Эльбрус Иззят оглы Оруджев
Карабах – горы зовут нас
Планирование наступательной операции на Паправент подходило к концу, когда зазвонил телефон прямой связи с МО. Алтай, извинившись, взял трубку представился. Он стоял и долго молчал, держа трубку, видно было, что он ждет, когда радист наладит связь.
– Да, это я, – он назвал свой позывной. Здесь. Есть передать трубку, – Алтай повернулся, протянул телефон полковнику, показывая двумя пальцами наверх. Стало понятно, что на другом конце связи Начальник Генерального Штаба.
По своему опыту полковник уже знал, что если тебя разыскивают после 10 часов вечера вышестоящий командир, то хорошего в этом бывает очень мало, и поэтому он нехотя взял протянутую трубку. Взволнованный голос генерала Садыхова и его необычайный приказ, выехать срочно в Бейлаган, говорило о том, что на фронте произошли существенные изменения, так как сам Начальник Генерального штаба вынужден был выехать туда и принимать экстренные меры. Выслушав приказ, полковник положил трубку.
– Если не везет, значит, не везет, дорогой друг Алтай. Надо срочно выезжать в Бейлаган, так что даже покушать нет времени. Он поднялся и стал собирать развернутую карту со стола. Алтай не стал расспрашивать о причине спешности отъезда, прекрасно все, понимая, как военный человек.
К тому времени, когда полковник подъезжал к городу Бейлаган, обстановка на фронте была критической. Подразделения добровольческих отрядов, сформированные в Бенагинском районе Баку, недовольные своим главой исполнительной власти, покинули позиции, тем самым, создав брешь в полосе обороны 181 и 704 мотострелковых бригад. Противник, воспользовавшись очередным предательством добровольческих отрядов, перешел в наступление и к исходу 12 декабря 1993 года, прорвав оборону указанных бригад, развернул широкомасштабное наступление на город Бейлаган.
Начальник Генерального штаба генерал – лейтенант Н.Садыков и Заместитель Министра обороны по воспитательной работе полковник Талех Алиев делали все, чтобы предотвратить захват очередного района Азербайджана армянскими захватчиками. Паника, охватившая войска в связи с прорывом фронта обороны, представляла реальную угрозу для потери района.
Ничего этого полковник не знал, только предчувствие подсказывало ему, что генерал просто так в ночное время не стал бы срочно разыскивать его, прекрасно зная, чем занимается полковник в штабе 703 бригады. Однако, Садыков приказал немедленно прибыть на командный пункт полковника Салахова, которого отозвали из Агдама руководить войсками на Бейлаганском направлении. Чем ближе подъезжали к городу, тем чаще навстречу стали попадаться машины, груженные домашним скарбом, жителей Бейлагана. Среди идущих пешком людей было много вооруженных солдат. Сердце сдавило тисками, при виде этой массы.
За годы войны полковнику пришлось не раз испить полную чашу горечи предательств и поражений, видеть страдания простых граждан, вынужденных бегством спасаться от армянских кровожадных варваров.
Он знал по опыту войны, что самые страшные люди это те, кто бежит из зоны войны первыми, это они сеют панику и страх, тем самым, оправдывая свою трусость, и поэтому не останавливал машину, чтобы спросить о положении в городе. Заполонив дорогу, отступающие кричали, что город сдан и все покинули его, пытаясь убедить полковника не ехать туда.
Водителю Хамбале, в самом городе пришлось изрядно поплутать по темным улицам, пока они разыскали штаб Салахова.
Во дворе полуразрушенного здания стояла КШМ (командно-штабная машина) вокруг которой собралось много военных разных категорий. Увидев полковника, они стали расступаться, давая ему возможность пройти к штабной машине. Уже взявшись за поручни, чтобы подняться в салон, он услышал жесткие нотки в голосе Начальника Генерального Штаба, отдающего кому-то распоряжение. В салоне, кроме Наджамуддина Садыхова, был и полковник Ариф Салахов. Тот самый Салахов, которого он оставил в штабе 708 бригады. Увидев входящего полковника, генерал подошел к нему, да так крепко обнял его своими могучими ручищами, что послышался хруст костей.
