Кристи Грей
Дождь в наших сердцах
42 глава. Мне пришлось солгать
Я солгал.
Мне пришлось обмануть самого дорогого мне человека – Лауру.
Любовь – это прежде всего забота.
Как говорят… ложь во благо? Наверное, это именно тот случай.
Я чувствую себя чертовски отвратительно, потому что мне пришлось соврать, прямо глядя ей в глаза. И это была моя самая первая ложь в жизни, от которой я испытываю страх и стыд.
Лаура доверилась мне, а я уверен, что подорвал это доверие. И пусть я знаю, что от того, что я сделал все может измениться в лучшую сторону, чувство того, что я поступил неправильно, не покидало меня.
Больше недели я мучил себя мыслями и различными вариантами исхода событий. Худший – Лаура перестанет со мной общаться. Лучший – это решит все проблемы, и мы, главное Лаура, будем счастливы.
Мне трудно представить, как будет вести себя Лаура. А еще труднее – ее тетя. Я толком не проработал свой план, даже не толком, а совсем не проработал. Просто знал, что должен поступить так, должен все рассказать.
От этого и вправду зависит едва ли не вся жизнь Лауры.
И чем дольше она молчит – тем больше обидчики вокруг нее начинают думать, что можно продолжать.
Несколько часов вчерашнего дня я посвятил продумыванию моего кривого плана. Мне было необходимо поговорить с Лили и в особенности с ее мужчиной, чтобы он, как работник правоохранительных органов, смог помочь нам. Лауре.
Вчера вечером я позвонил тете Лауры так, чтобы об этом не знала сама девушка. Я попросил ее тетю сделать разговор приватным. Лили очень переживала – это было слышно по ее натянутому голосу, который каждый раз ломался при упоминании того, что этот разговор касается Лауры.
Я нервничал не меньше. Теперь мне были ясны чувства Лауры. Рассказывать родному человеку о таком, даже понимая, что это очень нужно, почти невозможно. Горло сдавливает невидимой гарротой, полностью перекрывая дыхательные пути.
Но нужно всему поставить точку. Лаура должна перестать страдать.
Пусть она меня ненавидит после этой ситуации, пусть захочет убить, даже пусть она снова будет говорить о себе плохо. Я все равно уже не отступлю, потому что все зашло слишком далеко.
***
Не обращая внимания на назойливый писк машины, я сдуваю с лица волосок, которого на самом деле там не было, я просто старался подавить напряжение, которое хотелось высвободиться. У меня болели руки оттого, с какой силой я сжимал руль, пока ехал.
Выуживая телефон с кармана, смотрю на время, чтобы убедиться в том, что я приехал во время.
Лили предложила встретиться рано утром пока Лаура ещё спит. Семь часов утра, солнце только-только начинает светить в глаза, выходя из-за серых облаков.
Магия утра сегодня обошла меня, будто знала, что сегодня никак мне не поможет.
Окно на кухне в квартире Лауры открыто на проветривание, и даже на улицу выходят ароматы утреннего завтрака.
В квартиру я попадаю тихо, благо, воспользовавшись дубликатом ключей. Прежде чем я зашел на кухню, я приоткрыл дверцу комнаты моей девочки, чтобы убедиться, что ее крепкий сон не пропустит в голову разговор, о котором она не должна знать.
Лаура обнимала Бимку – так звали собачку – игрушку ее детства. Девушка подобрала под себя одеяло, а плечи были открытыми. Я вошел внутрь, хотя этого не стоило делать, – вдруг проснется.
Едва касаясь ее плеч, я укрыл ее теплым одеялом до самых ушей, снижая риск того, что она замерзнет или вообще – заболеет.
– Ты не завтракал, наверно? – негромко спрашивает мисс Лили, когда я вошел на кухню.
– Нет, но я не буду, – наперед сообщаю женщине, зная, что она не сможет не предложить мне позавтракать вместе.
Лили выдвинула стул и села, постоянно смиряя меня волнительным взглядом. А я все никак не мог начать из-за возникшего кома в горле.
Такое ощущение, будто… я сижу перед мамой и рассказываю то, что так долго скрывал. И от этой мысли меня охватывает дрожь.
