Владимир Великий
Сатана
– Евочка, я думаю, что и нам, еще нестарым людям, наступила пора голых женщин посмотреть. Я вчера со своей Галиной целую ночь крутил… В наши времена такой техники не было, да и женщины вроде были не те…
Увидев пожирающий взгляд мужчины, Ева встала с кресла и быстро пошла к двери. Открыв дверь и убедившись в том, что в приемной никого нет, онаа плотно ее закрыла и быстро провернула ключ в замочной скважине. Слегка покачиваясь от спиртного, и стараясь как можно больше «вихлять» своими крутыми бедрами, она направилась к столу. За столом Ивана Ивановича не было. Он появился перед Евой через минуту, выползая из-под стола. Блондинка мужчину на какой-то миг не узнала. Директор был абсолютно голый. В зубах он держал маленькую розочку, которую, скорее всего, он вытащил из синей вазочки, стоящей на шкафу. Иван Иванович был явно не при директорской «роже», а, наоборот, он был очень раскрепощенный и веселый. Поведение школьного чиновника прибавляло блондинке «секса«. Мужчина на коленях неспеша полз навстречу смеющейся блондинке и тихо приговаривал:
– Ну и ты, Евка, настоящая Сатана красоты, ну и ты баба… Я давно такую хотел иметь… Ты, моя Сатана, ты моя сказка…
Вид и поведение мужчины рассмешили Еву, и она, словно маленькая козочка, лихо отпрыгнула от мужчины, стоящего на четвереньках. Игра блондинки очень понравилась директору. Он, словно лев, быстро подскочил к женщине и с силой схватил ее сзади за юбку. Кротиха почувствовала, что маленький и нежный замок на правой стороне ее бедра лопнул. Затем она ощутила очень сильные руки Ивана Ивановича, который с такой же силой стянул с ее «попо» белые плавки. Через некоторые мгновения Ева Крот почувствовала межу ног что-то упругое и теплое…
Начать половой акт, не говоря уже о том, чтобы его закончить, директор не успел. Это произошло по вине Евы, у которой после того, как мужчина снял с нее плавки, почему-то неожиданно появилось отвращение к этому человеку. Она в этот момент представила себе директора школы родного села Водяное, который узнав о том, что его школьница «нагуляла» и беременная, дабы не иметь неприятностей по «службе», просто-напросто выгнал ее из школы, так и не разобравшись в чем суть дела. И сейчас, увидев взади себя удобно пристроившегося Ивана Ивановича с довольной лисьей «мордой», Ева отпрянула от мужчины и с силой ударила его ногой по голове. Майер от неожиданного удара молниеносно плюхнулся на заднюю часть своего тела и звонко ударился затылком головы о пол…
Кротиха, одев плавки и юбку, подошла к столу. Затем она взяла со стола бутылку коньяка и через горлышко допила остаток спиртного. После этого она резко повернулась к директору, который, словно пораженный молнией или каким-то другим разрядом, продолжал лежать на полу в том, в чем его мать родила. Бросив презрительный взгляд на голого мужчину, блондинка произнесла:
– Знаешь, шавка служивая… Я не люблю таких мужиков проституток, в них очень много дерьма… – Переведя дух, она опять, уже более уверенно, произнесла. – Жалко то, что ты к нам на историческую родину едет. Очень жалко…
Сказав это, Кротиха с гордо поднятой головой вышла из кабинета своего земляка. В дом Сорокиных она пришла поздно, когда уже деревенский пастух пригнал коров. Хозяйка приходу Евы очень обрадовалась. Она сразу же для Евы на стол поставила большую кружку свежего парного молока. Она выпила молоко в один присест. Такого вкусного молока она уже не пила несколько лет. Затем, сославшись на усталость, пошла спать. Ни Михаил, ни Надя ничего по этому поводу не сказали. Они сами через полчаса также пошли отдыхать. Ева, перед тем как заснуть, слышала через дверь с каким трудом засыпали хозяева. Мужчина жаловался жене на то, что у него от тяжелого физического труда болит поясница. Женщина, в свою очередь, жаловалась на «поношенные» ноги.
