Владимир Великий
Сатана
Все больше и больше в их разговоре актуальным становилось будущее место службы Клюкина. От всевозможной информации по этому поводу у Евы иногда уши «вяли». Распределение выпускников становилось самой актуальной темой разговора не только у будущих офицеров и их подруг, но и у тех, кто вообще не нюхал пороха и не ел солдатской каши. В орбиту всевозможных небылиц и домыслов втягивались и многие горожане. Был «осведомлен» о распределение молодых офицеров и директор «Тополька», который однажды «прыснул» молодой продавщице о том, что этот выпуск офицеров полностью направляется в Забайкальский военный округ, так как на советско-китайской границе очень тревожно и очень опасно . Подливал огонь и грузчик Николай. «Козел пьяный» довольно часто под «мухой» подходил к прилавку Евы и начинал ныть о своей службе в ЗабВО, где он когда-то служил военным водителем. Еще относительно молодой мужчина со смаком плакался о том, что в этих местах ничего путнего нет, кроме жары, да каких-то драбаганов, бегающих денно и нощно по степи. Вполне возможная «цивилизация» будущего очень пугала молодую девушку. Она довольно часто делилась своими мыслями об этом с Клюкиным. Тот был большим оптимистом. Сержант, выслушав Еву, начинал рассказывать девушке «байки» о своей солдатской службе. Затем он все это дополнял фактами из аналогичной службы офицеров-преподавателей своего училища. Любой разговор на эту тему Клюкин завершал очень оптимистично. Даже в степях Забайкалья молодой паре будет не очень и плохо. Через пару лет лейтенант получит роту, еще через пару лет батальон. Потом у молодого офицера будет реальная возможность поступить в военную академию в Москве…
Санька Клюкин государственные экзамены сдал успешно. Да и распределение получил не в степи Забайкалья и не в Москву, а в Группу советских войск в Германии. Ева, стоящая на плацу, с замиранием сердца ждала приказа о распределении лейтенанта Клюкина. Она радостно вскликнула в большой толпе гражданских, когда убеленный сединой генерал зачитал приказ министра обороны о присвоении первичного воинского звания «лейтенант» сержанту Клюкину и о том, что он направляется для дальнейшего прохождения службы в ГСВГ. Был рад своему распределению и лейтенант Клюкин. Он, сияющий от радости, сразу же после своего последнего построения на плацу, подошел к Еве и поцеловал ее. Блондинка, ответив на поцелуй мужчины, заплакала. В этот вечер офицер и его невеста были по-особому счастливы. Молодая парочка, сидя в небольшой комнате «общаги», строила поистине громадные планы. Молодой офицер тешил себя мечтами на быстрое восхождение по военной лестнице вплоть до генерала. Его молодая невеста и законная жена, правда только через месяц, мечтала о безоблачной жизни и цивилизации в социалистической Германии.
На «ура» прошел для молодой пары и прощальный вечер курсантского взвода, где вчерашний курсант и новоиспеченный лейтенант Клюкин «протрубил» целых четыре года. Молодые офицеры со своими невестами, а кто уже и с женами, собрались на прощальную встречу в ресторане, расположенном на берегу реки. Шампанское лилось рекой, тосты произносились по любому поводу. Ева была от счастья на седьмом небе. Ей на этом вечере нравились все, кто был в офицерской форме. Больше всех, конечно, ей нравился лейтенант Клюкин, который буквально «носил» ее на руках во время танцев. Блондинке нравилась и эта музыка, и этот оркестр, и эти длинноволосые музыканты во главе с плешивым старичком. Кротиха заразительно смеялась и тому, как двадцать пять молодых мужчин налили себе по полному стакану водки, и положив в него по две маленькие звездочки, залпом его осушили. Этот ритуал офицерской жизни Еве особенно понравился. Она была счастлива еще и потому, что после «офицерского стакана» Клюкин стал разговорчивее и нежнее относиться к своей невесте.
