Faster
S-T-I-K-S. Шустряк. Человек с кошкой
Рассказ затянулся на несколько часов, это с учётом того, что напарница не была склонна к описательной или художественной части. В особенности их поразил тот момент, когда Ки поведала о проблемах, с которыми столкнулась их промышленность, и которые не были таковыми для нас, обитателей суши, так что даже я смог узнать кое-что новое. Когда напарница все же подошла к моменту, когда собиралась начать рассказ про их базовое биологическое устройство и методы размножения, я прервал её монолог.
– Так, есть предложение, – я поднял палец, указывая на местное светило, занявшее положение почти в зените, – обед, перерыв, а после уже информация от вас, ведь если Ки начнёт сейчас, то это уже до ночи, там также интересно, – слегка подпустил интриги я.
– Я же только поверхностно могу все изложить, – начала вроде как оправдываться напарница, – у меня подготовка “управленца”, если так можно выразиться, переводя в местные понятия, была бы инженером, биологом или еще кем из профильных специальностей, то смогла бы вдаваться уже в детали.
– Да и этого с головой хватает, ты, видимо, не понимаешь ценности первого контакта с совершенно другим биологическим видом и представителем цивилизации, развитие которой проходило в совершенно иных условиях. Судя по тому, что я уже услышал, – продолжил Тойл после секундной задержки, – имевшиеся у вас технологии не достигли нашего уровня, но при этом вы уже совершили свой первый, точнее, первые полёты к другим звёздам, а мы нет. Мы все еще осваиваем свою систему, и насчёт отправки обитаемого корабля к другой звезде – речь идёт только лишь как о концепции, а не о начале её воплощения.
– Ты верно сказал, у нас условия были разные, я смею предположить, что если бы ваша звезда сулила вам почти полную глобальную стерилизацию, то и вы задумались бы о миграции. Мы тоже до того момента и не помышляли о таком, даже на планеты системы не высаживались, только запуск спутников и строительство орбитальной базы, с которой впоследствии и производилось изучение системы.
– Возможно, но это, так или иначе, не отменяет того, что случай уникальный, ведь нет даже намёков о том, что еще где-то был контакт с иной цивилизацией, а сюда валятся кластеры с бесконечного количества миров.
– Кстати, о бесконечности и мирах, – вклинился я, – предлагаю все же пояснить, что ты имел в виду, говоря, что кисляк лишь побочный эффект спор при перезагрузке?
– Хорошо, – согласился Тойл, – тогда предлагаю обед, а дальше уже я попробую вас удивить, не так, конечно, как она, – он указал взглядом на Ки, – но тоже будет интересно.
– Ну, коль всё же мы решили, что не обменом информации единым жив человек, а и пищу тоже вкусить стоит, – странным голосом проповедника проговорила Яся, – предлагаю вот так.
Девушка из ниоткуда, по своему обыкновению, материализовала внушительный поднос с приготовленными на мангале ребрышками, отчего вокруг стола сразу же повеяло их ароматом. Следом появилась пара бутылок вина, упаковка пива, какие-то сладости и кастрюля с тушеной картошкой, а последним материализовался внушительный кусок говядины, отправившись прямиком в пасть тигру. Поданное Графу, судя по всему, совершенно устроило тигра, отчего тот, разделавшись со своей частью трапезы, развалился на газоне недалеко от нас. Взглянув на его довольную морду, я все же оценил, что с его позиции очень удобно наблюдать за всеми, и тигр там разлёгся специально, в очередной раз доказывая, что иммунные животные в разы умнее обычных.
– Что он спросил? – поинтересовалась у Тойла Яся после того, как между ним и Слэем состоялся короткий диалог на странном звучном языке.
– Он понял, что у тебя за дар, но удивился тому, как ты с легкостью извлекла столько продуктов, он посчитал, что расходовать объём на то, что можно добыть в кластерах, неэффективно.
– Нет, коль не нравится, не ешьте, мы и сами все приберём, – с наигранной обидой ответила девушка.
– Не в этом дело, я ему пояснил, что ты чуть ли не полтонны можешь с помощью своего дара перенести, так что он теперь впечатлён.
– Ну, я рада, что смогла хоть чем-то на фоне подруги выделиться, – проговорила девушка, уже начав накладывать себе картошку.