– Вот хорошо, что ты приехал так быстро – начальник Генштаба не скрывал своей радости.
– Как могли, так и гнали, – пытаясь высвободиться из тисков генерала, – сказал полковник.
– Потом Салахов введет тебя в обстановку, но я могу сказать только одно, берешь управление в свои руки, что хочешь, делай, но армян надо остановить любым способом, и не только остановить, но и, – генерал, вдруг покосился на Салахова, взяв под локоть полковника, увлек его в угол кунга.
– Понимаешь тут, какое дело, – перейдя на шепот, начал Начальник Генерального штаба, – завтра, то есть уже сегодня, – посмотрев на часы, сказал генерал, – в Бейлаган намерен прибыть Президент страны и посетить передний край обороны, а тут такое твориться. Паника и трусость отдельных командиров привела к тому, что армяне подошли к окраинам уже на прямой выстрел и бомбят центр города реактивными снарядами. Попытки проведения контратак Салаховым не увенчались успехом, из-за его медлительности и отсутствия понимания задачи командирами бригад. Здесь нужна твердая рука и твой опыт в этом деле, вот поэтому я принял решение вызвать тебя сюда и поручил ответственное дело. Кроме тебя о приезде Президента никто не знает и, они не должны знать, пока обстановка остается сложной.
Видно было, что генерал очень волнуется, понимая сложность ситуации.
– Мне утром надо быть в Саатлах, и там встречать поезд, с Президентом. Договоримся так, если к утру не удастся стабилизировать обстановку, то мы должны будем просить разрешения у Президента отложить поездку. Но как это сделать не могу даже себе представить. Вся надежда на тебя, полковник, – генерал замолчал. Видно было, как ему тяжело осознавать, что такое могло, случится именно в день, когда намечалось приезд Главы государства на фронт.
– Смерть и предательство – всегда присутствуют на войне. Не обходит стороной она и нашу войну, мой дорогой друг, вот видишь, что натворили Бенагадинские батальоны, закончил генерал и пошел к столу.
Салахов говорил с кем по телефону, кричал на кого-то, но по его виду было ясно, что положение с каждым часом усложняется.
Начальник Генерального штаба, отдав последние распоряжения, вышел.
Полковник присел на стул и достал сигареты. Он внимательно разглядывал синие и красные черточки, нанесенные на карту по обстановке. Внимание его привлекло, что в районе совхоза Хачинстрой войсками удерживался выступ, напоминающий аппендицит. Противник, обойдя совхоз, устремился вперед, не прикрывая свои фланги, надеясь, что войска сами отступят во избежание окружения.
– Где командир артбригады большой мощности полковник Рамазанов, – спросил он у Салахова, потушив сигарету.
– Там на огневых позициях, мы пытаемся хоть огнем артиллерии остановить противника, но тот прет, не обращая внимания на потери.
– Ты, как артиллерист, тоже думаешь что « артиллерия бог войны» забывая про пехоту, без которой даже «Боги» не смогут выиграть не только войну, но и даже сражение, в этом твоя ошибка. Не обижайся Ариф-муаллим, но так оно и есть. Последние слова сильно задели самолюбие этого уже не молодого полковника, и он не мог скрыть своего состояния.
– Да где эта «вшивая» пехота, когда она оставила позиции и теперь драпает без оглядки. Сброд какой-то, а не армия.
–Имеем то, что имеем, Ариф-муаллим, так что давай думать вместе, как все-таки заставить солдат остановиться. Да и не только остановиться, но и перейти в контратаку и восстановить утраченное положение, так приказ генерал. Да кстати, кто командует войсками на Куропаткинском направлении.
– Там, твой друг, полковник Джахангиров, он говорил, что вы вместе воевали в Шуше и Лачине.
– Да было дело, – уклонился полковник от ответа. Командиров 704-ой и 181-ой бригад можешь разыскать?
