Тэд Уильямс
Река голубого пламени
ГЛАВА 18
ЗАВЕСЫ ИЛЛЮЗИИ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/БИОГРАФИЯ: «Человек в тени» (изображение: замедленное воспроизведение записи выступления Энфорда на собрании)
ГОЛОС: Герой представленной биографии – Рекс Энфорд, которого иногда называют «Заочным Командующим» или «Серым Кардиналом». В передаче прослеживается его головокружительный взлет – житель безвестного маленького городка внезапно фигурирует в новом Промышленном Сенате в качестве представителя ANVAC, «Дженерал эквипмент» и других держащихся в тени корпораций с большими деньгами, а в скором будущем, возможно, будет избран президентом Соединенных Штатов. Обсуждается спорное состояние его здоровья, эксперты анализируют архивные съемки в попытке выяснить, какие медицинские проблемы могут иметься у Энфорда…
Водоворот красок вырос из ослепительного золотого света – черный, янтарно-красный и, наконец, темный неоново-синий, чуть с оттенком в сторону ультрафиолетового – он, казалось, проник в Пола, как вибрация, а затем Пол прошел сквозь свет, по-прежнему оставаясь в цепких объятиях человека, который его похитил. Он пытался защититься, но вскоре понял, что противник не дерется, а лишь пассивно его держит. Пол уперся руками ему в грудь и толкнул. Худощавый, смуглый человек качнулся назад, потом вскинул руки и обрел равновесие.
Ровная поверхность земли под ногами незнакомца простиралась лишь на несколько ярдов позади него, а затем резко обрывалась и переходила в крутой, поросший травой склон. Далеко внизу по узкому каньону бежала река, вспениваясь в водопадах, пока, извиваясь, не пропадала из виду. Но Пол не стал терять время, восхищаясь поразительным видом воды, холмов и переплетений деревьев, под небесами такими солнечными, что мир почти искрился. Его внимание было приковано к непрошеному похитителю, который украл его из Англии времен марсианского нашествия – искаженной версии его родного мира, но тем не менее наиболее близкой к утраченному.
– Итак, – начал с улыбкой незнакомец, – конечно, я должен перед вами изви… – Глаза его расширились, и он в изумлении отступил на шаг, когда Пол прыгнул на него.
Пол не ударил незнакомца наотмашь, но обхватил его, и оба покатились по склону вертящимся клубком. Насколько мог гадать Пол, они могли угодить в какую-нибудь расщелину и упасть на дно долины, видневшееся далеко внизу, но ему было все равно. По каким-то неизъяснимым причинам его так долго преследовали и мучили, и вот он наконец добрался до одного из своих мучителей и, если даже ему не суждено уцелеть, заберет его с собой.
Им не попалось расщелины. Они скатились к подножию холма с сотрясающим позвоночник ударом, но до дна долины оставалось еще несколько спусков. Удар разбросал их в разные стороны, и с минуту они лежали там, где приземлились, восстанавливая дыхание. Пол пошевелился первый, перекатившись на живот, чтобы ползти к своему врагу, который увидел его и с трудом встал на ноги.
– Что вы делаете? – незнакомец отскочил назад, пританцовывая и уворачиваясь от широкого замаха Пола. – Вы пытаетесь убить нас обоих?
В первый раз Пол заметил, что незнакомец более не одет в оборванный костюм эдвардианской эпохи, который носил раньше. Каким-то образом – разве что волшебством, подумал Пол – тот приобрел сверкающий жилет и пару шаровар, которые сгодились бы для постановки «Тысячи и одной ночи». Пол бросил взгляд вниз и увидел, что он также одет в шелковые штаны, а ступни его облачены в тонкие, с острыми загнутыми носами туфли, но ему некогда было отвлекаться на размышления о том, что бы это значило.
– Убить нас обоих? Нет, – выдохнул он и усилием заставил себя выпрямиться. – Я лишь пытаюсь убить тебя.
Ребра его болели от падения, он ощущал слабость в ногах. Тем не менее Пол знал, что будет драться до конца, если понадобится, и от этого испытывал некоторое удовольствие, приятное тепло – как человек, который не был силен в играх в школе и всегда сторонился драк, вдруг осознавший, что он все-таки оказался не трусом.
