Булка Сахарная
Вином или кровью?
ЧАСТЬ 3. Глава 7
Вальтер и Леон стояли перед входом в жилой девятиэтажный дом. Массивная дверь, охраняемая кнопками домофона; выстроенные в вертикальный ряд зашторенные окна и терявшаяся в серых тучах крыша. Пасмурная погода была под стать их настроению.
Леон молча приложил ключ к датчику. Тяжелая дверь отворилась, с неохотой пуская гостей.
Дальше – скрипучий лифт. Квартира Артема и Жени находилась на предпоследнем – восьмом этаже.
Первым, что они увидели, выйдя из лифта – стали осколки разбитой лампочки. В подъезде царила кромешная тьма. В ней растворялась и полоска света из небольшого окошка.
Леон подошел к двери сорок восьмой квартиры. Вставил в нее ключ и медленно щелкнул замком. Он надеялся, что его встретят хозяева дома.
Но в ту квартиру, в которую они зашли, не поселились бы даже призраки.
Леон включил свет, но это было бесполезно: в этом месте властвовал мрак. Мрак, который обезоруживал даже вампира.
Едва Вальтер шагнул вперед, как его остановил Леон:
– Сначала надо снять обувь.
Они оставили ботинки на входном коврике с затоптанной надписью «Добро Пожаловать :)».
Покойная квартира состояла из спальни, небольшой кухоньки, узкого коридора и ванной. Обустроена она была скромно и недорого. Однако здесь не было ничего, что стояло и пылилось бы без дела. Двуспальная кроватка аккуратно застелена чистым бельем. На кухне их встретил столик, бережливо накрытый белой скатертью и заставленный тарелками, полными конфет, печенья и орехов. Он словно в любой момент был готов принять и с теплотой угостить гостей. Стоявший на плите начищенный чайник лишь подтверждал это. На стене висел календарь с отмеченными датами – в красный кружок были обведены двадцать седьмое июня и первое июля. А сверху Вальтер прочитал «Выпускной!» и «Море!!!». Точно, Артем ведь говорил, какие они строили планы.
Светлые шкафчики, мохнатый ковер, статуэтки с супергероями, забавные магнитики на холодильнике… Приди Вальтер сюда раньше, он бы почувствовал то, что зовется домашним уютом.
Но все в этой квартире словно знало о произошедшем.
– Смот’и.
Леон указал на окно. Прозрачное, с пластиковыми рамами, такое же как у всех. Вот только вид из него исчерчивали стальные прутья. Вальтер сглотнул – в голову тут же полезли воспоминания из детства в темнице. Но если он был заперт глубоко под землей, то здесь земля виднелась далеко внизу. Даже вампир не пережил бы падения с восьмого этажа.
– И еще.
Затем Леон подошел к стеклянному шкафчику, внутри которого лежала аптечка. Однако на дверце висел тяжелый замок, а никакого ключа поблизости не было.
– Зачем все это?!.. – спросил и внезапно догадался Вальтер. Для проверки он взял один из кухонных ножей, что были воткнуты в подставку, и провел по лезвию пальцем. Как и ожидалось, оно не сумело и поцарапать его кожу.
– Ножи тоже затуплены. Понимаешь что это значит?
Леон либо действительно не понимал, либо старательно это отрицал.
– «Попробуй хоть недельку пожить с нестабильным девятнадцатилетним мальчиком» – вот что он сказал мне перед тем, как умереть. Сколько раз он пытался сделать это на самом деле?!
Но язык Вальтера не был согласен с его разумом. Как можно говорить подобные вещи про Артема? Про Артема! Он ведь отчетливо помнил этого ребячливого, вечно улыбающегося паренька, который никогда не расставался с косичками, странными затеями и бесконечными вопросами обо всем на свете. Вальтер лично смотрел ему в глаза и видел в них отражение самых ярких солнечных лучей. Лично разговаривал с ним и слышал, как звонко его голос торопился рассказать обо всем. Порою Артем напоминал Вальтеру его же самого, только в детстве, когда вампир еще не знал, что уготовила ему жизнь.
И этот человек был вынужден сидеть за решетчатыми окнами? От него надо было прятать лекарства и острые ножи?
– Не знаю… Но сме’ть Жени стала точкой невозв’ата.