Я бы хотел посидеть с тобой так же, мама. Интересно, ты гордишься мной, наблюдаешь ли за мной, рада тому, что я, наконец, обрел счастье и смысл жить?
– Аарон, ради бога, не тяни… У нее что-то серьезное, страшное, да? Во что она влипла? Знаешь… – Лили вздохнула и посмотрела на меня таким взглядом, каким обычно смотрит на Лауру, – заботливым и любящим. – Я уже давно понимала, что что-то не так: она пролечилась в психоневрологическом диспансере, потому что мы застали ее за тем, как она наносила себе телесные повреждения.
На десять секунд в кухне повисла тишина. Женщине трудно давалась эта речь, а, предполагаю, картина, стоящая перед ее глазами ежедневно, уже сводит с ума. И хуже всего, когда ты в неведении всего, что происходит с любимым человеком; когда ты абсолютно ничем не можешь помочь, ведь человек молчит и закрывается в себе, желая не мешать никому, а справляться с какой-либо ношей в одиночку.
– Она долгое время ходила к психологу, только недавно приняла решение, что ей это больше не надо, – продолжает она. – И я обрадовалась этому, ведь подумала, что это значит, что она во всем разобралась. Что моя девочка больше не страдает. А сейчас… ты приходишь ко мне с серьезным разговором, который обрывает мою веру в то, что она поправилась.
– Мне жаль, мисс Лили, я лишь… – у меня дерет горло изнутри. – Просто хочу, чтобы вы все знали. То, что сейчас с ней происходит, точнее… вокруг нее – очень серьезно. Здесь не справиться самостоятельно, нужна помощь.
– Говори, пожалуйста, – поторапливает меня женщина.
Губы дрожат от предстоящих слов. Но я начал. Я не собирался упускать никакой детали. От самого начала до самого конца. По крайней мере то, что знал сам. Кто знает, скрывает ли Лаура что-нибудь еще?
Женщина сглотнула. Быстро заморгала.
Машет головой, спрашивая:
– Что ты сказал?
Повторять всю свою тираду я не мог. У меня саднило в душе, язык прирос к небу, не в силах ответить что-то.
– Боже, Аарон… нет, что ты сказал?
Не верящий тон, взгляд. Ее тетя просто не хочет в это верить.
– Как давно ты знаешь это?
– Недавно узнал, – я отвожу взгляд, потому что врать в глаза – слишком трудно.
– Боже… почему же она ничего мне не рассказывала. Как же она с этим всем сама…
Женщина много бормотала, смотря по разным сторонам. А я просто ждал.
– Мне нужна помощь вашего… мужчины.
– Марка? Думаешь, он сможет в этом помочь?
– Он ведь упоминал, что работает в полиции, так ведь? Думаю, он единственный, кто действительно может помочь.
– Я поговорю с ним обязательно.
Столкнувшись взглядом с мисс Лили, я почувствовал, как сердце раздирает от боли. У меня странное чувство. Я будто сижу не с тетей своей девушки, а с мамой. И эта иллюзия меня медленно убивает изнутри.
А женщина, словно прочитав эту мысль, поднесла ладонь к моей голове и ласково, по-матерински провела ею по волосам, добавляя:
– Спасибо, мой мальчик. Спасибо, что рассказал мне об этом.
Шорохи в коридоре заставили женщину подорваться с места. Я повернул голову к дверному проему, в котором в ту же секунду показалась Лаура.
Моя девочка была заспанная, в помятой рубашке, в которой спала постоянно, когда меня не было рядом. Лаура считала, что, если спит в моей рубашке, то я рядом с ней.
– Аарон? – в голосе тревога, в глазах удивление. – А ты что здесь делаешь?
– Заехал к тебе перед школой.
– Зачем? Я же идти не собираюсь…
– Мне просто нужно было тебя увидеть.
– Зачем?..
У меня нет ответа.
– А ты чего так рано встала? – спрашивает тетя.
– В туалет захотела. Аарон, у тебя точно все нормально?
Лаура подозревающим взглядом смотрела на меня, на тетю, явно не понимая, почему я в семь утра делаю на их кухне, беседуя с ее тетей. Конечно, это странно, и я боюсь, что Лаура догадается. И тогда я буду в полном дерьме.
