Владимир Великий
Сатана
– Сейчас у меня одна проблема – это две взрослые дочери. Старшая живет со мною в этом городе. Она для меня прямо страшный ад, лучше и не скажешь. Приехала сюда с ребенком. Внучка очень хорошая, да родители ее хуже идиотов. У дочери муж русский, на десять лет ее старше. Там был инженером. Здесь настоящий тунеядец. Ни дня не работал, а все пиво и сигареты глотает… Деньги на все это идут большие. Дочь только год всего и проработала. Пошла потом по дорожке своего мужа. Год назад у них родился сын. Вроде и ребенок не урод, но больно нос у него имеет греческий профиль. Сейчас муж моей дочери постоянно бьет ее все за то, будто она нагуляла этого ребенка от нерусского. Я знаю, что у мужа моей дочери, да и у нее самой носы курносые… Одним словом, черт их поймет, кто у кого и что нагулял. Я так устала от всего этого, хоть в петлю иди с этими кровопийцами. Сама всю пенсию отдаю этим скотам… Еще и подрабатываю у местной старухи, кормлю и выгуливаю ее кошку… Бабка из-за своей старости не может это делать…
Заработки женщины на «кошачьем» фронте Еву не только рассмешили, но и придали интерес к жизненным неурядицам «звонарихи». Кротиха решила задать вопрос своей незнакомке:
– Скажите, что у Вас случилось с другой дочерью?… Она, что в России осталась?… Или у нее другие проблемы?
Вопрос блондинки несколько оживил и «звонариху». Она, тяжело вздохнув, решила продолжить изливать свое горе:
– Эх, красавица, младшая дочь это самое страшное горе. В то время, когда мы все собирались ехать, она не хотела. Ей и там было хорошо. Прошло пять лет, времена резко изменились. Она в России уже пять лет ни имеет работы. Ударилась в пьянку, стала у себя в доме принимать мужиков. Год назад пропила свой небольшой домик, которой я ей оставила. Сейчас даже не знаю, где она живет. Вот недавно дала какой-то номер телефона. Вот и я ей звоню…
После этих слов женщина заплакала. Слезы свои она вытирала рукой. Ева, смотря на плачущую россиянку, также за нее сильно переживала. Кротиха в знак не то понимания, не то сочувствия даже положила свою руку на плечо несчастной русской немки. Сочувствие блондинки для «звонарихи» послужило, скорее всего, причиной для ее очередных душевных изливаний:
– Эх, красавица, душа моя изболелась по этим деткам. Вроде я здесь и не голодная и обогретая, а вот душа болит. Иногда лежу в постели и плачу. Я ей копейку высылаю, хоть небольшую, но высылаю. Меня беспокоит еще и то, что по всей Россее сейчас идет разбой. Люди друг друга за кусок хлеба убивают. У нас в Калининском районе, что на Ктомщине, и то стало очень неспокойно… Моя родственница из Михайловки неделю назад письмо прислала. Она прописывает о том, что и в ихних краях даже есть бандиты, которых возглавляет не то Кутузов, не то Нахимов… С ним водится какая-то беспутная баба по кличке не то Двупалая, не то Рваное Ухо. Одним словом, тяжело там у нас стало, да и здесь далеко не мед…
Причитания бывшей сибирячки длились не очень долго. Она куда-то торопилась и поэтому быстро простилась с Евой. После прощания каждый из них пошел в противоположные стороны. По дороге Кротиха стала думать о том, что ей совсем недавно изложила пенсионерка. Блондинка горе или заботы посторонней и чужой женщины близко к сердцу не брала. У нее и своих забот хватало.