Тишина продлилась недолго, её нарушил Тойл. Быстро разделавшись с предложенным угощением, он предложил попробовать их чай. Странная штука, что я принял изначально за стеклянную кастрюлю на металлической подставке, он, к моему удивлению, назвал походным котелком, а на мой вопросительный взгляд продемонстрировал магию.
Остатки чего-то, похожего на стебли травы и листья, имевшиеся в устройстве, он выкинул в сторону, после чего продемонстрировал совершенно чистую поверхность со словами: “Не пачкается, не пригорает, в уходе не нуждается”. Поставив её опять на стол, что-то активировал, а после, схватив стекло за края, увеличил размеры ёмкости примерно в два раза, при этом мутно-зеленоватые стенки из чего-то, что было похоже на стекло, истончились. Налив в ёмкость воды из стоявшей неподалёку пластиковой бутыли, он положил следом в воду что-то из пакета, что был у него в рюкзаке и вновь активировал устройство. Вода вскипела через пару десятков секунд, затем Тойл отключил чудо-котелок, накрыв его крышкой, явно не принадлежавшей к их технологиям, уж больно часто я те видел в жилищах на кластерах.
– Ну вот, десять минут и будет готов, – проговорил он, усаживаясь на своё место.
– Это что сейчас за магия была? – спросила неугомонная Яся, указывая пальцем на устройство.
– Походный котелок, – с улыбкой, явно пытаясь поддеть девушку, ответил он.
– Это я уже слышала, но что-то мне подсказывает, что ты меня обманываешь.
– Вовсе нет, – он притворно возмутился, – оно имеет своё нормальное название, но мы его котелком кличем.
– Неважно, хочу эту штуку и батареек к нему, – сказав, Яся протянула руки к устройству, при этом делая странные жестикуляции пальцами, которые в совокупности с её лицом должны были показывать алчность.
– Можно подарить вам такой, правда, у нас их всего два, так что только один, – Тойл встал из-за стола, подошёл к одному из рюкзаков, изъяв из него похожее устройство, но в сложенном, если так можно сказать, виде. После чего вернулся и вручил его девушке.
– А батарейки?
– Не нужны, там аналогичный источник энергии, – он в очередной раз продемонстрировал своё запястье, – только мощнее. Если включить на максимальную температуру и обеспечить большой теплосъём, то хватит на десять тысяч суток непрерывной работы, так что, думаю, при обычной эксплуатации хватит очень надолго.
– Тогда рассказывай, как и что делать, – уже убрав полученное ею устройство в свой пространственный карман, спросила она, указывая на стоявшее на столе с запаривавшимся взваром.
Тойл потратил не более десяти минут, чтобы объяснить девушке принцип управления её новым приобретением. Все оказалось крайне просто, имевшиеся две пиктограммы управляли режимом работы, первая – включение и отключение устройства через долгое нажатие, вторая – режим работы, инфракрасный нагрев или режим теплообменного охладителя. В первом случае максимальный нагрев был около трехсот градусов, что меня удивило, ведь сложно представить, для приготовления какой еды может потребоваться такая температура. Второй же позволял охладить содержимое до минус десяти градусов. С градусами я, конечно, погорячился, о чем тут же поведал Тойл, пояснив, что отображаемое число несколько отличается от принятой в большинстве миров шкалы градуса Цельсия, но ненамного. Яся, натурно проделав с котелком на столе несколько экспериментов, видимо, для закрепления полученной информации, успокоилась, а вот нолд неожиданно предложил:
– Мы, кстати, можем и этим поделиться, – продемонстрировав своё запястье, – но уже с условием.
– С каким? – опередив меня, спросила Яся.
– Что оно может? – не дав ответить, спросила уже Ки, я же промолчал, поняв, что даже спросить нечего, обе спутницы вчистую опередили меня с вопросами, что, может быть, и хорошо. Если открыто показывать свою заинтересованность в их устройствах, то нолд будет играть на этом, ведь я понимаю, что ему что-то нужно, да и он этого особо не скрывает.
