Иван Галаев
Мышиная возня. Книга конторских чиновников
Тот, кто заправляет процессом, часто оказывается в ситуации «все ни при чём», а при строительстве за государственные деньги быстренько утрясти всё невозможно: манёвры по выяснению виноватых с переделками – процесс длииительный. Крупные споры подразумевают переговоры, суды, пересуды, доплаты, вычеты-возвраты и т.д., и т.п. Самому дурно стало от абзаца.
Простите.
4.Особенность управления
Непрерывность процесса при таком «обвесе» может быть обеспечена только при стабильности в стране и в голове самого главного из начальников, но здесь сидит самое интересное. Для высшего управленца всё, что здесь рассказано-пересказано, чаще всего неизвестно, считается простым или просто не его забота.
Так уж повелось, что у нас в вертикальном государстве, самый первый этап полностью зависит от волевого решения первого лица. Именно главный наместник определяет, что, где и когда должно разместиться – на этот счёт не нужно витать в облаках. Деньги пилит «хозяин», а остальные являются обслуживающим персоналом в его деятельности. Ни одна деспотичная личность (а обычно хозяины как раз такие) не позволит распоряжаться его деньгами кому-то. Всё сам! Не выпущу из-под своего контроля ничего. Сам, только сам.
В этой связи возникает проблема: громоздкая процедура реализации любого проекта, состоящая из множества звеньев, упирается каждый раз в капитановское самодурство руководителя на финишной прямой. Команда просто не поспевает за его полётом мысли, а возразить попросту боится. Безропотное её податливость только усиливает метания от крайностей к крайностям. Нет постоянства, кроме постоянства в сменах направлений.
Едва стоит процессу наладиться, как по случаю изменения политической ситуация или расширения взглядов, начинаются новые вводные. Каждая оперативная смена приоритетов – это брошенное загубленное дело и виток к началу пути.
Например, в связи с резким обострением дружбы с одной бывшей союзной республикой, глава государства непременно поручает улучшить с ним транспортные связи и много чего ещё обещает. Все моментально пугаются, тут же бросают начатые дела и принимаются заниматься только «этим» – все деньги и силы туда, чтоб не дай бог чего… Год-два идут масштабные действия, потом хлоп – новая директива – нужен аэропорт. Срочно туда. Бегом! Затеянное остаётся незаконченным, а документы на него спустя 3 года устаревают. Мы опять в нулевой точке.
Невозможно в нашем правовом поле по первому же «хочу» что-то взять и построить, надо пройти всю цепочку, которая занимает 3 – 8 лет. Что такое 3-8 лет? За такой период не раз меняются аппетиты, желания и ситуация в мире, не то что в каком-то городишке. Вспомните себя после последнего ремонта в квартире. Два года проходит и уже хочется всё не так как раньше, а чуть-чуть иначе; и вообще жильё не плохо б заиметь в другом месте, да побольше. Высокое руководство страдают теми же пороками, их преследуют аналогичные проблемы, но в более значительных масштабах.
Из-за невозможности угадать наполеоновские порывы, всегда непрерывно разрабатывается или обновляется куча проектов «на всякий случай». Это делается на большие, народные деньги. Суммы, затрачиваемые на корректировки технической документации сопоставимы с затратами на реальные стройки. За те средства, что мы исправляем, несколько объектов можно воплотить в жизнь!
Даже если свершилось Настоящее Великое Чудо и дело дошло до непосредственного строительства, без танцев с бубнами не обойтись. С началом процесса начинают лезть наружу ошибки проектировщика – недостаточные изыскания: в смете не учтено [то], в чертеже не указано [это], а [здесь вот] вообще ситуация изменилась прям вчера, и никто не мог предположить. Во избежание остановки, начинается запараллеливание процессов с давлением на заказчика и подрядчика. Перепроиктеровка, доизъятие, доторговки – всё одновременно, по коварной и опасной схеме… Ужас-ужасный. Нет у нас понятия «подготовка площадки для строительства», как в цивилизованных странах, например, вот и тычемся «на авось».
В итоге: всё запутывается, ведёт к значительному удорожанию и новой отсрочке на неопределенный срок. Госконтракт расторгается по соглашению сторон – объект остаётся брошенным.
