Булка Сахарная
Вином или кровью?
Все призадумались. Ведь действительно, так оно и было.
– Я искал телефон! Я ис-кал те-ле-фон! Тот, который мы купили с Артемом и Леоном! Нет, я никого в это время не убивал!
– Так вот же он… – сказала Элла, указывая на задний карман джинсов Вальтера. Какого черта там лежит потерянный месяц назад телефон?!
– А… Ясно… – сделала вывод Лера. – Ты ведь и у меня кровь брал, да? Та странная шишка на моей шее. Это ведь твоих, кхм, клыков дело? Почему ты оставил меня в живых?
– Получается, все это время мы могли стать твой закуской, Гораций?!
– Вы врали нам! Пользовались нашим доверием.
– А что если на самом деле А’тем не сове’шал суицид? Что если ты убил его?
Дом, который он так бережно выстраивал на протяжении полугода рухнул до основания.
– Нет, нет, нет! – какие-то остатки его голоса все еще вырывались наружу. – Это Гликерия! Прошу вас, пожалуйста, поверьте мне!
Неужели они не слышат искренность?!
– УБИРАЙСЯ, ПОШЕЛ ВОН! И никогда сюда не возвращайся! – таков последний приказ, который он получил от начальницы.
– Идем уже. Больше тебе незачем здесь оставаться.
Отныне голос Гликерии вечно будет резать ему уши.
Не раздумывая, он схватил ее за шею и впился в нее взглядом. Голубой глаз запылал алым.
– Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ.
Гликерия превратилась в безвольную тряпичную куклу. Красный туман в ее глазу не рассеется так просто.
Потеряв абсолютно все, Вальтер выбежал из ресторана и пожелал затеряться в снегах.
Вскоре ресторан «День и Ночь» остался далеко позади. Он оставил там ту часть себя, которая хотела жить.
Будь Вальтер человеком, он бы залился слезами.
ЧАСТЬ 4. Глава 1
Вальтер очнулся в странном тепле.
В ушах стоял противный звон. Глаз никак не хотел схватывать размазанные очертания. Он чувствовал себя так, будто кто-то взял молоток и гвозди и с особой тщательностью прибил его тело как доску.
Поворот головы стоил титанических усилий. Но сделав это, Вальтер обнаружил, что лежал не на заснеженной дороге и даже не на твердом полу. Он лежал на кровати, да еще и укрытый пуховым, пусть и рваным одеялом. Неужели произошедшее – всего лишь страшный сон, и сейчас он проснулся у себя дома? От этой бодрой мысли мигом улетучилась вся головная боль. Вальтер резко соскочил с постели, но тут же впал в недоумение. Квартира выглядела совершенно незнакомой: стены были обшарпаны так сильно, что штукатурка сыпалась сама по себе; треснутое окно пропускало внутрь морозный ветер; загнивающая тумбочка слева от кровати с секунды на секунду была готова развалиться. Безусловно, его квартирка не отличалась королевскими условиями для житья, но ведь здесь не смогли бы обустроиться даже крысы!
Он огляделся еще раз и потер глаз. Нет, это точно не его дом. Даже воздух здесь вдыхался с непривычкой.
Но этот факт не возбудил в Вальтере каких-либо чувств. После всего случившегося он был рад оказаться где угодно. Главное – не в Сангии.
От подкравшихся воспоминаний болезненно скрутилось все нутро. Только не это. Вальтер судорожно стал искать, на что можно отвлечься. Заснеженный вид из окна, паутина на потолке, дыра в одеяле… Воспоминания все равно настигли его.
Тот строгий, скрежещущий голос Гликерии, который лгал так искусно, что у Вальтера не нашлось нужных аргументов. Те растерянные, а затем гневные, нет, ненавидящие лица Леры, Леона, Эллы и Линки.
До сего момента худшим днем в своей жизни он считал тот день, когда Гликерия призналась ему в любви к Винсенту. Но как оказалось, боль, которую Вальтер испытал тогда – ничтожна. Та же Гликерия приготовила ему новую и гораздо более ужасную боль.