Салахов потянулся за телефонной трубкой, чтобы отдать распоряжение.
– Еще пригласи подъехать, как можно скорее, Рамазанова артиллерийского комбрига.
Передав приказ на вызов названных командиров, Салахов подошел к карте, над которой стоял полковник, решая уравнение со многими неизвестными.
– Есть сведения, кто командует армянскими отрядами?
– Да, какой -то Ишханян.
– Какой-то, зря ты так о нем Ариф-муаллим. Этот достойный противник. Если я не ошибаюсь, он командует Шушинским особым штурмовым полком. Он полковник и имеет академическое звание, так что он не «какой-то»? – заметил с ироний полковник. Так мы всегда говорим об армянах, а они за год захватили уже почти двадцать процентов нашей земли и продолжают продвигаться в глубь страны, а мы все время говорим о них «какой-то». Противником пренебрегать не надо, его надо изучать и знать его сильные и слабые стороны, тогда можно найти против него противоядие, иначе придется посыпать нам головы пеплом. Я уже не раз сталкивался с этим Ишханяном. У него наравне с сильными сторонами, есть один, но крупный недостаток, он бросает в бой все, что имеет под рукой, не заботясь о резервах, и если устоять, то при контратаке можно разгромить его подразделения. Вот я смотрю на карту, тут у тебя указано, что его танковый батальон идет в первом эшелоне, и оторвался почти на километр от пехоты. Ишханян, наверно, представил себя великим Гудерьяном и надеется только на свои танки, как при захвате Кубатлы. Но это уже не то время и мы, тоже тертые калачи. Полковник взял карандаш, подвинув карту, стал быстро набрасывать замысел на контратаку.
Дверь в кунг распахнулась, и вошел комбриг Рамазанов, заполнив собой половину помещения. Это был высокого роста парень, лет тридцатипяти, не больше. Широченные плечи его упирались в потолок небольшого кунга командно-штабной машины. Голову он держал, наклонив вперед, так как не мог выпрямиться. Рамазанов застеснялся своего положения и улыбнулся широкой доброжелательной улыбкой.
– Ты проходи и садись на стул, а то, ненароком, выдавишь нам потолок, – улыбаясь в ответ комбригу, предложил Салахов. Рост Салахова был наполовину меньше, чем у Рамазанова и ему бы приходилось смотреть на того снизу вверх, что задевало самолюбие, и он поспешил дать команду артиллеристу присесть на стул. Знали они друг друга давно и о «болезни» Арифа-муаллима Рамазанов тоже знал, так что он молча прошел, и сел на стул, сняв головной убор. Вслед за ним постучались и вошли командиры Магеррам Джахангиров и Аждар Гурбанов. Увидев друзей, полковник не смог сдержаться и захватив их обоих в объятия, приветствовал своих боевых товарищей.
– Вот это встреча, – в свою очередь удивился Магеррам,
– А мне говорили, что ты там, в 708 –й, колдуешь над чем-то, а ты здесь. Рад, чертовски рад, тебя видеть, мой дорогой, – он не скрывал радости.
– Да я сам рад видеть вас, но все потом, а пока проходите к столу, – предложил полковник.
– Ариф –муаллим, -обратился он к Салахову, который собирал последние новости с передовой, – кто командует 181 бригадой, и что там происходит?
– Товарищ полковник, соблюдая этикет, Джахангиров поднялся с места, – там командир Алиев, вы его должны знать по боям в Физулях, а начальник штаба бригады, знаете кто? – прищурив глаза, он улыбался:
– Нет, а что?
– Гридасов Миша.
–Тот самый?
– Да.
– Вот это новость, последний раз о нем я слышал, когда Сурят шел на Баку и скидывал президента Эльчибей. Тогда говорили, что артиллерией командует русский подполковник по имени Миша.
– Теперь он начальник штаба, и одновременно исполняющий обязанности начальника артиллерии бригады, – подсказал Салахов.