– Пойдем в комнату, – строго произносит девушка, беря меня за руку.
Допрос неизбежен.
Когда я пытался переплести наши пальцы, Лаура не давала этого сделать, и у нас получалась борьба пальцами. Было бы забавно, я бы даже улыбнулся бы такому дурачеству, если бы выражение ее лица не было бы таким рассерженным.
– Теперь честно, – резко начала девушка, как только затянула меня в комнату и закрыла дверь.
– Что, родная?
– Что ты тут делаешь так рано, учитывая, что меня забирать не нужно?
Для полного вида серьезной девушки, она нахмурила брови, отчего между ними образовалась морщинка, и сложила руки на груди.
– Я просто хотел тебя увидеть, Лаура. Не могу?
– Не делай из меня дуру, Аарон. Я же не тупая, – она злится ещё сильнее. Негодование искрится из ее изумрудных глаз. – Тебе незачем приходить ко мне утром просто так.
Конечно, ты не дура.
Это я дурак, что не могу уберечь тебя, и мне приходится прибегать к крайним мерам – просить помощи у твоих родных.
– Нечего сказать? – топает ногой.
– В последнее время мы редко видимся, – придумываю все на ходу, – и сегодня у меня снова тренировка, потому что остается все меньше и меньше времени к матчу. И я не знаю, когда мы сможем увидеться. Не знаю, когда я смогу лечь с тобой рядом и обнять, понимаешь?
– Поэтому ты решил прийти ко мне домой в семь утра? – хмурится, вздергивая бровь. – Очень странно звучит, Аарон. Я тебе не верю.
– То есть, я уже потерял твое доверие? – хмыкаю, но на самом деле это предположение задело меня.
– Нет… то есть, я хотела сказать… Аарон, я просто не понимаю, потому что это странно выглядит.
– Я сказал, что просто соскучился по тебе, что здесь странного?
Знаю, что она хочет сказать: «Много чего. У меня появляются подозрения». А может она и вовсе думает о том, что я все рассказал. И, если ее мысли крутятся в этом порядке, то, вероятно, мне не скрыться. Если она чувствует подвох – дойдет до конца.
Но не в этот раз.
Она сдалась.
Просто потому, что перед ней я, – человек, которому она доверяет. И… Лаура верит, что я буду хранить ее тайну. Жаль, что я подорвал эту надежду.
– Ладно… ты прав, извини. Может, я просто не выспалась и не совсем понимаю тебя.
В любой другой ситуации мне бы не хотелось, чтобы Лаура так быстро сдавалась. Но в этой – я рад. Мне не приходится нервничать.
– Иди ко мне, родная, а потом я поеду на учебу, – я подхожу к девушке, раскрывая руки для объятий, и она входит в это кольцо.
Мы стоим посреди комнаты, воздух в который холодный, поэтому я растираю ее тело своими ладонями, чтобы немного согреть. Я целую ее, будто этим поцелуем извиняясь за то, что поступил вот так. Хоть и правильно, но нарушил обещание.
– Скажешь Элизе, что я тоже скучаю по ней?
– Скажу.
– Я люблю тебя, Аарон.
И это снова делает новый шрам на сердце.
«Я люблю тебя» – и я снова чувствую себя предателем в десятикратном размере.
– Мне пора ехать. Спи дальше, ладно? – я целую ее в щеку, покрытую легким, почти незаметным румянцем, и глажу ее талию.
– Ладно.
***
Вытирая тыльной стороной ладони испарины на лбу, я выдыхаю через рот, прикладывая руку к сердцу, стараясь этим замедлить сердцебиение.
Сегодняшняя тренировка была интенсивнее, чем несколько прошлых, потому что, как я уже говорил, до матча оставалось чуть больше месяца.
Но всю тренировку я думал не о матче, уж тем более не о победе и не о том, как бы мне хорошо позаниматься. От этого тренер всю тренировку выдрачивал мне мозг.
«Аарон, где ты, мать твою, летаешь?»
«Родригес, если ты не соберешься, выхватишь подзатыльник».
Всю игру Элай помогал мне. Не давал «летать», как сказал тренер, слишком часто.