Основной темой разговора у участников торжества была предстоящая служба. Ева, как и остальные юные участницы банкета, оказалась в курсе событий, чем жили новоиспеченные молодые офицеры. Оказалось то, что Клюкин только один из взвода был направлен за границу. Остальные его сокашники получили распределение в приграничные округа. Кое-кто из «внутренних» после спиртного стал даже кичиться тем, что на Китае можно быстрее сделать карьеру, чем в ГСВГ. Это подтвердил и командир курсантского взвода капитан Акынов. Он, как холостяк, три года прокомандовал взводом за границей и сейчас такой же взводный в училище. Опытный офицер ныл о том, что его сослуживцы на китайской границе через три-пять лет стали командирами батальонов, причем некоторые даже без академии. Ева из этого нытья себе много в голову не брала. Ей, как гражданскому лицу, да и будущей жене офицера, все равно почему-то хотелось ехать за «бугор», а не ходить среди какой-то пустыни или кормить стаи комаров в какой-то тайге, даже будучи и женой полковника.
На следующее утро лейтенат Клюкин пошел в училище для получения документов. Ева за время его отсутствия убрала в комнате и приготовила на стол. Александр пришел в общежитие ровно в двенадцать. Мужчина пришел несколько смущенный и расстроенный. Нервное состояние вошедшего Ева сразу же заметила. Не успел ее Клюкин еще и нежно поцеловать, как она, посмотрев пристально ему в глаза, тревожно спросила:
– Санечка, ты чем-то расстроен? Ведь все у нас в порядке?…
Дальше ей что-либо говорить или спрашивать Клюкин просто не дал. Набрав побольше воздуха в свои легкие, он с волнением произнес:
– Евушка, ты знаешь, я сегодня был в училище и пропросился в ЗабВО. Я думаю то, что это будет лучше для нашей жизненной перспективы…
Произнеся эти слова, молодой мужчина со страхом посмотрел на блондинку. Для Кротихи сообщение Клюкина было полнейшей неожиданностью. Она сейчас не понимала своего будущего мужа, который только вчера говорил ей о высокой культуре немцев. Ева на сногсшибательное известие лейтенанта никак не реагировала.
Красивая блондинка стояла и молчала. Только слезы катились из ее глаз. За целый день и ночь Кротиха не произнесла ни одного слова. Она на это время, как казалось Клюкину, для него умерла. Молодой офицер, стараясь оправдать свое решение перед красивой девушкой, все говорил и говорил. Александр держал своеобразный монолог перед своей подругой жизни. Он ссылался на то, что он уже и так потерял два года, будучи в армии, и это может в значительной мере «стопорнуть» его карьеру. Санька Клюкин несколько раз раскладывал всю свою службу по полочкам и заверял Еву в том, что через год, в крайнем случае, через два, он на Китае получит роту и поступит в военную академию…
Ева молча «переваривала» в своих мозгах все то, что преподносил на словах ее жених. Она все молчала и все думала. Блондинка верила и не верила в полководческие способности Клюкина. В случае сомнения ей сразу же приходили в голову «прелести» приграницы, о которых когда-то рассказывал Колесников. Да и не только он один. Когда Ева была на стороне своего жениха, то она с удовольствием вспоминала приятные отрывки из кинофильмов, в которых показывалась красивая форма советских генералов. И ей очень хотелось на это время стать женой генерала Клюкина. Молодая женщина, еще несведущая в военной жизни, в то же время уже не хотела ютиться в полусгнивших казармах и быть раздетой до «наготы» глазами солдат и прапорщиков.
Каких-либо кардинальных решений в своих отношениях с Клюкиным Ева принимать не стала. Расставаться с молодым парнем ей сейчас не хотелось, так как она еще никакого понятия о жизни офицеров и их жен не имела. Все минусы и плюсы об этом девушка решила близко к сердцу не брать. Она и сама еще не знала того, как сложится жизнь лейтенанта Клюкина, да и ее самой с этим молодым человеком через день, через год. Эта неопределенность в будущей жизни каким-то образом скрашивала решение Клюкина изменить свое место службы. В душе молодой девушки теплился огонек надежды на то, что ее жениху повезет со службой и он добьется своих целей.
