Кристи Грей
Дождь в наших сердцах
Выйдя из комнаты Аарона, я тотчас зябко вздрогнула, потерла свои плечи: было невероятно холодно. Холоднее, чем обычно. Со стороны балкона доносились какие-то звуки, на которые мои ноги меня и повели. На балконе находился Аарон, а его пальцы сжимали тонкую сигарету.
Мне стало еще холоднее, когда я посмотрела на него: парень был почти раздет, на нем была лишь белая майка и спортивные черные штаны. Декабрь. Ночь. А он стоит в этом на незастекленном балконе. Даже издалека было заметно, как покраснела его кожа. Все плечи дрожали, но этот мазохист продолжал издеваться над собой. И даже пальцы рук, в которых, тлела сигарета, дрожали и казалось, что она вот-вот выпадет.
– Аарон, – несмело позвала его я, медленно хлопая глазами. Никакой реакции. Может, это просто мой сон? Я повторила снова и снова, но парень никак не реагировал. Не замечал меня. А может просто не хотел.
Ему назло и себе тоже я продолжала стоять на том проклятом балконе, с которого сквозило морозом, и мое тело быстро стало окоченевать. Рано или поздно он забеспокоится. Не прошло и минуты, как Аарон выкинул окурок с балкона и повернулся ко мне:
– Зачем ты пришла? Хочешь заболеть? – парень сузил глаза, отчего его взгляд казался очень суровым, но тон отдавал еще не забытой нежностью.
– А ты какого черта здесь стоишь? – изо всех сил я старалась говорить шепотом, чтобы не повысить голос. Ругаться мы точно не намерены. По крайней мере не сейчас, не ночью.
– Не спится, — блондин сложил свои мускулистые руки на такой же крепкой груди и вскинул бровь, ожидая моего поспешного ответа.
– Просто почувствовала что-то и проснулась. Хотела прижаться к тебе, а тебя рядом не оказалось, пошла на твои поиски.
Парень хмыкнул, едва шевельнув краем губ, будто сил не хватало. Он оттолкнулся от перил спиной и направился в главную комнату, закрыв за собой дверь на балкон. А потом заботливо накинул на меня халат, лежащий на диване.
Возвышавшись надо мной, под прицелом моих зеленых ярых глаз, он наклонился ко мне и нежно прошептал:
– Я ценю твою заботу, Лаура. Но то, что ты сейчас стояла в этой ночнушке на морозе, меня злит.
– Я стояла потому, что стоял там ты. Еще и усердно игнорировал меня.
– Мне надавать тебе по заднице, Лаура? – его тембр послал вибрацию по всему телу.
– За что? – как напуганная, маленькая девочка спросила я.
– За то, что не думаешь о себе.
– Не думаю, потому что сейчас меня больше беспокоишь ты. И, кстати, из-за чего ты на самом деле посреди ночи стоял там? Не спится – не вариант. Я хочу услышать настоящую причину.
– Мне приснился неприятный сон.
Парень шмыгнул носом и тон стал дрожащим. И, если бы сейчас горел свет, мне кажется, я бы могла заметить его красные и мокрые глаза.
– Какой?
– С мамой, – помедлив, ответил Аарон. – И с Софи. Только отца там не было, да я и не огорчаюсь. Но самое болезненное в этом сне – то, что я видел свою маму. Такую же молодую, как и в последний раз перед ее смертью. Она улыбалась и обнимала меня, говорила, что любит меня и следит за мной каждую минуту.
Сердце сжалось.
Засунув руки в карманы штанов, Аарон старался оставаться непоколебимым парнем, каким всегда перед всеми пытается быть. Но передо мной не нужно. Я хочу видеть его настоящм.
Мне было нечего говорить, потому что для такой ситуации я даже не знала, какие слова подобрать. Но знала одно: ему очень плохо.
В мгновении ока я оказалась прямо перед ним, перед его крупным телом. Нежно прильнув к нему, я обвила его своими руками и просто обнимала. Стояла и обнимала. Аарон был из тех, кто сразу расклеивался, когда начинал чувствовать нежность и заботу.
Он сразу обнял меня в ответ и зарылся рукой в мои волосы.
В ту ночь я видела мужские слезы. Я слышала мужские всхлипы. Я видела его слабым. Эти моменты ценнее всех остальных.
