Кае де Клиари
Колдовской замок. Часть VI. Ключ
Глава 52. Всегда рад друзьям!
Изящная лёгкая дверь с изображением каких-то цветов и иероглифов, разлетелась вдребезги от удара ноги обутой в тяжёлый тюремный башмак, словно была стеклянной.
Они вошли, как неумолимый рок, как трио карающих ангелов – две высокие фигуры и одна поменьше. Вошли, молча, и встали перед маленьким полненьким человечком в цветастом халате, сидевшим на подушках с дымящейся трубкой во рту. Они словно хотели раскромсать и испепелить его пламенными своими взглядами! Он же и ухом не повёл при их появлении, продолжая выпускать клубы желтоватого дыма.
– Рад видеть вас в добром здравии, компаньоны! – проговорил он после долгой паузы, чуть приоткрыв глаза и наконец, оторвавшись от своей трубки.
– Компаньоны? – вскипел тот из троих, что был маленького роста. – Да мы с тебя сейчас шкуру спустим, предатель!
– И я тоже рад видеть тебя, брат мой! – с пафосом проговорил сидящий на подушках. – Конечно, вы можете осуществить в отношении меня свои ужасные намерения, но тогда вы рискуете долго ещё не увидеть своих девушек. Если вообще увидите их…
– Где они? – зловеще спокойным тоном спросил один из высоких новоприбывших.
– Не знаю! – ответил коротышка на подушках, но тут же поспешил добавить:
– Но могу узнать!
Сказав это, он взял со столика, стоявшего рядом, фарфоровый колокольчик и несильно взмахнул им в воздухе. Колокольчик издал нежный мелодичный звон, надолго повисший под потолком комнаты, где они находились.
– Ваша охрана разбежалась, дон Дульери, – сказал обладатель зловеще-спокойного голоса. – После случая с кораблём весь Чайна-таун убеждён, что банда Фигольчика/Драговски вернулась. А поскольку с человеческой точки зрения это невозможно, то нас принимают за призраков.
– И они недалеки от истины! – улыбнулся Дульери. – Но я не охрану вызывал, а своего личного чайного мастера. Кстати, не желаете ли чаю? Он здесь неподражаемый! Такого вы точно нигде не найдёте.
– Ты мне лучше скажи, – грозно прорычал Фигольчик, – каким это чудом корабль-рефрижератор с мясом превратился в сухогруз набитый лапшой?
– Пересортица! – широко улыбнулся мафиози. – Примите мои глубочайшие извинения. Эти иероглифы… Один крючочек, загнутый в другую сторону и весь смысл меняется! Человеку непривычному немудрено ошибиться. А что, девушкам не понравилось? Ах, да, вы же до них не довезли свои трофеи…
– А автоматы в руках команды, это тоже пересортица? – взревел Быкович, вступая в разговор.
– Подумаешь, автоматы! – фыркнул Дульери. – Я, например, знал, что вас не возьмёшь какими-то там автоматами! Знаете, ведь я тоже не пророк и не могу предугадать всего, что придёт китайцам в голову. То они наивны и беспечны, как дети, то вдруг такие перестраховщики… Видимо хозяева судна отчего-то слишком боялись за сохранность своей лапши. Вот и…
В это время ширма, стоявшая у стены справа, сдвинулась в сторону, послышался торжественный удар в гонг и сквозь низенькую дверцу в комнату вошли две девушки, смахивающие на фарфоровых куколок, и сухонький старичок, смахивающий на добродушную мумию.
Совместными усилиями они водрузили перед доном Дульери чайный стол, на котором возникли четыре чашечки с чаем, источавшим дивный аромат.
Трое друзей, конечно, не собирались принимать приглашение того, кто обманул их самым бессовестным образом, но сопротивляться столь нежным и изящным созданиям, какими были помощницы чайного мастера, было совершенно невозможно. Пока улыбчивые куколки обслуживали гостей, дон Дульери быстро переговорил с мумифицированным старикашкой, показав при этом превосходное знание китайского языка.
