Иван Галаев
Мышиная возня. Книга конторских чиновников
Монолитная экономика и безальтернативность – наше всё. Более-менее крупные предприятия давно уже официально вошли в состав государства. Малый бизнес пока ещё (!) существует в нише непрямой зависимости по формуле «работа=дружба с нужным чиновником», но это дело временное. Рано или поздно, по логике событий, придётся вернуться к идее, что предприниматель – это вообще зло, он должен призираться и быть ликвидирован на благо отечеству. Я даже представляю, как это будет происходить и как с огоньком зашевелятся наши охломоны… Все работники должны стать служащими, и всё тут. Единый работодатель – государство. Государственная парикмахерская, бакалея, квартира и личная жизнь. Поссорился с начальником – всё, конец: меняй место жительства, род деятельности и весь уклад, а лучше вообще не живи. Структура одна, и она вряд ли подпустит к себе неугодного.
Ладно, чего там. Помнется нашим гигантским Областным дорожным предприятием заинтересовался антимонопольный комитет. И именно Я собирал все собственные силы, чтобы отстоять то, что больше всего ненавижу. Поразительно, как оно работает.
Комитетчиков тогда интересовал факт умышленного укрупнения лотов под «желательного» подрядчика. Разъясняющий ответ требовался за подписью целого вице-губернатора!
Писал 2 недели и переживал как за своего ребёнка. Были собраны все ничтожные аргументы и частности о пользе бандитской модели. Для того, чтобы комитетчики не копали дальше, а могли использовать наше письмо в качестве своей защиты, юридический департамент мне подготовил целый перечень выдержек из закона, дескать ничего явно нарушающего в наших действиях не наблюдается. Слава труду – письмо получилось убедительным – вопрос за последние 5 лет больше не поднимался.
Да, хорошо сработал! Горжусь.
Хитрый объект
В строительной отрасли есть такая грань, как проектирование. Без нее не обходится ни один сложный объект.
Как Я писал ранее, понятия строительство, реконструкция, капитальный ремонт и ремонт не просто слова для оттенков речи, – это настоящие термины, которые закреплены в нормативной литературе и от того имеют все черты строгости.
Один малоизвестный проектный институт подрядился под десяток незначительных государственных заказов, общая прибыль от которых не сулила богатств, но обещала хотя бы продлить существование фирмы. Согласно аукционной документации, требовалось запроектировать капитальный ремонт нескольких социальных объектов в соответствии с техническим заданием.
Фирма взялась за работу с лихвой, но как этого и стоило ожидать запуталась в сетях. Учтя в проекте все требования Заказчика, ребятки пошли за стандартным заключением в Управление госэкспертизы (а там, где государственные деньги, всегда нужна только государственная экспертиза). Авторитетное ведомство выдало заключение, что проектная документация включает в себя работы, относящиеся к реконструкции и поэтому процедура её прохождения должна быть иной.
Надо пояснить, что просто так уступить чиновнику, переименовав капитальный ремонт на реконструкцию нельзя т.к. меняется статус и название объекта, а, следовательно, Заказчик (он тоже государственный) не сможет заплатить.
В данном случае 2 решения:
– Снизить свои требования Заказчику, чтобы втиснуться в капитальный ремонт и обеспечить экспертизу;
– Переубедить Экспертизу в том, что запроектированная реконструкция на самом деле есть ничто иное как капитальный ремонт.
Ни один из вариантов не пробиваемый. Заказчик ограничен в действиях т.к. не имеет прав менять аукционную документацию и занижать требования, а экспертиза вообще неприступна в принципе.
Выход один – проектная фирма больше не существует, а директор её устроился ведущим специалистом в Городскую администрацию (ладно хоть взяли). Теперь вот рассказывает истории о былом.
Да и вообще с такими делами должно заниматься только само государство, бизнесу здесь не место.
