Булка Сахарная
Вином или кровью?
ЧАСТЬ 3. Глава 2
Думаю, нет смысла повторять: Вальтер фон Рихтер был самым ненавидимым жителем Сангии. О том, что он принц вспоминали в последнюю очередь. Прежде всего, он преступник, бес или посланник Дьявола. Носить он должен не корону, а кандалы. Подниматься не на престол, а на эшафот.
Была ли эта ненависть беспричинной? Разумеется, нет. Все рассказы о его пакостях, если можно так выразиться, были правдой без преувеличения. Под его ногами чернела земля. От его присутствия начинал трястись воздух. Поладить с ним смогли лишь хаос и разруха. Едва завидев его высокую фигуру, вампиры разбегались как напуганная стайка мурашей.
Знал ли он это? Да. Делал ли это намеренно? Абсолютно.
Вальтер питался не столько кровью, сколько руганью, наказаниями и проклятьями в свой адрес.
Потому что большее он получить не мог.
С чего бы начать этот рассказ?
До семидесяти лет он не знал ни своего титула, ни своей семьи, ни даже своего имени. Ибо с самого рождения король заточил Вальтера в темницу глубоко под землей. Все, что его окружало – каменные стены, да стальные прутья. А знал он лишь суровых стражников, которые приносили ему кровь; и преступников, которые томились в ожидании смертной казни.
Воздухом ему служил могильный холод, кроватью – песок и камень, а развлечением – галька и разговоры с другими заключенными. Вальтер не знал множества слов, не представлял как выглядит небо и не понимал что значит «жизнь». Однако все эти годы его не покидало странное чувство того, что что-то здесь не так.
– Сэр, а куда ты постоянно уходишь? Почему не остаешься здесь, как я? – спросил однажды Вальтер одного из стражников.
– Извините, но я не могу Вам сказать.
Помимо имен преступников, он знал еще одно – некое «Величество». Стражники перешептывались о нем взволнованно и нервно, а слышавшие их заключенные отчего-то приходили в ярость.
– Его Величество велел присутствовать нам на церемонии.
– О ком же вы говорите? – иногда у Вальтера не получалось сдержать свое любопытство. – О Боге?
– О каком Боге, мальчик! – тут же гневно отвечал один из бандитов. – Бог там! Наверху! Пытался нас спасти! А этот тиран хуже Сатаны! Помолись и больше никогда не смей такое говорить!
И повинуясь, Вальтер замолкал. «Так устроен мир» – неустанно твердил он себе, пытаясь успокоить внутренний пыл. – «Те, кто малы должны ничего не знать. Но когда я вырасту, и стану таким же большим, как Сэры или бандит Грю, тогда я и узнаю, кто такой Его Величество, что лежит наверху и как выглядит настоящий Бог… Быть может, я даже смогу уйти туда, куда всегда уходят Сэры…»
Однако время шло слишком медленно. Проходил год. Затем второй, пятый, десятый… Он все никак не узнавал ответов на свои вопросы. Между тем, их становилось все больше и больше. А Вальтеру становилось все обидней: почему мир хранит от него какие-то тайны? Почему только от него?
Беседовали в темнице нечасто, но Вальтер все равно жадно вслушивался в каждый разговор и отчаянно пытался понять хотя бы половину слов. Не получалось. Не дорос. Или и вовсе не заслуживал. Быть может, он вообще ошибался, и на самом деле, не узнает никогда и ничего. От этой мысли хотелось к чертям сломать стальные прутья и сломя голову побежать вниз по коридору. Побежать туда, куда каждый раз уходили стражники, и не останавливаться, пока не покажется свет или небо.
– Сэр, – окликнул стражника Вальтер, когда тот в очередной раз запирал его камеру.
– Да?
– Болит.
– Что случилось?
– Мне больно. И как-то… дрянно.
– Что у Вас болит?
– Я не знаю!
Стражник безнадежно вздохнул.
– Извините, но я не могу вызвать Вам лекаря.
– Кто такой лекаря?
– Неважно.
От этого небрежно брошенного «неважно» начинало щемить каждую клеточку крохотного тела. Он знал, что не имел права знать, не имел права лезть в нечто над ним возвышенное, но в тот момент обида захлестнула его настолько сильно, что едва не сбила мальчика с ног.
