губу, взяла в рот орех.
– Всё равно должно быть объяснение, – сказала она. – Просто есть что-то, что мы пока не понимаем. Надо ещё раз тряхнуть учеников этой школы. Чтобы понять, с кем встречалась Кирсанова.
Рауш флегматично нахмурился.
– Глухой номер, вы это уже пробовали, – сказал он, – они или ничего не знают, или не расколются, а чуть начнешь давить, опять завопят про адвоката, придут богатенькие родители, ну и так далее.
– У Татьяны Козловской богатых родителей нет, – напомнила Ксения, – она должна что-то знать. Не может не знать.
– Как хотите, – бросил Макс, – я бы лучше потряс эту Урусову, вот она явно что-то знает.
– Скорее боится, – покачала головой Ксения, – она понимает, что убийства как-то связаны с ней, тут вы правы. Но есть что-то ещё. В её жизни что-то произошло, и она думает, что кто-то из её близких может быть убийцей, поэтому молчит, но допрашивать её рано. Она должна сама понять, что нужно нам всё рассказать.
Рауш хлопнул в ладоши.
– Вот, – сказал он, – я и говорю, что здесь замешан Верховский. Будете спорить? Нет, постойте, знаю, мальчик с плакатов вас очаровал своим обаянием. Я видел, как вы смотрели на него в ресторане.
– Не поняла.
– Вы ему улыбались, – бросил Макс.
– Ну и что, – усмехнулась Ксения, – я многим улыбаюсь. Вам, например.
Макс фыркнул.
– Да бросьте, – сказал он, – признайтесь честно, что он вам понравился. Вы, женщины, падки на смазливых красавчиков.
Ксения рассмеялась.
– Тонкое жизненное наблюдение женской психологии, – заметила она, – но я вас разочарую. Он мне не понравился. Заинтересовал, так будет вернее сказать.
Диалог прервал подбежавший дежурный.
– Звонили эксперты, – сказал он, – пробили машину той девицы, которую видел бомж. Не обманул паршивец, «Ягуар X-Type» и оформлен он на Александра Владимировича Верховского, того самого красавчика с плакатов. Это его машина.
Ксения задумчиво сжала губы. Картинку снова размыло. Она всё время теряет нить. Всё время упускает что-то важное.
* * *
Весь день Наташа изнывала в своем кабинете. Информации, итак, было с гулькин нос, а её импровизированная «наружка» хранила молчание и проявляться пока не собиралась. Конечно, им могло и показаться, но уж слишком много неточностей в показаниях жены Левицкого. Сначала она рассказывает, каким он был патриотом, всё отдавал на благо родины, а через два дня объясняет, как тяжело жить с мужем-геем под одной крышей. Конечно, одно другому не мешает (вроде бы), но почему она молчала сразу и рассказала правду про мужа только им с Алексеем, может быть потому, что они рассказали про соседку? Возможно, но тогда, если она не хотела огласки, она могла просто сказать, что соседка лжёт. Мало ли что кому привиделось? Не всему же можно верить. Она бы сама не поверила, если бы Инга не призналась.
Тишину кабинета разрезал резкий телефонный звонок мобильного. Покровской пришла в голову мысль, что важные звонки никогда не раздаются по городскому телефону. Не иначе боятся прослушки.
– Наташа, привет, – это Кристина, – раздался голос в трубке, – есть минутка?
– Да, – небрежно бросила девушка, – сижу, скучаю, может быть, ты меня порадуешь новостями?
– Порадую, – подтвердила Левонова, – даю тебе реальную наводку. Убийство Андрея Левицкого связано с препаратом греларозол, это лекарственное средство, судя по всему очень токсичное, оно вызывает наркотическую зависимость, а производством этого снадобья занимаются Арсенюк и Тополевич.
– А причем здесь Левицкий? – резонно спросила Наташа.
Кристина коротко пересказала свой разговор с Касаткиной.
– Интересно, – согласилась Наташа, – а я решила ещё раз место происшествия осмотреть. Наведалась туда с местным околоточным и таки нашла, через одну старушку, квартиру, на которой Левицкий был в день своей смерти.
– И?.. – спросила Кристина. Наташа усмехнулась.
– И ничего, – ответила Наташа, – на первый взгляд.
В квартире всё было вычищено, но я кое-что нашла.
– Ну, не томи, – бросила Кристина.
– Запись химической формулы, – сказала Наташа, – так что, вероятно, твоя информация верная.
