Владимир Юрьевич Харитонов
Маятник Судьбы
На вершине – площадка, на которой уместилось бы не более пятидесяти человек. Примерно столько людей и поднялось, остальные, видимо не выдержали испытаний и со своими тяжкими грехами вернулись назад, к автобусам. Ветер дул очень холодный. Потное тело быстро остыло, особенно стали мерзнуть ноги в летних ботинках. Находчивые же арабы тут как тут – без верблюдов, но с теплыми шерстяными одеялами, естественно, не бесплатными. Я терпел, как мог, прыгая с ноги на ногу, при этом смотрел на необычное звездное небо, которое можно увидеть только в горах. Ни одного облачка, очень яркие звезды по всему небосводу, а вокруг – абсолютная, нереальная тишина, нарушать которую никто не хотел. В конце концов, вдалеке между горными вершинами появились первые блики света. Солнца еще не видно, даже его первых лучей, а блики… Эта непонятная игра света на горизонте просто завораживала, и все наши взоры обращены туда. Прошло совсем немного времени и вот он – первый луч Солнца, Бога Ра! Потом – второй, третий, они словно стрелы пронизывали небо. И вдруг край нашего всеми любимого светила вышел из-за горизонта и ослепил, ошеломляя своей яркостью и величием… Все, кто в этот момент находился на площадке, сошли с ума. Кто- то прыгал и размахивал руками, не скрывая восторга, кто-то, как и я молился – каждый на своем языке и порой совсем другому Богу, кто – то танцевал в хороводе. Видимо, представители не одной концессии веры в Бога находились на площадке, однако всех объединял религиозный экстаз, и все ощущали душой, что Бог у нас един. Перебирая про себя все известные мне молитвы, ощутил и телом, и душой реальное общение с Создателем. Если бы до этого не верил в Бога, то обязательно поверил бы в этот миг. Это возвышенное «безумие» продолжалось до тех пор, пока солнце не стало полностью видимым, а весь его яркий диск не поднялся над горами. И сразу … все закончилось…
…Вспоминая этот момент жизни, захотелось помолиться, прямо сейчас и здесь, перед маленькой иконкой, которую я прихватил с собой в карцер. Молитвенник с утренними и вечерними молитвами тоже всегда при мне. Именно в следственном изоляторе я приобрел привычку общаться с Богом. Теперь это общение для меня обязательно, как почистить зубы или умыться по утрам. Многие люди жалуются на бессонницу. Видимо, их беспокоят какие-то недоделанные дела, какие-то необдуманные поступки. Или совесть мучает – не дает уснуть. Всем бы посоветовал молиться перед тем, как лечь в постель. Если делать это со вниманием, то все проблемы отступят на второй план и сон придет очень быстро…
Между тем на горе Моисея с благодатным теплом к людям вернулась адекватность, и они поспешили вниз к ожидающим их автобусам. Тот, кто думает, что спускаться с горы легче, чем идти вверх, глубоко ошибается. Ноги болели так, как будто в один день, я провел тренировки за всю неделю. Так это у меня, спортивно подготовленного. А как же страдали при этом обычные люди? Наконец в обратном порядке закончились ступеньки. Вернулись на тропу… При ходьбе по мелким камешкам появилось такое ощущение, будто подметка новых ботинок стерлась полностью, и я шел босиком. Когда вернулся к исходной точке – к автобусам, стали появляться и знакомые лица, я придерживался их. Формировалась группа на осмотр очередной достопримечательности. У нас забрали фонарики, и мы организованно пошли пешком в храм Святой Екатерины – он стоял совсем рядом со стоянкой наших автобусов. Из этой экскурсии запомнились две вещи: в подвале, в специальных клетях, хранились сотни костей давным-давно умерших людей. Оказалось, что всех монахов, а это мужской монастырь, хоронили на кладбище рядом с храмом, а через семьдесят лет кости откапывали. Если они виднелись черными или начинали разлагаться, то монах прожил жизнь грешником и его прах оставляли на месте. А если кости белые или желтые, то они принадлежали безгрешному, почти святому человеку и хранились в клетях подвала…
