Иван Галаев
Мышиная возня. Книга конторских чиновников
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПОДЛОСТИ
Системность и комплексный подход
Последующую проблему кто-то решит без меня, так как командир прямо не приказал решать её мне
/Армейский способ/
Любая деятельность в наших местах всегда подразумевает системный путь. К поставленным задачам мы подходим комплексно, последовательно и со всей основательностью. Существование такого правила подтвердит каждый верный слуга народа, но сам его придерживаться никогда не станет.
На самом деле государственные вопросы очень массивные и сложные, а решение их из одного кресла почти всегда невозможно. К тому же где бы чего не пришлось коснуться, оно обязательно запущено о-го-го как. Чтобы хоть как-то создать видимость «эффективных действий», при очевидном своём бессилии, задача всегда упрощается; она отделяется от основной массы, персонализируется и рассматривается как бы сферически, в вакууме. Как следствие, любое «решение» плодит новые проблемы, приводит к ущербу в соседнем сегменте и, скорее всего, губит общее дело.
Каждый винтик, управляющий, да и ведомства в целом как-бы подстраиваются под структуру в которой вращаются. Представьте перекошенные стены в доме с уведёнными углами и провисшим отсыревшим потолком. Всё, за что не взяться – убито до смерти. Если Вас нанять поклеить там обои, что будете делать? Уложиться только в рубрике «поклейка обоев» не получится, ибо одна операция потянет за собой много других сложных и неоговоренных. Нет смысла винить руки мастера, качество материалов или организацию труда, потому что сама затея «сделать хорошо» только вот здесь обречена на провал изначально. Многие могут сказать, что надо делать всё по порядку и как положено: капиталить, ровнять и только потом уже клеить красоту. Конечно! Везде только так и делают: предусмотрительно, добротно, без рывков и гармонично. Сколько живу на свете, именно такое и наблюдаю. И заказчик всегда денежный да проницательный, подрядчик не хитрит, думают все наперёд с заботой о Завтра. Стоит только рот открыть, как люди без второго слова сразу вас спешат услышать. Да-да, – говорят, – конечно-конечно, – и делают как надо, не перепираясь даже.
Фрагментация задачи – это наше всё. Оговорочки «это не я», «это не моё», «случай не гарантийный» и «об этом не сказано в договоре» даже в повседневности, на бытовом уровне, стали общепринятыми, чего уж говорить о делах великих. В госорганах, где всё зыбко, неопределённо и «с браком», такой принцип – панацея. Проблемы делятся на «твоё» и «моё». Поэтому зачем ломать голову и просчитывать последствия, если «моё» можно порешить за счёт кого-то?
Надо почистить ботинки? – воспользуйся чьим-то лицевым полотенцем. Поручили ликвидировать свищ в борту лодки? – снимай пластырь с соседней пробоины, и нéчего думать. Сказали сделать вот это? – вот и исполняй свой пунктик, а дальше там оно видно будет.
Вытекающие проблемы – дело рук других героев.
***
У нас в регионе (наверное, не только у нас) внезапно возникла исторически сложилась проблема с детскими садами. По случаю демографического скачка потребовалось очень быстро устранить проблему подручными средствами (ликвидировать течь в борту). На коленке была подготовлена новая концепция о рациональном использовании имеющихся ресурсов. Дошкольные учреждения решили уплотнить, а непристроенных детишек направить в сады других, менее заселенных, районов. В результате такого отношения детям перестало хватать шкафчиков для переодевания, мест в столовой и внимания одной нянечки на всю громадную группу. Начались аншлаги, обеды по очереди, травматизм и непонятная катавасия. От эмоциональных перегрузок, выпавших на долю низшего детсадовского персонала возник дефицит кадров, а воспитатели резко все захотели на больничный. Сама доставки детей стала возможной только автомобильным транспортом, что обострило и без того наболевшую проблему. Город погряз в густых пробках ещё сильнее.
Главное – решили ЭТУ проблему и показали по телевизору, что благодаря личному вмешательству губернатора и при поддержке партии ещё одна из очередных побед достигнута.