Левонова фыркнула.
– Ну, ещё бы, – сказала она, – значит, Левицкий там встречался с кем-то, кто знает про его расследование, но с кем?
– Может быть, с этими девицами? – предположила Наташа.
– Вряд ли, – сказала Кристина, – я проверяла, они не покидали Кранцберг в это время.
– Значит, в их компании есть кто-то ещё – заметила Покровская, – но я узнала не только это. Квартира, в которой я была, знаешь, кому принадлежит?
Ироничный смешок на другом конце телефона.
– Инге Левицкой.
Наташа хмыкнула. Что-что, а интуиция это то качество Кристины, которое умрет только вместе ней.
– Верно.
– И как она объясняет нахождение в ней мужа? – поинтересовалась Левонова. – Любовниц водил?
– Почти, – усмехнулась Наташа, – любовников.
– Чего!!??
– Я тоже не поверила, – заметила Покровская, – но она, как на духу, говорит, что её муж голубой и она отдала ему квартиру для встреч с любовником.
Левонова аж присвистнула.
– Интересная версия, – сказал она, – с чего бы такая откровенность? Ксении она ничего не сказала.
– Вот и мне странным показалось её поведение, – согласилась Наташа, – к тому же она сильно нервничала, когда мы её об этом спросили. Околоточный, с которым мы ездили, сейчас за ней следит, должен принести какую-то информацию, если она связана с убийством, то наверняка поедет с кем-то советоваться.
– Хорошо, – сказала Кристина, – держи меня в курсе.
Едва разговор завершился, как в кабинет, опасливо озираясь, вошел Соболь.
– Наталья Владимировна, пляшите, – загадочно начал околоточный.
Покровская недоверчиво посмотрела на него.
– Танго, брейк-данс, тверк? – усмехнулась она. – Что у тебя? Жена Левицкого написала, как она заказывала убийство мужа?
– Круче, – сказал Алексей, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажный пакет фирмы «Кодак», затем он достал из пакета фотографии и разложил их перед Наташей. – Крибли-крабли-бумс!
Наташа вгляделась в фотографии и присвистнула.
– Так это же Арсенюк! – воскликнула она.
Соболь энергично закивал головой, сохраняя на лице каверзную улыбку.
– Так точно, – сказал он. – Арсенюк Петр Алексеевич. И, судя по записи, которую я сделал, отношения между ними более чем тёплые.
Наташа посмотрела на околоточного удивленным взглядом.
– Какая запись?
Алексей поставил на стол переносную камеру.
– Вот эта, – улыбнулся он, – ария убитой горем вдовы. Я там кроме разговора ещё кое-что записал, чтобы показать, как ей тяжело было. Слушать будем?
– Вам в цирке надо работать, а не в милиции! – воскликнула Наташа, вырывая диктофон. – Конечно, будем.
Некоторое время назад
Заунывная музыка, звучащая в ресторане, раздражала Арсенюка, но ещё больше его раздражала истерика Инги, которая тряслась как осиновый лист под дождём.
– Так, котёнок, – сказал он, наливая девушке коньяк одной рукой, а другой, держа её за руку, – для начала успокойся. Ты правильно сделала, что мне позвонила. Можешь рассказать, о чём тебя спрашивали?
Инга залпом осушила коньячную рюмку и взяла сигарету. Арсенюка эта её манера постоянно курить дико раздражала. Вообще, конечно, чудо, что он об этой истории узнал первый. Пронюхай кто-нибудь ещё, давно бы уже прикопали. Об их отношениях никто из его компаньонов не знал, по крайней мере, не замечал. Конечно, можно было просто зачистить девочку, но ему было её жаль. Он провёл с ней слишком много приятных ночей, чтобы просто так слить. Пока она ему не надоест, он не будет её трогать.
– Они адрес квартиры нашей где-то раскопали, – сказала Инга, – вот и интересовались. Почему я не сказала, что знала, зачем мой покойный муженек ездил в Борисфен.
– И что ты ответила? – напрягся Арсенюк.
– Как договаривались, – сказала Инга, – муж у меня голубой и встречается на квартире с любовником, но мне кажется, следачка мне не поверила. Уж больно она пристально на меня смотрела, знаешь, сидит так, ничего не говорит, а просто рассматривает. Как будто в самую душу лезет.
Арсенюк, не отвечая, хлопнул рюмку коньяка и отправил себе в рот лимон.
