Иван Галаев
Мышиная возня. Книга конторских чиновников
Текущее сокращение
Кроме разового сокращения, заставившего нас изрядно понервничать, особо заботливые о показателях люди придумали ещё один хитрый механизм. Было разработан специальный декрет о плавающей штатной численности. Суть задумки такова, что при увольнении человека упраздняется и его ставка, а нагрузка от уволившегося перераспределяется на остальных. Т.е. если следовать новому распоряжению и не сопротивляться, то рано или поздно все органы власти должны самоуничтожиться…
Вероятно, такое решение было принято для того, чтобы плавненько уменьшить нашу численность без выплаты выходных пособий. Вследствие этого на профильных специалистов добавилась ещё одна функция – по отстаиванию кресел. Это очень болезненная процедура, надо заметить: она включает в себя составление множества отчётов о работе всего ведомства, управления, отдела и конкретного работника. Требуются показатели, обоснования, слёзные письма и личная напористость руководителей, которые должны звонить наверх и проговаривать каждый пункт. Мало того, что у нас убыл сотрудник и надо за него дополнительно работать, так мы ещё вынуждены срочно заниматься экспликацией своей деятельности. Каждое увольнение – сюрприз из сюрпризов – хоть сам увольняйся.
Когда-то, в смежный отдел транспорта, чтобы втиснуться в имеющуюся штатку была устроена дорожница Нелли. Фактически она работала на нас – дорожников, а по документам числилась там, у них.
И вот из нашего отдела уходит сотрудник, как бы освобождая кресло! Начальство решает на это освободившееся место перевести ту самую Нелли, которая числится транспортником. Задумка состоит в том, чтобы чуть-чуть навести порядок: дорожники к дорожникам, транспортники к транспортникам. Смежный отдел давно уже начал нуждается в нормальном сотруднике, а не в условной кадровой единице. Для нас, дорожников, такая картина тоже не удобна: работник вроде как есть и в то же время он какой-то призрачный, без права подписи.
Как избавиться от такого неудобства? Как узаконить статус сотруднице? Есть ставка, есть как бы действующий специалист на этой ставке, а проблема не решается… Бумага – её величество!
Дело в том, что простой перевод в нашем случае запрещён, – и это не каприз руководства, а требования законов. Перевод человека с должности на должность расценивается как отступление от принципа общей трудовой конкуренции. Маршрут должен пролегать через кадровый резерв и общий конкурс претендентов «с улицы». Действующий работник, чтобы перейти с одного места на другое (даже без повышения ранга), заявляется на желаемую вакансию и участвует в жёстком отборе на общих основаниях. Только если всё сложится как надо, его уволят и повторно трудоустроят в новой должности. Такая многоходовочка служит якобы защитой от кумовства и фаворитства – она обязательна.
Прозорливый кадровик сразу стал решительно против таких движений. Сколько же бумаг надо переписать и приказов издать – «К чему неблагодарная возня?» – возмущался он.
– Из-за наведения порядка, – говорит, – ваше управление может лишиться двух кресел. Нелли останется за бортом при перемещении с должности на должность. Если уж так нужен транспортник, то принимайте его на место дорожника. Хитрите, не мне Вас учить.
– Нет уж, – возразил упрямый начальник управления. – Хватит нам этой неразберихи в кадрах. Я, – говорит, – хоть и болгарин по национальности, но уже сам запутался в этих схемах. Кто что делает, и кто что подписывает уже нет сил отслеживать.
Процесс запустили как придумали.
Девушка достойно выдержала все испытания, прошла через увольнение и одновременный прием на службу уже в свой отдел. Статус – де-факто сменился на де-юре, схема сработала – все рады и хлопают в ладоши. Кадровик напрасно сгущал краски: Нелли – дорожник. По этому случаю даже заказали пирог с горбушей и собрались в одном помещении.
Впереди ждало разочарование. Сразу после перевода коллеги потребовалась защита освободившегося от неё кресла в отделе транспорта.
Оборона на этот раз была безуспешной. Не отстояли!
– 1.
Запрет на бестолковщину
– Задумка правильная и хорошая. Просто наши начальники без яиц.