– Когда-нибудь я узнаю! Когда-нибудь я уйду, уйду наверх! И узнаю обо всем! Мир не будет скрываться от меня вечно! Я клянусь, клянусь, клянусь!!!
Ничего не ответив, стражник щелкнул в скважине ключом и ушел прочь. Вальтер вновь остался один. И еще несколько часов продолжал гневаться и кричать в пустоту.
Спустя какое-то время он заснул.
Поспать удалось Вальтеру недолго, ибо вскоре его разбудил странный шорох. Раскрыв заспанные глаза, он увидел за решеткой чью-то укрытую тьмой фигуру. Хоть и видел Вальтер в темноте прекрасно, этот вампир или это существо было укутано в черную мантию, скрывавшую его лицо. Он вскрикнул, и уже хотел звать на помощь, но фигура замахала руками, указывая на то, что она не собирается делать ничего плохого.
– Кто ты?!
Вместо ответа фигура достала серебряный ключ. В следующую секунду с тихим скрипом отворилась стальная дверь.
– Что ты делаешь? – однако напуганный Вальтер вжался в стену камеры.
Фигура безоружно подняла руки, отходя от мальчика на несколько шагов назад. Это немного успокоило Вальтера, но он все равно не спешил выйти наружу.
– Ты не можешь разговаривать?
Фигура кивнула и посильнее затянула капюшон черной мантии.
– Ладно… Но что ты хочешь чтобы я сделал?
Она махнула рукой в сторону коридора. Вальтер огляделся: вокруг не было ни одного стражника. Странно, ведь они никогда не оставляли свое дежурство.
– Но я не могу отсюда выходить.
Фигура махнула рукой настойчивей. Вальтера пробила дрожь. Между ними словно образовалась огромная пропасть.
– Ты точно не сделаешь со мной ничего плохого?
То мотание головой было таким искренним, что у Вальтера защемило в груди. Он подошел и взял фигуру за руку. Будто они были знакомы и верны друг другу всю жизнь.
Именно так маленький принц оказался на свободе. Кем был его спаситель, как его звали, кем он был послан? – ответов на эти вопросы Вальтер так и не узнал.
Неизвестный привел Вальтера в королевский дворец, где и в спешке оставил. Мальчик не успел с ним даже попрощаться.
Зато поприветствовало его новое лицо.
– ЧТО?! КАК ОН ЗДЕСЬ ОКАЗАЛСЯ?!
За секунду в тронный зал примчалась дюжина гвардейцев-рыцарей. На поясе у них звенели железные мечи. Двое самых рослых схватили Вальтера за обе руки. Однако тот даже не взвизгнул. Он уже знал, что от мира сверху можно ожидать все что угодно.
– Здравствуйте! Я пришел из земли!
– КТО ЕГО ОСВОБОДИЛ?! – но разъяренный мужчина будто не слышал его. Вальтер нахмурился.
– Вы говорите слишком громко. Но я Вам отвечу. Я не знаю, кто меня освободил. Но думаю, что это мой ангел-хранитель. А Вы кто?
Мальчик не хотел признавать, что ему совершенно не нравилось происходящее. Вальтер не был готов столкнуться ни с надрывными криками, ни со злой карикатурой лица, ни с грубо хватавшими его руками. Неужели настоящий мир такой озлобленный? Неужели он действительно не должен здесь быть?..
– Заточите его обратно!
– Почему?!
Все его вопросы остались без ответа. Гвардейцы силком схватили его за обе руки и повинуясь приказу, поволокли мальчика обратно к темнице. Брыкаться и расспрашивать было бесполезно. Всего через несколько минут сияющее золото дворца осталось далеко позади, и Вальтер снова рухнул на холодную землю за решеткой.
В тот момент у него не осталось сомнений, что это конец. Что придется смириться с вечной тьмой, ведь мир не желает светить ему.
Но он ошибался. Не желал этого только один вампир, а вот небеса услышали его.
– Выходите.
Прошла неделя. Замок щелкнул два раза. Стражник отворил стальную дверь. Вальтер выпучил глаз и вперил в мужчину непонятливый взгляд.
– Идемте. Не волнуйтесь, Вам все объяснят.