Неожиданно для Евы у нее в голове что-то сильно не то дернуло, не то сильно обожгло. Через некотоорое время присела на скамеечку в парке и отключилась от мира сего. Ее мозг теперь работал над тем, что в конце своего монолога сказала эта пенсионерка. Только сейчас Ева Крот поняла то, что судьба ей помогла встретить свою землячку. Незнакомка жила в той области и районе, где родилась и жила сама Ева. Мало этого. Родственница «звонарихи» живет в деревне Михайловке, в той деревне, от которой совсем близко находилось Водяное. В этой деревне в далеком детстве красивая блондинка очень много «нагрешила». От явных совпадений у сидящей женщины выступил пот. Ей почему-то в этот момент даже захотелось куда-нибудь забиться от людей. И забиться навсегда. Чем страшнее приходили к Еве в голову мысли, тем добросовестнее работал ее мозг, доставая из глубин своей памяти все новые и новые пласты информации. Эти пласты Ева, как человек, только для нее известным причинам стремилась не «вспахивать». Сейчас же десятилетиями невостребованные пласты памяти стали все настойчивее и настойчивее заявлять о себе.
Через несколько минут Кротиха построила в своей голове своеобразную модель жизни тех бандитов, о которых только что говорила «звонариха». И эти бандиты для Евы были очень знакомыми, а может даже и очень родными. Женщина заставляла свой мозг работать над новой и еще неизвестной для нее жизненной моделью, которую она за последние тридцать лет вообще не стремилась создавать. Опираясь на информацию землячки, блондинка неожиданно для себя пришла к выводу, что в ее родных краях, вполне возможно, появилась ее дочь «Безымяшка», она же есть и «Двупалая». От этой мысли ее сердце тревожно забилось. В ее модели нашлось и место для Саньки Пегова, «Кутузова», того паренька из седьмого класса, которому она в детстве выбила глаз. В памяти Кротихи словно наяву возник небольшой листок из ученической тетради, на котором было написано:«Я все равно тебе отомщу, чуть-чуть попозже. Пегий». В этот же момент блондинка почему-то вспоминила и теплый купейный вагон пассажирсакого поезда, в который он совершенно случайно попала благодаря симпатичному и серьезному Гошке Лыбину. Ева даже улыбнулась, когда на какой-то миг вновь очутилась в омуте приятных воспоминаний о той ночи, когда она впервые в своей жизни отдалась этому мужчине. Даже и сейчас, когда ей уже было за пятьдесят, она об этом никогда не сожалела. Ева Крот почему-то и через столько лет верила в порядочность Гошки Лыбина. Она еще по-детски верила в то, что ее «Безымяшка» стала прекрасной дочерью Гошки и носит его фамилию. Эти рассуждения женщину окончательно успокоили. По дороге в хайм она даже зареклась больше не строить всевозможные фантастические модели или домыслы, а жить дальше, жить как можно лучше и счастливее…
В хайме Кротиху ждало приятное предложение. Не успела Ева закрыть за собою дверь своей «хибары», как кто-то постучал. Блондинка неспеша открыла дверь. Худенькая соседка с первого этажа, увидев Еву, неслыханно обрадовалась:
– Ева, к тебе вчера приходил старенький немец. Он и сейчас сидит в детской комнате. Говорит, что ждет тебя. Наш комендант рекомендовал ему с тобою встретиться…
Удивленная неожиданным появлением старого немца, блондинка стала спускаться по лестнице вниз. Худая «руссачка» не удержалась и тихо прошептала красивой блондинке:
– Смотри, Евка, не прогадай… Он очень богатый, хотя и сильно старый....
