Булка Сахарная
Вином или кровью?
Король захоронил возлюбленную в безымянных песках Сангийской пустыни, а новорождённого сына намеревался убить. Незачем было оставлять живое напоминание о своей никчёмности.
Он стоял в собственном кабинете. На столе лежал Вальтер, а рядом – изящный кинжал. Небольшое лезвие прекрасно справится с шеей младенца.
Голубые глаза глядели на отца поистине искренне. Предназначение лезвия Вальтер не понимал, он был абсолютно уверен в том, что возвышающемуся над ним мужчине можно безоговорочно доверять. И беззубая улыбка эту веру подтверждала.
А король обжегся и об улыбку, и об чистый взгляд. Рука с лезвием дрогнула, но разум – нет. Он должен это сделать. Этот ребёнок – не только порождение греха, но и символ поражения вампиров в войне с людьми.
«А ещё он будет вечно напоминать мне о том, насколько я жалок. Если кто-нибудь узнает… нет, я не смогу это пережить.»
Фрейлин, которые присутствовали при родах, были казнены. Как и все те, кто хоть что-то знал о связи короля с человеческой пленницей.
Король ещё раз взглянул на сына.
«Нет, я никогда не смогу его полюбить»
Однако кинжал он отложил. Вместо этого король потянулся к маленьким глазкам и ловким движением вынул голубую глазницу. От того, чтобы изъять вторую глазницу его отвлёк звук распахивающейся двери.
Сердце короля едва не остановилось – в дверях стояла королева.
– Здравствуй. Хотела поговорить о королевской казне. Понимаю, что она пуста, но… Что происходит? Что у тебя в руках?
Стуча каблуками королева подошла к мужу и ахнула при виде окровавленной глазницы и лишившегося ее младенца. Ко всему этому, Вальтер предательски закричал.
Королева немедленно перехватила малыша и стала покачивать его у себя на руках.
– Потрудись объяснить.
– Я… это…
– Хотя, не стоит. Лишь ответь на вопрос: где она?
– О ком ты?
– О, не разыгрывай спектакль! Человеческая женщина, которую ты осеменил.
– Как ты узнала?!
– Знаешь, твой главный недостаток – считать себя умнее остальных. Конечно, я знаю и знала обо всем. Просто не хотела ранить твоё самолюбие.
– Ясно. Тогда, буду говорить с тобой начистоту. Та женщина скончалась при родах. А этот ребёнок – полукровка. Его существование опасно для Сангии и вампиров в целом. Я собираюсь от него избавиться.
– Избавиться?! Дитё не виновато в твоём согрешении! Ты породил жизнь, так неси теперь за неё ответственность! Чш-чш… – она положила успокоившегося и возможно, потерявшего сознание Вальтера обратно на стол. – Еще и помучить сперва его решил!
– Эти глаза стоит сохранить. Они способны к гипнозу.
– Так вот в чем дело.
Повисло молчание. Только кровь с глазницы стекала по руке короля и капала на пол.
– Бог тебе судья. Я не собираюсь обнажать твой грех перед народом, но если это дитё умрет, нет тебе прощения. Я сделаю все, чтобы Винсент проводил с тобой как можно меньше времени, ибо не готова доверить своего сына тому, кто способен на детоубийство.
– Аргх! Не приплетай сюда Винсента! Он и мой сын тоже!
– А он – королева указала на Вальтера, – он для тебя сухой куст с соседней пустыни?
– Ты не понимаешь, его нельзя оставлять в живых! Мы ещё не знаем, как проявит себя смешение абсолютно разных кровей! Если хоть кто-то прознает о его происхождении власти династии фон Рихтер придёт конец!
– Я все сказала.
Король устало посмотрел на жену, затем на сына, у которого на месте правого глаза теперь зияла пустота. В последнее время ему приходилось много размышлять. Поводов для размышления тоже хватало: окончание войны и поражение в ней вампиров, последние слова Марии перед смертью, разбитая Сангия, тысячи голодных ртов… Теперь ещё и незаконнорождённый полукровка. Но если он сейчас убьёт ребёнка, размышлений не убавится. Возможно, их станет даже больше.
– Хорошо. Я не сделаю этого. Но тогда, его жизнь будет адом.
– Почему?
– Я запру его в темнице. Если для тебя вечная жизнь за решёткой и под землей кажется лучше смерти, то так тому и быть.
– И никаких иных путей?
– Никаких.
Королева задумалась.
– Тут спор бессмыслен. Только два условия. Первое – ты не тронешь его второй глаз. Второе – ты дашь ему имя.
