Владимир Великий
Сатана
– Помогите! Помогите! Меня убивают… Караул! Милиция! Караул, меня убивают…
На крик тотчас же прибежал дворник, у которого почему-то тряслись руки. Старик то и дело бегал вокруг мальца, и тяжело кряхтя, приговаривал:
– Ну и баба, наверное, и вправду убила нашего парня. Ой, что будет… Ой, что будет…
Эти причитания старика и вовсе расстроили Еву. Она опустилась на колени и начала своим носовым платком вытирать кровь на губах парня. При этом она все причитала:
– Ты же прости меня, дитя мое, что я так тебя обидела… Я ведь не думала, что так с тобою у меня получится…
Увещевания красивой блондинки на «блатного» ни какого воздействия не оказывали. Он, словно заводной, продолжал кричать:
– Караул! Меня убивают.... Ой, убивают… Милиция… Ми-ли-ция-яя…
Ева, видя болезненные гримасы паренька, находилась в шоке. Ей никак не хотелось связываться с милицией. Она знала о том, что многие работники милиции не против того, чтобы им самим «позолотили» ручку. Неожиданно у бизнесменки мелькнула мысль о том, чтобы дать мальчишке деньги на откуп. Женщина быстро вскочила на ноги и направилась к своей сумке, которую она только что оставила на своем торговом столике. Бросив взгляд в сторону столика, Ева обомлела. Дамской сумочки не было. Ее будто корова языком слизала. Женщина, шокированная исчезновением своей сумки, в которой были все ее «навары», со слезами на глазах опустилась на скамейку. Через несколько секунд она посмотрела на своего «убиенного». Того на месте происшествия не было. Малец, как и ее сумка, исчезли мгновенно. Вдоль торговых рядов ходил один только дворник. Кротиха не сомневалась в том, что этот старик был доволен тем, как умело «расправились» с такой ярко накрашенной дамой два молодых пацана.
Ева Крот со слезами на глазах медленно направилась в сторону автобусной остановки. На пути следования она увидела новенький «Жигуленок», который стоял возле небольшого ресторанчика. Из машины раздавалсь громкая музыка. Неожиданно для плачущей женщины сзади ее раздался знакомый голос. Ева машинально повернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела на «Жигуленок». «Убиенный» сидел рядом с молодым водителем и истошно продолжал, как и на базаре, кричать:
– Помогите! Ой, убивают! Ой, помогите мне, меня убивают! Караул, зовите милицию… Мили-ци-яяя…
Ева, стиснув зубы, со злостью посмотрела на этих парней и бросилась бежать прочь. Среди полупьяных мужиков, которые даже в автобусе продолжали материться и харкаться, Еве, казалось то, что этот писклявый голос «блатного» она слышит и здесь. Целую ночь блондинка проплакала. Не только плакала, но и размышляла. Она сожалела о том, что к своим чуть за сорок лет она так и не нашла в этой жизни свое место и свое счастье.
На следующий день Ева на рынок не пошла. Не пошла не из-за того, что у нее украли деньги. Не боялась она и «крыши». Она просто не хотела идти на этот «дикий» рынок и унижать свое человеческое достоинство. Проснулась она утром рано и сразу же залезла в ванну. Горячая вода для блондинки была настоящим Божьим подарком. Горячую воду в городе отключали в любое время суток и на несколько дней. Сидящей в ванне какие-либо толковые мысли в голову не приходили. Как бы она не крутила и не вертела своим «мозжечком», вся надежда была на Еську, который приносил ей свои «шабашки» для продажи. Мужчина он был некрасивый, но это «качество» Ева пропускала не только мимо своих глаз, но и мимо своей души. Та, которая сидела и плескалась в ванне, четко понимала то, что пока у нее нет «хлебных» мужиков. Когда они появятся одному только Богу было ведомо знать. В этот день Кротиха решила как можно больше подержать в своих «женских» сетях этого мужчину. Еська к тому же был очень практичным человеком. Особенно он преуспевал на женском фронте. Он три раза женился и три раза разводился. Мужчина только и пошел на «мясо», хоть каким-то образом скосить алименты своим детям. Сколько детей у него было и где они жили, мужчина не знал как на трезвую, так и на пьяную голову.
