Булка Сахарная
Вином или кровью?
ИНТЕРМЕДИЯ. Вино и правда. Часть 2
Осознание стукнуло лишь тогда, когда рука Ильи стальным кольцом сомкнулась вокруг ее шеи. Почувствовав холод упирающихся в спину каменных кирпичей, стало ясно – бежать было некуда.
Город уже давно потонул во тьме. Декабрьские дни и без того были короткими, а этот переулок и вовсе никогда не знал фонарного света. Шум машинных моторов был далек и глух; люди держались от этого места за километр. Лишь изредка мимо проходили бездомные пьяницы, не различавшие и метра перед собой. Разумеется, никого не смущали ни Лерины хрипы, ни синева ее лица.
– Заняться нечем? – сквозь зубы прошипел Илья, ни на секунду не ослабляя хватки. – Кто позволял тебе копаться в моем телефоне?!
Он убрал руку, чтобы девушка смогла ответить на вопросы. Но заговорила она не сразу – звон в ушах от удара головой оказался невыносимым.
– Он-на должна знать правду.
– Это ты должна раз и навсегда завалить свое хлебало и понять: нос нужен, чтобы дышать, а не совать его в чужие дела!
Ища воздуха, Лера схватилась в судорожном кашле. Это морозец обжег ее легкие. В то же мгновенье она поняла, что ее не укрывало ничего, кроме простой кофты: тонкая ткань не могла защитить ни от зимнего холода, ни от твердых ударов.
– Что тебе сейчас от меня надо? – из ее рта валил густой пар. – Я готова разговаривать с тобой только в присутствии Алины. В чем проблема рассказать ей все? Ты ведь ничего такого не сделал. Значит и скрывать нечего.
– Тебе совсем ее не жалко? Почему она должна выслушивать твои россказни, переживать и волноваться просто так? Она итак еле справляется с учебой, а тут еще дома какая-то херня творится.
У Леры подкосились ноги. Иглы мороза сильнее вонзились в кожу.
– Так не делай этой самой херни!!! – снова закричала она.
– Не пойманный вор – не преступник.
– Но зато гад. Мерзавец. Ублюдок. Ублюдок, каких еще поискать надо.
– Я? Это из-за моих слов Алине стало плохо? Это я кричал так, что ей захотелось расплакаться?
Этот вопрос нанес решающий удар. И оказался он гораздо больнее, чем удушающая хватка.
Лере пришлось вспомнить, что зачастую именно она доставляла Алине проблемы. Она, а не Илья вечно страдала и нуждалась в помощи. Она, а не Илья тяжелым грузом висела у нее на шее. И в конце концов, только она говорила все то, что доставляло подруге боль. Не зная об изменах, Алина жила более, чем счастливо. Не ведая обмана, она не чувствовала впивающихся зубцов его капкана.
А что же Лера? Она делала эту боль реальной. Она впускала в ее жизнь горечь, хотя этого можно было избежать. Илья делал зло, но зло невидимое и неосязаемое. Практически несуществующее. Лера же отчаянно пыталась обратить на него вселенское внимание. «Смотри, Алина! Любуйся гнилью! Знай, как неприятна бывает жизнь!» – таким был смысл ее сегодняшних слов. Так она пыталась помочь и поддержать.
Хоть и в сущности, ничего для этого не сделала.
А Илья всегда заботился о ее чувствах. О ее настроении. Всегда был с ней мягок. Ласков. Даже сейчас, кто знает до чего бы Лера довела Алину, если бы ее не остановил Илья.
– Чего рыдаешь? – спросил он нагнувшись. – Или это снег так растаял?
Слезы леденели прямо на ее глазах. Как и губы, – возможно поэтому она не могла ничего ответить.
Он наклонился к ней поближе. Заглянул прямо в лицо и широко улыбнулся.
– Завидуешь ей, да?
Ее глаза стали больше луны на небе. Она подняла голову и спросила почти беззвучным шепотом:
– Что?
– Завидуешь ведь, – Илья взял ее щеку в свою ладонь. – Что я выбрал ее, а не тебя.
Смуглое, но сейчас бледное лицо почувствовало его режущие прикосновения. Он проводил по щекам, носу, губам. Наклонялся все ближе. Будто с нежностью. Почти также, как делал это с Алиной.
– Нет.