– Что за детская сделка? – вскинув руки, ответил он. – Имя… да какая разница, пусть будет какой-нибудь Вальтер!
– Вальтер фон Рихтер… – усмехнувшись, сказала королева. – Мой пасынок, которого, я вероятно, вижу в последний раз.
***************
– Теперь вы знаете правду.
Рассказ занял несколько часов. Спальня наполнилась тяжёлым молчанием, которое сдавило Вальтера со всех сторон.
Он терял сознание и при этом остро ощущал каждый удар своего сердца. Лица брата и отца, отцовская спальня – все расплылось перед единственным глазом, который однажды смог уцелеть.
– Вальтер!
Винсент подхватил брата, который едва не свалился на пол.
– Значит, я не вампир?!
Король дрябло помотал головой.
– Ты ничем не отличаешься от чистого вампира. Наша кровь гораздо сильнее человеческой.
– Нет… отличаюсь… мне никогда не нравился вкус крови. Он отвратителен. Отвратительней человеческой еды.
– Вот как. По всей видимости, это единственное отличие.
– А тот камень! Тот камень, который ты подарил Гликерие, и которым Валера загипнотизировал весь город это ведь…
– Это твой глаз. Я закристаллизовал его и много раз пытался применить его гипнотические свойства. Но по каким-то причинам, у меня ничего не вышло, и я решил, что находясь вне тела наши глаза теряют эту способность. Этот камень пылился в моем кабинете около ста лет, пока я не решил, что такая драгоценность послужит символическим подарком леди ди Лирель за верную службу. Не имею ни малейшего представления что с этим камнем сделал бастард.
– Отец, я думаю, Вы должны отдать этот камень Вальтеру. – внезапно высказал Винсент.
– Да, ты прав. Вальтер, ты можешь забрать его у моего камердинера. К счастью, бастард убежал с пустыми руками.
– ХВАТИТ!
Внезапный крик Вальтера оглушил саму тишину. Содрогаясь, он кинулся к двери и цепко схватился за ручку.
– Н-не могу больше вас слушать! Тебя особенно! Ты мне не отец! Никогда им не был!
Он выбежал из спальни, а через мгновенье покинул и дворец.
ЭПИЛОГ
Король умер через два дня после того разговора с сыновьями. Бразды правления тотчас перешли к Винсенту фон Рихтеру. Молодой король не слишком охотно принял свой новый титул, и ещё месяц настоящим правлением занимался все тот же камердинер, служивший ещё при его отце.
Первое, что сделал Винсент, придя в себя – назначил своего младшего брата главным королевским советником и своей правой рукой.
Вампиры приняли новость без особого радушия. Вальтер, хоть и носил титул принца, всю жизнь был невероятно далёк от королевского двора. Он не знал должных манер, правила этикета и тонкостей управления Королевством. Более того, он даже этого не скрывал. Ситуацию усугубляло и то, что в памяти вампиров ещё были свежи все принесённые Вальтером неприятности. И почти никто не называл это «неприятностями»; чаще звучало слово «преступления».
Конечно, фамилия фон Рихтер защищала Вальтера и Винсента от открытой критики; а последним наказом прошлого короля перед смертью стало полное восстановление Вальтера и возвращение тому всех своих прав.
Но нужны ли они ему теперь? – сколько бы Вальтер ни задавал себе этот вопрос, он так и не находил на него ответа.
– Чего звал? – однажды вяло спросил он, заходя в кабинет к своему брату.
– А, спасибо что пришёл! Дворяне жалуются на продолжительное отсутствие личных рыцарей. И… гвардия нуждается в новом рыцаре вместо Гликерии. Я лишь хотел узнать, ты ведь переговорил с управляющим училища о новых выпускниках?
Надо было признать, что Винсент весьма неплохо справлялся с новыми обязанностями. Новоиспечённый король был последователен в своих приказах, и к восстановлению Сангии подошёл пусть и с размеренным, но чётким порядком, точно продумав все свои действия на несколько чеков вперёд.
Но Вальтер был лишён как и стратегического мышления, так и всякого желания поставить Сангию на ноги. Иным словом, он был никудышным королевским советником.
– Э… нет, не переговорил.
Винсент поджал губы.
– У тебя, наверное, возникли какие-то проблемы? Может…
– Нет. Я просто забыл. Сегодня пойду и переговорю.
– Мм, хорошо. Буду ждать.
Главной слабостью Винсента, несмотря ни на что, оставался его брат. Он мог сколько угодно отчитывать и дворцовых слуг, и собственных рыцарей, но промахи Вальтера из раза в раз оставались без всякого внимания.