Кем все это время был Артем на самом деле? Что скрывалось за его смехом, легкой размашистой походкой? Правильно ли Вальтер толковал его слова, правильно ли на них отвечал? Что если Артем каждый день просил о помощи?
– Это все какая-то бессмыслица, – сказал Вальтер с надеждой на то, что Артем подтвердит его слова. – Он ведь не мог. Это же Артем! Подумай сам! Ты же помнишь, как он спас меня в мой первый рабочий день? Как он весело, но по-доброму дразнил тебя? Как решил собрать нас всех в кино? А то, как мы шли покупать мне телефон? Черт, а я ведь так его и не нашел!!!
Колени Вальтера подогнулись. Он упал. Возможно, с той верой, что хотя бы так получит ответы на свои вопросы.
Ничего здесь не клеилось, ничего не поддавалось логическому объяснению. Это все ложь. Даже само «Ар-тем» стало звучать как «не-прав-да».
– Ты думаешь, что хо’ошо знал его?
– Я каждый день виделся и разговаривал с ним!
Леон вздохнул.
– Значит, ты с самого начала должен был понимать, что он болен. Вспомни: его 'уки постоянно д’ожали, постоянно были холодными. Он не бежал, даже когда мы опаздывали или не успевали на поезд. И не’едко он уходил п’ямо пос’еди смены, хотя его ли можно назвать ленивым?
Вальтер сдержался от того, чтобы не закричать «Я вампир и понятия не имею, как протекают болезни у людей!»
– Еще ты должен был заметить, что и ведет он себя не как обычный человек. Каждому ли хочется настолько безвозмездно помогать д’угим, п’и этом же’твуя собой? Не пойми меня неп’авильно, я не обесцениваю доб’оту, но именно такая доб’ота не бе’ется из ниоткуда. Когда он спас тебя от увольнения в твой пе’вый 'абочий день, вы были едва знакомы.
– Вот именно! – замахал руками вампир. – Разве такая чистая душа способна на самоубийство?!
– Он отчаянно хотел, чтобы к нему относились так же. И в этом его понимала только Женя. Она же изо дня в день не давала ему покончить с собой. Нет Жени – вот тебе и ’езультат.
Вальтер перестал вдыхать воздух.
«Он отчаянно хотел, чтобы к нему относились так же»
– Если ты понимал все это… – слова застревали в горле, доносясь сдавленным шепотом. – Почему ничего не сделал?
Леон прикрыл глаза ладонью.
– Не знаю.
На родине Вальтера верили, что дух, после смерти, еще месяц продолжает пребывать в своем доме. Что он следит за тем, кто его оплакивает, а кто наоборот – пользуется случаем.
«Прости» – мысленно обратился Вальтер. К кому? К стулу, на котором всего пару дней назад сидел и читал новости Артем. К окну, к которому Артему было запрещено подходить. К столу, за которым Артем с Женей так любили поболтать по вечерам. К плите, на которой Артем каждое утро, в пять часов, готовил Жене завтраки, перед тем как она упорхнет на очередную двенадцатичасовую смену. – «Простите меня пожалуйста»
Гликерия ведь говорила, что он пожалеет. В самом деле, он пожалел.
Но к чему эта жалость сейчас?
Да и вообще, к чему разбираться и выяснять? Гликерия, болезни, отчаяние, любовь Жени, невнимательность и равнодушие… Сейчас есть только одно слово, которое нужно подчеркнуть – смерть.
Артем мертв. Как и Женя.
За дверцей одного из стеклянных шкафчиков стояла рамка. Рамка с фотографией, где они вдвоем стояли у большого дерева. Нет, Артем не скривил какую-нибудь глупую рожицу, он просто улыбался, положив голову на Женино плечо.
Вдруг послышалось мяуканье. Вальтер с Леоном обернулись – из коридора вышел черный взлохмаченный котенок. Неуверенно перебирая лапки, он походил на робкого чертенка.
– А вот и тот, за кем мы пришли.
Он аккуратно взял трясущегося котенка на руки. Вернее, на ладонь. В котенке смешался и страх перед незнакомцами, и понимание всего произошедшего. Остается гадать, успел ли он привязаться к своим покойным хозяевам. Но такое крохотное тело все равно не должно вмещать в себя эти чувства.
– Феодосий. Позволь мне заб’ать его.