Второе острое впечатление испытал от Неопалимой Купины – куста, похожего на нашу иву. По поверью, именно он горел на глазах Моисея, когда тот поднимался в гору и при этом ветви оставались невредимыми. Куст пересадили на другое место, и он прижился, но корней не образовал… Так и жил без корней. Верить, не верить – дело каждого, но, якобы, кто прикасался к ветвям Неопалимой Купины и загадывал заветное желание, оно сбывалось. Перед отъездом на отдых у нас с Фурсаевым намечалась коммерческая сделка, и я у Святого куста загадал, чтобы он мне прямо сейчас позвонил и сказал, как там у него складывается обстановка. И … тотчас же зазвонил мой сотовый телефон и от своего лучшего друга я услышал именно те слова, которые и ждал. Как я ругал себя потом за неверие, что так глупо и бездарно, по мелочи, использовал реализацию желания! Но зато понял тех людей, которые в подобных ситуациях просили пачку сигарет, вместо чего-то реально необходимого. Ведь мог же, к примеру, держась за всемогущие ветви, попросить, чтобы тюрьма стороною обходила мою семью. Однако не догадался…
На следующий год, так же перед Новым годом, направились в Египет уже втроем: кроме меня и Фурсаева полетел Назар. В то время он считался авторитетным «смотрящим» по Кинешме и при этом – наш общий друг. Назар – его настоящее имя и одновременно прозвище. Для отдыха снова облюбовали Шарм-Эль-Шейх, но остановиться решили в другом отеле – не в том, где я проживал ранее. Впрочем, и внешне, и по внутреннему устройству комнат для отдыха, он мало чем отличался от предыдущего. Однако тесноты не ощущали, да и отдыхать втроем гораздо веселее. Тем более что Назар неплохо играл в шахматы, которые мы прихватили с собой. Повсюду встречались буклеты с предложениями различных увлекательных экскурсий. Выбрали поездку на квадроциклах – через пустыню, к морю, «где имелось много очень красивых кораллов». Ехали долго, от скуки устраивали гонки, но арабы их пресекали, как могли, заботясь о нашей безопасности. С молодости любил мотоциклы. Сколько их прошло через мои руки – не пересчитать. Даже сейчас, в преклонном возрасте, имею в личном пользовании «Ямаху» ФЗ-8 СА с двигателем 800 кубов. Сказка, кстати сказать, а не средство передвижения! Между тем кораллы оказались не хуже и не лучше, чем в море рядом с нашим отелем. Только на те мы любовались бесплатно, а на эти за пятьдесят долларов США. Именно столько мы заплатили за поездку. Каким-то чутьем, гид-араб уловил некоторое высокомерие в глазах Назара; это бывало и раньше, люди, знающие его недостаточно хорошо, считали, что он высокомерен. Араб спросил у меня, почему мой друг смотрит на него «сверху вниз» и я неразумно пошутил:
– Он еврей по матери и арабов просто недолюбливает.
Сам Назар этого не слышал…
Перед тем, как идти в море любоваться кораллами, гид позвал нас троих к себе, при этом сорвал какой – то зеленый плод и предложил съесть его – для увеличения, как он утверждал, мужской силы. Назар немного попробовал, Фурсаев – тоже; им же нет и сорока лет, молодые, им этого не надо. А я съел, сколько смог горького на вкус фрукта и надеялся удивить свою жену невиданной силой. Назад в отель ехали опять в режиме мотогонки, Назар не любил быть вторым или третьим и хотел взять у меня реванш. На постоянные окрики сопровождающих арабов мы не обращали внимания. И на этот раз я приехал к финишу первым – в подобном стремлении всегда быть лидером я не уступал Назару. Вечером, заперев свой номер на ключ, снова втроем пошли смотреть развлекательную программу в местный театр. Во время представления я почувствовал подозрительное урчание в животе и попросил у друзей ключ от нашего номера. Домой бежал вприпрыжку, еле успел! Отдых мой теперь целые сутки продолжался в туалете… В довершение всего поднялась и температура. Вот оно подтверждение пословицы: «Не рой яму другому…» и цена моей неуместной шутки с национальной подоплекой. Ругал я только себя, в душе каялся, а Назару рассказал, как натравил на него араба. А они с Фурсаевым смеялись надо мной до конца отдыха, и все спрашивали:
–Не хочешь, ли попробовать еще каких-нибудь «мужских» фруктов?
