Иван Галаев
Мышиная возня. Книга конторских чиновников
Предложение железнодорожников
В этом мире всякий считает себя дофига умным, либо гениально хитрым. В качестве дополнения он имеет безмерный эгоизм, от которого мир непременно начинает вращаться вокруг него и только для него. Рабочий искренне не понимает, зачем его заставляют копать яму лопатой, если на базе имеется экскаватор. Водитель маршрутки убеждён, что руководство у него придумало несусветную ерунду, вообще не понимают элементарных вещей? Со своей позиции, как известно, мир виден гораздо шире. Надо-то чуть-чуть его поменять, и будет всё у меня хорошо. Главное у меня!
Дело было не так давно, и касалось оно не простых работяг, которые, как мы знаем, всегда чем-то не довольны, а целой монополии под названием «Железные дороги». Это самостоятельная структура со своим президентом и своими закрытыми от посторонних глаз инструкциями. Главная цель у неё, как и у любого частного предприятия, зарабатывать деньги. Даже та функция, ради которой создавались когда-то железные дороги, – мучить людей – теперь уже вовсе не главная.
Компания обратилась в адрес губернатора, чтобы он оказал своё содействие по удобному зарабатыванию денег равномерной загрузке железнодорожной инфраструктуры круглый год. В письме шёл рассказ о зимнем простое рельсового подвижного состава и летней перегрузке инфраструктуры настолько, что нет сил справляться, от чего уходит клиент. Просьба заключалась в содействии организовать перевозки (заказы) так, чтобы инфраструктура летом не перегружалась, а зимой не простаивала в ожидании спасительного чуда. Предлагалось настроить строительный процесс и всю экономику региона под удобство железнодорожников.
В этом месте важно привести пару цифр, о которых идёт речь, чтобы ощутить масштабы. Сия заварушка хоть и мышиная возня, но вокруг солидных денег. Наша область ежегодно потребляет только на дорожные нужды около 1 500 тыс. тонн каменного материала и 65 тыс. тонн битума. В пересчёте на транспорт это примерно 225 железнодорожных составов с дальностью следования 400-700 км. Стоимость услуг по перевозке такого объёма инертных материалов равна годовому бюджету целого государства Тувалу, вместе с её известной столицей Фунафути.
Оговорюсь, что кроме дорожников есть ещё огромный строительный сектор и ЖКХ, которые Я не учёл в своих расчётах. Кусок пирога значительный и это обстоятельство нужно понимать.
Мне, как представителю системы с её законами, интересно, в каком виде себе представляло помощь руководство Железных дорог? На каковой исход оно надеялось, написав такое официальное прошение? Губернатор должен был собрать всех строителей, коммунальщиков и дорожников, сообщить о неоценимых заслугах перед Родиной, а потом, нахмурив брови сказать: «Возите груз зимой! Точка»?
Если брать застройщиков жилого сектора, то они частники – им вообще плевать на губернатора и его мнение. Свои стройки они организовывают самостоятельно и делают это так, как им выгодно, и точка. Если вы, дофига-транспортники, хотите привлечь клиента зимой, а не летом, то сделайте это выгодным для него: разработайте систему скидок, предоставьте бонусы за зимнюю перевозку и пр. Договоритесь в конце-то концов… Частник должен работать с частником, а не впутывать административный ресурс в свои шкурные дела.
Наиболее ощутимый объём инертного материала используется (извините за опостылевшее слово) дорожниками, но и сними тоже незадача. Дорожная деятельность осуществляется с привлечением бюджетных средств по общепринятой на всей территории государства системе закупок. Схема такая: на конкурсной основе по каждому объекту определяется Подрядчик, заключается с ним контракт, выплачивается аванс и только потом предприятие, уже де-факто являющееся исполнителем работ, без риска для себя, закупает необходимый для своего объекта материал. Заблаговременно, до заключения контракта, никто и пальцем не пошевелит. Рисковать – дураков нет. Это как приобретать запчасти для ещё не купленного автомобиля. Выиграли торги – закупили материал, – всё просто.