В детской комнате и вправду сидел старый немец. Ева мгновенно окинула его взглядом. Старику было где-то за восемьдесят лет. К тому же он был с большой плешиной. Женщина робко подошла к сидящему на стуле и тихо на ломаном немецком языке произнесла:
– Здравствуйте… Я пришла… Что хочете от меня…
Ева еще что-то хотела сказать, но у нее не получилось по причине незнания немецкого языка. Старик, увидев такую красивую женщину, которая к тому же очень покраснела, весело улыбнулся. Неожиданно для Евы он в таком же ломаном «варианте» по-русски произнес:
– Здравствуйте, госпожа Крот, я рад тебя видеть… Мне о тебе говорил господин комендант… Меня зовут господин Шальке, доктор Шальке…
Дальше плешивый ничего не стал говорить. Он встал со стула, и взяв подмышку небольшую черную папочку, медленно направился к выходу из хайма. За ним последовала и Ева. Внимательно изучая плешину впереди идущего старика, блондинка терялась в догадках. Она так и не могла понять того, какие причины заставили прийти к ней в хайм этого человека, да к тому же и доктора…
Господин Шальке привел Кротиху в небольшое летнее кафе. Мужчина, ловко щелкнув пальцем, позвал официанта. Через минуту молодой парень поставил на стол бутылку минеральной воды. Ева, последовав примеру своего пожилого незнакомца, налила себе в стакан воды. Вода оказалась очень прохладной, что в какой-то степени подняло настроение уставшей женщины. Через десять минут старик полностью удовлетворил все догадки блондинки. Теперь Еве стало все ясно, почему этот незнакомый немец пришел именно к ней, а ни к кому другому в русском хайме. «Руссачка» все эти «премудрости» хорошо поняла, так как немец неплохо знал русский язык. Господин Шальке сам не говорил почему или от кого он умудрился изучить кое-что из русского языка. Кротиха же считала в данный момент это спрашивать неуместным. То, что предлагал этот дед женщине, ее очень обрадовало и вполне устраивало. Немец предлагал блондинке из России с немецкой фамилией быть у него домашней работницей, пуцфрау.
Утром следующего дня, ровно в десять часов Ева приехала на ту улицу, где проживал ее новый знакомый. Без всякого труда она нашла и дом, в котором ей предстояло пуцкать. Дом хозяина превзошел все ее ожидания. Это был трехэтажный особняк, чем-то схожий со зданиями советского времени. В те незабываемые для Евы времена, да и не только для нее, в этих зданиях располагалось районное партийное и советское начальство. Господин Шальке встретил красивую женщину очень почтительно. Он тепло поздоровался с ней за руку и даже усадил за свой письменный стол, на котором стояла небольшая пищущая машинка и лежала большая стопка книг. Мужчина после некоторых словопрений сразу же повел Кротиху по дому, где ей предстояло за десять евро в час наводить порядок. На обход трех этажей и подвала, а также на всевозможные рекомендации и указания старик потратил около часа. Ева чувствовала то, что восьмидесятилетний старик порядочно устал, снуя по всевозможным помещениям и подсобкам. Однако он не сдавался и все время бодрился. После утомительного «путешествия» по своему дому хозяин устало сел на мягкий кожаный диван черного цвета, и достав носовой платок из внутреннего кармана коричневой жилетки, по-озорному произнес:
– Вот и все, дорогая русская немка Ева… Мы все теперь обсудили и обо всем договорились. Я к тому же немного устал, как-никак старость свое берет…
Сказав это, старик весело улыбнулся и блудливо посмотрел на Еву. Кротиха на эти слова ничего не ответила. Немного покраснев, она отвела свой взгляд в сторону. Согласно указаниям деда, женщина работала два дня в неделю и по четыре часа в день. В первые же часы на туалетно-половом поприще особняка Ева почувствовала то, что этот старец был обходительным и улыбался только для проформы. Где бы Ева не работала, старик с ученой степенью доктора наук контролировал пуцфрау буквально на каждом сантиметре той площади, где она убирала. Щепетильность деда привела в первый же день к довольно неприятному казусу. И виной этому был сам хозяин. Не успела домработница помыть пол в комнате, в которой когда-то жила покойная жена доктора, как он стал совать свою плешивую голову под кровать. Сначала Ева даже не поняла, что хочет делать, как ей казалось, этот довольно почтенный немец. Она без всякого подвоха спросила старика:
– Господин Шальке, Вы, возможно, что-то потеряли и теперь что-то ищите?