– Что нет? Я тебя чуть ли не целую, а ты даже не сопротивляешься. Ты просто завидуешь Алине, вот и пытаешься нам напакостить. «Когда они уже расстанутся?!» – наверно об этом думаешь каждый день.
– Я… ненавижу тебя.
– Ну-ну. Если этого не замечала Алина, то не значит, что и я такой же слепой.
– Прости меня пожалуйста. Давай вернемся домой. Обещаю, что больше никогда не буду лезть в ваши отношения.
– Так значит я прав? – спросил, хотя скорее утвердил он.
В какой-то момент ее оглушило собственное сердцебиение.
Легкие забились огромным комом воздуха.
Запаниковала сама кровь, неистово разогнавшись по жилам.
Вмиг она перестала чувствовать и холод, и головную боль. Перестала чувствовать все, кроме неодолимого, но к сожалению, запоздалого страха.
Схватив Леру за шею и запястья, Илья впился в нее губами.
Не поцеловал. – Впился губами.
Лера начала извиваться и мычать, что было мочи. Старалась отвернуть голову или ударить, но железная хватка Ильи не оставляла никаких шансов на победу.
Ее сердце колотилось так, будто бы тоже пыталось от него отбиться.
Однако все было тщетно. Не сумевший убежать от хищника зверек обречен на съедение. Не имеет значение, насколько зверек прыток или жаждет жить. Единственное, что могло его спасти – воля случая.
Илья отстранился, казалось, через сотню лет.
– Давай порадую тебя что ли. Жизнь бывает благосклонна даже к таким, как ты, – сказал он, на этот раз еще и прижав к стене.
Что могла сделать Лера, имея твердь кирпичей за спиной и приближающегося дьявола перед глазами?
– ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ!
Только закричать. И надеяться стать услышанной. Но кто захочет подходить ко льву, раздирающему свою добычу? Единственный человек, который смог бы это остановить, находился далеко и даже не подозревал о происходившем.
– Можешь не благодарить.
От его улыбки сгустился ночной мрак.
Он заткнул Леру еще одним плотоядным поцелуем. Затем кинул ее об стену, попутно содрав тоненькую кофту.
Снежинки падали и обжигали голую кожу. Она жалела, ненавидела себя за то, что была способна осязать и чувствовать. Улица оставалась глухой к ее крикам. Илья же словно ждал их всю свою жизнь.
Почему так вышло? За что ей приходилось расплачиваться? За правду? За когда-то промелькнувшие чувства? Или за свою жалкую беспомощность?
«Алина… Прошу, помоги»
Впервые лучшая подруга никак не могла помочь. И вовсе не потому, что ее не было рядом. Впрочем, рано или поздно, но такой момент должен был произойти.
***
– Было холодно и очень-очень больно. Не помню сколько это длилось. Но в конце он ушел. Не знаю куда, но он просто взял и оставил меня прямо там на снегу. Снег вокруг меня был красным. Я еле смогла одеться. Если честно, мне казалось что я умру. Просто возьму и вот так смешно умру, хотя в тот момент этого я хотела больше всего на свете. Но меня спасла прохожая старушка. Надежда Алексеевна, наверное никогда не забуду ее имя. Она укутала меня в свою дубленку, притащила в полицейское отделение. При этом всю дорогу материла меня грязной шлюхой. Хах, и я была полностью с ней согласна. Затем началось расследование, судмедэкспертиза, сам суд, который я выиграла только благодаря Давиду Львовичу. Отцу Леона. Хороший мужик. Потом он и Леон сильно помогли мне с жильем и врачами. О да, тогда мое здоровье было в прекраснейшем состоянии. А что случилось с ним, ты знаешь. Тюрьма на четыре года. Но боже, благодаря тебе посидит там еще маленько. Спасибо огромное. Надеюсь, он уже сдох от отчаяния.
На часах давно пробило за полночь. Луна скрылась за завесой плотных туч. А сиплый голос Леры рассеивался вместе с дымкой от затушенной свечи.
Это, пожалуй, был первый раз, когда Вальтеру захотелось лишиться вампирского зрения. Когда ему захотелось ослепить себя мраком. Потому что смотреть на лицо Леры в тот момент было не просто тяжко, а невыносимо.