– Известно, что они вошли в город, – сообщил он, когда чайное трио с поклонами удалилось. – Две девицы – золотая, похожая на куклу и зелёная, как русалка, а с ними ещё какой-то мужик, который, по словам очевидцев – «повыше Драговски и пошире Быковича». Стандартное для Чайнатауна определение физической мощи! Вы случайно не знаете кто это такой?
Трое друзей в нерешительности переглянулись.
– Да ладно, колитесь! Я ведь всё равно узнаю. Что за типус? Рыжие до красноты волосы, такая же шерсть по всему телу, а ещё глаза тёмно-красного цвета, как остывающие угли.
– Это мой старший брат, Огнеплюй, – сказал Драгис и достал из-за пазухи красное перо. – Я не знаю, откуда он здесь взялся, как и не представляю, чего от этого следует ожидать, но, по-видимому, он провёл очередную трансформацию над ними и над собой тоже.
– А зачем?
– Ну, насчёт Анджелики всё ясно – ей хотелось вернуть себе человеческий облик. Быть драконом-монстром её не нравилось. Мегги давно мечтала изучить человечество изнутри, а что касается самого моего братца, то ума не приложу. Красные драконы вообще непредсказуемы, а Огги в последнее время был горазд на эксперименты, цель которых весьма расплывчата и неопределённа, как и его действия. Я, например, пока совершенно не понимаю его связь с девушками.
– Не исключено, что они его сексуальные рабыни, – пожал плечами Дульери.
– Ты чо несёшь?! – взревел Бык.
– Братец, – участливо спросил Фигольчик, – ты хорошо себя чувствуешь? Нет, я могу понять твоё желание оскорбить Анджелику, но Мегги ведь его сестра. Ну, и, конечно, странно было бы предполагать, что они на это согласятся!
– Он мог их принудить, – вновь пожал плечами Дульери. – Что же касается близкого родства, то ведь у драконов это не препятствие для связи, не так ли, мистер Драговски?
– Вы совершенно правы, дон Дульери, – ответил Драгис. – У нас гораздо более прочные гены, чем у всех известных живых существ, вот и нет запрета на близкородственную связь. Но вы забываете одну немаловажную деталь – в таких делах у драконов ведущую роль играет самка, а потому, ни о каком сексуальном рабстве девушек речи быть не может.
– Да, но ведь сейчас они люди! – улыбнулся Дульери.
Повисла неловкая пауза. Возразить на слова этого провокатора было нечего, но Дульери, запустив червя сомнения, конечно, не собирался отстаивать свои предположения или что-нибудь утверждать.
– Давайте не будем делать поспешных выводов, – сказал он, смакуя свой чай. – Мои люди сейчас прочёсывают город в поисках любых сведений об интересующей нас троице. Когда появится какая-нибудь информация, я сразу же вам сообщу. Так, где вы сейчас остановились?
Трое гангстеров недобро рассмеялись.
– В последний раз мы останавливались в тюрьме для особо опасных преступников, – ответил за всех Драгис. – Мне казалось, что вы знаете об этом, дон Дульери. Но нам пришлось покинуть это гостеприимное заведение, так-как там сейчас ремонт и какие-то проблемы с кадрами. Так что сейчас мы в поисках нового жилья, и не можем наверняка сказать, где остановимся. Но мы дадим вам знать, как только устроимся, а пока будем навещать вас время от времени.
– Всегда буду рад друзьям! – ответил Дульери, одарив их улыбкой достойной аллигатора.
Глава 53. Чувство притяжения
Сегодня Огнеплюй явился поздно, но не с пустыми руками. Когда он выложил продукты на стол, девушки даже подумали, что он ограбил супермаркет.