Вальтер пригладил взъерошенную шерстку, вспоминая черные волосы Артема.
– Конечно.
ЧАСТЬ 3. Глава 8
Прошла неделя. Количество жертв возросло еще в два раза, однако к четвертому дню счетчик остановился. Таинственный убийца неожиданно сложил оружие, однако по-прежнему не оставил за собой никаких следов, кроме гор обескровленных трупов.
За месяц пребывания в людском мире Гликерия изничтожила сотню человек.
Сотню.
И где-то в этой сотне затерялась Женя.
Сама цифра Вальтера никак не впечатляла. Там, где он рос и жил, смерть – это не трагедия, а потребность. Казненные воры и изменники; бедняки, из которых пустили кровь в скотобойнях; погибшие в бою воины и рыцари… Король запрещал их жалеть, запрещал сомневаться в необходимости этих смертей. Да и не зря природа лишила вампиров способности плакать. Сострадание – исключительно человеческое чувство. И если бы Вальтер ладил с отцом, тот сказал бы ему ни в коем случае не мучиться воспоминаниями об Артеме с Женей.
Но рядом не было ни отца, ни кого-либо еще.
Он даже всерьез начал думать о том, чтобы сдаться Гликерии и вернуться. Да, ему придется снова ловить на себе ненавистные взгляды, да, он опять свалится в бездну одиночества. Или еще чего похуже, ведь до сих пор неизвестно зачем отец так жаждет его возвращения. Но если это единственный способ раскаяться перед Артемом, то он будет счастлив оказаться хоть сожженным на глазах у всей Сангии.
«Сегодня Артем, завтра Элла, а послезавтра… Леон? Лера? Хватит. Я сдамся, пока не станет слишком поздно.»
***
Так как убийства прекратились, общественным заведениям было разрешено возобновить свою работу. Линка, конечно же, не стала упускать и дня. Но Вальтеру совсем не хотелось воссоединяться с коллегами. Как он будет смотреть им в глаза? Как расскажет о произошедшем? Со спокойным Леоном все оказалось довольно просто, однако с девушками…
Как бы то ни было, он все равно собирался покинуть людской мир. Один последний день в ресторане никому не сделает хуже.
Меж тем, в городе выпал первый снег. Наверное, природа сама решила укутать двести мертвых тел в саван.
Улицы опустели и более не желали носить на себе вампиров.
Да и двери ресторана открылись для Вальтера со скрипом и тяжестью.
Но по сути, ничего не изменилось. Те же круглые столы, те же огромные окна и обитые кожей диваны. Знакомые, нет, родные лица, глядящие с такой теплотой, так его ждавшие… И все живые, о слава Господу, живые!
– Кхм, ну что ж, – улыбнулась Линка, которая стала для Вальтера словно младшей сестренкой. – Всем привет. Без сарказма рада вас видеть. Только… кто-нибудь позвоните Тену, где он там ходит?
Все, чего он хотел – это ответить ей «Он немного опаздывает, но скоро будет здесь».
– Он уме'.
Меньше чем за секунду слова Леона окрасили весь мир в темный цвет.
– Чего? – не своим голосом спросила Лера.
– Да… Это правда. – шепотом подтвердил Вальтер.
Элла выронила сумку из рук. Линка медленно потянулась за смартфоном. Лера метала расширенный взгляд с Вальтера на Леона. Они словно оказались в фильме ужасов, вот только в их случае – основанном на реальных событиях.
– Как… Неужели…
– Нет, его не убили, – Вальтер опустил глаз. – Он бросился под поезд в то воскресенье.
– В наш п-последний рабочий день перед закрытием?
– Да.
– Че?! Это какой-то тупой розыгрыш?
– Очень хочется чтобы это было так, – честно ответил вампир Лере. – Но от розыгрышей я отказался с того самого момента, как устроился сюда на работу.
Линка, в упор не веря этой новости, нашла Артема в телефонной книжке и набрала его номер. Но пара коротких гудков и машинный голос «Абонент временно не доступен. Перезвоните позже.» окончательно изменили ее в лице.
– Тен… Артем… Но откуда вы это знаете? И зачем он это сделал?
Как же Вальтер не хотел отвечать на эти вопросы. Он сел на один из стульев и сложился пополам, зарываясь лицом в коленях.