Такого желания у меня не возникало, как и вообще что – либо кушать. Таким образом, трое суток «шведский стол» без меня скучал. Да и пребывание на море стало проблемным. Несмотря на то, что туалеты там имеются…
Зато чуть позже Фурсаев сам дал мне повод посмеяться и над ним. Его жена Татьяна, бывшая учительница математики, и видимо, достаточно строгая, наказала ему купить папирус с изображением Клеопатры, известной древнеегипетской царицы. Но с условием, что папирус будет настоящим, а не подделкой. Между купаниями в Красном море, зашли с в специализированный магазин. Сергей объяснил старшему продавцу, что ему нужно, и из большого количества фресок выбрал самое красивое изображение царицы, но при этом спросил:
– А это не подделка?
Стоила картина прилично и мне пришлось одалживать своему другу валюту. Продавец кому-то крикнул, чтобы выключили весь свет. Стало темно и образ Клеопатры начал светиться; скорее всего, в краску подмешивали фосфор. Сделка состоялась.
А я лучшему другу между тем сказал:
–Смотри и учись!
И обратился к тому же продавцу, но со странной просьбой:
– А вот я хотел бы купить заведомо поддельный папирус с образом Клеопатры. Дома уже есть коллекция натуральных произведений, хочу для прикола повесить, заведомо фальшивую картину.
Продавца несколько удивила моя необычная просьба, но «товар» сразу же предоставили. Цена в десять раз ниже, внешне ничем не отличается от приобретения Сергея. Между тем, я попросил погасить в зале свет. Египтянин заметно смутился, однако просьбу выполнил, и поддельная Клеопатра засветилась так же красиво, как и «натуральная» у Сергея. Покупать изделие я отказался из-за того что араб, якобы, подсунул настоящий папирус, а я просил подделку. А над Фурсаевым смеялся всю дорогу до самого отеля. Между тем семь дней пролетели как-то незаметно, и пора собираться в обратную дорогу…
В 2003году перед самым Новым годом я, Александр Сахаров и мой сын Сергей в очередной раз посетили Египет – мне особенно понравилось бывать там зимой. Жаль, что не всегда выпадает такая возможность, а так ездил бы каждый год. В этот раз примечательным событием оказалась поездка в Иерусалим! Рекламный буклет мне попался на глаза случайно. В нем предлагалось целые сутки провести в Святом городе. Стоила такая поездка около ста пятидесяти долларов США. И друг, и сын сначала отказались от этой экскурсии, мотивируя тем, что ехать надо автобусом через пустыню, а это далеко и долго. Да и деньги такие отдать за поездку просто жалко, ведь в принципе, у нас за отдых уже все уплачено. Опять же теряется день релаксации на Красном море. Решил ехать один, однако в последний момент оба моих земляка передумали бросать меня одного. В общем, втроем оплатили экскурсию и вечером на автобусе тронулись в путь. Из нашего отеля всего поехало около двадцати человек, поэтому свободные места занимались туристами с других отелей. Двигались по пустыне действительно долго, поспать толком не удалось, так подремали в полузабытьи. Когда подъехали к границе с Израилем, все вышли из автобуса и пошли в помещение пропускного пункта. Достаточно времени провели там, в ожидании разрешения двигаться дальше. У всех проверяли документы. У кинешемских паломников, естественно, все оказалось в порядке. С нами ехал один араб, национальность видна внешнему виду; таки его израильские пограничники куда-то увели. Больше мы «подозрительного путешественника» среди экскурсантов не видели. В качестве гида к нам подошла еврейка, абсолютно легко говорящая на русском языке. Кто-то из нашей группы спросил ее по поводу исчезнувшего туриста, но она открыто отмолчалась. Мол, не ваше дело…