Эксплуатация68.
Чтобы не нагнетать истерию в массах (ибо объяснить населению потраченные миллионы, а то и миллиарды денег на недострой нетак-то просто) по объекту запускают движение в неведомом науке тестовом режиме. «Тестовый режим» – хитрое понятие, не отраженное в нормативных документах, но специально придуманное для нас правоведами, чтобы без проволочек порезать ленточку.
Оговорка якобы должна выручать в случае беды и последующих судебных тяжб.
С торжественного момента начинается очередное «маневрирование», ибо от громких речей с экранов телевизоров объект на балансе так и не появляется. А когда чего-то нет как имущества, то и заключать контракт на его дальнейшее содержание как бы запрещено.
Если объект не достроен по мелочам, чаще всего выкручиваются следующим образом: оплачивают его содержание за счёт прилегающей улицы, переулка или сквера, который обслуживается по заведомо завышенному тарифу. Оплачиваем одно, а выполняем за эти деньги другое. Схема рабочая, но она требует согласованности и молчаливости участников процесса, иначе спрятанные расценки и виды работ всплывают при первой же проверке.
Если с содержанием вопрос худо-бедно решаем, то с ремонтом подобные этюды не проходят. Списать средства на ремонт какого-либо недостроенного объекта за счёт соседних улиц гораздо сложнее. Это называется НЕЦЕЛЁВКА со страшными последствиями.
В случае значительной «незавершёнки», дело обстоит плохо, особенно для промежуточных должностных лиц. Начинают сыпаться жалобы и насмешки со стороны населения, а проверки лезут за проверками. Представления, объяснения, наказания, увольнения… Крайнего всегда найдут. Между тем, порешать что-то экспресс-методом есть проблема, а объясняться общественности – вообще беда. Идти наверх с чистосердечным признанием «так уж вышло» никто не осмелится и, поэтому, будут продолжать выкручиваться всеми силами на своём уровне. Высокому руководителю при этом не интересно приходить на помощь своим подчиненным «уххх, негодяям», а ещё больше не интересно что-то достраивать, доделывать и подтирать – основная работа выполнена и пёс с ним, идём дальше.
Надо понимать, что каждая новая стройка – это политический капитал. Рейтинги. требуют событий, а не исправлений своих же ошибок. От доделок эффект минимальный, а мороки много, поэтому гораздо эффективнее с популистской позиции начать следующий объект, чем топтаться со старым. Вперёд к новым свершениям, ура!
Чтобы вырулить ситуацию используется лазейка в законе, разрешающая приемку объекта как «бесхозяйную вещь». Да-да, бесхозяйная вещь-развязка, кто потерял? Целая процедура предусмотрена на этот счёт. Муниципалитет, на территории которого расположен объект, заявляет во всеуслышание, что случайно обнаружил какую-то непонятную транспортную развязку, например. Дальше он как положено по закону, публикует находку, ищет рассеянного собственника соблюдая все процедуры… Истинный хозяин (застройщик) упорно умалчивает, что это его вещица и желаемое свершается – объект принимается на баланс муниципалитета. Ввод в эксплуатацию при таком сценарии уже не требуется, достройка до нормативного уровня тоже – все счастливы. Благодаря чудо-схеме, в отношении объекта у нового собственника развязываются руки, и он может не заглядывая в старые бумаги делать что хочет. Негативной стороной полукриминального сценария является то, что государственный заказчик, оставивший объект будет клеймён «незавершёнкой», но это уже другая история.
Автору текста довелось участвовать во многих стройках века необъятной родины и наблюдать за процессом с разных ракурсов в длительный период времени. Я находился в роли подрядчика, в кресле заказчика и был администратором процесса, но за всю «лётную» практику ни один из объектов транспортной инфраструктуры законченный должным образом не припомню.
Есть наглядный пример про олимпийские объекты. За всей красотой репортажей кроются обанкроченные компании, заключённые под стражу директора и уволенные должностные лица. А ведь это как раз и был показательный случай несостоятельности всей системы. Даже под чутким руководством первого лица государства ничего хорошего в плане порядка не вышло. Стройка серьёзных объектов в рамках закона сегодня дело героев и камикадзе. После каждого объекта кто-то должен быть уволен или отправиться за решетку – это уже правило. Уроки Великой стройки так и не усвоены.
