SVO
Без чувств, без эмоций, выжить
«Новый виток»
Уже подходя к лестнице отеля через чёрный вход и едва дотронувшись до перил, стальной хваткой чья-то рука обхватила моё запястье.
– Нельзя.
– Что?
Голос зашипел в ответ, это был коридорный. Он поволок меня в сторону, мы завернули за лифт, он тянул меня к комнате, на двери которой красовалось Stuff. Мне это всё не нравилось.
– Что происходит?
– Молчите.
Мы зашли в комнату с металлическими шкафчиками и устремились вглубь. Кто-то вышел из туалета, и коридорный резко толкнул меня в тёмную комнату, закрыв дверь.
Кто-то, проходя, сказал на немецком, коридорный ответил ему, его голос звучал прямо у двери. Они рассмеялись, затем где-то хлопнула дверь и мне было велено быстро выходи́ть. Мы шли узкими коридорами некоторое время, и вышли на то место, куда приезжают машины на разгрузку.
– Что вам нужно?
– Там какие-то странные люди. Они перевернули весь номер вашего бойфренда?
– Кого?
– You boy! – Проговорил он, – Тот кудрявый парень.
– Что с ним?
– Там люди в камуфляжной одежде, они ворвались в отель и прошли в его номер, что-то там ищут. Слышно, как двигают мебели, и все крушат.
– А где тот парень?
– Ваш парень?
– Мой парень? Где он?
– Ему повезло, его не было. Он бегал.
– Бегал?
– Да, он бегает каждое утро, но в разное время. Долго бегает, потом приходит и заказывает ланч.
– Он ещё не возвращался?
– Не знаю, но вроде бы нет.
– Спасибо вам. Как мне выйти?
– Я вас провожу, только возьмите это. – Он вынул из шкафчика ноутбук Альфреда.
– Откуда…
– Я забрал и тсс. – Он впихнул мне ноутбук в руки.
– Спасибо, – я просто опешил.
– Вы не помните меня?
– Вы здесь работаете, я вас видел несколько раз. В коридоре и вы приносили…
– Я покупал вам машину в Линц. Как она, кстати?
– Это вы? – Я опешил, припомнив того бездомного на площади, которого мне пришлось приодеть и отправить в душ.
– Это я. Но тсс. – Приложил он палец к губам. – Да, после того как я приоделся и у меня появились деньги, я приехал в Вену и устроился сначала официантом в ресторан, а потом сюда.
– Вот, это воля судеб. – Сказал я по-русски.
– What?
– Простите, это от удивления.
– Машина цела, и скоро уже мне не понадобится. У вас тот же номер?
– Да.
– Я напишу вам, когда и где её забрать.
– Но я не умею водить.
– Продадите. Я всё равно уеду из Австрии. – Пока держите, засунув руку в рюкзак нащупал конверт и вытащил несколько купюр из случайного конверта. – Держите пока это.
Там было несколько пятисоток. Он попытался сопротивляться. Но я заверил, что моя жизнь стоит дороже, и это далеко не последние деньги у меня. Он смерено кивнул и, скрутив деньги, сунув в карман.
Прокравшись к воротам, мы дождались, пока в воротах не остановился минивэн с рисунками хлеба, и вышмыгнули на улицу. Солнце уже ползло в закат, но всё ещё щипало глаза. Распрощавшись со своим новым давним знакомым, ещё раз окинул его взглядом, припомнив ту встречу с нищим попрошайкой на площади и, вернувшись в студию, не стал пытаться забраться по решётке, а зашёл, открыв дверь ключом. Охранники были в холе, один явно только проснувшись, тут же выпалил.
– Ты откуда?
– Не ты, а вы. И это не твоё дело.
– Что?
– Я когда выходил, здесь храп стаял такой, что можно было дверь выломать, и никто не услышал бы из храпа. Ещё раз будете днём здесь спать, переставлю диваны на улицу. Так, и кому из вас доставка была позавчера ночью?
– Тебе чего? – Воскрес бульдог Василий, именно так прозвали наши актёры старшего этой банды.
– Твои подопечные алкоголь заказывают через алкомаркет по ночам, а днём отсыпаться. Это единственное предупреждение, в следующий раз разговор будет с вашим нанимателем. И выйди из дверного прохода.
Он нехотя ретировался, у меня после произошедшего в отеле хватило адреналина и стресса. Внутри всё ещё пульсировало волнение. Это, скорее всего, накрыли австрийские власти, но как они узнали? Как? Если ли…
Звонил телефон, неизвестный, австрийский городской номер. Внутри всё обмерло. Это же могут быть они, австрийские полицейские.
Такие секунды длятся вечностью. Телефон верещит куском любимой песни, которая сейчас ненавистный набор звуков. Секунда, две, три, четыре… и так пока не исчерпан интервал, отведённый на возможность ответить. Включается автоответчик. О нет, нет, нет.
Выдыхаю, прослушиваю. Как же долго длится перечисление цифр номера, дата, время.
«Это, я. Перезвони. Сто один».
Нервно сглотнув, ощущаю боль в горле, такую сухость и боль, будто я кричал долго и громко посреди пустыни, потому что у меня давно закончилась вода и я хочу пить.
«Есть ли шанс?»
