Булка Сахарная
Вином или кровью?
ЧАСТЬ 4. Глава 7
– Это ты… загипнотизировал его?.. – осторожно поинтересовался у брата Вальтер, не сводя глаз с бедного охранника. Он растерянно наматывал круги – типичное поведение загипнотизированного человека, который остался без приказаний.
– Н-нет… – с ужасом в голосе ответил Винсент. – Я точно… никого не гипнотизировал…
– Я тоже…
В это время скрипнула дверь, в проеме которой наконец-то показался Август. C, как обычно, каменным лицом.
– Очень вовремя! Благодарствую за помощь! – топнув ногой повернулся к нему Винсент. – Где ты был и чем занимался целых пять часов?! А, лучший рыцарь Сангии?!
У Вальтера округлился глаз: он впервые видел своего брата рассерженным. В его сознании Винсент прочно засел как бесхарактерный мальчишка, размазня, который будет извиняться до тех пор, пока ему не заткнут рот. Ибо столько раз он поливал старшего брата грязью, а в ответ не получал ничего кроме робкого «извини». Но стоило Августу ненадолго удалиться, чтобы прийти в себя, как на него сразу обрушились крики.
– Что-то случилось?
Еще больше удивила флегматичность Августа в ответ. Вальтер видел и знал, как дрожат рыцари перед своими хозяевами – рядовыми дворянами. А тут на тебя повысил голос сам кронпринц, и у тебя не дрогнул даже мускул!
– От нас снова ускользнул твой Фелиций, но если бы ты соизволил находиться рядом, что впрочем, и входит в твои обязанности, у нас было бы больше шансов остановить его!
– Прости, – все так же спокойно отвечал рыцарь. – В следующий раз обязательно его остановлю.
Винсент вздохнул и махнул рукой. Затем без слов удалился в спальню.
***
Ясный морозный день не предвещал беды: на ветках серебрился иней, а на окнах – узоры. Но Вальтера почему-то сминало чувство того, что сегодня точно случится несчастье.
За объяснением далеко ходить не надо – Валера еще вчера пообещал им большие неприятности. Винсент и Август слабо ему верили, однако Вальтер убедился на печальном опыте: Валера всегда сдерживает свои обещания.
Винсент распорядился снова наведаться к человеческому правительству. Пусть и с неутешительными новостями и пустыми руками – у них просто не оставалось иного выбора. Оба принца и один из лучших рыцарей Сангии были беспомощны перед врагом.
– Что ты им скажешь, Винсент? – спросил Вальтер по пути в мэрию.
Винсент шел, издавая тревожное волнение. Даже хруст снега под ногами не мог его заглушить.
– Что я скажу? – он резко повернулся на брата и жутко улыбнулся. – Что я скажу? Р-разумеется я скажу, что… Что…
– Что мы сделали все, что было в наших силах. – продолжил за него Август. – Мы ничего не знаем о враге, не располагаем ни одной военной единицей и совершенно не разбираемся в людской местности. Вполне закономерно, что мы ничего не добились.
Слова рыцаря вновь вернули Винсенту спокойное дыхание и королевскую осанку. Он бросил на Августа благодарный взгляд, и больше они ни о чем не говорили.
На каком-то отрезке дороги мороз отрастил когти. Внезапно поднявшаяся метель затуманивала даже вампирское зрение. Давно Вальтер не чувствовал такого холода.
Одна из снежинок загорелась красным.
Затем еще одна. Ярче.
Вальтер, Август и Винсент остановились. Теперь уже коркой льда покрылись их органы внутри.
Вокруг заплясали ярко-красные снежинки. Словно кто-то закристаллизовал капельки крови. Они не падали на землю, не сдувались порывами ветра. Только медленно приближались, становясь все больше и больше.
– Это глаза…
Вальтера охватила дрожь от осознания того, что их окружали не диковинные снежинки, а глаза. Глаза, задернутые красным туманом. Много-много пар человеческих, но загипнотизированных глаз. Их становилось все больше. Через несколько секунд Винсент, Вальтер и Август оказались схвачены в кольцо: к ним приближались сотни людей.
– Святой Дракула, что происходит?! – замотал головой Вальтер. Паника едва не сбила его с ног.