Чтобы подтолкнуть Подрядчиков на зимнюю заготовку материала, логичным было бы заключать с ними контракты заблаговременно – с осени на следующий строительный сезон, а не в июне со сроками строительства «до конца текущего года», как это принято сейчас. Если подарить Подрядчикам ценную зиму, предшествующую стройке, они без подсказок чиновника, привезут на объекты всё необходимое заранее, и вопрос решиться сам собою. Способ простой и логичный, но в нашей системе финансирования он нереализуем по причине особенностей бюджетного планирования, стоящего во главе угла. Дело в том, что основной транш денег (расходов) выпадает на лето, после долгих проволочек с программами и согласованиями. Всё тяяянется, пересчитывается да исправляется… Бюрократия – дело меееедленное. С появлением денег начинается спешка по их освоению: контракты, заключённые между госзаказчиками и дорожными предприятиями должны быть исполнены в этом же году, – нужно успеть списать деньги за отчётный финансовый период. Алгоритм финансирования как специально подразумевает транспортировку материалов в самый пик железнодорожных перевозок. Вернее сказать, ажиотаж как раз и случается оттого, что он задуман. Государство создало все необходимые условия для возникновения этой проблемы, и губернатор здесь не способен нарушить естественный ход вещей.
Выходит, даже на дорогах, где всё крутится за государственные деньги, заставить действовать Подрядчиков по удобному для железнодорожников графику, без коренного пересмотра всей системы, не так-то просто.
Чтобы уважить железную дорогу по-деловому, можно было пойти на дополнительные усложнения строительного процесса, который и так не прост. Вариант, кстати, серьёзно предлагался мною и вполне дельно рассматривался высшим руководством.
Предлагалось выделять закупку материала в отдельные от основных объектов контракты. Одни исполнители занимаются заготовкой материала, а другие из него строят. Сразу оговорюсь, что это блестящая идея дурацкий способ: любая заминка (которая случается чрезвычайно часто), и не найдёшь крайних. В настоящее время за любой из проторгованных объектов, материал и технологию на нем отвечает генподрядная организация, с которой весь спрос. Если дробить контракт на части, то Администрация вклинивается со всей своей неповоротливостью куда-ей-не-следует. Плюс ко всему работа получается не под ключ, и нужно найти способ хранения всего привезённого добра.
Может получиться как с ремонтом в квартире, когда работники говорят, что материал плохой, а магазин пеняет на криворуких мастеров. Отделочники перекладывают вину на сантехников, а те на проект и так далее. Или представьте если б буханку хлеба не продавали в булочной как конечный продукт, а пекли только из муки потребителя и каждый технологический этап согласовывали бы с ним. Хлопот возникнет много, а крайних, как всегда, не найти.
Ещё одним серьёзным недостатком в предложенной мною схеме выступает отсутствие возможностей быстренько поменять планы: если заготовили материал под объект, то его нужно будет сразу строить, и уже не отвертеться. По закону нельзя просто так привезти большую гору щебня «на всякий случай» и бросить в поле до лучших времен. Любая заготовка материала возможна только под конкретный конечный продукт в виде дороги, моста или ещё чего тому подобному. Привезли – стройте, построили – вводите… Приостановка реализации объекта обернётся расточительным хранением материалов в гигантских объёмах. Нужно будет каждый раз его инвентаризировать, сдавать под охрану, назначать виноватых ответственных и т.д.
Для системы, где как минимум 8 пятниц на неделе, подход подразумевающий последовательность действий – вообще неприемлем.
Даже определившись наверняка с объектом и ухитрившись протащить в государственную программу его первый кусочек под названием «горы щебня для развязки» возникают другие трудности: куда везти, где хранить, и кто будет это всё охранять? Площадки под штабели (обычно они размером с паровозное депо) из-за отсутствия самих строек ещё не подготовлены, подъездных дорог нет. Если весь материал для нужд целого города свезти в одно место – это дополнительные погрузо-разгрузочные работы с транспортировкой и как следствие – серьёзное удорожание.