Прогнозированием и аналитикой в органах власти вообще заниматься не принято. У нас есть такая функция, но она не активирована. Даже если кто-то и пытается это делать, будучи неопытным, он обычно обречён на тяжёлый безрезультатный труд и плохую славу. Ситуация в государстве настолько изменчива что люди, смотрящие наперёд просто не нужны. Востребованы те, кто может быстренько здесь и сейчас на своём уровне утрясти или отсрочить незадачу.
Когда-то ко мне навязался один из начальников, который требовал пояснить, почему Я не включил в график обязательных проверок известного застройщика. Он как фарисей твердил одно и то же: «Надо, положено, надо, положено…».
«Хозяин фирмы при царском дворе! – пытался Я донести свою мысль до него. – Как мы будем потом объясняться наверх и отступать назад?».
В ответ мне поучительным тоном было сказано, что неправильно забегать вперед, и что вопросы нужно решать по мере их поступления. В этой фразе была заложена вся наша сущность. Мы как слепые котята тычемся, тычемся, тычемся, будто не зная последствий.
Обрывочное достижение целей – а точнее крысятничество – закладывается как основа в саму управленческую деятельность: сильным руководителем считается тот, кто сумел мгновенно справиться с задачей несмотря на то, что пришлось оголить всю округу. Хорош тот, кто, не вникая в глубокую суть проблемы, выполнил поставленное ему поручение.
Госструктура кишит «руководителями», которые относятся к «эффективным» благодаря своему таланту вырвать и ухватить «для своих». Причём главный координатор системы – т.е. общий начальник и хозяйственник – пестует такое качество, выдавая эгоизм за здоровое соперничество. Целостность картины, общие приоритеты и гармония в распределении ресурсов – вне сферы ЕГО интересов. На флоте есть такое понятие как «борьба за живучесть», когда при кораблекрушении идёт слаженная работа по спасению судна, а не соперничество за шлюпку. В государственной машине этот термин вообще не применим, здесь каждый борется за свой отсек, узел и комфорт в ущерб всем остальным.
***
В адрес губернатора поступило письмо из Генпрокуратуры страны о том, что в строительном секторе происходит ужасный ужас. Оказывается, – о таком состоянии дела никто не знал – у регионального Госстройнадзора катастрофически не хватает людей. В этом месте оговорюсь, что мне совсем не важно так ли это на самом деле или нет, и совсем не интересно как дефицит кадров в надзорном секторе может повлиять на что-либо. Здесь много важнее выбор метода решения возникшей проблемы на государственном уровне.
Примечательно, что тревожный звонок поступил от высшего надзорного органа, в обязанности которого входит следит за тем, чтоб наша популяция не переросла разумные пределы (что в классической системе происходит само собою). Тот, кто всячески заинтересован в урезании, вдруг ужаснулся в перевыполнении планов без его участия.
Серьёзное письмо гласило, что нужно привязать штатную численность инспекторов из Управления госстройнадзора к площади вводимого жилья и сделать это нужно по общему федеральному нормативу.
Прокурорское письмо спустилось в Госстройнадзор с резолюцией: «Посчитайте и предоставьте предложения». От такой задачи у ребят загорелись глаза: они поверили в чудодейственность повеления из верхов. «Теперь уж точно нас расширят, и работа распределится», – думали они.
Покорно прикинув цифры по указанному в письме нормативу, получилось, что нехватка людей в надзорном органе составляет не больше не меньше, а 274 человека! Согласно применённой арифметике, имеющийся отдел из 16 инспекторов следовало раздуть до крупного департамента.
Трудно представить подобный доклад руководства в правительстве области. Никаким жалобным голоском и не под каким соусом столь ужасающие цифры не преподнести. Во избежание негодований всем сотрудникам и без того «бедствующего» отдела было поручено отложить на пару дней всю свою работу по основной деятельности и заняться подгонкой цифр.
С немыслимой скрупулёзностью делались правильные выжимки из строительной статистики, которыми наполнялась упрямая формула подсчёта. Казалось, что ни одна мелочь, способная хотя бы ещё немного занизить выявленную «недостачу», не упускается из виду.