Все это походило на некий концерт, где вампирская троица была популярной рок-группой, а окружившие их толпы фанатов не давали им проходу. Но даже такое сравнение не радовало ни Вальтера, ни Винсента, ни Августа.
Из-за каждого угла, из каждой двери и каждой машины стекались люди. Они покидали свои дома, офисы, даже вставали из-за столиков в кафе и останавливали свои машины прямо на перекрестках. Их руки безвольно висели вдоль тела; их глаза ничего перед собой не видели, однако ноги уверенно вели их к трем обомлевшим вампирам.
Ужас схватил даже Августа. Нечего говорить о Винсенте, который с секунды на секунду был готов упасть без чувств.
Вальтер попытался отыскать в этой толпе хоть одного уцелевшего человека, который бы также ничего не понимал и кричал «Что, черт его побери, здесь творится?!». Тщетно – все, как один, повиновались гипнозу.
– Ваши Высочества… – с комом в горле начал Август. – Я прошу прощения за свою бестактность, но… это сделали Вы?
– Идиот?! – крикнул на него Вальтер.
– Вальтер… – вмешался Винсент, бледнея с каждой секундой. – Никто кроме нас не способен к гипнозу, ведь так?
– Кроме нас и отца.
– Отца здесь нет! Да и стал бы он это делать!
Они все были правы: лишь три взгляда могли проникать в чужое сознание. Лишь три пары глаз. Вернее, две пары с половиной, но сути это не меняло.
– Да знаю, – согласился с братом Вальтер. – Тем более, что даже у отца никогда не получится загипнотизировать столько людей. Это невозможно!
Пока они переваривали увиденное, кольцо сжалось, и толпа подступила к ним почти вплотную. Один парень, лет девятнадцати, оказался ближе всех и схватил Винсента за манжет. Старший принц вскрикнул, и его рыцарь, как по команде, сжал рукоять меча и проткнул грудь парня насквозь.
Он упал навзничь. По лезвию потекла кровь.
У Винсента округлились глаза и задрожал рот.
– Ты что наделал?! Это человек! Невинный, загипнотизированный человек!
– Я должен защищать Вас, – ответил Август, но все-таки сложил меч в ножны.
Никто из остальных не обратил внимания на кровь. Перешагивая и наступая на труп убитого, они как зомби продолжили идти к заданной цели.
– Нам просто надо спрятаться. За мной. – скомандовал Вальтер и ринулся через переулок между двух высотных зданий. Хоть и города людей сильно отличались от городов Сангии, за полгода Вальтер выучил каждую улицу, каждый угол и выложенный кирпичик.
Они миновали гипермаркет, в котором Вальтер постоянно покупал вино, перебежали через наземный пешеходный переход… Загипнотизированные не могли бегать – им приходилось плестись подобно черепахам. Но это не значило, что от них было легко сбежать. Они сочились из всех щелей. Толкались, наступали друг другу на ноги, и все равно поднимались и шли дальше, будто весь мир и вся Вселенная сузилась до сей несчастной вампирской троицы.
Вальтеру было жаль всех этих людей. Без сомнений, кому-то придется умереть в страшной давке, а кому-то переломают все кости… Некий чокнутый кровосос перечеркнул все их планы на сегодняшний день – теперь они вынуждены не принадлежать самим себе.
Несмотря на хаос и отвлекающие мысли, Вальтеру удалось провести Винсента и Августа по окольным путям. В итоге они скрылись в старой квартире Вальтера. Каким бы мощным ни был гипноз, никто не сможет пробиться сквозь металлическую дверь.
– Это квартира, которую я арендовал все то время, что жил здесь.
– Спасибо, Вальтер, – сказал Винсент, переводя дыхание. – Святой Дракула, это точно какое-то безумие! Я совершенно ничего не понимаю!
– Я… тоже. – согласился рыцарь.
– Знаете, я уже видел такое. Однажды мои друзья повели меня в кино. Мы смотрели фильм про апокалипсис: люди передавали друг другу болезнь через укус. От этой болезни они все становились неразумными, и просто толпами гонялись за здоровыми, чтобы тоже их заразить.
– Ого! – как ребенок, воскликнул Винсент. – А что такое кино и фильм?