Как оказалось, о побеге семидесятилетнего мальчика из темницы прознала вся Сангия. Новость разлетелась не только по столице, но и по окраинным деревушкам. Беда в том, что до того дня никто, даже самые высокопоставленные графы не знали о том, что король держит в тюрьме ни в чем не повинного ребенка. Не удалось скрыть и того, что этим ребенком был его кровный сын Такое известие подняло громадную волну возмущений, едва не переросшую в восстание. Посему, король был вынужден освободить Вальтера и рассказать ему всю правду. Таким образом маленький принц узнал где он живет, почему все так почитают его титул и почему так боятся того самого «Величества». А самое главное – он узнал что такое семья, кто является отцом, матерью, а кто старшим братом. Вопросом «Для чего меня заточили вообще» Вальтер стал задаваться чуть позже. А пока он предавался обыкновенному счастью.
Счастью, которое не продлилось долго.
Нет, безусловно, он стал жить гораздо лучше. Его новая комната, с мягкой периной, роскошным гардеробом и собственным книжным уголком не шла ни в какое сравнение с сырой и грязной камерой в темнице. Каждый день над его видом корпели многочисленные слуги. Теперь ему было позволено разгуливать по садам, по златым коридорам и холлам. Он мог часами любоваться на голубое небо, песочные дюны и других вампиров. В первые же годы своего освобождения он научился читать и с жадностью прочитал почти все имеющиеся во дворце книги. Вот только…
Какой в этом всем был толк?
– Отец! Если первым человек был Адам, то кто был первым вампиром?
Ничего не ответив, король продолжил молча рассматривать портрет королевской семьи в тронном зале. Вальтера на этом портрете не было.
– Отец?
Тишина.
– Отец, Вы заняты?
– Во-первых, для тебя я «господин» или «Ваше Величество». Во-вторых, не заговаривай со мной.
– Но почему? Винсент же задает Вам вопросы. И Вы на них отвечаете! А еще он называет Вас отцом!
Гневно застучав каблуками, король развернулся и вышел из залу.
И так было постоянно.
– Ваше Величество, можно я тоже буду играть на флейте, как Винсент?
Король даже не поднял головы.
– Матушка, матушка! Там, в нашем саду, птичка свила гнездо! Пожалуйста, посмотрите на это!
Королева хоть и не глядела на сына исподлобья, но все равно не удостаивала его ответом. Каждый раз она отворачивалась и скрестив руки на груди, уходила прочь. Сверкание драгоценных камней на ее платье будто насмешливо кричало «Попробуй догони!».
– Матушка, куда Вы? Может, я пойду с Вами?
И Вальтер побежал ее догонять. Но хлопок двери, что чуть не оторвал ему нос, лишил его этой возможности.
В очередной раз что-то пнуло его под дых. Он упал. И не мог встать из-за тяжести вдыхаемого воздуха.
Немало раз Вальтер пробовал заговорить с графами, маркизами и их детьми; со слугами и даже с простым народом. Тщетно. Все сторонились его, как прокаженного. Или и вовсе не видели, как призрака.
Последней надеждой оставался брат.
– Чем занят, Винсент?
Занимавшийся в своей комнате Винсент подскочил как ошпаренный. От испугу по всему столу разлетелись пергаменты и разлились чернила. Старший принц не имел привычки запираться, но и заходили к нему нечасто.
– Ты чего? – Вальтер понурил голову. – Я что, такой страшный?
Винсент сделал безуспешную попытку взглянуть на брата. Открыл рот, но так ничего и не сказал. Затем он ушел. И так же, как и все остальные, оставил Вальтера одного.
И на этот раз он не стал спрашивать, догонять или кричать. Ибо зачем? Даже в тысячный раз ничего не выйдет. Сколько бы он ни бегал, ни звал, ни улыбался – это все бесследно канет в пустоту. Иногда ему казалось, что все вокруг – всего лишь смеющаяся над ним иллюзия. Вся его семья и остальные вампиры; их голоса, лица и движения… Это все – просто затянувшийся сон. На самом деле он все еще сидит в холодной темнице, и вот-вот его должен разбудить стражник, чтобы отдать порцию крови. Иначе это никак объяснить нельзя.