– Помнишь, когда я наорала на тебя в первый день нашего знакомства? – она дождалась, пока Вальтер кивнет. – Признаться честно, я увидела в тебе его. Я не разозлилась, как могло показаться. Мне стало страшно. Очень-очень страшно. Я успокаивала себя только тем, что у него никогда не было повязки на глазу. А потом… протусив с тобой два месяца, до меня наконец-то дошло, что вы даже внешне друг на друга непохожи. Вообще! Ну и что что одинаковый цвет волос и глаз. Вы абсолютно разные.
– Хах, да я сам… был малость удивлен, когда увидел его.
– Ты прости меня. За то что из-за личных обид думала о тебе… скверные вещи. Ты, конечно, та еще бестолочь, но почему-то я тебе благодарна.
Разумеется, она бы не произнесла этих слов будучи трезвой. Но Вальтер предпочел об этом не думать. Он лишь возрадовался тому, что благодаря мраку Лера не увидела румянца на его щеках.
– А твоя подруга? Что сталось с ней?
Девушка опустила голову так, что Вальтер уже начал спешно думать о том, как вернуть свой вопрос назад.
– Не знаю. В последний раз я видела ее на суде. Но она ничего не говорила. Не защищала и не обвиняла меня. И мы с ней лично не обмолвились ни словом. Если честно, даже если Алина прямо сейчас окажется передо мной, я совершенно не буду знать, о чем мне с ней говорить.
– Ты, должно быть, тоскуешь.
– Да нет. Просто раньше я была совершенно одна. Кроме этой дурочки у меня никого не было. А сейчас… С вами-то и тосковать некогда.
К несчастью, вампир уловил в этих словах фальшь.
– Но хотя знаешь, – Лера повернулась к нему левым плечом, показывая уже знакомую Вальтеру татуировку в виде заглавной буквы «А». – Видишь эту татуху? «А» означает «Алина». У нее, кстати такая же, только с буковкой «В». Валера типо, – сказала она посмеявшись. – Я хотела ее свести, да как только села в кресло в салоне, сразу паничка наступила. В итоге набила себе другую, но уже абсолютно бессмысленную, – теперь речь шла о каких-то цветах с круглыми узорами на правой руке. – Еще и полбашки отхерачила… Железяки налепила… В общем, весело.
– А я все думал, почему ты так на ведьму похожа.
Лера рассмеялась.
– Ну теперь знаешь.
– Может, все-таки попробуешь ее отпустить? Сведи этот рисунок, чтобы уступить место для новой буквы. И об Илье постарайся позабыть. Он, конечно, самый гнусный гад, о ком я только слышал, но… Я в любую секунду готов снова украсть несколько миллионов, чтобы упечь его за решетку. Можешь о нем не волноваться.
– Правда?
– Правда.
Наконец, на них налегла мягкая тишина, которую можно было считать общей победой. Луна вышла из-за туч, осветив сон на смуглом лице. Вместе с ней заснули и мерцающие звезды, и деревья за окном. Вальтер тоже прилег на стол. Намотал на палец ее спутанные кудри. И более не требовалось никаких слов.
Спустя какое-то время он отнес ее на свою хилую кушетку. Тщательно взбил ей подушку и даже нашел запылившееся льняное покрывало. Сам же предпочел лечь рядом, но на полу.
В такие ночи отдых требовался даже вампирам.
***
Проснувшись утром следующего дня, Вальтер обнаружил в квартире привычную пустоту. Лера ушла бесследно, и только пустая бутылка из-под вина да аккуратно сложенное покрывало напоминали о ее вчерашнем визите. От этой картины вампир глубоко вздохнул. А что он, собственно, ожидал?
Дернув рукой, он случайно задел подушку, с которой вихрем слетел небольшой, но сложенный клочок бумаги. Недоумевая, Вальтер поднял и развернул его.
«спасибо.» – такая строка была выведена твердой рукой.
***
– Вы действительно поручаете мне такое… рискованное дело?
Ночь. Тот самый тронный зал, который Вальтер покинул три месяца назад. Сам для себя бывший принц успел это место похоронить, вот только его имя все еще будоражило все окрестности Сангии.
– Я не знаю ни одного рыцаря, кто был бы так же хорош в убийствах, как ты. А еще я совершил грубейшую ошибку, отпуская этого беса на собственную волю. Он отвратительно изворотлив. Он точно жив. И находясь среди людей, представляет страшную угрозу всему вампирскому роду. Убей его как можно быстрее.