К удивлению Евы дедок ничего не отвечал, а, наоборот, стал «углубленно» пихать свою небольшую лысую голову в проем, образованный полом и кроватью. Только тогда, когда голова хозяина совсем скрылась под кроватью, Ева поняла то, что этот мужчина контролирует качество ее работы. С этой мыслью в своей голове Ева собиралась «застыть». Возможно, она бы и так стояла, если бы не дикий вопль, который неожиданно для нее стало издавать это старое существо. Дедок, внимательно просмотрев пол под кроватью, и успев даже пальцем старческой руки «мазнуть» по только что вымытой поверхности, остался доволен работой очаровательной русской блондинки. На радостях старик или не рассчитал или забыл о том, что его «думающий агрегат» еще находится под кроватью. Он почему-то резко мотнул головой и задел своей лысиной довольно толстую и с острыми концами доску кровати. От неожиданного соприкосновения с твердым предметом, на лысине мужчины мгновенно появился довольной мощный рубец. Из него тотчас же фонтанчиком брызнула кровь.
Старик вслепую прижал рукой невидимый ему источник крови. Увидев кровь на рукаве своей давно нестиранной и неутюженной рубахи, хозяин особняка, словно ошпаренный кипятком, быстро вскочил с пола и диким голосом то по-немецки, то по-русски закричал:
– Помогите! Помогите! Спасите!..
От этого истошного вопля Кротихе самой чуть плохо не стало. Она, думая о том, что не дай Бог, это старое существо отбросит «коньки», стала бегать по комнате, словно ей самой кто-то пробил голову. К сожалению, все ее метания по комнате вслед за стариком ничего не дали. Она не могла найти каких-либо медикаментов, так как не знала где они находятся. Старик это знал, но от страха потерял разум. Через несколько секунд, Ева, прийдя в себя, приняла довольно простое решение. Она быстро вытащила из своего кармана спортивных брюк чистый носовой платок . Затем она с силой, отжав старческую руку хозяина от плешины, стремительно наложила платок в форме бинта на то место, откуда шла кровь. Через несколько мгновений кровь остановилась. Через пару минут в комнате возникла поистине идиллическая картина.На диване мирно и блаженно сидел дед, на голове которого был носовой платок. Рядом с ним сидела очень красивая женщина из России с немецкой фамилией и именем. Она нежно придерживала деда за плечо…
Только через час дедок вошел в прежний жизненный тонус. После этого курьезного случая Ева поняла то, что в ее работе должен отсутствовать брак и не должно быть производственных простоев. «Потовыжимальная» организация труда привела к тому, что блондинка в первый день ни минуты не отдохнула. Она также не выпила ни глотка воды. Доктор Шальке не выполнял своего обещания по восстановлению физических сил своей пуцфрау. В кафе немец с умным видом клятвенно заверял «руссачку» в том, что во время работы она может пить прохладительные напитки, которыми у него забит весь подвал. Не получила Ева и обещанных десяти минут перерыва после каждого часа работы. За четыре часа пуцканья домработница успела убрать только один жилой этаж и подвал. На большее у нее сил не хватило. За двадцать минут переработки хозяин денег не заплатил. После работы Ева сразу же упала в постель. У нее сильно болели спина, руки и ноги. Эту боль в какой-то мере скрадывали четыре слегка красные бумажки, лежащие на тумбочке. С этих денег начался отсчет материального благосостояния еще нестарой русской немки, которая родилась в небольшой сибирской деревне с необычным названием Водяное…
На следующий день Ева опять работала у деда. На этот раз работала несколько быстрее. Производительная работа российской немки на коренного немца не действовала. Хозяин, словно выпущенный после недельного голодания тигр, носился по этажам и давал очередные указания, от которых у блондинки появлялись головные боли. Она чуть было даже не бросила тяжелый старый пылесос, который издавал невообразимый шум, напоминающий грохот гусеничного трактора. Этот трактор аусзидлерша видела еще в годы своего далекого детства. Шум старого «тягача» нисколько не смущал выжившего из ума немца. Он, как и в первый день, на какое-то время куда-то исчезал, потом опять появлялся. Это очень короткое отсутствие хозяина Ева во второй день работы стала использовать для передышки. Как только немец покидал «расположение», женщина сразу же садилась на первые попавшие ей диван или стул. Сделав несколько затяжных выдохов и вздохов, домработница нехотя вставала и внимательно прислушивалась. Убедившись в том, что внизу и вверху не раздается глухой или звонкий звук шагов немецкого доктора, она присаживалась опять. В противном случае, она быстро вставала, и издавая своеобразное дыхание тяжело физически работающих людей, принималась усердно мотать шваброй или сухой тряпкой по полу.