«Да, я буду драться, – подумал Пол, и эта мысль изменила его отношение себе и к своему положению. – Я не сдамся».
– Прекрати, парень, – сказал незнакомец, воздев руки. – Я тебе не враг. Я постарался сделать тебе добро, но был ужасно неловок…
– Добро? – Пол утер пот со лба и сделал еще шаг вперед, пока не начиная атаку. – Ты меня похитил. Ты мне лгал, а потом ты меня пихнул через этот… этот… – он махнул рукой в сторону вершины холма и того места, куда они прибыли. – Все равно что. Это называется добро?
– Как я уже пытался пояснить, – сказал человек, – я должен извиниться перед тобой, и вот мои извинения: мне очень, очень жаль. Ты меня еще ударишь или позволишь объяснить?
Пол воззрился на него. По правде говоря, он не жаждал снова сцепиться с незнакомцем. Его тело, хотя и тонкокостное, было твердым и упругим, как плетеный кожаный ремень, и в отличие от Пола он вовсе не казался раненым или избитым.
– Давай, объясни.
Незнакомец уселся на землю, скрестив ноги.
– Я увидел тебя на этом рынке. Ты не походил на местного жителя, и я наблюдал за тобой. А потом я увидел твоих спутников. Они не были теми, кем казались, но ты этого как будто не замечал.
– Не теми, кем казались. Ты и раньше это говорил. Что это значит?
– Не могу в точности сказать. – На лицо незнакомца вернулась улыбка, такая широкая и до такой степени исполненная вины и сочувствия, что Пол почувствовал, что не должен верить ей из принципа. – У них внешность средних англичанина и англичанки, того типа, который и должен встречаться в этих местах, но что-то в них, какая-то тень под внешним обликом, говорила мне об охотящихся зверях. Мой господин Шива внушил мне, что они не те, кем кажутся, и что ты в опасности. – Он развел руками, ладонями вверх. – И поэтому я взялся забрать тебя.
Пол вспомнил момент, когда он сам ощутил страх. Чета Пэнки, безусловно, напомнила ему тех существ, что за ним охотились, хотя особых сходств не обнаружилось. Его недоверие к незнакомцу несколько ослабло.
– Тогда почему ты просто меня не предостерег? Зачем было перетаскивать меня сюда – что это вообще-то было? Что это за штуки, которые переносят нас из одного места в другое?
Незнакомец поглядел на него странно.
– Проходы? Их еще называют вратами, порталами. А как вы их зовете?
Теперь пришел черед Пола нахмуриться.
– Я никак их не называю. Я даже не знаю, что это такое.
Незнакомец пристально и долго смотрел на него карими глазами. Наконец он покачал головой.
– Нам нужно поговорить. Но мы также должны двигаться к другому проходу, ибо это страна одного из моих самых свирепых врагов, и долго я не могу здесь оставаться. – Он поднялся, потом протянул руку к далекой воде. – Пойдешь ли ты со мной? Там внизу будут лодки, и мы сможем поговорить, пока будем плыть по реке.
Если этот человек и намеревался причинить ему вред, то он собирался сделать это весьма окольным путем. Пол решил испытать его, оставаясь при этом начеку. Возможно, от него Полу удалось бы что-нибудь узнать. Все, что только могло рассеять облако неведения и путаницы, так долго окружавшее его, стоило почти любого риска.
– Очень хорошо, – сказал он. – Ты будешь отвечать на мои вопросы честно.
– Я стану отвечать настолько, насколько мне позволено. Некоторые секреты, доверенные моему попечительству, я не могу рассказывать любому, даже ценой моей души.
У Пола не было ни малейшего представления, что бы это могло значить.
– Тогда кто ты? – спросил он.
– Я Нанди, – оказал незнакомец и соединил ладони перед грудью. – Нанди Парадиваш, к вашим услугам. Извини, что встреча наша вышла такой сумбурной. А ты?..