– Условие будет простое. Мы выдадим вам модули сканирования и обмена, – он продемонстрировал небольшой кругляш серого цвета, достав тот из кармана разгрузки. Кругляш представлял собой пластиковый срез цилиндра с овальной темной нашлёпкой сверху и с первого взгляда мало чем отличался от датчика пожарной сигнализации. – Вы должны будете их оставлять на стабах или, правильнее сказать, на кластерах с периодом перезагрузки более десяти лет так, чтобы он как можно ближе был расположен к границе с быстрым соседствующим кластером. Он накапливает информацию о перезагрузках, проводит некоторые физические измерения и при появлении кого-либо в зоне действия передаёт данные на коммуникатор, – он опять показал свой наручный компьютер. – Также те данные, что подготовлены к обмену у вас в коммуникаторе, попадут в него, и потом уже к следующему, кто попадет в радиус зоны покрытия устройства. Мы так осуществляем сбор и передачу информации, нам это необходимо для изучения этого мира.
– Из твоих слов складывается ощущение, что вы тут толпами по Пеклу гуляете, – не удержавшись, спросил я, – а что, если мимо никто не пройдёт?
– Такое тоже может быть, но срок функционирования данных устройств – пять десятков лет при условии их работы в космосе, а там львиная часть энергии уходит на поддержание внутренней температуры устройства, так что тут они этот срок с легкостью переплюнут.
Я взял устройство, которое не выглядело серьезно, рассмотрев его со всех сторон, но каких-либо кнопок, отверстий и чего бы то ни было, с чем можно хоть как-то взаимодействовать, не обнаружил.
– А включить как? – резонно поинтересовался я.
– Просто поднести к коммуникатору, подробнее я объясню, сложность взаимодействия примерно, как с котелком, – он улыбнулся, намекая на то, что даже Яся за несколько минут смогла освоиться со своим приобретением.
– Насчёт обмена между коммуникаторами. Я так понимаю, они тоже что-то собирают и сливают?
– Да, в них встроен тот же набор датчиков с небольшими дополнениями, даже о своём состоянии узнать можно, но для живущих в этом мире данный функционал бесполезен, хотя при отравлении может спасти жизнь. Также он может передать информационный пакет, как общий, так и для адресата, я все объясню и покажу, если вы согласитесь. Предвидя следующий твой вопрос, я расскажу о том, что может данное устройство. Во-первых, и в-главных – это мобильная лаборатория, позволяет делать химический глубокий анализ газов, жидкостей и твердых материалов. Способен адаптироваться и управлять любой цифровой электроникой, наш уровень, конечно, он взломать не может, но всё, что проще, ему под силу, тут персонально для тебя актуальность не очень, но все же. К примеру, ты не засечёшь резко повысившийся уровень радиации, а он да, при этом устройство не требует элементов питания и включен всегда, что делает его несравненно лучше любого найденного тобой дозиметра. Также он обеспечивает зашифрованный радиоканал, так что вашу группу никто не сможет прослушать, имеется комплект наушников, – он показал на Слэя, – вот он сейчас через него имеет синхронный перевод нашего разговора. Ну, и наконец, это обычный мощный компьютер, в комплекте к которому идёт гигантского объёма носитель информации по меркам вашего мира. Ах да, он уже обучен огромному количеству форматов данных и модификациям устройств, всему, с чем мы уже встречались, но также его функционал позволяет изучить новые форматы. Его встроенный процессор содержит адаптируемые интеллектуальные сети, это более совершенный аналог того, что у вас принято называть нейросетями.
– Нехило, – выдала девушка, – но котелок все же более нужная вещь в хозяйстве, рации и планшеты у нас и так есть.
Я же задумался, в принципе ничего выдающегося данное устройство не даёт, лишь удобство, при этом избавляя от проблем с зарядкой или поиском батареек, что в принципе не так обременительно. Единственный, по моему мнению, нужный функционал заключался в защищенной коммуникации между членами группы. При этом за данные устройства от нас требуют проделать не такую уж и сложную работу, вот только у меня заворочался червяк сомнения, а не для слежки ли за нами пытаются их впихнуть? Хотя кто-то вроде Айи и без этого смог нас выследить на другом конце Пекла, так что слежку за основную мотивацию такого предложения принять нельзя, а вот мои подозрения о вербовке начинают принимать обоснованные очертания.
– А, ну еще имеется тепловизионный сканер, фото- и видеосъёмка, да вообще много чего, инструкции есть внутри, как и множество баз данных, – расценив мои размышления, как нерешительность, вновь продолжил Тойл.
– Базы данных? – спросил я, заметив заинтересованность Ки.
– Разные технологии, устройства, материалы, есть даже истории миров из разных веток, мы вообще много чего собрали.
– Кстати, а как давно вы здесь?
– Мы в смысле – я, Слэй и Айя? Или когда мы пробили путь в этот мир?