/Девушка – коллега/
В ходе сокращения штата органов власти нашей области, руководство заботливо попыталось отвадить нас от бестолковой и «левой» работы. Цель была благородная – пресечь бумаготворчество и оптимизировать процесс. Например, веерно запрашивать информацию у всех администраций муниципальных образований области резко стало запрещено. По умолчанию считается, что необходимая информация стекается к нам в систематических отчётах, и нечего множить сущности. Дублировать 100 раз повторно всякую ерунду и отнимать друг у друга ценное время – не правильно.
Вопреки ожиданиям, в результате запрета на «лишние действия», количество сопутствующих операций увеличилось. Своим табу у нас как бы отняли дополнительные связи. Действовать мы начали по более долгим, сложным схемам и подпольно.
К нам, как профильному департаменту области, часто спускаются «задачи под ключ», которые закрыть только своими силами никак нельзя (если честно, мы вообще не можем ничегошеньки, но это ладно). Первым моим опытом работы по новой схеме было исполнение срочного поручения федерального Правительства, в котором чёрным по серому зияло: «Разработать алгоритм поэтапного приведения в нормативное состояние подъездов к территориям садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений граждан. Срок – 1 месяц».
Эта, казалось бы простейшая из работ, на самом деле системная, посему на начальном этапе требует вводных данных, которые нужно собрать из многих источников:
– Сколько у нас садоводческих обществ и где они расположены?
– Какие к ним подходят дороги, и кто их собственники?
У моего «заведения» такие данные вполне правомерно отсутствуют. Если быть предельно точным, то вообще сложно отыскать такое место, где они могли б находиться в цельном и готовом виде. Что-то имеет налоговая служба, какой-то инфой располагают муниципалитеты, о некоторых обществах знает Союз садоводов (кстати, их тоже несколько). Всё надо собирать из разных ведомств и из полученной кучи противоречивых фрагментов склеивать полную картину. Чтобы получить интересуемый материал, неплохо бы разослать официальный запрос. Но! Тут-то и стоп.
Письмо-запрос при прохождении через Аппарат губернатора, по новым правилам не было согласовано. Вместо ожидаемой одобрительной визы появилось равнодушное: «В общем порядке». Это значит, что требуется не просто согласовать свой запрос с кем-то ещё, а включить его в реестр отчётов, который закреплён целым постановлением Правительства области. Системный подход и никаких поблажек. Чтобы соблюсти все процессуальные формальности, понадобится 2-3 недели переписки, пояснений, разъяснений и обоснований. Внести изменение постановление – значит официально отстоять исключение из принятого правила, а это вам не двойку в школе исправить… Вероятно, даже понадобится руководителю Департамента лично выходить на руководителя Аппарата и мило беседовать! А как известно, вести диалоги с верхами, да тем более по каким-то нестандартным вопросам начальство не любит, поэтому такой вариант решения задачи отпал сам собою и сразу.
Вместо реального прямого решения была изобретена хитромудрость: мне назидательно рекомендовали проявить смекалку и договориться с коллегами о предоставлении информации «в рабочем порядке», как они это называют. Я должен был не официально попросить, а они – те, кого я просил – неофициально предоставить. Для нашей среды хуже тактики не придумать.
На дипломатию ушло 4 дня, но задача героически была выполнена. Человеческие беседы по душам вперемежку с мольбами об ускорении сработали. Хоть и чертыхаются где-то там, но всё ж не отказывают – предоставляют в конце концов. Просто понастойчивее надо быть. Ничего страшного, что информация сделана на коленке, отдаёт брехнёй и никем не подписана, главное все мы избавлены от излишнего бумаготворчества.
Советники губернатора
Этого не может быть -
Промежуток должен быть
/гр. Сектор Газа. Частушки/
Во времена не слабого сокращения штата госслужащих в нашем регионе подошёл пенсионный возраст у трёх высокопоставленных должностных лиц областных подразделений: ФСБ, МВД и Прокуратуры. У губернатора в связи с таким обстоятельством было внезапно увеличено количество советников ещё на три товарища ставки. Бывшие силовики перешли в штат той структуры, которую на протяжении долгих лет как бы контролировали.
Это очень важное событие, которое можно смело считать эпизодом Бесконечно Мрачной Истории. Не уверен, что подобные замещения должностей связаны с кризисом дивизиона. Вероятнее всего, «пенсионеры» в свою бытность вели себя очень лояльно к губернатору, и он решил выразить им таким образом свою благодарность, либо мужик у них на крючке и просто вынужден быть добрецом.