Кротиха проснулась около десяти утра. Осенннее солнце вовсю гуляло по двору. Хозяев в доме уже не было. Почистив зубы и слегка перекусив, она вышла на улицу и присела на скамеечку, стоящую перед палисадником. Яркое солнце и «устроенность» на сердце и на душе благотворно подействовали на женщину. Закрыв глаза, Ева сладостно прокручивала в своей голове неприятную сцену из вчерашнего застолья с Майером. Она не заметила того, как заснула…
Неожиданно ее кто-то сильно толкнул в плечо. Ева громко вскрикнула. Открыв испуганные глаза, она еще больше испугалась того, кто перед ней так неожиданно появился. Перед нею стоял высокий молодой человек. Он стоял перед женщиной и внимательно разглядывал ее. Ева сразу же поняла то, что он не из местных. На нем был дорогой костюм черного цвета. К лицу молодому человеку была и белая рубашка со светло-коричневым галстуком. Блондинка с испугом смотрела на стоящего мужчину. В отличие от нее, незнакомец почему-то спокойно и внимательно рассматривал женщину.
Первым относительное противостояние нарушил парень. Он, наклонив свою голову с пышной копной черных волос, с извинительным тоном спросил сидящую женщину:
– Скажите пожалуйста, Вы, случайно не Ева Крот, которая приехала из Германии?
Увидев подтверждающий кивок головы женщины, он продолжил:
– Меня к Вам направила наша районная организация русских немцев, которая Вас хочет сегодня пригласить для выступления…
Молодой человек на несколько мгновений почему-то замялся. И это мимолетное замешательство у Евы вызвало определенное подозрение. Однако ненадолго. Уверенный голос представителя российских немцев все больше и больше гасил недоверие блондинки к незнакомцу. Он, как и раньше, спокойно продолжил:
– Многие немцы, живущие в нашем районе, еще не спешат выезжать на историческую родину… Выжидают время, чтобы принять правильное решение… Вы, только что прибыли оттуда, поэтому нашим колхозникам будет очень интересно послушать Вас… Многие из наших знают, что и там есть свои проблемы… Одним словом, нам нужная свежая информация живого человека. Я думаю то, что у Вас очень хорошо получится…
Предложение о выступлении перед земляками сначала испугало Кротиху. Она никогда в жизни не получала никаких поручений или приказов от представителей подобных структур. К тому же к такой молниеносной встрече она не была готова. Несколько поразмыслив, она решила отказаться от предложения молодого чиновника:
– Я, даже не зная Вашей должности и фамилии, хотела бы отказаться от Вашего предложения… Я никогда перед людьми не выступала… Тем более, через столько лет…
Боязнь женщины за ответственное выступление перед земляками была не очень продолжительной. Причиной этому был молодой чиновник, который все увереннее склонял женщину к поездке:
– Меня зовут Николай Александрович. Я представляю интересы российских немцев в районе и поэтому Вам не надо беспокоиться о том, как лучше выступить. Это выступление будет в виде живой беседы…Цифры о жизни наших немцев в районе я постараюсь и сам зачитать…
На некоторое время чиновник замолчал. Затем, пристально посмотрев в глаза красивой женщины, с улыбкой произнес:
– Одним словом, мы договорились. Сейчас идите и переодевайтесь. Я здесь на скамеечке Вас подожду… Я жду свою служебную машину, на которой мой водитель повез старую бабушку, находящуюся на лечении в Калинино…
Больше Ева Крот не стала упираться и отнекиваться. Открытая и добрая улыбка молодого человека взяла свое. Сейчас ей и самой захотелось пообщаться с земляками.
Кротиха из дома Сорокиных вышла минут через тридцать. Выглядела она не очень «пышно», но красиво. На ней был брючной костюм черного цвета, такого же цвета были и туфли на низком каблуке. На свою тонкую шею блондинка повязала белый шарфик. Ева оделась очень скромно, зная о том, что крестьяне не любят каких-либо «прибабахов» на женщинах.