– Когда закончилась смена, я пошел за ним. Он пришел на станцию и я долго не мог понять почему. А когда понял – стало уже слишком поздно.
– Он ведь еще таким подавленным был… Так плохо себя чувствовал… – с ужасом осознала Элла. – Но почему? Ничего же не предвещало беды!
– Накануне умерла его девушка.
– Женя?! – тут же в один голос спросили все.
– Вы знали ее?
– Конечно! – воскликнула Элла. – До того, как Вы пришли к нам, Артем пару раз приводил ее сюда. Она даже помогала, когда у нас было очень туго с клиентами. Рассказывала о кафе всем своим коллегам с больницы… Что с ней-то случилось?!
– Гли… – осекся Вальтер. – Ее прикончил убийца из новостей.
Он ненавидел себя за то, что продолжал скрывать правду и защищать имя Гликерии. Вместе с Женей она убила и остатки когда-то пылавших к ней чувств, не оставив в Вальтере ничего, кроме скорби, вины и ненависти. Была б его воля, он бы с потрохами выдал и старую подругу, и короля, и всех вампиров. Самолично обратился бы к мэру города, чтобы тот знал, в какой стороне искать преступника. Но он, увы, – тоже отвратительный кровосос. И в отличие от Гликерии, ему чертовски не хватало смелости. Сколько же еще он будет продолжать цепляться за свою жалкую шкурку?
«Нисколько. Я уйду с Гликерией сегодня же.»
– Господи… – только и смогла вымолвить Элла.
– Чтоб этот ублюдок сдох в мучениях, – сжав кулаки, процедила Линка.
Еще месяц назад Вальтера бы глубоко задели такие слова в адрес Гликерии, но сейчас он готов хоть расписаться под ними.
– Столько раз, сколько убил человек. – добавила Лера, с которой согласился каждый.
– Ладно… Сейчас буду бесчеловечной, но нам… надо работать, – с трудом сказала начальница.
Все кивнули. И разошлись по своим местам. Первый посетитель придет через пятнадцать минут, и его уже не обслужит улыбчивый официант с причудливыми косичками.
***
– Почему ты не отвечал ни на звонки, ни на сообщения? – спросила Вальтера Лера, пока тот крутился вместе с ней на кухне. Почти за две недели ресторан пришел в опустение: запылился гарнитур, от непогоды засалились окна, встали печи и плиты…
– Я потерял телефон, – признался Вальтер, складируя фарфоровые тарелки.
– Идиот, – вздохнула Лера, накрывая кипящую в кастрюле воду крышкой.
– Согласен. А ведь это подарок Артема.
Гнетущее молчание.
– Знаешь, Лер, я наверное уйду с работы.
– Может, на сегодняшний день хватит ебанутых новостей?
Вальтер приподнял уголки губ. Что-то подобное он и хотел услышать.
– Я так устал. Люди гибнут из-за меня, Артем и Женя погибли из-за меня. Все плохое всегда происходит из-за меня, но если раньше я делал это намеренно, то сейчас… Сейчас я просто хочу жить как вы. Ты не представляешь, как я счастлив, что встретил вас. Впервые за много лет я живу, а не существую! Вот даже сейчас я могу говорить тебе всякую ерунду. И ты ведь слушаешь меня! Святой Дракула, я так не хочу с этим расставаться. Больше всего на свете не хочу. Да пусть они отберут у меня возможность пить вино! Только позвольте жить, жить здесь, жить как я хочу!
Лера, растерянно глядя на уткнувшегося в стену Вальтера, отставила готовку и несмело положила руку ему на плечо.
– Ты че несешь?
В очередной раз он заставил себя проглотить правду, насильно заталкивая ее куда-то глубоко внутри. Там она не видна для посторонних глаз, однако плата за это – невыносимая боль.
– Ничего. Прости за эту чушь.
Не жалея сил, Лера отвесила ему подзатыльник, от которого тот вскрикнул и повернулся к девушке лицом.
– Что происходит? О чем ты говоришь? Ты как-то связан с этим убийцей?