Наверное, они все вместе знают что-то Важное и дружба от того между ними настолько крепкá, что из такой компании только ногами вперёд.
Как же мне их жалко… Нет, Я честно.
Я вообще, если кому интересно, не вижу нужды в разделении властей на всякие ветви и уровни. Одни ищут косяки у других, а другие у третьих. Потом эту добытую информацию используют как оружие в своих интригах как компромат. Только время теряется и силы… Всё равно произойдёт спайка и сговор неизбежен. Чем дольше человек занимает высокий пост, тем больше у него верных друзей, от которых не отвертеться и ни в каком кабинете с отдельной дверью не спрятаться.
Давно пора все ведомства объединять в одну шайку и называть каким-нибудь ЦК. Будем дружить во имя добра и на радость населения. Сами себе выделять деньги, сами себя проверять и может даже наказывать. Хотя, так оно и есть, примерно. Говорю же – неизбежно это.
Батифон
Кадровая политика на госслужбе – особая тема. Нормальный адекватный человек испытывает бюрократические трудности уже на этапе кадрового отбора, а тот, кто всё ж протиснулся, не защищён от постоянных искусственно создаваемых ребусов.
Случай касается перевода одного из сотрудников в другой отдел. Перевод не был прихотью самого работника, а стал результатом суровых политических баталий между внутренним руководством и это придавало событиям курьёзности. Человеку было приказано переводиться, и дело завертелось.
По правилам госслужбы, перевод возможен только на общих основаниях и через специальный резерв. Любая вакансия публикуется в сети интернет и в течении двух недель принимаются анкеты всех желающих поучаствовать в первенстве на должность. Действующий специалист обязан выдержать конкурс на общих основаниях. Даже если место по факту и приготовлена для конкретного «своего» человека, процедура всё равно необходима.
Первым этапом конкурса согласно порядку, предусмотрено независимое электронное тестирование в режиме online, второй этап – собеседование, а там уж как пойдёт…
План руководства заключался в оказании «посильной помощи» и всяческой поддержки «своему». Мне было поручено подготовить перечень вопросов, на которые никогда не ответить нормальным человеческим людям.
Когда-то Я такие поступки критиковал, а теперь сам оказался втянут в подобную работу. Пишу и зло забавляюсь над собой.
На следующий день, а точнее поутру, после вечерней публикации объявления о кадровом наборе, мне оборвали телефон все знакомые и давно уже незнакомые.
За минувшие годы мне многое удалось повидать, но всё ж порой по истине изумляет осведомлённость некоторых представителей человечества. Понадобилось 12 часов с вечера пятницы, чтобы все оказались в курсе и каждый хотел попытать своё счастье. Откуда только не звонили и чего только не спрашивали. Некоторые как бы случайно интересовались моей зарплатой и жизнью вообще; про обязанности спрашивали. Чтобы не нервировать жену и ребенка одним и тем же рассказом уходил на балкон. Чуть ноги там не обморозил и язык не стёр.
Как люди узнают о таких вещах? Ежедневно садятся и тщательно мониторят рынок труда? Я вот сам размещаю систематически некоторые данные на портале регионального Правительства, но не способен сходу отыскать на этом запутанном сайте нужную вкладку. Т.е. информация всегда общедоступна, но не так открыто, как может показаться – не каждому дано отыскать её легко и запросто. Мои звонившие не являются залипалами в интернетах и не имеют статус всезнаек. Сарафанное радио? От кого? подобные специфические объявления отслеживают, как правило соискатели, которые сами однозначно нацелены на госслужбу. Вот представляю: этот нуждающийся в трудоустройстве человек, наконец-то находит вакансию, и тут же начинает разносить всем о появившемся для него шансе??? Как-то бесхитростно, не тактично и вообще сомнительно.
Кроме внезапной осведомлённости поражала настойчивость людей, желающих «попасть к нам», как они выражались. И сколько не объясняй им наши порядки, не отговаривай, покивают, поблагодарят и всё равно придут подавать документы. Ещё и расспрашивать будут: «Помоги с подготовкой к конкурсу… а какие там будут вопросы, а как на них отвечать?»
Конечно же у меня имеется всё необходимое, конечно! Но неужели кто-то думает, что мне есть резон этим делиться и усложнять себе же задачу? Как бы не было прискорбно и мерзко, здесь мы по разную сторону баррикад, а противнику коней не одалживают. Поставлена конкретная цель – перевести работника с должности на должность, всё остальное – суета, которой мне и без того хватает.