Как только мы попали на израильскую сторону, я подошел к пограничникам, вооруженным автоматическим оружием, и попросил сына сфотографировать меня с ними на память. При этом дружески обнял двоих военнослужащих Израиля за плечи, а всего рядом их оказалось четверо. Гид сильно отругал меня за такую самодеятельность, сказав при этом, что пограничники запросто могли меня и застрелить при приближении к ним. Потом, разглядывая эту фотографию, заметил, что один из военнослужащих – израильтян смотрел на меня как-то очень недоброжелательно. Может, показалось… По дороге в Святой город заехали на Мертвое море. Казалось бы, не так уж и далеко от Египта, но погода ощущалась заметно прохладнее, и искупаться большого желания не появилось. При этом и упустить возможность полежать на плотной, очень соленой воде тоже не хотелось, и мы с сыном, раздевшись до плавок, вошли в холодные волны и легли на них. Удивительно, но тело держалось на поверхности, без каких либо усилий! Получив заряд бодрости, быстро выскочили на берег и оделись. Еще несколько человек повторили после нас такую полезную водную процедуру. Автобус тронулся дальше, пейзажи за окном становились не такие унылые, как в пустыне, и мы с любопытством лицезрели «землю обетованную». Когда подъехали к Иерусалиму, ощутили какие-то изменения в душе, появился настрой – осознать и запомнить святость этих мест. А она исходила от всего, что нас окружало – от неба, освещенного солнцем и время от времени закрываемого редкими облаками, от деревьев на обочине, от домов и даже самой дороги. Не хотелось ни о чем говорить. Гид что-то рассказывала, практически не умолкая, и это раздражало – сердечное желание просто насладиться моментом, все рассмотреть и записать на подкорку восторженного мозга. С годами, конечно, многое забылось…
Часть дороги преодолели пешком – по маршруту движения Спасителя две тысячи лет тому назад! Она оказалась выложена булыжниками и – вольно или невольно, задумываешься о какой-то нереальности происходящего… Ведь мы двигались там, где шествовал Он. Чувства переполняли душу. Когда оказались в Храме гроба Господня, удивило то, что место казни Христа – Голгофа и, собственно гроб, а это пещера небольшого размера, находятся под одной крышей. Я до экскурсии, почему то считал, что между этими святынями не меньше километра. Когда поднимались по каменным ступеням вверх, гид предупредил:
– Место распятия окружено тяжелой аурой, и некоторым туристам становится реально плохо… Не надо при этом терпеть, а просто спуститься ниже. Особенно опасно людям с сердечными заболеваниями и впечатлительным. Иногда доходит до потери сознания.
Всерьез предупреждение как то не воспринималось, однако возле распятия…вдруг полились слезы – и у меня, и у сына. На Сахарова я как то не посмотрел. Ощущение тяжести на душе более чем реальное. Да, я уже понял: действительно долго здесь находиться нельзя…
Затем подошли к камню миропомазания. Он гладкий, словно полированный, бледно-розового цвета. Гид объяснил, что это не сам камень, на котором готовили Христа к погребению, а мраморная плита, положенная сверху много позже – она предохраняет святыню от повреждений. Тем не менее, на поверхности видно какое-то вещество типа масла, которое покрывало всю поверхность камня. Со слов гида камень мироточит непрерывно вот уже более двух тысяч лет! Мы, как и другие присутствовавшие здесь, положили на него нательные крестики, иконки, приобретенные в лавках при Храме, поцеловали поверхность мрамора.