Блондинку возле ограды встречал почти новенький «Мерс», который она никак не думала встретить в этой глухой деревеньке. Николай Александрович на правах руководителя вежливо усадил Еву на заднее сидение автомобиля. Затем также вежливо представил немке своего молодого водителя, который, стоя возле задней дверцы машины, молчал как рыба:
– Госпожа Крот, знакомьтесь, это мой водитель Пал Палыч… У нас все его зовут Пашей…
Такая форма знакомства с молодым водителем рассмешила Еву. Она, протянув руку мальчишке, весело проговорила:
– Я очень рада с Вами познакомиться. Меня зовут Ева Петровна… Можно просто называть Ева… У нас в Германии отчества вообще отсуствуют…
После официальной части молодой чиновник вальяжно плюхнулся на переднее сидение «Мерседеса» и тихо свистнул. Пал Палыч завел мотор и автомобиль с бешеной скоростью рванулся с места. Чиновник после того, как машина тронулась, весело улыбнулся и тихо себе под нос прогнусавил:
– Одним словом, госпожа Крот, у нас все идет по плану… Мы делаем с Вами все, как и это было задумано…
На эти слова, в которых, вполне возможно, был заложен определенный замысел или даже подвох, Ева Крот никак не прореагировала. В порядочности молодых людей, которые приехали за ней, она нисколько не сомневалась. Ей также казалось и то, что сегодня и погода не могла ее обидеть или обмануть. На улице стоял по-настоящему теплый летний день. Мимо полуоткрытого окна «Мерса» быстро проносилась загадочная, и еще неоцененная блондинкой, природа. Женщине, сидящей в кабине современной комфортабельной машины на какой-то миг хотелось остановиться посреди этих степей и закричать на весь сибирский мир о том, что насколько он красив и вечен.
Увидя одухотворенное лицо красивой пассажирки, молодой чиновник, словно читая ее настроение и мысли, повернулся лицом к ней и с улыбкой произнес:
– Ева, я думаю, что Вы не будете против очень короткой остановочки в сибирском лесу. Нам всем не мешало бы подышать свежим воздухом… Воздух сибирской осени особый…
Предложение чиновника было для Кротихи как раз кстати. Она и сама хотела попросить водителя остановить машину и полюбоваться красотой сибирской осени. После остановки машины женщина быстро выскочила из нее и также быстро направилась в сторону небольшого березового околка, который находился рядом с проселочной дорогой. Молодой чиновник, стрельнув глазами отдаляющуюся от него женщину, вытащил из кармана пиджака мобильный телефон. Еще раз посмотрев блондинке вслед, он ускоренным шагом направился в противоположный от Евы лесок…
Через десять минут после того, как все надышались свежим воздухом, машина опять тронулась. Ева, не удержав своего восхищения от свежести сибирского воздуха, первой начала разговор о своей исторической родине. Блондинка с большим скептицизмом говорила о том, там очень мало свободной территории для отдыха человека и очень много машин, которыми заставлены все улицы. Молодого чиновника информация пассажирки почему-то мало интересовала. Мужчина думал о чем-то своем. После довольно продолжительного молчания он наконец-то заговорил:
– Ева Петровна, я только что звонил в управление. Мне оттуда подсказали очень хорошую мысль. Предложение нашего руководства касается лично Вас. Я думаю, что Вы не против того, чтобы мы забежали в Ваше родное село Водяное, которое находится от нас в нескольких километрах.... Каждый человек в любом возрасте очень рад тому, когда он оказывается в родном гнезде… У нас еще есть время до начала собрания немцев…
Предложение Николая Александровича для Кротихи было одновременно очень неожиданным и одновременно очень заманчивым. Посещение родной деревни она откладывала на неопределенное время. Откладывала из-за страха. Сейчас же предложение молодого человека почему-то и насторожило блондинку. Внимательно вглядываясь в его затылок, она терзала себя мыслью, почему ему очень много известно об ее жизни. Это заставило женщину некоторое время размышлять, прежде чем дать согласие сидящему впереди ее на посещение своей родной деревни.