– Да неважно. Забудь, сам не знаю зачем сказал это.
Вальтер лег на свою кровать. Подползшие воспоминания были совершенно некстати.
– Что нам теперь делать? – спросил Август.
Их положение было настолько абсурдным, настолько нелепым и нескладным, что никто не знал, как ответить на этот вопрос.
Вальтер задумался, а не было ли в той толпе Эллы, Линки, Леры или Леона?.. Вдруг неизвестный вампир завладел и их разумами? А если нет, то что они сейчас делают? Как смотрят на происходящее вокруг?
«Наверняка уверенны, что это сделал я.» – с горечью подумал Вальтер.
– Это какая-то несуразица… – сказал Винсент. – Неужели есть другой вампир, способный к гипнозу, да еще и к такому мощному?
– Еще как есть, Ваше Высочество.
Из кухни вышел не кто иной, как Валера. Глупо улыбающийся и прячущийся за стеклами солнцезащитных очков. Как же он им надоел.
– Я даже не буду спрашивать, что ты здесь делаешь и как сюда попал, – со вздохом сказал Вальтер.
Винсент махнул рукой. Иначе, дал команду Августу. Рыцарь тут же метнулся к Валере, попутно обнажая лезвие меча. Доля секунды, и Валера оказался прижат к стене с лезвием у самого горла. Солнцезащитные очки едва держались на его переносице.
– Лишнее движение – и ты будешь мертв. – отчеканил рыцарь.
– И вы никогда не узнаете, как я загипнотизировал весь город, – с улыбкой парировал тот.
Винсент давно понял, что с этим вампиром нельзя церемониться. Он молча подошел к нему и яростно смахнул очки с его лица.
Но глаза Валеры оказались закрыты.
– Открой глаза! – крикнул принц, хоть и нечасто отдавал приказы.
– Не то что?
Не выдерживая, Винсент с силой наступил Валере на ногу: каблук сапога едва не сломал ему кости. Валера болезненно сжался, но глаз не открыл даже на миллисекунду.
– А у Вас оказывается есть клыки!
– Может прикажешь его пытать? – холодно спросил у хозяина Август.
Фелиций заметно помрачнел.
– За что ты меня так ненавидишь, Август?
Рыцарь ничего не ответил. Лишь продолжил ожидать приказаний от Винсента.
– Н-нет, пытать мы никого не будем. Не в моей это компетенции.
– Значит так вы настроены… – угрюмо сказал Фелиций. – Что ж, тогда и от меня не ждите добра.
– Спасибо, уже давно не ждем, – хмыкнул Вальтер. – Эй, что это у тебя?
Вальтер указал на алое свечение в кармане брюк Валеры.
– Чего? – тот ничего не понял из-за закрытых глаз.
Но нахмуренный Винсент немедля засунул руку в его карман и достал камень. Очень похожий на рубин, однако этот камень был больше и…
Он светился, точно как вампирские глаза. Причем, так ярко, что казалось, в руках Винсента пылал пожар.
– Это…
– Что вы там нашли?! – забеспокоился, но не открыл глаза Фелиций. – Ах вы сволочи! – затем он обнаружил пустоту в своем кармане. – Отдайте, суки!
Фелиций начал размахивать руками, надеясь вслепую выхватить камень из чужих рук. Но приблизившееся лезвие рыцарского меча заставило его послушно вжаться в стену.
– Не может быть… – пораженно сказал Винсент. – Неужели этим он загипнотизировал всех тех людей…
Вальтеру отчего-то стало не по себе. Ему казалось, что камень дышал, словно живой. Словно в нем был заточен крошечный вампир, обладающий гипнозом…
– Валера, что это?
– Так я тебе и ответил! А ну быстро отдайте! Это принадлежит не вам!
– Говори, что это. – грозно потребовал Винсент.
– Идите в жопу!
– Август!
Внезапно раздался лязг – из рук рыцаря выпал меч. Август встал, как вкопанный. Его руки повисли вдоль тела, а глаза застелил ярко-красный туман.
Фелиций, почувствовав, как ослабла рыцарская хватка, не стал упускать возможности и вырвался на свободу. Быстро нацепив на себя солнцезащитные очки, он распахнул окно и перелез через его корму. Вальтер и Винсент не успели среагировать.