То, что Я описал здесь, на более или менее простом языке, на службе выглядит куда заковыристее. Каждая циферка, буковка или ход мысли требуют детального обоснования, расчётов и ссылок на законы. Ушло не мало моих человеческих сил, чтобы осветить предлагаемый вариант. Просто так написать: «Предложения и замечания по решению вопроса отсутствуют» – не получится. Здесь такое место, где даже своё одобрение нужно аргументировать. Мало сказать «согласен», нужно ещё обосновать ПОЧЕМУ согласен. Сначала конвертируешь и разворачиваешь для высокого руководства то, что предложено в обращении, а уж потом отрабатываешь должным образом свои варианты решения вопроса.
Кроме внутренней головомойки требовался ещё и ответ в адрес Железной дороги. Сколько же раз Я переписывал текст, исправляя замечания руководства и вечеруя до сумерек. Все перечисленные аргументы никак не годятся для официальных рубрик. Дело в том, что по умолчанию нам запрещено сваливать беды на систему. Нельзя себя дискредитировать, – это заповедь. Требовалось написать так, чтобы не обидеть Президента компании и при этом не набрать себе дополнительной работы.
Долго ли, коротко ли, – сочинили:
«В целях обеспечения стабильности транспортного обслуживания грузовладельцев, Правительство области взаимодействует с корпорацией «Железные дороги» и грузовладельцами по вопросам урегулирования ситуаций, связанных с длительными непроизводственными простоями в ожидании выгрузки вагонов и качественного планирования объемов с учетом технических возможностей».
Хорошее письмо, наверное. Досадно только, что Я не понимаю, что в нём имелось в виду.
ИКЕА
Утро. Медленно Я шёл к ветхому зданию с облупленным временем крыльцом и вывеской «департамент». Ноги не хотели переставляться, и странно, что предательски не поскользнулись на заметённом льду.
Не могу сказать с каких пор и откуда повелось, но на работу прихожу рано. Мне нравится ощущение первого жителя этого трудового дня. В утренней тишине лучше думается, меньше времени уходит на дорогу, и вообще спокойнее…
В ранний час самое то заниматься работой, требующей концентрации и собранности. Размышлениями нужно заниматься до 9:00 или на выходных, дальше начнутся «здрасьте, как делЫ и что нового…». Это целый обычай рукопожатий и приветствий, переходящий в бестолковую суету.
Иногда такая ранняя явка на службу выходит боком. Тот, кто приходит раньше, работает всегда больше, потому что он попадает под раздачу пирожков. Есть высокая вероятность получить задачу, которая сделает весь день (а может и поболее, чем день). Начальство может экстренно засобираться на какое-то совещание, поэтому стоит только попастись ему на глаза, напрыгнут так, что забудешь переобуться в офисные штиблеты, причесаться и включить голову. Всё, вперёд. Тремоло.
На сей раз из-за раннего прихода меня отправили не много не мало, а на целое совещание по вопросу, прости господи, нового инвестиционного проекта. Такое часто бывает: когда не хватает больших начальников для участия во всех намеченных разом мероприятиях, чтобы перекрыться, делегируют кого-то нижнего по чину. На сей раз стоило мне только присесть за свой утренний чай с сахарами, как мне выпала роль свадебного генерала. Не знаю, как в целом, но по мне такое решение показалось совсем беспечным. (Тоже нашли боевую единицу. Много ль Я чего понимаю в их делах? – даже неловко, чеснслово)
Как выяснилось, в нашем городе желает разместить свои торговые площади компания ИКЕА. Вернее, не желает, а обдумывает планы. Вопрос тянулся долго и мороки с нюансами там было на пару архивов. Проект рассматривался как минимум в трёх ведомствах в каждом из которых была определена своя группа ответственных лиц. Меня же отправили без подготовки – пришел утром на службу за 30 минут до начала дня, и влип. Идти некому, поэтому вот тебе растрёпанный талмуд и прямо сейчас беги в соседнее здание. Быстрей!
