Кристи Грей
Дождь в наших сердцах
40 глава. Он вернулся
Все было слишком спокойно очень долгое время.
Слишком хорошо.
И слишком без проблем и тревог.
Сегодняшней ночью, семнадцатого января, мне впервые за… достаточно большое количество времени приснился тот, чье имя нельзя называть. Увы, это не Волан-Де-Морт. Ему я была бы более радушна, нежели… Юджину.
Я не помню, когда в последний раз допускалась хоть одной мысли о нем. Это было давно. Очень давно. Но этой ночью он решил наведаться ко мне во сне. И почему – мне не было понятно. Как я сказала, в моих мыслях его не было, а значит, причина, по которой он мог присниться мне, становится еще более мрачной.
В глазах и вокруг было темно, когда я проснулась. Но после такого кошмара в моем горле стояла сухость, и мне было необходимо выпить воды. Хорошо, что я не кричала во сне, иначе разбудила бы Аарона, и он наверняка просидел бы со мной до утра. А ему нельзя. Аарону необходимо было отдохнуть не менее восьми часов, потому что вечером он так много сидел над подготовкой к экзаменам, что дурно стало даже мне.
В следующем году об этом уже нужно будет думать и мне, отчего сразу появляется страх. Кем я хочу быть? Куда мне поступить? С чем я должна связать всю свою дальнейшую жизнь?
Лучше не думать об этом – голова идет кругом.
Если бы тревожность можно было описать человеком, все бы смело тыкнули пальцем на меня.
Многие вещи я сама себе придумываю, отчего потом страдаю и я, и все вокруг, кто общается со мной в этом состоянии.
Но проблемы, с которыми я сталкивалась, точно не выдуманные.
Меня заставили поверить в глупую иллюзию. А я повелась. Как наивная дурочка.
На несколько месяцев меня заставили поверить в то, что все закончилось, что про меня забыли. И я верила. Или надеялась. Это не одно и то же?
Но это было затишье. Самое обычное, гребаное, удушающее затишье, которое после себя предвещает катастрофу.
Утром тревожность после сна и действительно тяжелой ночи повысилась в разы. Я долго не могла уснуть и очень грустила оттого, что не могу поговорить с Аароном и попросить его обнять. Поэтому все, что мне оставалось сделать, – примоститься рядом и наслаждаться теплом его большого тела. Мысли крутились в голове минут сорок, пока я окончательно не уснула от усталости.
– Не выспалась? – я дергаюсь, когда сзади слышу голос Аарона.
Стоя в одиночестве и полной тишине на кухне, я кипятила чайник и готовила самый обычный завтрак в виде бутербродов.
– С чего ты взял?
Вот правда! Он меня со спины увидел, как мог понять, что со мной что-то не так? Ну точно телепат!
– Не знаю, – Аарон пожимает плечами и проводит пятерней по своим растрепанным волосам, ухудшая их вид еще сильнее. – Так все хорошо, мне показалось?
Сжав пальцы в кулаки, я надавила большим пальцем на фалангу и раздался тихий хруст, который всегда меня успокаивает. А Лили всегда раздражало, когда я хрустела пальцами. А в детстве меня и вовсе пугали тем, что я могу сломать палец, а кто-то – что в старости будут руки трястись. Но они и так будут трястись, разве нет?
– Нормально.
Тишина. Не оборачиваясь, понимаю, что он продолжает неподвижно стоять, будто рассматривает меня. И у него наверняка поджата губа.
– Не нормально.
– Да с чего ты взял? – внезапно рассмеялась я, искренне удивляясь его способности. – Про тебя научные передачи снимать надо. Заголовки: «Аарон Родригес – местный телепат, считывает мысли любого».
Парень беззаботно улыбается и вертит головой.
И только от одного вида его широкой улыбки на душе стало спокойнее.
– Тебя что-то волнует? – блондин отбросил мои шутки в сторону и подошел ближе, заглядывая в глаза.
– Сегодня мне приснился кошмар, – решительно начала я. – Знаешь, кто там был? – Аарон расширяет глаза и дергает головой, спрашивая: «Кто же?» – Юджин! Мне приснился Юджин, хотя, знаешь, я ни разу о нем не думала! Могу даже поклясться.