– Если хотите наконец покончить со всем этим, мы с Гликерией будем ждать вас завтра в моем клубе! Ровно в полночь!
С этими словами он спрыгнул наружу. Когда Винсент подбежал к окну, того уже и след простыл. Принц упорно вглядывался в заснеженные дороги и деревья, но так и не нашел никого, кроме пары воробьев.
Квартира Вальтера высилась всего на три этажа. Недостаточно, для того чтобы пострадал вампир.
– О святые… – сказал Винсент, покрепче хватаясь за подоконник, дабы не свалиться без чувств. Все его тело дрожало.
– Думаю, надо спрятать этот камень.
Вальтер оторвал от своего одеяла лоскут и плотно замотал им камень. Когда алый свет перестал рассеиваться по комнате, Август очнулся и сделал шумный выдох.
– Ты как? – спросил Вальтер, глядя в его квадратные глаза.
– Я… жив? – только и смог вымолвить рыцарь. Он растерянно глядел на свои руки и меч, будто видя их впервые. Будто только что родившись на свет.
– Никогда не подвергался гипнозу ранее?
– Не доводилось… Ваше Высочество, это Вы сделали?
– Нет. Ни я, ни Винсент.
Винсент унял дрожь и закрыл окно. Расправив плечи, принц обратился к ним со всей своей решительностью:
– Завтра в полночь. У нас есть целый день, чтобы изучить этот камень и наконец придумать, как расправиться с Гликерией и ее компаньоном.
ЧАСТЬ 4. Глава 8
Ясный день омрачался очередным убийством. Хотя, стоит ли говорить «омрачался»? Это ужасное убийство спасло их жизни и проложило еще одну ступеньку к выходу из этого ада.
Правда, чтобы прикоснуться к выходу, требовалось, по меньшей мере, сотни ступенек. И каждая из них была настолько скользкой, что осечься они могли в любой момент.
Упасть – значит умереть.
Августу и Гликерии миновало сто тридцать лет. Их больше не пугала кровь на лезвиях. Держать меч за рукоять они привыкли крепко и без дрожи. За последние тридцать лет им пришлось убить сорок вампиров. Сорок таких же, как они, рыцарей; такого же, как они возраста; и с таким же, как у них желанием выжить. Многих из них Август и Гликерия знали лично – это были их соседи по комнате, их приятели и друзья.
Однако очень скоро они поняли, что заводить друзей в рыцарском училище – отнюдь не самая лучшая идея. Рано или поздно вас поставят в один бой, и что тогда? Поражение станет таким же желанным, как победа. А победившего еще неделю будут преследовать ужаснейшие кошмары.
Август и Гликерия не подозревали, что зайдут так далеко и выиграют все сорок сражений. Каждый раз, вставая в исходную позицию, они уверенно хоронили себя. И каждый раз смерть миновала их. И не просто так: брат и сестра числились лучшими не только среди своих сверстников, но и во всем училище. Всего за два десятилетия они стали новой надеждой рыцарского будущего. Гликерию и вовсе назвали «рыцарским чудом» – еще ни одной сто тридцатилетней девочке не удавалось на равных сражаться с молодцами гораздо выше и старше.
Больше никто не смел над ними издеваться. Все их обидчики уже давно лежали в гробах под сырой землей, как бы жестоко это ни звучало.
Уильям и Ричард ди Лирель неустанно следили за успехами своих чад: они были горды, но в то же время недовольны тем, что учителя не выделяли кого-то одного. Каждый покачивал головой и твердил, что Август и Гликерия – идеальный и непобедимый дуэт. Дуэт, никак иначе. «Понимаете, сэр, мы даже не собираемся ставить их в один бой. Мы не можем потерять таких талантливых рыцарей!»
– Так держать, моя девочка! – гордо сказал Гликерие отец, когда та продемонстрировала совершенное владение мечом как и правой, так и левой рукой. – Хорошенько отточи вложенный удар, так у тебя будет преимущество над Августом.
– Отлично, сынок, – без отцовского одобрения не остался и Август, который безупречно исполнил недавно выученный проходящий батман. – У Гликерии не должно быть шансов против такого!