Сложив в единую картину сей пазл выходит, что почему-то строительство крупнейшего в мире танкера69 требует гораздо меньшего количества средств и времени чем какой-то заскорузлый «клеверный лист»70 в моём родном городе.
Вот и разберись, мой друг Горацио, кто виноват здесь конкретно.
Приоритетность объектов
Одной из важнейших постоянных миссий нашего заведения является ранжирование объектов в порядке приоритетности их реализации. На простом языке это означает, что мы расставляем приоритеты. Выполняется такая работа как для реального планирования деятельности, так и для галочки – на всякий случай, если кто спросит. Задача требует учёта множества факторов и взвешивания этих самых факторов. Не всё в нашем механизме так просто, как может показаться. Если б было не сложно, то оно б не было так «вкривь да вкось».
Заявителя жалобщика обычно интересует, почему улицу у соседа-негодяя и бездельника закатали в асфальт, а ему оставили шиш с маслом на ближайшие десятилетия, почему в городе всё строится, а в его родной д.Пузыри дети в школу плавают на лодке… Почему обещали и не делают? Почему там? Почему не здесь? А с чего вдруг так дорого? Иногда меня и самого одолевают подобные мысли. Они так накатывают, что не умещаются за один знак вопроса.
Обычно люди негодуют и пытаются достучаться путём сутяжничества. Они пишут письмо и представляют себе, как грозный столоначальник в высоком кабинете прочитает о его проблеме, наконец-то прозреет, разгневается на отсутствие Справедливости и тут же даст указание своим балбесам разобраться. Советский кинематограф хорошо воспитал нас. Даже многие высокие руководители доселе убеждены, что именно так они должны управвлять – звонить всем подряд, совать нос куда попало и орать-орать-орать.
После каждого отрицательного ответа пишут ещё выше. Когда достигается уровень президента или Прокуратуры (их ставят примерно в один ряд), а результат остаётся неизменным, то в ход идут угрозы нажаловаться в скандальное ток-шоу для домохозяек. Квадратный телевизор от чего-то считается последним шансом на справедливость.
Между тем, в любом государственном деле, касаемом «распилов», принимает участие уйма влиятельных лиц. Депутаты, меценаты, друзья мэра и пэра – они все тут как тут, толкаются локтями, намекают и шантажируют. Мнений и хотелок масса, а ресурсы ограничены. Все пожелания нужно не только учесть, но и выстроить в некоей «выгодной» очерёдности. Соображать нужно, где чьи интересы затронуты, кто влиятельнее и какая из уступок опаснее. Такие понятия как разумность, объективность и системный подход здесь, на главном этапе планирования, не первостепенны.
В официальных ответах гражданам мы такое никогда не сообщим. Пишем про комиссию, которая якобы обдуманно расставляет приоритеты, но всё это ложь. В большинстве регионов и муниципалитетов нет такого совещательного органа, а если даже он и имеется, то члены его даже не знают, что состоят там. Комиссия не имеет никакого смысла в нашей системе и поэтому, если она даже формально заведена приказом (!) в обязанности её входить только послушное закрепление спущенных сверху решений. Фактически (но негласно), комиссией является та самая группа влиятельных игроков, которая говорит «что нужно делать».
Когда соискатели Справедливости выходят со своей замечательной затеей, они не представляют, какую конкуренцию она должна выдержать. Не каждый даже из влиятельных лиц способен обыграть систему, переубедить своих соперников и отстоять «нужную» правду. Чтобы достигнуть успеха, важно не просто написать, а найти для своей затеи действительно сильного покровителя.
С сильными бойцами в нашей сфере очень туго, потому что просто так никто не станет рубиться за чьё-то счастье. Для начала надо сделать свой интерес депутатским, министерским или губернаторским, только так возможно движение.
Иногда срабатывает способ выдачи своего хотя б за общественное. Школа рядом, пенсионеры, инвалиды страдают… Когда требует широкая публика, вопрос перемещается в зону пиара и вероятность заинтересованности им важных лиц повышается. Но это очень редко! Очень.