Молчал и чиновник. Молчанка длилась не очень долго. Ева, чувствуя нетерпение молодого человека, с неохотой произнесла:
– Конечно, Николай, я не против того, чтобы посетить мою родную деревню… В ней я не была больше тридцати лет. Здесь же похоронены и мои родители…
Немного помолчав, она опять добавила:
– Видите, как в жизни получается… Я никогда не думала о том, что про меня на моей родине даже кое-что знают, несмотря на то, что здесь у меня нет никаких родственников…
Согласие блондинки побывать в своей деревне очень обрадовало Николая Александровича. Он, словно полководец, который только что выиграл битву, с улыбкой взглянув на мальчишку-водителя, по-озорному произнес:
– Ну, ты, я думаю еще дорогу не забыл, где когда-то мы были с нашим шефом в этих краях…
Старший машины весело рассмеялся, по-детски засмеялся и водитель. Через минут двадцать машина выехала на проселочную дорогу. Белокурая пассажирка поняла, что вскоре должно появиться ее Водяное. Ева, сидящая на заднем сидении, стала пристально всматриваться вперед, надеясь увидеть знакомый силуэт деревни.
Неожиданно для нее машина остановилась.Чиновник вылез из машины и открыл заднюю дверь. Увидев улыбающееся лицо молодого человека, Ева с недоумением его спросила:
– Мы, что еще не приехали в мою деревню?
Николай Александрович, скорее всего, не понимая вопроса женщины, спокойно ответил:
– Ева Петровна, Вы, я вижу еще не в курсе того, что этой деревни уже давно нет… У нас еще есть пока время и Вы можете посмотреть свое родное место…
Сказав это, мужчина показал рукой в сторону небольшой равнины, которая находилась в полкилометре от остановившихся. С замиранием сердца блондинка вышла из машины и направилась в сторону уже несуществующей деревни. Никто из мужчин ее не сопровождал. Да и Еве было не до них. Через метров двести от машины женщина остановилась и стала ориентироваться в расположении некогда существующего поселения людей. Ориентировалась она с большим трудом. На небольшом участке территории, улиц, как таковых, не было. Не было и каких-либо построек. Вместо строений кое-где виднелись маленькие бугорки земли, покрытые густыми зарослями травы или сорняков. Кротиха посчитала пустым занятием искать расположение своей родной избушки. Она от бесследной судьбы своей деревни заплакала.
На женщину, идущую по «развалинам» родной деревни, внезапно обрушился шквал воспоминаний, связанных с ее детством, с ее матерью. Вспомнив о матери, Ева решила сходить на деревенское кладбище. Оно когда-то находилось на самой окраине села, неподалеку от длинного березового околка. К радости женщины, околок сохранился, несмотря на то, что он во многих местах был вырублен. Возле него Кротиха увидела небольшую возвышенность, на которой когда-то стояли могильные кресты. Сейчас же на месте могильных оградок и крестов были мощные заросли крапивы и конопли. Кое-где даже проглядывали маленькие кустарники. Ева, осторожно ступая по земле, в которой покоилось несколько поколений жителей села, медленно направилась на самый край заросшего участка, надеясь там отыскать могилку своей матери. В густых зарослях конопли этой могилы не оказалось. Не нашла Кротиха и могилу своей единственной в ее жизни подруги Нины Кулешовой. На всем «кладбище» женщина не нашла ни одного могильного креста. Среди зарослей кое-где встречались еле заметные бугорки земли. И большего ничего…
Ева подошла к машине минут через тридцать. Мужчины уже ее ждали. Видя глаза блондинки, которые были полные слез, чиновник с сочувствием произнес:
– Ева Петровна, не плачьте… Здесь, кладбища, как такового, нет более двадцати лет. Ваша деревня принадлежала тогда к малоперспективным… Все жители были перевезены на центральную усадьбу совхоза. Сейчас среди молодежи мало кто знает о том, что здесь была когда-то деревня с таким интересным названнием…