Они послушно кивнули, однако победа в этом соперничестве – последнее, чего хотелось обоим.
– Никогда в своей жизни я не подниму на тебя меч, – однажды сказал брат сестре.
– Я тоже. Ни за что на свете.
Никто не понимал Гликерию, кроме ее брата. Ровно так же, как никто не понимал Августа, кроме его сестры. Они были неразлучны, как ключи от одного замка; как меч и идеально подходящие для него ножны.
Если их поставят друг против друга, умрут оба. Так они поклялись.
Они стояли в очереди за порцией крови. День предвещал быть ясным, и лучи солнца ощущались даже сквозь кирпичные стены. Они не щипали вампирскую кожу. Наоборот – приподнимали общее настроение.
– Ты же слышал о королевском балу? – возбужденным шепотом спросила Гликерия.
Она все никак не могла успокоиться: переминала ноги, дергала подол своей юбки. Ее глаза сверкали, как рубины на свету. Давно Август не видел сестру такой взволнованной.
– Конечно. Говори сразу, на что намекаешь.
Девочка смялась.
– Не хочешь сегодня после тренировок… ну…
– Нет! Это безрассудно!
Каждый год, с расцветом первой зелени и приходом весны, королевский двор устраивал пышное торжество – бал. В этот день дворец походил на самую яркую звезду на небосводе: к парадным дверям стекались толпы самых разодетых дам и господ, а звучания лютни и шарманки рояля доносились аж до дальних деревень. Конечно, ученики рыцарского училища не были приглашены – право присутствовать на балу имели лишь рыцари приглашенных дворян и членов королевской семьи. Но даже они не принимали участия в пиршестве и плясках. Охранять и защищать своих хозяев – вот и все, для чего они там нужны.
Гликерия мечтала оказаться на этом балу. Мечтала хоть раз почувствовать себя беззаботной вельможей, а не прикованным к мечу рыцарем. Мечтала облачиться в пышное платье с цветами и станцевать нежнейший бассданс.
Особенно ей хотелось станцевать бассданс с принцем. С Винсентом фон Рихтером – первым наследником вампирского престола.
– Пожалуйста, Август! – взмолилась Гликерия, схватив брата за руку. – Я так хочу его увидеть! Хотя бы одним глазком!
– Нель-зя! Понимаешь? Нельзя!
– Никто не узнает!
Ее голос начал дрожать.
– Аргх! Ты никогда не оставляешь мне выбора!
– Прости пожалуйста, – она виновато опустила взгляд. – Но… это правда очень-очень важно для меня.
Август раздраженно закатил глаза. Как только он захотел снова возразить, его подтолкнули за налитой чашкой крови. Гликерия взяла свою, и они сели за стол.
– Ты просто хочешь поглазеть на принца, ведь так?
– Вовсе нет! – возмутилась она, прикрывая раскрасневшиеся щеки руками. – Ну, может совсем чуточку… Но еще я хочу полюбоваться платьями и послушать музыку! Разве тебе самому не надоело сидеть здесь как взаперти? Разве не интересно, какая она – настоящая жизнь?
– Нет. Меня вполне устраивает моя жизнь, пусть она тысячу раз будет ненастоящей.
Он упрямился, однако Гликерия знала – ее брат жаждал свободы так же, как и она.
– Чего ты боишься?
Август давно растерял свое непокорство и остроту клыков. Он склонил голову уже тогда, когда убил своего несносного соперника Петера Ульриха. Уже с того момента Август борется чтобы выжить, а не доказать свою правоту, как это делал семидесятилетний мальчишка.
Гликерия же – ровно наоборот.
– Ничего я не боюсь, – буркнул тот. – Просто не хочу, чтобы мне потом попало из-за тебя.
– Тогда я пойду сама!
Она встала и демонстративно развернулась прочь. Август схватил сестру за руку и заунывно простонал.
– Ла-а-адно! Я с тобой.
Гликерия просияла от счастья.
Они прилежно выложились на двух тренировках, в очередной раз выиграли в схватке со своими же учителями и получили восторженные оханья от других рыцарей.
Однако мысли их были совершенно о другом. Август переживал о том, как бы обойти дежурных рыцарей на выходе, а Гликерия воображала украшенный к балу дворец.