– Тогда, прошу вас, срочно вызвать и его сюда, он нам будет нужен. А пока они подъедут, Салахов доложит последнюю обстановку, – полковник посмотрел на часы, – три часа ночи, 12 декабря 1993 года.
Он прошел к столу и, подвинув рабочую карту с нанесенной обстановкой, приготовился слушать. Салахов, уже немолодой полковник, был старше всех присутствующих, поправив куртку, и надев очки, встал и первым делом представился. Даже, в такой сложной обстановке, под грохот артиллерийских и танковых снарядов, он оставался истинным офицером и доклад начал свой с представления. Он назвал свою должность звание и только потом приступил к изложению сложившейся обстановки. Немного картавя, он, как старый артиллерист, первым делом стал докладывать о положении батарей и дивизионов, наличии боеприпасов и об их огневых позициях, после последних перемещений. Полковник извинившись, прервал Салахова, – Ариф-муаллим, сейчас нас интересует, вопрос:
– Где противник, что он делает и какого состояние наших подразделений, так что, прошу вас, коротко доложите по этим вопросам.
Тот, вытащив из кармана носовой платок, стал вытирать выступивший на лбу пот. Всем присутствующим было видно, как он волнуется, только потому, что он потерял нити управления и теперь мучительно переживал, как офицер с многолетним стажем службы. Его состояние подсказало полковнику, что не в коем случаи нельзя сейчас упрекать этого отважного человека в допущенных ошибках. Не его вина в том, что артиллериста назначили командовать армейской группировкой. Полковник поднялся со своего места.
– Давайте сделаем так, – пусть Курбанов докладывает, потом заслушаем Джахангирова, и к этому времени подъедут вызванные офицеры, и тогда мы узнаем последние новости на Бейлаганском направлении. Прошло около получаса горячих споров и докладов, когда открылась дверь и вошли вызванные командиры. Гридасова было не узнать. Это был уже не тот зачуханный, в засаленной армейской форме майор, когда на КПП Министерства обороны полковник познакомился с ним и, пожалев, принял в свою бригаду.
Бои под Косаларами, на подступах к Лачину и в самом городе, крепко сдружили их. Потом судьба разбросала в разные стороны и вот теперь они снова встретились. Перед полковником стоял, офицер. Бушлат стянут портупеей, каракулевая черная шапка и пышные пшеничные усы придавали ему бравый вид. Поздоровавшись с командиром 181 бригады Алиевым, он подошел к Гридасову. С минуту они смотрели друг на друга, а потом скрепились дружеским объятием. – Ну что, чертяга, наверно уже похоронил меня, – хлопая по плечу друга, спросил полковник.
– Нет, брат мы еще повоюем, а ты я смотрю, растешь, начальник штаба бригады, подполковник, орденов нахватал полную грудь, так нет, – продолжал он подшучивать над ним. Михаил в долгу не оставался,
– Да и вы товарищ полковник, смотрю на воле и без конвоя, что клетка плохо закрывалась, и вы выпорхнули, да?
– Ладно, об этом потом, прошу вас к столу, и продолжим нашу работу. Полковник поймал себя на мысли « начнем работу». Так оно действительно и есть, это наша работа, тех, кому доверена судьба Родины, офицерам, имеющим понятие, что такое честь. Он внимательно обводил взглядом присутствующих. Вот Ариф, тридцать лет кадровый офицер, от взводного до начальника артиллерии дивизии дослужился, Аждар Курбанов, командовал парашютно-десантной ротой, за его плечами жестокие схватки с моджахедами в Афганистане, Рамазанов артиллерист от бога, обкатал свои знания и закалил свой дух тоже в Афгане, командуя реактивной батареей. Он перевел взгляд на склонившегося над картой Магеррама, – друг, да что там друг– брат кровный, Джахангиров – командир горно-стрелкового батальона, Миша Гридасов, слов нет, Алиев– этот командовал мотострелковым батальоном – с такой командой любого противника можно разгромить, если сплотиться. Эх, если бы мне вас туда в Шушу, хотя бы на недельку раньше до наступления, Шуша была бы теперь наша – грусть тисками защемило сердце. Он достал сигареты и закурил, внимательно вслушиваясь в рассуждения офицеров.