Наконец зашли в Гроб-пещеру… По сути, надо бы у каждой святыни в храме постоять не менее часа – просто помолчать, подумать, но это экскурсия, и такой возможности нам никто не предоставил. Именно здесь, по человеческим меркам очень давно, произошло то, во что трудно поверить людям, получившим современное образование. Христос воскрес на третьи сутки, и тело Его Святое покинуло Гроб и Землю, вознеслось на Небо. Весь наш жизненный опыт говорит, что это невозможно, что этого не может быть. Однако это вопрос веры, и его каждый для себя должен решать сам…
Посетили мы и Стену Плача, святыню иудеев. Пятьдесят семь метров открытого фрагмента древней стены, расположенной на западном склоне Храмовой Горы. Она состоит из сорока пяти слоёв камня, двадцать восемь из которых находятся над землёй и семнадцать под землёй. Возле нее достаточно много евреев в характерной черной одежде, на голове черные шляпы. Они молятся, склонив головы к самой стене, абсолютно не обращая внимания на окружающих. Немало и обычных туристов, похожих на нас. Гид сообщила, что фотографироваться здесь нельзя, полиция за это может оштрафовать. Но ведь как у нас, русских: скажи, что нельзя и можно уверенно предсказать, что именно это мы и сделаем. Конечно, мы использовали фотоаппараты по их прямому назначению, но никто к нам не подошел с замечаниями.
…Перебирая в своей памяти подробности посещения Святого города, на ум пришел странный сон. Его я видел в следственном изоляторе примерно за месяц до того, как описал в тетради поездку в Иерусалим… Шел я по воде озера, словно по суше, с незнакомым мне человеком, одетым, как странник в стародавние времена. Он примерно со мной одного возраста, такого же роста, но более худой по телосложению. Что интересно, меня не удивляла способность идти таким способом, как будто это обычное дело. Судя по деревьям на берегах с начинающими желтеть листьями, только-только начиналась осень, и жидкость никак не могла превратиться в лед. Шли, в общем-то, молча, словно старые знакомые или близкие родственники. Примерно посередине водоема бурлила воронка на поверхности, размерами около двух метров. Вода довольно быстро кружилась по часовой стрелке…
–Что это такое?– спросил я попутчика, первым нарушив тишину.
– Это пуп Земли, давай помолимся на этом Святом месте, – спокойно ответил он.
Я встал на колени, стал читать полушепотом молитвы с поклонами на «пуп», при этом касаясь воды руками. Однако ни ими, ни коленями не ощущал ее мокрой… Попутчик стоял, рядом скрестив на груди руки и склонив голову. Возможно про себя он также произносил молитвы, но я их не слышал. Затем я поднялся, и мы пошли к берегу. Там стояла рубленная старая, перекошенная от времени церквушка. Двери деревянные, почерневшие от времени успели перекоситься. Их створки приоткрыты. Вошли вовнутрь. Почерневшие стены вокруг и ни одной иконы… Вдруг из темного угла на меня напали два злых человека, и я с ними стал бороться, но одолеть никак не мог. Происходила не кулачная драка, а какая-то возня, отнимающая много сил. Напарник держал дверь изнутри, а снаружи рвались к нам еще несколько разъяренных людей. Я предложил незнакомцу свою помощь, хотя сам продолжал биться с напавшими злодеями. Он от помощи отказался и громко произнес:
–Ты, главное, удержи этих двоих…
Позже, при встрече с батюшкой, я рассказал ему про странный сон и попросил разъяснения и совета. Закончил вопросом:
– Может мне по освобождению необходимо еще раз посетить Иерусалим?
Батюшка ответил:
– Не знаю. И сны мы разъяснять для себя должны сами, но попробую тебе помочь в этом. Твой напарник, очевидно, твой Ангел-Хранитель, поэтому тебе внешне он не знаком, но ты ощущал его родным. Кстати, ангелы при молитвах на колени не встают, скрещивают руки и склоняют головы. Пуп Земли это однозначно Иерусалим. Напали в церкви на тебя бесы и в дверь ломились они же. А те двое, с которыми ты боролся, они внутри тебя самого и надо много приложить усилий, чтобы не выпускать их наружу. О чем и предупредил тебя твой попутчик.