В этот же день Ева изрядно «припахала» и над благоустройством туалета, включая унитаз хозяина. Переселенка, увидев это заведение, нисколько не сомневалась в том, что оно не убиралась уже несколько лет. В лучшем случае два года, после того, как умерла жена хозяина. Немка была значительно старше господина Шальке. Перед «атакой» туалета господин Шальке дал очередные ценные указания своей домработнице. Ева и без него знала, где убирать грязь. У нее по этому заведению вопросов не возникало. Да и не могло возникнуть. Все и вся в туалете было так грязно, что «руссачке» на какой-то миг ни за какие деньги не хотелось убирать «приятное» заведение немецкого доктора. Осознавая то, что она также человек, хоть и необразованный, как этот старик, немка из России перед тем, как драить туалет, подумала о своем человеческом достоинстве. Бывшая жительница глухой сибирской деревни Водяное какое-то время стояла в нерешительности. Через несколько секунд она это сомнение отбросила прочь. Кротиха понимала то, что других таких «рабочих» точек ей нигде и никогда не найти, даже несмотря на ее красивую внешность и фигуру. Кроме социала, которого ей хватало только на пропитание и кое-какие одежки, других источников доходов у нее не было. Эти же «вонючие» деньги для Евы были как раз кстати. Немец давал деньги сразу и лично в ее руки, минуя всевозможные налоги и ведомства. Своеобразным «допингом» для «вонючей» работы Еве стал как ни странно сам хозяин. Мужчина, отыскав в подвале целую дюжину банок и бутылочек с всевозможными очистителями, быстро вошел в туалет, и словно на важном научном симпозиуме или конференции, назидательно произнес:
– Госпожа Крот, поймите то, что унитаз является важным элементом в нашей жизни… Это я Вам правильно говорю…
Слова старика, голова которого была перевязана повязкой, Еву очень рассмешили. Заразительный смех блондинки понравился и хозяину. Он, словно старый кот, который уже не мог ловить мышей, а только мог лениво слизывать сметану с блюдца хозяйки или хозяина, быстро вышел из туалета. Два часа напряженной физической работы отдала «приятному» заведению хозяина русская немка. Особенно ей пришлось попотеть при освоении «целины» туалетного очка хозяина. Оно было страшно коричневого цвета. Ни раз и ни два Ева с остервенением мазала и насыпала всевозможные химикалии, как твердого, так и жидкостного вида и содержания на этот зловонный унитаз. Вполне возможно, причиной призводственных издержек был и не сам унитаз, а те «препараты», которые принес из подвала хозяин. Они из-за многолетнего «прозябания» потеряли свои качества и свойства. Ева не могла предъявить каких-либо претензий к этим препаратам, так как не знала немецкий язык. Хозяину все это было наруку. Он прекрасно понимал, что эта русская все равно будет у него работать из-за финансовых проблем. Это его очень радовало. Его неоднократные попытки пригласить на «приработки» местных немок заканчивались полным провалом. Неделю назад к нему приходила не то югославка, не то румынка. На следующий день почему-то эта еще очень молодая девушка не пришла…
Через месяц Ева Крот освоила всю технологию туалетно-полового производства. У нее уже не болела спина, не ныли руки. К трудолюбие красивой блондинки стал привыкать и хозяин. Он уже не проверял столь щепетильно полы и шкафы, которые всегда с большим старанием и рвением мыла или протирала его пуцфрау. Уже через две недели работы все комнаты женщина убирала без личного присутствия хозяина особняка. Исключением был только его рабочий кабинет и еще одна небольшая комната. И на этих «объектах» контроль был не всегда неусыпный. Под тихое посапывание работающей блондинки дедок иногда засыпал на стуле или на диване. Этому не мешал даже мощный рокот старого пылесоса. Ева терялась в догадках от того, почему именно в этих комнатах дедок всегда продолжал сидеть. Размышления по этому поводу были. И причиной этому являлась информация о деде, которую Ева получала из разных источников. Старый немец был миллионером. Он также имел несколько собственных домов, которые сдавал внаем. Кое-что Кротиха знала и о необыкновенной жадности старика. Однажды он проболтался свой домработнице о том, что он продолжает ездить на своем авто, которому уже давно за тридцать лет. Богатого или жадного человека Ева не собиралась убивать. Она также не собиралась что-либо воровать из его кабинета или комнаты.