Не выдержав, Вальтер резко приблизился к Лере и прижал ее к себе. Так, будто бы она вот-вот собиралась исчезнуть. Вообще-то, так оно и есть на самом деле. Скоро он оставит и Леру, и Леона, и Эллу с Линкой, и «День и Ночь», и свою захолустную квартирку, и ночные прогулки по парку, и Хэллоуины, и веселые дни рождения… Оставит и вернется к безжизненной пустыне, к своей пустой комнате в холодном дворце, к надрывным крикам и тяжелой плети. Ради чего?!
Он чувствовал ее тепло, ее мелкие кудряшки, ее бьющееся в груди сердце. Теперь он будет вечно жалеть, что до сего момента почти не обнимал ее.
– Да. Мне очень жаль.
А Лера как будто все понимала и знала, но при этом не сердилась на него.
– Если я спрошу как именно, ты ведь не ответишь? – сказала она, не отпуская Вальтера в ответ.
– Не смогу.
– А если попытаешься?
– Все равно не смогу. Прости меня пожалуйста.
Лера снова вздохнула, расслабляя объятия. Напоследок взглянула другу прямо в глаз и заявила с такой уверенностью, будто умела видеть будущее.
– Хорошо, но времени у тебя много. Никто никуда не денется. Я в любой момент буду рада выслушать все объяснения. И уверена, ничего от этого не изменится.
– Спасибо большое, Лера, – ответил Вальтер, хотя мало верил в такой исход.
***
Кабинет Линки. Особое место, с которым связаны самые забавные воспоминания. Именно здесь, пять месяцев назад, решилась его судьба – работать в ресторане «День и Ночь». Правда, сейчас Вальтер оборачивается на тот день со смехом и стыдом.
В этом же кабинете был подписан документ о передаче ресторана Леону, чтобы спастись от тирании Логоса. Артем потом всю неделю преследовал Леона со своими шуточками. А десятого ноября этот кабинет был заполнен шариками и обвешан плакатами с персонажами Наруто и надписями «Happy Birthday». Это, пожалуй, самое эмоциональное место во всем ресторане. Где еще услышишь и звонкий смех, и горячие споры, и оглушительные крики?
И Вальтер безмерно это все любил.
– Привет, Гораций. Чего тебе? – не отрываясь от бумаг, поздоровалась Линка. Сидящая рядом Элла тоже что-то сосредоточенно читала.
Не имея сил стоять, Вальтер рухнул на стул напротив начальницы.
– Шеф, я собираюсь уволиться.
Линка с Эллой моментально отложили все бумаги.
– С ума сошел? – начальница повертела пальцем у виска.
– Я вынужден. Завтра меня уже не будет.
Медные глаза Линки гневно заблестели. Она открыла рот, чтобы что-то выпалить, но ее перебила Элла:
– Вынуждены? Почему? Это совсем на Вас непохоже.
Молчание стоило Вальтеру огромных усилий, но это было лучшее, что он мог себе позволить.
– Может, Вам нужна какая-то помощь?
Вампир помотал головой.
– Вы очень нужны нам, – мольба в ее голосе делала Вальтеру больно.
– Я не хочу чтобы умер кто-то еще. – настолько, что он решил приподнять завесу правды.
Элла с Линкой настороженно переглянулись.
– Ага. То-о-очно, этот кровосос ведь может убивать только пока ты здесь работаешь! И твой уход сразу сорвет все его планы! О да, гениально, какой же ты гениальный!
Вальтер улыбнулся.
– Давай я даже нашему мэру позвоню и сообщу о том, что ты увольняешься. Чтобы он радостно огласил это по всему городу. «Наконец-то Феодосий Гораций свалил из «Дня и Ночи! Ура, ура, убийства прекратятся!»
Но после этих слов он снова помрачнел. Это ведь правда – убийства прекратятся сразу как только он уйдет отсюда.
– Ну… Нет, конечно, но…
– Но?
– Но я правда должен уйти. Простите. И спасибо за все.
Вальтер встал и уже собирался покинуть кабинет, но выскочившая Элла не дала ему пройти.
– Вы не виноваты ни в смерти Артема, ни в смерти кого-либо из ста человек. Причем здесь вообще это?
Оказывается, лучшее чувство – это чувство того, что тебя ценят. Того, что ты нужен и важен не только самому себе. Гликерия никогда не заговаривала с ним первой, никогда сама не предлагала ему погулять. А после того случая и вовсе забыла про него, словно их дружба все это время была выдуманной и несуществующей.