Всё бы оно ничего – на срочные переговоры ходим постоянно – проблема в том, что с ИКЕА молчаливым присутствием не отделаться. Частный инвестор приехал не для протокола, и не по казённым делам, поэтому неудобные вопросы обязательно будут. Вот же меня угораздило-то… Ладно хоть оделся более-менее и не с похмелья. А то предстал бы сейчас заморским гостям в джинсах и вытянутом джемпере. Лицо областного департамента! Здесь нельзя являться на косолапых ногах и небритым мордасом.
По традиции, полагается присесть на дорожку, но на сей раз нéкогда: поспешаю в назначенный пункт. Резво так, нога пружинит. Хороший знак. Обычно перед такими походами настроение пуганное и мрачное.
Добрался до здания, на проходной предъявил безразличному охраннику свой постиранный в кармане паспорт и поднялся в приёмную конференц-зала. Хорошо тут у них: светло, тепло и мебель новая. Немного тревожно, но настроение пока хорошее. У двери потоптался слегка (ритуал такой), пригладил волосы ладонью и вошел.
В связи с тем, что Я прибыл одним из последних, меня усадили с торцевой стороны стола под большой телевизор. Получается: Я как бы во главе заседания. Усаживаюсь в солидное кресло. Чинно, благородно!
Психологически народ чего-то ждёт от меня и поглядывает в мою сторону. Главного, по всей видимости, ещё нет. Да и будет ли он? Кто есть главный? кстати. Может это «круглый стол» без всяких ведущих? как это принято сейчас на бизнес-посиделках. «Спокойно, спокойно! – приказал сам себе, – веди себя естественно, не конфузься. Доставай документы и ознакомься хоть чуть-чуть с тем, что имеется».
«Хороший материал, пухлый!» – соображается с трудом. Другой бы обрадовался такому, наверное. Только мой опыт показывает, что ничего хорошего, кроме путанной переписки с кем-попало, в нём нет. Стараюсь заставить себя включиться. Голова ленится, как и те ноги, что не желали поутру идти на работу.
Корпоративный лидер ИКЕА, не стесняясь своего гостевого статуса, в доброй манере, почти по-хозяйски, начинает знакомить присутствующих со своей командой (так он её называет). Заметно, что он у них главенствует, и делает это вроде как не по штатному распорядку, а по некоему общему согласию. Из членов этой самой «команды» есть чистейший швед, к которому по всем светским правилам приставлена обаятельная переводчица. Я думал, что представитель Стокгольма должен быть более аристократического образца, но этот походил на одного моего знакомого с ликёроводочного.
В целом их общество выглядело доброжелательным и благоразумным, в отличие от нашего мрачного и «застёгнутого».
Выходит, что бизнесменов двенадцать человек против наших восьми. Не слабая подготовка! – чувствую, будет жарко. По каждому из направлений у них свой человек, который наверняка имеет заготовленный материал с неопровержимыми фактами. СТОП! Где же мой оппонент? С кем предстоит состязаться мне? – вычисляю как в карточном преферансе «на глазок».
Плавненько погружаемся в деловую беседу. Пока всё идёт мягко и непринуждённо. Тема транспортной инфраструктуры деликатно обходится стороной – её оставляют, как всегда, на бис. Может быть они считают это дело третьим? Посмотрим…
Начинают с Генплана.
– Дайте нам землю, – говорит представитель ИКЕА, добавляя улыбку. – Мы к вам (областному городу) идем на встречу, впервые отступая от своих строгих принципов, наша компания готова закрыть глаза на малую численность населения города и инвестировать грандиозный по своей сути проект, а кругом одни препятствия.
– Ребята, – отвечает директор Департамента градостроительной политики области (наводя порядок на столе и перекладывая ручки с карандашами местами), – мы же вам предлагали пять точек. Каждое из мест имеет свои проблемные вопросы. Мы уже 2 года не можем дождаться от вас решения, чтобы начать двигаться в одном из направлений, а не во всех. Для реализации задумки требуется 62 Га, что в общем-то не шутки!
Улыбочка на лице одного из гостей. Он, наверное, воспринял эту фразу шагом навстречу: понял, что мы готовы сплясать под них, но не готовы подходить к градостроительной политике системно.