– Пол, – сказал Пол, не думая. Потом внутренне выругал себя за то, что назвал настоящее имя. Он попытался вызвать в памяти другое имя, но смог лишь припомнить имя сумасшедшего, который тащил его дворцами и пустынями Марса; он надеялся, что Нанди не встречался с ним. – Пол Браммонд. И у меня есть еще вопрос. Где, черт подери, мы находимся?
По-видимому, Нанди не нашел ничего подозрительного в имени Пола.
– Я удивлен, – сказал он. – Ты англичанин, не так ли? Конечно же, ты должен узнать один из катехизисов английской школьной программы.
Пол покачал головой:
– Тут ты промахнулся.
– А? «Среди садов ручьи плели узор, благоухали пряные цветы, и окаймлял холмов ровесник, бор, луга, что ярким солнцем залиты…» – продекламировал Нанди. – «А пропасть, жуткою полна красою, где кедры высились вокруг провала!» Смотри, вон леса, вон деревья – сандал и кедр – разве не чувствуешь ты их запах? А скоро мы пойдем по реке Альф, возможно, «по темным гротам без числа».
Пол почувствовал, как что-то щекочет его память.
– Река Альф?..
– Да, – Нанди кивнул, снова улыбаясь. – Добро пожаловать, мистер Пол Браммонд… добро пожаловать в Ксанаду.
Склоны холмов покрывали дикие цветы – крошечные взрывы желтого, белого и бледно-голубого, а мягкий ветер и в самом деле дышал экзотическими ароматами. Когда они спускались к реке, все ниже и ниже по склонам, Пол обнаружил, что с трудом старается сохранять осторожность. Давно уже он не оказывался (если вообще когда-либо был) в месте столь восхитительном, и по крайней мере на мгновение он почувствовал себя почти в безопасности. Его защитные механизмы, напряженные, как сжатая пружина, начали понемногу расслабляться.
– И в самом деле прекрасно, – сказал Нанди, как будто читая его мысли. – Те, кто это сконструировал, хорошо сделали свою работу, но это вовсе не Восток. Это воплощение идеи – точнее, представления англичанина об азиатском рае.
Сначала Пол подумал было, что «те, кто это сконструировал» – еще одна религиозная ссылка, как и упоминание Шивы, но через несколько мгновений до него дошло-таки, что он услышал.
– Те… кто сконструировал это место?
Нанди поглядел на ярко-зеленую птицу, пронесшуюся у него над головой.
– Да. Конструкторы и инженеры.
– Инженеры? Люди.
Теперь незнакомец обернулся:
– О чем ты спрашиваешь, Пол?
Он замешкался, разрываемый между потребностью выпалить все, открыть свой страх и невежество, и настоятельным желанием сохранить тайну, которая была частью его доспехов – и какой же печально тонкой она была!
– Просто… скажи мне, что это такое. Это место.
– Эта симуляция, ты имеешь в виду? Или Сеть?
Ноги Пола подвернулись от слабости. Он сделал один нетвердый шаг, потом ему пришлось сесть.
– Симуляция? Это – симуляция? – Он взмахнул рукой и уставился на нее, потом отвел кисть и стал осматривать на долину во всей ее сложности. – Но этого не может быть! Это… настоящее!
– Так не знал? – спросил Нанди. – Как такое может быть?
Пол беспомощно потряс головой, она у него кружилась.
Симуляция. Кто-то ввел ему имплант, потом скрыл его. Но таких совершенных симуляций, как эта, не бывает. Это просто невозможно. Он закрыл глаза, наполовину уверенный, что когда их откроет, все исчезнет, и он снова окажется в доме великана или в замке у Шалтая-Болтая. Даже в тех безумствах было больше смысла, чем во всем этом.
– Не может быть.
Нанди присел на корточки рядом с ним, его лицо выражало озабоченность и удивление.
– Ты не знал, что находишься в симуляции? Ты должен сказать, как ты сюда попал. Это важнее, чем ты можешь себе представить, Пол Браммонд.
– Я не знаю, как я сюда попал, и вообще я не Браммонд. Я солгал. – Он был не в силах больше обманывать. – Меня зовут Пол Джонас.
Его спутник покачал головой. Имя ему ничего не говорило.
– И ты не знаешь, как сюда попал?