При формировании наиболее важных дел нам, служащим, приходится изрядно поломать голову. От исполнителя требуется не просто сделать так как сказали, а ещё и угадать что из пожеланий является наиболее важным, и какие из мероприятий можно чуть-чуть отодвинуть на потом. Распознавать пожелания, балансировать и вежливо объясняться о каждом своём шаге – есть главное искусство.
Всё начинается с распределения денег в целом по отраслям. Хоть результатом распилов обычно остаётся «финансирование на уровне предыдущих лет», всё равно нужно изрядно упахаться.
На первом этапе наш Департамент, который, казалось бы, играет «первую скрипку» от строителей, обязан отстоять лимит на всю дорожную и транспортную отрасль. Мы просим, а губернаторская Дума вместе с Финансовым департаментом всячески отклоняет предложения. Есть даже такое понятие как «защита бюджета», отдающая по своему звучанию боевыми действиями. Это длительный и нервный процесс, в котором задействована армия людей и нелюдей тоже. Думаю, что тема противостояния между теми, кто распределяет деньги и теми, кто их просит достойна научного и даже философского изучения.
С нашей стороны используются все аргументы в виде представлений Прокуратуры, решений Судов, предписаний органов Полиции, обещаний депутатам. Мы выцарапываем у финансистов на самое-самое необходимое используя весь имеющийся талант, ухищрения и уловки, а они воротят нос. Иногда баталиях за бюджетную роспись даже мелькает здравый смысл. Выкручивание всеми правдами и неправдами лимитов – это ещё не финиш. Следующей фазой будет формирование непосредственно плана дорожных работ, к которому попытаются приложиться все, кто только могут. Документ является «началом начал» и поэтому схватки за строки в нём случаются не хуже ближневосточных конфликтов. Манипуляции, интриги, угрозы и доброе слово – всё идёт в ход. Даже тот казначей, что вчера ставил палки в колёса, урезал наши лимиты и не желал ничего слышать, сегодня уже занимает другую позицию; он настаивает на колоссальных объёмах, а ещё хочет, чтобы выделенные отрасли средства были потрачены правильно – т.е. по ЕГО разумению. После того как деньги от «финансистов» перешли к «хозяйственникам», мы как будто меняемся местами и обязанности по «обороне» кошелька ложится на наши плечи. Пилим деликатно и вежливо – всем по серьгам.
Губернатор (с большой буквы) часто встречается с важными персонами и как следует из того много им обещает. Письма с резолюцией «предусмотреть в программе дорожных работ» так и сыпятся веерами. И когда только успел? Плавненько, ото дня ко дню, от месяца к месяцу папка с хотелками заполняется, карта области, как бабулина иголошница, покрывается тычками (так мы для себя обозначаем очаги проблем). Когда настаёт страднáя пора и мы верстаем план, то выходит оverbooking (число проданных билетов превышает количество возможных посадочных мест). Удовлетворить всё обещанное вместе с представлениями Прокуратуры, решениями Судов и требованиями региональных депутатов не представляется возможным. В этот момент начинается самая прелесть, а многие из служащих (и даже управленцев) уходят на больничный. Чтобы безопасно для себя и своего начальства отсеять игроков расставить приоритеты, все шаги принято согласовывать с первым лицом области. С задачи «отсеять лишнее» начинается реальная аналитическая работа. Для этого на свет производится целая «диссертация», подкрепленная всяческими материалами обо всём на свете. Взвешиваются перспективы, обсчитываются многочисленные варианты развития событий, оценивается пиаропригодность объектов и пр. Каждая позиция требует обзора чуть ли не всей экономики региона. Сводная таблица показателей, с которой мы ходим к губернатору, имеет 20-30 столбцов и бесконечное число строк.
Существует вполне рабочий показатель – «деньгочеловеки», который отражает сколько надо потратить средств, чтобы удовлетворить одного жителя. Например, если живет в деревне 170 человек, а дорога до нее стоит 50 млн. денег, то показатель будет 294. Чем ниже показатель, тем больше пиара, за меньшие деньги, тем больше людей будет довольными и пойдут голосовать за действующую власть.
Возможно, в далёком будущем, когда человечество начнёт обживать поверхность Меркурия, а мою работу будут выполнять бесстрашные перед начальником компьютеры, и наконец-то аналитическая работа пойдёт впереди обещаний политиков – Я верю в это. А пока нам есть чем заняться, и деревня Пузыри подождёт.