После посещения своей «деревни» у Евы сильно разболелось сердце. Она даже стала подумывать о том, что ей суждено через несколько минут здесь же умереть. И эту смерть женщина хотела воспринять как закономерной. Кротихе казалось, что Бог ее наконец-то нашел и решил воздать должное за все те грехи, которые она совершила в этой сибирской деревне. Плачушая блондинка предстоящей смерти даже радовалась. Ей почему-то сейчас и именно на своей родине захотелось встретиться опять с Ниной Кулешовой и жить так же, как они когда-то жили в детстве…
Машина опять выехала на шоссейку. Блондинка продолжала уныло созерцать через окно салона на пролетающие мимо нее леса и поля. Молчала и думала. Посещение своей уже несуществующей деревни оставило неприятный осадок в сердце и в душе женщины. В то же время блондинка нисколько не сожалела о том, что она решила перед надвигающейся на нее старостью посетить свой родной уголок на этой земле. Перебирая в своей голове отдельные эпизоды своей жизни здесь и там, русская немка приходила к выводу о том, что историческая родина ее предков все равно лучше и сытнее, даже несмотря на все те трудности, которые ей пришлось перенести в первый год пребывания в Германии. И об этих трудностях Ева Крот решила более подробнее рассказать на встрече со своими земляками.
Ровный и спокойный ход мыслей аусзидлерши неожиданно прервал голос молодого чиновника:
– Ну, теперь тормози, моя телега… Мы приехали… Мы вовремя доставили нашу Еву Петровну туда, куда нас сам шеф просил доставить…
Сказав это, Николай быстро открыл свою дверь и выскочил из машины. От слов чиновника из мира своих воспоминаний «вышла»и Ева, которая до этого не замечала ни дороги, ни лесов, через которые иногда на бешеной скорости мчался «Мерс». Николай Александрович поспешил к двери белокурой пассажирки. Открыв дверь, он услужливо произнес:
– Ева Петровна, сейчас я Вас приглашаю посетить вон ту маленькую избенку с трубой, где Вас будет ожидать очень большой сюрприз… Этот сюрприз Вам приготовили давние Ваши знакомые.
Больше Николай Еве ничего не сказал. Отойдя на метров пять от машины, он остановился и стал внимательно следить за действиями женщины. Такую же позицию занял и мальчишка-водитель. Он, словно маленький тигренок, «стрелял» глазами то по сторонам, то по блондинке.
Кротиха, не обращая внимания на своих знакомых, вышла из машины и стала основательно разглядывать то, что ее окружало. В метрах двадцати перед ней в глубине околка стояло небольшое строение из новых березовых бревен. Эта постройка чем-то напоминала баню, в которой она мылась еще в детстве. Из-за сохранившейся листвы на березах это строение было незаметно для посторонних людей. Посмотрев на молодых парней, женщина направилась в сторону домика, где ей «предлагали» сюрприз. Николай и Павел последовали за ней…
Перед самой баней Кротиха остановилась. В ее голове неожиданно стали стучать какие-то маленькие молоточки. Сердце, словно предчувствуя смертельную тревогу, неестественно заныло. Однако женщина решила на это не реагировать. Сделав глубокий вдох и выдох, она повернулась назад. Ослепительные улыбки молодых мужчин, мирно идущих за ней, никакого опасения у блондинки не вызвали. Она, улыбнувшись, быстро подошла к бане и открыла дверь. Вошедшая тотчас же оказалась во власти темноты. В этот же момент кто-то быстро закрыл дверь и задвинул с обратной стороны засов. Ева, находясь в кромешной темноте, на свой страх и риск стала ощупывать руками все то, что было в помещении. В том, что она оказалась в русской бане с деревянным полом и с небольшим полком, она уже не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что оказалась в западне…
Страх овладел женщиной. Ева начала со всей силой стучать кулаками в дверь. Стучала она долго, однако никто ей дверь не открывал. На часто повторяющиеся пронзительные крики и вопли заложницы также никто не реагировал. От ударов в дверь у нее появилась кровь на руках. Со слезами на глазах она слизывала кровь губами и все думала о причинах происшедшего с ней. Ева так и не могла понять того, что с ней произошло. Вдоволь наплакавшись, как и вдоволь настучавшись нежными кулаками в дверь, она вскоре успокоилась.