Пол чувствовал какое-то оцепенение, безразличие. Он рассказал Нанди все, что мог вспомнить: о мирах, которым, казалось, не было конца, вопросах, оставшихся без ответа, об устрашающей черноте, которая скрывала его недавнее прошлое. Это было все равно что слушать, как говорит кто-то другой. Когда он закончил, подбородок Нанди склонился на грудь, и он закрыл глаза, как будто почему-то вдруг задремав; когда Нанди снова открыл глаза, было ясно, что он встревожен.
– И все это время, Пол Джонас, тебя преследовали порождения моего врага. Это должно что-то значить, но я не могу представить себе что. – Он встал. – Пойдем. Мы должны поспешить к реке. Я подозреваю, что чем дольше мы здесь остаемся, тем опаснее тут становится.
– Твой враг… это ты уже тоже говорил. – Пол снова последовал за ним вниз по холму. – Кто этот враг? Ты хочешь сказать, что он владеет этим местом?
– Не будем о нем говорить! Не здесь, – Нанди Парадиваш поднес палец к губам. – Старики говорят, что назвать демона значит призвать его. Это может относиться и к нам. Кто знает, какое имя или слова могут запустить поискового агента?
– Мы сможем поговорить на реке? Я… мне нужно узнать больше.
– Мы поговорим, но осторожнее со словами, которые выбираешь. – Он изумленно покачал головой. – Мне следовало бы знать, что Тот, Кто Танцует Танец, не стал бы налагать на меня свою длань и указывать на незнакомца без причины. Несколько мгновений Майя, иллюзии, и я почти забыл дым горящей земли, что был в моих ноздрях, когда я научился истинно служить Ему.
Красота Ксанаду ошеломила Пола, когда они шли последнюю милю к реке. Зная то, что он знал, Пол не мог не помнить: этот тонкий запах цветка, это дерево, трава, мягко шелестящая у него под ногами, – все это фальшиво. Искусственно. Но не могло быть столь безукоризненной симуляции жизни. Он вовсе не считал себя экспертом, но и отшельником Пол не был. Ему доводилось видеть пресловутые «фотореалистичные» китайские ВР-пейзажи, рекламируемые по всей Сети, а его друг Найлс даже дал ему опробовать один из лучших правительственных симуляционных аппаратов, ужин в посольстве с возможностью политического успеха или провала, совсем как в жизни. На Пола этот опыт произвел очень сильное впечатление – актеры-марионетки, которые фактически могли вести беседу, мелочи, вроде столового серебра, которое убедительно звенело, если его положить на край тарелки, – но даже прошлогодние достижения искусства на мили, нет, на световые годы отстали от того, что он увидел здесь!
– А люди в этих… симуляциях, – спросил он, – они тоже ненастоящие?
– Некоторые – настоящие, – сказал Нанди. – Это было сделано для богатых и могущественных людей, и они и их друзья могут появляться здесь, как боги, принимающие обличье смертных. Но большинство этих, как вы называете, людей – марионетки. Неодушевленные, Машины.
Пол вспомнил слова профессора Бэгуолтера из симуляции Марса – теперь он их понял. Тот человек был настоящим участником-гражданином, и хотел знать, был ли Пол таким же. Но если это все правда – возможно, и женщина-птица, Ваала?..
– Из тех, с кем ты здесь встречался… Я – единственный, кто потерял память?
Нанди чуть улыбнулся. Река была прямо перед ними, и погруженные в воду валуны образовывали кружевные белые V-образные завихрения на бурной нефритовой поверхности.
– Ты – не только единственный в этом роде, ты еще и единственный из всех мне известных, кто не знал, что находится в виртуальном окружении.
Он провел Пола коротким песчаным отрезком берега. Крошечный док, который, казалось, был вырезан из одного цельного куска белого камня, лежал частично скрытый камышом. Влекомая течением, маленькая, но изящная лодка прыгала на конце фалиня, как собака, ждущая, чтобы ее прогуляли.
Нанди жестом пригласил Пола на сиденье в передней части лодки.
– Прошу, – сказал он. – Я буду твоим кормчим, как Кришна стал возницей Арджуны. Вы знаете «Бхагават-Гиту»?