Когда тренировки закончились, брат и сестра встретились в самом узком коридоре, который соединял спальное крыло старших рыцарей и лестницу к черному выходу. Это было самое безопасное место, которое когда-то показал им Фелиций. Именно отсюда они устраивали все свои тайные вылазки.
– Не нравится мне эта идея…
– Да ну тебя! Пошли скорее.
Они бесшумно сошли по лестнице, подождали пока мимо пройдет старший рыцарь, и ловко проскользнули на улицу.
Уже смеркалось. Солнечные лучи уплывали за горизонт. Чернеющее небо на редкость не казалось мрачным, а легкий ветерок приятно щекотал лицо.
Они бежали: еще не растаявший снег лип и цеплялся к ногам. Путь до дворца был не короток, и прибежать точно к началу празднования они, скорее всего, не смогут. Это немного огорчало Гликерию, однако отступать она точно не собиралась.
Путь проходил через монотонные поля, застланные снегом. Весной вместо снега поля были устланы рожью и степной ковылью, в гуще которых они когда-то любили играть в прятки. Над головами серебрился и словно улыбался месяц. Длинные черные волосы Августа от ветра лезли ему в рот, и он постоянно отвлекался на них.
– Сдался тебе этот принц! – сказал он, снова тряся косматой головой. – Он все равно тебя никогда не заметит. А возможно и вовсе уже забыл.
– А вот и нет! А вот и не забыл!
– Ты неисправима. – вздохнул тот. – Просто если ты поймешь это сейчас, потом уже будет не так больно. Нам не суждено любить! Тем более, кронпринца! Да ему наверняка уже давно заготовили жену – какую-нибудь графиню из соседнего княжества.
– Иди ты к черту, Август! – теперь уж точно рассердилась девочка. – Если бы рыцари не любили, то не рождались бы новые рыцари. У тебя же у самого есть родители!
– Сомневаюсь, что они хоть когда-то друг друга любили.
Оставшийся путь они пробежали в молчании.
Через полтора часа они уже стояли перед белокаменной стеной дворца. Ожидания оправдали себя: дворец светился прямо изнутри. Даже звезды на небе меркли на его фоне.
Величественный фасад, казалось, терялся в небе. Они тихонько вышли из-за угла и осмотрелись: по обе стороны от парадного входа стояли рыцари, только гораздо их старше. Сверкающие лезвия мечей угрожали о своей готовности ринуться в бой в любую секунду. Хоть и празднество началось еще час назад, к входу продолжали стекаться гости. В голове Гликерии попросту не укладывалось то, как можно опаздывать на такое мероприятие.
– Пришли, – шепотом рыкнул Август. – И что теперь?!
– Хочу зайти внутрь.
И не дожидаясь ответа брата, она скользнула по одному из столбов и пролезла на балкон на втором этаже. Ей не помешала даже тяжесть меча, закрепленного на поясе.
– Дура! – сказал Август и полез за ней следом.
Она приставила палец к его губам. Затем прошмыгнула внутрь через приоткрытое окно, поманив брата за собой.
Они оказались в спальной комнате кого-то из челяди: тусклые стены, четыре расшатанные кровати, пара комодов, разбросанные тряпки и таз с застоявшейся водой, в отражении которых на них глядел серебряный месяц. К счастью, комната была пуста – слуги ведь тоже не могли пропустить весенний бал.
Снизу раздавалась веселое бренчание лютни и завывание валторны. Не хватало лишь хора и его песен. Вместе с музыкой мешались радостные голоса, смех и звон бокалов. Гликерия в блаженстве прикрыла глаза. Интересно, чем сейчас занят Винсент?
Ведомая музыкой, девочка выглянула в коридор, напрочь забыв обо всех запретах и правилах. Коридор был пуст.
Дрожащими руками Август затащил ее обратно в спальню.
– Август… – рассерженно начала она. – Если боишься, можешь идти. Оставь меня, пожалуйста.
Мальчик застыл от изумления. Когда его беспомощная и слабая сестренка перестала нуждаться в защите своего брата? Почему он упустил этот момент?
– Ну уж нет! Я с тобой. – его голос выдавал нотки обиды. – И… ладно, перестану ворчать. Но в случае чего, вся ответственность лежит на тебе.