– Во всех смыслах, – ответил я.
– Я тут уже сто один год, – произнёс Тойл после того, как с чем-то сверился в коммуникаторе, – Слэй двадцать восьмой год, и это его первый столь длительный выход с базы, а про Айю я и сам не знаю. Я невольно посмотрел на ящерку, которая так и продолжала молчать, даже во время обеда не проронив не слова. Эта странность меня слегка напрягала, ведь я больше не слышал ментального общения. А постоянно сидящий молча человек, периодически разглядывающий то меня, то моих спутников, инстинктивно напрягает, заставляя постоянно чего-то ожидать. – Проход мы сюда пробили за десять лет до того, как я лишился возможности вернуться в свой мир. Я был в первой исследовательской группе, так что, считай, с самого начала изучения этого мира.
– И как, не устал столько тут жить? – поинтересовалась Яся.
– Нет, хотя не скрою, поначалу был период, когда я сожалел о случившемся, но он быстро прошёл. Я свободен, у меня все есть, и мне дали возможность исследовать бесконечное число реальностей, похожих и не очень, на нашу. Мне кажется, занимаясь любимым делом, устать сложно, а все сложности, с которыми пришлось столкнуться здесь, можно преодолеть, тем более что ограничение по времени отсутствует.
– Историк? – поинтересовался я.
– Нет, я по факту экзобиолог, занимался на проектах адаптации растений под среды с низким уровнем гравитации. Я уже упоминал, что мы осваиваем пока только свою солнечную систему, мы уже освоили и заселили Луну, Марс и активно ведём добычу ресурсов в астероидном поясе. Доставлять что-либо в космос для строительства с Земли и даже с Марса затратнее, чем с объектов, не имеющих гравитации, но там есть свои проблемы с жизнеобеспечением людей, ведь не всё и не всегда можно доверить машинам и автоматике. Я специализировался на селекции и генной модификации растений, животных и микроорганизмов для адаптации их в среде без гравитации. Так что имею множество специализаций от биологического направления до технического, вот и вышло, что такие, как я, стали лучшими кандидатами на изучение нового мира.
– Ясно, – подытожил я, – ну, тогда я надеюсь, что ты всё-таки расскажешь нам про кисляк и про то, что он не играет никакой роли в переносе кластеров.
– Я выразился не совсем так, – с небольшой паузой начал отвечать Тойл, – достоверно утверждать, что это верно, я не возьмусь, и никто не возьмется, но если судить по нашим исследованиям, то все именно так. То, что вы называете кисляком, лишь защитная реакция спор, пока будем называть их так, от надвигающейся перезагрузки. Как вам известно, она происходит не одномоментно, и для неё требуется время, устройство, которое отвечает за данный процесс, по всей видимости, генерирует какое-то поле или излучение, на которое и реагируют споры.
– Стоп, стоп, стоп, – замахав руками, вклинилась Яся, – что за устройство, можно с самого начала, так сказать, для тупых?
– Яся, подожди, пожалуйста, – попытался я успокоить напарницу, – видишь, Тойл и так не знает, как начать, а ты его сбиваешь, – та кивнула. – Тойл, продолжай, давай тогда с этого и начнём, я имею в виду устройство этого мира, то, что вы смогли о нём узнать.
– Легко сказать, – ответил он, но все же продолжил, – так вот, то, что вы называете спорами, реагирует на это, формируя нечто вроде защитного поля от воздействия на них. В итоге после завершения процесса обновления споры не исчезают, в отличие от другой материи. Я буду использовать максимально привычные вам термины, так что назовем этот процесс перезагрузкой, хотя это в корне неверно, и я попытаюсь объяснить почему. После перезагрузки происходит полное замещение всей старой материи на новую, вы этот процесс называете копированием и по своей сути это почти верно. Материя, существовавшая до момента перезагрузки, разбирается до состояния энергии и из неё осуществляется сборка новой материи. Как, не спрашивайте, – предвосхитил он мой и, судя по мимике Ки, её вопрос, – за все время, что мы изучаем этот мир, мы так и не приблизились к разгадке механики процесса. Наши ученые даже предположительно не смогли посчитать объемы энергии, которые задействованы в этом процессе, поскольку речь идет уже о величинах энергий, генерируемых даже не в звездах. Само, так сказать, копирование происходит мгновенно, по всей видимости, когда устройство выходит на расчетную мощность, но, пока оно её набирает, происходит что-то, вызывающее ответную реакцию спор и появление кисляка.