– И что мне теперь делать?! – глухо прохрипел он. На что-то большее у Вальтера не было сил – он лишился их вместе с жизнью, которую безмерно любил.
Самым страшным было то, что он не знал ответа на свой вопрос. Что должен делать тот, кто пробил дно бездны? Куда ему идти, если ни один луч света не падает на такую глубину? О чем вообще может идти речь, когда он даже не знает, в чьей квартире сейчас сидит?!
Глубокий вдох. Инстинкт самосохранения у вампиров развит намного лучше, чем у людей. Ему придется жить. Может, выживать или существовать. Но сломленный тысячу раз уже заранее готов к тысяча первому.
Вальтер встал. Вместе с ним зашевелились и невидимые демоны, которые не сходились во мнениях и нашептывали то «Возвращайся наконец в Сангию, пока не стало еще хуже», то «Найди и убей Гликерию», то «Вернись к друзьям, ты недооцениваешь их веру», то «Сдайся, сдайся, сдайся, сдайся». Под их трезвон он дошел до двери и дернул ручку. Оказывается, все это время он был не один.
– Хватит жать на все подряд! Испортишь сейчас тут все!
– Я эту вещь даже в руках толком не держал. Это ты сейчас все испортишь. Вот опять что-то вылезло!
– Погоди, а если так… Август, тебе не кажется это опасным?
– Понятия не имею, но лучше не делай лишних опрометчивостей. Не то скоро Дьявола призовем.
Двое юношей – примерно ровесники друг другу – сидели за небольшим кухонным столом и как первобытные рассматривали смартфон. Да не абы какой, а тот, который принадлежал Вальтеру!
Но даже не это ввело Вальтера в шоковый ступор. Он повнимательней вгляделся в одного из юношей. В мертвенно-бледного, с красными глазами, и с такими же, как у Вальтера, пшеничными волосами…
– Что?.. – только и смог вымолвить он.
– Вальтер! О слава Господу, ты очнулся!
Светловолосый юноша сорвался со стула и накинулся на Вальтера с объятиями. Надо сказать, что еще никто не обнимал его с такой любовью.
Где-то в глубине его души затрепетало счастье – искалеченный мотылек, которого Вальтер уже считал мертвым.
Он сразу узнал эти руки и это лицо. И ему бы стоило сразу воспротивиться и отпрянуть от этих объятий, но…
Дайте ему хотя бы секунду. Секунду искусственной теплоты и искусственного облегчения. Только секунду. Нисколько более.
– Я так рад, это просто не передать словами… – дрожащим голосом сказал Винсент, не желая отпускать брата.
Но секунда прошла и Вальтер коленом ударил Винсента под дых. Старший принц вскрикнул и согнувшись пополам, упал.
– Что ты здесь делаешь, ублюдок?!
На его вопрос решил ответить компаньон Винсента – удивительно высокий, где-то под два метра ростом юноша с длинными черными волосами и горящими красным цветом глазами. Но если Винсент представил себя объятиями, то этот – боевой стойкой и лезвием меча в миллиметре от горла Вальтера.
– Вы посмели покуситься на Его Священное Высочество. Это наказуемо смертью.
Он медленно отошел назад, хотя мысленно уже похоронил себя. Практика показала, что с вампирскими рыцарями лучше сразу готовиться к худшему.
– Ох, Август, да полегче ты… Это же Вальтер! Я запрещаю тебе на него нападать.
Винсент мягко положил руку Августу на плечо. Рыцарь фыркнул, но отступил и спрятал меч в ножны.
– В первую очередь, я должен защищать Вас.
– Но не от собственного же брата!
– Между прочим, я все еще жду ответа на свой вопрос, – громко встрял Вальтер. Он не был уверен, сможет ли перенести еще одну встречу со старым знакомым.
– Ох, прости! Как-то слишком резко вышло наше приветствие… Меня просто так переполнили чувства, что я…
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?! Пресвятой Дракула, что здесь забыл мой любименький братец?!