Но это мало помогало, потому что я думал только о Лауре. Мои мысли были заняты нашим общим делом. Мисс Лили держала все в тайне, как мы и договорились.
Женщина сказала, что расскажет все своему мужчине, и тот свяжется со мной после того, как они с Лили обсудят все детали. По сути, я мало что могу сделать, мало чем могу помочь. Но я попросил Лили, чтобы Марк держал меня в курсе всего. Для меня это важно. Важнее всего на белом свете.
– Чувак, – друг подошел сзади, когда мы вошли в раздевалку, и хлопнул меня по плечу. – У тебя что-то случилось?
– С Лаурой связано, – отвечаю я, стягивая со своего вспотевшего тела форму.
– Ладно, не буду лезть, но постарайся собраться или решить что бы там ни было до матча. Если ты будешь таким на матче, мы продуем, и тренер снимет с нас, в особенности с тебя, шкуру.
– Да знаю я, знаю, – раздраженно фыркаю.
Я чувствовал на себе взгляд каждого из команды. Знал, что подвожу их, но совладать с собой не мог. Маркус тоже сверлил во мне дыру, но сказать что-то не осмеливался.
Все в раздевалке резко повернули головы к двери, которая ударилась о стену от той силы, с которой ее открыл тренер.
– Родригес, – гаркнул мужчина средних лет, направляясь ко мне. – Что ты творишь?
Игнорировать его всегда было плохой идеей – мужчина всегда ненавидел это. Но я делал это. Игнорировал сейчас, молча переодеваясь и направляясь в общий душ.
– Сначала «я не буду поступать в Бостонский университет», теперь ты как дохлая крыса на поле. Что происходит, Родригес?
Мое молчание раздражало его все сильнее. И тренер терял терпение.
– Ты оглох? – мужчина рывком разворачивает меня к себе.
Даже сейчас я думаю о том, что придумал Марк, как он решит проблему моей девочки?
– Оставьте его, – просит Элай.
– Пусть ответит.
– Что вы хотите услышать? – на выдохе спрашиваю я, выражая полное безразличие и усталость.
– Что происходит с тобой? Когда ты встанешь в строй, а? Я не хочу все просрать из-за тебя, Аарон.
– Я встану в строй, встану, – нервно бросаю мужчине, все же таки вырываясь из его не сильной хватки.
Как только я решу проблему Лауры – все встанет на свои места. Однако сейчас я не знаю, что мне делать, как везде успеть и никого не подвести.
43 глава. Ты этого хотела?
Мне пришлось целый день драить квартиру, в особенности свою комнату, – место, где мы будем сидеть больше всего, – потому что сегодня, наконец-то, я увижу свою подругу. Впервые за несколько недель.
Я скучала. Так сильно, что перед ее приходом не могла найти себе место. Я обязательно извинюсь перед ней, потому что она явно не заслуживала моего игнора. И, если Элиза правда так сильно переживала, как мне рассказывал Аарон, то я… отвратительная подруга.
Выуживая из кармана пижамных штанов телефон, проверяю время и сообщения, после чего кладу обратно. Мы договорились, что она придет на пять часов вечера, сейчас же было без десяти.
Звонок в дверь квартиры раздался ровно в пять часов вечера, и я не могла не рассмеяться ее пунктуальности. Стоило мне открыть дверь всего на дюйм, как Элиза распахнула ее полностью и кинулась мне на шею с громким писком. Бегающий рядом кот испугался и, встав на лапы, подняв горб, зашипел на нее.
Подруга что-то фыркнула ему и продолжила душить меня своими объятиями.
– Ты не можешь себе представить, как сильно я по тебе скучала, Лаура. То, что тебе передавал Аарон – это совсем малость! – продолжала говорить Элиза мне на ухо, а у меня все сильнее сдавливало сердце. И это не образное выражение, я на самом деле чувствовала боль, которую, скорее всего, можно было объяснить простым волнением. И я чертовски чувствую себя виноватой.
Когда-нибудь я научусь вести себя нормально, как взрослый, уравновешенный человек. А пока мне семнадцать… я могу позволить себе немного быть вредной и импульсивной. Немного не совладать с собой.
