Юлия Цыпленкова
Солнечный луч. Дорогой интриг
Но тогда, помимо жажды власти, герцогиня еще и жаждет отомстить вероломному любовнику, его родственнице и принцессе. А оружие – я. А еще она требует, чтобы я стала поласковей с герцогом, чтобы сделать его целью для монаршего гнева. Но! Она не дала точного ответа, что делать с ревностью Селии. Может, это и вобьет клин между Ришемом и Ее Высочеством, но какая роль во всем этом отводится мне?
Беспокойно заерзав, я вдруг подумала, что уже показала своеволие, а ей нужна послушная овечка, которая сделает, как укажут. Но тогда ее светлость может желать моими руками вытащить угли из огня, а после избавиться, если этого не успеют сделать наши недруги. Магистр же сказал, что она легко пользуется людьми и так же легко предает чужое доверие, когда это идет ей на пользу. И это верно, потому что мной уже пользуются, пусть и с моего согласия. Но тогда и догадка может быть верна…
– О Хэлл, – прошептала я.
– Рад, что вы делаете выводы, и, смею надеяться, верные, – произнес Элькос, кажется, всё это время наблюдавший за мной. – Быть может, это сделает вас благоразумней.
– Да, – кивнула я. – Мне нужно всё еще раз хорошенько обдумать, а после решить, что делать дальше. В любом случае я не привыкла отступать от задуманного. Если готов бросить дело на половине пути, то его и не стоило начинать.
– Нет, не сделало, – усмехнулся магистр и поднял стакан я ягодным морсом: – За ваш успех, Шанни, а главное, за благополучие.
– За успех, – ответила я, подняв свой стакан, и маг, хмыкнув, покачал головой, но уже возражать и поучать не стал. И на том спасибо.
Глава 12
Малая желтая гостиная была полна народа. Но здесь не было ее светлости и ее свиты, как и завсегдатаев ее вечеров. Как не было короля, его фаворитки, сестры и герцога Ришема. Никто из них не заглядывал туда, где проводили вечера сановники и придворные, любившие тишину. И было в них еще кое-что занимательное – они не успели набить оскомину своими лицами. Пожалуй, Гард пришелся бы кстати с его неуемной энергией и веселым нравом. Однако он находился подле своей госпожи, а у меня, по сути, надобности в нем не было.
В желтой гостиной я находилась ради игры и знакомства с полезными людьми. Разговор с магистром Элькосом произвел на меня сильное впечатление, и я решила не откладывать своего предприятия. Выслушав меня, дядюшка одобрил ход моих размышлений и отвел туда, где играл по вечерам в карточки. Так я могла не выжидать бала или иного события, когда смогу быть представленной интересующим меня людям, а сойтись с ними без пристального взора ее светлости. Обсудив с его сиятельством откровения мага, мы пришли к выводу, что стоит заиметь за спиной тех, кто принесет усиление не ставленнице герцогини, а юной баронессе Тенерис. Да, мы начали ковать собственную коалицию, разумеется, не нарушая соглашения с моей покровительницей.
Ее распоряжения я выполняла, так что вроде бы пока она была мной довольна. Разве что удивилась интересу к игре в спилл. Сама она предпочитала проводить время иначе, но я убедила герцогиню, что хочу стать своей тем людям, которые держатся в стороне от всей этой кутерьмы с благоволением государя. Ее светлость позволила мне приходить на игру три раза в неделю, а четыре бывать на ее вечерах. Я опять спорить не стала, меня всё устроило.
Заручившись позволением госпожи и одобрением дяди, я начала постигать суть игры. В первый день больше сидела на диванчике и наблюдала за теми, кто собрался в гостиной. Немного поговорила с дамами, с несколькими мужчинами и застыла в своей засаде, ожидая часа, когда смогу напроситься в игру. Разумеется, первым столиком, за который я села, был дядюшкин. Один из его компаньонов освободил свое место, и на нем тут же воцарилась я.
– Мне кажется, это так увлекательно, – с восторгом произнесла я. – Ах, если бы у вас, благородные господа, хватило терпения и доброты, чтобы научить меня этой игре, я бы с превеликим удовольствием тоже пристрастилась к ней.