Ева «мясного» Еську нашла благодаря своей соседке бабе Поле, которая жила в том же подъезде, что и Кротиха. Сначала старуха не взлюбила молодую и смазливую новенькую. На первых порах бабка при виде блондинки расправляла «крылья», и гордо задрав свою голову к небесам, проходила мимо. Еве казалось в это время, что бабкин орлиный нос и тот становится курносым. Нищета постучала в дверь и этой одинокой старухи. Мизерную пенсию ей стали часто «притормаживать». При коммунистах старухе пенсию лично в руки приносил почтальон. При демократах она вынуждена была ходить лично на почту, да еще с «пачпортом». И ни один, а несколько раз. Соседка, дышащая на «ладан», иногда не получала ни гроша по несколько месяцев. Пенсионерку просили на почте прийти за пенсией завтра. Бабка приходила завтра, а пенсии все не было и не было. Ева, довольно часто слышала то, как старая соседка за своей дверью с большим «искусством» материла всех этих антихристов-демократов, которые не давали ей «пенчию».
Однажды крепкой зимой старой женщине вообще не повезло. При этом в одном месяце не повезло дважды. Первый раз не повезло тогда, когда бабка, оставив открытую дверь квартиры, пошла вниз за почтой. Почты не было, как и не стало продуктов питания, которые она хранила в своем холодильнике и на балконе. Бабушка от горя целый месяц плакала и охала, но помочь ничем себе не могла.
Второе горе лишило бабу Полю жизни. Однажды в дверь семидесятилетней женщины кто-то очень легонько постучал. Поднявшись с дивана и взяв в свои руки кошку Мурку, которая у старухи все и вся «продезинфицировала» своей мочой, женщина открыла дверь. Перед своей дверью стояла молодая девушка. Незнакомка мило улыбнулась и представилась старушке как работник районной администрации по содействию престарелым людям. Евина соседка от радости чуть было на задницу не села. Баба Поля сразу же провела свою «спасительницу» в комнату, и раскрыв рот на ширину «приклада», стала слушать молодую сотрудницу. Девушка с толком и с умом «разложила» по полочкам всю дальнейшую жизнь пенсионерки. При сегодняшних демократах бабушке предстояло жить как при настоящем коммунизме, который ей еще в древней молодости обещали коммунисты. Все эти блага бабушка может получить здесь же в своей квартире и сиеминутно в том случае, если она подпишет несколько бумажек. С большими надеждами и с высочайшим оптимизмом подслеповатая бабушка подписала все необходимые для счастья документы. По своей неграмотности старая женщина поставила на бумаге замысловатые не то крестики, не то плюсики. На радостях хозяйка квартиры пригласила сотрудницу на чай. За столом в устной форме было обговорено и многое другое. Сотрудница обещала своевременно пенсионерки приносить пенисю. Обещала она и отремонтировать «квартеру». Особенно тревожили старуху большие щели в углах, через которые не только протекала вода, но и бабушка могла видеть то, что делают соседи на балконе противоположного дома.