– Я очень виновата перед тобой, Элиза…
– Не глупи! Не думай только, что я злюсь или обижаюсь, ладно?! – ее волосы упали мне на грудь, когда она резко отстранилась от меня, чтобы посмотреть мне в глаза со всей серьезностью, что могла обладать.
– Думаю…
– Лаура, пожалуйста! Я прекрасно понимаю тебя и твое состояние, честно! Я даже не могу представить то, через что прошла ты. Юджин… урод, и я бы его задушила, если бы увидела своими глазами! Да что там задушила, – хмыкает подруга. – Я бы ему глаза выколола своими ногтями, не боясь их сломать!
На несколько секунд мы делимся с друг другом улыбками, а после снова приходит грусть:
– Я понимаю, что тебе нужно было побыть одной, переварить все случившееся. Просто знай, что я не виню тебя нисколько. Твое состояние объяснимо, и тебе не следует за это извиняться. Каждому из нас иногда нужно давать себе полное уединение.
И больше не нужно было слов.
Мы простояли в прихожей еще несколько минут, и ровно столько же минут Элиза не переставала меня обнимать.
Только тогда, когда Элиза наконец-то отстранилась, я смогла заметить пакетик в ее руке. Мой заинтересованный взгляд сподвигнул ее поднять пакет и продемонстрировать мне всего одним звуком его содержимое. Что-то стеклянное, звенящее.
Я округляю глаза и прикрываю рот, который растянулся в улыбке, ладонью.
– Ты что, притащила ко мне алкоголь?
– Мы чуть-чуть. Там всего одна бутылка шампанского.
– Что за повод для шампанского? – не сдерживаю легкий смешок.
– А зачем нам повод? Ну… давай сделаем вид, что мы отмечаем то, что снова общаемся!
Киваю и забираю с ее рук пакет, унося все на кухню.
– А почему звон был-то?
– Там еще бокалы! – кричит Элиза с прихожей. – Да, возможно, было рискованно с моей стороны нести их к тебе, потому что, зная свои кривые руки, они могли бы быть не целыми… Но мне удалось их не разбить по дороге!
– А ты умеешь открывать? – с опаской спрашиваю я, рассматривая бутылку. Не то чтобы я никогда не пила, но что-то мне не дает покоя.
Кажется, что этот вечер будет очень веселым и опасным, когда в наши организмы попадет хотя бы одна капля этого шампанского.
– Нет, но мы посмотрим туториал в ютубе, если они вообще есть…
Весело будет однозначно. А про опасность станет известнее чуть позже, когда наш мозг будет немного затуманен.
***
По комнате каждую минуту проносится наш с Элизой смех: немного веселый, немного пьяный и по большей части счастливый. Счастливый потому, что сейчас нам обеим хорошо. Мы не спрашиваем у друг друга ничего, что могло бы нас расстроить. Смех вылетает из грудной клетки так часто, потому что выбор фильма на этот общий вечер пал на комедию. И комедия на самом деле смешная до боли в животе.
В голове сейчас пусто и гуляет легкий ветерок. Еще немного кружится голова от двух бокалов шампанского. Кажется, мне стоило остановиться еще на первом, второй явно был лишним для меня. Я почти никогда не пила. Очень редко на Новый год в кругу небольшой семьи. А вот так… сама… никогда.
Зато сейчас я чувствую себя свободно и спокойно. Благодаря алкоголю, который полностью расслабил мое тело и разум, избавив меня целиком от тревоги и волнения, я не думаю ни о чем. Ни о Юджине, ни об одноклассниках и в целом всей школы, ни о людях, которые так и не появились.
Когда что-то плохое происходит стабильно – вырабатывается иммунитет. Все еще страшно, конечно, но как-то не так, ведь ты привык к вечному несчастью. А когда… все стихает, но ты знаешь, что рано или поздно случится что-то плохое, – тревога настегает тебя каждую секунду.
Но не сейчас.
Я спокойна. Мне хорошо. Элиза рядом.
– Почему у него такое смешное лицо? – во весь голос смеется подруга, заполняя комнату своим криком. Я даже пугаюсь на секунду, потому что опасаюсь того, что соседи решат постучать нам по батареям или вообще прийти и постучать по голове.