– То есть это устройство не способно переработать в энергию споры? – спросила Ки.
– Возможно, и способно, но они вырабатывают защитное поле, кстати, их на это можно спровоцировать и другими способами. К примеру, есть дары, с помощью которых можно активировать данный эффект, сформировав кисляк в определенной зоне. – Я в этот момент почему-то вспомнил девушку, что тренировалась в подземелье Шатуна, и продемонстрированный ею дар, способный из ничего создать предмет по заученной матрице, так что в правильности того, что говорил Тойл, я сомневаюсь. Но, поскольку я обещал Шатуну, а других фактов у меня нет, придется промолчать об этом. – Твари имеют устойчивый врожденный инстинкт, – тем временем продолжал Тойл, – покидать такие зоны и такой дар считается крайне полезным, ведь даже развитые твари избегают попадания в кисляк. Помимо спор, при перезагрузке еще не уничтожаются живые биологические организмы, – в очередной раз Тойл как будто прочёл мои мысли, заговорив именно о том, о чём подумал я, отчего я даже проверил активацию своего скрадывателя, – так что, к примеру, попавший под перезагрузку иммунный не умирает. Хотя то, что от него остаётся, живым не назовёшь, почти все уверены, что при этом теряется рассудок, но по факту происходящие изменения гораздо глубже, и от попавшего под перезагрузку остается лишь едва функционирующее тело. Наши исследователи проводили такие эксперименты, – увидев насупившийся взгляд Яси, он тут же добавил, – над животными и выяснили, что на какой-то миг происходит остановка всех химических процессов с их последующим запуском, что и приводит к таким последствиям. По крайней мере, на текущий момент это самая основная гипотеза данного явления, но вот критерии определения живых существ нам до сих пор непонятны. Даже убитая за минуту до перезагрузки крыса исчезала, в то время как смертельно отравленный зверек оставался на месте после перезагрузки, хотя в первом случае можно было спокойно реанимировать животное, а во втором нет. Имеется версия, что в этом процессе опять же задействованы споры, и по факту эффект происходит из-за того, что именно они не дают разобрать материю. Эксперименты с чистыми, не инфицированными спорами, животными, показали, что их участь быть разобранными на энергию не обходит стороной, что и доказывает предположение об участии в процессе спор.
– Это понятно и даже логично, – в очередной раз проявила инициативу Ки, отчего не только я, но и Яся удивилась, ведь раньше она редко так поступала, – правда, появляется еще больше вопросов, но пока их опустим. Вернемся к спорам, ты сказал, что они способны выживать при перезагрузке, формируя защитное поле, это допустимо и логично. Но тогда возникает закономерный вопрос – если они часть этого мира, часть его устройства, тогда почему они защищаются? Коль устройство способно оперировать материей, то ему их и воссоздать не представляется труда, ведь они так же материальны, зачем тратить энергию на защиту и создавать проблемы для формирования новой материи на кластере?
– Удивлён, – с какой-то протяжной интонацией отреагировал Тойл на сказанное Ки, – я не мог даже подумать, что имея такой ограниченный объём информации, можно сложить все и задаться таким вопросом.
– Ки тебя еще удивит, – вклинилась неугомонная Яся.
– Предчувствую, но, пожалуй, отвечу для начала коротко. Мы с высокой долей вероятности предполагаем, что так называемые споры не имеют никакого отношения к этому месту.
После того, как Тойл закончил предложение, в воздухе повисла тишина, если не считать шороха листьев от легкого ветра да треска каких-то пичуг в кустах. Ки, как и все, не спешила задать очередной вопрос, обдумывая услышанное, а я, как и предположительно Яся, просто потерялись от крушения основных постулатов.
– Что из себя представляют споры? – неожиданно для всех прозвучал вопрос Ки, но задав его, она сразу же выдала версию. – Это либо мельчайшие автономные машины, но тогда их бы переработали, как и прочую материю. Так что выходит, что споры все же имеют биологическое происхождение?
– И да, и нет, – ответил Тойл, – дело в том, что уровень технологий, при котором возможно создание чего-то подобного спорам, лежит за той же гранью, что и технология, способная реализовать это место, гораздо выше, чем мы можем заглянуть даже на уровне теорий. Споры – это по всем критериям биологическая жизнь, но основанная на совершенно иных принципах, чем что-либо, виденное нами ранее. По функционалу же они близки к тому, что в ваших мирах называют наномашинами, ну, или как-то так.