Но здесь его никто не хочет отпускать. Будто он – важнейшая шишка в мире. Но как раз-таки здесь он обычный, совершенно обычный тип. Странноватый, с глупым именем, без богатств. Там же он принц, черт возьми принц! Родной сын короля, у которого есть комната во дворце и роскошный камзол!
Почему так происходит – Вальтер пока не понял, но свой выбор сделал уже давно. Жаль, что он не совпадает с желаниями некоторых особ.
– Гораций, хочешь я тебе кое-что расскажу?
– Давайте…
– Кхм. Ты когда-нибудь задумывался, почему наш ресторан называется «День и Ночь»?
Вальтер задумчиво нахмурился.
– Правильно, нет. Так вот, мой папа очень любил одну индийскую легенду. Сейчас найду ее и зачитаю, – она взяла смартфон и открыла интернет-поисковик, – Вот. Слушай.
«Сначала земля всегда была открыта лучам Солнца, и длился бесконечный день. Первыми на земле появились дети Света, Яма и Ями, близнецы, родившиеся в один день и миг. Брат и сестра стали мужем и женой. Свет увидело их потомство, расселившееся по земле. Но пришло Яме время умереть, и он умер. Первый из живших стал первым умершим, а Ями сделалась первой вдовой. Земля услышала первый плач, и не было этому плачу конца.
Боги, всполошившись, спустились на землю и стали уговаривать Ями, чтобы она успокоилась. Но прародительница все твердила сквозь слезы: «Но ведь он умер сегодня, только сегодня».
И это была правда. Ибо день рождения и день скорби, день плача продолжался, и все время ослепительно сияло Солнце.
Тогда Боги создали ночь, чтобы даровать Ями забвение, да и самим отдохнуть от ее плача, доходившего до небес. С тех пор день сменяется ночью, а ночь – днем.»
– К чему это я? – продолжила Линка, видя недоумение Вальтера. – То, что умер Артем – просто ужасно. Ужасно кошмарно. И у нас у всех сейчас не лучшее настроение. Что мы можем сейчас делать? Только скорбеть. Плакать, если надо. Но ни в коем случае не винить себя. Ты ничего не смог бы изменить. Мы с Эллой немного знаем, что пережил Артем, поэтому я уверена в этом.
– Мы обязательно справимся, – наконец добавила Элла.
Что-то сверкнуло в Вальтере, что-то пробрало его до кончиков пальцев. Будто ожили те самые добрые истории о Боге, в которые вампир верил в детстве. Все-таки, он сделает свой выбор.
***
Вечер. Конец смены. Снегопад стих, но выпавшие толщи растают не скоро. Попрощавшись и убедившись, что все разошлись, Вальтер подошел к Гликерии, которая весь день ждала его на скамейке в сквере у ресторана.
– Полагаю, мы наконец-то отправляемся домой?
Не так Вальтер представлял себе кровожадную убийцу ста человек. Никогда бы не подумал, что ею окажется молодая и до невозможности красивая девушка. Правда теперь эта красота не вызывала блаженного трепета.
– Еще чего! Я не сдвинусь ни на шаг. Тебе пора принять свой провал. Передай отцу, что он может посылать хоть тысячу лучших рыцарей. Они провалятся так же, как ты.
Хоть и Гликерия безупречно подделывала эмоции на своем лице, сейчас ей не удалось скрыть лопнувшее терпение.
– Клянусь, я бы уже давно прикончила тебя как букашку, – она вскинула свой меч и рывком приставила лезвие к его горлу. Перед глазами Вальтера пронеслась вся жизнь, но Гликерия спрятала меч обратно в ножны. – Загвоздка лишь в том, что мне велели привести тебя живым, без единой царапины.
– Отец ударился головой? Или он хочет отпороть меня «свежим»?
– Не знаю, но я так устала от тебя и от этой дыры, что еще чуть-чуть и мне придется нарушить это условие. Я отрублю тебе ноги, чтобы ты не смог ходить, руки, чтобы ты не смог сопротивляться, и отрежу язык, чтобы ты перестал болтать. И в таком виде дотащу тебя до Сангии. Искалеченным, но живым.
Каждое ее слово брызгало ядом.
– Помню, как ты мне однажды сказала, что никому не дашь меня в обиду.
Гликерия нахмурилась:
– Ты бредишь. Я никогда такого не говорила.