– Проблема-то, – закатила глаза она.
Она осторожно выглянула в коридор, и вновь убедившись, что никого поблизости нет, ринулась в его самый конец. Десятилетия тренировок не прошли даром – и Гликерия, и Август научились передвигаться так бесшумно, что даже нацепи на них колокольчики, никто бы не услышал ни одного их шага.
Они проскакивали мимо узорчатых гобеленов, портретов вампирских королей разных поколений и окон с тяжелыми портьерами. Под их ногами топорщился алый ковер. Золотистые ручки на встречающихся дверях так и манили зайти в каждую из комнат. Совсем не то, что в захудалых коридорах рыцарских казарм.
Наконец они приблизились к массивной винтовой лестнице, ведущей в основной зал. Шум пиршества звучал громче, чем Гликерия могла себе вообразить. Вот он – заветный бал – прямо перед ними. Надо всего лишь спуститься на два десятка ступеней, и ее наконец-то захлестнет эта чудесная музыка…
Однако вот он – предел натяжения привязанной к ней цепи. Дальше она не может сделать ни шага.
Девочка рухнула на ступеньку и ударила по ней кулаком. Обида распирала ей грудь и рвала на части каждую ее клеточку. Хотелось взвыть или со свистом вбежать в бальный зал, но юный рыцарь давно научилась не отвечать на крики своей души. Почему, за что так?! Она ведь хорошо себя ведет, знает почти все манеры, да даже танцевать немного умеет! В конце концов, на нее ведь тоже можно сшить платье!!!
– Гликера… – сказал Август, садясь рядом с сестрой. – Я понимаю, тебе обидно.
– Ого, какой ты догадливый!
Мальчик нахмурился, но препираться не стал. Он действительно понимал, что она чувствовала.
Внезапно по ступеням застучали каблуки.
– Что вы здесь делаете?! – строго и при этом обеспокоенно спросил знакомый голос.
Перед ними встал Винсент фон Рихтер – сангийский кронпринц, облаченный в свой лучший костюм.
– Ваше Высочество! – Гликерию вмиг охватило пламя. – Добрый вечер! Как Вам бал? Чем Вы были заняты на нем?
Август покраснел и отошел от сестры. Но принц не смерил ее презрительным взглядом – он лишь боязливо озирался по сторонам.
– Добрый вечер, леди Гликерия, сэр Август. Бал проходит волшебно. Правда у меня слегка закружилась голова, вот я и вышел на второй этаж. Благодарю за Ваш интерес.
Его голос был мягче отсвета луны. Он улыбнулся и легонько приподнял руку Гликерии за ее изрезанные пальцы. Губы принца кротко коснулись тыльной стороны девичьей руки.
Нежное тепло разлилось по ее телу до самых кончиков волос. Ранее съедаемое обидой сердце напрочь позабыло о тоске и вспорхнуло, как вылетевшая на свободу бабочка.
Все в точности, как год назад, когда они встретились впервые.
Зал для рыцарских тренировок. Гликерия сокрушена. Ее левая рука – та, что пыталась отбиться – истекала кровью.
Ну почему она проиграла именно сегодня? Почему именно в тот день, когда на неё пришёл смотреть Его Высочество?
Она лежала, согнутая по полам от боли. Рассерженный взгляд отца. Разочарование учителя. Она продолжала получать удары даже после завершения боя. Из колотой раны стекала не столько кровь, сколько ее жизнь.
Неподвижная каменная фигура короля восседала прямо над проигравшей девочкой. Он ничего не сказал, не изменил мрачного выражения своего лица – лишь коротко кивнул и взглядом велел привести следующего рыцаря.
Подниматься ей пришлось самой. И плестись к выходу из зала, оставляя после себя кровавую дорожку – тоже самой, без чьей-либо помощи.
– Вы прекрасно сражались.
Она подняла голову и – о Святой Дракула! – встретилась со взглядом Его Высочества. С прекрасным взглядом цвета янтаря, отливавшего на солнце. Почему-то от этого взгляда не хотелось убегать, как она обычно это делала.
– Вовсе нет! Я же проиграла!