– Дитя мое, – укоризненно ответил его сиятельство, но после поглядел на оставшихся игроков и спросил: – Вы не будете против?
– Это будет даже любопытно, – ответил ему королевский казначей. – Ваша милость, у вас уже есть какие-нибудь познания о спилле?
– Почти ничего, – признала я со вздохом. – Если я мешаю…
– Нет-нет, – улыбнулся королевский распорядитель, – для игры нам всё равно не хватает одного человека, так что вы не только будете учиться, но и позволите нам продолжить игру.
Я солгала. Дядюшка успел меня научить, чтобы мой урок не превратился в пытку для учителей. Разумеется, я не стала хорошим игроком, но это позволило вызвать одобрительные улыбки у моих учителей, отметивших, как быстро я улавливаю суть, а после начать игру. Я не выиграла ни разу, однако из-за стола мы все встали довольные друг другом. А в следующий раз меня сразу приняли за стол, за которым сидел распорядитель, потому что за столом дяди места для меня не нашлось.
Сегодня был третий раз, когда я появилась в малой желтой гостиной. Меня встретили поклонами, уже как завсегдатая. Дядюшка, заметив, что столики уже заняты, уступил мне свое место, и сейчас я играла с главным егерем, с секретарем Его Величества и помощником казначея Ее Высочества. Последний присоединился уже после меня, потому что его предшественника вызвали по какому-то спешному делу, и барон воспользовался моментом и занял его место.
Особенности своих соседей по игральному столику я уже знала от его сиятельства еще с того дня, как мы катались на лодке. После мы еще несколько раз вспоминали и проговаривали, чтобы я сумела не запутаться. Так вот главный егерь – граф Джет Райетт. Как отозвался о нем дядюшка: «Об охоте он знает всё. Стреляет превосходно, но его мысль летит медленней пули. Граф ужасный тугодум. Не скажу, что дурак, но, вследствие медлительности своего мыслительного процесса, может ляпнуть чушь и лишь после поймет это».
Чушь, конечно же, мелочи, опасно другое. Так он может выдать любую тайну, только затем поняв, что сотворил. Такую пометку я сделала для себя об этом человеке. Да и в игре была заметна справедливость дядюшкиного утверждения. Он дольше всех сидел над карточками, по нескольку раз смотрел на то, что положили на стол другие игроки, после на то, что держал в руках, и только после покашливания королевского секретаря решался сделать ход, не всегда удачный. Затем хмурился и досадливо крякал, обнаружив свою ошибку.
Королевский секретарь – барон Грэм Хендис, был мужчиной уже благополучно перешагнувшим порог зрелости, он был старше своего господина на восемь лет. Вот, что сказал о нем граф Доло: «Неглупый, расторопный, услужливый, но скрытный. Его улыбка не означает расположения к собеседнику, хоть и будет казаться, что вы с ним уже почти друзья. Бесконечно предан Его Величеству и действует только в его интересах».
Черта, конечно же, прекрасная, однако же пока мне такой союзник не по зубам. Нам с дядей не было известно, как он относится к графине Хальт, и я сейчас отчаянно жалела, что не расспросила магистра. Вот уж кто бы сумел мне дать более подробное описание, на которое можно было бы равняться. Так что я решила быть с Хендисом нейтральной. Вежливость, приветливость, улыбка, но никаких попыток сойтись ближе, пока я не буду точно уверена, что он настроен ко мне благожелательно.
А вот о третьем своем соседе я почти ничего не знала, да и видела в этой гостиной всего второй раз. Он был темной лошадкой и для его сиятельства. Мы обсуждали свиту принцессы, но рассказать он смог мне только о тех, кто служит ей чуть ли не с детства. А вот барон Стаф Лингар появился относительно недавно. Был он молод, приятен внешне, казался улыбчивым, однако сказать, что кроется за всем этим, было невозможно. Барон был явно ставленником Ришема, потому что являлся уроженцем его герцогства, а значит, от него я собиралась держаться подальше, даже если с его уст потечет мед. В нем я точно не собиралась искать друга. Впрочем, он и сам не пытался разговорить меня или втереться в доверие.