АБСУРД. СМЕХ
Независимое заключение
За нашим ведомством, несмотря на его явное бессилие, закреплена ответственность во многих серьёзных государственных вопросах. Каждый год, при выделении Правительством средств муниципальным образованиям мы, как главные представители отрасли региона, должны готовить заключения о правильности выбранных целей. Всё это придумано специально, для удобства управления финансовыми потоками. Хитрая система предполагает наше как бы экспертное, департаментское, участие в процессе планирования расходов, и если что – спрос с нас…
В этот раз надо было с умным видом рассмотреть предложение Мэрии о дополнительном финансировании. В идеале оно выглядит так: город просит у области много денег, а мы от лица той самой области подтверждаем эту необходимость, либо опровергаем. Заключение требуется развёрнутое, со всей словоблудной аналитикой, но вывод сводится к «да» или «нет».
Дело в том, что деньги бюджетные и выделяются они на казённые нужды. Но вс ж есть много тонкостей, заставляющих скрупулёзно ковыряться в цифрах, чтобы сказать НЕТ. Чем больше наш Департамент отпустит городу, тем меньше останется ему самому на областные нужды. Каждый раз надо урезать, чтобы самому не обноситься. Хоть вопросы региона для меня (областника) важнее с позиции ответственности (т.к. всюду штрафы, обязательства и жалобы), Я, как человек, живу в городе и мне жалко вычёркивать благоустройство до боли родных улиц. К тому же в областная столица есть лицо и всё начальство живёт в нём. Городские аппетиты надо резать, но осторожно.
Кстати, при подаче заявки, городские власти действуют жуликовато: они укрупняют объекты, связывая политические улицы и не очень в один лот. Не знаю, как они умудряются, но в каждом из ветвистых «объектов» обязательно оказывается интерес кого-нибудь работника из нашей структуры. Чистить объёмы хлопотно, а если убирать их целиком – ничего не останется.
Вот и ковыряемся. Отделяем чечевицу от гороха72
Чтобы успеть к назначенному сроку подготовить заключение надо ночевать на работе пару суток. Так и делаем. Это не шутки. Объем расчётов колоссальный. Он сопоставим с большой дипломной работой в техническом ВУЗе, только сделать надо за 5 суток и риск здесь гораздо выше. Тот, кто проверяет и согласует, находится под бóльшим ударом, чем тот, кто просит (город). Они просят по максимуму, а Я должен разобраться, ибо спрос с крайнего.
Как бы Я там не пыхтел и не сомневался, – работа по спецзаданию завершалась. Из 8,3 млн. денег осталось 2,61. Хороший результат! Под этой цифрой подписываюсь и запускаю на подтверждение дальше. С красными глазами, запахом кофе изо рта и в скверном настроении отвечаю на наводящие вопросы своих множественных начальников. Не дай боже замешкаться хотя бы по одной цифре, сразу вернут на доработку и будешь писать пояснение с развёрткой. Вот он уже финиш – остался только директор. Обычно тот не смотрит наши абра-кдабры, он лишь исправляет стилистику, да слова непонятные подчёркивает. Ерунда в общем. Бывает, что задаст какой-нибудь отвлеченный вопрос, например, про театральную афишу или погоду, и всё. Пройти директора просто, главное попасть туда лично, пронести свою бумагу на своих собственных ногах.
В этот раз как-то не удалось попасть к нему напрямую, лезть на рожон тоже не решился. Документ пошёл без личного сопровождения, и поэтому был обречен на возврат. Под скрепкой появилась записочка «покажите городу».
Вот так поворот!
Я даже сначала не понял, что имеется в виду. Согласовать с Мэрией свои замечания в их адрес? Шутите? Это как оценку преподавателя согласовывать с учеником в школе. Может быть судьи будут свои решения согласовывать с подсудимыми, а мы при написании ответов заявителям начнём советоваться с гражданами?
Нда, представляю:
– Уважаемый Пётр Бенедиктович! Если Я напишу, что всё будет устранено завтра, Вам так пойдёт?
– Нет же! Напишите, что специалист будет закопан вверх ногами живьём, а мне, хорошему человеку, в качестве бонуса, дадут санаторную путёвку и заменят окна в квартире!
– Конеееечно! Об чём речь…
И как мне прикажете быть? Отправить на электронку мэру черновичок, чтобы он нахмурил брови и поправил ошибки? Нет, скорее всего, он поручит посмотреть бумагу своим специалистам, а те, чтобы не выдать слабости будут изо всех сил упрямиться на своей позиции. Они скинут мне в качестве аргумента еще по 5 архивов на каждый пункт. Это будет бесконечная переписка «без консенсуса», а может даже и клинч.