В реальность меня возвращают подбадривающие вскрикивания подруги и хлопки.
– Отправляй!
– Отправила, – сообщаю я, нажимая на кнопку “отправить”.
Сгрызая ногти, я сидела и ждала ответа, который, мне казалось, не придет. Девочки также внимательно наблюдали за моим телефоном. И через какое-то время мы устали ждать, нас снова стало клонить в сон.
– Слушайте, может, он просто занят и не видит? – предположила Эрика, тяжело вздохнув.
– Он вряд ли ответит, – снова сказала я.
Эрика вопросительно смотрела на меня, а Элиза наоборот, понимая все. Элиза знала, что сейчас происходит с Аароном. Я ей жаловалась, а еще они с Элаем это тоже наверняка обсуждали.
– Почему?
– Ему сейчас нехорошо. И он вряд ли будет участвовать в веселье.
Я включила телефон, решительно собираясь удалить фотку, потому что только сейчас ко мне пришел здравый смысл: Аарону сейчас не до этого. Однако, как только я зашла в наш чат, сразу увидела, что он в сети. И он просмотрел.
– Просмотрел.
– И что ответил?!
Молчу. Ничего он не ответил.
Прошла минута. Еще две.
И он вышел из сети.
– На этом все… – тихо произнесла я, стараясь скрыть опечаленный тон.
– Не расстраивайся, – Элиза положила свою руку на мое колено. —Может, он правда занят.
Он не занят. Ему просто все равно.
Тяжелый этап в отношениях, который скоро искоренит всю мою радость, все мои эмоции. Мне страшно вернуть ту Лауру, которая была в начале учебы. Очень страшно. А я уже чувствую, как она хватает меня за руку и просится в мое тело.
Не сейчас. Пока нет. Дай мне еще немного времени и тогда делай, что хочешь.
Мы с девчонками уже переключились на другое занятие, поскольку листочки нам надоели. Снова включили сериал, только теперь уже без вкусных атрибутов, потому что они закончились.
Прошло минут пять, наверное, и мы вздрогнули от неожиданного телефонного звонка. Мы напугались, потому что в сериале происходило что-то жуткое. Но ничего страшного на самом деле не было, ведь звонил Аарон.
– Это он.
– Бери! – кричит Элиза. Эрика молча кивает.
Я беру телефон, быстро встаю с кровати и убегаю на кухню. Прошу девочек не подслушивать, но с учетом, что я все детально расскажу.
Закрываю дверь на кухне. Перевожу дух, глубоко вздыхаю и с трепетом беру трубку:
– Алло.
– Лаура, – хриплый, будто предупреждающий тон.
– А?
– Что ты творишь?
– Это было задание, мы с девочками гуляли в одну игру.
– С какими девочками? – не понимает парень.
– С Элизой и Эрикой.
Я услышала его вздох. Кажется только после того, как услышал имя красноволосой.
– Это проблема.
– Почему? – теперь не понимаю я.
– Потому что я еду к тебе, Лаура. Не поверишь, но твой милый подарочек в виде фотографии сотворил чудо – подорвал меня с места и заставил поехать к тебе, и… – парень запнулся, тормозя поток своей пошлой фантазии, которую не хотел говорить мне. — И мне очень захотелось тебя увидеть.
– Просто увидеть? – хихикаю я.
– Не просто. Скажи адрес, где ты сейчас находишься.
– Э-э-э, – заворчала я, – Аарон, у нас девичник! Не смей ехать, я серьезно. Девчачьи посиделки не для мальчиков.
– Боюсь, я не смогу теперь развернуться назад, потому что все мои мысли о твоих прелестных ножках. Лаура, я серьезно, – тон такой же серьезный, видимо, он правда не шутит и едет. – Где ты?
– В доме напротив от своего. У Эрики. Но я не выйду, Аарон… Я не хочу бросать девочек.
– Нет, родная, – я вздрагиваю, когда Аарон снова называет меня родной, – я заберу тебя. Извинюсь перед твоими подругами, принесу им свои глубочайшие извинения, и нагло украду тебя.
– А что потом?
– Не хочу тебя пугать.
– Тогда я тем более останусь!
– Нет, Лаура, я в любом случае заберу тебя. Даже если вы не откроете дверь, я как Флин Райдер взберусь к вам в квартиру через окно.
– А мне скинуть свои волосы?