За нашим столиком вообще почти не разговаривали. Главному егерю было не до разговоров, королевский секретарь, и без того не отличавшийся многословием, похоже, просто отдыхал за игрой. Помощник казначея принцессы, как мне показалось, откровенно скучал, но продолжал вести игру. А я не была сильным игроком, поэтому больше смотрела в свои карточки, да и не было за столом того, с кем можно было завести беседу или переброситься шутливой фразой.
– Бастион, – секретарь выложил на стол карту с изображением крепости.
– Прошу прощения, ваша милость, но ваш бастион пал, – улыбнулась я и накрыла его карту двумя своими, на которых была изображена рать.
– Но король всё еще под защитой, – парировал барон Хендис. – Если, конечно, его сиятельство сумеет остаться последним оплотом.
– Вы смотрите в мои карты? – нахмурился главный егерь.
– Помилуйте, ваше сиятельство, – почти равнодушно ответил секретарь государя, – я сижу напротив вас и не могу видеть сквозь толщу бумаги. – Я всего лишь умею считать и отмечать ходы. Кстати, ваша милость, – он снова перевел на меня взгляд, – зря вы поспешили выбить меня, теперь вам нечем защититься от барона Лингара. Судя по раскладу, могу судить, что карта короля достанется его милости.
– Так зачем же вы оглашаете итог, когда до него осталось еще несколько ходов? – спросил помощник казначея.
– Я не оглашал, я только предположил, – отмахнулся Хендис, – а предположение – это всего лишь предположение, и к финалу ход сражения может измениться. Время покажет. Эй, голубчик, – секретарь подозвал лакея и забрал с подноса бокал с вином. После сделал глоток и, причмокнув, взял оставшиеся у него карты, отложенные после моего хода на стол.
Барон Хендис оказался прав, выиграл помощник казначея Ее Высочества. Королевский секретарь отсалютовал ему бокалом и спросил:
– Продолжаем? Или же у нас уже есть проигравшиеся?
– Мои карманы набиты звонкой монетой, – улыбнулась я. – Я в игре.
– Я тоже, – потянувшись, произнес главный егерь.
– И я, – склонил голову секретарь, и все мы посмотрели на барона Лингара.
Тот бросил взгляд на дверь, как-то уж очень печально вздохнул и кивнул:
– Чрезвычайно увлекательно, я продолжаю.
И в этот момент дверь открылась, и барон просиял, не сумев скрыть своей радости, а заодно и выдав причину того, что он столько времени страдал, но удерживал место. В гостиную вошел Нибо Ришем. Я протяжно вздохнула и перехватила взгляд секретаря. Барон Хендис хмыкнул и спросил:
– Вы сбегаете или по-прежнему в игре?
– В игре, – твердо ответила я. – Куда мне бежать дальше резиденции?
– И то верно, – барон усмехнулся, бросил насмешливый взгляд на Лингара, чем дал понять, что он тоже всё прекрасно понял. Только наш дорогой главный егерь остался равнодушен к происходящему, лишь искренне удивился, когда герцог приблизился к нашему столику:
– Ваша светлость? Вот уж неожиданно увидеть вас там, где вокруг вас не собираются стаи мотыльков.
– Сдается мне, что мотылек сам примчался на свет огонька, – тихо хмыкнул себе под нос секретарь Его Величества, но сказал так тихо, что даже мне, сидевшей с ним рядом, едва удалось понять, что произнес барон Хендис.
– Доброго дня, господа и милая дама, – склонил голову герцог, проигнорировав вопрос графа Райетта. Выслушав ответные приветствия, его светлость полюбопытствовал: – Я смотрю, вы еще не раздали карт, могу ли и я присоединиться к игре?
– Как видите, у нас полный набор игроков, – ответствовал барон Хендис и с иронией посмотрел на Лингара, и тот не разочаровал.