– Вроде бы нормальное… – бормоча, отвечаю ей, наклоняя голову в бок, стараясь получше всмотреться в лицо главного героя комедии.
– Да нет же, кривое!
– Это у тебя глюки, – заключаю я, и мы снова смеемся.
В какой-то момент веки начинают медленно закрываться – то ли от усталости и того, что уже ночь, то ли от алкоголя, который как раз таки клонит в сон. Элиза же напротив – настроена не спать до утра и веселиться под зажигательные треки Тейлор Свифт. Я, конечно, вынуждена поддержать эту затею.
И становится все равно на соседей. Или, нет, думаю, если бы я была трезва, мне бы точно не было все равно на это. Но алкоголь делает меня на процент смелее.
Кровать, которая и без того скрипит каждую минуту, когда я ворочаюсь, гнется под нашим весом, когда мы скачем под песню «Don't Blame Me» и качаем головой во все стороны так, что на долю секунды ее у меня заклинило. Элиза, разумеется, не отказала себе в возможности пустить шутку на этот счет, назвав меня “раскладушкой”.
Через десять минут, поскакав под еще несколько песен, мы устало откинулись на кровать. Громко дыша и хватая воздух ртом, Элиза обрывает тишину:
– Элай мне изменяет.
И смеха, улыбок больше нет. Повисает снова тишина, однако на этот раз она не с нотками радости. У меня сжалось сердце. Из-за выпитого шампанского я соображала туго и заплетающийся язык не давал мне возможности сказать что-то, что выглядело бы хотя бы поддержкой.
– С чего ты это взяла?
– Я залезла в его телефон, – признается подруга, стыдливо закрыв глаза. Она жалеет об этом. – И там… было сообщение от какой-то Донны. Знаешь, что там было написано?
– Что же?
– «Я тебя люблю».
Очередной глубокий вздох, который Элиза пыталась совершить, превратился во всхлип.
– А еще недавно от него пахло женскими духами. Другими, не моими.
Мне стало очень больно за подругу. Я не то чтобы хорошо знаю Элая, но уверена в том, что так он бы не поступил. Да и Аарон наверняка бы отговорил его от мысли встречаться с Элизой и пудрить ей мозг, а потом идти налево.
– Я понимаю, что сейчас ты думаешь только о плохом, – говорю я, когда сразу вспоминаю себя и ситуацию с Аароном. – Но поговори с ним, не закрывайся. Услышь его. Услышь его вариант истории и сделай выводы. Не повторяй моих ошибок, просто поговори с Элаем, и я уверена, что все решится. Я более чем уверена, что ты зря себя накрутила и что ты что-то не так поняла.
Русые волосы, собранные в пучок, распустились, когда она кивнула. А потом, кинув взгляд на бутылку шампанского, предложила:
– Там немного осталось, выпьем? Тебе на половинку и мне.
Да простит меня Лили.
– Наливай.
Теперь время текло медленно. Я не знала, сколько сейчас времени и сколько именно мы просидели на кровати с уже опустошенным бокалом за разговором. Мы говорили о Элае, Элиза с тяжестью и тоской рассказывала о своей безграничной любви к этому мальчику, она так и называла его: «Мой мальчик». Говорила, что не переживет, если ее опасения, ее догадки окажутся правдой, и это все на самом деле, а не плод ее воображения и какая-то ошибка.
– А знаешь что… – девушка сузила глаза и улыбнулась. – Я прямо сейчас ему позвоню!
О, алкоголь на нее очень-очень плохо влияет. Благо, это до меня дошло.
– Элиза, не надо, – мои попытки отговорить ее от этой безумной и неправильной, необдуманной затеи тщетны, ведь, если Элиза настроена – она это сделает. Она упрямее меня и сильнее. Хотела бы я быть хоть на каплю такой, как она.
– Надо! Мне больно, и я хочу, чтобы он узнал об этом!
– Ты пьяна. Мы обе пьяны, Элиза… Звонить ему в таком состоянии – самая отвратительная идея. Ты, вероятно, наговоришь чего-то лишнего.
– Нет! – выкрикнула она, расправив плечи. – Я себя контролирую, видишь? Все будет хорошо.
Это остановить уже было нельзя, поэтому я молча наблюдала за тем, как подруга ищет на кровати телефон, который спрятался от нее где-то в одеяле или под ним; как она набирает номер своего парня и хмурит брови, когда в ответ слышит лишь долгие-долгие гудки.
И, когда Элай снял вызов, Элиза вздрогнула. Кажется, она на ожидала, что парень реально ответит ей на звонок в три часа ночи… или сколько сейчас?
– Малышка? Чего ты звонишь мне в три часа ночи?
Элиза поджала губу. А я прочитала ее мысли мгновенно. Не знаю, что это за синхронизация мозга.
Голос Элая был бодр, хотя на часах было почти начало четвертого. От этого, думаю, подруга снова накрутила себя. Наверняка подумала, что он с кем-то проводит эту ночь, потому и не спит.
– С кем ты?
В трубке телефона раздается его смешок. Он смеется, когда Элиза буквально трясется от волнения, просто Элай об этом даже не догадывается.
– С чего ты решила, что я с кем-то, Элиза?
– Ты… не спал. Слышу по голосу.
– Малышка, ты себя начинаешь накручивать, – все так же задорно говорит парень. – Ложись спать, ладно?
– Пытаешься избавиться от меня? – алкоголь прибавляет ей эмоций и драматичности, поэтому подруга издает всхлип.
– Ну что за глупость на тебя нашла, малышка? Если тебе грустно – давай поговорим. Не накручивай себя там.
– Ты мне изменяешь?
– Элиза, ты пьяная?
Элай понял все. По сорванному голосу. По странной речи. По долгим соображениям.
– Нет…
– Элиза, ты где и что ты пила? – в телефоне раздался шорох.
Подруга беспомощно перевела на меня взгляд, прося что-то придумать. И я, спохватившись, вырвала с ее рук телефон, предварительно прокашлявшись и постаравшись сделать вид, что я трезвая. Хотя голос обманывал.
– Элай, это Лаура! Элиза не пьяная, и она в порядке!
– Лаура и ты там? Ты что, тоже пьяная? Девочки, вы че, с ума сошли?
И внезапно снова с его стороны раздался шорох, потом сопротивление, и я услышала голос Аарона. Тот, видимо, услышав мой голос, тут же выхватил телефон с рук друга.
– Лаура?
– Аарон? А ты что там забыл?..
– Не говори мне, что ты пила.
Я молчу. Не говорить – так не говорить.
– Соври. – Вздыхает блондин.
– Я не пила…
– Черт, Лаура, какого черта вы набухались?
– Мы не набухались! – кричит Элиза.
– Видно. Где вы?
– Дома.
– У кого дома? – нервничает Аарон.
– У себя дома…
У меня кружится голова и немного плывет перед глазами, отчего мне приходится присесть на кровать и свести брови к переносице, будто мне это чем-то поможет.
– Лаура, у кого из вас вы дома?
– У меня дома!
– Я сейчас приеду, – и раздается голос Элая: – Мы приедем, – после снова Аарона: – И ты получишь, родная.
Они сбросили трубку. Нам оставалось только ждать и думать, что будет, когда они окажутся тут?
Элиза была слишком вымотана, чтобы ждать их вместе со мной. А я вот забить и лечь спать не могла – дрожала от предвкушения. Может, чуть слегка от возбуждения.
***
Элиза сладко спала в то время, как я смотрела в окно. Я сидела на кровати и смотрела на луну, которая сегодня казалась очень близко, и не думала ни о чем. Просто ждала своего парня.
Мне хотелось его увидеть, даже таким… не лучшим способом. В последний раз мы виделись дней пять назад. Потом он вечно был занят: работа, тренировки, учеба и подготовка.
Я тосковала по нему каждый день, но не говорила, ведь от этого ничего не изменится. Да и мне не хотелось, чтобы Аарон ради меня откладывал все свои действительно важные дела.
Сейчас также не хотелось дергать его посреди ночи. Я бы и не стала, если бы не моя подруга и его друг.
Элай с Элизой очень подходят друг другу, на самом деле, без малейшего преувеличения. У них, казалось, куча общих тем, куча всего! Они будто палочки «твикс». Созданы для друг друга, и им суждено было быть вместе.