Здесь были и сыры, и колбасы, и сухофрукты, и сладости, и кое-какая выпечка, и даже бутылка лёгкого вина, которое предназначалось девушкам. (Сам Огнеплюй принял обет трезвости и не употреблял даже пива.)
Поверх всего легла не слишком толстая пачка денег, которой при скромной жизни могло хватить месяца на три. Это было хорошо, вот только источник сих «богатств» был неясен, и это девушек беспокоило.
Сам «добытчик» всячески уклонялся от ответа на вопрос, где он всё это взял, и говорил лишь, чтобы они не беспокоились и что он не сделал ничего криминального.
После всех неудачных попыток найти работу, им приходилось перебиваться случайными заработками. Время от времени Огнеплюй что-нибудь где-то разгружал. В таких случаях платили неплохо, но за место шла борьба между здешними парнями, и пару раз он приходил домой с разбитыми кулаками, рассечённой губой и фонарём под глазом. Кроме того эта работа была непостоянной, а потому нельзя было знать наверняка удастся ли сегодня заработать на кусок хлеба.
С криминальными доходами у них тоже была напряжёнка. Огнеплюй несколько раз давал своим спутницам слово, что не будет брать чужого, но периодически нарушал это обещание и уже бегал от полиции за кражу хот-догов и сладких кренделей с переносных лотков в парке.
Девушкам тоже едва не досталось на орехи, когда они попробовали торговать возле станции подземки фиалками, позаимствованными с парковой клумбы. При этом возмутилась, как раз не полиция, а местные торговки, у которых все места были расписаны и кому-то оплачены. Пришлось удирать, всё бросив, чтобы не угодить в участок.
Огнеплюй несколько раз грозился «взять банк», но это ему строжайше запрещалось. Анджелика и Мегги были сугубо против насилия и создания угрозы жизни людям, но дело было не только в этом. При всей своей силе, их друг и брат в таких делах был совершенно неопытен! А потом, его внешность была слишком приметной для таких дел. Стоило раз «засветиться» и на улицу уже не выйдешь.
Необычная внешность была их общим проклятием. Красота и экзотический вид девушек заставляли множество мужских голов поворачиваться в их сторону. Огненная шевелюра их спутника и его высокий рост превращали его в ходячий фонарь.
Поэтому девушек тревожило происхождение принесённого их другом изобилия, и они весь вечер допытывались, откуда оно взялось? Огнеплюй стал отшучивался, рассказывал о том, что нашёл в парке два дерева – колбасное и сырное, а деньги просто рядом в мусорке валялись. Потом поведал, что это проходивший мимо миллионер поблагодарил его за то, что он указал ему дорогу к собору Святого Мика. А когда ему не поверили, то заявил, что всё выиграл на «воробьиных бегах», которые организовали в соседнем переулке местные нищие. В конце концов, он «признался», что нашёл себе богатую вдовушку, готовую не скупиться за услуги определённого характера.
Посмеялись. Но когда он вышел за каким-то делом, Мегги шепнула Анджелике:
– Огги не соврал насчёт вдовушки!
– Почему ты так решила? – удивилась принцесса.
– От него пахнет незнакомой женщиной, – ответила Мегги. – Сильно пахнет! И они не просто так сидели рядом.
Анджелика не знала радоваться ей или огорчаться. Если всё так, то Огнеплюй торгует собой, чтобы прокормить их, а это ужасно! В конце концов, чем мужская проституция лучше женской? Но с другой стороны, если он нашёл себе подругу, разве это плохо?
После того происшествия, которое она считала просто несчастным случаем, он вёл себя тихо, но она по-прежнему ловила на себе взгляды брошенные украдкой. Нет, теперь уже не будет такого кошмара, который случился тогда, но это не значит, что проблема исчезла. Наоборот, всё ещё более обострилось.
Огнеплюй был мужчиной, проживавшим бок-о-бок с двумя молодыми женщинами. То, что одна из них была его сестрой, играло бы роль, родись он человеком. Драконы в этом отношении отличались от людей.