***
Кроме непреодолимой силы кулуарного толка бывают случаи бездействия по юридическим причинам.
Не всегда реально объяснить бездействие только недостаточным финансированием. Очень часто денег у отрасли в изобилии, но! невозможно что-то выполнить, не нарушив при этом закон. Принято считать этот пункт формальностью, им даже начальство пренебрегает, но Я, как исполнитель, не сбрасываю препон со счетов и опишу. Государство создало такие официальные правила, что само задыхается от них. Нужно применить всю известную человечеству джиу-джитсу, чтобы вписаться в законные рамки, или пойти осмысленно на нарушение. В моей практике множество раз бывали ситуации, когда средств на объект имелось больше, чем их реально можно было правильно «освоить»: где-то нет проектов или землеотвода, например; в некоторых случаях нет понимания «по какому из пути движемся» и поэтому тратиться – запрещено. Финансирование может быть заложено под объекты, реализация которых в данный момент времени не возможна, а затрата этих средств в другом месте трактуется нецелевым использованием средств. Для того, чтобы развязать бюрократию при уже имеющемся мешке денег иногда требуется кропотливая совместная работа многих ведомств, и даже личное вмешательство первых лиц области, министерства или государства. Нельзя взять и переиграть самим, так, как будет лучше. Нельзя!
Бумажная волокита может сломать и загубить что угодно. Когда-то, в 1955 году, из-за проволочек с выездными документами представители СССР опоздали на Парижскую конференцию по разделу Антарктиды. А с тех пор бумажная волокита только усиливалась…
Особенно много мороки с федеральными средствами. Условия предоставления субсидий из федерации всегда сложные, Я б даже сказал издевательские. Они не поступают как свободный транш для региона, а выделяются через строгие целевые программы с множеством «если». Федерация не тратится на то, что реально нужно здесь и сейчас, она требует от хозяйствующих субъектов соблюдения пунктов её общей для всей страны программы. Условия поддержки федерацией строительства дороги до какого-либо населенного пункта могут быть следующими: количество жителей не менее 250 человек; протяженность участка дороги не более 5 км; покрытие после выполнения работ – золотое; общие расходы на объект – не более ХХ млн. денег, а собственный вклад региона – не менее 30% от общих расходов. И ещё, все должны ходить в красных носках и горячо любить государя.
Чтобы региону со своим объектом заявиться на федерацию, он обязан иметь на руках весь необходимый для стройки вагон документов, отведённую на 100% стройплощадку и полную уверенность в том, что ничего не изменится до самого финиша. Переиграть что-то на ходу – практически невозможно и даже уголовно наказуемо. Морока с коммуникациями, перепроектированием, долгим изъятием земель – не для федерации. Даже проектная документация на объекты с федеральными и региональными инвестициями имеет некоторое различие, поэтому при её разработке должен быть определённый прицел.
Чтобы не вляпаться в конфликт с федерацией, для реализации предлагаются самые лёгкие и чистенькие объекты где-то за городом или в чистом поле. В итоге деньги тратятся не на то, что «горит», а на то, что полегче. Освоение колоссальных средств идёт самым бестолковым способом. Кстати, многие регионы под удачным предлогом отказываются от такой «поддержки» и их потом ругают публично, – но это ладно.
Не так давно федерация «предложила» регионам субсидии на развитие агломерации (инфраструктуры крупных городов). Задумка была хорошей, но она требовала неотложных платежей от области. Вместо того, чтобы леяить НАБОЛЕВШЕЕ, мы (область) подталкивались к финансированию ненужной сейчас инженерной инфраструктуры микрорайона в чистом поле. Отказаться от участия в программе, значило бы потерять большие деньги федерации, а согласиться, значит раззориться прямо сейчас на какую-то призрачную перспективу. Требуются валенки к зиме, а придётся купить кеды из-за скидки.
Город задыхался в многочасовых пробках с северной стороны, а мы бросили все силы на южную часть, в чистом поле. Отличные дороги со свеженькой разметкой, освещением и тротуарами; всё классно, только вокруг – ни души.
Мы долго объяснялись о причинах такой несправедливости.
И всё равно дураки.