Через два дня Ева пошла к директору магазина и попросила у него отпуск по семейным обстоятельствам. Иван Иванович Багдасарян, узнав истинную причину отпуска, горячо поздравил молодую продавщицу с предстоящим браком и «определил» ей отпуск на десять дней. Через полчаса Ева получила также премию за высокие производственные показатели в сумме десяти рублей. Коллеги по работе подарили молодой продавщице большого медвежонка.
Рано утром следующего дня лейтенант Клюкин с большим баулом, в котором находилась его всевозможная военная форма, был уже на автовокзале. Ева, стуча по грязному асфальту каблуками своих туфель, шла неподалеку от военного и несла дамскую сумочку. В ее сумочке было два денежных оклада лейтенанта Клюкина. С этим капиталом молодые люди намеревались начинать новую жизнь. Блондинка, бросая взгляды на своего жениха, нисколько не сомневалась в том, что он все равно станет генералом и она ему в этом поможет.
В деревне Шумиловке практически все селяне готовились к свадьбе. Они были очень рады тому, когда где-то около обеда из автобуса вышли двое: ослепительной красоты блондинка и молодой лейтенант, до «отказа» нагруженный. Клюкин под тяжестью мешка основательно потел, однако не хотел показывать своим видом селянам насколько был тяжел его «баул», набитый формой и книгами, необходимыми для будущей службы. До позднего вечера засиделось семейство Клюкиных за праздничным столом. Родители молодого офицера наперебой рассказывали сыну о подготовке к свадьбе. Она шла полным ходом. Каких либо задержек или проблем на этом пути не было и не предвиделось. Кое-что привезли для торжественного мероприятия и молодые. Александр решил быть на предстоящей свадьбе в военной форме. Ева похвалилась родителям жениха своим подвенечным платьем, которое она сшила у знакомой портнихи. Мать лейтенанта на радостях даже немного всплакнула. У невесты не было родителей и родственников, и поэтому было решено играть свадьбу на одной стороне, на стороне жениха. Все денежные расходы этого мероприятия ложились на плечи жениха и его родителей. Было также решено и то, что Ева до свадьбы поживет в районной гостинице. На временном «членораздельном» проживании молодых упорно настаивала бабушка жениха. Она была очень набожной женщиной и хотела соблюсти все премудрости земной и христианской жизни. Молодые в принципе не были против этого. Любимый внук бабы Афросиньи решил не перечить старой женщине. До свадьбы, тем более, оставалось всего пять дней....
Вечером молодые пошли в деревенский клуб. Клюкин решил не только посмотреть художественный фильм, но и показать себя в новой офицерской форме. Клуб представлял собой очень ветхое деревянное строение. Посредине небольшого зала стояло несколько примитивных скамеек из березовых досок. Такие же скамейки стояли и вдоль стен. Селяне, которые были в клубе, считали своим долгом поздороваться с молодым офицером. Кое-кто из мужчин даже умудрялся пускать не столь обидные остроты в адрес молодой и красивой невесты своего односельчанина. Ева на эти остроты не отвечала и не обижалась. Она иногда весело смеялась, глядя то на своего жениха, то на того, кто «выпустил» вполне уместную шутку. Фильм молодым не понравился не столько из-за содержания, а сколько из-за качества демонстрации. Кинопленка фильма была некачественной и поэтому его демонстрация несколько раз прерывалась. Зрители в тот момент дружно свистели, кое-кто даже и матерился. В эту ночь ни Ева, ни Александр не спали. Они неспеша бродили по деревне и рассуждали о предстоящей свадьбе. Рассвет в эту теплую ночь двое молодых людей встретили у костра в саду школы, в которой когда-то учился Санька Клюкин. Каждый из них в эту ночь строил планы только на совместную и счастливую жизнь. В эту ночь небо было настолько звездным, что можно было четко различать деревья в школьном саду. Ева и Александр смотрели на звезды и мечтали о своем прекрасном будущем. В том, что оно будет безоблачным, как небо в эту ночь, никто из них не сомневался…
Этим же утром Санька Клюкин отвез свою невесту на мотоцикле в районную гостиницу, которая находилась в тридцати километрах от деревни. Мест в полусгнившей деревянной гостинице было хоть отбавляй. Большими удобствами гостиница районного масштаба не блистала. Администраторша поселила Еву Крот в небольшую отдельную комнату. После оформления всех бумаг необходимых для проживания, молодые поехали по магазинам районного центра подкупить Еве немного продуктов питания. На первом этаже гостиницы был небольшой буфет. Между молодыми было решено и то, что Александр будет приезжать к Еве каждый день.