– Нам больше всего нравится вот этот участок, – говорит белозубый бизнесмен, – остальные вообще не годятся. Давайте обсудим только его, прошу Вас.
– Давайте, – соглашается его собеседник, рассыпав рукавом контейнер с карандашами. – Этот участок принадлежит крупному застройщику и предназначен для размещения спортивных объектов. По Генплану здесь должен быть стадион. Мы знали, что такое замечательное место лучше резервировать под бизнес и поэтому начали действовать в этом направлении уже давно. Спортивную площадку есть возможность перенести вот сюда (указывает куда-то за границы карты, но всем пофиг). Теперь надо каким-то образом доказать общественности и в том числе жителям прилегающего района, что это правильное решение. Смена назначения земли дело не шуточное. На областном уровне для этого нужна некая комплексная программа, которая утверждается думой.
– В чём встало дело? – недоумевает кто-то из представителей бизнеса.
– Для областной программы требуется много чего, в том числе: технико-экономическое обоснование, расчёты транспортных потоков, градостроительный мониторинг и т.д. Это займёт уйму времени. Если вы поможете, дело двинулось бы скорее.
Nb^ Как подготовился! Пули от него отскакивают, наверное, давно в этом котле варится.
– В чем наша помощь? – подхватывает ещё один представитель делегации.
– Технико-экономическое обоснование и инвестиционная программа, господа. Можно взять вашу документацию из другого города, чтобы данные вставить в нашу программу. К тому же вы, наверное, и под наш город что-то уже посчитали?
– Посчитали, но нет, поделиться не можем, это коммерческая тайна. Да и освобождённую нашими руками землю в последствии может занять любой другой инвестор. Площадку же область не под ИКЕА готовит, а под «бизнес» в целом. Нужны гарантии того, что про нас не забудется.
Молчание. От такой резкой остановки многие растерялись. У ответчика брови доползли до середины лба, и он промямлил на выдохе:
– Гарантий давать мы не имеем права, вы ж понимаете.
– Не совсем понимаем, – воспротивился их остроносый юрист. Власти часто лукавят, мы с этим много раз встречались, и наше активное участие на данном этапе будет являться опрометчивым поступком (ищет слова, чтоб разбавить сказанное, но замолкает).
– В таком случае, остаётся единственный, и долгий, путь… – резюмирует директор Департамента градостроительной политики, – прошу вас, уважаемые инвесторы, набраться терпения.
Недовольство читается на всех присутствующих. Обмен улыбками разочарования между членами «команды», скрипы стульев, кашель. Нездешний швед сопел себе под нос и неизвестно, поспевал ли он за происходящим т.к. переводчица совсем затихла.
– По вопросу земли мы упёрлись в тупик – подхватил с запозданием беседу кто-то из них там. – Предлагаю перейти к обсуждению требований по парковкам.
Слово жестом передаётся долговязому мужику с очень замученным видом. Такое чувство, что его терзают боли и плюс ко всему он не доволен мироустройством. По угрюмому лицу Я этого человека даже принял вначале за «своего».
– Дело в том, – оживился их представитель, – что обязательное количество парковок устанавливается законом. Есть федеральный норматив – 6 машиномест на каждые 100 м2, торговых площадей, но ваши региональные требования сильно выделяются в общем ряду – требуется целых 14 машиномест. Мы считаем такие цифры сильным завышением, потому что большинство мест как показывает практика пустует.
Nb^ Лёгкое недоумение заметно по виду окружающих от такого ложного утверждения. Каждый из местных представителей водитель и с постоянными поисками куда приткнуть машину настрадался от души.
Нормально «пяць» машиномест, – продолжает напирать мужик. – Для того, чтобы не быть голословными, мы провели мониторинг парковок в вашем городе и досконально всё рассчитали, – вот наш труд.
На стол выкладывается пачка схем, весёлые картинки от аэрофотосъёмки и расчёты общей толщиной 10 см.
– Мы просим, – продолжает он, – чтобы местные власти применили к нам льготные требования, или хотя бы снизили их до общих федеральных значений. Кстати, наши наблюдения не являются коммерческой тайной, компания рада будет поделиться своими наработками с кем угодно для пользы дела.