Плечи Аарона напрягаются, ведь ему слышать об этом человеке столь неприятно, сколько и мне. И вообще, думаю, что, если бы они встретились на улице, Аарон не оставил бы на Юджине ни единого живого места. В этом можно даже не сомневаться. И ясно почему.
– Не думай о нем и об этом сне, ты поняла меня, Гномик? – он касается моего подбородка кончиками пальцев. – Что бы ни случилось – я рядом, а если не рядом, то приеду за несколько минут, даже находясь на другом конце города. Ты же знаешь. Поэтому даже не переживай на этот счет.
– Конечно, – наклоняю голову в бок и прикрываю глаза, позволяя себе насладиться касаниями его пальцев.
Он всегда рядом.
Все будет хорошо, да.
Несомненно.
А этот сон…
… он ничего не значит.
***
Взвинченность Лауры на протяжении всего утра передалась и мне. Я всегда не мог найти себе места, когда нервничала она. Так было и сейчас. Я старался подавить в ней это беспокойство и заставить поверить в то, что сон, который ей приснился, самый обычный, ничего не значащий сон. Он не вещий, это вообще глупости.
Вчера в синоптике обещали солнце, однако уже утром погода решила дать сбой. Серые тучи сгустились на небе, закрывая солнце. И даже по этому поводу Лаура стала себя накручивать. Стала говорить, что это точно знак. А я мотал головой и улыбался, надеясь этим успокоить девушку, но Гномик был слишком упрямым.
Время от времени я отвожу взгляд с дороги на Лауру, а точнее на ее лицо, пытаясь угадать, о чем она думает. И дураку ясно, что о своем сне. Я знаю, что человеку недостаточно сказать: «Успокойся, все ок». С Лаурой этот номер не пройдет тем более. Ей нужна четкая опора, и ею всегда буду я. Но в этот раз ей все равно на все мои слова. Ее предчувствие сильнее моих тщетных попыток.
Хорошо.
Пусть она проживет этот момент. Но я буду рядом, и чтобы ни случилось, всегда окажу помощь.
– У меня сегодня нет тренировки, – решаю нарушить тишину. Пусть хотя бы бестолковый разговор на какое-то время вытолкнет те мысли из ее головы.
– Это значит, что сегодня ты весь мой? – Лаура поддается моему искушению и улыбается. Легко и так просто, но ее улыбка уже слепит меня ярче солнца.
– Значит, сегодня ты моя.
Замечаю, что руки Лауры больше не теребят свитер от нервов и не дрожат. Кажется, ей стало немного легче.
Подъезжая к школе, мы замолкаем. Лаура копошится в своей сумке, ища телефон. А потом вдруг говорит:
– Ого.
– Что там? – спрашиваю я, бросая на нее взгляд.
– Да у меня больше десяти сообщений от Элизы и еще три от… – Гномик замолкает. Вскидывает брови. – От Кимберли?
– От Ким?
Это что-то новенькое.
– Ага, представляешь? Ладно, у меня нет времени сейчас читать, урок начнется через десять минут. Я побежала, ладно? – Лаура опирается руками о сиденье и тянется к моим губам.
– У меня физкультура. Очередная тренировка будет, – я целую ее первым и застаю врасплох, потому что она ожидала немного другое. Наш поцелуй был слишком коротким, мне хотелось большего. Хотелось посадить ее к себе на колени, забраться руками под ее черный вязаный свитер, грея руки о ее безупречную горячую кожу. Но время было ограниченное. Поцелуй хоть и не длился долго, зато был чувственным. Я сам не понял, как ладонь легла на ее затылок и сжала волосы в кулак, вызвав у нее приглушенный стон. Сам не понял, как коснулся ее языка. И… я бы увлекся, если бы она не отпрянула первой.
Зеленые глаза блестят от удовольствия, а щенячий взгляд дает понять, что ей не хочется уходить, но нужно. Я сжал ее руку, соединяя пальцы.
– Ну отпусти уже меня, – громкий смех разносится по салону.