Первую ночь в гостинице Ева прожила роскошно. В десять часов вечера, как только Клюкин на своем мотоцикле покинул гостиницу, оставив свою любимую для временного проживания, Ева с удовольствием легла в постель. Она лежала в постели и слушала местное радио. После этого она вышла во двор гостиницы подышать свежим воздухом, так как погода была отменная. Любителей свежего воздуха оказалось не так уже и мало. Около десятка человек сидели на скамеечках в небольшом садике и о чем-то разговаривали. Отыскав глазами свободную скамейку, присела и Ева. Девушка в принципе не о чем не думала. Она просто сидела и лениво наблюдала за происходящим вокруг. Иногда она прислушивалась к содержанию разговора, который вели две пожилые женщины, сидящие на противоположной скамейке. Женщины говорили о каких-то водозаборных устройствах, что блондинку явно не интересовала. Блондинка сразу поняла то, что женщины находятся в командировке и даже здесь на свежем воздухе продолжают обсуждать свои служебные проблемы.
Блондинка на какое-то время закрыла глаза и стала глубоко дышать свежим воздухом. В деревнской глубинке воздух был намного чище и «сытнее».
Во время воздушной «процедуры» возле уха Евы раздался уверенный мужской голос:
– Девушка, а к Вам можно подсесть? А то все остальные места в парке заняты…
Ева, не открывая глаза, также уверенно произнесла:
– Пожалуйста, садитесь. На этой скамейке места достаточно…
Кротиха сидела с закрытыми глазами минут пять. Вскоре ей надоело сидеть в «потемках» и она открыла глаза. Сделав это, блондинка сразу же повернулась в сторону сидящего незнакомца.
Ее соседом по скамейке оказался молодой военный, прапорщик. Ева благодаря Клюкину научилась четко определять воинские звания. Блондинка, мельком взглянув на прапорщика, про себя отметила о том, что он недурен собой. Дальше рассматривать незнакомого человека в военной форме она посчитала делом неприличным.