Он хотел поскорее проснуться. Потому что в темнице с ним разговаривали хотя бы бандиты и стражники. А здесь все делали вид, будто его не существует. Будто его – принца, сына короля и одного из наследников на престол – не существует! И Вальтер прекрасно знал: никто из них не был глухим или слепым. А сам он не был прозрачным или немым.
Хотя, и это вскоре начало подвергаться сомнениям.
– Что происходит?! Почему вы все молчите?! Я же здесь! Здесь, здесь!
Он начал чувствовать себя мертвым. Покойником, который не достиг небес и о котором никто не вспоминает.
– Пожалуйста, ответьте…
Никто не отвечал.
– Ну почему? Почему?! По-че-му?!
Хоть бы кто знал.
***
– Небо сегодня такое чудесное, скажи же.
Прелестный мартовский день. Восход солнца. Блеклые лучи еле прорезались сквозь сизые тучки. Тучек было много – в них терялся даже золотой шпиль самой высокой королевской башни. Кажется, скоро Сангию накроет туман.
Зима отступала медленно и нехотя. Снег вцепился в землю так ревностно, что ни вампиры, ни животные все никак не могли повылезать из своих норок. Не побоялся замерзнуть лишь Вальтер, да серая крыска решила составить ему компанию.
– Даже не холодно.
Грызун помахал длинным хвостиком. Вампир улыбнулся.
Младшему принцу Сангии миновало сто сорок лет. За все эти годы он подружился лишь с животными. Хотя, тут уж нельзя было сказать наверняка. По крайней мере, компания крыс или собак была менее удручающей, чем компания вампиров.
С ним так и никто и не заговорил.
Что ж, он смирился. Тяжело, но смирился. В конце концов, оставь хоть любое живое существо запертым в клетке, и рано или поздно он оставит тщетные попытки выбраться.
Вальтер бился долго и упорно. Почти двадцать лет. Однако всеобщее молчание оказалось упорней, и по итогу у Вальтера иссякли все возможные силы.
– А ты вообще как поживаешь?
Грызун дернул носиком и убежал в сторону ближайшего дома.
– Надеюсь ты просто почуял что-то вкусное, а не намекнул мне о том, что глупому Вальтеру стоит заткнуться! – крикнул вампир тому вслед.
Он встал и побрел по пустынной улице. Пригородные окраины нравились ему куда больше центра столицы – здесь одиночество можно было хотя бы обосновать.
– Сегодня прогуляемся к востоку… Слышал, туда перенесли казарму рыцарей.
***
О рыцаряхк рыцарям из реальной истории они не имеют никакого отношения Вальтер знал немного. Говорить о них то ли не любили, то ли боялись. Вальтеру было известно лишь то, что все они принадлежали знатным родам, обучались фехтованию с раннего детства, а затем уходили на долгую службу дворянству.
Конечно, немало раз он видел рыцарей и во дворце, и на торжественных церемониях, и даже на улицах. Отличить воинское сословие было легко: во-первых, они никогда не расставались со своим мечом, а во-вторых, их пустой взгляд всегда вызывал у Вальтера мурашки.
Жили и тренировались рыцари в казармах. По всему королевству их было построено десятки штук, и каждые пять лет рыцари переезжали на новое место. Делалось это для того, чтобы их местоположение оставалось непостоянным и как можно менее известным общественности.
Вот и Вальтер добрался до нынешнего рыцарского дома. До сего дня он не видел его даже на картинах.
Это было обыкновенное белокаменное здание с плоским фасадом в три этажа. Никаких решеток на окнах или высокого забора по периметру, которые он ожидал встретить, не было.
Тишина прерывалась лишь хрустом снега. Вход в казармы никто не сторожил, хотя рыцари гостей категорически не приветствовали: за проникновение на их территорию в лучшем случае полагался огромный штраф. В худшем – пытки вплоть до смертной казни.
Но Вальтер не боялся ни того, ни другого. Члены королевской семьи не преследовались законом и по сути, могли творить все, что им вздумается.
Мальчик подошел к зданию поближе. Тишина вокруг была мертвой. Ни голосов, ни лязга мечей, ни даже шагов. Может быть, они снова переехали? Или отправились на какую-нибудь войну или экспедицию. Сангия всегда славилась своей конфликтностью, и если войн не было с другими странами, значит, что-то вспыхивало внутри. За это стоит поблагодарить не только темперамент короля, но и глубокий кризис, что как язва разъедает королевство на протяжении многих веков.