Конкурс оказался не маленьким – 27 человек на место. Как при поступлении в лучший ВУЗ нашего города! Видимо и впрямь пропаганда сильная штука.
Пролистывая список участников, наткнулся на ФИО одного интересного персонажа, который не так давно работал здесь. Карьеры не добился, но приспособиться к системе у него очень даже получалось. Я даже учился у него на ранних этапах своей службы. Многие приёмы до сих пор использую в своей практике. Когда-то парень уволился из-за несправедливости, связанной с повышением [кого попало]. Начальником сделали одного родственника [кого надо], за которого работать предстояло именно моему знакомому. Вместо долгожданной карьеры человек получил дополнительную нагрузку и поэтому демонстративно отказался работать дальше.
В голове у меня мелькало много мыслей. Зачем такому человеку идти обратно сюда? Он ушел на более оплачиваемую работу, имеет два высших образования и дополнительный бизнес. То руководство, из-за разногласия с которым он увольнялся, продолжает находиться на том же месте – их палкой отсюда не выгнать. Что этот малый задумал? А может у него действительно всё плохо и поэтому он цепляется за солому? Безысходность?..
Похоже, у нас проблема, заметил Я тогда.
Все отмахнулись, помню, отпустили пару шуточек про возвращение блудного сына.
Звонить Я парню не стал, хоть и имел с ним доброе знакомство и нужные контакты. Сам он за поддержкой не обращался, почву не разведывал. (Наверное, как никто другой понимает, как здесь всё устроено.) Ну, не обращается – значит и Я не стану любезничать.
Прошло время, настал день первого отборочного тура.
Требовалось зайти по определенной вкладке на специальный сайт и ответить на кучу вопросов про Римское право, программное обеспечение и правописание. На всё про всё отводилось 10 минут. Чтобы пройти рубеж как можно лучше, внутреннее руководство поручило сотрудникам нашего отдела собраться в одном кабинете и применить в тестировании коллективный разум. Предполагалось, что 1 голова хорошо, а 7 лучше.
Это было ошибкой: работник, не несущий персональную ответственность за свои действия, начинает относиться к делу безответственно и весело. Коллективная работа – дело то ещё… Пока мы блистали друг перед другом шуточками и разводили демагогию, время закончилось. По 100-бальной шкале набрали 65, что можно смело расценивать как худший результат и назвать нашим позорным поражением.... Главный кандидат едва вышел в следующий тур со своей отвратной анкетой. В целом, в тестировании, хорошо показали себя несколько человек с улицы, и лидером среди них был тот самый бывший сотрудник, над которым подхихикивли прежде.
Следующим этапом было собеседование. По задумке руководства, нужно было завалить всех, кроме «своего». Задача по подготовке вопросов поручили мне. По спецзаданию вопросы получились очень сложные, а ответы на них неоднозначные. Это как ответить на «в чём смысл бытия?». Здесь главное не потеряться в диалоге, отследить ход мысли, и по ходу собеседования вовремя человеку задать ещё кучу уводящих деталей – их там много.
Комментарии к вопросам Я изложил на самом простом сельскохозяйственным языком (неизвестно, кто будет проводить собеседование. Члены комиссии должны понимать суть, чтобы не конфузиться).
Наплевательское отношение к составу комиссии – это была вторая наша ошибка. На собеседовании основной игрок без суеты ответил на вопросы как будто по моей шпаргалке. Он парировал и имел наших расслабившихся хитрецов как в ток-шоу. Возникало ощущение, что собеседуемый прощупывает комиссию, а не она его. Видно было, что парень не просто знает больше всех присутствующих, но он ещё и имеет зуб на некоторых из них. Бывший работник соперничал не с кандидатами, а членами комиссии.
Решение коллегии было с разногласиями, вся схема накрывалась медным тазом. Если бы в комиссии участвовали только свои, то проблем бы не возникло, но здесь, по иронии судьбы, собрались наблюдатели из общественных советов и люди из других ведомств. Корректность связала «нашим» руки. Из-за того, что заранее не проредили комиссию, ситуация ушла из-под контроля: представители общественности встали на сторону паренька. В качестве компромисса была предложена «очная ставка», где, по правилам, на один и тот же вопрос дают ответ оба кандидата одновременно и при этом имеют возможность задавать вопросы друг другу.