Подскочив с места, барон объявил:
– Прошу простить, у меня имеются дела, о которых я подзабыл…
– Какая недопустимая оплошность, – покачал головой секретарь короля, а я не сдержала улыбки. – Как же вы так, ваша милость? Отдыхать нужно только после работы, но не бросать работу из-за отдыха.
– Прошу, ваша светлость, – буркнул Лингар. Затем еще раз поклонился и поспешил ретироваться.
– Какова ставка? – деловито спросил герцог, устроившись на стуле. Он подозвал лакея, взял бокал с вином и, устроив его слева от себя, высыпал справа небольшую горсть монет.
– Однако же вы, ваша светлость, кажется, собрались выиграть особняк, или же просидеть до рассвета с такими-то деньжищами, – изрек барон Хендис, а я негромко рассмеялась и вдруг поняла, что мне нравится этот человек.
Ирония его милости была вполне понятна. Игра велась на деньги, но ставки были настолько малы, что вряд ли бы кто-то ушел с такой игры баснословно разбогатевшим. Просаживать дома и состояния считалось дурным тоном. Сумма, приготовленная герцогом, была, может, и не велика, но, как заметил господин секретарь, достаточной, чтобы просидеть за столиком до рассвета.
Впрочем, его светлость хоть и метнул в насмешника острый взгляд, но на губах его появилась улыбка:
– В приятной компании можно просидеть и до рассвета, – ответил герцог, остановив на мне взгляд ненадолго, а после продолжил, не дав Хендису сказать еще какую-нибудь остроту: – Каковы ставки?
Прекращая насмешки и вопросы, я первой положила на маленький поднос, стоявший в центре стола, три коппера – медные монеты малого значения. За мной последовали и остальные игроки. А вскоре карты были розданы, и игра началась. Разумеется, появление герцога привлекло внимание к нашему столику, да и то, что он выбрал именно тот, за которым сидела я, не могли не отметить. Думаю, маневр Лингара был понятен не только нам с бароном Хендисом, и от этого ситуация становилась еще пикантней.
Впрочем, не могу сказать, что его светлость вел себя вызывающе. Он не флиртовал со мной и не выделял среди игроков. Могло бы и вовсе сложиться мнение, что он пришел в желтую гостиную просто сыграть в спилл, если бы не интрига с Лингаром и не его взгляд, слишком часто останавливающийся на мне. Я чувствовала его, бросала взгляд в ответ и снова опускала глаза в карты, даже поводила плечами, чтобы избавиться от тяготящего ощущения. В такие моменты герцог отворачивался, и мне становилось несравнимо легче. А поводов, когда не требовалось думать и можно было не уделять игре внимания, было предостаточно, и создавал их граф Райетт.
Наш дорогой главный егерь в своей излюбленной манере продолжал подолгу думать над каждым ходом, порой доводя до раздражения, которое помогало сдержать лишь воспитание. И если королевский секретарь уставал от ожидания и начинал свои покашливания, то герцога всё устраивало. В эти минуты его взгляд устремлялся в мою сторону, и я не знала, куда деваться, чтобы скрыться от чересчур пристального внимания. В итоге проиграла и рассердилась.
– Ваша светлость, – не выдержала я, сбросив последние карты, – я могу попросить вас об одолжении?
– Разумеется, – живо откликнулся герцог. – О чем угодно.
– Тогда не могли бы обращать на меня меньше внимания?
– Разве же я как-то выказываю вам свое внимание и мешаю разговорами? – удивился Ришем.
– Вы слишком часто и пристально смотрите на меня, это… – я хотела сказать, что это неимоверно раздражает, но смягчилась и закончила: – Несколько мешает.
– Вы сидите напротив меня, ваша милость, – пожал плечами герцог, – вот и выходит, что я смотрю на вас, когда игра приостанавливается. Не выворачивать же мне шею, чтоб смотреть в сторону.
– Ваша милость, – привлек мое внимание барон Хендис, – мы можем с вами поменяться местами. Думаю, так всем будет удобней.
– Вы чрезвычайно любезны, ваша милость, – улыбнулась я королевскому секретарю, и мы поменялись местами.