Поседевший король сложил руки в замок. Из-за напряжения его лицо покрылось сетью густых морщин, отчего даже по вампирским меркам сделалось невероятно старческим.
– Ох, Ваше Величество! Мне очень лестно приниматься за такое замечательное задание. Будьте уверены, я не подведу.
Улыбка рыцаря сверкнула ярче стали заточенного клинка.
ЧАСТЬ 3. Глава 1
– А? Да-а-а, скоро буду. Вот уже на станции стою. Конечно не забыл, ты за кого меня принимаешь? Все, давай, а то поезд пропущу, – впопыхах говорил Вальтер, стараясь одновременно и завязать шнурки на кроссовках, и удержать смартфон в руках. – Агрх, я забыл куда нажимать! Точно, на красный перевернутый полумесяц… Все, теперь точно давай.
Он сбросил телефонный вызов и стремглав выбежал из дома, попутно поправляя вихры пшеничных волос и завязывая повязку на глазу.
Денек стоял прекрасный и совсем не похожий на ноябрьский. Солнце светило также ярко, как и летом, но теперь оно находилось достаточно далеко, чтобы вампир не искал от него укрытий. Голубое небо казалось залитым – его не пересекало ни одно облачко. Ветра Вальтер не чувствовал, но почему-то багровые листья на деревьях мерно покачивались из стороны в сторону.
Но самым главным было то, что настроение Вальтера целиком этой погоде соответствовало.
Он запрыгнул в поезд, отчего-то совсем не волнуясь об опоздании.
***
– ГОРАЦИЙ! ДВАДЦАТЬ МИНУТ, ТЫ ОХРЕНЕЛ?!
Однако его счастье не продлилось долго.
Линка встретила запоздалого работника прямо у парадного входа. И разумеется, ее не смущали ни ошарашенные взгляды гостей, которые отвлеклись от трапезы, ни то, что позади Вальтера робко топтались посетители подошедшие к ресторану вместе с ним.
– Извините пожалуйста! – он уже знал, как с ней надо разговаривать. – Клянусь, это первый и последний раз.
Линка еще полминуты смеряла его сердитым взглядом. Пока наконец не убедилась, что урок он усвоил точно.
– Живо за работу.
Ей не пришлось повторять дважды.
– На-ко-нец-то! – Артем подошел к нему первым и с тяжелым подносом в руках. Вальтер не заметил, что некий клиент не заказал ничего, кроме двух увесистых бутылок виски. – Я уже думал, ты умер по дороге. Обычно приходишь раньше рассвета, а тут бац. Блин, отнеси этот заказ на двадцатый столик, а я быстро покажу, на какой пойдем фильм. А то потом забуду.
– Я еще даже… не помыл руки.
Но не успел он моргнуть, как Артем смылся на кухню. Пожав плечами, Вальтер направился к двадцатому столику.
Два дня назад Артем организовал всеобщий поход в кинотеатр. Веского повода здесь не было, зато настроение удалось поднять даже Лере. Вальтер, конечно, долго не мог понять их возбуждения, но когда Элла привела ему аналогию с театром, он тут же оживился и стал принимать в этом деле как можно больше участия.
В последнее время они перестали называть друг друга обыкновенными коллегами. Это слово просто-напросто не описывало их после всего пережитого. Для Вальтера эти люди стали семьей. Той самой любящей семьей, которую раньше он мог лишь воображать. Догадки о том, какого это – быть любимым и важным никак не давали маленькому принцу покоя, но сейчас работник ресторана точно знал об этом все.
– Ваш заказ. Приятного аппетита.
Вальтер даже не взглянул на гостя. Он торопливо опустил поднос, коротко поклонился и стремглав развернулся прочь.
– Спасибо. Однако позволь задать один вопрос.
Беззвучный вздох.
– Вообще-то, я не официант. Но сейчас позову нужного вам парня.
– Ох, нет-нет. Я хочу задать вопрос именно тебе.
Вальтер вздрогнул. Этот мелодичный голос внезапно показался до жути знакомым. Где-то глубоко в памяти зазвенело эхо, пронзившее его насквозь. Ему стало боязно разворачиваться.
– За лед к виски надо платить отдельно? Или здесь его пьют отвратительно теплым?