Всем было ясно, что заигравшийся «парень» размажет нашего Люсьена по стенке, тем более что тот не имел амбиций участвовать в чьих-то там войнушках. Очевидный исход событий, к которому всё шло, был крайне недопустим. В экстренном порядке, чтоб не допустить взлом системы, и не создать прецедентов, придумали отменить конкурс – беспроигрышный, бюрократический приём. Применилась подтасовка бумаг и всякие обходные комбинации «по-свойски»… Гнусная природа взяла своё.
Для исправления ошибок у «нашей команды» ушло много времени и сил. У многих из управляющих даже возникли трудности с законом.
Парень так и остался за бортом, а крепость осталась не взятой. Победил он только в моём лирическом понимании, в целом же очевидно: парень так и не усвоил, где он и с кем столько времени работал.
КАК ЭТО УСТРОЕНО
Дорожные объекты
Утверждение проекта на строительство храма в XXI веке занимает больше времени, чем на полное его возведение 100 лет назад.
/Д.Линн. Да, господин министр/
Считается, что строить дороги проще нéкуда, проблема лишь в коррупции и дураках. Если проявить смекалку и захотеть, даже королева бензоколонки способна организовать стройку моста через реку, пока чиновник хмурится и лепечет, – чего там сложного?
Такой миф живёт и процветает благодаря средствам массовой информации. Проблемы, связанные со стройками, не освещаются в достаточной мере: всё-то у них легко, поверхностно и лучезарно. Репортаж с объекта: в кадре главный инженер, путающийся в словах от волнения (из выступления выбран самый плохой для него пятисекундный фрагмент) и дальше девочка нараспев в двух словах «как всё на самом деле» – би-би-би би.
Вскользь упоминается особенность расчётов или уникальность дизайна, всё остальное сложно для изучения и как бы лишне.
Дорожная отрасль является частью громадного строительного сектора, где преобладает по сути безальтернативная схема финансирования – из бюджета, поэтому любые раскопки приведут [куда не надо]. Прикормленные журналисты от того и не ищут, что себе дороже, а ограничиваются хвастливыми репортажами об открытии какого-нибудь участка благодаря партии и руководству.
Процесс в целом многогранен, в нём принимают участие люди различных профессий, специальностей и рангов. Это не только орда переодетых в оранжевые жилеты гастрабайтеров, которые сиротливо шкрябают у поребрика своими изувеченными лопатками, здесь, многое переплетено и уходит далеко-далеко. Каждый винтик или обстоятельство имеет значение.
Вот если человек делает ремонт в квартире, какое количество факторов может повлиять на конечный результат? Спешка, финансовые трудности, поставки материалов, дизайн-проект, головотяпство отделочников, недосмотр со своей стороны или просто отсутствие информации под рукой – сколько всего… Кто занимался, тот наверняка знает. Здесь примерно так же, только крупнее и масштабнее. И вообще, всё что связано с дорогой всегда имеет размах.
Итак,
1.Масштабы.
Задумывался ли кто-то из любопытства, какая ширина магистрали, по которой он добирается до места работы? Какую площадь занимают дороги в его городе, селе или деревне? Сколько требуется материала, чтобы эта дорога была?
Много!
Для примера приведу такие данные, что уменьшение ширины покрытия позволит сэкономить только одного асфальтобетона 36 тонн! Стоимость «недоложенного» лишь в рамках допуска материала сопоставима с двухмесячным доходом честного труженика.
Мелкая рачительность лишь на отклонениях способна обогатить небольшое предприятие, а допущенный по неосторожности брак может стать раковым и даже разорить даже корпорацию. Заставь переделывать пару километров и придётся торговать объект заново. Фирме – капут.
Здесь ставки очень велики; всё исчисляется железнодорожными составами, невообразимыми кубометрами и миллионами денег. Всё о слонах да верблюдах.
Небольшая организация, подрядившаяся на маловыдающийся объект, как правило насчитывает не малую тысячу человек. Кроме самих непосредственных дорожников имеется проектировщик, который даже не человек за компьютером, а целый институт со всеми регалиями (лучшие умы отрасли в нём блистают, наверное). Заказчик – куда без него? Кому, если не ему осуществлять координационную деятельность и контролировать? Для приёмки работ, заказчиком привлекается отдельная специализированная лаборатория или технадзор. Замыкает цепочку Администрация в виде какого-то органа власти федерального, регионального или муниципального уровня. Такие дела.