Барон утвердился на моем стуле и вдруг лучезарно улыбнулся… герцогу.
– Я в вашем распоряжении, ваша светлость, – произнес он. – Можете смотреть на меня сколько угодно, я уж точно не стану смущаться. Эти женщины невероятно капризны. Как вы считаете?
– Что происходит? – вынырнул из своих карт главный егерь. – Мы меняемся местами?
– Если вам так угодно, – ответил его светлость.
– Не понимаю, в чем тут смысл, но так уж и быть, – пожал плечами граф Райетт.
Ришем пересел на его стул, теперь вновь оказавшись напротив меня, и сразу же пошел в наступление:
– И не вздумайте обвинять меня в коварстве, я всего лишь выполнил пожелание его сиятельства. Не моя вина, что он этого захотел. Но раз вам не нравится, когда на вас смотрят, то я постараюсь этого не делать, однако вы должны знать, что любоваться вами гораздо приятней, чем бароном Хендисом.
– Ужасное оскорбление, – хмыкнул секретарь. – Придется вам за это ответить, ваша светлость. Держите всю мою рать с конницей в придачу и попробуйте отбиться.
Герцог бросил взгляд в три свои последние карты и кинул их на стол со словами:
– Вы невероятно жестоки и мстительны, ваша милость. Мне нечем крыть. Но я буду отомщен. Вас хорошенько отделает граф Райетт, а я хотя бы утешения ради полюбуюсь самым приятным личиком за этим столом.
И в это мгновение вновь открылась дверь, и в гостиную вошел король. Придворные поспешили подняться со своих мест, чтобы приветствовать государя, и мы в том числе. Уже присев в реверансе, я услышала едва различимое от королевского секретаря:
– Мы сегодня популярны.
– Добрый вечер, дамы и господа, – произнес монарх и махнул рукой. – Возвращайтесь к своему занятию.
Придворные исполнили повеление, но теперь все исподволь наблюдали за государем, неспешно шествовавшим по гостиной. Усевшись, я оглядела своих соседей по столу. Секретарь коротко вздохнул и убрал оставшиеся монеты, приготовленные для ставок, себе в карман, словно больше не собирался играть, и взялся за бокал, впрочем, не спеша покинуть свое место – его игра еще не закончилась.
Его светлость лишь на короткое мгновение поджал губы и бросил на меня испытующий взгляд. Уж не знаю, что он увидел, но на лице его отразилась досада.
Главный егерь снова смотрел в свои карты, для него появление короля осталось фоном игры. Думаю, он больше подчинился общему порыву, чем задумался над необычностью происходящего. Его Величество не являлся завсегдатаем желтой гостиной. Да что там, он тут никогда не появлялся. Это был маленький мирок, где царили его придворные, предоставленные сами себе и не стремившиеся оказаться среди шумной круговерти дворцовой жизни.
– Держите, ваше сиятельство, – произнес барон Хендис и выложил перед егерем оставшиеся карточки.
– Как славно, – ответил тот, сверившись дважды с собственными картами. – Вы проиграли, ваша милость. Король мой.
– Какое громкое заявление, – произнес Его Величество, остановившись рядом с нашим столиком. – Добрый вечер, баронесса. Не вставайте, – велел он, заметив, что я готова подняться со стула, чтобы лично поздороваться. – Это лишнее. Считайте, что я завсегдатай и не более. Однако увидеть вас среди игроков весьма неожиданно. Еще одна ваша грань заиграла ярким светом, – я смутилась, а государь задал следующий вопрос: – Стало быть, не вам досталась победа?
– Граф Райетт более опытный охотник, Ваше Величество, – ответила я с легкой улыбкой.
– Но вы ведь и не любите охоту, не так ли?
– Вы совершенно правы, Ваше Величество. Охота производит на меня тягостно впечатление, как и ее результат.
– Прискорбно, но не смертельно, – отмахнулся государь.