– Фигня всё это, – сказал он, – не обращай внимания. Это они ко мне клинья подбивают, с*ки. Ничего. Пусть попробуют доказать обратное твоей версии, тем более что доказухи у них с гулькин хрен. Слушай, а как они на квартиру вышли, ты не знаешь?
Инга покачала головой.
– Точно не знаю, – сказала она, – скорее всего, моя соседка натрепала, она старуха говорливая.
– Что за соседка? – спросил Арсенюк.
– Да напротив живет, – махнула рукой Инга, – уж давно пора помереть, а она никак всё не соберётся. Я ей внушила, что когда мы с тобой на квартире встречались, это как будто муженёк мой с любовником трахались. Она и поверила, представляешь? Причём не только поверила, но и разнесла по всему району. Да, менты ещё про знакомого моего Андрюшу интересовались, ну я сказала, что его не знаю, но слышала, что вроде бы он откуда-то из Кранцберга.
– А вот это ты молодец, – Арсенюк погладил Ингу по голове, как кошку, та призывно изогнулась, – теперь они отправятся на юг, и мы их там и словим. И мусоров, и этого таинственного друга. Ты про него ничего не нашла, кстати?
– Нет, – Инга поймала жесткий взгляд любовника, – правда. Все бумаги перевернула, все фотки посмотрела, даже намека нет. Про колеса тоже ничего.
– Ну и хрен с ним, – сказал Арсенюк. – Никто ничего всё равно уже не докажет. Бабосов у меня достаточно. Сверну производство где-нибудь через месяца два и героически объявлю, что нашел предателя в рядах спаянного коллектива, – он плотоядно улыбнулся, – представляешь какой предвыборный пиар?
Инга чмокнула Арсенюка в губы, размазывая по его лицу помаду.
– Я всегда знала, что ты гений, – сказала она, – усаживаясь на колени любовника и обвивая его шею руками, – иначе осталась бы с Андреем.
– Правильно, – прошелестел Арсенюк, расстёгивая пуговицы на рубашке девушки, – а то будут мне тут всякие гэбэшные гниды указания давать.
Он повалил Ингу на диван и стал заниматься более приятным делом, чем нудный разговор.
* * *
Некоторое время после окончания записи продолжалась тишина, нарушаемая нервным постукиванием пальцев Наташи о стол.
Соболь насупился.
– Я только не понимаю, о каких таблетках они всё говорят? – сказал он.
Наташа вздохнула.
– А это мотив нашего лысого друга, помните бумажку, которую мы нашли на Чкалова?
Соболь кивнул.
– Так вот, это формула лекарственного препарата Греларозол, – сообщила Покровская, – он вызывает привыкание и очень токсичен.
Молодой околоточный насупился.
– Если Левицкий накопал что-то серьезное, то перспективы движения Арсенюка были бы очень призрачными, – заметил Соболь, – это мотив серьезный.
Наташа хмыкнула.
– Ага, только доказать мы ничего не сможем, – сказала она, – у нас нет материалов ни по заводу, ни по таблеткам.
– А как думаете, у кого есть? – спросил околоточный.
– Скорее всего у того, с кем встречался Левицкий на квартире, – сказала Наташа, – поэтому Арсенюк за ним охотится. Узнать бы, кто это.
– Так надо ехать в Кранцберг, – сказал Соболь, – в любом случае этот некто там.
– Кранцберг, – пробормотала Наташа, – все так или иначе крутится вокруг этого места. Там похитили девочек, там живут бизнесмены из списка, который мне дал Добровольский, и человек, который встречался с Левицким, тоже там.
– Так, может быть, кто-то из этих бизнесменов, – предположил Соболь, – борьба за сферы влияния и всё прочее. Ведь на такое расследование нужны большие средства.
– Резонно, – согласилась Наташа, – предположим, кто-то из этих бизнесменов захотел помешать «Лиге честности» добиться успеха на выборах. Этот кто-то…
– Покровская хлопнула ладонью по столу. – Ну конечно, и как я сразу не сообразила. Ведь это дочь бизнесмена Сабурова просила Левицкого помочь ей в расследовании, а Сабуров как раз в списке Добровольского.
– Так что же, значит, Левицкий встречался с дочерью? – спросил Соболь.
– Нет, – сказала Наташа, – Сабурова в момент гибели Левицкого была в Кранцберге, получается, что её отец.
Соболь нахмурил брови.