Его Высочество улыбнулся, подошёл к девочке (а Гликерия была выше него на дюйм) и осторожно взяв ее за переломанные пальцы, коснулся губами тыльной стороны ее руки.
– Вы леди. Мне кажется, вы вообще не должны сражаться.
– А что… Что тогда я должна делать?
– Ну, а что бы Вы хотели делать? Вам нравится быть рыцарем?
Ещё никто, ещё никогда у неё не спрашивали, чего хочет она. Не ее отец или учитель, а она сама.
– Я и не знаю. – почему-то ей захотелось ответить честно. – Разве я могу делать что-то ещё? Мне всегда казалось, что нет.
– Разумеется можете! Быть красавицей на балу, быть любимой женой и любящей матерью. Мне страшно, что Вы погибнете, когда будете ещё совсем юны, и так не узнаете ничего из того, что я перечислил.
В тот момент Гликерия дрогнула.
И с тех пор, не расставалась с мыслью о том, что она, во что бы то ни стало, должна выжить и стать личным рыцарем Его Высочества Винсента фон Рихтера.
Да, она никогда не сможет расстаться с мечом, ее никогда не пригласят на бал в качестве знатной гостьи.
Однако она собиралась сделать, все что в ее силах.
Где-то сзади Август закатил глаза, но Гликерия его не замечала. Больше ей не нужен никакой бал и никакое платье. Янтарные глаза, от которых отскакивало лунное свечение – вот и все, на чем был сосредоточен весь ее мир.
– Здорово!.. Очень-очень здорово! – залившись краской, пролепетала она.
– Да, не могу не согласиться, – но в голосе принца сквозила нервозность. – Послушайте, я очень рад вас видеть, но… Отец не жалует внезапных гостей… Имеется ввиду, я с удовольствием готов пригласить вас отдельно, в другой день!
– Гликерия, мы уходим. – мрачно сказал Август, хватая сестру за руку.
Но Гликерия, не сводя глаз с Винсента, намертво прилипла к полу.
– Вы правда нас пригласите? – спросила она с нескрываемой надеждой.
Винсент поджал губы, не переставая оборачиваться. Шум снизу не продолжал стихать. Наоборот, голоса становились звонче и живее; празднование явно продолжится до самого утра, пока лучи солнца не начнут отнимать у вампиров силы.
– Конечно… – без уверенности ответил принц. – Мне, может быть, проводить вас?
– Мы сами, спасибо. – сказал Август, настойчивей потянув сестру за собой.
– Если Вам не трудно, проводите меня пожалуйста, – Гликерия же наступила брату на ногу.
– Конечно. Пойдёмте.
Они зашагали по коридору, однако не в ту сторону, откуда пришли Август с Гликерией. Винсент повёл их к Северной башне дворца. Вообще-то, посещение этой башни крайне не одобрялось королем: именно здесь располагалась комната одного вампира, имя которого нельзя было произносить. И именно поэтому выход из этой башни совсем не охранялся, а потому, никто не заметит незваных рыцарей, если они выйдут отсюда.
Здешние коридоры будто бы не принадлежали этому дворцу. По полу не тянулся ковёр, на стенах не висели ни картины, ни гобелены… Вместо них на стенах были выцарапаны цифры, невнятные линии и фигуры, иногда слова «Почему», «Я жив», «Меня зовут Вальтер». Кое-где валялись разбитые осколки стекла, деревянные щепки и каменные крошки. Здесь было невероятно грязно: очевидно король не подпускал к этому месту даже слуг.
Винсент шёл вперёд, опустив голову.
– Ваше Высочество… – осторожно начала Гликерия. – А что здесь произошло?
– Здесь живет мой брат. Однако сейчас он, скорее всего, не во дворце.
Гликерия в ужасе переглянулась с Августом.
– А это правда что, он прокаженный? – боязливо спросила девочка.
– Или чёрный колдун? – подхватил доселе молчавший Август
– Или то, что в него вселился демон?
Мягкие черты Винсента внезапно заострились и он резко свернул по винтовой лестнице.
– Разумеется нет! Он обычный ребёнок, ему и ста лет нет! Это все грязные слухи, которые распустил мой…
Он запнулся на полуслове, испуганно прижав ладонь ко рту. Принц задрожал и обернулся к недоумевающим Августу и Гликерии.