– У меня есть экземпляр, – сказал Пол. – Дома. Где бы ни был мой дом.
Он не стал добавлять, что книгу подарила ему подруга, с которой у Пола сложился один из самых неудачных романов, подарила незадолго до того, как с головой ушла в то, что Пол считал религиозной манией. Последний раз он увидел ее несколько месяцев спустя – она играла на барабане и пела на станции метро «Камден Таун». Очки придавали ей вид слепой, и, по-видимому, все чувства ей заменяла какая-то мантра «торчков».
– А, хорошо, – улыбнулся Нанди. Он отвязал канат и вывел лодку на стремнину. – Тогда ты поймешь, если я сравню тебя с Арджуной, отважным человеком (великим героем!), нуждающимся в совете и мудрости.
– Боюсь, что я читал книгу невнимательно. – На самом-то деле Пол ее вовсе не читал, и единственное, что он помнил из всего сюжета, это то, что Кришна был какой-то бог (а может быть, просто Бог), и Пол подумал, что, присваивая себе роль Кришны, этот Нанди, пожалуй, замахивался слишком высоко.
«Послушать меня, – подумал Пол, – так я совсем как моя бабушка».
Ландшафт скользил мимо них – восхитительный, совершенный. Далеко внизу в долине, за многочисленными излучинами реки, над водой поднималось облако водной пыли, коронованное яркой радугой. Пол попытался припомнить известное стихотворение Кольриджа, но не смог продвинуться дальше, чем «Возвел в Ксанаду Кубла-хан чертог, земных соблазнов храм…»
– Сейчас ты можешь со мной поговорить? – спросил он. – Шум реки никому не даст нас подслушать.
Нанди направил лодку мимо одной из скал в белом воротнике из пены.
– Мы должны опасаться не только звуков. Каждое сказанное слово переводится несколькими разновидностями виртуальных приспособлений, и это также оставляет следы. Люди, которых мы ищем, хозяева этого места, так же как Тримурти – хозяин реального мира. И он, и они повелевают своими мирами до самого последнего комочка пыли, до последнего электрона. Вот отчего ошибка этих людей так велика – они сами хотят стать богами.
– Ты все говоришь «они» или «эти люди». Кто они?
– Группа людей, мужчин и женщин, которые провозгласили себя врагами всего. Они называют себя Братством Грааля, злоупотребляя старинным мифом для своих целей – украв историю, можно сказать. Они построили это место, и они живут здесь и развлекаются, представляя себя старшими сыновьями и дочерьми Неба. Не все в этой Сети так приятно, как здешние места; нет, многое даже хуже, чем все, что ты видел. Симуляции рабства, жестокости, сексуальной разнузданности – они создали все.
– Но кто ты такой? То есть… как ты оказался замешан во все это?
Нанди минуту разглядывал его, размышляя.
– Могу сказать лишь следующее. Братство Грааля прикоснулось к таким вещам, которых оно даже не понимает. И вот некие люди собрались, чтобы противостоять им. Мы – Круг. – Он поднял руку, сложил пальцы в кольцо и посмотрел сквозь него блестящим карим глазом. Эффект был почти комическим. – Где найдешь нас, там найдешь безопасность, по крайней мере столько, сколько мы можем дать, ибо ты – явно враг нашего врага.
– Почему? – Страх, который Пол подавлял, мгновенно вернулся. – Почему такие люди должны мной заниматься? Я – никто! Я работаю в музее искусств. Господи!..
Река сужалась, и лодка набирала скорость, утесы теперь вздымались высоко над головой. В тени плакучих ив на скалистом мысу стоял покинутый чайный домик, глядящий на реку, как тонкое ювелирное украшение, оставленное великаном. «Он прекрасен, почти чересчур», – думал Пол, борясь с паникой. Впервые он увидел, что это место может быть (должно быть!) ненастоящим.
– Я не знаю, чем ты привлек их внимание, – согласился Нанди. – Вероятно, это имеет отношение к тому времени, которого ты не можешь вспомнить. Но те, кто тебя преследовал по нескольким симуляциям – я не сомневаюсь, что они агенты величайшего из Братств, потому что это все были его Места. И это место – тоже.