Что до самого Вальтера? Ему было бы все равно, ори Винсент на него за каждое неправильно произнесённое слово. Не он избрал себя советником, соотвественно не на нем лежит ответственность.
Он собирался покинуть кабинет, пока его не остановил Винсент.
– Вальтер, стой!..
Тот развернулся, но от двери отходить не стал.
– Ты… ты ведь помнишь, что ты всегда можешь обратиться ко мне по любому поводу. Не делай что-либо в одиночку, если сомневаешься в своих силах.
– Не хочу занимать твоё драгоценное время. – совершенно без сарказма ответил он. – Хлопот в нынешнем положении у тебя много. А я… просто не хочу кому-то мешаться.
– Мешаться?! Вальтер, ты – единственное что у меня осталось! Отец погиб, Август погиб, матушка сильно хворает и тоже скоро уйдёт от меня. Ты самое важное для меня! Важнее чем правление Сангией.
Вальтер стыдливо опустил глаза.
– Да… я понял. Спасибо.
И поспешил уйти.
Глубокая ночь следующего дня. Расцвет вампирской жизни.
Вальтер прогуливался по «черной» улице – именно так ее брезгливо прозвали дворяне. Здесь проживали бедняки Сангии, а рядом располагалась вампиробойня для добычи крови. Местный воздухе был пропитан смрадом, а ноги с неохотой ступали по гниющим тропам. Однако Вальтеру это место всегда приходилось по душе. Жителей черной улицы не считали за полноправных сангийцев, а потому королю было все равно, нарушали ли они его приказы. Так, иногда Вальтер находил себе здесь собеседников.
Но сейчас разговаривать с кем-либо ему совершенно не хотелось.
Он не мог перестать думать об их последнем разговоре с отцом.
«Получается, я – человек. Пусть даже на сотую долю, но человек!» – думал он, проходя мимо дерущихся бездомных. – «Я всегда чувствовал, что со мной что-то не так. Что здесь мне не место. И вот оказывается почему!»
Вальтер пнул разбитую бутылку и сел на поваленное дерево. Открыл взятую с собой бутылку вина и отпил несколько жадных глотков.
«Если я человек, я имею права жить на людской земле, ведь так? Ведь за все дни моей жизни там я ни разу никого не грохнул! Кровь пить я могу очень редко, и… это ведь никому не доставляет особых проблем? Аргх, да о чем я думаю. Теперь мне запрещено даже смотреть на человека. Они наверняка усилили защиту своих границ, и пробраться как в прошлый уже не получится.»
Даже лучшее сангийское вино не сумело охладить его голову. Между тем, его тело охватила странная лихорадка. Ноги задрожали в неясном, но неистовом желании сорваться с этого загнившего дерева. Он ещё раз глотнул вина, которое в мгновенье потеряло весь свой вкус.
«Это безумие… полнейшее безумие… Но я не могу, просто не могу оставаться здесь. Мне здесь хреново, невыносимо хреново. Но как? Границы теперь охраняются в тысячу крат лучше. Хотя… Идея! Люди ведь так и не прознали о моем гипнозе. Я воспользуюсь им, как в тот раз.»
Все происходящее стало казаться до смешного простым. Вся его злость, все его тяготы, приступы тошноты и отвращения к этому месту вдруг потеряли всю свою значимость. Вальтер рассмеялся. Как, оказывается, все легко и просто!
Он встал, вдохнул ночной воздух и уже собирался двинуться в путь, как будто что-то невидимое схватило его за ногу.
«Винсент… Он очень расстроится, если я уйду. Как бы он меня ни раздражал, ему ведь и вправду пришлось нелегко. А я собираюсь вот так его бросить, несмотря на то, как он меня любит. Глупый Винсент. И что только ему от меня надо?.. Почему он так старается ради меня? Я ему ни шиши, а он для меня хоть новый дворец построит. Дурак, и что он только ко мне прицепился? Ненавидел бы, как все, и тогда мне было бы не так стыдно. Почему отец не вбил ему в голову, что я – отродье?»
Вальтер допил вино и с треском пнул пустую бутылку в кучу такого же битого стекла.
«А впрочем… Мне плевать. Пусть я тысячу раз буду предателем, но если я здесь останусь, у меня просто съедет крыша.»
Мягкий свет луны приласкал холодную землю. Будто улыбаясь, сверкнули серебряные лоскутки снега. Лёгкие Вальтера наполнились необыкновенной свежестью, которую он не ощущал уже очень давно.
– Прости, Винсент, но я ещё хочу побыть счастливым! Всем пока!
И с этим криком Вальтер фон Рихтер унёсся прочь, подальше от Священного Вампирского Королевства.