Причины таинственного пребывания хозяина в своем кабинете и в небольшой комнате Ева узнала только через четыре недели. Это произошло в тот день, когда к деду приехал мужчина-врач. Врач был минут двадцать, не больше. Медицинский контроль хозяин проходил в своей спальне. После того, как врач покинул особняк, из спальни вышел господин Шальке. Дед был доволен своим здоровьем. На ломаном русском языке он начал говорить о том, что несмотря на свои восемьдесят лет он чувствует себя молодо и бодро. Немного поболтав с работающей блондинкой, мужчина опять «забился» в рабочий кабинет. В этот день Ева кабинет убирала последним. Хозяин, перед тем, как Ева сюда зашла, весело зыркнув маленькими поблекшими от старости глазами, и что-то мурлыкая себе под тонкий и горбатый нос, вышел из комнаты. Домработница, войдя в кабинет, внимательно пробежала взглядом все то, что висело на стенах и лежало на столе. Это она делала всегда. Пуцфрау боялась того, что сам хозяин или кто-то из его гостей во время ее отсутствия мог что-то сломать или разбить. И на этот раз в кабинете ничего необычного не было, за исключением большого стеклянного стакана, стоящего возле пишущей машинки. В стакане находились всевозможные кольца и перстни из золота. Ева подумала о том, что эти изделия, скорее всего, принадлежали умершей супруге немца.
После окончания работы пуцфрау поставила на место свой инвентарь, затем помыла руки и пошла искать хозяина, дабы получить от него деньги. Хозяин оказался в рабочем кабинете. Женщина застала немца за довольно необычным занятием. Доктор Шальке сидел за письменным столом и с умным видом пересчитывал все золотые изделия, которые час тому назад Ева видела в стакане. Наименование и количество изделий старик старательно записывал шариковой авторучкой на листке бумаги. Увидев «руссачку», хозяин широко улыбнулся, раскрыв свой беззубый рот. Затем он медленно встал из-за стола и вытащил из кармана своих брюк деньги. Мужчина в присутствии женщины стал их считать. Ева с улыбкой наблюдала за действиями плешивого старика. Привычка господина Шальке уже нисколько не раздражала женщину, как это было раньше. Она уже смирилась с тем, как миллионер дрожащими руками несколько раз пересчитывал сорок евро. Количество пересчетов зависело от числа купюр. Если купюры были очень маленького достоинства, то хозяин, как правило, пересчитывал три, а то и четыре раза. Если были четыре десятки или две двадцатки, то обходился парой пересчетов. Зная эконономические «способности» своего хозяина, Ева не стремилась допускать переработку. Это приводило ее к головным болям. Однажды она «переработала» пятнадцать минут. Хозяин не сумел просчитать в голове заработок своей пуцфрау. Он сел за письменный стол и с помощью карандаша начал осуществлять поистине «астрономические» подсчеты. Кротиха в это время сидела на стуле и молчала, задрав голову на старую мебель или облезший потолок. Через минут десять целый доктор, скорее всего, не математических наук, неспеша пошел в соседнюю комнату, в которой находились деньги. Через минут пять он также неспеша в старых комнатных тапочках подошел к Еве. Блондинка с улыбкой встретила своего «капиталиста». Она улыбалась и тогда, когда дедок начал пересчитывать уже не «свои» деньги. Уставшая и потная, как загнанная лошадь, «руссачка» с улыбкой наконец-то получила до последнего цента свой заработок.