Анджелика не знала наверняка, как это всё у них происходит, но Мегги рассказывала, что вроде как не чаще одного раза в год. Но это не было связано с периодом «течки», как у животных, а было обусловлено их сроками жизни.
Но Огнеплюй больше не был драконом. Он был мужчиной – самцом человека, здоровым и сильным, а это значило, что если он не будет получать женскую любовь, как минимум дважды в неделю, то станет раздражительным, неадекватным и опасным для окружающих!
Теперь, с появлением гипотетической вдовушки могло быть решено сразу две проблемы, но оставались сомнения, неясности. А ещё…
Удивительно, но Анджелика поймала себя на том, что испытывает ревность! Огнеплюй был братом её возлюбленного и, хоть они успели подружиться, но никаких чувств, кроме как к другу она к нему не испытывала. Или… испытывала? Вздор!
Обозвав себя несколькими нелестными эпитетами, девушка решила поделиться своими мыслями и сомнениями с Мегги. И получила неожиданный ответ:
– Везёт тебе! А у меня вот, это никак не проснётся…
– Что у тебя… не проснётся?
– Чувство притяжения. У вас с Огги чувство взаимного притяжения, которое происходит между представителями двух полов. То, что ты не испытываешь к нему такой любви, как к Драсе, ещё не значит, что это чувство между вами невозможно. Притяжение между двумя, это механика, заложенная в живые тела природой, а любовь это дар Небес!
– Да, но что с этим всем теперь делать? – развела руками Анджелика.
– Тебе решать, – вздохнула Мегги.
– Но… не спать же мне с Огоньком?
– А это, как хочешь.
– Но, Драся…
– Он всё поймёт, ведь он дракон. Вот если бы ты полюбила другого, тогда да. Для влюблённого дракона измена принцессы – смерть. Но если их взаимное чувство не затронуто, она может жить среди людей, выйти замуж, иметь семью и детей. Дракон будет ждать, и любить, хоть целую вечность.
– И всё-таки, я думаю, что это чересчур!
– Наверное, ты правильно думаешь. Но повторяю – тебе решать. Если притяжение непреодолимо, то это одно, а если можно стерпеть – другое.
– А вдруг его на самом деле вовсе нет, этого притяжения?
– Не было бы ревности.
Поразмыслив над словами подруги, Анджелика решила, что даже если Мегги права, то притяжение вполне преодолимо. И она стала это «преодолевать». А что в таком деле помогает лучше, чем работа по дому?
Но прежде всего Анджелика решила привести в порядок их гардероб. Иголку и нитки они раздобыли ещё во время своих блужданий по фермам, и теперь требовалось лишь вспомнить всё, чему её когда-то учили, как девочку, в школе и дома. Всё, что на самом деле она не любила и давно выкинула из головы.
После нескольких неудачных попыток Анджелике удалось ликвидировать пару прорех в одежде Мегги и в своей. Она как раз размышляла над тем, стоит ли возиться с погубленной ночнушкой, когда из ванной вернулся Огнеплюй.
Он был по пояс голым и в коротких полотняных штанах, заменявших ему бельё. Анджелика не впервые видела его таким, а там, на лесопилке, ни у кого из них одежды вообще не было. Теперь для неё снова оказался открытым торс достойный циркового борца, с перекатывающимися под бронзовой кожей тугими мускулами, наверное, раза в полтора мощнее, чем у Драси! И то, что обрисовывали его штаны, тоже новостью не было. Так почему же руки её задрожали? Почему взгляд, который она так старательно отводит, всё время возвращается к этому великолепному самцу?
Анджелика вдруг взвизгнула – предательская игла глубоко проколола палец. Друзья рванулись к ней на помощь, как если бы на девушку напал неведомый враг, но она заверила их, что всё в порядке и сунула пострадавший палец в рот, понимая, что на самом деле порядком здесь не пахнет.