– Во-первых, это очень сложно объяснить, придется рассказывать все с самого начала, а это, наверное, займет не один час… А во-вторых, ты правда рад меня видеть?
– Агрх, не имею ни малейшего желания слушать тебя так долго. Не рад, ясно?! И вообще, с какого перепугу Его Священное Высочество соизволило заговорить с таким гнусным отродьем вроде меня? Двести лет мы молчали в тряпочку и спокойно наблюдали за моими пытками! А сейчас, видите ли, пообниматься решили!
Винсент смолк и виновато вздохнул.
– Извини меня…
Вальтер дрогнул всем телом.
– Только слуховых галлюцинаций мне еще не хватало!
– Нет, правда, извини меня. Пожалуйста.
В последний раз так близко друг к другу они стояли около пятидесяти лет назад. Всю жизнь Винсент шугался Вальтера как огня, а Вальтер, в свою очередь мечтал убить Винсента каждый раз, когда он попадался ему на глаза. О том, что они родные братья можно догадаться лишь по одинаковому цвету волос и общим родителям. Во всем остальном эти двое – заклятые враги.
Винсент всегда находится наверху – на высоком троне или рядом со священником. Вальтер же внизу – под землей в темнице или в грязи. Винсент носит корону, а Вальтер – железные кандалы. Винсент превосходен во всех науках и языках, тогда как Вальтер едва умеет читать. Винсента любит само Небо. Вальтера же не любит никто.
Внешний вид его старшего брата не менялся. Все такие же трусливые глаза, взгляд которых лицемерно отведен куда-то в сторону. Поджатые губы, ровный овал лица, идеальный тонкий нос. На нем также лицемерно красовался шикарный костюм, сшитый лучшими мастерами. А за его спиной ниспадал плащ с вышитым гербом королевской династии фон Рихтер, который имели права носить только «законные представители». Вальтер еще давно понял, что самый верный синоним к слову «лицемерие» – это Винсент.
И поэтому он нисколько не поверил сказанному «извини».
– Иди ко всем чертям. Я ненавижу тебя, и ты это прекрасно знаешь.
– Знаю и прекрасно понимаю почему! Но умоляю, выслушай меня! Я никогда не ненавидел тебя. Ни одного дня я не соглашался с отцом о том, что ты, Господи упаси, дьявольское отродье. Каждый миг моей мечтой было поговорить и провести с тобой время. И вот наконец моя мечта сбылась! Ты даже представить не можешь, как я счастлив!
Вальтер будто находился в безумном сне.
– Ну хорошо. Допустим. Что ты хотел мне рассказать? Я слушаю.
Страннейшее зрелище – Первый Принц искрится счастьем перед тем, кто двести лет желал его смерти.
– Сперва надобно сказать, что мы знаем о сложившейся ситуации. Людское посольство еще неделю назад доложило отцу о массовых убийствах. И чтобы не привлекать лишнее внимание, отец отправил меня и Августа разобраться со всем этим. Мы, конечно, не сомневаемся в том, что все это дело рук одного некомпетентного рыцаря…
– Старый скоморох. Разве не он сам отдал Гликерии этот приказ?
– О нет, он ни слова не сказал ей об убийстве людей.
Что ж, с треском провалилась последняя попытка оправдать ее.
– Так вот, – продолжил Винсент. – Мы нашли тебя почти сразу, как только добрались до Людского Царства. Ты лежал под мостом, весь в снегу и… было такое ощущение, что тебе снится кошмар. Конечно же ты можешь не объясняться если не хочешь! Кхм, затем, как ты наверное уже понял, мы принесли тебя сюда. Это милое жилье любезно предоставил нам местный канцлер. На то время, пока мы будем разбираться с нашим убийцей-рыцарем.
– Очень милое жилье.
В отличие от Вальтера, эти двое не скрывали свое нечеловеческое лицо, которое вряд ли вызывало у людей что-либо кроме презрения. Удивительно, что им вообще дали хоть какую-то крышу над головой.
– Но меня интересует не совсем это, – сказал Вальтер. – Зачем, просто черт возьми зачем Гликерия заявилась сюда?! Отец и вправду на полном серьезе приказал ей вернуть меня?!