2.Цена
Пункт вытекает из первого.
На дороги тратится средств больше, чем на космонавтику.
В начале двухтысячных Я участвовал в строительстве межквартальных проездов в новом микрорайоне на 800 коттеджей. Президентская программа была, между прочим. Непрерывные разногласия между подрядчиками на тему «кто здесь главнее» подтолкнули меня заинтересоваться: «А что ж действительно является затратнее в таких комплексных застройках – жилые дома или инфраструктура?» После беглого пересчета циферок, стало ясно, что только одни дороги без коммуникаций выходят на сумму, в 2 раза превышающую цену всех этих коттеджей, вместе с их дворовым благоустройством.
Инвестор на совещании сказал, что мы продаем земельные участки в хорошем развитом районе, а дома – в подарок!
И он понимал о чём говорил. В городе 1 квадратный метр реконструкции дороги по стоимости сопоставим с квадратным метром жилья. Не следует сюда притягивать миф о завышенных ценах, воровстве и всяких коррупциях т.к. сопоставление идёт в рамках общей строительной сферы, в один период времени и при равных условиях.
Тот, кто хоть раз сталкивался с укладкой брусчатки, у себя на приусадебном участке, установкой бордюра под клумбу или устройством подъезда к гаражу, тот поймет о каких затратах и ресурсах идет речь. За одну работу погрузчика в течении дня можно отдать месячную зарплату. Как бы подешевле не хотелось, всё равно получается дорого, и объяснить такое обстоятельство заговором строителей, поставщиков материала или ещё кого не получится. Стройка – это дорого, и нужно признать.
3.Сложность. Громоздкость.
Кроме непосредственных, строительных забот застройщик сталкивается с клубком проблем бюрократического рода.
Воплощение объекта в жизнь в нормальных государствах проходит несколько периодов: планирование→проектирование→изъятие земель→ строительство→последующая эксплуатация.
Каждый из этапов – это тягомотная процедура, закрепленная на законодательном и нормативном уровне с установленными тонкостями и регламентными сроками.
Любой отступ – это нарушение с назначением виновных. Нельзя просто так кому-то грозно нахмурить брови и тем самым упростить процесс. Ускорение есть почти всегда отступление от технологии или законов, это давление на подчиненных и последующая работа на его страх и риск. В нашей реальности, если удача сопутствует, то бумажная часть подтягивается позже «задним числом», а если нет – тюрьма.
Бумаготворчество и документооборот в современном мире изводит на всех уровнях. Только непосредственно на объекте процесс подразумевает обязательное ведение различных форм, журналов и исполнительных в объёмах, исчисляемых грузовиками. Прорабу на стройке требуется не менее четырёх часов в день, чтобы «отписаться» по всем правилам… И тем не менее, документоведение при объекте на фоне общего безумия считается ещё по сравнению с прочим бюрократической передышкой.
Я пишу про о дорогах и стройках только потому, что ближе знаком, но они, несомненно, не составляют исключения, а подчиняются общему положению.
Однажды нашему ведомству поручили составить дорожную карту по одной крупной транспортной развязке с учётом всех процедур и сроков рассмотрения на каждом этапе. Получилось, что приступить к работам нам при лучшем раскладе будет реально не ранее чем через 8,5 лет. Восемь с половиной долгих лет слаженной работы! Любой из казусов отодвигал бы сроки ещё дальше.
Сложность и громоздкость начинается с имущества. Любой новый объект – а реконструкция городской улицы по закону считается ничем иным как новым объектом капитального строительства – втискивается в сложившийся ансамбль. Нельзя просто так взять и что-то отнять у кого-то, или чуть-чуть потеснить; даже если дело есть самое благое из благих – всё равно нельзя. Каждое действие должно быть согласовано и проведено по процедуре, причём без ущемления чьих-либо прав.
В условиях застройки переговоры и споры с собственниками та ещё прелесть.
Земля – а её нужно много – как правило имеет не только враждебнонастроенных владельцев, но и кучу сюрпризов. Участки могут быть попросту не отведены «хозяином», иметь обременение или повышенную категорию защитности (лес или парк). Часто собственность заключает в себе коллективный характер (кооперативы, дачи и прочие).