В «застенках» бани Ева Крот просидела несколько часов. Сейчас она уже не сомневалась в том, что ее, как заложницу, кто-то захватил. С какой целью и для чего это было сделано, она так себе и не представляла. Богатств у нее не было. На какие-либо военные разведки своей родины и также исторической родины своих предков она не работала. Да и в политической жизни России или Германии она активного участия не принимала. За свои полвека блондинка только несколько раз ходила голосовать. Пленница отметала участие в ее захвате и молодых ребят, которые совсем недавно так мирно с ней беседовали в машине. Ей не верилось в то, что они могут быть бандитами или идиотами. Эти мысли воодушевляли женщину, на нет рассеивали ее опасения на что-либо плохое. Надежда на то, что, вполне возможно, местные бандиты ее с кем-то просто-напросто спутали, все больше и больше находила свое «пристанище» в душе и в сердце красивой женщины. За короткое время проживания в доме Сорокиных она слышала не только от хозяев, но и читала в газетах о том, что на территории громадной России не проходит и часа без каких-либо разборок. Ева себя к криминальному миру не относила и поэтому решила немного отдохнуть.
Кротиха стала наощупь искать себе место для сна. Это она сделала очень быстро. Глаза за время длительного пребывания в темноте все больше и больше «видели». С благими намерениями Кротиха через несколько минут заснула на деревянном полке…
Женщину разбудил шум работающего автомобиля. Она быстро вскочила с лежака, и, словно кошка, бросилась к двери. Затем со всей силой толкнула ее плечом. Дверь оказалась опять закрытой. Прислушалась. На улице кто-то разговаривал. Блондинка на какой-то миг притаилась, чтобы послушать голоса. Голоса идущих по мере приближения к бане были все громче и яснее. Один голос идущего Кротиха сразу же определила. Он принадлежал молодому чиновнику, который пригласил ее на встречу с русскими немцами. Сейчас этот чиновник официально информировал кого-то, скорее всего, своего начальника:
– Мой полководец, эта довольно красивая баба ведет себя пока тихо и спокойно. Сначала она стучала и кричала, а сейчас успокоилась. К тому же наш салага эту баню очень строго и внимательно бдит…
Ева, стоящая у двери, через несколько мгновений услышала голос и невидимого начальника. Она по голосу определила, что он был старше Николая:
– Молодец… Хорошо действовал и действуешь… Эту Евку не девку, я завтра посмотрю… Сейчас же мы поедем… Меня там ждут нужные люди…
Затем голос начальника пропал. Ева поняла то, что мужчины уже уходили от бани. После некоторого затишья она услышала за дверью громкий голос Павла, мальчишки-водителя:
– Моя королева! Ты не против посмотреть нашу добычу? Иди быстрее и смотри эту бабу… Не дай Бог еще убежит…
Через несколько мгновений за дверью раздался звонкий женский голос, который для заложницы был незнакомый:
– Ты, малый и молодой… Лучше воздержись от ценных указаний в мой адрес. Кого и когда смотреть, это мне лучше знать....
На женский голос Кротиха никак не среагировала. Она и сама не знала то, почему это произошло. После того, как за дверью стало тихо, она стала раздумывать о всевозможных вариантах своего побега. Его она уже не исключала. Теперь она нисколько не сомневалась в том, что молодые «чиновники» были просто-напросто бандитами.