Неужели Мегги права? Тогда кто она в таком случае? Течная сучка что ли?
Анджелика ещё раз подобрала себе несколько оскорбительных прозвищ, но это не помогло. Тогда она снова взялась за работу.
Собственно это было лишним, так-как имея достаточно времени, они с Мегги вымели, вымыли и вылизали здесь всё буквально до стерильности. То, что зелёную драконессу приходилось обучать элементарным вещам, вроде обращения с совком и веником, было даже здорово! Мегги с энтузиазмом хваталась за изучение каждой мелочи человеческого быта, а Анджелике было лестно выступать в роли наставницы для подруги, превосходившей начитанностью всех вместе взятых преподавателей, которых ей довелось встретить в своей жизни.
Но сейчас Мегги была ни при чём. Она успела лишь испуганно убрать ноги на кровать, спасаясь от грозной принцессы, которая зло выметала из всех возможных углов несуществующий мусор.
Дело кончилось именно тем, чем и должно было кончиться в такой ситуации. Азартно преследуя одинокое перо, которое нашлось-таки на полу, Анджелика с размаху стукнулась голыми пальцами правой ноги о ножку небольшого комодика, стоявшего у стены.
Тот с кем случалась такая беда, знает, как это бывает больно! Обитатели маленького номера мотеля так и не обзавелись домашними тапочками. Зачем? Здесь было тепло и чисто, а даже самые простые шлёпки стоили денег, с которыми у них было туговато. Мелкие ушибы из-за этого случались с ними и раньше, но чтобы так…
Анджелика охнула, выронила свои орудия для борьбы с грязью и, наверное, упала бы, но большие могучие руки не дали ей это сделать! Огнеплюй поймал девушку с кошачьей ловкостью, но при этом прижал к себе осторожно и мягко, словно она была из тонкого фарфора.
Второй раз за последнее время Анджелика была в его объятиях. Но сейчас всё было по-другому. Если тогда она не могла думать ни о чём, кроме того, что ей приходит конец, то теперь всё представлялось иначе. От близости сильного мужского тела у неё вдруг закружилась голова. Она даже забыла про адскую боль в ушибленных пальцах!
Девушка поймала себя на том, что ей приятно вот так стоять, уткнувшись лицом в голую грудь этого мужчины, приятно вдыхать его запах, оставшийся, несмотря на недавнее мытьё, приятно ощущать жёсткие волосы под своей щекой и ладонями…
Но Огнеплюй подержал её так совсем недолго. Потом он просто сгрёб её в охапку, как ребёнка, усадил в кресло и тщательно осмотрел пострадавшую ногу. К счастью все кости были целы, да и боль успела пройти. Но у Анджелики появился достойный повод для слёз, который она упускать не собиралась!
Поблагодарив друзей за заботу, девушка попросилась в постель, где обняла подушку и отвернулась к стенке. Как ей сейчас не хватало её любимого Драси! Нет, дело было не в зове плоти, который она кляла, на чём свет стоит. Ей нужен был он, любой, какой угодно! Человек ли, дракон ли, неважно! Ей требовалось прижаться к нему, спрятаться от всего мира в его объятиях и ни о чём, ни о ком больше не думать!..
Чтобы не разрыдаться в голос, девушка изо всех сил стиснула подушку и буквально вжалась в неё лицом. Конечно же, это ей совершенно не помогло.
Глава 54. Прозрение на бегу
Счастлив тот, кто ищет что-то конкретное! Совсем другое, когда нет чёткого определения, что именно надо искать.
Они изучили уже большую часть стихов-шифров, но пока не нашли ничего похожего на ключ для их прочтения. От этого устали оба и, в конце концов, Библиотекарь извинился и сказал, что ему нужно уделить некоторое время «другим делам». Профессор Прыск, конечно догадался, что это за дела, и ничуть не удивился, когда услышал богатырский храп, доносящийся из-за стеллажей.