– Не могу. Руки меня не слушаются.
Я улыбаюсь в ответ.
– Аарон Родригес! – Лаура резко вздернула подбородок и приняла чрезвычайно серьезный вид. – Немедленно пустите меня на занятия, иначе у меня будет проблемы. А ты их не любишь.
Одной свободной рукой девушка накидывает сумку-рюкзак на плечо, подтягивая его чуть ли не до самой шеи. А потом открывает дверцу и встает. Но наши руки все еще соединены. Понимаю, что она уже, должно быть, опаздывает. Да и я тоже. И очень нехотя мне приходится рассоединить наши руки. Но перед этим я коснулся губами тыльной стороны ее ладони.
Еще недолго наблюдал за уходящей брюнеткой, а затем, проведя пятерней по волосам, понял, что и меня уже заждался тренер.
В вестибюле было уже пусто, когда я вошел, наверное, прозвенел звонок все-таки. Быстрым шагом я добрался до раздевалки, где встретил тренера, который отчитал меня как девчонку.
– Аарон, что с тобой происходит? – спросил он, когда я почти зашел в раздевалку.
Мне пришлось остановиться и развернуться.
Стараясь сохранять ровный тон, спрашиваю:
– Что со мной происходит?
– Ты стал забивать на тренировки. И мне, как тренеру, это чертовски не нравится. Ты единственный игрок на поле, на которого я могу положиться, Аарон. А как же Бостонский университет, ты ведь туда собирался поступать?
Бостонский университет…
В Бостоне…
Быть далеко от Лауры?
– Я уже не уверен, – коротко отвечаю тренеру и захожу в раздевалку, чтобы не слышать его критики.
Он всегда говорил, что, если я поступлю в Бостонский универ, у меня будет нереальные возможности, нереальная перспектива. Да я и сам это понимал, не дурак ведь. Понимал, что в этом универе едва ли не самая лучшая футбольная команда и тренера.
И я планировал поступать туда. Всю жизнь планировал. Я гнался за спортом, за футболом, всю жизнь, потому что не знал, что мне еще делать в этой жизни. Скажем так, у меня не было целей, не было особых планов. Но с появлением Лауры я стал понимать, чего хочу. Просто быть с ней. Неважно где, неважно как.
Теперь я стал готовиться к экзаменам, хотя раннее даже не думал об этом особо, чтобы поступить поблизости, в Бруклине, непонятно на кого. Просто, чтобы быть рядом. Мне больше ничего не нужно. Абсолютно.
Оказавшись в раздевалке, я быстро бросаю рюкзак на лавку. Ищу Элая, но его тут нет. Опаздывает.
Я стал переодеваться, но услышал сзади хохот.
Это был Маркус. И он смотрел на меня.
– Тебе что-то нужно от меня? – бросил ему я, сведя брови.
– Твоя спина вся в царапинах. Твоя девочка настолько страстна?
Он заливается гоготом, и его подхватывают несколько парней, являющиеся его друзьями.
– Что ты сказал, блядь? – я бросаю снятую толстовку туда же, где лежит рюкзак, и подхожу к нему.
– Какого встречаться со шлюшкой?
Несколько секунд я прокручиваю эти слова в своей голове, стараясь понять, правильно ли я услышал? И, когда понял, что он именно это и имел в виду, сжал кулаки. Голубые глаза стали красными почти без преувеличения. Гнев забрался мне под кожу, вызывая зуд.
Не думая, я поднял кулак и обрушил его на Маркуса, стирая с его лица ухмылку. Теперь там такая же злость и растерянность.
За любые слова в сторону Лауры, будь то даже комплименты, я готов убить. Этот ублюдок не смеет… не смеет подобное кидать в ее адрес.
Я больше не соображал. Состояние аффекта целиком накрыло меня, и я бил его, разбивая ему все лицо. Меня не останавливала ни кровь, ни крики парней. Я пришел в себя уже на соседней лавке, куда меня оттянули чьи-то руки. И я был готов врезать даже тому человеку, что отстранил меня, но, когда развернулся и увидел лицо, остановился.
Это был Элай. Он кричал мне в ухо что-то, что должно было меня остановить, полагаю, но я ничего не слышал. Звон в ушах от адреналина мешал мне это сделать.
И только спустя пятнадцать секунд все прекратилось.
– Аарон, что на тебя нашло, я спрашиваю?! – продолжает орать друг, стискивая своими руками мои плечи.
– Он назвал ее шлюхой, – процедил я.
– Кого?!
– Лауру!
Я дергаю плечом, и Элай отпускает меня.
– Потому что она шлюха малолетняя! – не замолкает с другой стороны раздевалки Маркус, хватаясь за разбитый нос.
– Закрой свой рот!
– Ты единственный не знаешь этого, хочешь сказать?
И тут я замолкаю. О чем он говорит?
– Что это значит?
– О, ты серьезно не видел?
Я поворачиваюсь к стоящему рядом другу.
– О чем он?
– Выйдем. Не здесь.
Я напрягаюсь. Все тело становится натянутым, как струна. Челюсти сжаты так сильно, что слышен треск зубов.
Элай вывел меня в пустой коридор. Взгляд, которым он на меня смотрел, был пустым.
– Сегодня утром некий неизвестный слил видео и фотографии с Лаурой, – начинает он, и я закрываю глаза, понимая, о чем идет речь. – Он слил в школьный чат. В общий чат школы, где есть все, кроме младшеклассников, разумеется, – уточняет друг.
Выдыхаю через нос, кусая щеки изнутри.
– Кто его добавил?
– Непонятно кто. Он будто сам добавился. Типа, знаешь, там не было написано, что его кто-то добавил, просто написано, что пользователь добавился в группу. Возможно, хакер. Но кто это и для чего ему это?
– Там… – задумался я, стоит ли рассказывать что-то об этом ему. – Своя история, короче.
Нет сомнений, что это Юджин. Если это те фотографии и видео, о которых я знаю, то они были только у него, как рассказывала Лаура.
Блядь, Лаура.
– Скажи, что меня не будет, я в медпункте.
– Ты куда? – окликнул меня блондин, когда я уже отошел.
– К Лауре.
Я не представляю, что сейчас у нее происходит. Что она чувствует. Несомненно, что ее одноклассники… сука, они наверняка высмеяли ее, оскорбили и унизили, не зная полной картины, не зная полной истории этих снимков.
Мне понадобилось еще пять минут, чтобы разобраться на каком она этаже. Я бежал к ней. Желал оказаться рядом как можно быстрее. Не хотел оставлять ее одну в этот момент. Она не заслуживает ничего подобного: ни насмешек, ни оскорблений, ни слива настолько болезненного для нее.
В кабинете стоял шум. Она точно не там. Зная ее, она бы не осталась там.
Я заметил открытые двери в женском туалете. А оттуда тихий всхлип. Не раздумывая, я тотчас отправился туда.
– Занято, – раздался содрогающийся голос.
– И для меня? – тихо ответил я.
И Лаура затихла. Потом открыла кабинку с громким стуком, она едва ли не снесла ее с петель. Сорвавшись на крик, Лаура кинулась мне на шею, заглушая эти сдавленные крики. Я прижал ее к себе, обнимая настолько крепко, насколько было возможно.
Я не спрашивал ее ни о чем. Не хотел поднимать эту тему. Пусть выпустит эмоции, чувствуя рядом с собой опору. А об остальном я позабочусь сам.
Пока у меня не было идей, что делать. Сейчас их не было. Но я обязательно все решу. Больше Лаура не будет страдать. Больше никто… никто не сделает чего-то подобного.
Я найду Юджина.
Я сделаю так, чтобы он ответил за все, что делал, по строгости закона.
41 глава. Обещаю
Несколько дней я была почти что мертвой: я не вставала с кровати, не ела, даже не ходила в душ. Я была настолько сильно морально истощена, что все, на что у меня хватало сил, – это перевернуться с одного бока на другой. Лили не знала ни о чем и думала, что я просто заболела, поэтому каждые три часа носила мне чай с лимоном и медом, а я не находила в себе сил, чтобы сказать, что я его не хочу. Приходилось пить, чтобы не было больше вопросов, чем есть.
Эти дни я не брала даже телефон в руки. Не отвечала ни на чьи сообщения. Мне писали… много кто… из них были и мои друзья, и несколько тех, кого я даже не знала. Предполагаю, что сообщения там не с добрым посылом, поэтому и открывать их не хотелось. Единственные сообщения, чьи я не могла и не хотела игнорировать, – Аарона. У него не было времени прийти ко мне, отчего я страдала еще больше, обижалась и плакала, но, конечно, все понимала. Тренировки, подготовки, работа, ему не до меня.
Я медленно поворачиваю голову и тело в сторону двери, когда слышу ее скрип.
– Гномик мой, что с тобой, а? Какую же ты холеру подхватила? – с тоской на лице обращается ко мне тетя, а я обессиленно пожимаю плечами. – Тебе хоть чуть-чуть лучше от всего, что я даю?
Мой взгляд падает на тумбу, на которой лежат пластинки от таблеток, которые я не принимала, конечно, а благополучно выкидывала при каждом походе в туалет. Мне жаль, что я выкидываю деньги, но я не хочу рассказывать тете о том позоре, что испытала. Что сейчас, что несколько лет назад.
Я часто задумывалась, еще до произошедшего в школе, какой будет реакция Лили? Еще я волновалась о реакции бабушки, однако теперь нет, ведь ее больше нет. Что сделала бы тетя, узнав, как меня унизили на вечеринке и перед всей школой? Однозначно, она бы пошла в полицию, написав все, что потребуется. Но как она будет относиться ко мне? Изменится ли ее взгляд на меня? Будет ли он таким же любящим?
– Может, вместе посмотрим фильм? – Лили склоняется надо мной и ласково проводит ладонью по моему лбу, доходя до волос.
– Не нужно, – резко отвечаю я, а потом стараюсь смягчить свой ответ: – Боюсь тебя заразить.
– Ну что ты, Гномик, я бы…
Тетя замолкает, а я вскидываю брови. В квартиру раздался звонок и, судя по удивлению на лице тети, она гостей не ждет. Сердце стало колотиться чаще. Что, если это Юджин? Или еще хуже – те вымогатели?
Пока тетя идет открывать двери, я хватаю телефон и первым делом пишу Аарону. Просто пишу в панике, может, даже не попадая по буквам. Пишу, что мне страшно и что кто-то звонит в дверь. Я не прошу его приехать. Просто… чувствую, будто должна это написать.
Я стараюсь навострить свой слух. Боюсь услышать чего-то плохого… Но через секунду тетя произносит:
– Лаура, это к тебе!
– Кто? – кричу с комнаты.
Только не Юджин.
Он же не догадается прийти ко мне домой, зная, что я живу не сама?
Только бы не он… иначе… я сойду с ума.
– Твоя подруга.
Элиза?
Конечно, она. Я ведь не отвечаю несколько дней подряд, а она, должно быть, сошла с ума. Но, честно говоря, ей мне тоже стыдно смотреть в глаза. Я чувствую себя проституткой, шлюхой, – какой считают меня все, – хотя и знаю, как все было на самом деле.
Я слышу легкие шаги по коридору, которые направляются в мою комнату. Мне пришлось приподняться с кровати, чтобы не выглядеть настолько замученной. Причесала небрежные, грязные волосы рукой и открыла шире глаза, притворяясь бодрой.
Но, когда дверь отворилась, я увидела не Элизу и замерла.
Эрика.
– Привет, – тихо здоровается девушка. Так тихо, что я пытаюсь понять, не послышалось ли мне.
– Что ты здесь делаешь?
– Лаура… нам надо поговорить, ты же понимаешь это?
Я яростно верчу головой и сжимаю руки в кулаки.
Пусть она уйдет.
Мне хочется ее ударить.
– Не о чем, Эрика. Больше не о чем. Уходи.
– Лаура, всего три минуты.
Эрика, как и раньше, игнорирует мою просьбу, делая так, как хочет она. Эта девочка слишком упрямая.
– Я возвращаюсь домой. Каникулы закончились. И я пришла просто попрощаться. Думаю, что мне это нужно. И тебе, надеюсь, тоже.
– Нет, – отчеканиваю ей.
– Ты злишься, я понимаю. Может и вовсе меня ненавидишь теперь. Но я просто хочу объясниться. Ты можешь не отвечать мне, Лаура, но просто выслушай, пожалуйста. Выслушай правду от начала до конца.
Я не смотрела в ее сторону, а уж тем более в ее глаза, потому что во мне просыпались ненависть и гнев. Эрика втянула воздух сквозь стиснутые зубы и опустила плечи. Кажется, ей тяжело дался этот шаг. Но она решилась. И я должна быть благодарна за это или что?
– У нас ничего не было с твоим парнем, потому что он действительно любит тебя, Лаура, всем сердцем и душой. В тот вечер я напилась из-за проблемы в семье. У отца, как оказалось, появилась новая женщина, и вся моя семья разрушилась. Ты представляешь, что я чувствовала тогда? У меня было несколько номеров в телефоне: твой – в избранном, Аарона и моих школьных друзей, но никому из них у меня не хватило бы смелости позвонить. Доверяю я лишь тебе. Но… я почему-то не захотела, будто чувствовала, что тебе не до меня. Тогда я и позвонила Аарону с просьбой отвезти. У нас ничего не было, – снова повторяет Эрика, делая на этом особый акцент, чтобы донести это до меня. – Он просто завел меня в квартиру.
А через секунду подруга отвела взгляд в сторону, будто отгораживая себя от какой-то мысли. Поджала губы. Что-то было еще. Но она не говорила мне.
– Это все?
– Почти. Утром я написала ему сообщение с благодарностями. Но я клянусь, что не хотела сделать что-либо тебе во вред. Я знаю тебя всю жизнь, Лаура. Я бы никогда…
– Это все? – переспрашиваю, вскидывая брови и делая лицо максимально безразличным. Хотя это ложь. Фальшивая маска. В душе мне больно. Я хотела бы ей верить, но после всего, что я видела собственными глазами, – не могу. – Я имею в виду, Эрика, это все, за чем ты пришла?
– Ну… да… – растерялась она. Думаю, подруга ожидала другой реакции от меня. Может, она ждала, что я обниму ее и прощу. А я поступаю вот так. Знаю, это гадко. Но я устала быть тряпкой, чтобы об меня все вытирали ноги, думая, что я прощу все их грехи.
– Тогда можешь уходить. Счастливой дороги.
Я закрыла глаза. Эрика все еще стоит там. Хмурит брови, не беспокоясь о своих возможных морщинах, как было всегда. Она озадачена.
– Ты злишься на меня, я поняла. И я понимаю тебя, Лаура. Что ж, раз видеть меня ты не хочешь и общаться тоже, я все же уйду. Но знай, что ты всегда можешь мне написать.
Из моих губ почти вырвалось: «Стой». Я хотела сказать многое: что прощаю ее, что хочу обнять. Но я приняла решение молча провожать ее взглядом. Я смотрела до тех пор, пока она не зашла за стенку, разделяющий коридор с прихожей. Потом раздался лишь звук закрывающейся двери и все.
***
Ближе к вечеру я набралась храбрости, чтобы взять телефон в руки впервые за долгое время, чтобы прочитать сообщение от кого-то, кроме Аарона. А вот что насчет него – он все еще не прочитал сообщения, которое я отправила несколько часов назад. И в сеть не заходил. Должно быть, он работает в дневную смену.
Зайдя в телеграм – первая социальная сеть, что попалась под руку, – я удивилась от количества сообщений. Их было еще больше, чем я представляла. В первую очередь я зашла в чат с Элизой, поскольку от нее было больше ста сообщений. Она писала мне каждый день, чуть ли не каждый час. На губах мелькнула тень от улыбки, а в груди разлилось какое-то приятное тепло и чувство, что я кому-то действительно нужна.
Второй раз за всю жизнь я не ошиблась в своем выборе. С самого первого дня в школе, когда я только увидела Элизу в той толпе, когда еще думала, что Аарон над ней издевается, сразу поняла, что эта девушка очень хорошая. В ее глазах я сразу считала доброту и искренность, с которой она шла ко мне навстречу. Я не ошиблась в ней. А второй раз не ошиблась, когда стала встречаться с Аароном Родригесом. И мне все еще с трудом верится в то, что он мой. В то, что я могу касаться его, целовать его. Что все это осязаемо. Но это так.
В своем последнем сообщении Элиза написала о том, как сильно скучает.
Элиза: Лаура, я очень по тебе скучаю. Без тебя мне очень скучно в школе, даже несмотря на вечное присутствие Элая. Скучаю по нашим перепискам. Я, конечно, каждый день интересуюсь у Аарона, спрашиваю о тебе, но это ничто по сравнению с нашим общением. Я скучаю. Ответь мне, как наберешься сил.
И в этот момент я по-настоящему почувствовала себя мерзко. Вспоминаю все слова моего психолога: «Не отталкивай от себя близких людей в моменты боли, Лаура. Они – это то, что поможет тебе не утонуть».
Я долгое время крутила телефон в руке и вечно смотрела то на экран, то в окно, в котором уже было темно. И через какое-то время все же решила, что написать.
Я: Привет, Элиза. Извини, что не отвечала. Мне стыдно, что стала всех игнорировать, но мне это было нужно на какое-то время. Не знаю, когда выйду в школу, может, и вовсе переведусь на домашнее… Но я бы хотела тебя увидеть. Ты можешь прийти ко мне, когда у тебя будет свободное время.
Следующий чат, в который я зашла, был с Ким. Там было всего несколько сообщений.
Ким: Лаура, я админ в той группе, куда это все выставили. И мне очень жаль. Я поговорила с владельцем – старостой школы – она понятия не имеет, как туда попал этот тип. И там, оказывается, вообще стоит ограничение на отправку видео/фото. Он какой-то хакер. В общем, я просто хочу, чтобы ты знала, что я не причастна к этому. Я бы такое не сделала.
Ким: Все, что он скинул, я удалила из группы спустя полчаса где-то, потому что просто не заметила… Извини. Это, конечно, особой роли не играет, так как все, кто хотел, уже увидели и сохранили.
Ким: Мне правда очень жаль, что ты попала в такую ситуацию. Ты можешь обратиться ко мне за любой помощью. Я помню, что ты помогла мне в той ситуации с Маркусом, и хочу отблагодарить. Так что пиши в любой ситуации. Даже если захочешь прогуляться, и тебе нужно будет составить компанию :)
Я: Спасибо за отзывчивость. И за помощь.
Больше я не знала, что писать… Было неловко. Необычно.
Внезапно раздавшийся звонок в дверь квартиры заставил меня вздрогнуть и выбросить из рук телефон. Снова! Кто на этот раз?
– Лаура, открой пожалуйста, у меня руки грязные, я мариную курицу! – кричит с кухни тетя, и я вынужденно поднимаюсь с кровати.
Пришлось остановиться через несколько шагов. У меня закружилась голова и потемнело в глазах. Такое бывает, когда долгое время не встаешь с кровати. Держась за стенку, я медленно передвигалась по коридору.
Достигнув цели, я поднялась на носочки, чтобы взглянуть в глазок.
И щеки заболели от широкой улыбки. Я улыбалась, потому что увидела там Аарона, и той тоски, что была несколько минут назад, будто и не было. И так происходит всегда. Аарон —целитель всех ран: и внутренних, и, уверена, внешних. Мне стоит просто увидеть его глаза цвета морского шторма. Раньше они казались мне страшными, пугающими временами, – особенно, когда он злился, – сейчас же я нахожу их своим умиротворением.
Вот только что-то мне не нравилось в его глазах сейчас. Именно сейчас в них была злость и волнение.
Я без раздумий открыла дверь.
– Блядь, Лаура, – выдохнул он, а я прокашлялась.
– Не ругайся! Лили дома, – прошептала ему, прикладывая палец к его мокрой губе.
– Что произошло? – на выдохе спрашивает Аарон.
Я вскидываю бровь и наклоняю голову, не переставая смотреть на него.
– Ты о чем?
– Блядь, Лаура, – уже тише говорит он, смотря в сторону кухни и снова на меня. – Ты прислала мне сообщения. У меня была отвратительная связь, чтобы ответить, но я прочитал их. И я чуть не сошел с ума, Лаура. Кто к вам приходил и почему ты испугалась?
– Лаура, кто там? – спрашивает с кухни тетя, и я не успеваю ответить, за меня это делает Аарон:
– Это я, мисс Лили.
– Аарон, мальчик мой, а я курицу готовлю, будешь?
– Нет, благодарю.
Парень хватает меня за руку и уводит в комнату. Быстро оглядывает ее, мою не заправленную кровать, отчего я чувствую себя неловко, и садится на нее, а следом тянет меня за собой, усаживая на свои колени.
И я выдыхаю.
Только сейчас чувствую себя очень хорошо. Очень спокойно.
– Я испугалась, потому что думала, что это Юджин… или они. Но это была Эрика.
– Эрика? – хмурится.
– Да. Она пыталась мне объяснить, что между вами ничего не было, пыталась помириться. Но я… не захотела ее слушать. И вот теперь думаю, правильно ли я поступила…
Большая и холодная рука после улицы легла на мою поясницу. Я вздрогнула оттого, насколько холодными были его руки. Аарон забрался прямо под мой свитер, чтобы погреть их об меня!
– Если чувствуешь, что правильно, – значит, правильно.
– Не знаю, что я чувствую. Кажется, что я не права. Между вами действительно ведь ничего не было, а я поругалась с ней просто из-за того, что… ты помог ей. Это глупо, да?
– Лаура, на самом деле, Эрика не так проста. Она хитрая девушка. Она много раз флиртовала со мной, пока ты не видела. Может, не с той целью, о которой ты думаешь, но это было. И это странно – делать подобное.
– Значит, я поступила правильно?
– Я тебе не указ, родная.
– Ты мой маяк, Аарон. И я… советуюсь.
– Я считаю, что правильно, да. Потому что Эрика не понравилась мне с самого начала, и Элизе, между прочем, тоже. Но твоя тоска объяснима. Это тяжело, когда близкий человек, которого ты давно знаешь, предает.
Я прижалась к нему и, вздохнувши, опустилась на его плечо.
– Я бы хотел поговорить с тобой, родная, – его голос внезапного меняется со спокойного на более серьезный. И я напрягаюсь. И, замечая его, Аарон интенсивнее поглаживает мою спину.
– О чем? – сглотнула я и подняла глаза на него.
Что-то мне не нравилось. Я чувствовала что-то не то.
– Я не хотел говорить об этом раньше, потому что решил дать тебе время, чтобы ты отошла от случившегося. Сейчас пора, потому что непонятно, что будет дальше.
Я поняла, о чем он.
– Неизвестно, что Юджин сделает следующим. Тебе нужно поговорить с тетей, Лаура. Поговорить с ее мужчиной, у которого огромные связи в нужных органах. Это нельзя держать в тайне от них и спускать ему все с рук. Ты понимаешь меня, родная?
Аарон говорил грубо, настойчиво, стараясь давить на нужные точки во мне. Но он не переставал меня касаться.
– Я не могу.
При мысли о том, что Лили все узнает, у меня начинается паника. Самая настоящая, не выдуманная.
– Лаура… это нужно.
– Нет!
Я надавила на его плечи, чтобы встать, но Аарон не позволил. Он сжал мою талию и усадил обратно.
– Не будь капризной и не убегай от меня, Лаура. Ты знаешь, что это сделать нужно. Ты должна все рассказать тете.
– Не сейчас, Аарон…
– А когда? – громче спросил он, теряя терпение.
Я его понимала… Не винила…
– Не знаю, но не сейчас.
– Ладно.
Серо-голубые глаза посмотрели в сторону.
– Пообещай, что ты ничего не сделаешь и не скажешь, Аарон.
Парень молчал и лишь сжимал челюсть.
– Аарон! Пообещай!
Сглотнул.
– Обещаю.