– Ваше Величество, – теперь стол покинул королевский секретарь. Он поднялся на ноги и склонился, приглашая короля занять его место. Заметив повторение уже произошедшего, я даже заподозрила барона в том, что он, как и Лингар, держал место для государя. Однако быстро отмахнулась от подозрений, потому что его фраза, произнесенная под нос, говорила гораздо больше поступка. Он всего лишь понял, что ему придется уступить, потому и убрал монеты и не стал ждать намеков или прямого приказа.
– Благодарю, ваша милость, – ответил венценосец, и не подумав отказываться. Он уселся, насыпал свою горстку мелочи по правую руку и сказал: – Что ж, сыграем. Какова ставка?
– Три коппера, Ваше Величество, – ответил вместо меня герцог Ришем.
Государь поднял на него взгляд и, кивнув, произнес:
– Откуда вы здесь, ваша светлость? Если мне не изменяет память, то вы вроде бы собирались провести этот вечер в иной компании.
– Я был лишним, Ваше Величество. Дамы сегодня обсуждают платья, мне вставить в их беседу было нечего, и я решил развеяться без чужих споров и восклицаний. Тишина и уют игрального салона показались мне привлекательней рассуждений об оборках.
– Понимаю, – усмехнулся король. – Здесь весьма приятно.
Его взгляд остановился на мне, и я поспешила положить свои копперы на поднос, чтобы уже началась игра, и у моих соседей нашлось иное дело. Не хотелось стать центром внимания посетителей гостиной, впрочем, мы уже им были, и это несколько подпортило вечер. Вот такое вот противоречие. Вроде бы стоило радоваться тому, что здесь король, что он без графини, и что мы играем с ним за одним столом. Однако мне стало неуютно…
– Государь! – неожиданно громко воскликнул главный егерь. – Какая честь!
– Полноте, ваше сиятельство, – немного досадливо отмахнулся монарх. – Это всего лишь игра. И давайте уже раздадим карты, раз ставки сделаны.
Я была с ним полностью согласна. Герцог, положив на поднос карту, обозначавшую короля, смешал колоду и раздал ее остальным игрокам. Первый ход выпал мне.
– Давно вы играете, ваша милость? – спросил государь.
– Если считать по дням, то в третий раз, – ответила я. – Если по количеству игр, то ответить я не смогу, потому что не считала.
– Не так уж и много, – улыбнулся Его Величество. – Говорят, я неплохой игрок. Быть может, смогу вам помочь познать некоторые хитрости спилла, они есть, поверьте. Пожалуй, мне стоит чаще заходить сюда.
– Это было бы величайшей милостью, государь, – смущенно улыбнулась я.
– Оказывать милости всегда приятно, – ответил он и сделал свой ход.
Очередь дошла до егеря, и игра привычно встала.
– Вам понравилась книга, ваша милость? – спросил Ришем и пояснил королю. – Я помог баронессе выбрать книгу, когда мы встретились в вашей библиотеке.
Король перевел на меня взгляд.
– У вас возникли затруднения? Отчего же не призвали библиотекаря? Господин Бок помог бы вам разобраться всего за несколько минут.
– Там был библиотекарь? – искренне удивилась я.
– Ну разумеется, – ответил государь. – Дверь в его кабинет вы могли не заметить, но колокольчик на столе должны были увидеть. Стоило позвонить, и вам пришли бы на помощь.
– Вот как, – я смущенно потупилась и созналась: – Я больше смотрела на книги, поэтому не увидела колокольчика. Пока я находилась в библиотеке, никто там не появился, кроме его светлости. И мне пришлось рассматривать стеллажи подробно, и от предложения помощи я уже не стала отказываться.
– Как его светлость успевает удачно появиться, – неопределенно хмыкнул Его Величество, бросив взгляд на герцога. – И сколь неожиданны его увлечения. То он вдруг превращается в любителя уединенных беседок, то начинает посещать игральный салон, то библиотеку. И кстати, ваша светлость, вы уже нашли клеветника и сплетника? Мы ведь ждем имя наглеца, посмевшего оскорбить наветом благородную девушку.