– Что ж, я в очередной раз убедился в том, что эти воспоминания ценны только для меня, – почувствовав болезненный укол в груди, сказал Вальтер.
– Мы отправляемся в путь. – едва не прокричала она. – Сейчас же.
– Иди ты, Кери. Я, кстати, ненавижу тебя. На втором месте после отца. Нет, ладно, на третьем после отца и Винсента.
Более не церемонясь, Вальтер развернулся и уверенно зашагал прочь – в сторону своего дома. В сторону своего настоящего дома.
– Ты пожалеешь об этом, Вальтер фон Рихтер! И на этот раз по-настоящему!
Однако он не придал этим словам никакого значения. Никто не отнимет у него счастье. Даже если за него придется бороться. Гликерия не сможет сбить Вальтера с ног, пока другие держат его.
***
Он уже не знал, что ожидать от завтрашнего дня. Конечно, весь оставшийся вечер в голову лезли только неприятные, и даже ужасные исходы. Но стоило вспомнить, как ребята твердо не желали его ухода, тут же становилось легче.
Поэтому путь на работу на следующее утро уже не был таким удручающим.
Морозный воздух поднимал настроение. Когда-то Вальтер ненавидел каждый миг, проведенный на под открытом небом людского мира. Но теперь о безжалостном солнце можно было позабыть. По крайней мере, на следующие три месяца.
Он вошел в ресторан, но остановился прямо на пороге. Все – Лера, Леон, Линка и Элла были на месте, но рядом также нарисовался другой, малоприятный персонаж – Гликерия. Серьезный вид всех пятерых настораживал и заставлял покрыться мурашками.
– О, а вот и ты. Наконец-то. – сказала Гликерия, взглядом веля Вальтеру зайти.
– Что здесь происходит? – спросил тот. – Мы же принимаем посетителей только с десяти.
– Эта девушка ждала тебя, чтобы что-то нам сказать, – посвятила в ситуацию Линка.
– Да, все верно. И я пожалуй начну.
Сердце забило тревогу. Надо что-то сделать. Надо ее остановить. Но в один миг он оказался полностью парализованным.
– Может быть, сейчас уже слишком поздно для правды. Но лучше так, чем довести это все до новой войны.
Она сделала шаг в сторону Вальтера.
– Позвольте представить вам Вальтера фон Рихтера – младшего сына вампирского короля Витольда фон Рихтера, принца Священного Королевства Сангия, национального преступника и массового убийцу жителей этого города. Также позвольте представиться самой – Гликерия ди Лирель, почетный рыцарь Сангии и первый рыцарь в личной гвардии Его Величества.
Гликерия отчеканила слова так, будто всю жизнь готовилась их произнести.
И выглядела при этом совершенно серьезной. Настолько, что на секунду Вальтер был готов поверить в то, что сказанное ею – правда.
В доказательство своим словам она достала красивую грамоту, подписанную лично Его Величеством. Вальтер понятия не имел, что там было написано – даже его острое вампирское зрение затупилось об услышанное.
Все взгляды устремились на него. А он ничего не видел из-за хлынувшей к лицу крови. Его будто пристрелили. Но к сожалению, оставили в живых.
– Что? Вы точно про Феодосия?
– Никакой он не Феодосий. Его настоящее имя – Вальтер. И несколько месяцев назад он совершил побег из вампирского королевства с целью избежать наказание. Спросите за что? На своей родине он имеет весьма печальную репутацию вора, разбойника и убийцы. Он бесчинствовал много лет, но Его Величество, из отцовского милосердия, закрывал на это глаза. Но в конце концов, его терпению и терпению всего вампирского народа пришел конец. Вальтеру предписали пожизненное заключение в темнице, но в день осуществления приговора он сбежал. На поиски тут же были отправлены лучшие рыцари из гвардии. В том числе и я. Но в силу незнания географии людской земли, мы сумели напасть на след преступника лишь спустя несколько месяцев. В целях сохранения безопасности мы приняли решение о том, что я буду выполнять это задание в одиночку. Предполагалось, что оно не займет много времени. Но наш Вальтер, конечно же, стал упрямиться и отказываться возвращаться на Родину. Да еще и устроил массовый геноцид. Только непонятно зачем. Чтобы показать нам полное отсутствие раскаяния? Не стоило. Об этом итак всем известно. Вот – Гликерия снова взмахнула своей грамотой, – Можете почитать поподробней.