Ни один человек с такой ясной речью не заказывает несколько литров алкоголя без единой закуски.
– Вальтер? Повернись хотя бы.
Вампира схватила судорога. Дернувшись, как больной, он зажал таинственному посетителю рот. На похолодевшей ладони тут же отпечаталась ярко-красная помада.
Девушка мягко убрала его руку.
– Не нравится свое имя? Хорошо. Произносить его не буду. Но ты все равно поговори со мной, ладно? Или хотя бы ответь на вопросик. А то невежливо как-то, не находишь? Особенно перед старым другом.
За столом сидела молодая и невероятно красивая девушка. Разговаривала она с особым, обволакивающим манером, будто пробуя каждое слово на вкус. Ее изящному стану могла позавидовать любая принцесса: закинув ногу на ногу она действительно сидела словно на золотом троне.
Но больше всего внимания Вальтер обратил на фарфоровую бледноту ее кожи. Обычная девчонка не сможет добиться такого даже с помощью тонны косметики.
– К-кто ты? – спросил он, хотя ответ постепенно всплывал на поверхность.
– Ах, вздор! Досада! Не смей, не смей надо мной глумиться!
Взгляд ярко-изумрудного глаза произнес эти слова еще громче и выразительней. Другой глаз, правый, был сокрыт сначала за плотной повязкой, затем за густой челкой (Вальтер заметил это не без удивления). Ее каштановые косы сплетались в сложном узле на затылке. Ее черты лица словно нарисовали тонкой кистью. Безупречно и идеально. Настолько, что она казалась ненастоящей.
Немало вопросов могла вызвать ее одежда: белое, почти сливающееся с кожей платье до колен, такого же цвета длинные перчатки и тугой корсет. Алая роза – символ личной гвардии короля Сангии – красовалась на стройной шее вместе с жабо.
Но даже не это по-настоящему отличало ее от остальных гостей ресторана. Потому что на ее поясе был закреплен меч. Он покоился в ножнах, но Вальтер знал, что сковали его из смертоносного железа.
– Шу-чу. Ты не виноват в том, что забыл меня. Я, признаться честно, сама долго тебя вспоминала.
Однако Вальтер помнил ее прекрасно. Гликерия ди Лирель – девчонка-рыцарь, которая однажды поменяла всю его жизнь.
– Феодосий! У нас перерыв! Харэ заигрывать с посетителями, живее иди сюда!
– Это тебя так кличут? – спросила Гликерия. – Феодосий? Забавно. Мне тоже называть тебя так? Хорошо. Играть по чужим правилам бывает весело.
– Подождите! – крикнул он Лере, а затем перешел на шепот: – Что ты здесь делаешь? Какого черта вообще?!
– Мой ты золотой, неужели даже не поинтересуешься как я поживаю, что происходит у тебя дома?
– Мой дом здесь. И ты меня больше не интересуешь. Если проделала такой путь просто чтобы меня напугать, то проваливай немедленно. Виски можешь забрать за счет заведения.
Она состроила гримасу печали, но совсем не скрыла того, что ей было все равно.
Вальтер потупил взгляд.
– Ладно, извини. Просто ты так неожиданно появилась. Давай поговорим ближе к повечерью? Когда я освобожусь.
– Терпеть не могу ждать кого-то.
Он нервно теребил рукава толстовки. Что же делать? Ему не хотелось быть с Гликерией грубым, однако ставить на кон свою безопасность не хотелось еще больше.
Гликерия не дала ему времени подумать. Она встала и стуча каблуками, зашагала вперед.
– Куда ты? – встал перед ней Вальтер.
– Умираю от желания познакомиться с твоими новыми друзьями.
– Нет-нет, стой!
Однако ничего не могло стать для нее препятствием.
– Добрый день, чем можем Вам помочь? Извините за нашего работника, он у нас недавно. – не растерялась одна только Элла, глубоко поклонившись и даже не косясь на железный меч.
– О нет, все в порядке. Феодосий мой старый друг. Просто представьте мое изумление! Я ведь зашла сюда совершенно случайно.
– Правда? – искренне удивилась Элла. – До чего же тесен мир.
– Что?! У Феди есть друзья?
– Да быть такого не может!
– Почему ты ничего нам не 'ассказывал?
Вальтер застыл будто во льду. Все взгляды вмиг устремились на него. Особенно невыносим был язвительный взгляд Гликерии. Что ж. Иного выхода нет – ему оставалось лишь подчиниться ее правилам.