Герцог повел плечами. Он скользнул по мне взглядом, а после посмотрел в глаза королю и солгал:
– Мое расследование еще не окончено, Ваше Величество. Найти того, кто породил слухи, весьма сложно. Но как только я докопаюсь до истины, вы узнаете об этом первым, государь.
– Гкхм, – прокатился по гостиной звук, более всего напоминавший раскат грома. За соседними столиками кто-то даже вздрогнул. Это наш господин главный егерь использовал прием королевского секретаря и намекнул на продолжение игры покашливанием, если, конечно, сей звук можно было так назвать.
– Ваш ход, ваша светлость, – напомнила я.
– Благодарю, очаровательнейшая, – улыбнулся мне Ришем. После того, как сделал ход, он вновь обратился ко мне: – Но вы так и не сказали, понравилась ли вам книга, которую я порекомендовал.
– Что порекомендовал вам его светлость? – спросил государь.
Я смотрела в свои карточки, решив использовать привычку главного егеря. То, что происходило за столом, вдруг начало напоминать мне дуэль, и мне вовсе не хотелось стать ее секундантом.
– У вас затруднения, баронесса? – спросил Его Величество и поднялся с места.
Он подошел ко мне, встал за спиной и, уместив ладонь на спинке стула так, что она теперь лежала на моей спине, склонился, почти коснувшись моей щеки своей щекой. Мое лицо в одно мгновение запылало. Я даже затаила дыхание… Да что там! Мне было страшно пошевелиться, потому что я вовсе не знала, как стоит поступить. Был бы это тот же герцог, я бы возмутилась. Если бы барон Гард, то просто отодвинулась, но подобную вольность позволил себе сам король!.. Чьего внимания я добивалась, но оказалась совершенно не готовой к его проявлению… столь откровенному проявлению.
– Давайте посмотрим, что у вас, – произнес он и, протянув руку, накрыл ею мои пальцы, державшие карты. Наверное, если бы он этого не сделал, я бы их попросту выронила.
Его большой палец скользнул по моему запястью, и я не выдержала.
– Ваше Величество, – едва слышно выдавила я, глядя на собственную грудь, потому что поднять глаза было невозможно стыдно. – Мне неловко.
Он отстранился и повернул ко мне голову, я заставила себе посмотреть на венценосца, но тут же вновь опустила взгляд, потому что король был слишком близко. Его величество отпустил мою руку и указал на карту:
– Ходите с этой.
– С… спасибо, – с запинкой ответила я и попросила: – Можно мне воды? Что-то стало душно.
– Одно мгновение, – отозвался герцог и, поманив лакея, приказал: – Принести ее милости воды и откройте окно. И в самом деле душно, нужен свежий воздух.
Его Величество сам достал из веера моих карт нужную, положил ее на стол, а после, наверное, решив добить меня, снова сжал руку и, склонившись, поцеловал ее.
– Вы так трогательны, когда смущены, Шанриз, – с улыбкой произнес монарх и вернулся на свой стул, а затем добавил: – Какое любопытное смешение прыти, азартности и чистоты. – После взял карты и задал вопрос, на который я так и не ответила: – Что за книгу присоветовал вам герцог Ришем?
В это мгновение в гостиную ворвался поток свежего воздуха, и я глубоко вдохнула. А сразу за этим поднесли стакан с водой, который забрал с подноса тот, о ком упомянули миг назад, и передал его мне.
– Благодарю, ваша светлость, вы чрезвычайно любезны, – кивнула я и с жадностью сделала глоток. После этого медленно выдохнула и наконец сумела взять себя в руки. – Его светлость порекомендовал мне собрание из пяти томов об эпохе Тидлигеров, написанное графом Скрайвигом. Я пока прочитала лишь половину первого тома.
– И как вы нашли слог графа? – спросил король, а герцог, чей вопрос так легко был присвоен венценосцем, недовольно поджал губы, пользуясь тем, что на него не обращают внимания.
– Кгхм, – прокатился по гостиной новый раскат грома, и государь бросил на стол карту, кажется, лишь для того, чтобы главный егерь нашел себе занятие на следующие несколько минут.