– Никого здесь нет? Пф, вот и славно. Тем легче.
К несчастью, парадная дверь все-таки была заперта. Придется выискивать окна.
Вампиры окна ненавидели. Немудрена причина: они пропускают дневной свет. Конечно, дворяне и знать могли позволить себе плотные, и нередко вычурные, шторы, однако бедняки не смели о них даже мечтать. Поэтому все дома, таверны и лавки строились лишь с одним небольшим оконцем – так диктовала нужда в кислороде.
– О. Даже не так высоко.
Без особых усилий он вскарабкался наверх и очутился внутри.
***
Вальтер очутился в начале узкого и длинного коридора. По обеим сторонам ютились затушенные факелы. Угольки на них еще обдавали теплом. Значит, это место не было покинутым.
Сглотнув, он неуверенно шагнул вперед. Как бы к его горлу не приставили заостренные клинки. Или и вовсе, не прикончили на месте. Он надеялся, что вид королевского камзола, на всякий случай, сумеет все разрешить.
– Эх, и зачем я только сюда полез? Ну да, мне скучно и одиноко, вот и ищу чем бы поджечь свою задницу.
Может, хотя бы рыцари захотят с ним поговорить.
Дубовый пол и каменные стены не источали дружелюбие. Тишина по-прежнему наполняла каждый уголок. В какой-то момент появилось множество дверей, но Вальтер не решился зайти ни в одну из них.
– Уйти бы пока не поздно…
Но он не останавливался. Сам не зная почему. Вот уже впереди замаячила винтовая лестница, ведшая вниз. И он был намерен спуститься по ней.
Парализовавший страх не дал этого сделать.
Спиной он почувствовал живое тепло. Заметил, как его талию обвили чьи-то руки. Его прижали так сильно, что кажется, из легких вылетел весь воздух.
– Вы снова решили зайти к нам?! Как же я рада!
Только спустя секунду, Вальтер понял, что это были объятия.
Мальчик обернулся. Незнакомка тут же от него отпрянула. За секунду ее зеленые глаза превратились в зеленые блюдца. Бешеный стук сердца заполонил весь коридор вместо тишины.
– Ой…
– День добрый! Мне жаль, но я здесь впервые. А ты кто? Ну, разумеется, рыцарь, но почему ты решила что я уже здесь был? Ты же знаешь кто я, ведь так? У тебя такой красивый меч и такие красивые глаза! Как трава в нашем саду весной! Ух, совсем забыл, а мне же можно здесь находиться? Кхммм, прошу прощения, если нет. И-и-и только не убивай! Просто мне стало интересно почему тут все так окутано мраком и…
Он смолк, увидев, что незнакомка дрожала всем телом.
– И-и-извините. Я п-перепутала. С-сейчас же уйду. Извините.
Кланяясь, она едва не стукнулась макушкой о пол. Вальтеру стало не по себе. Хоть он и принц, незачем так перед ним робеть. Может, именно поэтому его сторонились всю жизнь?
– Ты чего? На кой черт такие серьезности? Обращайся ко мне на ты и по имени! – он отдал первый в своей жизни приказ. – С кем ты меня перепутала?
Девочка обомлела еще сильней. Минуту она стояла как каменное изваяние. На ее лице застыла прежде незнакомая Вальтеру смесь из стыда, страха и изумления.
– С… Его Высочеством.
Вальтер рассмеялся.
– Правильно. Я и мой титул совершенно разные понятия. Сейчас ты говоришь с Вальтером. Просто с… Вальтером.
– Да. Н-непременно.
– А тебя как зовут?
– Гликерия.
– Гликерия… Почему ты здесь одна?
– Сегодня день отдыха. Все спят. Я тоже, честно, шла в свою комнату, но заметила Вас и… Поэтому.
– Святой Дракула, ты действительно со мной разговариваешь! И отвечаешь на мои вопросы! Я что, сплю сам?!
Он вложил все силы в хлесткий удар по своему лицу. И вместо того чтобы сморщиться от боли, улыбнулся так лучезарно, как не улыбался никогда.
– Не сплю! Представь себе, не сплю! Ангелы и дьяволы! Летучие мыши! Гликерия, я тебя обожаю!