– Так давайте решать, как нам поступить, чтобы уничтожить танки этого Ишханяна, а потом перейти в контратаку и восстановить утраченные позиции.
– Миша, ты там, на переднем крае, посоветуй мне, с чего начать?– обратился полковник к Гридасову. Начальник штаба бригады, не спеша, встал со своего места, не спеша, пригладил сначала усы, прищурил глаза, собрав на своем широком лбу морщинки, и выдал нагара:
– Товарищ полковник, что может посоветовать «желторотый птенец» «Червонному Валету» – вы уж, извините меня, за откровенность. Вы давно уже все решили, как и где нанести удар, а, самое главное, какими силами, так что не будем терять времени, ставьте задачу и вперед: – «Аллюра – три креста». Он повернулся к сидящему рядом с ним Магерраму, – я правильно глаголю, товарищ полковник, вы тоже ведь прекрасно знаете командира, не один пуд соли съели вместе? Магеррам широко улыбнулся, – это точно, не один пуд. После таких слов, полковнику стало понятно, что все готовы ринуться в бой, сплотившись духом, вот сейчас здесь и за этим столом.
– Прошу внимания, все, что я сейчас скажу, это будет для вас приказом, так что записывайте, а Салахов оформит, как приказ по направлению. Переведя дыхание, он продолжил:
– Из сложившейся обстановки, по вашим докладам, я сделал один вывод. Противник стремится прорваться к Бейлагану, не заботясь о своих флангах и не подтягивая резервов. Это старая тактика, которой они успешно пользовались все эти годы, захватывая наши районы и города. Но это не девяносто второй год и мы не мальчики с вами для битья, мы теперь сами с усами, так Гридасов? – все заулыбались, видно было, что слова полковника понравились этим опаленным в боях командирам.
– С тех пор как Фиванский командующий войсками Эпаминонд, укрепив свой левый фланг, нанес удар по правому спартанцев приметно 2400 лет назад при битве при Левктрах, фланговый удар считается самым надежным маневром при ведении боевых действий. В истории войн и военного искусства фланговые маневры просматривались в знаменитой «косой атаке» Фридриха Великого, которую он использовал в своих сражениях в 18 веке. А фельдмаршал Роммель, фланговыми ударами по британским частям в Северной Африке в 1941 году малыми силами разгромил войска Мангомери. Теперь наступил наш черед показать армянам, что уроки истории мы знаем хорошо и на деле продемонстрируем свои умения.
– Рамазанов, и ты Михаил, вот с этих рубежей, он прочертил линии на карте, -вывести по батарее на прямую наводку, Аждар, твой батальон из Хачинстроя в направлении горы Агбурун атакует и захватывает высоту. На батальон ложится самая тяжелая задача, так что командир батальона должен быть самый отчаянный, кстати, кто им командует? – задал вопрос полковник.
Аждар посмотрел в свои записи, – старший лейтенант Гальоглан Багиров, я думаю, не подведет.
– Так дальше, – записав фамилию командира батальона, продолжил полковник.
– Магеррам, из своего резерва выдели две роты для атаки высоты Шиш-гая, танковый взвод Аждар сосредоточишь на ферме, они из засады будут поддерживать пехоту. Скажи мне, кто командует танками бригады,
– Сакит Велиев, «тяк гулах» – одноухий, бывший ваш подчиненный на Агдамском направлении.
– Да я помню его, он горел в танке под Гюлаблы Авдалом. Это вояка точно не подведет, у него старые счеты с Ишханяном. Предупреди его, только из засады, в открытый бой не вступать.
– Есть, – Аждар сделал пометку в рабочей тетради, – Вам, Салахов, – услышав свою фамилию, тот хотел встать, но полковник взмахом руки остановил его.
– Выезжаете во внутренние войска к генералу Рамизу Хосровичу и организуете жесткую оборону дороги на Дашбурун, удержаться надо любой ценой, понимаете меня?