Еле-еле, под скрип директорского кресла, наверх ушла скромненькая цифра 20. Уложились! На этапах промежуточных кадровых согласований в аппарате правительства заявленное «предложение» без особых прений урезалось ещё в 2 раза (там тоже виртуозы). К губернатору на стол лёг доклад о незначительной нехватке кадров с предложением решить вопрос за счёт внутренней штатной перестановки. Для пущей исполнительности к записке прикладывался проект готового ответа в Генпрокуратуру о том, что вопрос не такой уж и страшный и будет решен в кратчайшие сроки. Написано было так, что самому хотелось верить в эту туфту. Далее вопрос решался стремительно: 10 сотрудников департамента из различных секторов и управлений по документам были переведены в Госстройнадзор без изменения своего прежнего функционала. Поручение выполнено безукоризненно: инспекторы добавлены, но занимаются они бухгалтерией, дорогами и ещё всякой департаментской бурдой, не имеющей отношения к надзору. Главное, что на бумаге всё получилось сносно и можно смело доложить. В случае, если подобная проверка нагрянет в отношении других управлений, то перестановка повторится аналогичным образом.
Главная задача – перекрыть течь вот здесь вот в этом месте, и не важно, что пробка вынута из соседнего отверстия в борту.
***
После строительства резиденции самого губернатора, в качестве заключительного аккорда было придумано подготовить общую инструкцию по пользованию всем этим добром. Шутка ли в деле управляться с таким замком без брощюры? Я б на месте хозяина и сам растерялся, – но это ладно.
Задача чудным образом легла на мои плечи и в последствии подтвердила многие домыслы. Дело в том, что на фоне очевидной роскоши, порядка и системности не обнаружилось даже на объекте №1 (это было официальное зашифрованное название комплекса в документах). Множественные постройки комплекса выглядели не слаженным архитектурным ансамблем, а грибами на пне; все коммуникации были проложены будто наспех в произвольных направлениях и вне единой логики. Складывалось ощущение, что строители выполняли свою работу игнорируя друг друга, а общего дирижёра точно бы и не было вовсе. Каждый действовал по принципу «пришёл, увидел, победил».
Мне очень много пришлось исследовать этот объект, чтобы разобраться хотя бы в элементарных вещах. Не удивительно, что потребовалась инструкция пользователя. В ходе выполнения своего «пикантного задания» меня много раз посетила мысль, что, если уж под пристальным присмотром первого лица региона, опытного политика и управленца с суровым характером получился такой кавардак, чего происходит там – в глубинке.
Надеюсь подробная инструкция на 200 листов выправила ситуацию. Я уж постарался для губернатора в отличие от строителей. С чем, с чем, а с бумаготворчеством у нас порядок!
Шлюз
В государстве у нас всё хорошо, но неприятности случаются.
Одно удалённое село постиг сильный паводок. Чтобы избежать подтопления огромной территории с жилой застройкой – а как следствие и переполоха в районном центре – по личному решению местного главы администрации на реке был экстренно разрушен водоудерживающий шлюз. Конструкцию пришлось ломать самым варварским из известных методом – при помощи экскаватора. Техническое состояние плотины не позволяло открываться или закрываться створкам – всё приржавело на веки вечные.
С этого резкого поступка у решительного главы муниципалитета начались серьёзные проблемы, ибо «ломать не строить». На последующее восстановление конструкции потребовались деньги, которые в бюджете никогда не предусмотрены. Вместо того, чтобы понять местного чиновника, бюрократическая машина начала пропускать его через свои жернова. Сунулось много носов, к герою событий возникло 9 000 вопросов:
– На основании чего было принято решение о спуске воды?
– Почему ломали варварским способом?
– Почему конструкция заржавела? А где на неё документ?
– А если бы ниже по течению школу подтопило, а в ней детишки? Или мост унесло бы потоком, вы об этом не подумали?
– А почему действовали так, а не вот так? Почему-почему-почему?