– Они все принадлежали одному человеку? Марс, Зазеркалье, все это?
– В богатстве у него нет недостатка, – Нанди кисло улыбнулся. – Он настроил дюжины таких миров.
– Как его зовут?
Темнокожий человек покачал головой:
– Не здесь. Когда мы перейдем в другое место, я скажу, но нет смысла произносить слова, которые его агенты, безусловно, станут расследовать в первую очередь, так как только те, кто существует снаружи системы, смогут понять, что у этого места есть создатель-человек.
Нанди вскинул глаза, заметив движение на высоком берегу, но это был всего лишь пастух, ведущий стадо овец через перевал. Он не посмотрел вниз, хотя это сделали несколько животных. Пол понял, что это первый человек кроме них самих, которого они увидели с тех пор, как попали в Ксанаду.
– Агенты, – сказал он вслух. – Так эти… эти двое, следующие за мной из одной симуляции в другую, были агентами? Агентами этого человека из Братства? – Он нахмурился. – Ты думаешь, эта пара, Пэнки, тоже были агентами? Они совершенно никак на меня не влияли, как это бывало обычно. И я проспал всю ночь рядом с ними, но ничего не случилось.
– И снова я ничего не могу сказать. – Нанди на несколько минут сосредоточился, ведя лодку меж скал, которых стало больше. Когда перед ними возник чистый пролет воды, он продолжил. – Мы изучили этих людей, но по-прежнему знание наше невелико – в конце концов, они усердно потрудились и потратили много денег, чтобы сохранить в тайне свою работу. Но что-то было не так с этими двумя, с мужчиной и женщиной. Я почувствовал, что ко мне прикоснулась рука Бога. – Он сказал это просто и с такой же убежденностью, как если бы объяснял, что первым заметил парковку перед винным магазином. – Если ты не веришь богам – если не веришь Богу – тогда ты сам себя отринул.
Нанди снова ушел в управление лодкой. Пол откинулся на отполированном сиденье, наблюдая, как зеленые холмы и грубая поверхность скал скользят мимо. Ему трудно было даже подступиться к обдумыванию всего услышанного. Сомнительный сюжет и для отдельных эпизодов его эпопеи, не говоря уже о том, чтобы быть приемлемым как течение его реальной и единственной жизни. Но в этом был и ужасный смысл: если это на самом деле всего лишь прекрасная симуляция, то на многие его вопросы можно найти ответы.
Пол даже испытал минутное разочарование, когда до него дошло, что он увидел не начало истории человечества в ледниковом периоде, а лишь чью-то кодированную инсценировку. Все равно – люди, кем бы они ни были в действительности, не только казались Полу реальными, но – если они были марионетками – выглядели ужасно самодостаточными, полностью живущими в своем надуманном мире, со своими страхами и победами, со своими легендами. Возможно, размышлял он, даже воображаемым людям нужна своя собственная история – что-то, что придавало бы вещам смысл.
Но если все это был только код, если все это вымышленное – как же женщина, которая говорила с ним через больного неандертальского ребенка? Крылатая женщина, которая приходила к нему во сне? Она умоляла, чтобы он разыскал ее…
Слишком много вопросов, чтобы можно было ответить на все за один раз.
– Если эти люди так могущественны, – спросил Пол, – тогда что ты и остальные в этом Круге собираетесь сделать? И что вообще вам за дело, если шайка богатых ублюдков устраивает оргии в Сети ВР?
– Если бы только это, Пол Джонас! – Нанди поднял весло из воды, чтобы повернуться к Полу. С весла стекали капли. – Я не смогу рассказать все, чтобы дать надлежащий ответ, но ты должен мне доверять, когда я говорю, что верю: то, что они делают, угрожает всему. Всему. И даже если ты сомневаешься в моей уверенности, фактом остается то, что они искалечили и убили многих, чтобы построить это все, этот… театр Майи. И они убьют еще больше людей, чтобы сохранять это в тайне столько времени, сколько потребуется. Фактически из того, что ты мне рассказал, следует, что они пытаются убить и тебя – или сделать с тобой что-то еще похуже.