– Да все понял, сделаем.
– Если будет необходимость, Салахов, идите в окопы к солдатам и вместе с ними отражайте атаки противника.
– Алиев, – обратился он к командиру 181-й бригады, – собрать всех кто остался у вас в штабе, до хозяйственного взвода, атакуете кирпичный завод. Михаил, свои самоходки придашь им, для огневой поддержки. На подготовку контратаки вам даю полтора часа. Надеюсь, вы успеете провести перегруппировку и выйти на исходные позиции, пока противник успокоился и ждет рассвета. Но мы не дадим дожить до него. Вопросы ко мне есть? – обвел он взглядом присутствующих.
Все молчали, записывая последние указания полковника.
– Тогда устанавливаем – время «Ч» пять часов сорок пять минут, первый огневой налет, двадцать минут, дальше по вызову командиров. Радиосигналы и позывные сменить на запасные, мой позывной «Чайка-28». По коням. Удачи вам мужики, и берегите себя.
Все встали, собрав свои карты, заспешили в подразделения. Прощаясь с ними, полковник почувствовал свою причастность к братскому солдатскому сословию. Душа его наполнилась гордостью. Снова в строю.
Наконец-то в армии наступал порядок. Прошли времена, когда каждый полевой командир ощущал себя фельдмаршалом и не кому не подчинялся.
Твердая рука Верховного Главнокомандующего Гейдара Алиева, Президента Азербайджана надежно держала нити управления, не только страной но и армией, заставляя всех понимать, что Родина в опасности и надо за нее бороться не жалея ни сил, ни самой жизни.
Время, отведенное на подготовку контратаки, прошли в работе по организации и уточнении вопросов взаимодействия, в пополнении запасов материальных средств. Усталость валила с ног, но полковник не обращал на нее внимания, погрузившись в расчеты и анализ обстановки.
Резкая трель телефона на столе прервала его размышления. Он схватил трубку, – «Чайка» слушает.
Радист сообщил, что командиры докладывают о готовности и ждут приказа. Переключив диапазон на рации, полковник дал сигнал на контратаку– «Прыжок в ночи», так он назвал ночной бой.
Десятки артиллерийских разрывов, громом прокатились по горным ущельям, разнося весть, что азербайджанская армия не разгромлена, как трубит «армянское радио», а готова уничтожить всех, кто посмеет в этом засомневаться.
Теперь, с началом контратаки, от полковника почти ничего не зависело, он сделал то, что от него требовалось, теперь слово было за солдатами и офицерами, за их мужеством и отвагой.
Полковник вышел из кунга освежиться и прочистить холодным горным воздухом, забитые никотином легкие. Черное небо озаряли вспышки реактивных снарядов, трассирующие пули танцевали хоровод, веером рассекая черноту ночи. От порохового дыма и гари горизонт окрасился в черный цвет.
Полковник продрог и решил вернуться в салон машины, когда его окликнул кто-то из темноты. В свете дверного проема было видно, как к нему приближается группа людей. Часовой, узнав их, не стал останавливать гражданских, это разозлило полковника, он хотел уже сделать замечание, но вопрос заданный ему пришельцем в норковой шапке, остановил его.
– Вы командуете здесь войсками? Я глава исполнительной власти Гани-муаллим, нас прислал к вам Начальник Генерального штаба. Полковник, выслушав скороговорку гостя, пригласил его в салон машины.
– Вы должны мне конкретно сказать, вы удержите город или нет. Поймите меня правильно, товарищ полковник, – напирал он, не присаживаясь к столу. Люди хотят знать, им уходить из своих домов или нет.
Полковник смотрел на этого человека одетого в камуфляжную форму на гражданскую рубашку с галстуком, в норковой шапке на голове и не мог понять этого человека, которому доверили власть над жителями района, который не думает, как их защитить, а старается заручиться поддержкой военного, чтобы оправдать свое бегство. А то, что он приехал в штаб именно за этим, не было ни каких сомнений.