Во время денежного расчета женщина наиболее четко понимала то, что для нее означает историческая родина ее предков, в чем состоят все ее житейские «премудрости». После пересчета золотых изделий дед Шальке понял то, что эта красивая русская, честная и порядочная женщина и не может украсть у него золото или другие ценные вещи. Недоверие коренного немца к немке из России исчезло. И это обрадовало блондинку. Господин Шальке уже больше не «пялил» глаза на свою домработницу, а сидел в своем рабочем кабинете. Явно старый ученый большой работоспособностью не отличался. Перед уходом домой, Ева, как правило, заставала хозяина трехэтажки в «рабочей» форме. Он мирно храпел или на письменном столе возле пишущей машинки, положив на лысую голову небольшой коврик, которым закрывал старое «чудо» техники, или бодро храпел на диване в окружении десятка небольших грязных подушечек.
Шло время. В жизни у Кротихи каких-либо кардинальных изменений не происходило. Она, как и прежде, не работала, как и прежде, жила в хайме. Работать на «постоянку» ей также не удавалось устроиться. Однажды ей «постоянка» подвернулась, но не очень удачно. Во время разговора в небольшой группе «руссачек», прогуливающих по городу, Ева совершенно случайно узнала о том, что на овощном складе есть вакантное место. На следующее утро Лиля, так звали аусзидлершу из хайма, привела новую трудовую «единицу» к шефу. Шеф, еще молодой немец, очень коротко «озадачил» новенькую. Через пять минут Ева оказалась в большой группе поздних переселенок и иностранок, которые быстро и сноровисто перебирали яблоки. Через час работы Ева прилично устала. К тому же ей быстро стали «надоедать» тяжелые ящики с яблоками. Она иногда посматривала на свою подругу Лилю, которая очень ловко «расправлялась» как с яблоками, так и тяжелыми ящиками. Веселая улыбка подруги в какой-то мере поднимала настроение блондинке. Кротиха решила не оставать от соседки по хайму. Через некоторое время к ней подошел хозяин и стал контролировать качество перебранных яблок. Наметанный глаз немца сразу заметил приличный брак в работе. Он со злостью посмотрел на работающую Еву и тут же отошел в сторону. Через пару минут к новенькой подошла Лиля и стала назидательно причитать:
– Ева, наш шеф недоволен твоей работой. Надо работать не только быстро, но и качественно. Я знаю, тебе надо время. Я это уже прошла. Одним словом, как у нас в России говорят, торопись медленно, но и качественно…
Ева почти час старалась выполнять «завет» своей подруги и своего шефа. У нее почему-то это не получалось. У Лили количество перебранных яблок было в два раза больше и это очень раздражало блондинку. К тому же, она за своей спиной видела злые глаза немца, который «шнырял» то там, то здесь, стараясь добиться того, чтобы работающие женщины из всех континетов мира не допускали брака. Чем больше женщина отставала от своих коллег по работе, тем тревожнее становилось у нее на сердце. Подавленное настроение послужило причиной того, что у Евы во время установки ящика на деревянный поддон он почему-то выскользнул из ее нежных рук. Через мгновение она почувствовала резкую боль в носке правой ноги. Работница от боли вскрикнула и сразу же присела на корточки. На ее крик прибежала Лиля. Со слезами на глазах блондинка сняла свой туфель и с ужасом увидела то, что пальцы ее ноги были в крови. Через некоторое время к потерпевшей подбежал и хозяин, который от злости был готов удавить эту красивую новенькую. Немец стал куда-то звонить по мобильному телефону. Через двадцать минут приехала «Скорая помощь». Врач быстро перевязал ногу женщине. Этой же машиной Ева была доставлена в хайм. Шеф овощного склада Еву Крот не приглашал ни через день, ни через неделю. Молчала и Лиля…