Думая о тех, кто сюда ее привез, Кротиха невольно «застопорила» свою мысль. При этой мысли у нее тревожно застучало сердце. Ноги и руки стали вялыми. Она, словно ее кто-то сильно избил, медленно опустилась на пол. Она уже не сомневалась в том, что тем полководцем, кому докладывал «чиновник», был никто иной как Санька Пегов. Ежели у заложницы в отношении голоса «полководца» были какие-то сомнения, то фраза «Евка не девка» на все сто процентов, а может даже и на миллион процентов, принадлежала Пегому…
Кротиха медленно встала с пола и также медленно залезла на полок. Вытянувшись на деревянном настиле, она положила под голову свои руки и стала думать. Оставшись наедине со своими мыслями, заложница, словно ей было только пятнадцать лет, очутилась в своем детстве, в мире радужных мечтаний. Для чуть более пятидесятилетней женщины ее детский мир казался очень милым и нестолько жестоким, чем взрослый мир, в котором она сейчас жила. И поэтому то, что она сделала своему молодому земляку несколько десятков лет назад на школьном дворе, взрослая женщина считала детской шалостью.
Блондинка, медленно «листая» страницы воспоминаний, сопоставляла себя с красивой девочкой из детства, которая начинала делать первые шаги в своей жизни. Та и эта хотели жить хорошо и быть счастливыми. Если маленькая Ева тогда жила надеждой на это счастье, то взрослая уже его вкусила. Много или мало у нее этого счастья было, Кротиха и сейчас еще не понимала. Мало этого. Чем больше рассуждала она об этом счастье, тем быстрее ей хотелось опять вернуться в свой прошлый детский мир и начать жить по-новому, жить без ошибок. «Полувековая» женщина даже завидовала своей девочке детства, которая имела право на это счастье. У той девочки была целая жизнь впереди. Эта же женщина право на счастье, данное Богом, уже использовала. Для этого он дал ей целую жизнь. При этой мысли Ева заплакала. Ей не верилось в то, что ее жизнь уже пролетела как один миг. За эту жизнь она так и не нашла своего счастья. Жалость к себе в стократ возрастала от боязни за свою жизнь. Ева чувствовала то, что Санька Пегов решил по-настоящему с ней рассчитаться. Как он хотел это сделать, она не знала.
Кротихе от предстоящего возмездия стало очень страшно. Жажда к жизни заставляла пленницу искать всевозможные варианты из создавшейся ситуации. Ева своими руками в бане еще раз все ощупала, включая и потолок. Все было бесполезно, каких-либо дыр не было. С расцарапанными руками она села на пол и заплакала…
Через некоторое время кто-то сильно в дверь бани постучал. Кротиха, сквозь внезапно надвинувшийся на нее сон, еще долго не могла понять, что с ней происходит и где она. Только после того, как стук повторился, она пришла в себя. Сидящая на полу на стук никак не реагировала. Минут через десять дверь открылась и мощный поток яркого солнца сразу же ослепил глаза пленнице. Ева, закрыв обеими руками глаза, быстро выскочила из бани. С закрытыми глазами женщина простояла возле бани несколько минут. Ей не хотелось вообще открывать свои глаза. Кротиха солнечного света не боялась. Она сейчас своим нутром чувствовала присутствие возле себя Саньки Пегова, для которого она была и оставалась настоящим врагом с самого далекого детства. Этого врага она не видела несколько десятков лет…
Ева Крот, словно кто-то ее приворожил, стала медленно убирать свои руки с глаз. Ее предположения стали явью. Перед ней стоял Санька Пегов, образ которого она носила всю жизнь, день и ночь, ночь и день. Большой разницы в представляемом ею образе бывшего школьника и тем, кто перед ней стоял сейчас, женщина не видела. Перед Евой стоял мужчина-великан с густой копной седых волос. Через всю эту копну волос пролегала широкая черная лента, которая закрывала правый глаз. При виде этой ленты блондинке стало плохо. Она почувствовала сильное головокружение. Ее тело почему-то обмякло и она, словно сноп, медленно повалилась на землю…
Через некоторое время Кротиха оказалась в мощном потоке воды, от которого ей стало чуть-чуть легче. Ева, словно только что народившийся жеребенок, карабкаясь на четвереньках медленно приподнялась с земли. Разогнувшись и приняв вертикальное положение, она вновь увидела перед собой мощного «Кутузова» и молодого «чиновника» с полным ведром воды. При виде мужчин женщина медленно опустила голову вниз и стала искать своими глазами что-то перед собою. Желания, как такового, поднимать голову у нее не было. Сейчас ей хотелось просто-напросто убежать и не видеть этих мужчин, которые, словно маленькие дети, почему-то очень внимательно наблюдали за нею. Мысль убежать от этих мужчин и от этого кошмара жизни у Евы так же быстро исчезла, как и появилась.