– Вам нравится? – с мягкой улыбкой спросил Ришем, пользуясь заминкой. Сейчас, после королевского напора, он казался милым и заботливым, но эту блажную мысль я тут же выкинула из головы. Передо мной был хитрый лис, а не мышонок.
Сделав еще один глоток, я ответила, так и не поглядев ни на кого из них, а потому обоим разом:
– Слог неоспоримо легче, чем у уважаемого мной Хьема Ванскелига, не приходится продираться через обилие словесных оборотов, прежде чем увидишь суть. И написано вроде бы и захватывающе, но нет того доверия, которое я испытываю, когда читаю, к примеру, Райвона.
– Вы лишь еще в начале, потому не спешите с выводами, – отметил с улыбкой герцог. – Дайте графу шанс. Всё собрание весьма увлекательно.
– Не могу не согласиться, – кивнул король. – Однако, баронесса, вы отметили совершенно верно, в книгах Скрайвига вымысла больше, чем правды. Он значительно приукрашивает настоящие события. Делает это для того, чтобы больше увлечь читателя, чем придерживаясь истины. А между тем, – государь улыбнулся, – я решил последовать вашему методу при чтении Ванскелига. – Мое изумление, даже ошеломление было искренним и полным, потому что с королем об этом писателе я не разговаривала, только с дядюшкой… – Я полюбопытствовал у главы вашего рода, какие книги увлекают вас, и его откровение меня немало удивило. Всегда почитал Ванскелига за этакого паука, который плетет паутины из слов, но его сиятельство рассказал о том способе, который вы применили. Признаюсь, был восхищен вашими изобретательностью, трудолюбием и прилежностью. Но я поступил проще – зачеркнул карандашом всё, что отвлекает внимание, и знаете что? Мне удалось прочесть его без привычного раздражения.
– Зачеркнули?! – изумилась я. – Прямо в книге?
– Так быстрей, чем выписывать, – хмыкнул монарх и вопросил: – Что вас возмущает, Шанриз?
И я выпалила то, что сейчас вертелось у меня на языке:
– Вы – варвар, Ваше Величество! Как же можно чиркать в книге? Это же форменный вандализм! Ох, – смутилась я и опустила взгляд: – Простите, Ваше Величество.
– Что простить? – полюбопытствовал он. – То, что дикарка отчитывает варвара? Это всё равно, что спор между равными, а значит, и обижаться незачем.
Я вскинула взгляд на государя и увидела веселую улыбку. На меня и вправду не злились.
– Кгхм! Кх-кх, – возмутился главный егерь.
Оказалось, что вновь был мой ход. В воцарившемся молчании я изучила свои карты и сделала его, следом за мной сделал ход король, и графу Райетту дали подумать. У нас вновь наступила пауза, которую восполнил в этот раз его светлость.
– Скажите, ваша милость, – обратился он ко мне, – если ваш дядюшка одобрит мое прошение, не откажете ли вы мне в чести сопровождать вас на прогулке? Мне подумалось, что нам есть, в чем просветить друг друга.
Зная, что дядя ни за что не одобрит подобной просьбы, я могла бы ответить и положительно. Но рядом был король, которому такой ответ мог не понравиться. А еще мне подумалось, что герцог просто желает подразнить венценосца. Впрочем, мне и не пришлось отвечать, потому что это сделал сам монарх.
– Вот уж нет, – усмехнулся Его Величество. – Даже если позволит граф Доло, то запрещаю я. Ваша наука, ваша светлость, слишком известна, чтобы отдавать вам на растерзание юную чистую душу.
– О чем вы, государь? – нахмурился Ришем.
Его Величество откинулся на спинку стула и, отложив карты, устремил на герцога пристальный взгляд.
– Я о том, наш дорогой мотылек, что не желаю слышать более жалоб на ваше неуемное обаяние и любвеобильность. Я понимаю, что столь яркая девица не могла не завладеть вашим вниманием, но не смейте приближаться к баронессе. Графа Доло я уважаю за долгую и верную службу не только его, но и всего рода Доло со всеми его ветвями, а потому баронесса Тенерис под моей личной защитой. Я был услышан?