Прошел месяц. Никто бабе Поле пенсию не приносил. Старухе пришлось самой идти в районную администрацию. Там сказали то, что в связи с кризисом в стране еще никаких комиссий и организаций по содействию престарелым людям не успели создать. Бабка в слезы и пехом домой. Вот и в этот момент Ева встретила свою соседку. Блондинка, как и она делала раньше, с бабкой поздоровалась. И в этот момент горделивую «старость» словно подменили. Прямо на лестничной площадке баба Поля «раскололась». Беспомощную и обиженную женщину Ева пригласила к себе на чай. За чаем соседка дала блондинке адресок Еськи, у которого она пару лет назад покупала мясо…
Через неделю на квартиру старой соседки приехало несколько молодых мужчин. Среди «удальцов» был также молодой милиционер. Молодой сотрудницы, которая обещала бабке все возможные льготы и привилегии, не было. Удалые молодцы, лихо поздоровавшись с бабкой, также лихо вошли в ее апартаменты. Через несколько секунд один из пришедших, словно поп на паперти, с серьезным видом вытащил из черной кожаной папочки лист бумаги и стал читать. То, что читал молодой человек, старуху шокировало. Она уж доподлинно знала, что она не давала согласия безвозмедно отдать свою квартиру в городской фонд и переезжать в одную комнату общежития завода цветных металлов. Молодой чиновник после зачитки, неведомого доселе хозяйки указа, с почтением наклонился к безмолвно сидящей на диване женщине. Подслеповатая старуха увидела свои знакомые «подписи». Сверху и снизу документов стояли большие и маленькие печати. Бабушка спорить с молодыми людьми и с этими печатями не стала. За все свои семьдесят лет жизни для нее печати значили больше чем Закон Божий. На следующий день, Ева, решив хоть каким-то образом оказать помощь своей соседке, поехала по адресу, который на память произвела старуха. Ни завода, ни улицы, на которой находился предприятие, Кротиха не нашла. Не было этого завода и в городском справочнике.
Ева, приехав домой, все как на духу, рассказала бабе Поле все то, что она слышала и не слышала о заводе цветных металлов. Вечером следующего дня молодая соседка опять постучала в дверь «пострадавшей». За дверью никто не отвечал. Блондинка дернула дверь за ручку, та открылась. Кротиха, боясь разбудить спящую старуху, очень осторожно вошла в спальную и обомлела. В петле скрученного капронового чулка, который был привязан к шнуру электрической лампочки, висело безжизненное тело бабы Поли. На другом чулке в петле болталась кошка Мурка… Новые жильцы заселили квартиру, трагически ушедшей из жизни женщины, через десять дней…
Год безработная Ева Крот кормилась мясом Еськи, который работал в жировом цехе слесарем. «Мясник» своей квартиры не имел, жил в общежитии мясокомбината. Жил как отшельник. Женщина только один раз побывала в комнате своего «мясного» друга и больше у нее желания посещать эту «обитель» не возникала. Во время визита у нее также не появилось желания заниматься любовью с этим заросшим мужчиной в его скрипучей до тошноты кровати, которая к тому же была без простыни. Тошноту у блондинки вызвали горы окурков. «Бычки» были разбросаны по всей комнате. Они были даже наверху сломанного платяного шкафа.
К себе в постель Еську блондинка запускала только после соответствующей «дезинфекции». В самом начале своего визита мужчина возле двери ставил «шабашку», которая по требованию Евы упаковывалась только в новый целлофановый мешок. Ева давала добро на посещение, если в сумке лежало не менее десяти «шабашек». На меньшее она не «претендовала». Претендующий на тело красивой «бабы» тщательно вытирал обувь о влажный небольшой половичок, который хозяйка специально ложила на пол в маленьком коридорчике. Мужчина, тщательно вытерев обувь, под строгим присмотром блондинки тотчас же открывал дверь и тут же выбрасывал половик на лестничную клетку. В коридоре «суворовец» быстро раздевался. После этого он дефилировал в ванную комнату. Ванная «экзекуция» длилась в среднем тридцать минут. Иногда Ева, весело смеясь, кричала своему сожителю через дверь ванны:
– Ты, Еська, сиди и отмывай свое и не свое дерьмо… Я не хочу того, чтобы моя квартира превратилась в убойный цех или в свинарню…
Мужчина в ответ на это ничего не говорил, он только весело смеялся. Ева тем временем тщательно проверяла и сортировала «шабашку«. Все мясо она делила на две части: для себя и для продажи. Мясо для себя хозяйка ложила в холодильник. Продажное ложила в отдельный мешок на дно холодильника. Вечером мясо по вполне приличной цене быстро расходилось среди жителей пятиэтажки.