– Да, но бизнесмен его уровня не будет назначать встречи в съемных квартирах, – возразил околоточный, – да и личность приметная, кто-нибудь бы запомнил. Послушайте, что голову ломать. Нужно просто поехать в Кранцберг и тряхнуть этих расследователей.
– Рискованно, – заметила Наташа, – если я буду оформлять официальную командировку, то господа из «Лиги честности» могут решить, что мы объединили дела, и залягут на дно.
– Почему командировку? – удивился Соболь. – Можно оформить больничный или отпуск. Не знаю, скажите, что у вас бабушка заболела. Вы же из тех краев, вряд ли подозрения возникнут.
Покровская усмехнулась.
– А вы умный, Алексей, – сказала она, – чего в околоточных сидите?
Соболь пожал плечами.
– Да вы знаете, мне сто раз предлагали перевестись, только убойщики или кто-то другой, они больше с мертвецами да бандитами общаются, а я с народом простым люблю поговорить. Хочу понять, так сказать, самую суть жизни, а она не в ресторанах этих навороченных и не в деньгах этих шальных, а в какой-нибудь старушке у подъезда, мальчишках, играющих во дворе в футбол.
Покровская улыбнулась. И такие романтики ещё бывают? Удивительно.
– Ну, раз так, – сказала она, – помогите найти мне правду жизни. Поедемте со мной в Кранцберг, как оперативное сопровождение, согласны?
Соболь на секунду задумался.
– А поехали, – весело ответил он, – тем более что мне интересно, чем дело кончится.
Наташа усмехнулась. То, что она поедет не одна, уже обнадеживало, хотя насчет всего остального на душе скребли кошки. Ничего, постаралась успокоить она себя, ты и не такие дела разгадывала, и здесь разберемся.
* * *
Верховский явился в управление к половине одиннадцатого. Явился не один, а в компании с Александрой Рыковой, её он представил как своего юриста. Интересно, промелькнуло в голове Ксении, она ведь запросто могла воспользоваться машиной Верховского. Она знала, где живет Урусова, и, допустим, имеет против неё какие-то мотивы, вот только когда похитили девочек, она была за границей. Ну, по крайней мере, так сказала, когда её и Урусову допрашивали в первый раз. Вряд ли она соврала, эту информацию легко проверить, хотя…
– Я хотела поговорить только с господином Верховским, – сказала Ксения, – ему пока что не предъявлены обвинения, поэтому вряд ли понадобится адвокат.
– Значит, это не допрос? – спросила Александра.
– Скорее беседа, – ровно ответила Ксения, – нам просто нужно узнать кое-какую информацию.
– И всё же я поприсутствую, – веско сказала Александра. Пытливые глаза Аваловой рентгеном просканировали адвокатессу. Эта девушка умеет добиваться своего, решила Ксения, не зря она считается высококлассным адвокатом. Остается понять, насколько тесные у них отношения, хотя об ответе Ксения догадывалась.
– В чём, собственно, дело? – спросил Верховский. – Вы сорвали меня с важной деловой встречи.
Авалова протянула бизнесмену фототаблицу с места убийства, которое они сегодня осматривали.
– Четыре часа назад в подвале одного из домов было найдено тело второй пропавшей девушки, сообщила Ксения – ей так же перерезали горло, как Екатерине Кирсановой.
Она стала наблюдать за реакцией. Верховский дернулся и чуть охнул. Его помощница сохраняла ледяное спокойствие, как будто не произошло ничего из ряда вон. Игра на публику? Возможно. На первом допросе Александра была более чувствительной. Ксения прочитала материалы.
– Сочувствую, – сказал Верховский чуть дрогнувшим голосом, бросив взгляд на фотографии и потерев глаза. – Кто же может творить такое злодейство? Но позвольте, причем здесь я?
– «Ягуар X-Type», госномер ВЛ2004, – это ваша машина? – спросил Макс.
– Моя, – сказал Верховский, – я не понимаю, в чём дело?
Ксения ещё раз посмотрела на Александру, та продолжала сохранять спокойствие.
– Свидетели показывают, что видели эту машину возле дома, где произошло убийство, – сказала Авалова.
– Что за бред! – воскликнул Верховский. – Этого не может быть!
Ксения позволила себе циничную улыбку. Не для себя, для них.
– Увы, это так, – сказала она, – наши данные проверенные, поэтому мне бы хотелось прояснить, где вы были с вечера среды до утра четверга.
Девочку убивали в это время, пронеслось в голове Аваловой, пока она сидела в этом кабинете и строила дурацкие логические цепочки и версии.