Ему самому тоже требовался отдых, но спать сейчас не хотелось, зато зов другого рода всё чаще раздавался в пустом желудке. Противиться этому не было никакого смысла, а потому он решил отдать должное запасам чеддера, хранившимся в буфете.
Отправляясь «по делам», Библиотекарь взял с собой «злопьесу». Это было правильно, так-как сигнал Фоллианы о том, что её и всех остальных заблудившихся в этой книге, пора вытаскивать, мог поступить в любую минуту.
Не желая оставлять без присмотра изучаемый документ, профессор Прыск решил взять шефство над тетрадью капитана Барбаруса и забрать её с собой в буфет. Это было против всех правил, но чем крыса не шутит, когда Библиотекарь спит?
Для удобства переноски он разжился в переплётной мастерской куском крепкой бечёвки, обвязал ею тетрадь двойным крестом и в таком виде приспособил документ себе на спину. Движения эта ноша не сковывала.
Беду он почуял, когда вышел из читального зала в холл. Несмотря на абсолютную тишину, бархатно-мраморная роскошь этого помещения таила угрозу, но какую именно он не мог понять. Наверное, самым разумным было бы вернуться и предупредить Библиотекаря, а заодно самому заручиться его защитой и поддержкой, но то, что было сильнее него самого, сильнее, чем призыв самого ароматного сыра – непреодолимое любопытство, уверенно ухватило его за усы и потащило вперёд!
Беден до нищеты тот, кто не изведал это чувство! Где-то за углом, возможно, таится неведомая опасность. В засаде скрывается смертельный враг, но ты идёшь вперёд шаг за шагом, с замирающим от страха и восторга сердцем, чувствуя, как где-то в животе свивает себе гнездо сладкая тёплая жуть!..
Огромная рыжая кошка приземлилась перед самым его носом, когда профессор пересёк великолепный ковёр разделяющий холл пополам и ведущий к лестнице! Кошку, наверное, подвели её собственные размеры. Мягко говоря, она была несколько перекормлена, что мешает в преследовании добычи на охоте, а потому она промахнулась.
Тем не менее, шанс скогтить опешившего крысюка у неё ещё был, но тут профессору Прыску повезло – он всё ещё находился на ковре, в то время, как его преследовательница плюхнулась на гладкий мрамор. Кошка отчаянно заработала лапами, когти заскребли по отполированной до зеркальной чистоты поверхности, но, похожее на пушистую подушку тело осталось на месте ещё несколько секунд.
Этого хватило, чтобы учёный крыс опомнился и бросился наутёк! Первоначально он метнулся обратно к лестнице, ведущей в читальный зал, но на её верхней ступеньке вдруг возникло и изогнулось в изящно-угрожающем движении чёрное гибкое существо!
Ещё кошка? Да что же это такое? Их здесь как на помойке за рыбной лавкой! Но куда же теперь бежать-то, куда?!
Дверь буфета была заманчиво приоткрыта, но чтобы туда попасть, надо было пересечь всё открытое пространство холла. Весьма самонадеянно со стороны крысы соревноваться с кошками в беге на открытом пространстве! В лабиринте из предметов мебели или каких-нибудь ящиков, другое дело, но здесь…
Его сомнения разрешила ещё одна кошка, которая вышла из дверей буфета и уселась на пороге, напоминая статуэтку богини Бастет. Эта кошка была, как две капли воды похожа на ту, что караулила лестницу – такая же чёрная и гибкая. Сестра-близнец?
«Дева совершенной красоты», вдруг ни с того, ни с сего пронеслось в голове профессора при взгляде на ту, кто для него должна была быть воплощением смерти. Ну, да, она красива и что с того? Имеет ли это значение, когда тебя вот-вот съедят?!