Винсент словно ждал и одновременно боялся этого вопроса. Он переглянулся с Августом и нервно сглотнул:
– Нет. Отец послал ее не за тем, чтобы ты вернулся.
Он окончательно перестал понимать все происходящее.
– ВЫ ЧТО, ИЗДЕВАЕТЕСЬ ТУТ ВСЕ НАДО МНОЙ?!
Если весь этот кровавый балаган был личной прихотью Гликерии – неважно, вызванный скукой или злорадством – Вальтер сам найдет рыцаря и выпьет всю ее кровь.
– Нет, нет, нет, послушай! – замахал руками Винсент. – Позволь мне все объяснить!
– Объясняй быстрее!
– Понимаешь… отец приказал Гликерии убить тебя. Ох, слава Господу что я подслушал их разговор. Ты мог умереть, Вальтер! Умереть! У Гликерии и рука бы не дрогнула! Даже палачи, которые казнят преступников, способны к состраданию. Она же, вместе с отцом – нет!
– И получается…
– Я перехватил Гликерию и попросил ее не убивать тебя. Попросил вместо этого вернуть тебя обратно домой. Отец, конечно же, ничего не знает, но по твоему возвращению я собирался все изменить. В первую очередь – эту несправедливость и жестокость, которую ты терпел все эти годы.
Громкий голос Винсента проник до самых костей. Его слова – больше не бутафорная мазня; теперь в них звучала смелость и прочность. Впервые он не оставил никаких сомнений о том, что Винсент фон Рихтер – не просто тень своего отца, а принц и будущий самодержец.
И Вальтер почувствовал себя простым подданным, бедным крестьянином, у которого появилась надежда.
Но нужна ли она ему сейчас? План Винсента сработал – Вальтер жив и здоров, но какой ценой? Что это за жизнь без друзей, любимых мест и дома? Жив ли тот, кто не чувствует ничего, кроме обиды и злобы?
– Хах. А ты знаешь, что больше всего на свете я хотел остаться здесь? Весь этот геноцид произошел по моей вине.
– Она шантажировала перед тобой?..
– Да.
– Зря я доверился ей. Знал же, что нет в ней ничего святого, – сжал кулаки Винсент. – Но все эти смерти – совершенно не твоя вина. Гликерия в любом случае не должна была нарушать священное правило. Она могла вернуться, доложить мне о возникших проблемах, и я бы сам отправился сюда, чтобы поговорить с тобой.
– Спасатель хренов.
И как ему смотреть на Винсента теперь? Все произошло так быстро, так внезапно, как снежный буран в середине знойного лета. Еще вчера Винсент был ненавистным баловнем отца, сейчас же он – брат, который уберег Вальтера от верной смерти.
И что-то все равно не давало ему покоя. Красивые слова – это лишь слова: Винсент, с детства впитавший в себя лицемерие королевского двора, мог запросто сыграть на желании Вальтера быть любимым. Может он заранее придумал эту благородную историю, чтобы втереться в доверие, а затем кинуть его на съедение отцу?
– Я тебе не верю. Это все – спланированная игра, и ты, и твой рыцарь работаете с Гликерией сообща. Сейчас вы заманите меня к себе слезливыми историями, а затем я окажусь на эшафоте, ведь так?
Август хмыкнул, а Винсент, кажется, был к этому готов.
– Вальтер… Помнишь, как ты выбрался из темницы?
Воспоминания пробили его током. Он неохотно кивнул.
– Помнишь, того вампира в черной мантии и маске, который помог тебе сбежать? Вальтер, это был я.
Земля вылетела у него из-под ног. Тайна, которая казалось, навсегда затеряна в бездне, вскрылась. Вскрылась тогда, когда он ждал этого меньше всего.
– П-правда?
– Да. Я всегда знал: отец что-то от меня скрывает. Однажды я случайно подслушал его разговор с канцлером о «тайном узнике королевской крови». Я так обрадовался, узнав, что у меня есть брат, и при этом так ужаснулся тому, что невинного ребенка держат в темнице.