Телефон на столе разрывался, требуя снять трубку, и поэтому полковник не стал отвечать на заданный вопрос. Прошел и взял трубку рации. Комбриг 181 бригады Алиев доложил, что подразделениям удалось остановить продвижение противника, просил помощи артиллерией. Не успел он отключиться от комбрига, как открылось окошко перегородки салона КШМ, где размещались радисты, и оттуда протянули наушники, – Гурбанов, вас, – доложил радист.
– Ты вызови Рамазанова и Салахова, пусть выйдут на связь, – отдал полковник распоряжение и взял наушники. Сквозь разрывы снарядов и треск пулеметных очередей, Аждар сообщал, что комбату Багирову удалось прорваться к высоте, и он ведет бой на Агбуруне. Сакит Вердиев своим танковым взводом из засады подбил четыре танка и захватил один в полной боевой готовности. Весть обрадовала полковника, настроение стало понемногу улучшаться. Радист протягивал уже наушники другой рации,
– Джахангиров, – коротко сказал солдат, забирая у полковника первые наушники. Магеррам в свойственной его натуре, докладывал, что противник поспешно отходит, оставляя на поле боя горящую технику и трупы солдат. Захвачено много пленных. Полковник непроизвольно взглянул на циферблат часов, было около семи часов, все шло по плану.
– Если армия не умеет выходить из боя, тем хуже для них, – подумал полковник и взяв со стола пачку сигарет он протянул человеку в норковой шапке.
– Не хотите закурить, уважаемый глава исполнительной власти, – с иронией в голосе спросил он своего гостя. Тот не понял тона полковника и хотел уже что-то возразить, но полковник не дал тому разглагольствовать.
– Вы спрашивали, удержим ли мы город или нет и, что вам делать, так?
– Да, именно, это сейчас больше всего волнует меня.
Сделав несколько затяжек, полковник приблизился к нему и, оглянувшись на окошко радистов, тихо сказал.
– Только вам могу сказать, но должен вас предупредить, никому ни слова о нашем разговоре, – перешел заговорческий шепот полковник.
– Берите свои пожитки и, как можно скорей, бегите из города, пока есть возможность, только никому не говорите. Иначе, смерть.
Услышав сказанное, глава власти побледнел, губы его затряслись мелкой дрожью. Его розовый язычок выскакивал изо рта и облизывал губы, как у трусливого ужа.
– А теперь давайте, уходите, мне надо работать.
Глава власти засуетился. Он приоткрыл дверь кунга и как-то неуклюже спрыгнул на землю. Ноги не удержали его грузное тело. Он растянулся на земле перед ожидающими его людьми, у входа в КШМ.
Больших усилий стоило полковнику не рассмеяться, и он быстро захлопнул дверь. Только тут он дал волю своим чувствам. Громкий смех вырвался у него из груди. Окошко радистов распахнулось,
– Что случилось, товарищ полковник? – спросил офицер связи.
– Вам не нужна помощь, – не понимал он радости полковника.
– Да нет, брат, мне теперь помощь не нужна, мы надавали пинков хваленным армяшкам, так что все в порядке.
– Тогда вот наушники, сказал офицер связи, – Салахов на линии. Полковник назвал свой позывной, на другом конце заговорил незнакомый голос.
– Рад вас снова слышать, мой дорогой друг, и приветствовать вас, – хриплый голос показался ему знакомым, но он сразу не мог припомнить, кто говорит.
– Ваши указания выполнены, противник отходит, моим войскам удалось освободить деревню Беюк Бяхманлы.
– Да это же командующий внутренними войсками, догадался полковник.
– Поздравляю вас, господин командующий. Надеюсь, что не это последняя деревня, которую освободят ваши доблестные войска, от армянских захватчиков, – не стал скрывать радость этой вести полковник.
Генерал еще раз выразил признательность за грамотно спланированные и поставленные задачи и передал, что Салахов с донесением выехал в штаб в Бейлаган.
Не успели остыть наушники от теплоты сказанных командующим внутренними войсками слов, как в кунг ворвался Салахов и с порога набросился на полковника, крепко обняв и трижды поцеловав его Ариф-муаллим, не скрывал своих чувств.