Она прекрасно понимала бессмысленность гонки с Пегим, не говоря уже о «чиновнике». Пленница не исключала и того, что обои мужчины могли иметь оружие. С поникшей головой, которая «трещала» не только от всевозможных мыслей, но и от нервного напряжения, Кротиха намеревалась стоять очень долго. Она была не против так стоять и больше, лишь бы ее ожидал более или менее «приличный» конец жизни. Чем больше Кротиха стояла с поникшей головой и играла в молчанку, тем больше она убеждалась в том, что школьник Пегий тогда был намного милее, чем этот пятидесятилетний мужчина высокого роста. Великан, одетый в дорогой костюм черного цвета, чем-то напоминающий стандартную форму партноменклатурщиков недалекого советского прошлого, очень страшил женщину.
Первым нарушил молчание Пегий, мощный голос которого сразу же вывел Еву из нервого оцепенения:
– Ну, что, Кротиха… Мы встретились с тобою опять? Я вижу ты, славно попаслась на полях Сибири и далекой Германии. Я даже одним глазом вижу то, что ты сильно выросла, да и к тому же не так и плохо выглядишь…
Ева, приподняв голову, исподлобья посмотрела на этого очень знакомого и очень незнакомого мужчину. Ей до сих пор сейчас не верилось в то, что этот мощный мужчина был когда-то очень хрупким Санькой Пеговым, которого она в школьные годы ударила хворостиной. «Евка не девка» и сейчас почему-то видела только призрак молодого пацана. Это придавало силы женщине. Она, облизав языком свои сухие губы, проговорила:
– Ну, как ты и видишь Пегий, я здесь перед тобою… Честно говоря, я даже не ожидала когда-то встретиться с тобою на сибирской земле… Тем более, при таких обстоятельствах…
Ева, почувствовав себя на какое-то время той сильной девчонкой, какой она была в школе, уже более уверенно произнесла:
– Я бы на твоем месте, Пегий, не устраивала каких-либо экзекуций для своих друзей детства, к тому же для таких красивых девушек…
– Ну ты, Кротиха, – со злобой прошипел Пегов. – Ты еще мне мозги решила перед своей кончиной портить. Я тебя одним пальцем удушу, заграничная вошь… Задушу....
Мужчина внезапно замолчал. Наверное, собирался с мыслями. После некоторого раздумья он повернул свою голову в сторону молодого «чиновника» и строго произнес:
– А ну, Стасик, оставь меня наедине с этой кралей… Дальше делай все так, как мы раньше договорились. Ну, ты, понял меня?…
Стасик, он же недавний чиновник для Евы, и он же Николай Александрович, словно оловянный солдатик, приняв указания своего начальника, быстро исчез. После исчезновения Стасика Кротиха опять опустила голову вниз. Через несколько минут она подняла ее опять. Пегов сидел на мягком небольшом кресле, который откуда невесть появился. Удобно расположившись на кресле и закинув ногу на ногу, он, продолжал внимательно смотреть на женщину, которая, словно бык, продолжала стрелять его своими голубыми глазами. Молчанка продолжалась недолго. Пегий, вытащив из внутреннего кармана своего пиджака пачку импортных сигарет, закурил. После глубокой затяжки смачно плюнул несколько раз в сторону. После этого он, словно надзиратель, с усмешкой на лице спросил Еву:
