Кристи Грей
Дождь в наших сердцах
Всеми усилиями я стараюсь сохранять самообладание рядом с ней. Не хочу срываться на неё, не хочу обижать её. Но Лаура любительница завести ту тему, которая выводит меня из себя. Любит ходить по тонкому льду.
– Ладно. Если ты не хочешь говорить об этом – не будем, – кивает девушка, устремляя свой взгляд куда-то в пол.
– Софи сказала, что упрашивает отца приехать ко мне на выпускной.
– Потрясающе! Если он согласится, то, может, это будет перемирие?
Я усмехаюсь. Если знать все наши отношения с самого детства, то точно можно понять, что ни о каком перемирии не может быть и речи. Вопрос Лауры остаётся висеть в воздухе. Я только кидаю взгляд на её стаканчик с чаем и двигаю головой, молча говоря ей выпить содержимое. Так она и поступает.
Приятный хруст под ногами выступает в роли успокоительным, и я начинаю глубоко дышать, чтобы прогнать от себя негативные эмоции.
Мы гуляли ещё недолго, практически в тишине, но эта тишина была спокойной и приятной. Лаура часто останавливалась прямо посреди дороги, чтобы сфотографировать ветки, на которых «эстетично» лежал снег. Я просто улыбался, но не говорил ничего против. В кадр даже попадал я время от времени, и она делала мне комплименты, хотя это моя прерогатива.
– Ты очень красиво получаешься на фотографиях… почему в твоём профиле в инсте их всего несколько?
– Я не люблю фотографироваться.
– А если я попрошу, сфотографируешься со мной?
– Тогда у меня не будет возможности отказаться.
– Сфотографируешься? – её шапка чуть сползает с ушей, когда Лаура наклоняет голову вбок и лукаво расплывается в улыбке.
Сокращая дистанцию между нами, я натягиваю шапку снова на уши и мимолетно касаюсь её потрескавшихся губ своими. Её улыбка становится ещё шире.
– Конечно, где и как? Скажи, в какую модную позу мне встать.
Лаура начинает смеяться во весь голос, когда я демонстрирую ей свои модельные навыки, отодвигая бедро в сторону и вытягивая губы. Рядом с ней хочется быть таким. Ребячество не постыдно, если её это веселит.
– Ну, Аарон, – Лаура старается перестать смеяться. – Сделайся брутальным!
– Брутальным? Это типа таким? – в миг мои брови сводятся к переносице, и я сужаю глаза. – Достаточно брутальный?
– Да, типа так!
Лаура становится рядом, соприкасаясь с моим плечом, и вытягивает руку с телефоном. Она немного сдвигает губы и строит глазки, а я, как и обещал, делаю «брутальный» взгляд. Сделав фото, она улыбается, пересматривая его ещё несколько раз.
– Выставлю в инстаграм, не против?
– Нет, родная.
– Может, ты зайдёшь к нам, а не домой поедешь?
– Если ты хочешь.
Взгляд искрится – конечно, хочет.
Мы проходим несколько метров, держась за руки, как во всех её дорамах, которые она начала активно смотреть. Лаура рассказывает мне про новую просмотренную серию какого-то «Моего демона», а я увлечённо слушаю это, несмотря на то, что совершенно ничего не понимаю.
Но мне нравится её слушать. Просто слушать её голос. Видеть её эмоции.
Рассказ обрывается, когда до нас доносится вибрация её телефона в кармане. Лаура быстро вытягивает его и говорит:
– Это Марк…
Это уже заставляет напрячься.
– Здравствуйте, – вежливо здоровается она, отвечая на звонок, но её лицо уже изменилось: улыбка сползла, а волнение распространилось на всё лицо.
– Привет. Как скоро ты вернёшься домой?
– Это тётя спрашивает?
– Нет-нет, Лили на работе. Я… это я спрашиваю. Нужно поговорить о кое-чём, но это не телефонный разговор.
Обычно, когда говорят такое и с такой интонацией, то означает, что случилось что-то плохое.
– Что-то случилось? – вмешиваюсь я.
– О, Аарон, ты с ней. Отлично. Случилось, но это хорошая новость.
Услышав, что новость хорошая, Лаура с облегчением выдохнула.
– Мы скоро будем.
Попрощавшись, девушка кинула телефон в карман.
– Как ты думаешь… это касается Юджина?
– Не думаю. Слишком мало времени прошло, чтобы уже был суд над ним. При всём желании они так быстро это дело не закроют. Марк говорил, что нужно слишком много документов сделать и прочего, чтобы посадить этого урода.
– Тогда что?
– Понятия не имею.
Мы медленно возвращались домой, и чай Лауры был допит только почти у подъезда. Полдороги я развлекал её, чтобы она не волновалась и не нагнетала себя возможными мыслями. Я держал её за талию и прижимал к себе, чтобы она чувствовала меня, поддержку.
– Не переживай так сильно, Лаура. Что бы там ни было – мы всё решим. Я всё решу. Обещаю, – я растираю её плечи и целую в затылок, когда мы уже вошли в квартиру.
Лаура перманентно сжимает свои руки в кулаки, хрустит пальцами, но это только до тех пор, пока я не беру её руки в свои, не давая ей возможности причинять себе даже небольшую боль.
Марк сидел на кухне – здесь решается, мне кажется, любой вопрос – и проверял телефон каждую минуту.
– Садитесь, – потирая ладони, сказал мужчина. – Не буду долго тянуть. Нам несказанно везёт. Мы почти убили две проблемы. Юджин уже под арестом – сидит в камере и ждёт суда. Но я сейчас хотел сказать о другом деле… о тех мошенниках. Лаура, никаких долгов у твоего отца после смерти не осталось, как выяснилось. Он закрыл их за несколько месяцев до смерти. Это были обычные мошенники, которые давили именно на тебя, на твою подростковую психику. Они писали именно тебе, с целью запугать и выманить деньги, только так, чтобы не знали взрослые. Мы уже давно занялись этим делом, и вот только недавно нашли жертв их аферы, ты была, конечно, не одна. Жертвы согласились дать показания. И… они тоже теперь за всё ответят.
От осознания, что теперь точно нет никаких масштабных проблем, Лаура задрожала. Но больше не плакала.
– Теперь точно конец всего.
Теперь точно конец всего.
46 глава. Приз для чемпиона
День, когда я вернулась в школу спустя два месяца, после того самого колоссального позора, однозначно обещал быть особенным. Однако сейчас меня, на удивление, почему-то совсем не заботит то, что обо мне подумают люди. Это стало таким… незначительным, такой пустышкой, когда я осознала, что у меня не осталось больших проблем. Теперь я могу жить спокойно, как самая обычная девочка семнадцати лет, у которой из проблем – только сдача экзаменов в следующем году и поступление.
Каждый раз, проходя по коридорах школы, я редко замечала взгляды на себе. Может, Элиза была права, сказав, что все быстро это забудут? Может, Аарон был прав, говоря, что насмехаться над таким могут только идиоты?
Только вот единственный взгляд Маркуса, который я повстречала на первом этаже, у спортзала, был насмехающимся. Но все уже давно поняли, что он просто придурок. Безмозглый мальчик, умеющий только всех оскорблять, унижать, насмехаться. Поэтому мне стало всё равно – просто прошла мимо, не глянув на него как-то в ответ.
– Они сегодня такие дёрганные, – я кручу головой, поворачиваясь к Элизе, внезапно начавшей разговор.
Возникла какая-то проблема у кого-то из классов или учителей – я не вникала – и урок физкультуры решили объединить. Наш класс и класс Аарона.
– Кто дёрганый? – не понимала я.
– Наши, – подруга кивнула в сторону старшего класса, в сторону Элая и Аарона.
– Конечно. Сегодня матч.
Элиза кивает и подпирает голову кулаком.
– Переживают так сильно…
– Аарон сегодня не спал полночи, – я мимолётно вспоминаю: парень всю ночь сидел в телефоне, страдая от бессонницы. Он слишком переживал за сегодняшний матч. Родригес мало уделял времени тренировкам, спорту из-за меня, и боялся, что потерял всю форму, забыл какие-то тонкости и манёвры. Аарон боялся не проигрыша, он боялся подвести команду, тренера, которые, в отличие от него, тренировались на постоянной основе.
– Элай прячет всю напряжённость под улыбкой и вечными поцелуями.
Каждый раз, когда Элиза говорила о каких-то нежностях с её парнем, ярко-карие глаза начинали светиться от счастья. И я была очень рада за неё. Что может быть лучше, чем видеть свою лучшую подругу такой счастливой?
– Они победят, – я нисколько в этом не сомневалась.
Я ведь видела Аарона и его команду осенью на матче. Знаю, как они играют, знают, на что способны. Родригес сможет всё – бесспорно, ему просто нужна… хорошая мотивация на победу и поддержка. Моя поддержка.
Откладываю блокнот с колен на лавочку, в котором рисовала какие-то закорючки и цветочки, и подрываюсь на ноги. Возможно, во мне бурлит смелость, которой раньше отчего-то никогда не было. Я держала путь к Аарону – парень стоял в кругу своей команды и непринуждённо подхватывал разговор, хотя по его глазам я видела, что не было никакого энтузиазма.
Подойдя к нему со спины, я тыкнула в него пальцем, и он резко развернулся, готовя свой недобрый взгляд, но, увидев, что это я, улыбнулся и провёл ладонью по моей талии, которая была скрыта под оверсайз одеждой.
– Всё нормально? – спросил блондин, отводя меня в сторону.
– Да. Просто хотела тебя подбодрить. Постарайся не нервничать, Аарон…
– Не получается, родная. С самого утра не свой.
– У тебя всё получится. Я верю в тебя. И я буду болеть за тебя.
Чувство дежавю накрыло меня лавиной. В голове тотчас отразился тот момент, осенью, перед его матчем. Тогда я тоже сказала, что буду болеть, но за всю школу. А он настоял, чтобы я болела только за него.
– Родригес, встань в ряд, – рокочущий голос тренера заставляет нас отвлечься от друг друга, и Аарон, оставив на моей щеке лёгкий поцелуй, убежал к своей команде.
В моей голове рождается идея или, может быть, даже план, как замотивировать его на победу. Возможно, это будет немного безумно. Но я хочу это сделать.
Вернувшись к Элизе на лавку, я снова принялась разукрашивать страницу блокнота, зарисовывая каждую клеточку. Просто пытаюсь скоротать этим время, которое почему-то на уроке физкультуры небыстротечно.
Элиза играет в какую-то мобильную игру. Кажется, она из разряда «Три в ряд». Остальные одноклассницы, широко открыв рот и разлепив глаза, пялятся на старшеклассников – в особенности на Аарона. Пускают слюни. А я могу этим только наслаждаться, ведь знаю, что Аарон никогда не посмотрит ни на кого, кроме меня.
Во мне даже не пробуждается ревность. Она просто бессмысленна. Ревность рождается тогда, когда ты не уверена в себе или в своём партнёре. В себе я, быть может, и не уверена на все сто процентов, так как с самооценкой у меня беда, но в Аароне я не могу сомневаться ни на мгновение.
Уроки прошли быстро в этот день, потому что я особо не заостряла на них внимание. На уроках я тоже рисовала в блокноте – это было каким-то способом успокоить себя и абстрагироваться от возможных насмешек. Помню, ещё несколько месяцев назад, этот совет мне давала мисс Стейси, но тогда мне казалось это смешным – рисовать цветочки, что за детский сад? Сейчас это, правда, успокаивает.
Конечно, на уроках мне следовало бы что-то слушать, ведь мне нужно навёрстывать всё упущенное за эти два месяца, но у меня не было ни сил, ни желания. Это, возможно, апатия, а возможно прокрастинация. Однако мои учителя, в силу того, что я была достаточно хорошей ученицей всё это время, закрыли глаза на всё. Им незачем было «заваливать» меня в конце учебного года, поэтому сказали, что мне не нужно делать все уроки за те месяцы. Просто делать новые и не пропускать больше учёбу.
– Ты не знаешь, через сколько матч? – я останавливаю Элизу, дёргая за плечо, когда она почти вышла без меня с класса.
– Элай говорил, вроде, в пять. Будешь в школе ждать?
– Наверное. Остался всего час – это не так уж и много.
– Тогда я с тобой подожду.
– Хорошо, только мне нужно в туалет.
– Ладно, я тебя подожду тогда в столовой, а то хочу пообедать.
Быстро кивнув головой, я развернулась и пошла в конец коридора, где была уборная. Я хотела умыться и переделать хвост, потому что «петухи» торчали во все стороны, делая из меня какую-то лахудру.
Выпустив свои волосы из оков тонкой резинки, я расчесала их небольшой расчёской, которая едва умещалась в моей сумочке-рюкзаке невместительного размера.
Запихнув всё обратно, я кинула рюкзак на кафель и потянулась к крану – мне оставалось только умыться. Из коридора ни с того, ни с сего донёсся звонкий смех девушек, и, судя по нарастанию звука хихиканья, они направлялись в мою сторону.
Быстро забрав свои вещи, я почти успела подбежать к выходу, как вдруг две девушки вошли, перегородив мне выход. Они даже специально встали в проёме, оценивающе рассматривая меня сверху вниз.
Их лица я уже видела – и ни раз. Это, если не ошибаюсь, подруги Кимберли. Они вечно бегали за ней хвостиком. Сейчас только вдвоём, может, поссорились.
– Дайте мне пройти, – громко, но с несмело-дрожащим голосом произнесла я, чувствуя, как какой-то необъяснимый, даже слегка беспочвенный страх подбирался к горлу, обещая застрять там здоровенным комом.
– Лаура, наша звезда! – выкрикнула блондинка, а девушка чуть потемнее ядовито улыбнулась. – Куда спешишь? На работу для элитных шалав?
Эти слова бьют по моему достоинству. Я не такая. И они тоже это понимают, просто поиздеваться для них – это способ развлечения и самоутверждения.
– Да-да, ха-ха, очень смешно пошутили, выставили себя дурами, а теперь дайте мне пройти уже, – я иду вперёд, прямо на них, в надежде, что они разойдутся, но девушки делают иначе – толкают меня в грудь, отчего я лечу назад, вжимаясь лопатками в бетонные стены, от которых на моей одежде останется побелка.
– Осмелела?
– Уйдите, говорю!
– Думаешь, закадрила Аарона своими горловыми и не только талантами, и теперь вся такая деловая ходишь по школе с гордо поднятым подбородком?
Я просто складываю руки на груди, не собираясь реагировать на их провокации и выходить из себя. Я знаю, что я не такая, какой они меня считают, – всё остальное не важно.
Не знаю, какой исход был, если бы в туалет внезапно не зашла… Кимберли. Возможно, я продолжала бы стоять и просто слушать их, а возможно они бы… что-то сделали бы. Но это уже не имеет значения.
– Что вы тут устроили?
– Ещё одна принцесса, – недовольно фыркнула девушка потемнее. – Нет желания здесь больше находиться, пошли, – она мгновенно схватила блондинку под руку.
Кимберли провожала их взглядами, а потом перевела его на меня.
– Что они делали?
– Вели милую беседу…
– Не слушай их, не обращай внимания, – рыжеволосая погладила меня по плечу и прошла к кабинкам. Я стоять там больше не стала, крикнув ей что-то на прощание, – ушла.
Из окон в коридоре на первом этаже был виден стадион, на котором во всю разогревались парни перед матчем, который состоится совсем скоро. И я приостановилась на полминуты, чтобы понаблюдать.
Это завораживает, особенно, когда ты знаешь, что там твой парень.
Потянув на себя большие белые двери, я вошла в столовую. Здесь почти никого не было – все ушли домой, чтобы, возможно, переодеться, – кроме Элизы и ещё нескольких девочек чуть младше меня.
Своим недовольным взглядом подруга сверлила во мне дыру.
– У тебя несварение, что ли? – в лоб спросила девушка, не постеснявшись, намекая на то, что я слишком долго просидела в туалете.
– Нет, всё в порядке у меня, просто пришлось задержаться…
– Из-за чего?
– Меня не выпускали, – опускаю глаза в пол.
– Не поняла, – сердито заворчала она. – Кто это?
– Я не знаю их имён. Одна белая, другая тёмненькая. Раннее были подругами Ким.
– Вот сучки дранные. Ничего, я ещё с ними как-нибудь побеседую. Все ногти и ресницы накладные оторву.
Коротко рассмеявшись, я стянула с плеча сумку и поставила на стульчик, а сама пошла за едой.
***
За пятнадцать минут до матча стали собираться люди и занимать зрительские места. Мы с Элизой завоевали самый первый ряд, потому что пришли раньше на десять минут. На поле ещё никого не было, большинство парней было в раздевалке, а кто-то стоял на улице, проветривался, настраивался.
Шагая по пути к Аарону, чтобы увидеть его до игры и замотивировать – точно решилась – я встречала многих парней с другой школы, которые обговаривали то, что они точно победят, мол, у них какой-то новый козырной игрок.
Добравшись до мужской раздевалки, я не стала стучаться или заходить. Я написала Аарону, чтобы тот вышел ко мне. И парень появился передо мной не больше, чем через десять секунд.
– Родная? – осторожно спрашивает Аарон, закрывая за собой дверь раздевалки. Парень проводит пятернёй по лицу, ожидая, что этим жестом он сотрёт свою тревогу и покажет мне, что с ним всё в порядке.
– Я пришла тебя поддержать перед матчем, – я лукаво хлопаю ресницами и раскрываю руки, чтобы он обнял меня.
– И мне больше ничего не нужно.
Аарон не обнимает меня так, как я этого ожидала, – он не вошёл в кольцо моих рук. Вместо этого блондин поднял меня в воздух, удерживая за талию, чтобы я обвила его торс. Когда его руки сжимали мою задницу, а мои руки сцепились на его шее, мы улыбнулись, заглядывая в глаза друг друга.
– Я слышала, что у той команды какой-то новый игрок.
– Ага.
– Но ты всё равно победишь.
– Точно?
– Конечно, – уверенно киваю. – А ещё для победы я дам тебе мотивацию, хочешь?
– Что за мотивация? – ухмыльнувшись краем губ, Аарон сдвинул брови.
– Тебя будет ждать подарок.
– Какой же?
– Тебе он понравится.
Мне не стоило говорить более толстыми намёками, потому что по его взгляду и улыбке было ясно, что Аарон всё правильно понял. А когда я провела рукой по его напряжённому прессу под футболкой, явно флиртуя, – никаких сомнений не осталось.
Когда его рука сжала мою попу, я невольно простонала, но, чтобы это никто не услышал, Родригес задержал этот звук своими губами.
– Теперь-то я точно не проиграю, – он целует меня напоследок, а потом гонит обратно занимать место.
Волна жара бушевала внизу моего живота, и, когда я дошла до Элизы, она вообще перешла на всё тело. Подруга даже спросила, не стало ли мне внезапно плохо, потому что у меня очень покраснело лицо.
Кажется, я была очень возбуждена.
И мне хотелось его победы ещё сильнее.
Мне не хватало в жизни рисков и страсти. Похоти и разврата. Я понимаю, что мне всего семнадцать, но что плохого в желании хотеть своего партнёра так сильно, когда это осознанно, когда этот партнёр не просто мальчик-хлюпик, а настоящий мужчина, которым некоторые не становятся даже в тридцать, а то и в сорок лет.
Я хочу Аарона полностью, всецело и навсегда. Надолго. Хочу его всего. Хочу быть в его руках и изнывать от удовольствия. Хочу выгибать спину ему навстречу, когда Аарон толкается в меня и целует шею.
– Подруга, алло, приём?
– А? – все мои мысли и жар вместе с ними испаряются в один момент, когда Элиза прервала меня.
– Боже, Лаура, у тебя было такое лицо, будто ты в дешёвом порно…
– Чего?
– Ну, ты так закусила губу и так сексуально прикрыла глаза, будто вот-вот кончишь. Это на тебя так весна действует, да? Запахло весной?
– Да иди ты, дурочка, – я мотнула головой и закатила глаза. Жар прошёл, но от него остался след в виде моих влажных трусиков.
– Значит, я права! Аарон тебя не ублажает?
– Элиза, ещё одно слово, и я тебя кокну!
Рокот смеха подруги пронёсся по нескольким рядам, и некоторые даже обернулись на неё, но ничего не сказали.
Я ничего не смыслила в футболе и не понимала абсолютно ничего даже тогда, когда Аарон пытался мне что-то объяснить. Но несмотря на это, мне всё равно было интересно. Интересна каждая деталь, которую он рассказывал.
Всё, что интересно ему, – интересно и мне.
Посмотрев на подругу, я заметила, как она активно махает рукой своему жеребцу, который махает ей в ответ прямо с поля, когда все взгляды на нём.
Аарон не машет, он выжигает меня взглядом, я отвечаю тем же. Этот флирт всего лишь взглядами разжигает огонь, потому что в голове, даже, если он ничего не говорит, раздаётся его голос. И в моей голове он говорит разные грязные вещи:
«Не знаю, какой именно сюрприз ты мне приготовила, но я возьму его сполна», – отсвечивается в его голубых глазах, которые при свете прожекторов кажутся почему-то серыми.
«Я дам тебе всю себя. Где захочешь», – отвечаю ему я.
И Аарон, будто действительно прочитав именно эти слова, кивает мне, мол, я запомнил, и убегает к своей команде. Они становятся в круг, складывая руки на плечах друг друга. Думаю, так парни желают друг другу удачи.
Элиза в это время нервно хлопает себя по коленям, переживая больше, чем я даже, наверное.
Гул зрителей разрывает весь стадион, когда кто-то провозглашает матч начатым. Теперь я не отвожу взгляд от поля. Мои глаза разбегаются, но всё равно они стараются следить лишь за Аароном.
Время тянется мучительно долго, а я уже успела обзавестись сединой. Мы с Элизой держались за руку и без умолку шептались, обсуждая каждое действие наших парней. Когда болельщицы с задних рядов стали выкрикивать чьё-то имя, мы с подругой дружно кричали имена наших блондинов по очереди.
И на наши крики они всё-таки развернулись. Аарон подмигнул, а Элай рассмеялся и послал Элизе воздушный поцелуй.
Счёт был один-один. Первый гол забили наши. Чей первый гол – того будет и второй.
Вся сторона, на которой сидела наша школа, взорвалась и выпрыгнула из своих мест, когда решающий гол забила наша школа.
А я гордилась вдвойне.
Второй гол забил Аарон.
Гордость, счастье и радость за его успех взрывались внутри меня в безудержном темпе.
Я готова была прямо тут и сейчас перепрыгнуть ограждение и подбежать к Аарону, но старалась сдержать себя в руках, чтобы не выглядеть странной, хотя кому какая разница?
Издалека было заметно, как Аарон сияет от победы.
«Я заслужил свой приз?» – говорил его взгляд, когда парень повернулся в мою сторону и посмотрел в самые глаза, смотря на самом деле гораздо глубже.
Наверное, все разошлись только спустя минут тридцать. Девушки – вне зависимости от возраста – фотографировались и беседовали с Аароном. А я стояла у трибун и просто ждала момента, когда от него все отстанут.
Хотя, как странно, да? Я ведь его девушка, но почему-то жду своей очереди.
Когда, наконец-то, последняя девушка опустила руку с телефоном и отошла от него, я стала подходить. Но Аарон не дождался – ушёл, и я почувствовала тоску. Может, он просто не заметил меня…
Быстро достав из кармана телефон и зайдя в нашу с ним переписку, я тут же написала ему небольшое сообщение:
Я: Аарон, а ты где?
В сети он не появился. Ни через две минуты. Ни через пять. Моё радостное настроение постепенно начинало угасать. Но я принялась ждать его у школы.
Уже стемнело, и постепенно все парни стали выходить.
– Ты Аарона ждёшь? – задал весьма странный вопрос Элай, когда подошёл ко мне.
– А кого ещё я могу ждать?
– Он копошится чего-то, попросил, чтобы ты ему позвонила.
– Позвонила? – удивляюсь я, но рука мгновенно по приказу тянется в карман за телефоном.
– Ага. Сказал, что ждёт тебя там. Вы разминулись, походу.
Он ждал меня там.
Он не забыл и не просто проигнорировал меня.
Он хотел, чтобы я сама пришла и нашла его.
Улыбка снова появилась, и я попрощалась с кареглазым блондином, быстро поднимаясь по ступенькам ко входу.
В школе уже было достаточно тихо и темно, пустые коридоры едва освещались приглушённым светом.
Открыв массивную стеклянную дверь, я вошла в маленький коридорчик, который делил и раздевалки, и спортзал.
На телефон пришло сообщение. Я увидела его сразу, поскольку держала телефон в руках.
Аарон: Тепло.
Я вскинула бровь, но пошла дальше. Оказавшись у дверей, услышала ещё одно сообщение.
Аарон: Сейчас сгоришь.
– Аарон, ты такой болван, – хохоча говорю я, заходя в раздевалку, встречая его взгляд.
– Зато ты смеёшься от этого, – Аарон ждал меня у дверей, поэтому почти сразу подхватил меня на руки, отчего я непроизвольно вскрикнула.
– Ты очень хорошо играл, – зарываясь рукой в его мокрые волосы после душа, я глажу его и по сердцу разливается жар, спадающий в самый низ. Он течёт по венам, и мне становится душно.
– Ну, знаешь, – пальцы сжимаются на ткани моих джинс и уголок его губ ползёт к верху, – у меня была весомая мотивация. Мне очень не хотелось проигрывать.
– И ты готов получить приз? – мне неловко, но сдержать довольной улыбки не удаётся.
– Признаться честно, я удивлён, Лаура, – одна его ладонь перестраивается на мою спину, пока он несёт меня куда-то в центр раздевалки.
Я замечаю невысокую тумбу, стоящую у стены. Аарон несёт меня именно туда.
Мне было невыносимо жарко от ожидания. Я всё это время вспоминала какого это, когда он внутри меня. И от воспоминаний этих ощущений у меня пересыхает горло и кружится голова.
– Почему ты не дождался меня на поле? – вспомнив, спросила я.
– Я хотел помыться. Знаешь, после матча от меня не самый приятный запах.
Сейчас в душе такое приятное чувство лёгкости. Нет никаких забот, никаких проблем и поводов для беспокойств. Хочется улыбаться и смеяться каждую секунду. Хочется быть с ним каждую секунду.
Я хочу его касаться, говорить с ним и чувствовать его. Хочу целовать и слушать любые его речи.
– Ты так сладко пахнешь, – прошептал парень, зарывшись носом в мои распущенные волосы, которые он распустил пару секунд назад.
– О, это я просто голову помыла.
Громкий гортанный хохот проносится по маленькой раздевалке, в которой слишком сильное эхо.
– Ты можешь быть хоть когда-нибудь серьёзной, родная? – не зло, а совсем по-доброму бормочет Аарон, пока его кисти крадутся под мою толстовку.
– Я была очень серьёзна, когда говорила о сюрпризе.
Больше ждать не было сил. Не было возможности терпеть. Я стянула с его торса водолазку и бросила на скамью. Аарон повторил тот же самый манёвр с моей толстовкой.
– Ты без лифчика?
– Я знал, что ты победишь и решила не надевать.
– Твоя вера в меня придаёт мне слишком много уверенности. Не разбалуй меня.
Одна его ладонь бесцеремонно схватила мою грудь, а вторая расстегнула молнию на моих штанах.
Это было так абсурдно, так странно и смешно, – заниматься сексом в школьной раздевалке, когда школа закроется через минут двадцать.
Это было так абсурдно, так странно и смешно, – заниматься сексом в школьной раздевалке, когда школа закроется через минут двадцать.
Риск, что кто-то зайдёт, придавал не страха, а похоти. Безудержной, совершенно безумной похоти, срывающей нам голову.
За считанные секунды на нас двоих не оставалось ничего. Я сидела абсолютно оголённая, а у Аарона остались только спущенные до колен джинсы.
– Лаура, ты уверена, что хочешь быстрый перепихон в раздевалке на тумбе?
– Перепихон – слишком грубо звучит. Будто я девочка на раз.
– Извини. Секс.
– Мне не нравится, когда ты много болтаешь в такие моменты.
Я сжимаю его предплечья, разгораясь сильнее оттого, насколько он напряжён. Интересно, что сейчас у него в голове? Насколько сильно он меня хочет?
– Пардон, мадам, буду немногословен.
Аарон пододвигается ближе, и я сжимаюсь от предвкушения. Наверное, мои колени свелись бы, если бы не были по обе стороны его бёдер.
Погладив ладонью внутреннюю часть моего бедра, Аарон медленно вошёл в меня, и я, не сдержав эмоций, всхлипнула и опустила голову на его крепко плечо.
От поглаживаний его рук мне хотелось расплакаться ещё сильнее.
Чёрт, это слишком хорошо… мне слишком хорошо.
Это нельзя сдержать, нельзя предотвратить. Мне просто хочется плакать.
Аарон ничего не спрашивает, потому что по реакции моего тела, которое так сильно ноет и тянется к нему навстречу, всё понимает.
С прошлого раза я не стала лучше его принимать. В промежности всё также саднит каждый раз, когда он толкается в меня – даже если эти толчки очень медленные.
Я прижимаюсь к нему целиком, чувствуя, как наши тела в буквальном смысле слипаются от испарин. Обвиваю его спину своими руками и даже вонзаю ногти в кожу, когда его движения становятся более рьяными.
Моя задница больно скользит по деревянной поверхности тумбы туда-сюда. Сердце выпрыгивает из груди. А слёзы в прямом смысле хлещут из глаз.
Мы настолько близко к друг другу, что при каждом входе, его торс трётся о мой клитор, отчего ощущения становятся ещё ярче.
Мы просто обнимаемся. Целуемся. До тех пор, пока наши тела не начинают дрожать. Когда я заметила, как Аарон засуетился, то отлипла от его плеча и посмотрела в голубые, затуманенные глаза.
– Помнишь, я говорила, что, когда у нас будет следующий раз, ты можешь кончить в меня? Я на таблетках.
И в его взгляде воцарилось спокойствие. Как и в моей душе каждый раз, когда он просто находится рядом.
Ритмичные движения заставляли меня прерывисто вздыхать и царапать его спину, не щадя ни капли.
И я не удержалась и вскрикнула, когда Родригес резко и до конца вонзился в меня и замер. Ещё раз. Ещё. И так до того момента, пока мы оба не обмякли и не сжали друг друга.
Справившись с отдышкой, Аарон отстранился от моего лба своим и провёл пальцем по щеке, убирая прилипшую к коже прядь.
– Почему ты плакала?
– Не смогла сдержать эмоций от удовольствия.
– Ладно, по такой причине можешь плакать, – кивнув, парень натянул на меня мою толстовку, не давая моему разгорячённому телу замёрзнуть.
– Кстати, а вам за выигрыш дали какой-то трофей или медаль?
– Нам – нет, а вот мне попался самый красивый и драгоценный трофей в виде такой прекрасной, сладкой девочки, которую я буду любить до конца своей жизни и даже после.