Солнце за окном вышло из-за туч, и комната залилась ласковым свечением.
В глазах Винсента тоже заблестело что-то ласковое.
Старший принц несмело положил руку на плечо брата. Тот содрогнулся, но противиться не стал.
– Что мы будем делать теперь?
– Найдем и разберемся с Гликерией. А затем вернемся домой. И все изменится, я обещаю.
ЧАСТЬ 4. Глава 2
Ясный зимний день.
От солнца остался лишь блеклый шарик, что словно унесся от Земли на много тысяч миль. Последние следы осени похоронены под снежной толщей, и прежняя жизнь Вальтера тоже безвозвратно затерялась где-то в снегах.
Холод для вампиров – не такая большая проблема: выбор между палящим зноем и трескучим морозом труден для человека, но очевиден для любого кровопийцы.
Но Вальтер почему-то все равно продрог.
– Итак, – начал Винсент. – В первую очередь нужно наведаться к правительству: встреча назначена в двух часах от полдня и должна продлится… около четырех часов. Предстоит обсудить план дальнейших действий и… ох, мне кажется, я не справлюсь!
Многолюдность центральной площади играла им на руку: их бледные лица, меч Августа и бархатный жюстокормужской кафтан, появившийся в конце 17 века Винсента из прошлых веков терялись среди сотен обычных людей. Да и можно было подумать, что они просто собирались на костюмированный фестиваль.
– А в чем проблема? – спросил Вальтер у брата.
– Просто представь! Я должен и извиниться перед ними, и как-то оправдать вампирский народ, и при этом заверить их, что впредь мы не допустим ничего подобного. А ведь мы даже не знаем, где находится Гликерия сейчас! Тем более я еще никогда проводил встречи с людьми. Да что уж там, я даже не видел их до вчерашнего дня!
Сейчас Винсент мало походил на принца и дипломата; скорее – на провинившегося мальчишку, который никак не мог собраться с духом, чтобы объясниться перед родителями. За это утро и без того кровоточащие ногти на его руках уменьшились почти вдвое: – вредная привычка, отучить от которой его не смог ни один воспитатель.
– Не переживай. Я ведь буду с тобой. – сказал Август, кладя Винсенту руку на плечо. Странно, ведь рыцарям категорически запрещено касаться своих хозяев (а уж тем более если они королевской крови!). Более того – им запрещено обращаться к своим хозяевам на «ты».
– Нет, ты никуда не пойдешь. Мы ведь пришли к ним с миром, с благими намерениями. Я должен показать им, что полностью безоружен, а тут ты заявишься с мечом наперевес! Вальтер, может ты со мной?
– Ээ… Я лучше останусь с… Августом.
Винсент расстроенно опустил взгляд:
– Хорошо, тогда я пойду. Только… Вальтер, мне показалось тебе холодно. Может…
– Нет, все отлично, – перебил и соврал Вальтер. – Иди уже. Удачи.
На том они и попрощались.
Оставшись наедине с Августом, Вальтер едва не пожалел о том, что не согласился на предложение брата. Этот рыцарь не был похож ни на кого, с кем ему доводилось иметь дело ранее: двухметровый, со скалистой спиной и с абсолютно ничего не выражающими глазами, похожими на бесконечные донья… Не рыцарский меч наводил на Вальтера страх; сам воздух вокруг Августа был тяжелым и не по-зимнему леденящим.
Он молчал и даже не шевелился. Не будь рядом с ним Вальтера, он так и продолжил бы стоять на месте и ждать своего хозяина.
– Ну… привет. Еще раз. Может, пока его нет, куда-нибудь пойдем? А то стоять здесь несколько часов… как-то неудобно, не находишь? – спросил Вальтер, не осмеливаясь смотреть ему в глаза. Ни с кем он не чувствовал себя таким беззащитным, как с вампирскими рыцарями.
– Почему бы и нет. Только куда? – ответил Август, не меняя выражения своего лица.