Верховский пожевал губу.
– Так, в среду, – сказал он, – уф, в среду у нас был корпоратив, мы отмечали день рождения одного сотрудника. Я там пробыл почти до утра. Меня все видели.
– А потом? – спросила Ксения.
Верховский бросил на Авалову пристальный взгляд.
– Ну… – начал он, – в общем…
Сидевшая рядом Александра вздохнула скромно и флегматично.
– Мы поехали ко мне, – сказала она, нервно усмехнувшись, – и провели там всю ночь, а утром, как вы знаете, я позвонила вам.
– И вы можете подтвердить, что машина всё время стояла на месте? – спросил Рауш.
Александра улыбнулась.
– У мужчины и женщины есть более приятные занятия, чем следить за автомобилем, не правда ли?
Ксения послала улыбку в ответ.
– Зачем же такая откровенность? Вы вполне вольны заниматься тем, чем хотите.
– А нам нечего скрывать, – сказала Александра, – мы встречаемся и любим друг друга.
Занятно, решила Ксения, помнится, Верховский был неравнодушен к Анастасии Урусовой. Юношеская любовь, конечно, штука ветреная, но она думала, что когда Верховский говорил об опасности для близкого человека, он явно имел в виду не Александру. Странная эта компания, очень странная, и самое странное было в ней то, что она сильно напоминала ту компанию, с которой Ксения познакомилась в международном лицее, только те дети игрались, а здесь всё серьезнее. Любовный треугольник? Урусова мешала личному счастью Александры и Верховского, но зачем убивать Кирсанову и Захарову? Что-то здесь не складывалось.
– Кто-то ещё кроме вас имеет доступ к машине? – спросила Ксения. – Может быть, водитель?
Верховский покачал головой.
– Тут такая, в общем, история, я в основном на мотоцикле езжу, машиной пользуюсь только зимой, поэтому она стоит в подземном гараже. И да, у меня есть водитель, но мы с ним очень редко видимся, только когда меня нужно отвезти на какой-нибудь прием или что-то в этом роде, а что, вы так уверены, что убийство совершил тот, кто был за рулём?
Ксения коротко кивнула.
– Эта версия основная, – сказала она, – координаты водителя можно получить?
– Да, – сказал Верховский, роясь в бумажнике, – вот его визитка, зовут Сергей.
– Когда вы с ним в последний раз созванивались? – спросила Ксения.
Верховский задумался.
– Дайте вспомнить, позавчера он спрашивал о планах на неделю, обычный разговор. Я сказал, что он мне не нужен и отпустил, всё.
– Значит, эти три дня вы машину не видели? – подал голос Рауш.
– Нет, – сказал Верховский, – к тому же Сергей жаловался, что барахлит инжектор, и как раз во вторник он должен был поставить машину в автосервис.
Авалова удивленно приподняла бровь.
– Странно, что он не позвонил вам по итогам, – заметила девушка, – ну или вы ему.
Александр кивнул.
– Ну, как бы вам это сказать, Сергей иногда любит выпить, – я его не ругаю за это, поскольку он никогда не пьет, когда нужен, и я знаю, что если он не позвонил сегодня, то позвонит завтра.
– Хорошее качество, – усмехнулась Ксения, – нужное. Со скрипом отворилась дверь и в просвет просунулась голова Мациевского, который только вернулся с осмотра.
– Ксюх, на две секунды, – сказал он.
Мысленно чертыхнувшись, Ксения оторвалась от созерцания сладкой парочки и вышла из кабинета.
– Что еще я должна знать хорошего? – спросила она.
– Должна, – сказал Мациевский, – я тут местных гаишников напряг, на предмет плана перехвата машины.
– Только не говори, что нашли, – удивилась Ксения.
– Нашли, – ответил Мациевский, – километрах в десяти от города, на Южном шоссе, «Ягуар», как заказывали, а в багажнике труп – мужчина с перерезанным горлом.
Кто это был, Ксения уже догадывалась. Девушка кивнула Мациевскому и вновь зашла в кабинет, украдкой подмигнув Раушу.
– Сейчас мы с вами кое-куда поедем, – сказала она, – собирайтесь.
Александра напряглась.
– Куда это? – спросила она. – В чём дело?
– Вашего водителя нашли, Александр Владимирович, – сказала Ксения, – убитым.
Верховский и его помощница переглянулись, теперь их страх был реален, по крайней мере, казался таковым.