Любой метр земли чем-то занят и пронизан. Если взглянуть на схему коммуникаций неприметного пятачка в населенном пункте, то можно подумать, что это небрежная штриховка двухлетнего ребёнка. Каждый из собственников имущества должен быть установлен, спрошен и в обязательном порядке уважен. Если что-то подлежит переустройству, то у собственника запрашиваются технические условия, в которых он закрепляет свои «приемлемые условия».
Дорожный объект является государственной инициативой и всем, кто попадает со своим имуществом в круг интересов, внезапно желает резко разжиться. Стоит только дорожникам (в широком смысле слова) обратиться за техническими условиями или предложить, упаси бог, выкуп, начинается такое. «ЭТО ВАМ НАДО А НЕ МНЕ, ПОЭТОМУ ОБЕСПЕЧТЕ золотом на персидском ковре пятнадцатых веков»… Хочу [то], а ещё [это], и [вон там]. Одни пронырливые рожи.
И вся правда вместе с законами на их стороне. Попробуй, переубеди, что требования завышены. Действия от лица государства для нужд общества не дают полномочий бесчинствовать, поэтому начинается возня. Учитывая, что дорога является линейным объектом с огромной площадью, земли всегда нужно много. Объём бюрократии с изъятиями имущества и переустройствами коммуникаций – соответствующий.
Земля под основной объект должна быть обязательно, иначе не будет важного документа – разрешения на строительство, без которого объект никогда не введется в эксплуатацию, а строителей засыпят громадными штрафами или вообще «забанят» ещё на начальном этапе.
Дополнительны сопутствующим нагромождением является финансирование.
Деньги – всегда наиважнейшее из составляющих, и их государственное распределение целая наука, подразумевающая различные схемы согласований и защиты от воровства. Распределение средств не бывает лёгким, даже в частной жизни многих из людей; многие компаньоны по бизнесу не в состоянии договориться между собой, чего уж говорить о великом ого-го.
Финансирование объектов из казны подразумевает бюджетное планирование, строгое распределение средств по статьям расходов и прохождение их через систему закупок. Любой госзаказ, который требует привлечения частника, предполагает проведение торгов: нужно проектирование – 1,5-2 месяца аукциона; землеустроительные работы – ещё столько же; потребовалась корректировка документации – всё сначала. В каждом отдельном случае подрядчик определяется индивидуально на конкурсной основе, бо-бо-бо. Даже оценка стоимости изымаемого имущества для государственных нужд – это работа «наёмников», и, следовательно, головная боль Заказчика. Только заявка67 для публикации государственного лота – кропотливый труд не одного отдела со срочным привлечением профильных специалистов разных ведомств. Документ состоит из не менее чем двухсот безукоризненноукомплектованных листов с прошивками и в нескольких экземплярах. Чиновник сам скулит от того, что придумано для него себе подобными.
Выполнение работ.
Нельзя просто взять и построить. Процесс подразумевает суетную, но слаженную деятельность не одного учреждения и не одного подрядчика. Изыскания может осуществлять один, проектировать другой, корректировать (освежать) документацию – третий, строить – четвёртый, а достраивать из-за внезапных сюрпризов – пятый. Причем сама стройка, в зависимости от сложности, может быть ещё и поделена между подрядчиками на тех, кто строит мост, коммуникации и дорожную часть. Обслуживание объекта после его стройки – это уже следующие звенья цепочки.
Каждый будет матёрым частником; он будет отвечать только за себя, и шагу не сделает на благо человечества без [многоденег]. Представьте себе водопроводчика в своём доме, который рассказывает Вам, как заказчику, что проект, по которому он прокладывает трубу – полная чушь, поэтому моет руки и работа stop. Убедить его продолжить работу в рамках ранее достигнутых договорённостей – та ещё затея. Если пойти на принцип, свести проектировщика и исполнителя лбами, то может получиться либо балаган c перепирательством, либо истина, в которой каждый из них окажется по-своему правым, а Вы, уважаемый – дураком. Проектировщик снимет с себя ответственность объяснением, что изначальные условия были иными, а о существовании [вот этой вот штуковины] он не мог никак предполагать. Отделочники, увидев такую неразбериху, тоже воспротивится исправлять чужие ошибки, и вообще, нéкогда им расхлёбывать здесь. Извините, «досвидание» – авансов не вертаем.