– Правильно мыслишь! В общем, я отключаюсь, Лаура, жди меня и выходи.
Впервые за долгое время я улыбалась. В сердце зародилась надежда, что и Аарон тоже улыбается.
Вернувшись к девочкам, я сразу столкнулась с их взглядами. Выпытывающими. Жаждущими ответы.
– Ну? Что сказал?
– Сказал, что он едет.
– И что это получается? – возмутилась Эрика. – Ты нас оставляешь?
– Извините… Но мне очень надо к нему.
– И что же вы будете делать? – ехидно смеялась Элиза, вгоняя меня в краску.
– Они будут трахаться, – сказала Эрика, не стесняясь выражаться.
– Эрика! – выкрикнула я. – Ничего подобного.
Хотя сомневаюсь в том, что “ничего подобного” не будет.
– Да-да, возбудила ты парнишу.
– Все, молчите, – попросила я. – Мне нужно собираться. Вы же не обижаетесь?
– Нет, – одновременно ответили они. – Беги к своему Ромео, Джульетта.
И я побежала к своему Ромео, который приедет совсем скоро.
31 глава. Робость, смущение, страсть
Нет сомнений, что я точно нарушил уже сотню дорожных правил, мча и хасаня по трассе к Лауре. Рука, лежащая на руле, вечно трясется, а пальцы нервно и монотонно бьют по кожаной обивке. Веки закрываются каждые несколько минут от изнеможения и нетерпения, когда перед глазами, вместо дороги, стоит Лаура и ее сексапильные ноги.
Не думал, что когда-то буду настолько зависим от девушки. Настолько зависим от близости с ней, от общения, от ее нежности. Лаура – воплощение этой чертовой нежности, которую я терпеть не мог ни от кого до встречи с ней.
Ее дрожащий голос, когда она подняла трубку, завел меня еще больше, хотя казалось больше некуда. Все проблемы, вокруг которых я крутился продолжительное время, отскочили от меня рикошетом, когда появилась новая, куда важнее проблема: дожить до встречи с Лаурой.
Я нетерпелив, и это не скрываю. У меня повысилось давление и температура, сердце совершало странные, неподвластны простому объяснению трюки: словно готово было выпрыгнуть и полететь на обретенных крыльях к Лауре прямо под дверь.
Кидаю взгляд на телефон, смотрю на медленно тикающее время и закусываю губу. Почему путь кажется столь длинным, когда хочется оказаться рядом как можно быстрее?
Обычно я доезжаю до Лауры за час, но в этот раз за полтора, потому что были гребаные пробки, которые убивали меня по частям, но я смог выжить. Я смог дожить.
При выходе из машины я опустил взгляд на свой пах и понял, почему чувствую себя более взвинченным. Плотная качественная ткань была настолько натянута, что я задавался вопросом: «Не проделает ли член дырку?»
Положив ладонь на грудь, я старался настроить себя на том, что мне нужно успокоиться. Лаура не должна видеть это. Ее, возможно или совершенно точно, напугает такая картина.
Ставя машину на сигнализацию, я перевожу дух и звоню Лауре. Она сказала, что находится в доме напротив, но их тут целый ряд. Поэтому пришел к решению, что будет лучше попросить ее выйти.
– Я надеюсь, ты не придумала отмазку, чтобы отвязаться от меня?
– Нет, я уже выхожу, только у меня небольшая проблема…
– Что такое, родная? – слыша в ласковом голосе замешательство, я напрягаюсь.
– Я подвернула ногу. Немного хромаю.
– Лаура, как ты могла подвернуть ногу на ночевке с подругами?
– Неудачно спрыгнула с кровати, когда спешила собираться…
Я поражаюсь ее неловкости и невезению, и мои губы дрогнули в улыбке, потому что мне действительно забавно оттого, как часто она находит приключения на свою прекрасную задницу. Но, нет, я, конечно же, сочувствую ей.
– Ладно. Выйди из подъезда, я подойду к тебе, – решительно отвечаю я.
– Я сама дойду к тебе, все не так плохо.
– Лаура.
Мой тон ей понятен. Отказа не приму в любом случае.
Беспрекословно девушка соглашается и вешает трубку, а я поднимаю свой взгляд и бросаю его с одного подъезда на другой, пытаясь угадать из какого выйдет мое несчастье. Жду минуты три, а потом мои глаза переключаются на миниатюрную хромающую девушку, укутанную в куртке. Тогда понимаю: мое.