– Э… я могу показать тебе город. Он сильно отличается от Сангии.
– Неплохая идея. Люди занимательны, хоть и не совсем для меня понятны. Мне идти за Вами?
Теперь он повернулся к Вальтеру. Длинные черные волосы делали его похожим на кладбищенскую иву, а от вида шрамов на вытянутом лице Вальтер покрылся мурашками.
– Да, пойдем.
***
По правде говоря, Вальтер сам не знал куда идти. После случившегося в ресторане он уже не мог чувствовать себя здесь безопасно – из-за любого угла мог выйти Леон, могла выйти Лера, Элла или Линка…
– Ваше Высочество, мне кажется, мы ходим кругами.
– Во-первых, я знаю, а во-вторых, не называй меня так! Тошнит от этого обращения.
– Но как иначе?
– Просто Вальтер. И на ты.
– Не могу. Неправильно это.
– А с Винсентом значит можешь?
– Его Высочество – это другое, – невозмутимо ответил тот. – Вы хотели показать мне город. Может вы знаете какие-нибудь интересные места?
Вальтер все-таки решил привести его к «Логосу» – к некогда популярнейшему ресторану в городе. После суда, по решению которого они были вынуждены вернуть Линке все изъятые у ее отца деньги, «Логос», потеряв весь свой престиж, был приговорен к снесению, и сейчас работал на последнем издыхании. Жалкое зрелище – некогда ослеплявшая вывеска с названием заведения потухла, а люди равнодушно проходили мимо, будто ресторан здесь никогда и не стоял.
Но у Вальтера с этим местом связаны пусть и не самые приятные, но очень веселые воспоминания: все те проблемы, которые когда-то провозглашались концом света, сейчас вспоминаются с таким скорбным теплом… Все бы отдал Вальтер ради того, чтобы снова расследовать самоубийства и спасать "День и Ночь" от тирании поехавших стариков. Оказывается, намного лучше волноваться, переживать и бояться, чем не чувствовать вообще ничего.
– Давай зайдем, – сказал он Августу, указывая на вход в ресторан. – Что ты пьешь?
– Чай, Ваше Высочество.
– М, прямо как Винсент.
Еще пару дней назад Вальтер и представить и не мог, что однажды будет распивать вино на вражеской территории. Но так как работником «Дня и Ночи» он больше не являлся, то и по сути, никому не изменял.
От роскоши некогда помпезных залов остались лишь тусклые фрагменты. Этот ресторан уже словно сам позабыл о том, что когда-то был лучшим. Август и Вальтер прошли в самый дальний угол и уселись за самым обыкновенным дешевеньким столиком.
У Вальтера оставалось немного сбережений с последней зарплаты, которых хватило на чайник зеленого чая и бутылку красного вина. Кроме них в ресторане обедал лишь мужчина, да пожилая пара уже собиралась уходить. Лишнее внимание им не грозило точно, и Вальтер, пользуясь случаем, намеревался узнать обо всем, что не давало ему покоя со вчерашнего дня:
– Знаешь, я долго не мог понять, почему ты кажешься мне таким знакомым. А потом вдруг вспомнил: это же ты – тот самый дружок Гликерии, который пытался убедить ее не общаться со мной.
Раньше Вальтер сказал бы это со злостью, с дрожью в голосе и со сжатыми кулаками. Но сейчас он даже не поднял глаз – настолько пустота внутри лишила его всяких чувств.
Август тоже не выразил никаких эмоций. Лишь сделал глоток горячего чая.
– Да. Я ее брат.
– Брат?!
– Наши отцы – родные братья.
– Двоюродный, значит, – он вспомнил: Гликерия никогда не рассказывала ему о своей семье. Она вообще редко рассказывала что-то про себя.
– Угу.
– Но меня интересует не совсем это, – узнать побольше о старой любви казалось заманчивым, однако Вальтер твердо зарекся выбросить Гликерию из своей головы. (правда, выходило пока не очень). – Вот ты сейчас спокойно, безо всяких проблем сидишь и общаешься со мной. А что мешало тебе восемьдесят лет назад? Я много раз пытался с тобой познакомиться. Часто расспрашивал Гликерию о тебе. Но никогда не получал никаких ответов. Почему?