Помывшись в ванне, Еська тщательно брился и также тщательно чистил зубы. После этого он с силой рукой давил на пульверизатор. Вся квартира «благоухала» от острых запахов «тройного одеколона». После ароматной «дезинфекции» сожитель, словно помытый дождем огуречик, с улыбкой выходил из ванны,. Ева к его выходу накрывала стол. После пропущенной рюмки Еька набирался смелости Еве не только рассказывать «похабные» анекдоты, но и целовать. Ева по время этой «процедуры» закрывала глаза. Его «рожа» ей нисколько не нравились, не говоря уже об его слюнявых поцелуях. Свободный рынок демократической страны требовал свое. От руссской немки Евы Крот он требовал жертвовать своей красотой, что она и делала. Еська был неглупый мужчина и чувствовал «невосприятие» к себе этой женщины. Однако ему было все по колено. Он не сомневался в том, что эта нищая женщина со стройной фигурой и ослепительной красотой все равно ему «даст». И о том, как она это делает, он завтра же расскажет своим коллегам по работе и собутыльникам по общежитию…
В день Восьмого марта Еська Лихохвост сделал предложение Еве Крот стать его женой. В этот день Кротиха каких-либо планов не строила. Каких-либо цветов от кого-либо она также не ожидала. Своего «мясника» к разряду воспитанных мужчин или кавалеров блондинка не относила. И поэтому ранний визит сожителя ее удивил. Услышав звонок, Ева неспеша соскочила с постели и подойдя к двери, посмотрела в смотровое окошечко. Увидев знакомое лицо, женщина открыла дверь. Перед ней с цветами стоял Еська. Мужчина был в приподнятом настроении и хорошо одет. Пришелец молниеносно зашел в квартиру и пренебрегая всевозможной «дезинфекцией», с улыбкой вручил хозяйке большой букет мимоз, завернутых в газету. Отдавая цветы в руки женщины, Еська тут же проговорил:
– Дорогая Ева! Поздравляю тебя с праздником.... Я тебя уже больше года люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой в этот день…
Не заставив себя ждать ответа от блондинки, мужчина быстро зашел на кухню и вытащил из внутреннего кармана полупальто бутылку коньяка. Неожиданное сватовство «мясника» Еву рассмешило. Она с улыбкой на устах направилась в спальню, чтобы поставить цветы в вазу с водой. Женщина неспеша стала освобождать букет от пожелтевшей газеты и мимолетно бросила свой взгляд на одну из ее разорванных страниц.
Хозяйку привлек броский заголовок статьи «Подвиг советского офицера». Внезапно возникшая перед глазами фамилия полковника Клюкина Александра Павловича на какое-то время «помутила» сознание Кротихи . Она, взяв отрывок газеты, быстро села на стул и стала внимательно читать сохранившуюся часть статьи. Основное содержание про подвиг офицера она не могла прочитать из-за отсутствия части газетной страницы. Информация о том, что за совершенный героический подвиг при выполнении интернационального долга на территории Демократической республики Афганистан полковник Клюкин награжден орденом Красной Звезды «посмертно», у Евы не вызывала сомнения в том, что этим героем был ее некогда любимый Сашка Клюкин. Что и как совершал этот подвиг советский офицер, она, к сожалению, прочитать не могла. Со слезами на глазах Кротиха перевернула газету на обратную сторону. Газета была почти десятилетней давности. Сначала Ева хотела спрятать этот отрывок «Красной Звезды» в свой платяной шкаф, однако почему то передумала это делать. Она быстро схватила газету и медленно пошла на кухню. Затем, засунув клочок бумаги дрожащими руками в мусорное ведро, села на стул и закрыла глаза.На несколько мгновений она мысленно воспроизвела в своей памяти все то, что у нее было так давно с Санькой Клюкиным.Только и всего. Вытерев ладонью набегающие слезы, хозяйка стиснула зубы и решительно пошла в комнату. Там ее ждал новоиспеченный жених. Ни в этот день и ни позже Ева Крот не стала женой Еськи Лихохвоста..