Кроме головомойки со стороны своих «собратьев», за тем как всё утрясётся, обязательно придут люди в погонах и пошагово проверят на бумаге всю правильность оперативных действий:
Укажут кому вовремя не было доложено, какой акт не составлен и каких главных пунктов никому неведомых инструкций не учтено. Даже то, что в документе поставлена подпись человека, находящегося на тот момент в отпуске – станет очень важным обстоятельством… Чуть ли не самым главным.
Начетничество людей в погонах – тема не одного трактата, они до цинготных пятен кого угодно доведут и сделают это на ровном месте… Несоблюдение процессуальных тонкостей карается самым строгим образом. За опечатку или неверно заполненный формуляр можно поплатиться не только годовой премией, но и всей карьерой. Кто работал в госучреждении знает, что лучше загубить всё дело с правильным документом на руках, чем для спасения всей кампании маленько не так заполнить неприметный бланк. Бумага всегда важнее. Никто никогда не вспомнит, что меры реагирования были безотлагательными – каждый упрётся в свой пункт со всей серьёзностью, а на исход событий ему будет наплевать с высокой колокольни. Потом хоть волком вой, хоть кричи, хоть об стену головой стучи – ничего не докажешь и не объяснишь.
Если бы герой сего рассказа не являлся местным жителем, которому предстоит после отставки встретить старость среди своих же односельчан, ему следовало доложиться наверх, в ведомство по ЧС и ещё много куда. На его месте гораздо безопаснее было сделать всё, кроме того, на что он отважился. Во избежание будущих проблем в экстренных ситуациях система требует бумаготворчества, согласования своих действий с всеми вот-так-таками и соблюдения различных противоречащих друг другу регламентов. К тому моменту вода б сама ушла, вместе с 40 домиками и подсобными хозяйствами.
Официальные указания на каждый из случаев конечно же есть. Они многотомные, витиеватые и всеми согласованные, но в реальных условиях от них толку меньше, чем от учебника по пилотированию при падении лайнера. Предписывающая литература годится только для экспертов, выясняющих причины катастрофы постфáктум, да и то не всегда.
Дальнейшие события не отличались ничем примечательным. Все смежные ведомства, имеющие косвенное участие в вопросах паводка, резко забаррикадировались, оставив главное действующее лицо в паутине бюрократических разногласий. Спустя год Прокуратура в своем представлении напишет, что надо было – надо было. Действия муниципалитета будут названы не обоснованными и преждевременными, встанет вопрос о компетентности его должностных лиц.
Быть чиновником – это не значит решать вопросы, а значит действовать, или даже чаще бездействовать, по инструкции. Один неверный шаг и можно свернуть себе шею.
Такие вот дела.
Размыв дороги
Однажды природа подкинула неприятность, к которой мы – люди – оказались не готовы. Двое суток непрерывно лил дождь и вся вода, которая скопилась в окрестных торфяных болотах, пошла по руслу одного неприметного ручья, в сторону большой реки. На пути мощнейшего потока попалась большая федеральная дорога со старенькой водопропускной трубой, которая как и мы – люди – тоже оказалась неподготовленной. Строили участок дороги еще в 1980 году и не располагали данными о подобных паводках за последние двадцать лет. Ситуация не прогнозировалась, не закладывалась в расчёты, но состоялась.
В дороге образовалась промоина шириной 70м, через которую бурлило мутное течение. «Размеры катастрофы, – как говорилось, – уточняются», но в общем, хорошие такие размеры, довольно большие.
Движение автомобильного транспорта было парализовано, и поэтому два региона оказались практически отрезанными от своего государства. На обочинах стояли рефрижераторы, в которых тухли продукты, а незадачливые путники искали ночлежку в переполненных кемпингах за необъяснимые совершенно деньги.
Это были толпы обезумевших от злости, не знающие что делать и кого обвинять.
Со всех сторон нагрянули журналисты, которые с упоением «делали новости». Они выглядели в репортажах такими радостными, что даже возникает подозрение, что это они сами и сделали. Рассказывать ужасы про стихийные бедствия безопасно: можно применять любые пафосные эпитеты и охать-ахать от всей души… Это ж не политическая сила, которая требует к себе показушной вежливости.