Прапорщик оказался довольно смелым, возможно, даже и чуть-чуть нагловатым человеком. Он, как только Ева открыла глаза и повернула свою голову в его сторону, с радостью произнес:
– Боже мой, какие красивые девушки в этой глуши… Я даже не думал и не знал об этом… Надо будет мне чаще ездить из европейской цивилизации в эти деревни. Чем черт не шутит, возможно, я здесь найду себе боевую подругу…
Увидев не то удивленный, не то «заинтересованный» взгляд к своей персоне незнакомой блондинки, прапорщик уже более уверенно продолжил:
– Я бы хотел представиться такой очаровательной блондинке. Меня зовут Игорь, фамилия Кузьмин. Однако мое гражданское лицо скрыто под военной одеждой. Одним словом, я также гвардии прапорщик. Я также боевой вояка, он же командир взвода из самой мощной группировки советских войск, которая находится в ГДР…
Последнее слово прапорщик почему-то произнес нарастяжку и с каким-то самодовольствием. Затем прапорщик не то шутя, не то серьезно, произнес пару предложений на немецком языке. Ева содержание сказанного не поняла. Однако этот немецкий с русским акцентом очень рассмешил молодую блондинку. Она заразительно засмеялась. Рассмеялся и военный. Никто из них не сомневался в том, что обоюдный смех был своего рода «передышкой» для того, чтобы рассмотреть друг друга поближе. Еве очень понравилось то, что незнакомый военный так решительно и с таким напором вступил с ней в разговор. В этом мимолетном знакомстве она почувствовала мужскую силу, а может даже в какой-то степени и наглость. Надвигающаяся темнота для Евы служила своего рода подспорьем для того, чтобы лучше разглядеть этого «вояку». На вид прапорщик был очень мощный мужчина. Лицо мужчины чем-то напоминало физиономию мясника из «Тополька», который не нравился продавщице мороженого. Этот же военный уродом не был, не был он и красавцем. Полукруглое лицо с коротким толстым носом и толстыми губами никак не гармонировали с густой черной шевелюрой. Волосы у прапорщика были очень густые, скорее всего, даже и упругими. Кое-где в этой копне проскальзывали седые волосы.
Рассматривал свою незнакомку и военный. Рассматривал без всякого стеснения, открыто, даже с какой-то страстью. Кузьмину очень нравилась молодая и стройная блондинка. Ему нравился ее спортивный костюм с двумя белыми полосами на брюках, которые плотно облегали длинные ноги девушки. Он безума был и от ее лица, особенно красиво остриженных белых волос. Прапорщик мысленно воспроизвел за какие-то доли секунды всех тех женщин, с которыми он когда-то переспал. И его сердце учащенно стало биться. Он никогда раньше в своей жизни не видел такой женской красоты, какой обладала эта блондинка из этой сибирской глуши.
За какие-то секунды он успел ее несколько раз «раздеть» и «одеть», и представить с каким бы удовольствием он переспал с этой девушкой. Для этого, как считал Игорь Кузьмин, у него было все. У него сейчас был полный карман денег, хоть и не слишком полный, но для этой блондинки хватит. Он к тому же доподлинно знал, что в такой глубинке и в таких гостиницах женщины намного податливее, чем городские…
Страстные мечтания прапорщика перебила Ева, которая почему-то почувствовала в военном близкого человека. Нет, в этот момент она не забывала об Александре Клюкине. Он продолжал быть для нее самым родным и близким человеком. Ей хотелось поговорить с этим прапорщиком не для поиска каких-либо приключений, а просто так, чтобы взять больше информации из армейской жизни. Желание девушки поговорить с незнакомым мужчиной по душам, было вызвано еще и тем, что Игорь Кузьмин был из ГДР. Она надеялась, что более полная информация о службе офицеров за границей поможет ей и Клюкину как-то морально подготовиться к радостям и трудностям будущей жизни.
Закончив «обозрение» прапорщика, Ева, недолго думая, произнесла:
– Товарищ прапорщик , мне очень приятно с Вами познакомиться. Мой муж тоже офицер… Я же являюсь его женой… – Несколько смутившись, блондинка продолжила. – Честно говоря, я пока невеста, но через неделю у нас будет свадьба. Мы едем в Забайкальский военный округ, я знаю там плохо… Мой лейтенант Клюкин сказал о том, что из этой дыры даже лучше попасть за границу, да и карьера лучше…
Дальнейшие рассуждения Евы о прелестях военной службы в «дыре» Кузьмин прервал.Он очень громко засмеялся. На его смех даже прореагировали двое молодых ребят, собирающихся идти спать в гостиницу. Они остановились и с каким-то недоумением смотрели на прапорщика, который по-дикому смеялся. Смех прапорщика на какой-то миг разочаровал и Еву. Она с безразличием смотрела на физиономию военного. В данный момент он ее даже раздражал, притом и очень сильно. В первую очередь девушку раздражали кривые и прокуренные зубы молодого человека в военной форме. Кузьмин, невзирая на людей, почему-то все смеялся и смеялся. Это «зубоскальство» усиливало у Евы отвращение к незнакомому человеку.