– А-а, да-да-да, – неуверенно начал он. – Просто в последний раз мы виделись о-о-очень много лет назад. Я, если честно, не думал, что это когда-то произойдет вновь.
Однако эти слова были наичистейшей правдой: Вальтер с яростью перерезал их пути около восьмидесяти лет назад. Затем они даже не пересекались. Лишь спустя сорок лет лет он мельком слышал о почетном рыцарском награждении. Но уже к тому моменту ее лицо и голос почти бесследно растворились в его памяти.
Но оказалось, ничего он не забыл. Не смог. Как бы ни старался.
– Чудеса случаются, милый мой. Ты… почти не изменился.
– А ты очень даже.
Хмыкнув, Вальтер подошел к Гликерие и нервно прошептал ей на ухо:
– Поверь, у меня к тебе немало вопросов. Но я не хочу впутывать в это ребят. Я готов прямо сейчас сорваться с работы и прямо сейчас уйти вместе с тобой. Чтобы как следует, поговорить наедине. Идет?
Гликерия рассмеялась.
– Стесняешься меня? – громко спросила она вслух.
Почувствовав напряжение, Артем, Элла, Лера и Леон не решались ничего сказать.
– Нет, дорогой, не идет. Я хочу познакомиться с твоими друзьями. Узнать, в какую степь тебя занесло. – улыбнулась она не то добродушно, не то ядовито. – Господа и дамы, меня зовут Гликерией ди Лирель. А вас? Выглядите вы все очень причудливо.
Ребята коротко представились. Трудно было сказать, читался ли в их глазах испуг или восхищение. Но Гликерия впитывала в себя и то, и то. Она едва появилась, но уже возвысилась над всеми.
– Прелестные имена. Хоть и совсем мне непривычные.
– На кой черт тебе меч? Он настоящий? – резко, но все же осторожно поинтересовалась Лера.
– Ах, это… – она слегка вытащила меч из ножен. От заточенного клинка тут же отскочил луч света. – Вовсе нет. Он не перережет даже редьку. Зачем я его ношу? Там, откуда я родом это… некая традиция.
Вальтера пробило дрожью. Он знал, что мечи для рыцарей изготавливают из самого закаленного железа. Оно было смертоносно для вампиров, но не исключено, что им можно убить и человека.
Вальтер молчал. Молчал нервно и надрывно. Потому что не имел другого выхода.
– Если не сек’ет, откуда ты?
– Хочешь в гости?
Смутившись, Леон не смог ничего ответить.
– А два глаза вы с Федей между собой поделили? – хихикнул Артем, о чем стоило бы глубоко пожалеть.
Рука Гликерии дернулась к закрепленному на поясе мечу. Но едва коснувшись рукояти, рыцарь сумела взять себя в руки. И слава Богу, ведь Вальтер просто не вынес бы такой катастрофы.
– Забавно! Мне нравится твой вариант! Но к сожалению, глаза меня лишила простая оспа. А что у Феодосия… хм, без понятия.
– Оспа? Кто-то до сих пор ею болеет? – скептически вскинув бровь, поинтересовалась Лера.
– Ах, прошу тебя, не стоит напоминать мне о тех мрачных днях.
Разговор прервал нарочитый кашель Вальтера. Он не собирался молча стоять тут до тех пор, пока несведущая в людях Гликерия не скажет что-нибудь не так.
– Ребята, я вынужден уйти. Возник форс-мажор, – зато он наконец-таки нашел применение новому выученному слову. – У меня появились неотложные дела с Гликерией. Вернусь только завтра. Обещаю, шефу все объясню.
И не медля ни секунды, он схватил Гликерию за руку и потащил ее к выходу, попутно проклиная все на свете.
– Стой! А как же кино?!
Вальтер остановился. В горле встал болезненный ком. Он ведь так хотел пойти в кино со всеми.
– Идите без меня. Хорошо вам провести время!
***
– Что, черт побери, ты здесь забыла?!
Парк около ресторана. Солнце стояло прямо над головой, однако Вальтер и Гликерия укрылись в самой густой тени, как можно дальше от людей. От переизбытка чувств Вальтер рухнул прямо на пожухлую траву. Гликерия же с любопытством осматривалась вокруг, будто ее приход – совершенно обычное дело.