Дальше ситуация всё усложнялась и усложнялась. Вместо предполагаемых суток на устранение разрушения, ЧП грозило уже недельным событием. Решить проблему своими силами никак не удавалось и это уже плавно переходило в разряд политики. Что за власть такая, которая не в состоянии справиться с местечковой промоиной?
На место событий экстренно прибыл сам губернатор со своей свитой, – и от этого происходящее стало совсем популярным. По телевизору сообщили, что где-то там в глухой окрестности развёрнута полевая кухня и с «пострадавшими» работают психологи. От изобилия прибывшего начальства на душу населения, мужички в оранжевых жилетах, не знали чьи команды и в какой последовательности им выполнять. Один бульдозерист, говорят очевидцы, от волнения даже забыл, как у него запускается трактор.
Прямо из полевого шатра губернатор по видеосвязи обещал президенту страны что без затруднений справиться со стихией в кратчайшие сроки. В качестве подтверждения собственного участия в делах он демонстрировал испачканные руки.
Спустя сутки, вся информация о пáводке исчезла из СМИ. При выезде из города каждого водителя информировали нарядные полицейские о невозможности проезда, но телевизор с интернетами предательски (или по дружбе) замолчали. Видимо на местном уровне была спущена команда не массировать и не нагнетать панику.
Я, как представитель штаба по ЧС, вынужден был отвечать на звонки по горячей линии.
«Здравствуйте, спасибо Вам за звонок, он очень важен для нас…» и в таком духе… Мы конторщики – люди вежливые.
Каких только вопросов не услышал от населения, и чего не наврал дружелюбным голосом в ответ. Кто-то лил желчью, кто-то обзывал галстучной падлой, а некоторым просто хотелось поупражняться в болтовне, развеяться. Одни дальнобойщики находились на месте происшествия которые сутки кряду, и звонили уже по-свойски – на «ты», с долей юмора. В шутейной форме предлагали приехать на место, посмотреть картину воотчую, обещали налить хорошего самогону и не обижать. Заскучавшим водителям скорее всего было любопытно, как именно Я буду «парировать» на этот раз. Говорить правду, между тем, было настрого запрещено, отмалчиваться – тоже, – оставалось только развешивать лапшу позитивным тоном. Отдельным хамским ребятам, которые переходили на личности, помню, говорил, что разговор фиксируется и запись будет передана в управление безопасности. Обманный манёвр, но с нашим человеком пока работает. Пока работает!
Дезинформация вокруг размыва дороги разрасталось как сплетня в деревне. О реальном ходе дела из-за выдачи желаемого за действительное уже, наверное, не знал никто. По крайней мере Я отличат реальность от вымысла перестал точно.
Кроме предательского молчания в СМИ, проблема умалчивалась и на официальной бумаге. То, что произошло, не классифицировалось как «чрезвычайное происшествие». Придание грозного статуса событию всегда опасно для хвастливого руководства. При ЧП в работу подключатся чрезвычайный министр, армия и флот. При таком замесе еще не известно, кто получит ордена за проделанную работу, а кого снимут с должности. Эксцедент встанет на контроль у президента! а это совсем непохвально, господа.
Поэтому, в подобных случаях, масштабы происшествия приуменьшаются, а прогнозируемые сроки его ликвидации доносятся в оптимистичном свете.
Люди мне кричали в трубку:
– Зачем весь этот героизм? Почему не применяете спецтехнику вооружённых сил?
– Потому что формально «всё хорошо»! – хотелось мне ответить каждому.
На самом деле Я рассказывал одну и ту же байку о том, что военная техника не способна работать в сложившихся условиях… Бла-бла-бла… Самому противно от такой трели. Стул расшатал под собой от нервного напряжения.
Для меня интересно поведение в экстренной ситуации людей, представляющих власть. Единственное, к чему мы были сразу готовы, это лукавить и выкручиваться. Мы молодцы. Подозреваю, что в 41м году масштаб происшествия также скрывали, чтобы не раздувать проблему…