Оббегаю капот машины и направляюсь к Лауре, уже издалека крича, чтобы та остановилась и не шагала. И она подчиняется. Руки по швам, голова высоко поднята на меня, а ноги вросли в сугроб.
– Аарон! – ее писк, который вырвался из потрескавшихся губ, когда я схватил легкое тело на руки, выводит меня на короткий смех.
Лаура тотчас приспособилась: обвила своими ногами мое тело, прижимаясь к паху, отчего я вынужденно прикусил язык, чтобы не вырвался какой-либо неприличный звук. А ее руки нежно держались за ткань моей толстовки – за капюшон, который я накинул вместо шапки.
Я прижал ее маленькое тело к себе сильнее, когда почувствовал, как она дрожит от холода. Достав из кармана ее куртки ключи, открываю дверь подъезда и захожу. Лауре приходится опустить голову на мое плечо, чтобы не удариться головой, когда я захожу в лифт, все еще с ней на руках.
Мне нравится замечать в ней что-то новое каждый раз.
Например: в период волнения Лаура всегда кусает губы, вдобавок к этому раздирает свою кожу, после чего болезненно шипит – красные следы не спадают несколько часов и приносят ей болезненные ощущения. Или в момент, когда она чувствует себя комфортно, умиротворенно, например, как сейчас, Лаура постанывает с хрипотцой, что у меня ассоциируется это звучание с мурлыканием ее котенка.
И мой котенок мурчит только на моих руках, только в моих руках она по-настоящему чувствует себя хорошо, даже когда я порой веду себя как мудак.
Ключом открываю дверь квартиры и заношу ее во внутрь, после чего сажу на тумбочку, на которой стоят какие-то средства для обуви. А потом разворачиваюсь и закрываю дверь на замок.
Лаура, словно ребенок, послушно сидит и улыбается, дрыгая ногами.
– Ты такой хороший, – едва слышно произнесла она, поддавшись моменту, когда я подошел к ней.
– Только с тобой. И то недавно у меня был сбой этой настройки.
– Нет, милый, ты всегда хороший, – ее ладонь плотно прижимается к моей щеке, и я наклоняю голову, принимая ласку. – У тебя просто тяжелые моменты, в которые я хочу быть рядом, чтобы не дать тебе натворить глупостей.
Ее слова разрывают мое сердце. Наклоняюсь и оставляю поцелуй на лбу, а потом расстегиваю и снимаю ее куртку. Опускаясь на колени, спрашиваю:
– Какая травмированная?
– Правая.
Сначала снимаю быстро ботинок с левой ноги. А затем, аккуратно беря правую, ставлю ее на свое колено и расстегиваю молнию. Легкими движениями вынимаю ногу из обуви, наблюдая за Лаурой, которая неприятно морщится от действий.
Закончив, я снова беру девушку на руки и несу на кухню. Сажу на столешницу.
– Ты так и будешь меня повсюду на руках носить? – радостно хохочет она, и я киваю.
– Да. Пока тебе не станет лучше. А еще было бы славно, если бы ты позволила отвезти мне тебя завтра в больницу для снимка.
– Не-е-ет, – раздался протестующий вопль.
– Я беспокоюсь о тебе, родная.
– Я знаю, – ласково произнесла зеленоглазая, снова гладя меня по щеке. – Просто уверяю тебя, что это просто ушиб. Я не сломала ее, просто подвернула, пройдет сама.
– Хорошо, – нехотя мне пришлось согласиться. – Но пообещай, что, если станет хуже, скажешь мне.
– Так точно, капитан.
Я улыбаюсь и облизываю губу. Она всегда покладистая, но, когда у нее хорошее настроение, все становится еще лучше.
Мне пришлось отвлечься от нее на несколько минут, пока готовил чай. Лауре, как обычно, зеленый, а себе – черный. Мы пили чай прямо так – она сидела на столешнице и держала в руках горячую кружку, а я стоял рядом и наблюдал за ней, отпивая со своей кружки.
– Почему ты так смотришь на меня? – в ее глазах блестит смущение.
– Как же я на тебя смотрю? – ставлю кружку на поверхность рядом с ней и становлюсь между ее ног, опираясь руками о столешницу, наклоняясь ближе к ее губам. Фиксирую ее тело собой.
– Да вот так! Как будто… – моя девочка запнулась.
И Лаура снова отвела взгляд, я стал понимать, что она хочет сказать что-то, что ее смущает. И надавливаю на нее:
– Договаривай, родная.
– Как будто хочешь меня. Ты поедаешь меня взглядом.
Киваю, а Лаура вздергивает бровь. Делает вид, что не понимает, но на деле…
– Ты права. Я правда хочу тебя. И, да, я поедаю тебя взглядом.
Дабы деть куда-то это стеснение и напряженность, Лаура делает нервный глоток. Допивает до дна. А потом снова обхватывает мои бедра своими ногами, самостоятельно вешаясь на меня.
– Неси меня в комнату.
Теперь бровь поднял я.
– Так сразу?
Лукавая улыбка сопровождается заразительным смехом. Как же она робеет от этих разговоров. И, могу поклясться, что даже дрожит. Дрожит от моего взгляда, моих рук и поцелуев.
– Просто неси в комнату, я хочу лечь.
Просто неси в комнату. Теперь повинуюсь я ей.
Я всегда буду стоять перед ней на коленях и выполнять любую ее просьбу, даже если это будет приказ.
Аккуратно держа ее попу, я прохожу коридор и толкаю ногой дверь в спальню, а затем бросаю на постель. Кидаю взгляд на стол, где умостился котенок, рассматривая вошедших нас с интересом. Но стоило мне сесть на кровать, как он спрыгнул на пол и подбежал к двери. Кажется, он чувствует, что здесь скоро будет происходить то, что ему лучше не видеть.
Лаура лежала на постели и смотрела на меня. Она тоже чувствовала и знала, что будет дальше. Но жутко стеснялась.
– Как твоя нога?
– Не знаю.
Я снова взял правую ногу и поместил себе на колени, принялся делать массаж, отчего Лаура снова непринужденно замурлыкала, но потом замолчала, словно опасаясь этих вырвавшихся звуков.
Лаура всегда будет стесняться меня и слова «секс». Даже несмотря на то, что моя рука уже доставляла ей удовольствие, от которого, готов поклясться, она была в восторге.
– Приятно?
– Да, хорошо.
Подняв ее лодыжку, я прикоснулся к ней губами. По комнате раздался ее писк, вперемешку со смехом.
– Прекрати! Это щекотно!
– Как попросишь – так и будет, – я отстраняюсь. И, когда через несколько секунд снова посмотрел в ее глаза, увидел в них вызов.
– Что угодно?
– Что угодно, родная, ты знаешь.
– Прям все-все?
– Все-все, – я нависаю над ее телом, над ее лицом и нахожусь так близко, чувствуя жар между нами, ожидая ее просьбы или все же приказа?
Неважно. Что угодно. Я сделаю что угодно.
– Тогда поцелуй меня. Везде. – Своими зубами Лаура сексуально закусывает нижнюю губу и отпускает, когда я врываюсь в ее рот поцелуем.
Девушка задыхается даже сейчас – в самом начале – у нее перехватывает дух. Она старается успеть за моим страстным ритмом, но не получается, ее язык заплетается, и тогда мне приходиться усмирить бурю в своем теле и быть медленнее.
Отстраняясь от губ, я перехожу к ее шее. И после томного вздоха девушки, рассеивающимся в воздухе, понимаю: ей все нравится. Ее нижняя губа все еще дрожит, кажется, она все никак не может привыкнуть к этой ласке, постепенно разливающейся по телу.
– Приподнимись, – прошу я, чтобы стянуть с нее свитер, мешающий мне посмотреть на ее грудь и наконец-таки коснуться.
Рывком стянув мешающую ткань, я снова бережно кладу любимую на постель, а сам устраиваюсь лицом в области грудей. Ее грудная клетка так резко толкается вверх, когда я целую ее нежную, маленькую грудь, что едва не ударяет мне по подбородку.
Ладонью скольжу по ее животу, чувствуя, как она отвечает вздрагиванием на каждый мой поцелуй. Не знаю, как долго я буду лакомиться этой мягкой кожей, потому что не могу остановиться. Ее аккуратные груди – самые прекрасные, что мне доводилось видеть.
Она – искусство. В моих руках целое состояние.
Чертовый слиток золота, доставшийся такому придурку.
О лучшем подарке я и не мечтал.
Ее соски настолько затвердели, что мне стало интересно: насколько она мокрая?
Я облизываю их, покусываю, отчего сразу слышатся ее недовольные, кажется, стоны. Но, когда я вобрал ее возбужденную грудь в рот, ей все же понравилось.
Да, родная, наслаждайся. Вся эта ночь будет отдана тебе. Я собираюсь подарить тебе много удовольствия, и это только начало.
Я потерял счет времени, да и Лаура тоже. Она не издает ни звука, молча принимает это наслаждение, эти ощущения, и лишь подрагивает.
Но, кажется, что большее удовольствие получаю я, ведь прикасаться к ее телу – невероятно. А целовать его – крышесносно.
Мне казалось, я не остановлюсь. Не могу оторваться, хотя самое вкусное только впереди.
– Поцелуй меня, сейчас,– трясущиеся пальцы касаются моего подбородка, и она тянется ко мне. Ей нужен контакт со мной. Поцелуи, объятия – все, чтобы не бояться.
Ей все еще трудно. Боюсь представить, что пережила четырнадцатилетняя девочка. Боюсь представить, какие перед ее глазами мерцают обрывки из прошлого. Даже сейчас, когда перед ней я – любящий парень, который никогда умышленно не причинит боли, – она все равно боится.
– Это я, родная, это я.
– Я знаю… Просто… Это тяжело… – теперь в зеленых глазах нет никакого вожделения, как было прежде, теперь там растерянность и неуверенность.
Несмотря на всю свою похоть, которая сейчас вряд ли сможет подчиниться моим мыслям и остановиться, я отстраняюсь и просто ложусь рядом.
– Нет, Аарон! – выкрикивает девушка, останавливая меня. – Я не сказала, что я не хочу тебя. Не сказала, что я хочу, чтобы ты перестал. Мне просто нужно немного времени, хорошо? Пару секунд…
– Конечно, родная, – мои губы находят ее дрожащие и заставляют забыть обо всем, выкинуть воспоминания раз и навсегда из своей головы и дать место для новых – самых приятных и незабываемых. Я снова сверху, но теперь прошу: – Дай мне свою руку, – я сплетаю наши пальцы, чтобы Лаура всегда чувствовала, что я рядом. Что я рядом, а не кто-то другой.
– Пожалуйста, продолжай, – просьба вынырнула со вздохом. Я спустился ниже – ниже живота – не рассоединяя наши ладони.
Одной рукой я стянул с нее брюки. Мой взгляд упал на бесстыжие черные трусики, такого же цвета, как и был бюстгалтер. Черные стринги прикрывали мне вид на самое красивое место. И, поддев пальцем резинку трусов, я отодвинул ткань в сторону. Ее трусики были все мокрые, как я и предполагал. Посередине красовалось большое пятнышко, которое выдавало возбуждение, что испытывала девушка.
Ее запах дурманил мне голову – причем буквально. Я замираю на несколько секунд или, быть может, даже на целую минуту, когда просто смотрю на превосходную киску. Бледная, гладкая кожа, украшена короткими, недавно сбритыми волосками, которые делают Лауру еще невиннее, чем затуманенные удовольствием глаза, напряженное, закрывающееся от меня тело.
Средним пальцем я касаюсь самого низа ее прелести, обводя вход. Прозрачная, вязкая влага моей девочки почти сразу смочила мой палец. Я и не думал, что Лаура настолько возбуждена была моим заявлением о том, что я собираюсь с ней сделать.
– На этот раз я войду в тебя пальцем, родная. Мне нужно подготовить тебя к своему члену.
Лаура издает писк согласия, и я уверен, что ей снова чертовски неловко слышать о таком. А меня это наоборот жутко заводит и делает мой ствол еще более напряженным. Если я попробую ее сладость своим ртом, клянусь, мой член вырвется из оков ткани.
В прошлый раз, когда я ласкал ее на кровати, я игрался лишь с клитором, не входя в промежность. Но сейчас мои намерения серьезны: я хочу девушку целиком.
Я разогреваю ее. Подготавливаю.
Мой палец ловко натирает напряженный клитор, который становится набухшим всего от одного моего касания. Прижимая палец, надавливая, я чувствую невероятную пульсацию, исходящую от него.
Я начинаю сам дрожать оттого, как дрожит Лаура. Не могу больше сдерживаться. Мне так сильно хочется ее. Мое лицо располагается прямо напротив ее превосходной киски, и я впечатываюсь в нее.
Мой язык облизывает капающие соки. Она слишком вкусная, я не насыщусь ею всего за один раз. Я хочу ее вечность.
– Аарон, Аарон! – выкрикивает Лаура, когда мои зубы коснулись клитора. Самой нервной точки, от которой ей захотелось кричать.
– Извини, – я поглаживаю большим пальцем ладонь в своей руке. – Слишком резко?
– Да, неожиданно.
Я снова извинился и вернулся к полюбившемуся делу. Мое дыхание щекочет женский лобок, когда мой рот поглощает в себя ее полностью. Становится жарко. И мне, и Лауре.
Изредка, когда приятные ощущения в ней увеличивались, она сжимала ноги и зажимала мою голову. Я просто смеялся и разводил мешающие ноги снова, на этот раз удерживая их, фиксируя.
Казалось, я лижу ее вечность, и мне не хочется прекращать это. Мне мало. Я хочу еще и еще, больше и больше, снова и снова.
Лаура боится издавать громкие звуки, поэтому до меня доносятся лишь тихие постанывая, которые она прикрывает свободной ладонью.
Когда оргазм стал понемногу подбираться к ней, широкие бедра начинали вращаться в разные стороны, поспевая за моим быстрым языком. И трусики, что были отодвинуты, начинали мешать, потому что они снова намеривались закрыть мне доступ к самому сладкому.
– Подними ноги, – сейчас мне и самому показалось, что мой тон был грубым. Даже, возможно, послышался разъяренный рык. Но я злился, потому что мне помешал чертов кусок ткани.
Стянув с Лауры белье до конца, я снова увлекся.
Время от времени, я кидал на нее взгляды, и вскоре заметил, что девушка оторвала голову от подушки и теперь наблюдала за тем, как я поедаю ее киску. Мои глаза смотрели на нее. Ей не скрыться от этого взгляда.
Теперь в зеленых девичьих глазах почти пропала робость, на ее место пришла просьба. Просьба завершить дело. Довести до финиша.
– Ты хочешь мне что-то сказать, детка?
Я оторвался от ее киски и скользнул в ее промежность пальцем. Медленно. Входя лишь кончиком. Внутренние стенки уже туго сжимают меня, я чувствую все неровности, чувствую каждую ее частичку.
Теперь Лаура точно ничего не скажет, потому что она втянула в себя весь воздух и плотно сжала губы.
– Скажи, – требовательно говорю я, просовывая в нее палец целиком. Ее влагалище обхватывает меня очень сильно, и мне страшно представить, что будет с членом. Насколько больно ей будет?
– Пожалуйста, дай мне…
– Что дать? – в моментах пока девушка пытается произнести хоть слово, хотя бы звук, я снова отлизываю ей.
– Закончить.
– Закончить?
Я хочу услышать другую формулировку. Давай, детка, скажи это.
– Кончить. Я хочу кончить.
Другое дело.
Лаура бесстыдно сжимает свою грудь, когда клитор собирается взорваться под давлением моей руки и моего рта. Она кончает. Но теперь она кончает мне на язык. Я подставляю его ко входу, с которого вытекает ее достигнувшее удовольствие.
Звуки, которые издавал мой рот, ее киска, и сама Лаура непристойно-заводящие.
Поднимаясь, я целую втянутый живот и оказываюсь у лица.
Глаза закрыты, но мне видно, как дрожат ее веки и ресницы. Как дрожит ее тело, радуясь освобождению.
Мне хочется большего: я хочу снова вернуться к ее киске, снова вылизать и заставить кончить еще несколько раз. Но Лаура не вытерпит. Не сейчас, не в наш первый раз. У меня не было в планах измотать ее.
Придется придержать коней, Аарон Родригес.
– Где ты этому научился? – восхищенно спрашивает Лаура, задыхаясь и смотря мне в глаза без привычного стеснения.
– Ты правда хочешь знать ответ?
– Не знаю, – она пускает смех, но снова становится серьезной. – Ты Бог куннилингуса, Аарон.
– Такого комплимента я еще не получал.
– Ты отлизывал многим девушкам, да? – мне кажется или в этом тоне звучит ревность?
– Не многим. Я редко подготавливал девушек. Мне не хотелось этого делать, я хотел просто оттрахать их и получить кайф. Но нескольким я отлизывал, да. Нужно было подготовиться для тебя.
Кажется, она хочет обидеться, но бросает эту мысль, понимая, что это в прошлом, теперь я полностью ее. Я принадлежу ей так же, как она принадлежит мне.
– Твоя киска самая вкусная из всех.
Ей нравится мое признание, и ее круглые щеки заливаются румянцем. Затем Лаура притягивает меня к себе за мою толстовку и забирается прохладными руками под нее. Она впервые касается моего пресса, и от этого Лаура постанывает мне в губы.
Кажется, девушке не нравится, что на мне все еще есть одежда. Отстраняясь, она чуть вялыми руками – все еще не отошла от своего оргазма – тянется к подолу моей толстовки вверх, и я помогаю снять элемент одежды.
– У меня самый красивый парень.
– И он очень хочет свою самую красивую девочку.
Я прилипаю к пухлым губам снова, когда дрожащие пальцы ее рук пытаются вслепую взяться за пряжку ремня. Вместо этого ее руки сильно и уверенно хватают меня за член, и теперь вздрогнуть пришлось мне. Мои яйца готовы были взорваться.
В испуге она отдергивает свою непослушную руку.
– Извини, – чуть посмеиваясь произносит девушка, теперь все же коснувшись ремня.
Она настолько увлечена головокружительным поцелуем, что ей не удается расстегнуть мои джинсы.
– Тише, родная, не спеши. Мы никуда не спешим, – я кладу ладонь на ее щеку и поглаживаю в успокаивающем жесте.
Мне приходиться отвлечься от любимых манящий губ, которые уже выглядели опухшими от таких частых и глубоких поцелуев. Освобождаясь от брюк, что все время сдерживали мой член, я отбрасываю их в сторону, наводя в девичьей комнате небольшой творческий беспорядок.
Ее язык скользит по своей нижней губе, когда взгляд, уже не робкий и не стеснительный, упал на мои трусы. Да, девушке четко видно, как я возбужден. Даже в белье член кажется большим.
В момент вся ее зажатость ушла. Лаура приподнялась и провела рукой по моему члену. И он дернулся, ответив на каждое ее касание.
Мне пришлось сжать кулак, чтобы хоть как-то сдержать все свое вырывающееся желание. Мне очень хотелось сейчас повалить ее на лопатки и ворваться. Грязно и грубо. Но я этого не сделаю. Она не заслуживает простого, грязного траха. Лаура заслуживает на всю нежность и заботу, на все ласки и поцелуи.
Лаура неуверенно смотрит мне в глаза своим чарующим взглядом исподлобья, будто пытаясь получить разрешение на что-то. Указательный палец подхватывает ногтем ткань боксеров. Из-за того, что она нервничает, не замечает, что царапает меня, но мне это нравится. Эти ощущения приятные.
Мои бедра дергаются, когда чувствуют ее ловкие ручки.
Я готов был взорваться прямо сейчас, когда она неопытно сжала мой член. Он уже стоял, конечно же, и просился глубоко в нее.
Лаура рассматривала его, словно что-то новое в своей жизни. Так и есть. Полагаю, она еще никогда не видела мужские члены. И это хорошо. Потому что я не хочу, чтобы она смотрела на другие, пусть смотрит только на мой.
Она неопытно накрывает ладонью головку, покусывая свою губу, кажется, возбуждаясь от этого. Я слежу за языком ее тела: грудь вздымается, бедра сжимаются. О да, ей определенно нравится это.
– Ты не будешь высмеивать меня? – ее вопрос ставит меня в растерянность.
– Почему я должен этого делать, родная? – мои пальцы теперь обхватывают ее подбородок, заставляя смотреть на меня.
– Ты у нас Бог куни, а я ни разу не делала подобного… И даже понятия не имею.
– Ты никогда не смотрела порно, моя девочка? – большим пальцем провожу по ее губе, наслаждаясь этим видом: когда она сидит на коленях и держится за мой член.
Лаура машет головой, и я удивляюсь еще больше, хотя больше уже, казалось, некуда. Я даже не представлял, насколько она невинна.
– Приспосабливайся, – отвечаю я. – Делай, как хочешь, как можешь. Я не буду высмеивать тебя. Ни в коем случае. Никогда.