– Администрация не можем так поступить, – без промедлений ответствует моя коллега из городского департамента, которая сидела долгое время нахохлившись. – Количество парковочных мест определяется исходя их уровня автомобилизации населения. Для нашего региона показатель очень высокий: мы лидеры по количеству автомобилей на душу населения среди городов страны. Норматив принят на основании серьёзных расчётов и утверждён Думой! (Она поняла палец к верху, будто уповая на небеса). Кстати, серьёзный научно-исследовательский институт привлекался.
В ходе совещания меня очередной раз посещает мысль, что Я самый неподготовленный из присутствующих и вероятнее всего сказать мне им вообще будет нéчего.
– Строить по вашему нормативу не рентабельно. Чтобы втиснуться в оговоренные здесь 62 гектара, потребуется двухуровневая парковка. Я не смогу убедить своё руково-о – СВОИХ КОЛЛЕГ (поправляется на ходу), что этот город лучше, чем соседний и поэтому заслуживает индивидуального проектирования объекта, меня попросту не поймут. Парковки – это очень важно – прошу подумать.
– Считаю, что с парковками дело не сложное – резко смягчилась женщина, отступаясь от своих слов.
Многие из нашего лагеря побагровели, а Я даже закашлял. Похоже, коллега по цеху спятила, и пора её задвигать.
– У вас крупнейшая торговая площадь в городе, – продолжила она после недлительной паузы (обычно в этот момент закуривают сигарету и пускают первый дым). – Вы пока единственные такие крупные пожаловали к нам, поэтому будете флагманом. Ничего не мешает ввести в установленное нормативное требование дополнительный пункт о торговых центрах с площадью более 100 тыс.м2, и установить для них цифру из ваших монографий. Готова выступить с инициативой.
Недоумение переходит в радостное волнение и даже восторг…
– Может чаю? – предлагает кто-то из местных. – Одобренный нашим министром здравоохранения, кстати! – добавляет ещё кто-то (куда нашим без этого?).
– Oh, fika! – говорит иностранец, – svart kaffe – мне кофе, – поправляется он на уже ломаном языке.
– Кстати, прогрессирующая шкала по парковкам – это отличная тема, – заговорил самый активный участник совещания с нашей стороны. – Некоторые наши парламентарии, имеющие бизнес, давно хотят смягчить требования и ночами не спят по этому поводу, а здесь вон как всё складно получается: и идея есть и расчёты под стать, и люди в Думе наверняка поддержат…
– Т.е. местные бизнесмены и политики занимались этим делом? – удивляется долговязый представитель ИКЕА. – Тема не новая для вас?
– Да, конечно. Её даже Юрчик не смог сдвинуть с места (краснеет и понимает, что некрасиво взболтнул лишнего).
Nb^ Имелся ввиду успешнейший бизнесмен-девелопер области, и по совместительству любящий муж первого зам.губернатора.
– И кто же есть этот Юрчик?
Местные представители власти потупив глаза заулыбались, а ответчик с лёгкой растерянностью на лице отшутился:
– Это наш местный кардинал Ришелье!
Юмореска пришлась ко двору, народ оживился.
Между тем, говорун ненароком выдал гостям основного их конкурента по отводу площадки для бизнеса. Получилось хоть и весело, но опрометчиво.
Внезапно, без помощи переводчика, заговорил молчаливый до этого швед, который внимательно всех разглядывал и сопел под нос (все заинтересовались):
– У нас всегда много вопросов к властям. Всюду одни и те же проблемы: страхи, блокирующие закон и пр. Такое чувство, что власть против бизнеса…
Наверное, он в каждом городе произносит эту фразу. Сильно уж отрепетированной показалась его речь.
– Мы люди подневольные, – взялся за ответ один из «наших». – Чиновников непрерывно проверяют, – оправдывается он. – Уезжает один ревизор, в этот же кабинет заселяется другой. В каждом заведении выделен кабинет под эти болезненные мероприятия и иногда в нём от проверяющих тесно, понимаете? Мы осторожничаем, потому что это совсем не шуточки.