Странный сон…
Кстати сказать, само душевное состояние, в котором я пребывал в Иерусалиме, запомнилось: оно явно необычно и его трудно описать словами. При этом невозможно спутать с любыми другими переживаниями. Я думал, что подобное характерно для единственного места на земле. Однако нечто очень похожее испытал и в Дивеево, у нас в России в Нижегородской области в Храме. Но посетил я это место позже, после освобождения из следственного изолятора – в 2010 или 2011 году. Как-нибудь поведаю и об этом путешествии…
В начале января 2004 года, веселой компанией – я с сыном Сергеем, которому исполнилось тридцать лет, и нашими друзьями Александром Сахаровым, его женой Мариной, и Сергеем Бобковым с супругой Галиной полетели в Таиланд. Провести четырнадцать часов в воздухе, конечно, тяжело, но оно стоило того. По выходу из самолета нас встретили сорок градусов выше нуля, ни облачка на светло синем небе, яркое летнее солнце. Вокруг настолько сочная зелень, что невольно на ум приходят райские кущи из религиозной литературы. Пальмы на каждом шагу и прочие южные деревья, названия которых я и не знаю, трава, кусты, все, как говорится, «цвело и пахло». Пока ехали в автобусе до своего отеля, видели крупных слонов, жующих зелень на улице – точь-в-точь, как коровы в наших деревнях. Слоны не обращали на людей и транспорт никакого внимания.
«Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…» стоял наш временный приют, к которому вскоре подъехали. Конечно, я немного приукрасил: жили мы в самом высоком здании города Паттайя – сто с чем – то этажей, и на верхних уровнях никакой зелени, конечно, не имелось, если не считать в фойе кустов и цветов, растущих в горшках. В комнатах, как и в Египте, устанавливался микроклимат с помощью специальной аппаратуры, без этого спать невозможно: температура воздуха в помещении опускалась к ночи совсем не значительно и полностью открытое окно не помогало. Океан совсем рядом, точнее Сиамский залив Южно Китайского моря, однако вечернего бриза и прохлады от него не исходило. Вода все время теплая, ниже двадцати восьми градусов не ощущалась ни разу за все десять дней отдыха.
Как-то мы всей компанией лежали на пляже и загорали, а скорее сгорали заживо… Но об этом узнаем позже, к вечеру. Мимо нас двигался предприимчивый местный житель. Он предлагал отдыхающим купить гипсовых слоников, разных по размеру, но не более десяти сантиметров в высоту. И все – черного цвета, только бивни белые. Обратился таец с предложением и ко мне:
–Привет. Купи у меня слоников.
Я улыбнулся и ответил:
– Потом.
Он на довольно чистом русском языке выдал:
–Потом, потом, суп с котом.
«Раз ты шутишь, – подумал я, – пошучу и над тобой». Подозвал его к себе и «объяснил»:
–Ты неправильно с русскими торгуешься. Надо подойти, пальцы на руках сделать «козой» и грубо сказать: а ну, в натуре, купи слоников. Потренируйся на мне.
Пара проб, мне как сценаристу, не понравились, затем получилось довольно убедительно, и я купил сразу десяток скульптурок, не торгуясь в цене. Таец на наших глазах подошел к лежащей прямо на песке женщине примерно шестидесяти лет, гревшейся на солнце и никак не ожидающей того, что последовало следом. Предприниматель тайского происхождения сделал пальцами правой руки «козу» в сторону туристки и грубым голосом на русском языке, произнес:
– Ну, ты в натуре, купи у меня слоников!
Женщина в панике вскочила и убежала с пляжа, и таец стоял и глядел в мою сторону с явным недоумением – он ведь сделал так, как я ему рекомендовал. Мы смеялись громко и долго, вызывая недоумение у других отдыхающих.