– Спасибо тебе дорогой, век не забуду, как ты спас меня старика от позора. Мне вчера казалось, что не миновать городу участи быть уничтоженным, как многие наши города. Но теперь я верю, этому не бывать никогда. Раньше я много слышал про тебя и твои способности умело ориентироваться в сложной тактической обстановке, принимать грамотные решения, но то, что я увидел своими глазами и услышал ушами здесь, превзошли все мои ожидания. Спасибо тебе еще раз, да хранит тебя АЛЛАХ для наших вооруженных сил, – сказал Салахов, отстраняясь от полковника. Салахов не мог сдержать нахлынувшие на него чувства, отвернулся, рукавом вытирая слезы. Чтобы как-то разрядить обстановку, полковник подошел к нему и, положив руку на его плечо, спросил;
– Ну, теперь-то ты возьмешь меня с собой брать город Аскеран?
– Какой же ты «подлец», сколько времени прошло, а все подкалываешь старика, – он дружески обнял полковника,
– Не только Аскеран, я с тобой готов пойти хоть в разведку, воевать в любой должности.
– Товарищ полковник, «Второй» на связи, вас, – радист протягивал наушники.
Начальник Генерального штаба с волнением в голосе, просил доложить обстановку и возможность приезда на линию фронта Президента.
– «Второй» я «Чайка– 28» погода ясная, хотя всю ночь шли дожди, но к утру распогодилось, можете приезжать в гости. По глубокому дыханию генерала, на другом конце провода полковник сообразил, что его прекрасно тот понял и поэтому волнуется.
– «Чайка», встречайте нас сами, жду вас, – генерал отключился.
Закурив сигарету, полковник провел ладонью по лицу, как бы стирая усталость. Он ощутил трехдневную щетину на лице. Как же с таким лицом предстать перед Президентом, в ужасе подумал он. В спешке при отъезде из штаба Алтая Мехтиева водитель забыл вещевой мешок, где находились туалетные принадлежности.
– Поеду так, как приказал генерал, он меня поймет, а там посмотрим, – решил полковник.
– Ариф-муаллим, мне надо выезжать по делам, так что остаетесь на своем командном пункте, завершайте операцию. Прошу вас постоянно держать меня в курсе всех событий и мельчайших изменений обстановки.
На данный момент противник отступает, неся потери. Курбанову и Алиеву удалось стабилизировать обстановку перед передним краем обороны, захватив гору Агбурун. Джахангиров контролирует правый фланг, и я уверен, что противник ни сегодня, ни завтра новых попыток перейти в наступление не предпримет, однако, надо всегда быть в готовности отразить его наступление. Танковый батальон Ишханяна понес существенные потери, и теперь будет зализывать раны минимум неделю, если не больше.
– Радист, – позвал полковник. В окошко выглянул офицер, фамилию которого он так и не мог запомнить, хотя тот несколько раз называл ее.
– Позывные и частоты командиров бригад и артиллерийских подразделений передайте моему водителю, – отдал он распоряжение радисту.
– Есть, – только и сказал радист, тут же исчез за перегородкой.
– Пока, Ариф-муаллим, – протянул руку для прощания полковник, – держи хвост пистолетом, нам еще многое надо будет сделать на этой проклятой войне.
Прихватив свой бушлат, видавший виды рюкзак, автомат со складным прикладом, с магазинами от ручного пулемета, полковник пошел на выход.
После душного салона штабной машины, воздух показался ему таким желанным, он часто вдыхал, пытаясь насытиться им. Подскочил неизменный водитель Хамбала, забрал бушлат.
– Седлай своего «коня», нас ждут ордена, – весело пропел полковник, хлопая по плечу водителя, который не мог понять, отчего так весел его командир, который вот уже двое суток практически не спит и не ест. Солнце почти, что уже взошло, украсив вершины гор красивым сияющим светом. Высота Шиш-гая блестела гранитными скалами.