– Интересный подход к делу, – говорит иностранец. Он произнёс это как-то спокойно, без злобы и удивления, будто исследуя какое-то явление природы. – Может вам все решения сразу согласовывать с вашими проверяющими? чтобы вопросов было меньше…
– И должность ему придумать, – подхватывает кто-то, – заместитель директора – прокурор по такой-то части.
Зал оживился. Некоторые из наших любят осуждать власть и её славные порядки, особенно когда нет перехода на конкретных персон.
Инициативу перенимает местный (отечественный) представитель ИКЕА. Ему явно не до чаёв и не до сахаров: надо удержаться на гребне.
– Замечательно. Думаю, что осталось обсудить только транспорт.
Перелистнув у себя в ежедневнике страницу как ноты на подставке он пропел.
– Есть ли в Генплане развитие дорожной сети вблизи представляющего интерес периметра?
Щекотливый вопрос виснет в воздухе: никто не знает, кому конкретно он адресован. Вот и настал мой черёд, – думаю Я, – благо, что все уже вроде как разогреты и диалог налажен. Одно плохо: мне нечем их порадовать – разве же оставляют такое на десерт?
– Вам не стоит сильно ориентироваться на Генплан, – выдавливаю Я из себя, борясь с хрипотой от долгого молчания.
– Почему же это? Есть в Генплане – будет и в реальности. Не важно «когда», главное будет…
– На месте вашего (хмыкаю в кулак), вашего торгового центра тоже закладывался стадион когда-то.
Да и вообще по Генплану у нас Сингапур, а реальность как-то отличается. Правильнее будет ориентироваться на программу развития транспортной инфраструктуры ближайшей пятилетки44. В ней сидит более 50 гигантских объектов. Это целая стратегия, которая немного видоизменяется, но в целом служит опорным документом для дорожников.
– Позвольте! (видимо культурный человек). Мы понимаем Вас в частном порядке, но официально это не укладывается в голове – вспылил один и вытянул шею.
– Вот так-так! И что же там? – перебил его второй, склонившись на стол и выглянув будто из-за угла.
– Там ничего интересного для вас нет, – отсёк Я.
Ужасная и грубая реплика. Всё шло можно сказать бы складно и раз – крушение – сплошной звон фарфора на весь мир. Чтобы хоть как-то облагородить свой поступок, продолжил:
– Если компания серьёзно настроена и готова выступить инвестором, то приоритеты могут сместиться, а сейчас тянуть инфраструктуру в чистое поле не целесообразно: есть более неотложные для области задачи. Вы решаетесь, мы начинаем менять долгосрочные планы, – схема выглядит примерно так.
Тем более, мне известно, что проигрывался вариант о государственно-частном партнёрстве. Долю гигантских расходов на инфраструктуру вблизи объекта ИКЕА хотела взять на себя, не так ли?
Заканчивать речь вопросом всегда легче, и Я остановился. Для полноты красок в этом месте не доставало закадровой музыки. Вместо неё многозначительное молчание присутствующих портил чей-то громкий и неприятный разговор за дверью.
Такое чувство, что люди не поверили моим словам. Шведский гость вообще не понял происходящего и поэтому остался по энерции дружелюбно-улыбчивым от предыдущей позитивной темы.
– Значит вот где собака порыта, – говорит руководитель группы.
Вид у него стал удручённым.
– Можно попросить Ваши контактные данные? – кивнул он в мою сторону, не смотря в лицо. (Так записывают показания следователи на допросе). – И вообще давайте обменяемся визитками, – призывает он публику, – похоже, нам всем предстоит много чего еще обсуждать в рабочем порядке.
Все резко активизируются и с присущей деловитостью раздают друг-другу свои карточки, один Я диктую номер телефона как последний недотёпа… Отшучиваюсь, что визитницу дома забыл, на рояли.
Это ничего, главное не провалился, и костюм на мне почти новый. Теперь надо ожидать кучи задач по этому мегапроекту – вопрос по любому замкнётся на мне. И буду Я тащить ношу до победного конца или полного провала.
Расходились, стараясь друг на друга не смотреть.