Не обошлось в эту поездку и без криминальных приключений… Однажды вечером Александр Сахаров с женой Мариной прогуливались на пляже, и им встретилась «банда» туристов – явно из России. Весьма крепкие парни, человек двенадцать, как показалось вначале – с очень плохим воспитанием. Местных тайцев они называли обезьянами, мужчин в шортах – гомиками. Парни нетрезвые и приставучие. Про эту встречу, которая впрочем, для него нормально закончилась, Саня рассказал и нам. Я подумал, что днем, если встретимся с ними на пляже, мирно разойтись будет крайне проблематично. Хамства терпеть не могу, и может возникнуть неравная драка. Ждали их появления на пляже с некоторой опаской, но они, видимо, вели ночной образ жизни, а днем отсыпались. Мой сын тоже пропадал, где то до глубокой ночи и, как оказалось не один, – а вместе с четой Сахаровых. Однажды мой глубокий сон прервал упорный стук в дверь. Открыл, на пороге – Марина Сахарова, а за ней прячется муж. Оба – не слишком трезвые. Александр с явной тревогой в голосе сообщил:
–Твой сын Серега попал в беду. Эти пьяные хулиганы, которые вели себя вызывающе, ночью схватили молодую тайку и пытались ее окунуть головой вниз в бассейн. Серега за нее заступился и его силой они увели в свой отель, обещая выкинуть из окна с большой высоты.
Пошли будить Бобкова – он безмятежно спал в своем номере и нас, конечно, не ожидал увидеть в столь поздний час. Тем не менее, идти выручать моего сына он согласился сразу, а Марину оставили в номере, поскольку в подобном деле пользы от нее ноль, с нами находиться опасно. Так мы тогда думали. Подошли к двадцатиэтажному зданию, в которое, по словам Александра, ушла пьяная компания с заложником. На улице около трех часов ночи, обычные туристы спали, поэтому по светящимся окнам определили этажи, куда могли увести сына. На первом этаже попытались получить информацию у ресепшен, в ответ услышали на непонятном языке типа: «Моя твоя не понимай». Ладно: лифтом поднялись на восьмой этаж, по нашим расчетам там кому – то не спалось. Шли по коридору и прислушивались к шумам из номеров: наибольшее количество децибел выдавала триста восемьдесят вторая комната. Входная дверь не заперта, и я свободно открыл ее… На меня удивленно смотрели шесть пар глаз, владельцы которых казались, весьма развиты физически – все молодые, не старше тридцати лет, и – пьяные.
Хотел – было извиниться за вторжение и уйти, но один из них спросил:
–Ты, наверное, сына ищешь?
Я подтвердил его предположение. Он вскочил из-за стола, за которым и происходило веселье, и предложил идти за ним. «Вот ведь, не подвел меня опыт работы в уголовном розыске»,– подумал я, но делиться этими мыслями благоразумно, ни с кем не стал. Поднялись лифтом выше, этажей на десять, идем по коридору. Издалека услышали шум гуляющей компании. Зашли в довольно большой номер, а там человек пятнадцать молодых и физически здоровых парней воевали с алкоголем до полного его уничтожения. И среди них за столом, как ни в чем ни бывало, сидел мой сын Сергей с наполовину наполненным стаканом в руке.
Кто – то спросил, буду ли я водку? Ответил кратко, как на допросе:
– Конечно, буду.
Выпили за знакомство. Один из присутствовавших, по имени Евгений, еще пошутил:
–Как ты вошел, я понял, будут бить долго и больно. Ладно, обошлось. Серега твой нам понравился, мы хотели проверить, умеют ли плавать «обезьяны», а он заступился и с нами пошел – один, не побоялся. Друг же твой с женой отказались, заторопились сразу куда – то.
Последняя фраза явно про чету Сахаровых. Людей с юмором я всегда воспринимал хорошо, сам люблю пошутить. Парни оказались из Екатеринбурга, все спортсмены по подъему тяжестей. Заработали денег и почти всей командой приехали отдохнуть, а к прохожим приставали, чтобы подурачиться – им нравилось, что их все боялись. Всего их в отеле в разных номерах оказалось двадцать семь человек и люди, в общем-то, не плохие, но очень уж шумные. Пора уходить, тем более что Бобков не пил и ему явно хотелось скорее вернуться к жене под бочок. Сына спросил, идет ли он с нами, тот отказался и сказал, что ему интересно с новыми знакомыми. Ну, что ж, как говорится, вольному – воля! Мы с Бобковым и Сахаровым пошли по своим номерам досыпать.