В общем, не знаю, что делать. Хоть на больничный иди. Задача, как всегда, не ясна.
Эпизод про особиста
Бегущий офицер в мирное время вызывает смех, а в военное – панику.
/поговорка отставного офицера/
Есть у нас один отдел, состоящий из единственного человека – специалиста по мобилизационной подготовке. Формально, для таких нужд требовался целый отдел, но фактически шла оптимизация кадров и переподписывать штатку в министерствах не стали. Было оставлено как есть, только на должность второго и третьего специалиста устроили не отставных офицеров, как обычно принято, а неприметного бухгалтера и кадровика.
В Министерстве считают, что у нас 3 человека для мобилизационной работы день-ночь + координатор, а фактически, благодаря хитрости – один. Это не шутка.
Должность у нашего особиста ответственная и мужик он серьёзный. Замечено, что у него даже волосы на плечах растут под орнамент армейских погонов. Когда проходила реконструкция здания с частичной его разборкой, мужика не перевезли как нас, а оставили вместе с факсом, рацией и архивом посредине стройки. Место приписки по документам здесь, и не волнует. Во как! Мы много шутим на тему его загадочности и секретности. У него всегда закрыты жалюзи, чтобы шпионы не подглядывали, в кабинете установлена механическая печатная машинка 40х годов. Правда, никто не разу не видел её в работе, впрочем, как и самого особиста.
Знакомая из канцелярии мне рассказывала как-то, что факсограммы для этого спецотдела приходят совсем непонятные. Иногда девчонки даже и не знают, как поступить… Например, на гербовом бланке из Управления ГО и ЧС красуется одно слово – «ВАСИЛЁК» с восклицательным знаком. Зачем? Почему? Для чего? Сначала путались и выкидывали в мусорное ведро, а потом приноровились. Если в сообщении бред или непонятная пачкотня, то сначала покажут «специалисту». Вдруг шифрограмма какая!?
Существует такая примета: если дядя Петя – мы его так зовём по-родственному – с утра рад и приветлив, то значит всё хорошо, а если хмур, да ещё просит поделиться какими-то данными, то это уже [не очень]. Жди, что скоро из какого-то ведомства прилетит срочный дурацкий запрос и будем скакать без обедов по продлёнке. Он всегда узнаёт чуток раньше. Знает, но молчит!
Как-то случился у нас офисный аврал. Это такое событие, когда всем сразу нужно всё и это «всё» неизвестно для чего. Мечемся, как горячих углей в сапоги подсыпали. Мы начинаем просить друг у друга информацию с цифрами, потом дружно направляем как можно больше на печать, забыв про настройки принтера. А раз уж доступ к устройству общий (по сетке), то из него начинает лезть абра-кад-абра. В это время звонит телефон или кто-то орёт над душой, и ты не в силах адекватно обработать нужные таблички. Пока специалист доберется до принтера, его картинки уже уйдут по коридору на высоких каблуках, а взамен достанется чья-то ересь в матрасную полосу. Задору добавляет тот факт, что действо происходит как правило в обед, когда всем хочется кушать или срочно нужно отлучиться по своим делам.
В этот раз отправляли документы на печать кто как мог, без всякого разбора «на авось». Нужно было как можно быстрее подготовить портфель директору, которого срочно отправляли на казнь прием к губернатору. Чтобы смягчить свою участь, он желал иметь ответы на все вопросы от самого сотворения мира. Все путали при печати названия принтеров, – что и куда уходило не понятно. Ситуация усложнялась тем, что многие устройства у нас имеют индивидуальный характер с переменчивым настроением. В штатной обстановке это не проблема, но при горячке – страшная вещь. Кто-то отправляет свои картинки на принтер отдела кадров, кто-то ко мне, а некто из 613 вообще забыл отменить печать на 500 листов. Бегаем по всему управлению с ошарашенным видом. Чьё? Кому? Вы не видели тут? Пока всех отвадишь и ответишь на их попутные вопросы, можно спятить.