Кузьмин, понимая, наверное, никчемность своего «зубоскальства», на какое-то время приумолк. Затем, бросив пристальный взгляд на блондинку, очень серьезно произнес:
– Эх, моя красавица, пять лет назад таким же желторотиком был и я. Я правда военного училища не заканчивал, но военную службу прошел не по учебникам. Меня учили всему по-немножку, как и твоего лейтенанта.... Я верил всему, что говорили старшие по званию и по возрасту. Три года солдатом отслужил в том же крае, где и ты со своим милым собираешься служить. Ничего в этой дыре я путного не видел, кроме песков да морозов. После службы строил большие планы на предстоящую гражданку, но увы… Решил податься в прапорщики. Карьеры, как ты видишь, я большой не сделал, кроме седых волос на моей голове. Они и есть моя карьера, моя зарубинка из армейской жизни…
Сказав это, прапорщик протянул свою правую руку к своей шевелюре и потом с грустью произнес:
– Благо за рубежом есть такие краски, которые могут скрыть нашу седину. У многих наших братьев по форме появляется ранняя седина, да не только она. Сколько слез проливают в степях Забайкалья или в пустынях офицерские жены и их дети…
На какое-то время военный замолк, наверное, намечал в своей голове рассказать деревенской девушке наиболее интересные моменты из своей армейской жизни. Опустившаяся на землю темнота уже не позволяла Еве видеть четко лицо прапорщика. Молчание Кузьмина продолжительным не было. Неожиданно для блондинки он встал со скамеечки и шепотом произнес:
– Девушка, я понял то, что Вы очень интересуетесь офицерской жизнью. Я могу кое-какую информацию о «вояках» тебе дать, если ты не против того,чтобы мы все это обсудили в ресторане. Он здесь совсем недалеко, Я там вчера был вечером, кое-что из еды мне в этой забегаловке даже очень понравилось. Ну, что? Решай боевая подруга молодого лейтенанта…
Ева не ожидала такого разворота событий в первый же для нее вечер в гостинице. Она хотела решительно отказаться от приглашения военного. Это решение в ту же секунду предотвратил ее собеседник. Он осторожно взял руку девушки и крепко ее сжав, уверенно произнес:
– Я даю Вам честное слово в том, что я сам тебя не обижу и никому не позволю тебя обидеть…
Эти слова знакомого напрочь рассеяли сомнения Евы в непорядочности прапорщика. Она, ощущая свою руку в сильной ладони мужчины, весело засмеялась и сказала:
– Ну, что же, товарищ прапорщик, можно и сходить…
Небольшой двухэтажный ресторанчик и вправду находился недалеко от гостиницы, в метрах пятистах. На втором этаже посетителей не было. От безделья мучились и двое официантов, которые играли в бильярд и все время почему-то громко смеялись. Кузьмин, как и подобает кавалеру, уверенно провел Еву в зал и посадил ее за столик в самом углу помещения. Через несколько мгновений подбежал официант, неказистый мужчина лет сорока пяти. Еву даже на какое-то мгновение рассмешило его подобострастное «расшаркивание» перед прапорщиком. Мужчина неизвестно почему все время махал маленьким полотенцем перед Кузьминым и заискивающее отвечал на грубый голос военного. Из этого подобострастия официанта Ева поняла, что военные в этом ресторане бывают очень редко. Кузьмин на закуски не поскупился. Он также заказал бутылку шампанского, бутылку водки, две бутылки лимонада. Трапезничали они неспеша.