Через год Еська свои функции «спасителя» для Кротихи перестал выполнять. В этом его вины не было. Мясокомбинат в Молихове закрыли. Местные власти признали его нерентабельным. Мясо стали завозить из другой области. Ева это тяжело переживала. Еще тяжелей переживал Еська. Мужчина неделю после закрытия своей «кормушки» хоть как-то еще держался, а потом резко «пошел» вниз. Ева теперь его без «шабашки» не стала принимать. Ей было не до лишнего рта, тем более, алкоголика. Через пару месяцев после закрытия мясокомбината Кротиха совершенно случайно увидела своего бывшего «мясника» возле торгового центра. От увиденного через окно автобуса, женщина содрогнулась. Лихохвост сидел на земле возле небольшого торгового ларька и пересчитывал пустые бутылки из-под спиртного. Рядом с ним стояла с сигаретой в зубах старая женщина и что-то говорила на ухо бывшему «мяснику». У Кротихи сдавило сердце и ей хотелось расплакаться. Сама она ехала на рынок для того, чтобы у богатых торгашей найти возможность подработать. У безработной в холодильнике стояла последняя бутылка молока и полбулки хлеба. В этот день ни денег, ни продуктов у красивой женщины не было. Она, как и все, хотела жить, и жить хотела неплохо…
Пролетел еще один год. Этот год Ева Крот не прожила, а просуществовала как животное, а може даже и хуже. Каждый ее день был днем борьбы за выживание. Она, как и тысячи жителей промышленного города, не имела работы. Да и те, кто работал, мизерную зарплату получали не вовремя или вообще ее не получали. С каждым днем люди становились суровее и довольно редко улыбались друг другу. Из-за отсутствия денег многие мужчины и женщины ходили заросшими или небритыми. Каждый экономил на всем, что «попадалось» под руку.
Кротиха в этот год за свою квартиру не платила. Мелкие чиновники, приходящие из ЖЭКа и других организаций, то и дело грозились отключить у нее воду или электричество. Кое-кто из них угрожал вообще ее выгнать из «хрущевки». Ева со слезами на глазах обещала рассчитаться с долгами через месяц. Проходил месяц, у нее не было работы, поэтому и не было денег. Лето Кротиха занималася лесными заготовками. Женщина брала в руки ведра или сумки, в зависимости от того, на что был урожай в лесу или на полянах, и садилась на электричку. В поезде ехала без билета. В переполненных вагонах стояли сотни подобных Еве с теми же ведрами и сумками. Билетные контролеры озлобленных и полуголодных людей боялись проверять. Ева однажды была очевидцем того, как двое мощных мужчин-безбилетников, взяв за ноги контролера-старика, выкинули его через открытое окно вагона. Дедок, скорее всего, остался жив, так как поезд набирал только что скорость…
Суровая зима для Евы Крот была особенно тяжелой. Из-за сильного мороза и безалаберности местных властей в разных местах города отключали отопление. Люди для обогревали использовали газовые плиты, делали всевозможные обогревательные «приборы». В городе возникали пожары, нередко были и человеческие жертвы. По местному телевидению всевозможные чиновники в происходящем во один голос винили жителей, которые не платили за жилье. Нередко большой город погружался в темноту. Местные власти экономили электроэнергию. В семьи многих горожан стал стучаться голод. Кое-кто из жильцов ловил бродячих собак и употреблял их мясо в пищу. Нищета порождала преступность. Кротиха от страха , как и тысячи городских жителей, быстро забегала в свою квартиру и надежнее запирала дверь. Полуголодные люди, особенно молодежь, порядочно «вкусив» спиртного, искала себе приключений. С каждым часом пополнялась «копилка» убийств. Милиция задыхалась от «вала» правонарушений.
Люди изыскивали всевозможные пути выхода из создавшегося тупика. Стала его искать и Ева Крот. Время для размышлений у нее было достаточно. Особенно ей было над чем подумать в те дни и ночи, когда в квартире не было света и тепла. Плотно укрывшись одеялом по самый нос, и глубоко дышая, дабы не замерзнуть, она предавалась воспоминаниям. Наиболее сладостными из них были воспоминания о социалистической Германии, в которой она, как жена советского военнослужащего, прожила чуть более трех лет. С этими «райскими» воспоминаниями она и засыпала на пару часов или чуть-чуть больше. Холод давал о себе знать. Если хозяйке становилось и совсем невтерпеж от холода или от темноты, она открывала холодильник и вытаскивала бутылку с самогонкой. Первач разогревал ее тело. От выпитой самогонки становилось легче и веселее на душе. Женщина пила еще и еще…
Желание уехать в Германию у Евы появилось совершенно случайно. О собрании русских немцев в общественно-политическом центре своего города, блондинка узнала из небольшого объявления, которое было приклеено на заборе. Совершив две автобусные пересадки, женщина в указанное время приехала к пятиэтажному зданию. Собрание проходило в небольшой комнате. Желающих принять участие в его работе было очень много. Многие из пришедших стояли в коридоре. Ева покинула общественно-политический центр поздно вечером. Дома ночью она «перелопачивала» в голове все то, что она услышала на этом собрании. В этот вечер она более подробно узнала и о тех репрессиях, которым подвергались советские немцы при коммунистическом режиме. В эту же ночь Ева Крот впервые в своей жизни по-иному восприняла трагическую судьбу своей матери, которую она раньше ненавидела как врага. Кротиха все думала и плакала…
Торопиться с отъездом в Германию русская немка сначала не хотела. Все надеялась на то, что вот-вот Россия воспрянет духом и жизнь хоть как-то наладится. Время летело стремительно быстро. Жизнь не налаживалась, а, наоборот, с каждым днем, а то и с каждым часом становилась все хуже и хуже. Ева металась по своей убогой квартире и не находила для себя ответов на поставленные жизнью вопросы. Она не могла понять того, почему в ее стране, где имеются богатейшие запасы природных ископаемых и вроде бы живет и неплохой народ, царствует нищета и бесправие. Блондинка обращала себя опять к воспоминаниям о жизни в ГДР. В этой небольшой стране с мизерными полезными ископаемыми люди жили хорошо. Находясь во власти этих впечатлений, женщина стала все чаще и чаще посещать общественно-политический центр…
Наступила очередная сибирская весна. Большой город не оказался в стороне от «немецкого» вопроса. Жители по-разному относились к тем, кто покидал страну. Ева по этому вопросу ни в какие передряги и перепалки ни с кем не вступала. Она каждое воскресенье ездила на железнодорожный вокзал и наблюдала за тем, как уезжали немцы на свою историческую родину. Многие из отъезжающих плакали. Еве казалось то, что это были слезы радости и надежды. Через месяц русская немка Ева Крот пошла в кооператив «Хаймат», который занимался оформлением документов на выезд. Еву принял сам директор, русский немец. Мужчина оказался довольно разговорчивым человеком. Видя перед собой красивую русскую немку, он решил все выложить «на гора», что знал о своей исторической Родине. С открытым ртом Ева слушала о сытой и беспроблемной жизни в ФРГ. От этого ей становилось все теплее на душе. Безработной и нищей женщине также казалось то, что сама судьба дала ей возможность оказаться в этом земном «рае». Вильгельм Теодорович в заключении своей продолжительной беседы дал блондинке список документов, необходимых для выезда в Германию. Мужчина также назвал и сумму денег, которые предстояло заплатить женщине за все услуги. С хорошими мыслями и большими надеждами Ева Крот покидала гостеприимный кабинет в небольшом помещении, где «готовили» русских немцев для отъезда на историческую родину.
Надежда уехать в Германию у Кротихи пропала вечером, когда она, открыв папку и прочитав список необходимых документов, поняла то, что ей все эти документы и непонятные «формы» и за всю жизнь не собрать. На оформление всевозможных бумаги у нее также не было денег. В этот вечер весь ее «капитал» был равен стоимости десяти булок хлеба. Со страшными мыслями женщина направилась в кровать…
Утро для блондинки оказалось мудренее, чем вечер. Она нашла другой вариант, который позволил бы ей без проблем оказаться на исторической родине своих предков. Купив свежий номер областной «Недельки», женщина стремительно помчалась домой. Ей очень не терпелось развернуть газету и прочитать рубрику « В поисках друга сердца». Среди нескольких десятков объявлений о брачном знакомстве, женщина нашла и трех мужчин, которые искали для брака русских немок с целью выезда в Германию. Двое мужчин Еве подходили. Они не имели детей. Один был приблизительно с ней одного роста и веса. Второй с блондинкой был одного роста, однако почему-то он не указал свой вес. Однако ее это не так смущало.
С первым кандидатом в законные мужья русская немка встретилась возле газетного киоска на железнодорожном вокзале. С Пашей она встретилась ровно в двенадцать дня, как и договаривались. Мужчина был в ярко красной спортивной шапочке и с газетой в руках. Свои приметы мужчина обозначил женщине во время телефонного разговора и поэтому она быстро «вычислила» своего жениха. Во внешнем виде у него ничего сверхестественного не было. Это даже устраивало блондинку. У Евы росла надежда на возможный союз и во время короткой беседы возле киоска. Душа женщины «пела», когда Паша пригласил ее прокатиться на собственном «поношенном» «Мерседесе». Опустившись на мягкое сидение иномарки, немка сразу же почувствовала себя на седьмом небе. Через полчаса жених ловко подрулил к двухэтажной кирпичной даче. Во время показа достопримечательностей своей «фазенды» дачник то и дело ворковал о том, что он это «чудо» своими руками построил за два года, хотя рядом его сосед профессор собирает свою «хижину» без малого четверть века.
Через час Павел организовал приличный стол. Ева в этом участия не принимала. Женщина ходила по дачному участку и любовалась тем, что было на нем посажено. В это воскресенье погода была как по заказу. Блондинка, гуляющая на свежем воздухе, благодарила Бога и за погоду, и за хорошего жениха. Дачная «идиллия», которая в это время буйствовала в душе Евы Крот, привела к тому, что она сознательно решила «расслабиться». На столе были изысканные блюда и напитки, которых Ева уже порядочное время не употребляла. В этот вечер о «больших» делах за столом никто не говорил. Блондинке даже казалось то, что от изрядно выпившего Павла, исходит порядочность и жажда жизни. Кротиха не сопротивлялась, когда Павел, щекотя ее лицо и губы своими усами, уверенно поднял ее на руки и понес в кровать. Чувствуя сильные руки мужчины, она до боли целовала его губы и также неистово прижимала его поясницу к своей…
Проснулись сиеминутные влюбленные через пару часов. На улице еще на всю мощь стоял день. Светило яркое весеннее солнце. На даче и вокруг нее стояла мертвая тишина. Назойливо жужжали комары и летали бабочки, или им подобные. Первым стал говорить о больших делах Павел, который лежа в постели с Евой, лениво водил рукой по оголенному и нежному телу женщины. Ева чувствовала эти нежные прикосновения, и чуть-чуть приоткрыв глаза, любовалась мощным телом своего соседа. Павел, нежно чмокнув лежащую женщину в щечку, как бы невзначай, а может и даже с оправданием, произнес:
– Евушка, спящая моя, я, честно говоря, женатый человек… Я люблю свою жену и единственного сына… Я хочу с тобой заключить только фиктивный брак. В настоящее время я занимаюсь продажей иномарок, и этот бы союз мне не помешал. Ты ведь видишь то, что число богатых людей в нашей стране растет не по дням, а по часам…
Дальше мужчина сказать уже ничего не мог. Мгновенно «поумневшая» Ева со всей силой ударила мужчину по лицу. Павел, словно ошпаренный, вскочил с постели и с силой схватив Еву за руки, стал их заламывать за спину женщины. Кротиха от боли вскрикнула и укусила мужчину за ухо. От боли хозяин «фазенды» неистово закричал и стремительно побежал вниз. Ева спустилась на первый этаж через минут пять. Павел сидел за небольшим столиком и прижимал белой тряпкой кровоточащее левое ухо. Ева, словно окаменевшая, со злостью посмотрела на своего «несостоявшегося» жениха и быстро выскочила из дачи. Затем она побежала по проселочной дороге в сторону леса, за котором проходила автомобильная трасса. Ева несколько раз оборачивалась назад. Боялась погони Павла или еще кого-нибудь. К счастью женщины, ее никто не преследовал…
«Первый блин» у Евы Крот на фронте замужества получился комом. Однако она не унывала. Одинокие русские немки были нарасхват у мужчин, особенно, у жизненных неудачников или у тех, кто еще что-то хотел совершить героическое за демократическим «бугром». Ева решила сама дать брачное объявление в газету. На код немки пришло около тридцати писем. С чувством собственного достоинства она распечатывала письма и внимательно их читала. Из всех писем Ева отобрала всего пять. По мнению женщины только эти мужчины могли ее чем-то обнадежить. Остальных претендентов на выгодный брак блондинка отсеяла по разныи причинам. К ним относились те мужчины, у кого были дети, а так же и те, кто еще не «членораздельно» жил со своей бывшей или настоящей женой. Не находили интереса у русской немки крестьяне и простые работяги. Не брала она близко к сердцу и тех, кто был награжден медалями и орденами Советского Союза. Ева прекрасно понимала то, что на ее исторической родине эти «заслуженные» будут не в почете.
На следующий день Ева всей пятерке позвонила и назначила каждому встречу с определенным перерывом возле газетного киоска на железнодорожном вокзале. Место первой встречи она решила не изменять, несмотря на неудачи с предыдущими двумя мужчинами. Женщина была полна желания «по-стахановски» принять всех женихов в один день. Блондинка надеялась на то, что даже за короткое время встречи она уже в состоянии отличить настоящего мужчину от простого мужика. Промашка с Павлом женщину многому научила. Теперь она не хотела с кондачка решать свои личные проблемы. Немка также не хотела и ложиться в постель с очередным женихом без всякого на то «основания».
Сергей Иванович, первый из пятерки, которому Ева назначила встречу, к киоску пришел с пятиминутным опозданием. Такая «любовь» немке не понравилась. Кандидат в женихи опоздание свое объяснил тем, что в дороге сломался маршрутный автобус. На такси у мужчины не было денег. «Финансы» сразу же обескуражили Еву и она на первых минутах встречи в своей душе сразу же дала «отбой» претенденту. Не устраивала красивую блондинку и общая «культура» мужчины. Сергей Иванович во время беседы с женщиной все время сморкался, с удовольствием глотая специфического цвета жидкость, которая то и дело вытекала у него из носа-пятачка. Красивой невесте также не нравилось его громкое чихание, после которого претендент в мужья почему-то не использовал свой носовой платок. Не использовал, скорее всего, по причине его отсутствия. Ева, проводив очень важную персону, так о себе писал автор письма, радостно вздохнула и окончательно решила за «бугор» его не брать. Безработный мужчина с явно низкими экономическими и культурными «потенциями» на ее исторической родине кроме проблем ничего не мог «производить».