Страх вернулся, покрывая мурашками кожу, и Полу пришлось подавить желание закричать от несправедливости. Что он сделал, чем оскорбил таких людей? Пол взял себя в руки.
– Ты не сказал мне, что собираешься с этим делать.
– Не могу, – сказал Нанди. – И не только из соображений секретности. У тебя хватает проблем, Пол. Зачем тебе бремя знаний того, которое взяли на себя мы. Им придется выпытывать у тебя на один секрет меньше, если тебя когда-нибудь схватят.
– Ты говоришь так, будто мы на войне!
На этот раз Нанди не улыбнулся.
– Это и есть война, – он помолчал с минуту, затем добавил: – Но хотя они считают себя богами, это всего лишь люди. Они делают ошибки. Уже сделали и сделают еще больше, невзирая на то, сколько масок они носят, невзирая на то, сколько жизней они здесь себе построили. Все так, как Кришна сказал Арджуне: «Не печалься о жизни и смерти отдельных людей, ибо это неизбежно; тела несомненно приходят и уходят, но жизнь, которая проявляется во всем, неумирающая и невредимая – она не убивает и ее нельзя умертвить». Это коренная правда мира, Пол. Кришна говорил о том, что ты мог бы назвать душой или сутью. Теперь же эти преступники из Грааля, пытаясь подражать богам, оказались пойманы в меньшую версию этой великой правды, в тень, отбрасываемую ее сияющим светом. Понимаешь, они не могут сбросить с себя то настоящее, что они есть, не важно, сколько раз они сменят кожу.
– Не понимаю.
– Посмотри на этого человека, на нашего врага. Ты побывал во многих его симуляциях, в воображаемых мирах, которые он придумал для себя. Что в них есть общего?
Пол сам недавно думал о чем-то подобном и теперь попытался припомнить.
– Это… это все кажется очень старым. Идеи, я имею в виду.
– Совершенно верно. – Возница был доволен своим Арджуной. – Это оттого, что он старый человек, и его тянет к тому, что связано с его молодостью. Я расскажу тебе кое-что. Он родился во Франции, этот человек, которого я не назову, но во время Великой войны его увезли в Англию, потому что семья хотела отправить его подальше от сражений, которые разрывали Францию. Он был одиноким ребенком в чужой стране, пытаясь быть как все, и отсюда все эти вещи из его детства, все эти кусочки английскости, которую он так усердно пытался объять – Льюис Кэрролл, Герберт Уэллс, журналы комиксов про путешествия на другие планеты…
– Постой-ка, – Пол наклонился вперед. – Ты хочешь сказать, что этот человек жил во время Второй мировой войны?
Это позабавило Нанди.
– Вообще-то я имел в виду Первую мировую войну.
– Но тогда ему было бы… Этого не может быть. Так долго не живут.
– Он – живет. – Мягкая улыбка улетучилась. – Он сделал сохранение своей жизни объектом религиозного поклонения, и он ценит свои воспоминания, как мифы этой религии. Хотя он не может этим по-настоящему поделиться, ведь времена его детства, усыпальницами которого стали все его виртуальные храмы, уже не помнит ни одно другое живое человеческое существо. Если бы он не был так безудержно злобен, его можно было бы пожалеть.
На миг лодка резко ушла из-под них, и Полу пришлось перестать думать, чтобы держаться за сиденье и не упасть за борт, когда их суденышко шлепнулось обратно в воду.
– Река здесь опаснее, как раз перед пещерами, – сказал Нанди, яростно работая веслом, – Мы еще поговорим, когда будем в более безопасном месте.
– Какие пещеры?.. – спросил Пол и ахнул от удивления, когда лодка снова нырнула, а затем скользнула меж двух скал и прошла еще один водопад.
Несколько следующих минут он держался обеими руками за борта лодки, пока Нанди умело направлял ее, обходя одно препятствие за другим. Река еще глубже утонула в складках каньона. Теперь стены утесов по обеим сторонам возвышались так отвесно, что можно было увидеть лишь щель неба, свет которого умирал уже на глубине четверти всей высоты скал.