В один миг темный коридор налился самым ярким светом, что зажегся внутри Вальтера. Сто сорок лет он был уверен, что мир – одна огромная и жестокая иллюзия, а он – возникшая в ней ошибка. Что все вокруг – ненастоящее. Но ловя на себе живой взгляд живого вампира, Вальтер был готов полностью в этом разувериться.
Он задрожал. Мальчишеское тело не вмещало в себя столько чувств. Не зная куда их деть, Вальтер навалился на Гликерию с объятиями. Неуклюжими, но очень-очень крепкими.
Гликерия нервно усмехнулась.
– Э… Спасибо! Рада служить Вам.
– Гликерия!
Идиллию нарушил другой рыцарь с хмурым и грозным видом. Не обнаружив Гликерию в покоях, он полчаса потратил на ее поиски.
Какого же было его удивление найти девочку в обнимку с младшим принцем.
– Ой, Август. Тебя старшие послали? Я уже собиралась лечь!
– Добрый день. Я извиняюсь за вторжение, но можно еще немного с ней поговорить?
Названный Август поджал губы и взяв Гликерию за руку, притянул ее к себе. Он поклонился, но не так глубоко, как девочка.
– Прошу Вас, покиньте это место. Его Величество не предупреждал о Вашем визите.
Вальтер поник, но не отчаялся.
– Тогда, давай встретимся завтра на Золотом поле! – радостно сказал он девочке, а затем побежал обратно к окну.
Тот день навсегда изменил его жизнь. Тот день стал не чем иным, как благословением.
***
– …мне пришлось разбить целых три вазы, чтобы они отвлеклись на шум. И вот так я сбежал, хех. А у тебя что сегодня было?
– Ну… Все старшие слегли с горячкой, и поэтому нас с Августом поставили смотреть за малышами. А мы взяли, да отпустили их всех. И сами ушли играть в шахматы. И тьфу его, я просила не поддаваться, а все равно выиграла!
– Хах, как бы вас не рассекретили.
– Да некому и следить-то. У нас все с горячкой слегли. Абсолютно. Почему-то только нам, да малышне не досталось.
– Да это опять сезонная эпидемия. Во дворце тоже самое. Отец из-за этого бешеный, уже третий день орет на все подряд. Не может ничего без своих слуг. Теперь ему самому приходится застегивать свою мантию и выстилать свою дорожку! Ха-хах, просто представь это.
– Ужас! Как бы не поумирали мы почем зря. А Винсент же не болеет?
– Не знаю… Я не видел его в последнее время. Думаю, ему просто сказали заныкаться в своей комнате, чтоб не заразиться. Но на мое здоровье всем, конечно, все равно. Хоть с крысами целуйся, Вальтер, только не мешайся!
– О Бог, пусть все будет хорошо. Береги себя.
– И ты.
Прохладное сентябрьское утро. Золотое поле стало золотым буквально: Гликерия и Вальтер лежали на ворохе багряных, оранжевых и желтых листьев. Некоторые еще держались на черных веточках, однако нещадный ветер срывал их охапками.
С того дня Золотое поле будто бы принадлежало только им двоим. Вальтер не верил в рай на небесах; для него он существовал только здесь – под могучим дубом, на сырой земле и рядом с Гликерией.
Она – его ангел. Его спасение. Его жизнь. Ради нее Вальтер был готов отдать все: свою корону, место во дворце, все свои расшитые камзолы и мантии, даже бутылку самого выдержанного вина. Ведь больше ему ничего и не нужно. В какой-то момент, Вальтеру стало казаться, что Гликерия заменяет даже кровь: ее теплые слова разливались по жилам гораздо лучше горькой жидкости.
– Ай! Твой меч упирается мне в бок!
Гликерия хихикнула, но оружие убрала. Вернее, переложила на другую сторону.
– Ты ляг поближе, тогда не будет.
А он был совсем не прочь.
Какая разница, что с тобой не разговаривает все Королевство? Кому нужна любящая семья, когда есть Гликерия? Да хоть все люди и вампиры хором объявят его ничтожеством! Главное, что так не считает она. И этого было более, чем достаточно.
– Кери…
– А?
– Давай сегодня тоже поиграем в шахматы.