Во время трапезы Ева очень многое узнала из личной жизни офицеров. И не только это. Игорь кое-что рассказал девушке и о своей личной жизни. После десятилетки его направили в ЗабВО, где он прослужил солдатом три года. По словам прапорщика он служил в тех местах, где даже не было возможности смотреть «телик». Деньги по словам Кузьмина у молодых офицеров были, но на них негде было что-либо купить. Кое-кто из советских «капиталистов» этими бумажками оклеивал стены комнат в офицерском общежитии. Практически все офицеры, за редким исключением, были холостые или вели холостяцкий образ жизни. Число последних возрастало летом, когда офицерские жены с детьми уезжали на родину. Кое-кто из них назад не возвращался по причине пьянства мужа или суровых условий его службы, не возвращался никогда. «Салаги» с маленькими звездочками поисками подруг жизни себя не утруждали, зная о том, что суровые степи не для нежных и красивых женщин.
Ева, несмотря на то, что шампанское начинало «гулять» в ее голове, внимательно слушала своего собеседника. Прокручивая в своей голове все «прелести» военной службы в Забайкалье, она убеждалась все больше и больше в том, что ее Клюкин сделал грубейшую ошибку в своей жизни. И за эту ошибку обязана рассчитываться, вполне возможно, и всю свою жизнь, Ева Крот, которая через неделю должна стать его женой. От этой страшной мысли девушке становилось не по себе. Занятая «разборками» своего горя, блондинка уже без всякого внимания слушала Кузьмина. У нее пропало также желание задавать прапорщику все новые и новые вопросы. За разговором Кротиха заметила то, что ее собеседник довольно много пьет спиртного. Он уже опустошил целую бутылку водки и заказал еще одну.
Раскрыв очередную бутылку, мужчина налил немного водки в рюмку, и, чувствуя на себе очень пристальный взгляд юной женщины, громко произнес:
– Эх, моя Ева, где наша не пропадала, но никогда не надо падать духом, Надо жить, как тебе бы не было плохо… Лишь бы наш мотор стучал… Наш мотор интернационалист. Он стучит в ГДР, стучит и в сибирской глуши… Главное то, чтобы он у нас побольше постучал… Стучал и у меня, Игоря…
После этого, он привстал и сильно ударив своим кулаком в грудь, слегка чмокнул собеседницу в щечку. Затем, слегка ухмыльнувшись, мужчина залпом выпил жидкость, которой была наполнена рюмка. Сделав это, военный с наслаждением крякнул и медленно опустился на стул. Кузьмин, насадив на вилку малосольный огурец, со смаком стал его жевать. Ева, также немного выпив шампанского, стала кушать соленые грибы со сметаной. Каждый из них внимательно смотрел на стол и продолжал кушать, как бы показывая своим видом важность того, что они обои так с усердием делали. Игорь, закончив с огурцом, пристально посмотрел на свою собеседницу и в упор ее спросил:
– Милая красавица, скажи мне, пожалуйста, а твой любимый имеет хоть что-то за спиной? Ведь в Советской Армии не обязательно блистать умом, здесь, порою, ух каким ушлым надо быть…
Ева не поняла вопрос прапорщика. Ей сейчас даже казалось то, что он явно «переборщил» со спиртным. Она на какое-то время уставилась на него, словно на умалишенного. Кузьмин, в свою очередь, уловил недоумение молодой блондинки решил «помочь» ей дальше:
– Я вижу то, что молодая подруга лейтенанта еще не освоила азы армейской жизни. И это очень плохо. Советская Армия наяву не та, что показывают по телику или пишут в книгах. Далеко не то и не та. Если у твоего «литера» нет за спиной престижных родителей или престижной жены, то ему легче и скорее слетать в космос, чем стать генералом. Да и из Забайкалья выбраться ой как трудно, даже несмотря на то, что он имеет такую красивую невесту…
Только сейчас Ева поняла намек полупьяного прапорщика. Из глаз девушки покатились слезы. Нет, она плакала не от шампанского или от той военной «науки», которую ей преподавал около часа мужчина. Ей было обидно за то, что Клюкин, словно наивный мальчишка, ради утопической карьеры решил ехать на китайскую границу. Еве сейчас даже не хотелось жить, когда она представила палящее солнце, расплавляющее асфальт, и себя, сидящую в небольшой квартирке, в ожидании мужа.