Когда в коридоре раздался щелчок, я подскочила с места и легла рядом с подругой, надеясь, что притвориться спящей у меня выйдет.
Парни зашли в комнату без стука, и я уверена, что собирались что-то сказать, но, увидев, что мы “спим”, промолчали.
– Я отвезу Элизу домой, – шепчет Элай Аарону, и тот кивает. Я наблюдаю за всем через прикрытые веки, стараясь подсматривать сквозь густые и длинные ресницы.
Шорох одежды, шагов и опять бормотания Элизы, а потом захлопывание входной двери, – было всем, что я слышала. И было еще лишь размеренное и громкое дыхание Аарона.
– Не притворяйся, – заговорил тот. – Я знаю, что ты не спишь, родная.
Но я упорно продолжала делать вид, что сплю, почему-то рассчитывая, что парень передумает. Прошла минута. Даже две. Аарон неподвижно стоял напротив окна, заслоняя собой лунные лучи, попадающие в комнату. Его фигура настолько большая, что загораживала почти полностью окно.
– Я буду стоять здесь всю ночь, Лаура.
И я сдалась. Он знает. Нет смысла врать.
– Зачем ты приехал? – спросила я, приоткрыв глаза, боясь посмотреть на него полностью.
– Чтобы дать тебе по заднице.
– За что?! – теперь же глаза округлились в испуге и удивлении.
– Зачем ты пила, Лаура?
– Будешь ругать меня за это?
Аарон смирял меня прищуренным взглядом. А я не понимала его. Что не так?
– Я ведь пила с тобой на Новый год, тогда было нормально? А сейчас ты хочешь почитать мне нотации? Знаешь, такое ощущение, что ты не мой парень, а папа, и тебе не семнадцать, а… лет так сорок!
– Не говори много, – ухмыляется парень, почесывая подбородок. Мол, намекает, чтобы я заткнулась, ибо говорю бред.
– А то что?
– Лаура… не искушай.
– Нет, ну правда, что? – именно искушать я и собиралась. Это однозначно виноват выпитый алкоголь.
– Ты получишь по заднице.
– Пугать меня вздумал? Как маленького ребенка?
– Иногда мне и кажется, что ты маленький ребенок, – вздыхает парень, устало потирая глаза. А потом он оттолкнулся от подоконника и направился к кровати. Залез на нее и перевернул меня на живот так быстро, что я успела лишь взвизгнуть.
– Что ты делаешь, Аарон?
– То, что ты хотела, – шепчет над ухом. – Или хочешь сказать, мне показалось, что именно на это ты напрашивалась? – после вопроса его ладонь некрепко, лишь в самую малость его силы, прошлась по моей правой ягодице.
А я молчу. От возбуждения. Мне нравится.
Боже!
Еще удар, однако теперь по левой, словно он выпрашивает ответ.
Мне стыдно, что мне нравится это.
А может я сплю?
– Ответь мне, Лаура, ты хотела этого?
Его шепот возле уха вызывает мурашки в области шеи, а волосы на затылке, кажется, вовсе становятся дыбом. Внизу живота начинаются спазмы.
– Возможно, – отвечаю я, но голос кажется тихим, еще и заглушенным матрасом.
– Не слышу, – снова шлепок, теперь проходится по обеим сразу.
– Да! Да! Аарон, да!
– Хорошо.
Прежде чем встать, Аарон провел ладонью по моей попе, гладя ее, остужая разгоряченную кожу после шлепков. Отстранившись, блондин поднялся ко мне, чтобы лечь напротив, под одеяло.
– Так зачем ты приехал?
– Чтобы убедиться, что ты не натворишь глупостей. Не пей больше, пожалуйста.
– Но я же уже…
Он перебивает меня:
– На Новый год я был рядом, Лаура, и я контролировал и тебя, и то, сколько ты пьешь.
Мои губы приоткрылись в безмолвном «А-а-а», и я захлопнула их, а вместе с ними и глаза. И только краем уха, когда почти уснула, услышала звук уведомления, которое пришло на мой телефон. Услышала, как Аарон потянулся к тумбочке за ним.
А потом донесся его шепот:
– Твою мать.