– Чаще упоминается понятие, “нанороботы”, “наноботы” или “наниты”, но я встречала это лишь в теоретических выкладках или художественных произведениях, наши технологии также не были близки к уровню, позволяющему создавать нечто подобное, – прокомментировала Ки.
– Фантастика, – добавила Яся, озвучив то, что и так было понятно.
– То есть ты хочешь сказать, что они сюда попали с загрузкой одного из кластеров? – спросил я.
– Ну вот, Шустряк, – как-то на выдохе, по-отечески, продолжил Тойл, – и после этого ты считаешь, что ты не про нашу честь, и напарница вон твоя мало говорит, а если говорит, то в точку.
– Это ты про Ясю? – поддел я его.
– И про неё тоже, ну, а если серьезно, то версия со случайным попаданием спор в этот мир основная, она объясняет множество странностей. К примеру, до сих пор непонятен принцип, по которому происходит отбор тех, кто мутирует и тех, кто нет. Поначалу наши ученые склонялись к версии, что споры были созданы в военных целях, выделяющих своих по каким-то критериям, но тогда их работа крайне глупа. Было бы понятно, если бы чужих просто убивало, даже в нашей ветви реальностей такой способ ведения войны применялся, – Тойл при этом как-то запнулся, но все же продолжил. – А какой смысл в мутантах, которые растут и развиваются, ладно бы еще своих не трогали, так тут наоборот, и неиммунным, и иммунным отдан полный пищевой приоритет. Даже больше того, многие исследования указывают, что от объёма потреблённых тканей без мутаций зависит скорость развития самих мутантов.
– То есть, чем больше они едят нас, тем быстрее растут? – спросила Яся.
– Именно так, только не именно людей, любых немутировавших, – он поднял руку, быстро несколько раз ткнул в планшет, продолжив, – к примеру, чтобы едва обратившийся медляк превратился в прыгуна, заимевшего способность бегать на короткие дистанции, ему нужно употребить около полусотни килограммов немутировавших тканей. Это вполне реально выполнить за сутки после обращения, тем более что на таких стадиях у них еще нет чувства соперничества, да и что жрать, им нет разницы. Появляющаяся возможность коротких перебежек и прыжков уже большое подспорье в том, чтобы в следующий раз оказаться у кормушки первым. Для следующего этапа нужно значительно больше и на выходе получится бегун, есть большая вероятность, что мутант уже со своего кластера выйдет бегуном, но это лишь небольшой процент тех, кому повезло. Матерые твари, мало того, что первыми претендуют на лучшую пищу, так еще с голоду едят более слабых, причем предпочитая самых неразвитых. Нам даже приходилось наблюдать явление, которое назвали фермерством. Это когда развитая тварь со свитой, чтобы совершить длительный переход по медленным кластерам, в качестве еды с собой гнала стоящих на более низкой ступени развития. Еда сама идет, невкусная, но лучше, чем голод, ведь метаболизм у тварей к длительному отсутствию еды вообще не приспособлен. При долгом голодании твари впадают в некий анабиоз, сохраняя запасы полезных веществ, и выходят из него лишь при шансе поесть, но в местном регионе такое не встречается, – Тойл обвёл рукой, показывая на все, что нас окружал, – здесь очень много быстрых кластеров.
– Этот регион? – спросил я.
– Да, мы сейчас почти на его середине, судя по всему, ты доходил до каскада озёр, оно, хоть и выглядит, как одно, но по факту там целая их цепь с юга на север.
– Да, было такое, – подтвердил я.
– Вот считай, что если считать от восточной границы черноты возле Бастиона, то это почти половина гигантского овала, окруженного чернотой, а вот с юга на север он на треть больше. Про овал я так, образно, – внезапно поправился Тойл, – и чернота тоже не монолитна, есть на ней и обычные кластеры, и медленные, и даже переходы в другие регионы имеются.
– Пожалуй, я об этом чуть позже расспрошу, пока все же про тварей интересно.