Обед к концу, вроде бы всё закончилось. Только сердце продолжает тревожно стучать, правда. Ничего, сейчас успокоимся… Высунулся в окно, чтоб развеяться, захватил свежего снежку с карниза. Уххх, хорошо.
И тут в дверь просовывается лысая голова дяди Пети особиста. На этой голове лица нет:
– Ваш принтер случайно никакую секретку не печатал?
– В смысле? X-files? – усмехнулся сосед по столу.
– Куда ж она ушла-то?
Похоже теперь это уже не гостайна… – Вздыхает и растеряно смотрит по сторонам.
– Сдаёт наш Пётр Алексеевич, – с ехидностью и досадой замечает всё тот же коллега. – Не тот петушок!
Не переживай д.Петя, здесь всем на всё начхать. Твой документ под грифом «секретно», как и всё остальное, остался незамеченным и ушел где-то в корзину. Секретность соблюдена.
Встречи и визиты
О всепронизывающем лицемерии и подхалимаже в наших трактатах сделано уже не мало заметок. Добавляя очередную историю, лишь подчёркиваю, что свойство отнюдь не эпизодическое, а вполне уже системное. Ещё одно не менее выраженное свойство – патологическая боязливость. Начальство настолько трепещет в страхе от своих «верхов» и так презирает «низы», что старается всячески не допускать их контактов. Когда к нам в департамент приезжает кто-то из правительственных фигур, то служащим в чате приходит красное сообщение: «Уважаемые коллеги! Из кабинетов выходить только по нужде и громко не разговаривать». Угадать поведение рядового служащего в случае контакта с маститым чиновником сложно. Что будет если тот наедет в привычной своей манере? Как отреагирует задёрганный клерк, которому уже нечего терять, и чего наговорит в ответ – никто не знает. Хоть весовые категории у них разные, но чувство, безысходности, досады и несправедливости может взвинтить любого, даже если он из трусливого племени. Поэтому, тише мыши, кот на крыше. Предупреждаем!
Обычно извещение работает. Наши сотрудники, понимая, чем пахнет, остаются на местах, и там боятся. Мерный гул упорядоченного труда… Некоторые с опаской выглядывают за дверь, как это делал костлявый Кузьмич в х/ф Особенности национальной охоты, когда наблюдал из окна бани за бесчинствами медведя на охотничьем столе.
Однажды, от нахлынувшей рутины, Я забыл о предупреждении и пошёл по коридору с заварничком для чая, насвистывая себе что-то под нос. Из конференц-зала ко мне навстречу выплыло то, чего так сторонятся многие. Здесь, в чертогах заведения, можно встретить кого угодно: от боевых генералов до беглецов из психдиспансеров, но это облако в полутьме Я признал сразу, безошибочно. Не хватало лишь резкой музыки для скримера. От испуга резко бросило в пот, противно засосало под ложечкой.
До моего свёртка «к себе» 15 шагов, но они к опасности. Графин с кипятком у подчинённого – прекрасный повод показательно отчитать его по случаю очевидного безделья. Мозг начал выстреливать команды: беги, вернись, прикинься идиотским дураком… Ни одного нормального предложения.
Пришлось резко зайти в первую попавшуюся дверь и засухариться. Это оказалось логово начальника транспортного управления, а по совместительству – моего непосредственного руководителя через пару рангов. Удачно вошёл. Странно, что он оказался на месте, а не в группе пресмыкания. В кабинете у него всегда пахло сеновалом, а в этот раз особенно. За окошком падал снег и чиракли птички, но нам было не до этого. «Тсссь», прошептал Я ему строго, приложив палец к губам, и присел на стульчик при входе. Посудинку ловким движением задвинул в угол, за коробку с макулатурой. Создавалось видимость, что мы тут обдумываем какой-то важный государственный вопрос. Обошлось на сей раз.
Уже после мне пришла в голову мысль, что был не менее проигрышный вариант с пафосом разбить посудину об пол прямо в коридоре и запеть по-цыгански: «К нам прие-е-ехал, к нам приехал…», потряхивая ритмично плечами.
Кстати, мой шеф сходу понял происходящее, и даже усом не шевельнул. Думаю, что в случае чего, подыграл бы любую спасительную сценку со всем артистизмом. Тут хоть что сыграют во спасение.