– Тебе только это и интересно… – театрально вздохнув, ответила она.
– Когда давно позабывшая о тебе девочка внезапно вспоминает о тебе спустя восемьдесят лет, а затем решает преодолеть несколько миль и ступить на запрещенную для вампиров землю… Ничего кроме этого меня интересовать не может.
Вальтер не понимал, что с ней произошло. Сколько бы он ни вглядывался в ее лицо, ничего в нем не напоминало ту девчонку, которая однажды вселила в него веру в любовь.
Внезапно она перестала хищно улыбаться. Кажется, ей надоело играться.
– Ты должен вернуться в Сангию.
Поднявшийся ветер и накрывшее солнце облако будто слышали их разговор.
– В каком это смысле?
Вальтера же накрыло ледяным цунами.
– В прямом. Мне велели вернуть тебя, да как можно скорее.
– Кто? Отец?
– Допустим он.
– Что?! Он же сам меня вышвырнул!
– И все же, приказ я получила именно такой.
– Я не понимаю! Он предельно ясно наорал, чтобы более я никогда не попадался ему на глаза!
Гликерия ничего не ответила.
– «Ты ужасен, гнусен, отвратителен, лжив и эгоистичен! Выметайся отсюда! Не порть нам жизнь!» – спасибо, я прекрасно это понял! Да еще и успешно эту задачу выполнил! Что ты хочешь от меня теперь?! Еще раз напомнить мне о том, какой я выродок? Снова отхлестать меня розгами?
От этих криков содрогалось небо, трава и деревья. Некоторые люди, хоть и находились очень далеко, стали оборачиваться на него, как на сумасшедшего.
– Так возвращайся и расспросишь его об этом лично. К чему ты сейчас сотрясаешь воздух?
– Гликерия прошу, расскажи обо всем, что знаешь. Что-то произошло, верно?
– Ничего я не знаю. Думаешь, Его Величество ведет с нами личные беседы? Мы просто получаем приказ и исполняем его.
– И вообще, с каких это пор на дипломатические миссии отправляются убийцы, вроде рыцарей?
– Ты задаешь слишком много вопросов и это начинает меня раздражать. Лучше собирайся. Мы отправляемся в путь сегодня же.
В глазу у него потемнело. В ушах выстрелами раздался звон. Каждая клеточка его тела тонула в боли и холоде. Солнечный парк сгустился тьмой и обернулся вечно гневными чертами отца. Каждый раз в них читалось одно и то же: «Не желаю тебя видеть! Ни сегодня, ни завтра, ни через год, никогда!».
«Возможно. он хочет меня убить.» – подумал про себя Вальтер, найдя его приказу единственное вразумительное объяснение.
– Разводить сопли будешь потом. Сейчас мы уходим.
Чтобы встать и снова начать видеть, Вальтеру потребовалось еще несколько минут.
– Нет.
Еще никогда в своей жизни он не делал это слово таким твердым.
– Что прости?
– Я не вернусь. И передай Его Величеству, что если уж он так хочет со мной повидаться, пусть приходит сюда сам.
Гликерия скрестила руки на груди и поджала губы. Ее взгляд стал невероятно холодным.
– Это приказ.
– А я больше не житель Сангии, чтобы ему повиноваться.
– Ты уверен в своем ответе? – с вызовом спросила она.
– Да. Не вернусь даже если Бог попросит.
Не говоря больше ни слова, она развернулась и ушла в другую сторону парка. Недоумевая, Вальтер решил ее подождать.
Гликерия вернулась через минуту. Но не одна, а волоча за собой какого-то спящего бездомного. Хоть и мужчина был вдвое больше нее, его переноска не составила рыцарю никакого труда.
– Что ты делаешь?
– Не хочешь поесть?
Гликерия вынула меч из ножен. Подняла тело мужчины ногой и всего парой ударов разрубила его напополам.
Он не успел даже очнуться.
Кровь разбрызгалась по траве. У Вальтера отвисла челюсть. Перехватило дыхание. Он стал судорожно оглядываться по сторонам, в надежде что никто, кроме него, этого не увидел.
– Ты пожалеешь, еще как пожалеешь о своем ответе! Я тебе обещаю!
С этими словами Гликерия ловко упорхнула прочь. Вальтер последовал ее примеру.