Чашка Августа остановилась в миллиметре от его рта:
– Разве Его Высочество не рассказал Вам?
– О чем?
– Никто не не хотел, все просто боялись заговорить с Вами.
Вальтер впал в ступор.
– Да я прям дьявольское чудовище.
– Не уверен, что имею права говорить Вам об этом, но… по всей видимости, Винсент снова переложил эту задачу на меня, – сказал рыцарь скорее себе, чем собеседнику. – Дело в том, что Ваш отец, Его Величество, издал официальный указ о том, что ни один вампир не смеет и словом с Вами обмолвиться.
Пустота внутри Вальтера всколыхнулась и неприятно зацарапала грудь. Он ожидал нечто подобное, но и подумать не мог, что это способно его ранить. И чего только ради отец породил на свет второго сына, если все равно собирался ненавидеть его всю жизнь? Для чего он был рожден?
Полный стакан вина опустел за секунду.
– Ясно. И к какому наказанию подвергаются за это преступление?
– При первом уличение – всего лишь пытки. Но если какой-либо разговор с Вами застукают во второй и более раз, то не миновать смертной казни.
– Мм… Понятно.
Все это время он будто страдал проказой, но сам об этом не подозревал. Все остальные – просто боялись заразиться. И ни жалость, ни сострадание к ни в чем не виноватому больному не способны бороться с неизменной сущностью любого живого существа – каждый, в первую очередь, думает о себе. Они боялись не самого Вальтера – это был страх перед его проклятьем, перед меткой "К нему нельзя подходить", поставленной могущественной рукой.
– А Гликерия? Она что, особенная?
– Нет. Она очень рисковала, общаясь с Вами. Сначала я пытался отговорить ее. Но поняв,
что это бесполезно я просто решил делать все, чтобы никто из людей Его Величества не узнал о ваших связях.
– Хах. Как мило.
Теперь только один вопрос остался без ответа: что случилось с Гликерией? Какой самозванец напялил на себя ее лицо и ее имя; какой бес завладел ее чистой душой? Ибо как это возможно: сначала ценой своей безопасности спасать незнакомца от одиночества, а потом – беспощадно убивать двести ни в чем не повинных человек?
– Ваше Высочество, разрешите тоже задать Вам вопрос.
– Высочество не разрешает, а вот Вальтер вполне не против.
– Вы считаете Гликерию монстром?
Брови Вальтера поползли наверх – он не ожидал такого вопроса.
– Ну… Она сломала мою жизнь, поэтому… Есть такое, а что? – он не стал вдаваться в подробности о том, как помимо многочисленных убийств, была еще одна причина не прощать ее – клевета.
– Нет, ничего. Спасибо за ответ.
– А ты? Ты считаешь ее монстром?
Впервые за их знакомство в пустых глазах рыцаря блеснула печаль.
– Не знаю. Она ведь просто исполняла приказ.
– Но кто давал ей право нарушать Священное правило?
Этот риторический вопрос Август решил оставить без ответа.
– Спасибо за чай, Ваше Высочество.
Время близилось к закату, а это значит, что скоро закончится дипломатическая встреча Винсента. Вальтер оплатил счет и они вышли из заведения.
***
Винсент выглядел чересчур серьезным. Четыре часа за столом переговоров не прошли бесследно: волосы принца неподобающе растрепаны, руки до сих пор потрясывало, а взгляд окаменел.
– Мы отправляемся в клуб «Жесть». Именно там Гликерию замечали чаще всего.
– Что? Но ведь это место давно сгорело. – Вальтер отчетливо помнил ту горящую хэллоуинскую ночь.
– В этом и загвоздка. Местное правительство видит явную связь между пожаром и массовыми убийствами.
– Валера… – внезапно осенило Вальтера.
– Что?
– Расскажу по дороге. Идем.
Озадаченный Винсент кивнул. Все трое немедленно отправились в путь.