Незаметно и весело пролетели десять дней, на наших лицах и теле оставался темно- коричневый загар, которым мы планировали похвастать перед знакомыми, пора готовиться к отъезду. В Таиланде в денежном обороте используются только «баты», местные деньги, а в России они ни к чему. Банкноты у нас еще оставались в некотором количестве и в последний день мы решили их потратить. У меня к концу отдыха имелась на руках весьма незначительная сумма. Купил фруктов семье – и карманы пусты. Однако Бобковы и Сахаровы явно не рассчитали своих потребностей, в банке поменяли много долларов США на деньги с изображением короля Таиланда. В самом начале, когда только прилетели и не смогли их потратить. Катание на водных мотоциклах достаточно дорогое удовольствие и реальной возможностью избавиться от ненужных дома таиландских купюр. На это веселье и решили потратиться. На одноместном мотоцикле летать по воде интереснее, и как ни просилась к Александру его жена в качестве пассажира, он ей отказал: опасно, дорогая!
Услышав это, я сказал расстроенной Марине:
– Эх, оставались бы у меня «баты», я бы обязательно тебя покатал!
Симпатичная брюнетка обратилась к мужу, и тот арендовал ей на два часа двухместный водный мотоцикл. Я сел за руль, Марина устроилась сзади. Попросил ее при поворотах крепче держаться за меня и наклоняться в ту же сторону, сохраняя равновесие. Полетели по волнам навстречу ветру, брызги соленой воды попадали в глаза. Мощный мотоцикл развил приличную скорость и я, решив проверить насколько пассажирка соблюдает мои инструкции, резко повернул руль влево. Сахарова вылетела из мотоцикла метров на десять вперед, а я, не ощущая ее присутствия сзади, упал в сторону. Мотоцикл перевернулся рулем вниз. Хорошо, что на нас обоих предусмотрительно надеты пробковые жилеты – утонуть в них невозможно, но плыть к водному коню они явно мешали. А это надо сделать обязательно, без мотоцикла до берега не добраться. Далеко…
Долго мы с ней пытались перевернуть его в исходное положение. Наконец, удалось сделать это. Помог Марине забраться «на коня» первой, сам с ее помощью полез вторым. Однако в девчонке-то шестьдесят килограммов, а во мне – больше сотни, и я стащил ее в море. Плавающее средство между тем, снова перевернулось. Начали все сначала. И только после того, как мотоцикл занял нужное положение, на него полез первым я, а Марина как могла, мне помогала. Только приготовились продолжить катание, как я заметил отсутствие ключа зажигания. Утонуть он не мог – привязан к пробковому поплавку, но оказался метрах в десяти от нас, на воде. Чтобы не перевернуться, плыть за ключом пришлось жене Сахарова. Всего за эти два часа мы упали в море три раза – сценарий примерно такой же.
Согласно расписанию отдыха на следующий день самолет должен вернуть нас в Москву, вылет – после обеда. Решили поймать последний загар. Вся компания лежала на пляже, возбужденно вспоминая смешные моменты нашего отдыха. В принципе на нас никто особого внимания не обращал. Трезвые, ни к кому не пристаем, просто слегка шумно разговариваем. Обычные российские путешественники. Вдруг Марина Сахарова между делом выдает:
–А у меня, Юрьевич, после вчерашнего с тобой приключения, так заднее место болит!
Она всегда называла меня по отчеству. На пляже довольно много посторонних людей, они, конечно, не знали всей нелепой правды, а у моей бывшей пассажирки голос громкий.…В общем, после высказанного ею пассажа смеялись не только мы, а и незнакомые туристы. Каждый понял Марину так, как хотел, как говорится, «в меру своей испорченности».