Нахлынувшие слезы девушки отрезвляюще подействовали на рассказчика. Он решил сменить «пластинку» своих воспоминаний. Буквально через несколько мгновений прапорщик Кузьмин стал с упоением рассказывать Еве уже о хорошей жизни в ГСВГ. Он уместно и умело рассказал девушке два анекдота из армейской жизни, содержание которых рассмешило Еву…
Только во втором часу ночи прапорщик и молодая бондинка вышли из ресторана. Неказистый официант тот час же поспешил закрыть дверь питейного заведения на замок. На улице не было ни души. С раздвоенным чувством Ева вышла из ресторана. На душе ее уже не так скребли кошки по предстояшим испытаниям, которые ожидали ее с Клюкиным. Она изредка со стороны смотрела на высокого и мощного военного, и даже немного ему завидовала, потому, что он служит в Германии. Идя с ним по улице Ева с какой-то симпатией относилась к этому мужчине. Она восхищалась тем, что ему удалось «выползти» из Забайкалья благодаря взятке, которую он дал начальнику отделов кадров. Подполковник взял деньги у прапорщика, даже невзирая на то, что вчерашний сержант всего-навсего как год назад стал прапорщиком и имел довольно низкий денежный оклад. Ева, идя по улице небольшого районного центра, с каждым шагом ощущала прилив нежности к этому мужчине. У нее, как казалось самой блондинке, даже по-особому светились глаза…
Прилив женских чувств к себе у девушки, пусть даже временный, пусть даже в какой-то степени вызванный шмапанским, заметил и Кузьмин. Он, немного пошатываясь от спиртного, то и дело бросал страстные взгляды в стороны невесты молодого лейтенанта и все о чем-то думал. Перед самой гостиницей, прямо перед ее входом, военный ловко подхватил Еву на руки и крепко ее поцеловал. Этот поцелуй для молодой девушки был даже не столь и неожиданным. Ей почему-то хотелось поцелуя от этого могучего мужчины. Она не вырывалась из его рук и не била руками в лицо этому постепенно пьянеющему молодому человеку в форме советского прапорщика. Блондинка на поцелуй военного не ответила. Ей было очень удобно «лежать» с закрытыми глазами в руках богатыря. Прапорщик Кузьмин нес девушку на руках до своей комнаты. Он даже не затруднил себя открывать ключом дверь своей комнаты. Легкая дверь, словно пушинка, была «открыта» мощным туловищем Игоря.
Кузьмин раздел Еву очень искусно, что она не заметила как оказалась голой. Сквозь пьяную пелену, которая все больше и больше «окутывала» голову молодой блондинки, она чувствовала силу этого еще далеко не старого мужчины, который во время полового акта просто-напросто «припечатывал» ее к постели. Постель почему-то скрипела как несмазанная телега. Еве иногда казалось, что панцирная сетка кровати вот-вот провалится и они окажутся на полу. Однако это не случалось. Красивая блондинка, страстно отвечала на поцелуи мужчины и ласково иногда гладила на голове его черные волосы. Она также частенько принюхивалась к запаху тела своего любовника. Кротихе казалось то, что оно «дышит» смесью запахов трав сурового Забайкалья и одеколона из чудесной страны, которая называется Германией. И она этому очень радовалась. Блондинка радовалась и тому, что она, как женщина, была с избытком удовлетворена новым партнером. С этими приятными чувствами Ева блаженно закрыла глаза и крепко заснула…
Клюкин приехал к своей невесте ровно в десять утра, как они и договаривались. Блондинка еще лежала в постели в своей комнате и внимательно слушала местное радио. Каких-либо мыслей в ее голове не было. Девушку не только немного подташнивало, но и во всем ее теле «гуляла» усталость. Скорее всего, это было последствие вчерашнего застолья с прапорщиком. Вполне возможно, о себе давала знать и бессонная ночь.