– Мы не сможем посмотреть «чертог, земных соблазнов храм», – выкрикнул Нанди из-за шума бурлящих вод. – Есть приток, который идет мимо главных ворот, но я полагаю, ты не желаешь задерживаться, чтобы повосхищаться творением нашего врага или встретить его приспешников.
– Что? – Пол сумел разобрать лишь несколько слов.
– Там! – указал Нанди. – Видишь?
Туман, который удивил Пола ранее, теперь покрывал большую часть реки, вздымаясь в воздух искрящимся облаком. Сквозь него, по крайней мере с полкилометра впереди, частично скрытый от взора утесами, виднелся лес бело-золотых минаретов, подобных укреплениям сказочного замка, который Пол увидел, взбираясь на гигантское дерево. Было почти невозможно не восхищаться пронзительной красотой, пронизывающей это место. Если все это было творением рук человеческих, как сказал Нанди, тогда это, безусловно, были очень искусные руки.
– Есть ли там люди? – спросил Пол. – В смысле настоящие люди?
– Одну минуту, – отозвался его спутник сквозь шум воды.
Они обогнули излучину, и Пол увидел зияющую черную пасть на лице утеса, которая глотала падающую в нее реку. У него было время лишь на то, чтобы без слов вскрикнуть от удивления, потом дно опять ушло из-под них, и лодка скользнула вниз по ревущему ущелью в прохладную темноту.
Долгие секунды Пол ничего не видел, он мог только цепляться за сиденье, уверенный, что яростное течение перевернет их или разобьет о безжалостные камни. Лодку внезапно поднимало вверх и вниз и швыряло из стороны в сторону, и ни на один отчаянно выкрикнутый им вопрос Пол не получил ответа. Чернота была совершенная, и в нем начала расти ужасная мысль: Нанди упал за борт, и теперь Пол мчался в никуда в одиночку.
Лодка снова вырвалась из воды и летела в свободном падении, как показалось Полу, секунд десять (а на самом деле, вероятно, меньше секунды), потом с шумом упала вниз в сырой пене. Пол вцепился в борт и держался за него, пока не почувствовал, что лодка попала в более спокойные воды. Позади шум водопада стал стихать.
– Иногда так весело носить плоть, – сказал голос Нанди в темноте. – Даже виртуальную.
– Мне… мне это не понравилось, – ответил Пол. – Г-где мы?
– В «пещере мрачной», как и говорится в стихотворении. Но подожди. Сам увидишь.
– Ув-вижу? – Зубы Пола клацали, и не только от страха: летняя жара снаружи сюда не проникала. Вообще здесь было ужасно, ужасно холодно. – Как ув-вижу?
Сзади раздался сырой, скребущий звук, потом из пустоты расцвел свет. Нанди извлек и зажег фонарь, затем подвесил его на высокую изогнутую корму лодки, так что тот отбрасывал вокруг маслянистое сияние.
– О! – сказал Пол. – О…
Черная река снова сделалась шире, теперь берега с обеих сторон были на расстоянии полета стрелы. Поверхность воды стала плоской, как бархатная скатерть, не считая все уменьшающихся волн от водопада. Огромный ледяной туннель окружил реку, потолок его вздымался над их головами на пятьдесят метров или более. Но это была не просто ледяная пещера – это была кристаллическая абстракция бесконечного разнообразия.
Гигантские колонны, как полупрозрачные свечи, вздымались от пола до потолка, собранные из струек воды, замерзших и перезамерзших за долгие века. Глыбы с алмазными гранями, размером с дом, лежали сваленные на берегу, как будто их бросили туда гигантские руки. Все покрывала сеть инея – крошечные, нежные узоры белого, подобные тончайшей паутине. Мосты изо льда протянулись через реку сверкающими пролетами, а там, где лед туннеля треснул и отвалился, крутые ледяные ступени сбегали к краю воды. Пока Пол и Нанди смотрели, впереди них маленький кусок льда откололся от одной стены, медленно покатился вниз по берегу и с плеском упал в реку Альф. Лишь когда они к нему подплыли, Пол понял, что обломок, плавающий возле берега, был примерно вполовину меньше дома в Илингтоне, в котором он жил.