***
Есть такое увлекательное мероприятие, как выезд главы региона в сельскую местность. Губернатор посещает свои вотчины и обсуждает насущные для населения вопросы. Каждая поездка – это встреча с хлебом-солью, экскурс со сказками, развлекательная программа и стол. Неблагонадёжных элементов общества на период «визита» всеми правдами и неправдами удерживают по домам, чтобы не портили абстракцию.
В этот раз Дядька, от которого проистекают все наши блага, прилетел без пафоса, на маленьком стеклянном вертолёте, и соизволил играть в футбол. На счастье, через забор со стадионом находился МУП «ЖЭК» и ПТУ, поэтому с экстренным обеспечением полноты трибун «принимающей стороне», как на удачу, не составило труда. По срочному указанию [кому следует] спортивный праздник будто вспыхнул, а глава муниципалитета изо всех сил втискивался в пыльную мятую форму какого-то физрука. Всё делалось второпях и трясущимися руками. Быстрее, черти!
Кучка местных сатрапов, в виде директоров, успешных «бизнесменов» и общественников, не поспели за решительностью губернатора, и продолжали действовать по утверждённому загодя сценарию: они сидели за крахмальными скатертями в сельсовете и со священным трепетом ждали, пока где-то там не настанет красный гол. Господа томились не меньше часа, не прикасаясь к приборам; никто не улыбался, не шевелился лишний раз и не говорил ни слова, чтобы не превращать светское мероприятие в балаган.
Когда его величество-с запнуло красивый мяч в ворота, оно село-с в вертолётик, и было таково-с. Не желал иренарх этой церемонии, опостылело всё уже. Х-х-хк, тьфу.
Приглашение на праздник
Есть такое замечательное событие, как день области. Негласно, вокруг губернатора требуется обеспечить полные трибуны важных гостей. Праздник!
Организация такого светского раута – очень ответственное занятие. Те, кто собирал друзей/родственников на какую-нибудь свадьбу, или день рождение там, например, знают, как это непросто рассчитать точное количество присутствующих, учесть предпочтения всех гостей и не облажать в мелочах. Приду/не приду, ХЗ. Обычно рассылают приглашения, а потом ненароком спрашивают: «Придёте или нет?», чтобы откорректировать планы и расходы. Политес дело серьёзное.
Здесь, в нашем Зазеркалье, так не получится: потенциальные гости есть официальные и очень деловые лица! Приглашения тоже не от родственника или друга, а от законной власти. Правительственная открытка уже свидетельствует о причастности к клубу избранных. Элита! Количество приглашений должно ровняться количеству пришедших гостей. Никакой толкотни с дополнительными стульчиками у входа, никаких форс-мажоров или пустых кресел в рядах «как выбитые зубы». Всё серьёзно.
Мне поручается задача – выяснить количество желающих участвовать в событии жизни. Во как!
Я официальное лицо и позвонить, спросить «как дела?» и «придёте-нет?» не имею никакого морального права. Да и грубо это. Надо сработать так, чтобы вопрос не выглядел приглашением и в случае чего можно было поменять коней на переправе – не пригласить согласившегося т.е. Готовлю письмо с сомнительной скользкой текстовкой: «Бла-бла… прошу сообщить о своей готовности участвовать в дне счастья (если позовут)». Бывает, что согласных больше, чем нужно, поэтому кто-то из господ, выразивших свою готовность, остаётся сидеть дома, переживая о своей аутсайдерской судьбе.
Бывает, что всё упаковано, но в самый последний момент, когда разослали приглашения, губернатор посылает за королём Французским и герцогом Бургундским73. Капризов и корректировок планов не избежать. Тогда мой начальник берёт дело в свои трясущиеся руки: он выключает совесть (есть такая кнопка у некоторых госслужащих), звонит кому-то из приглашенных и всячески пытается отговорить его от посещения мероприятия. По-доброму так…
Иногда отвергнутые в прошлом отказывают на последующие «приглашения». Люди, знающие себе цену, обижаются – это нормально. Хуже, когда эти обиженные отказавшись передумывают и звонят сломя голову всем, кому могут, чтобы их включили в список. Передумали они.
Чёртов список, сколько головной боли с ним нормальным людям.