– Ой, я бы с радостью. Только где? Август не впустит тебя в казармы, ты же знаешь…
– Место я найду. За это не переживай.
– Хорошо. Как обычно, в полночь?
– Как обычно в полночь!
***
Думаю, сперва стоит пояснить, каким образом у них завязалась такая крепкая дружба.
Гликерия приняла то приглашение на Золотое поле. Несмотря на то, что родилась она в роду рыцарей, девочка оказалась очень доброй и легкой в общении. Что уж говорить о Вальтере, который больше ста лет мечтал поговорить хоть с кем-то.
Она согласилась стать его другом. Согласилась отвечать на его вопросы, рассуждать вместе с ним о жизни, рассказывать что-то о своей. Вальтер боготворил ее за это. А она, шутя и смеясь, не понимала, чем же заслужила такое обожание.
С момента их встречи минул уже целый год. Почти каждый день они встречались два раза – перед рассветом и в полночь. И каждый раз на одном и том же месте – под могучим дубом, на котором даже были вырезаны их имена. Конечно, нередко они прогуливались и вдоль голубой речки, и между скалистых ущелий, но Золотое поле неизменно оставалось главным местом их встреч.
Рассказывал в основном Вальтер, Гликерия предпочитала слушать. Он и жаловался ей на отца, и часами описывал удивительного жука, которого встретил в своей комнате, и с восторгом пересказывал сюжет очередной прочитанной книги. Она же внимательно слушала, радовалась и печалилась когда надо, сама проявляла живой интерес, – большего Вальтеру и не требовалось. Гликерия не соглашалась болтать только о рыцарстве, всему остальному она была рада всегда.
– У нас закончились дрова и уголь для камина. Угадай, чем отец решил их заменить.
– Чем?
– Моими книгами.
– Ох, Вальтер… Я могу попросить что-нибудь у Августа. У него, конечно, не королевская библиотека, но…
– Да не надо, сами книги я смогу найти везде. Просто неприятно.
– Тогда давай я просто тебя обниму.
От Вальтера отворачивался каждый, но только не она.
– Кери, можно кое-что спросить?..
– Конечно, зачем ты просишь разрешения?
– Это ты тогда освободила меня из темницы?
– Ам…
– Это же ты пришла ко мне той ночью? В черной мантии, скрывая свое лицо и голос. Ты же провела меня тогда к выходу?
– Ох, нет, это невозможно.
– Почему?
– Мне запрещено самовольно заходить в темницу. Да и на тот момент я была совсем ребенком. Это точно была не я.
Однако Вальтер ей не верил. Этого не мог сделать никто, кроме нее. Он был уверен, что она просто продолжала скрываться. По каким причинам – неясно, но они явно очень вески.
Он читал множество историй о любви, не раз подслушивал о ней разговоры, и не раз становился ее свидетелем. Любовь была почитаема, любовь воспевали барды и проповедовали священники. Но что она значила для Вальтер? Всего лишь слово, состоящее из двух слогов и начинающееся на букву «л».
Благодаря Гликерии это слово обрело смысл.
И сегодня он собирался в этом признаться.
***
– Кери! Я зде-е-есь!
На этот раз они встретились у каменных стен дворца. Их поприветствовала ночная тьма и мутное серебро луны.
– Приветик, – подбежала она к Вальтеру.
Он указал ей на верх: с окна третьего этажа свисала узловатая веревка, сплетенная из обрывков разных тканей. Точно как в сказке про отважного принца и запертую в высокой башне принцессу.
– А это не опасно? Я имею ввиду… что скажет Его Величество?
– Да он скорее понизит налоги, чем зайдет в мою комнату.
– Просто если меня все-таки увидят здесь…
Гликерия красноречиво провела пальцем посередине своей шеи.
– Если что, я все улажу. Обещаю.
Она не могла сомневаться в его словах.
Вальтер дернул веревку, проверяя ту на прочность. Успешно.
– Дамы вперед. Тебе помочь взобраться?
Усмехнувшись, Гликерия с воздушной легкостью запрыгнула наверх, и словно кошка, достигла окна меньше чем за пару мгновений. Даже тяжелый меч на поясе не затормозил ее ни на секунду.
– Может быть тебе помочь? – крикнула она с верха.