– Хорошо, но больше рассказать особо нечего, есть ряд закономерностей и принципов, которые мы, в смысле, те, кто изучают этот мир, понимаем лучше обычных охотников на тварей, но и у нас есть масса вопросов. Даже тот банальный факт, что у мутантов появляются споровые мешки, которые и являются их энергетическими центрами, а ведь у обычного немутировавшего инфицированного ничего подобного нет. На этот счет есть лишь предположение – то, что развивается из спор, формирует свой аналог мозга по причине дисфункции его у мутанта, а то, что вы называете потрохами, не что иное, как его составные части. Но и тут, увы, множество вопросов, разве что мы знаем точно, что все те способности, которые у нас есть – это лишь эффекты, которые производят споры. Но порой то, что они делают, даже с теоретической точки зрения невозможно, а уж если подумать о том, откуда столь миниатюрные биологические роботы берут на это энергию, мозг сворачивается даже у самых выдающихся ученых.
– Хорошо, допустим, но я лично так и не смог услышать для себя хотя бы одного аргумента, точно указывающего на то, что споры не принадлежат этому миру?
– Ах, ну да, – с улыбкой, как будто что-то вспомнил, продолжил Тойл, – дело в том, что с нашим уровнем технологий мы вполне смогли разглядеть внутреннее устройство спор, и да, оно очень похоже на устройство обычных живых клеток, вот только имеет совершенно необычный вид.
– И как это противоречит тому, что споры являются частью СТИКСа?
– Ну, тут есть два серьезных аргумента, первый из которых заключается в том, что технологию СТИКСА мы даже близко не можем проанализировать. Хотя уже удалось обнаружить так называемые сегментные разделители, но ни подвергнуть их изучению на месте, ни взять часть на анализ не удалось. В то время, как споры мы можем разглядывать, анализировать, правда, толку от этого мало, ведь они выполняют строго определенную функцию, заключающуюся в ожидании возможности попадания в среду для своего дальнейшего развития или некого управляющего сигнала, чтобы выполнить задачу, создав эффект нужного дара. Как я уже и говорил, все дары – это эффекты, которые создают споры.
– Ладно, предположим, тогда чем являются потроха тварей – жемчуг, горох, наконец, спораны?
– Спорами, теми же спорами, просто в разной степени концентрации, также попутно там имеются и прочие связующие вещества разного типа, в том числе и ядовитые, но фактически это именно споры.
– Если исходить из того, что у инфицированных, не имеющих иммунитета, которым предстоит стать мутантами, отказывает мозг вместе с нервной системой, споры, возможно, пытаются организовать им замену. А потроха в споровом мешке нечто вроде замены головного мозга, это бы объяснило постепенное развитие тварей от чисто животных пищевых инстинктов, до вполне сообразительных охотников. – Подытожила Ки. – Я считаю, что это вполне логично, хотя, как и упоминалось, появляется масса вопросов.
– Такая версия какое-то время была основной, вот только в ней сразу обнаружилась пара дырявых мест, – пояснил Тойл.
– И каких же? – поинтересовался уже я, ведь у меня в голове уже давно были мысли в том же направлении.
– Формируется и развивается, это возможно, но вот хоть кто-то из вас видел хотя бы раз зародыш спорана, или стадию, когда тот становится горошиной, или, не дай бог, зачаток жемчуга? Нет, – Тойл сам же ответил на свой вопрос, – и никто не видел, потому что такого явления нет. Споран у всех тварей имеет примерно один размер, если и имеются отличия, то они крайне незначительны, и такого феномена, как маленький споран, просто не существует. Хотя есть исключение – это потроха тварей, что длительное время подвергались радиоактивному излучению и выжили. У их потрохов размеры больше, если сравнивать с обычными, но между собой пропорции такие же.
– Слышал о рад-споранах и рад-горохе, – подтвердил я, заметив, что Яся удивленно бросила на меня взгляд, ведь ни в мешке, ни рядом с ним зон заражения радиацией нет, так что жители мешка с такими тварями дела не имели. – Тойл, – вспомнив, спросил я, – а бывает рад-жемчуг?
– Теоретически да, но на практике мы не встречали особей, мутировавших до таких стадий и продолжающих жить в радиоактивной зоне.
– А вопрос интересный, ведь считается, что и спораны, и горох от радиоактивных тварей значительно лучше?
– Да, ты прав, по сравнению с обычными потрохами так и есть, можно сказать, что процентов на тридцать точно лучше, у них концентрация спор больше, это, видимо, реакция на излучение при их формировании. А всяких там магических свойств у них нет, – Тойл подмигнул Ясе, которая, услышав о новой разновидности потрохов, буквально превратилась в слух.