И тут его осенило! В предпоследнем четверостишье того стиха, который они читали, когда зашла речь о матери Фоллианы, тоже говорилось о некоей деве и её достоинствах. А что если это…
Промедление чуть не стоило ему жизни – рыжая толстуха добралась-таки до края ковра и включила такую скорость, какую трудно было ожидать от её дородности. Крысюка сдуло с её пути, и лишний вес вторично подвёл охотницу – разогнавшись, как снаряд, выпущенный из метательной машины, она не смогла затормозить и пролетела на несколько метров дальше, чем следовало для быстрого разворота. Но ей на помощь уже спешили две стремительные товарки, всем своим видом демонстрировавшие сочетание лёгкости, ловкости и силы.
Теперь неважно было куда бежать, лишь бы бежать! Профессор Прыск понимал – он жив, пока он двигается. Стоит ему остановиться или того хуже – дать зажать себя в угол, и жизнь будет проиграна. Обидно после стольких веков накопления знаний быть съеденным обычными кошками! Или это необычные кошки?
Незнакомая дверь возникла перед самым носом, словно сама собой. Если это тупик или, например, комната с одним выходом, то ему конец! Но в комнате, совершенно тёмной и тесной, нашлась ещё одна дверь, ведущая в такой же тёмный коридор.
Темнота не помеха! Какой же он крыс, если не сможет передвигаться в темноте с таким же успехом, как и в хорошо освещённом помещении? Правда, кошки знамениты таким же свойством, но всё же кромешную тьму они не любят.
И тут ему в затылок снова стукнуло – это же название! Название книги – «Истинные достоинства девы». Конечно, теперь он вспомнил, несмотря на то, что хитрый капитан не написал этого названия таким, какое оно должно было быть, а просто оставил себе напоминалку. Ну, да, это была запрещённая книга, красочно рассказывающая о настоящих достоинствах женщины – жены, невесты, любовницы, матери, дочери и даже бабушки! Конечно, это не понравилось Церкви, стремящейся уложить человечество в прокрустово ложе своих изуверских ограничений. Весь тираж этого трактата был уничтожен, но капитан Барбарус, похоже, спас один экземпляр.
Но если в том стихотворении говорится об «Истинных достоинствах девы», то значит и в остальных есть что-то подобное. Точно! Самое первое, это же…
«Устройство земных недр» – книга, написанная умным и образованным рудокопом. Запрещена за то, что он ни словом не упомянул, ни Ад, ни Геенну огненную, ни чертей жарящих грешников в подземных чертогах. А ведь потому и не упомянул, что ничего подобного там не видел! Здесь ярко проявилась поповская тупость, ведь даже если пресловутый Ад действительно находится под землёй, (ну, предположим), то конечно ни одному рудокопу не под силу до него докопаться!
Пол вдруг ушёл из-под его лапок. Провал? Нет, лестница! Винтовая. Ах, вот оно что! Это спуск в подземелья под зданием Архива Конгресса. Библиотекарь о них рассказывал. Именно этим путём падре Микаэль попал к тому месту, где Фоллиана проводила обряд призыва своего возлюбленного. Что ж, крысы подвалов не боятся! А вот кошки…
Профессор Прыск обладал превосходным слухом, и всё это время хорошо слышал шлепки мягких лап за своим хвостом. Но у спуска вниз кошки остановились. Неужели повернут обратно? Нет, спускаются, но медленно и осторожно. По-видимому, их смущало это незнакомое мрачное место, но совсем отказаться от преследования они не хотели. Что ж, пускай себе медлят, а мы поторопимся!
Казалось, что винтовая лестница бесконечна, но она кончилась, и крыс оказался в помещении похожем на колодец, из которого уходили в разные стороны три чёрных, как сама темнота, коридора. Ах, нет, в одном из них что-то слабо, видимо отдалённо светилось! Почему он направился именно туда, а не попытался спрятаться в темноте какого-нибудь другого прохода, он врядли мог сказать наверняка. Возможно, что причиной было всё то-же любопытство.