Она говорила не переводя дыхания. Каждое ее слово – раскаленный кинжал, вонзающийся в Вальтера по самую рукоятку.
Что происходит? О чем она говорит?
Лица ребят меняются по секундам. Прочитанные на документе строчки лишь многократно усиливают этот эффект: недоумение сменяется шоком, шок сменяется разочарованием, и в конце концов они застывают в гневе.
А из его легких пропал воздух.
Все горит.
Это конец.
Конец, конец, конец.
Он не знает за что ухватиться. Не знает где спрятаться. Куда смотреть. Что говорить.
А взгляд Гликерии такой властный, что еще чуть-чуть и он встанет перед ней на колени.
– Фео… – вдруг начала Лера, – Скажи, это правда?
– Собирайся наконец. Мы возвращаемся. – не дала ему ответить Гликерия. – Увы, теперь ты не сможешь отделаться одним лишь заточением.
– ЭТО ВСЕ ЛОЖЬ! ОТКРОВЕННАЯ, НАГЛАЯ ЛОЖЬ!
Все, кроме рыцаря, содрогнулись от этого крика.
– Неправда! Конечно неправда! Она врет, врет вам в лицо! Нет, нет, послушайте, я не убивал ни одного вампира и уж тем более ни одного человека, клянусь, клянусь Богом, клянусь всем что у меня есть! Не я убил всех этих людей, никогда в жизни у меня бы не поднялась рука на Женю, нет, ни за что на свете!
Дыхание его подчас проваливалось, слова срывались с опаленных губ бесконтрольно. Вальтер – теперь уже Вальтер – не слышал себя, не слышал своего голоса, но все равно не переставал говорить.
А ребята застыли с широко раскрытыми глазами. Самое страшное – он не знал, что они чувствуют и о чем думают.
Край пропасти. И он нещадно сыпется вниз.
– Перестань оправдываться, – Гликерия подходит все ближе. – Пора положить всему этому конец. Просто представь, сколько хлопот ты доставил нам и Его Величеству. Возьми хоть долю ответственности за содеянное.
– Это ты! Это она всех убила! У меня, в отличие от тебя никогда не было оружия!
– Этот меч не прощает бессмысленных кровопролитий. Я – рыцарь, присягнувший на верность Его Величеству. И одно из его главнейших правил – ни в коем случае не покушаться на жизни людей.
– Стоп, но… – внезапно встрял Леон. – Это все ’авно звучит как какая-то чушь. Тогда почему вы не заб’али его с’азу же, как только нашли? Почему ты не 'ассказала обо всем с’азу?
– Потому что мне было велено сделать все тайно. Чтобы не порочить честь вампирского народа, и уж тем более, королевской династии. Но по итогу у меня не осталось иного выбора. Какие-то еще вопросы?
– Не верю, – отрезала Линка. – С таким же успехом я могу сказать, что мой папа тоже был кровососом.
Проблеск надежды.
– Ах, так вам требуются доказательства? Их предостаточно. Разве вы никогда не задумывались, почему он так отличается от вас? Почему он такой бледный, почему не ест и не пьет ничего, кроме вина? Почему сгорает на солнце?
И снова пропасть.
– Феодосий, неужели?..
Вальтер схватился за голову в надежде что хотя бы так она не расколется на мелкие кусочки.
– Ладно, хорошо, да! Признаюсь, это правда! Я вампир! Да еще и принц! И мой папаша действительно король! Я вампир, но я ненавижу себя за это! Я бы отдал все, лишь бы стать человеком!
– Поэтому… ты такой странный… – прошептала Линка. – Поэтому ты такой тупой, будто пришел из средневековья…
– Да, именно так, – сухо ответила за него Гликерия. – У нас осталось не так много времени, поэтому если вы хотите спросить что-то еще, делайте это быстрее.
– Хорошо, он вампир. – вперед шагнула Лера. – Но ты ведь тоже. И пока ничего не опровергает твою причастность к убийствам.
– Неприятно слышать подобное, но… Ах, знаете ли, я не думала, что мне еще оправдываться придется. Ладно. Вы, полагаю, заметили, что в те дни, когда совершались убийства, Вальтера часто не было на работе.