Через день после «производственной» травмы красивая переселенка из России пошла «чернить» к старому миллионеру. Этот день для женщины стал поистине счастливым. Старик, увидев то, что его домработница пришла к нему в дом с явно подавленным настроением и с перевязанной ногой, стал интересоваться происшедшим. Со слезами на глазах женщина рассказала все, что с ней произошло на овощном складе. Не забыла «поплакаться» и о том, что она уже давно живет в русском хайме, где шум и гамм не прекращаются ни днем и ни ночью. Дедок посочувствовал Еве, пообещал помочь. Через день по просьбе хозяина Ева пришла вновь в трехэтажку. Через минут пять она уже была возле небольшого двухэтажного дома с большим фруктовым садом. Господин Шальке, как настоящий джентльмен, в черном костюме и в белой шляпе, а также с небольшой черной папочкой подмышкой, повел женщину в дом. Перед входом в квартиру старик снял шляпу. Затем, вытерев носовым платком лысину, он заискивающе произнес:
– Госпожа Крот! Эта квартира моей матери, которая умерла десять лет назад. Она была очень доброй женщиной… Я ей очень многим обязан. Я думаю то, что эта квартира Вам понравится… Она будет Вам стоить недорого, всего четыреста евро…
Кротиха ничего деду не ответила. Она только мило улыбнулась старику. В этот момент она нисколько не думала о цене квартиры. Ее сердце в этот миг билось особенно радостно. У блондинки впервые за все время проживания на исторической родине своих предков появилась реальная возможность пожить одной в квартире. Это ее очень подкупало. Ева на радостях решила основательно посмотреть качество жилых комнат. От увиденного она содрогнулась. Квартира имела уникальный «грязный» вид. Во всех трех комнатах некогда белые обои были черные от пыли и грязи. Будущую квартирантку также поразило своей уникальной древностью сооружение, стоящее в углу небольшой кухни. Оно напоминало не то вертушку, не то что-то другое, на котором стояли большие металлические тарелки. Ева открыла одну из задвижных полок старого кухонного шкафа и сразу же отпрянула… Несколько ложек и вилок были покрыты плотным слоем ржавчины…
Большего желания осматривать квартиру своего хозяина у блондинки не было. Она, приняв «дежурную улыбку», быстро вышла из квартиры. Старичок с аналогичной улыбкой поспешил за ней. Эту ночь Ева не спала. Поздняя переселенка все думала о квартире, просчитывала в своей голове все минусы и плюсы. К окончательному решению она не пришла и утром. На обдумывание ушел и день. Ева обратилась за советом к жильцам хайма. У них также не было единого мнения. Кто-то советовал брать квартиру, кто-то советовал воздержаться. Кто был против, выдвигал довольно веские аргументы. Небольшая квартира доисторической давности была без центрального отопления и без ванны. Да и еще и без балкона. Только к утру следующего дня блондинка приняла окончательное решение. Ева, несмотря на уйму недостатков и дороговизну квартиры, решила войти в нее. Главным аргументом для «руссачки» было то, что она будет иметь отдельную квартиру. Кротиха прекрасно осознавала то, что ей самой невозможно найти квартиру, тем более, она жила на «социале»....