Закатив глаза, Вальтер также схватился за веревку. Плетясь, он достиг цели лишь через две минуты.
Комната Вальтера будто бы не принадлежала принцу. Все, что ее наполняло – это кровать, шаткий столик со стулом, да забитые книгами стеллажи. От роскошного гардероба осталась лишь одна засаленная рубаха, один потертый камзол и одна пара брюк и сапог. Стены и мебель задыхались в пыли. Оно и понятно, ведь это место практически не знало заботы. Жил Вальтер скорее на улице, чем здесь.
– Здорово иметь собственную комнату… – сказала Гликерия, осматриваясь вокруг.
– Пф. Особенно когда ты ею не пользуешься.
– Такая большая кровать! – но она будто его не услышала. – Я бы поместилась здесь с Августом. И еще с кем-нибудь тремя. А как много книг! Эх, вот бы еще уметь читать… Ты, наверное, столько всего знаешь. Повезло тебе.
Девочка печально приподняла уголки губ.
– Но ты можешь слушать. Давай я расскажу тебе одну историю.
Вальтер нервно сцепил руки в замок. Отвел взгляд, притворяясь, что гораздо больше его занимала трещина на стене.
– Давай, – с затаенным дыханием ответила та.
– За шахматами. Как мы и хотели.
Он достал шахматную доску, от одного прикосновения к которой во все стороны разлеталась пыль. Они уселись на пол. Дрожащей рукой Вальтер расставил фигуры. Он же и сделал первый ход: крайняя пешка на две клетки вперед.
– Однажды, давным-давно, родился один вампир. Обычный и такой же, как и все остальные вампиры. Необычен он был лишь тем, что родился не на земле, а под ней. В наказание ли, или оттого что на земле не хватало для него места, – он не знал. Мальчик только хотел выбраться из заточения. Хотел узнать цвет неба и запах дождя.
Гликерия передвинула свою пешку.
– И однажды у него получилось. Его освободили. Вернее, помогли освободиться. Он наконец-то вдохнул запах травы, а не сырого камня. Наконец-то увидел свет луны, а не факела. И наконец-то встретил свою семью.
Вальтер сделал ход конем.
– Кажется, будто на этом историю можно закончить. И даже на счастливой ноте, ведь мальчик получил все, чего желал – свободы. Но оказалась ли эта нота счастливой на самом деле? Совершенно нет.
За окном, непонятно откуда, подул свирепый ветер. Вальтер сжал съеденную пешку, едва ее не разломав.
– Он оказался никому не нужен. Ни-ко-му. Ни старому, ни малому, ни одной из женщин и ни одному из мужчин. Даже собственная семья делала вид, что его не существует. Мать и отец притворялись, что не знают родного сына. Что сотворенный из их плоти ребенок – не более чем пустой воздух. А его старший брат избегал мальчика как больного чумой.
Его глаз, словно маяк, начал загораться алым. Гликерия была напугана, но старалась не подавать об этом виду.
– Вскоре мальчик смирился, что так он и умрет – в безродном одиночестве. Пока однажды, в его жизнь не постучался Бог. Он встретил его в лице одной девочки. Она оказалась самым прекрасным существом во всем мире! На всем белом свете! Не было и нет никого добрее, прелестнее и милее! Только она смогла вернуть мальчику веру в Бога! Веру во все хорошее!
Но едва речь зашла о Гликерии, как голос Вальтер зазвенел громче колокола, и одновременно зазвучал нежнейшим бархатом. Казалось, еще чуть-чуть, и около него вспыхнет огонь. Но не тот, что сеет разрушительные пожары, а тот, что согревает самым ласковым теплом.
Наконец, в его животе скрутился тугой узел:
– И мальчик эту девочку полюбил. Полюбил сильнее собственной жизни.
Гликерия выронила ферзя. Ее зеленые глаза стали больше полной луны. Красные щеки засверкали ярче звезд.
Воздух в комнате внезапно потяжелел и раскалился. Они не двигались, но расстояние между ними словно сократилось в десяток раз. Вокруг все исчезло: и шахматы, и кровать, и стеллажи со столиком… Весь мир стерся, оставив лишь их вдвоем, лицом друг к другу. Гликерия застыла как остекленевшая, но Вальтер этого выдержать не смог: