Кае де Клиари
Колдовской замок. Часть VI. Ключ
Взглянув туда, откуда она пришла, Анджелика увидела тех, кто хотел её поймать. Их было уже не пятеро, как в начале, а целых восемь. Видимо они проникли в Архив из разных входов, взломав запасные двери, а здесь разделились на группы, чтобы прочесать все три туннеля. Там их схватили и привели сюда. Те, кто это сделал, заслуживали особого внимания, так-как отличались от остальных.
Как и находившиеся в зале, эти восставшие из мёртвых, представляли собой скелеты-мумии, покрытые призрачной плотью. Но вместо конических колпаков на их головах красовались роскошные уборы из перьев, а в руках, на которых играли впечатляющие призрачные мускулы, они сжимали томагавки, копья и разные непонятные приспособления из дерева и кожи. Индейские воины, вожди и шаманы! Неплохое дополнение к готовому повиноваться войску.
Пленники сидели прямо на полу, безвольно уронив руки и опустив головы. Их оружие и снаряжение – лассо, верёвки для стреноживания, сети, валялись тут же. Наверное, надо было расспросить их кто они такие и зачем хотели её поймать. Анджелика была уверена, что при желании получит ответы на все вопросы, но сейчас ей заниматься этим не хотелось.
Хотелось чего-то большого, даже грандиозного и весёлого одновременно! Например, навестить своих новых «друзей» из секты Святого Мика. Навестить вот так, как есть – сидя на троне и при этом, будучи во главе войска магов и индейцев, восставших из мёртвых. А почему бы нет?
Повелительница собравшегося общества открыла, было, рот, но тут же закрыла его. Зачем? Её воины понимают приказы, отдаваемые без слов, и повинуются мгновенно.
И дрогнуло здание Архива Конгресса, и посыпались с полок бесценные книги в его хранилище!
Розовый крыс, три кошки и кот вдруг остановились и переглянулись в недоумении. Они тут же забыли про свою полную страсти гонку, и вместе бросились к окну, за которым происходило что-то невероятное!
Площадь перед зданием Архива лопнула, словно корка пирога, не выдержавшая внутреннего давления сильно разогретого теста! Края образовавшейся трещины разошлись в стороны, образовав широкую щель от середины площади к фундаменту кладовой книжных сокровищ.
При этом стал, виден пологий спуск, уходивший под главное хранилище мудрости этого мира. И по этому спуску снизу вверх текли толпы странных полупрозрачных людей! Среди них были индейские воины, солдаты в мундирах сто и двухсотлетней давности, охотники в меховых куртках и шапках, земледельцы, священники… мужчины, женщины, дети.
Земля отдавала своих мертвецов! А посередине страшного шествия несколько сотен высоких фигур в конических колпаках, делавших их едва ли не великанами, с лёгкостью несли странное сооружение.
Оно было похоже на ступенчатую усечённую пирамиду, метров пяти или семи высотой. На площадке, образованной, на месте среза этой пирамиды стоял золотой трон причудливой формы, похожей на скамейку без спинки с загнутыми вверх краями. На троне…
Её нельзя было с кем-то перепутать. Их принцесса!.. Для одних враг, для других друг, о котором даже во сне не мечтается.
Прекрасная в своей бесстыдной, презрительной наготе, где единственной одеждой ей мог служить великолепный плащ золотых волос! Но она даже не пыталась в него запахнуться.
На лице Анджелики играла улыбка, которая могла означать, что угодно. С такой улыбкой повелительница была способна осыпать милостями своих подданных, и с ней же двинуть на врага полки или отдать приказ палачу!
В руке она держала копьё пристёгнутое петлёй к запястью. Ни для кого не было секретом, что это за копьё, хотя все, кроме, может быть, Библиотекаря, видели его впервые. Но дело было не самом копье, а в том, как оно сейчас выглядело, как… вело себя, ибо оно обладало собственной волей.
Копьё сияло! Нет, оно не испускало какой-то особенный свет. Копьё сияло от радости! Это был восторг и азарт хищника идущего на охоту. Оно откровенно радовалось предстоящей битве, и сияло в предвкушении крови!
Но прежде всего, обращало на себя внимание странное украшение, венчавшее лоб принцессы. Это был чёрный, потёртый, весь в мелких трещинках, рог. Да, с этим рогом на лбу она пришла в Архив Конгресса, но то, что органично смотрелось на голове единорога, выглядело диким, почти кошмарным посреди лба юной девушки!
Самым невероятным было то, что в пределы хранилища книг совсем недавно вступило робкое, застенчивое, измученное существо, нуждавшееся в помощи и заботе друзей, а сейчас из недр подземелий поднялась грозная, прекрасная и страшная Золотая Королева, готовая повелевать, карать и миловать!
– Дамы, – заговорил профессор Прыск, повернувшись к застывшим в страхе кошкам, – сейчас от нас с вами зависит, сможем ли мы остановить гибель этого мира, а быть может не только его одного. В связи с этим, я повторю вопрос, который уже задавал, но, увы, не был при этом услышан – где артефакт, с помощью которого капитан Барбарус связывается со своим родным миром? Да! Господин Библиотекарь, нам потребуется ваша помощь, а потому, соблаговолите принять свой нормальный вид.
Но Библиотекарь не нуждался ни в чьих понуканиях. Он уже стремительно терял шерсть и извлекал, то из-за одного, то из-за другого стеллажа различные предметы своего гардероба. При этом он тревожно поглядывал в окно и что-то бурчал себе под нос. Профессор Прыск навострил уши, но различил только:
– Довели девочку!..
Глава 91. Опоздавшие
На такой быстрый успех они даже не рассчитывали. Всё выяснилось на второй день. Выяснилось бы наверное в первый, но Фигольчик появился на рынке слишком поздно, когда оптовые покупатели уже отбыли на своих маленьких грузовичках, а между прилавками заваленными овощами и фруктами деловито прохаживались вооружённые корзинками домохозяйки.
Поэтому, единственно, что ценного Фиг принёс с рынка в первый день, это набор противоречивых слухов о единороге, стрельбе и взрывах в нескольких местах города, и о приближающемся конце света.
Большинство этих слухов для них не были новостью, всё это они уже слышали в различных вариациях. Самым ценным было как раз отсутствие слуха о том, что единорог пересекал границу города. Чтобы как-то скрасить томительное ожидание лучших дней, Фигольчик притащил целую корзинку вкусностей, которым они с Быком отдали должное, сожалея лишь о том, что Драся по-прежнему отказывается, есть и даже говорить.
Драгис так и лежал на своей койке, уставившись в потолок невидящими глазами. Иногда он поворачивался на бок и так же, не мигая, смотрел в стену. Слухи о единороге или, например, о странном пожаре, сопровождаемом непонятной перестрелкой непонятно кого и непонятно с кем, вызывали в нём одинаковое апатичное равнодушие.
Друзья в итоге перестали приставать к тому, кто решил прикинуться частью мебели, и постановили между собой пробудить его к жизни, когда будет чем. Или вернее – кем.
……………………………………………………………………………
Кто раньше встал, того и сено! Это любой бык знает.
Быкович был у ворот рынка уже тогда, когда заспанный сторож отмыкал ржавую цепь, служившую вместо щеколды, ещё в те времена, когда они с Фигом подрабатывали здесь за ведро не самой лучшей картошки и ящик свекольной ботвы в день.
Однако предаваться ностальгическим воспоминаниям он не стал. Этим лучше заниматься, когда дело сделано, собравшись с друзьями у камина или за городом, на природе, на травке, которая бесподобно вкусно пахнет, а если лень её есть, то ласкает и нежит бока!
Всего лишь час он ходил с видом знатока, прищуривался, перебрасывался профессиональными замечаниями с торговцами, и всё время прислушивался, стараясь не обнаружить свой интерес. За это время Бык узнал, что городской цирк и зоопарк отовариваются не здесь – у них прямые поставки с ферм. Что пони, катающие детишек в парке, питаются скудно и плохо – хозяева покупают для них, что подешевле, а это такая дрянь, какую добрый хозяин не даст свинье, если даже не ждёт от неё много сала. И наконец, то, что «эти умники грамотные» совсем с катушек слетели – в Архиве Конгресса то ли коз завели, то ли кроликов! Вона – сена закупили тонны полторы, а моркови, яблок, репы и всего прочего килограмм двести!
Вот оно! Ну, овощи и фрукты, куда ни шло – там есть буфет, в котором можно купить яблочный штрудель. Да и то, в таком количестве, при практически нулевой посещаемости, оно там не нужно! Разве какой-нибудь съезд вегетарианцев соберётся, но такое маловероятно. И, конечно никакие вегетарианцы не будут, есть сено или спать на нём!
Можно было считать, что Анджелика найдена. Бык был в курсе, что неуловимый и не отзывающийся на мольбы и просьбы Библиотекарь, был на самом деле, на их, точнее на её стороне. А значит, если кто-нибудь из их друзей поймал беглянку и отвёл под его покровительство, то всё будет в порядке!
Быкович прилетел с радостным известием, забыв даже купить что-нибудь к завтраку. Фигольчик немного испугался, когда он ворвался в квартиру, едва не прыгая на одной ножке от возбуждения!
Выслушав сбивчивые предположения друга, он решил, что тот, скорее всего, прав. Это значило, что надо было немедленно бежать в Архив Конгресса всем втроём, не теряя времени.
Однако Драгис на их слова, снова никак не отреагировал. Это было скверно, но, как говорится, если Магомет не идёт к горе, то гору всегда можно притащить к Магомету!
Они решили, что сначала сходят в Архив сами, и всё хорошенько разузнают. Если их догадки верны и Анджелика там, то они будут изо всех сил уговаривать её пойти с ними к Драгису. Понадобится – в копытах станут валяться, а совсем откажется – притащат силой. В конской перевозке привезут!
То, что идти приходилось вдвоём, было даже сподручней – так принцесса их скорее послушает. Всё равно Драгис вёл себя не более активно, чем тот чурбан, которого дали лягушкам в качестве царя.
Решив, что с ним ничего плохого за время их отсутствия произойти не должно, друзья выбежали из квартиры, на ходу обсуждая, что лучше купить в подарок – цветы или корзинку сочного салата?
Едва дверь за ними закрылась, как впавший в ступор гангстер Драговски «ожил». Он несколько раз моргнул, затем сел на кровати и огляделся вокруг, словно не понимая, где он находится и что это за место.
Видимо, припомнив, что к чему, он встал и прошёл в ванную комнату, откуда через некоторое время вернулся умытым, побритым и причёсанным. Закончив эти процедуры, он тщательно, не торопясь, оделся, потом открыл ящик стола и извлёк из него пару классических старых гангстерских кольтов, столь любимых джентльменами удачи прошлых лет, но не потерявших популярность среди знатоков до сих пор.
Разобрать, почистить, собрать, проверить, зарядить, было для него делом техники. Руки проделывали все операции, оставив голову размышлять о чём-то отвлечённом. Заминка вышла только, когда он вставлял в рукоятки снаряжённые магазины.
Некоторое время он потратил на то, чтобы решить правильно ли он делает, что заряжает оружие соответствующими ему патронами. Он, то вынимал магазин и смотрел на него с удивлением, то вставлял его обратно, с сомнением прикидывая в уме что-то сложное.
Потом Драгис будто опомнился, помрачнел, ушёл куда-то из комнаты, но вскоре вернулся, неся с собой две обоймы, снаряжённые патронами с подозрительно блестящими пулями.
Наконец, с вооружением было покончено. Одетый и вооружённый, (пистолеты он засунул, как обычно – за пояс), Драгис Драговски вышел из квартиры Умника, чтобы больше туда не вернуться. И одному Богу было известно, куда он направился.
……………………………………………………………………………
В это время друзья, один из которых нёс букет, а другой корзинку свежего салата, (сомнения в выборе подарка следует разрешать именно таким способом), подходили к цели своего похода. Им оставалось только пересечь площадь Святого Мика с хорошо всем известным собором, чтобы через арочный проезд, где давно уже было лишь пешеходное движение, попасть к Архиву Конгресса.
Тот, кто сумеет разгадать механику поломки простых и легко выполнимых планов, достоин премии десятикратно превышающей нобелевскую! Почему-то слишком часто в жизни бывает так, что до цели остаётся рукой подать, а ничего не выходит. Всего-то, требуется перейти площадь, по которой ходил десятки и сотни раз, совершенно свободно, без каких-либо препятствий, но именно теперь она оказывается перекрыта!
Полицейские заслоны стояли далеко от входа на площадь. Туда не просто не пускали, к ней даже не подпускали близко! При этом было понятно, что люди на площади есть. Более того – она была переполнена народом, который волновался, словно море в предштормовую погоду!
Фигольчик и Быкович протолкались-таки к самому ограждению, за которым в несколько шеренг стояли дюжие копы с каменными лицами. Конечно, на их вопросы никто не дал ответов. Прорываться вперёд силой было немыслимо, это могло кончиться только попаданием обратно за решётку, откуда врядли удастся так легко выйти, как это получилось у них в прошлый раз.
Надо было поворачивать и искать обходной путь, но и это теперь представляло проблему! Сзади напирала толпа таких же, как они, желающих пройти и просто любопытных. Кто-то громко возмущался и кричал, что он-де член общины Святого Мика, и требует, чтобы его пропустили к храму. Кто-то требовал допустить прессу к «месту происшествия», но, что это за «происшествие» и вообще, было ли какое-то происшествие на площади или в соборе, никто ничего не знал.
Им удалось пробиться лишь до половины пути к выходу, когда предштормовое волнение на площади, от которой с их позиции был виден лишь краешек, сменилось штормом, разразившимся с внезапностью шквала! Толпа вдруг взвыла, словно от панического ужаса, заметалась и завизжала на разные голоса. Те, кто рвались на площадь, встали теперь как вкопанные. Полицейские напряглись и взялись за дубинки, хоть именно сейчас на них никто не нападал и никто им не сопротивлялся.
И тогда где-то в невидимой части площади Святого Мика произошло что-то страшное – вопли толпы переросли в единый рёв, какой издаёт ещё полное сил, но смертельно раненое животное! Люди в видимой части площади заметались, пытаясь вырваться оттуда, но на их пути к спасению стояли плотной стеной копы, очевидно получившие приказ – «держать и не пущать!» В узком выходе началась свалка с давкой, люди полезли друг другу по головам, напоминая растущий, набухающий морской вал!
Но это было ещё не всё! За спиной толпы, в которой оказались зажатыми Быкович и Фигольчик, раздались звуки нескольких сотен марширующих ног, от которых вздрогнула мостовая. Это на помощь стоящим в заслонах копам прибыли усиленные отряды полиции, которым было приказано – «прекратить беспорядки!»
Приказ есть приказ. Для этого подразделения, «прекратить беспорядки» в девяносто девяти случаях из ста означает – разогнать толпу. Именно это было основной работой спецотрядов имевших кроме дубинок щиты, каски и доспехи. Именно к выполнению этой задачи они немедленно приступили, без проволочек набросившись на толпу, которую увидели перед собой.
Один из самых нелепых парадоксов человеческого общества заключается в том, что оно само оплачивает собственную экзекуцию. Отбор и обучение тех, кто призван «поддерживать порядок», их форма, амуниция, вооружение и жалование, всё это оплачивается именно теми, на кого обрушиваются дубинки.
Громко молился, так и не попавший к своей святыне адепт секты Святого Мика! Его завывания действовали всем на нервы, и когда дубинка полицейского карателя срезала его ударом по почкам, стало как-то даже легче, несмотря на ужас творившийся кругом.
Истошно кричали женщины, потерявшие в толпе детей! Визжали по-поросячьи дородные успешные господа, до этого момента считавшие, что весь этот мир существует им на потребу! Кто-то пытался сдаться в плен и молил о пощаде, упав на колени! Кто-то силился убежать, но это было невозможно и вело к неизбежному падению под ноги мечущейся толпы! Кто-то, (таких было немного), отчаянно дрался за свою жизнь и жизнь близких, очутившихся вместе с ним в чудовищной ловушке!
К числу последних принадлежал Быкович. Он давно уже потерял свою корзинку и кепку, и теперь методично наносил кулаками и рогатой головой удары, которые не выдерживали полицейские щиты и доспехи.
Позади него жался, судорожно прижимающий к груди букет цветов, Фигольчик. Предпочитавший всё решать мирным путём, он был силён и искусен в драке, и страшен врагам в открытом в бою. Но здесь не было врагов! Здесь были люди, случайно попавшие меж двух огней и служаки, которых научили многим необходимым в их ремесле вещам, но не научили быть человечными с людьми, которых они, по природе своей, должны были защищать!
Фигольчик попытался кричать раззадорившимся копам, что произошла ошибка, что здесь только мирные люди, что все они безоружны! Но, конечно, его никто не слышал. А может просто не хотел слышать ни его, ни того кто молился, ни того кто звал потерявшегося ребёнка…
Копы видели одно – толпа, которую они теснят, не расходится! Куда должны при этом разойтись люди, зажатые в узком проходе между двух глухих стен, то ли не приходило в головы, покрытые защитными шлемами, то ли совершенно не волновало обладателей этих голов. Вывод из сложившейся ситуации был сделан ими один – надо удвоить усилия. И они их удвоили!
Бык пропустил уже несколько не опасных, но болезненных ударов. Броня из собственных мускулов, хорошо защищала его от серьёзных повреждений, но это не могло длиться вечно. Фигольчик, которому оставалось отпихиваться от случайно оказавшихся сбоку, не мог видеть его глаз, но понимал, что сейчас они становятся всё более красными! Ещё немного, и Быка невозможно будет остановить, а тогда туго придётся копам со всеми их щитами и дубинками!
И вот это случилось – очередной, видимо особо хорошо подготовленный или особо везучий боец спецотряда, дотянулся своим оружием до этого здорового мужика, уже сбившего с ног несколько его товарищей. Удар дубинки пришёлся по ключице Быка, и не сломал её, только потому, что большая часть его силы пришлась на бугрившуюся могучую мышцу, переходившую в действительно бычью шею.
Бык коротко взревел и тут же перехватил руку полицейского с зажатой в ней дубинкой. Кости копа затрещали, а сам он издал вопль погромче Быка. Тем временем, тот свободной рукой вырвал у него щит, зашвырнул его куда-то в задние ряды, и с обманчивой лёгкостью ткнул противника кулаком в зубы…
Фигольчик даже зажмурился на секунду. Он знал, что этот удар смертелен! Даже если подбородник шлема выдержит, то человеческие шейные позвонки, точно нет…
Расплата наступает за любое злодеяние, в том числе и за то, которое прикрывается фиговым листком приказа – «остановить беспорядки»! Фигольчик лишь миг держал глаза закрытыми, а когда открыл их, то увидел перед собой… улицу, которую проложил Бык сквозь строй бронированных полицейских!
Быкович метелил копов телом их товарища, которое превратил в дубинку, перехватив за ноги! Неизвестно, какие повреждения получили те, кто после его ударов валялись на мостовой, но в бедняге, имевшем несчастье вывести из себя Быка, точно уже не было жизни.
Что ж, значит сегодня, в городские морги поступят тела не только женщин, детей и безоружных бедолаг, растоптанных в давке и забитых до смерти дубинками. Расплата наступает для всех, а эти ещё легко отделались!
Между тем, на площади, где стоял собор Святого Мика, уже вовсю грохотали выстрелы.
Глава 92. Убей меня, любимый!
«Любимая, где ты? Откликнись!»
«Я здесь, рядом с тобой!»
«Где ты была так долго? Мне так плохо без тебя!..»
«Глупый! Я всегда была рядом, даже когда между нами пролегали века и бессчётное количество миров!»
«Анджелика, я так виноват перед тобой! Прости, я не хотел…»
«Но ведь ты меня не убил? Я знаю, что это было ошибкой, и что твою руку направляла чужая воля. За что мне тебя прощать? Ты ни в чём не виноват, а даже если и виноват, то мы разделим эту вину поровну, и будем нести её вместе!»
«Милая, я больше так не могу! Ещё немного и я не выдержу – стану «Драконом Гнева», если уже не стал…»
«Тебе придётся потерпеть ещё немного. Сейчас чаши весов наших судеб качаются, грозя опрокинуть сами весы. Это тяжёлое испытание для нас обоих, но мы способны выдержать его, и мы выдержим, если захотим. Ты хочешь?»
«Да!»
«Тогда тебе придётся меня убить».
«Что?!»
«Найди меня в этом городе. Это несложно – сегодня многие платят по счетам, а это дело шумное. Там, где шумят больше всего, там и я!»
«Платят по счетам?»
«Да. Это не просто понять, но это так. Сегодня платят по счетам за зло, а зло это преступления, бездушие, равнодушие, спокойствие самодовольства и многое другое. Кто-то заплатит за нанесённое оскорбление, другие, за то, что допустили, чтобы оскорбление было нанесено. Наверное, погибнет много людей, но это неизбежно, когда происходит плата по счетам. Среди них, конечно, будут невиновные, а потому расплатиться придётся также мне. Я хочу, чтобы это сделал ты, любимый! Найди и убей меня!»
«Нет!!!»
«Ты должен. Останови меня, пока это не зашло слишком далеко! Если ты этого не сделаешь, то мы никогда не сможем быть вместе».
«Но если ты умрёшь, то мы точно не сможем… В таком случае, я тоже умру вместе с тобой, и мы уже точно никогда не расстанемся!»
«Нет, так нельзя! Ты должен меня убить, но над собой ты не властен. Поверь, так будет лучше. Ты веришь мне?»
«Да, я верю тебе».
«Ты сделаешь это для меня?»
«Сделаю…»
«Бедный мой! Самая большая мука, это видеть, как тебе от всего этого плохо. Но всё будет хорошо, вот увидишь! Самое главное – не промахнись. Ты ведь хорошо стреляешь? Но возьми специальные патроны. В тайнике у хозяина твоего жилища есть две обоймы патронов снаряжённых серебряными пулями. Бей точно в цель!»
……………………………………………………………………………
Удивительно ли, что после такого он провёл столько времени, глядя в потолок или стену? Это был не сон, но Драся не мог наверняка сказать, что это было.
Конечно, Анджелики не было рядом, когда состоялся этот разговор. Но ведь и его… не было здесь. Они оба пребывали где-то ещё, видимо вне пространства и времени, а может быть вне реальности… И всё же он был уверен, что они были вместе и рядом!
Он чувствовал тепло её тела, слышал её дыхание, биение её сердца, но не видел её и не мог обнять, словно у него не было рук. Она тоже прижималась к нему, не обнимая. Странно…
Но это всё было незначительно по сравнению с её словами. С её требованием убить…
Что всё это значит?!! Почему он должен убить её, и как это может помочь им быть вместе? Чудовищно!
Но она спросила – верит ли он ей? Он ответил, что верит, потому что это было правдой. Но ведь это означало, что он должен исполнить её просьбу!.. Сумасшествие…
Ещё можно было бы понять, если они должны были умереть вместе, чтобы соединиться навек под крылом Звёздного Дракона! Но это ему запретили. Выходит, он должен убить свою возлюбленную, сам остаться жить, полагаясь на её обещание, что всё будет хорошо? Если же он этого не сделает, то они никогда не будут вместе. А если сделает, то будут? Но как?
Драся не знал, сколько времени он провёл вот так – глядя в пространство перед собой, и пытаясь сложить в мыслях то, что складываться не хотело. Анджелика сказала, что день расплаты наступит сегодня, но он знал, что это не то «сегодня», которое происходит прямо сейчас, а то, которое ещё будет. Когда? Почему-то он был уверен, что поймёт…
Неизвестно до чего бы он, в конце концов, додумался, но помогла фраза, сказанная Анджеликой в самом конце разговора – «Самое главное – не промахнись… Бей точно в цель!»
Что бы это значило? Зачем вообще об этом говорить? Легко сказать – «не промахнись!» Да, он хорошо стреляет, и если надо, не промахнётся. Может быть, она имела в виду, что он должен выстрелить, чтобы сразу избавить её от мучений? И ещё повторила – «Бей точно в цель!»
Он представил себе эту цель. Небольшой, с ладонь новорожденного ребёнка, шрам от ожога, оставленного ведьмовским ударом. Шрам в виде сердца, напротив сердца. И он должен туда попасть. Туда…
Если бы его волосы изначально не были белыми, то они бы сейчас такими стали. Он прекрасно знал, что не сможет, не посмеет в неё выстрелить! Но он дал обещание…
Обещание можно не сдержать и поступить по-своему. Но он сказал, что верит ей! А она настаивала на том, что их ждёт вечная разлука, если он не сделает то, о чём она его просит. Ужас!..
Значит – «Бей точно в цель!»? Она особо это повторила. Зачем? И так ведь ясно, что… И всё же? «… точно в цель!» « …в цель!»
Губы бывалого гангстера тронула улыбка. Он не промахнётся и выстрелит точно в цель! Теперь ему всё ясно или, по крайней мере, он так думает. Нет, он не знает, где та «цель», в которую он должен попасть, но он поймёт это. Поймёт сразу, когда увидит… её…
Теперь же надо было привести себя в порядок, собраться и проверить оружие.
Тайник с серебряными пулями отыскать было несложно. Он нашёлся за шкафом с посудой, а это значило, что эти боеприпасы не слишком тщательно прятали. Зачем они понадобились премудрому хозяину квартиры, не было смысла выяснять.
Где в городе самые громкие крики, стало понятно сразу – это было в районе площади Святого Мика. Кроме того, это направление было отмечено наиболее плотными потоками шагающего туда народа.
Оно грозило тем, что он мог увязнуть в толпе, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Выход один – передвигаться по крышам, как он проделывал это когда-то.
Навык тех времён никуда не делся. Если бы кто-нибудь обратил внимание на стену высокого, но ничем не примечательного дома в рабочем квартале, то мог бы увидеть фигуру высокого человека, одетого в длинный чёрный плащ и широкополую шляпу, поднимающегося по пожарной лестнице.
Проделывал он это с такой завидной лёгкостью, с которой взбегает по трапеции акробат-профессионал! Любой другой на его месте давно бы уже задохнулся.
Очутившись наверху, странный верхолаз проверил что-то на своём поясе и ощупал оттопырившиеся карманы плаща, которые зачем-то тщательно оберегал во время подъёма. Проделав это, он исчез в неизвестном направлении, и только звук удаляющихся шагов по гулкой крыше, говорил о том, что он идёт к определённой цели, расположенной далеко отсюда.