Думаю, слушаю ещё раз и ещё. Удаляю. Это его голос. Но может…
Проверяю номер, это телефонный номер отеля судя по фото, очень большого и не очень фешенебельного. Палец замирает и в висках пульсирует. Нажимаю. Тут же сбрасываю. Обзор словно расфокусирован, то натыкаюсь на перила лестницы, то ударяюсь коленом об угол, роняю рюкзак, прищемил палец. Не рискнул сесть в машину, добрался до ближайшего фаст-фуда.
Набираю.
Гудки, гудки, гудки. Тишина.
– Ты?
– Да. Ты где?
Пауза.
– В городе.
– Один?
– Да. – Опять пауза. – Я был там, но успел. – Подбираю слова.
– Понял. Я позвоню завтра.
– У тебя есть деньги?
– Да. Пока.
Вернувшись, я ходил из угла в угол комнаты, ходил несколько раз на кухню и в студию. Трансляции шли две сразу. Оператор и комендант занимались процессом, один вдумчиво другой, просто был здесь. Суббота была динамичной, мы транслировали в три камеры. Телефон был необычно скупым на звуки, пара ненужных СМС и нет звонка. Звонка не было в субботу днём и вечером в субботу и ночью, и даже утром в воскресенье, звонка также не было.
Днём сидя с куриным супом на веранде, где уже было достаточно прохладно и вынимая телефон, опрокинул бумажный стакан, расплескав по поверхности стола супчик, устроив шоу стола с извергаемым паром.
– Да?
– Это я.
– Ок.
– Сегодня, там, где он.
– Там, где он?
– Ворота.
– Да. – Гудки
Мой друг-хакер сел в машину, словно слонялся по улице несколько месяцев. Осунувшееся лицо подёрнуто тёмной щетиной, ввалившиеся глаза, покрасневшие и подёрнутые раздражёнными веками, что же он пережил.
– В багажнике твои вещи. Не всё, но некоторые из них.
– Откуда? – Отпрянул.
– Помог коридорный. Он вынес некоторые вещи.
– Ты понимаешь…
– Эта машина оформлена на него. Вот, – вынув из бардачка копию паспорта Ганса, некогда бездомного нищего, теперь коридорного в отеле, а ещё некогда, но, возможно, давно физик – ядерщик, судя по той информации, которую мне удалось раздобыть по той базе, что вскрыл сам же Альфред.
Дрожащими руками, разглаживая листы, он всматривался в серые оттиски.
– Что ж…
– Некоторая одежда и сумка с проводами.
– Хорошее наследство. – Усмехнулся Альфред.
– Где ты остановился?
– Я уже сменил три отеля.
– Ты знаешь, кто это?
– Откуда? Мне позвонили из лобби. Я ему всегда денег оставлял сверх платы за номер. Вот, он и набрал.
– Это, Интерпол.
– Нет, совсем нет. Они говорили явно на арабском.
– Арабском? – Меня обдало жаром.
– Ну, на каком-то… – Развёл руками. – Я же не знаю, но это не австрийцы точно.
Не стал напоминать про того, кому я продал флешку, про того, кого сам же Альфред прозвал шейхом, но как он сам о нём не вспомнил.
– Почему ты сказал именно на арабском? – Спросил только когда мы уселись на кровать просторного номера с высокими потолками и почти полным аскетизмом. Здесь даже кресел не было. Узкий стол на ширину подвешенного на стену телевизора, придвинутое офисное кресло и через метров пятнадцать громадная кровать с очень низкими прикроватными тумбами. Никакой логики или эргономики. Пришли два человека в комнату, сели на белоснежное покрывало, свесили ноги и даже до тумбочки не дотянуться.
– Они были, ну… – он подбирает слова. – восточные?
– Восточные?
– Я видел толпу мужиков в лобби, и ещё на парковке возле отеля.
– Они были ну… – нахожу в переводчике слово «тюрбан».
– Нет, – он впервые улыбнулся. – Они были с чёрными стрижеными бородами.
Мы оба рассмеялись, но этот смех был настолько звонким и наигранным, столь же, как и желание смеяться.
– Твои деньги. – Выкладываю конверт.
– Неплохо. Хватит на… – Он начал оглядываться.
– Можешь не говорить.
– Я планировал уехать в Каир, оттуда на Сомали и ждёт меня затем Мадагаскар.
– Грандиозный план. Надеюсь, не вплавь?
– Ты куда поедешь?
– У меня есть несколько заманчивых предложений.
– Руки и сердца?
– Это было бы не заманчивым предложением, а предложением о хирурга. Вот, вам новое сердце, рука в подарок, вам левую или правую поменять?
– Может, приедешь в Мадагаскар?
– У меня здесь ещё дела.
Время шло, и мы оба тянули с тем, чтобы расстаться. Ещё несколько месяцев назад каждая встреча с ним была чудовищным испытанием, сегодня рядом с ним у меня ощущение спокойствия и хоть какое-то ощущение безопасности. По крайней мере, информационной безопасности.
Мы вспоминали первые встречи и говорили те гадости, что думали друг о друге. Думаю, сейчас мы оба деликатничали в выражениях, я точно это делал. Не скажу же, что считал его ненормальным маньяком – параноиком. Особенно когда он затаскивал меня в душ, зато теперь мы даже спокойно моемся в одной душевой без смущения.
Утром мы уже оба не спали несмотря на то, что легли в три ночи.
Купив завтрак, вернулся в студию, отмеряя последние три недели до завершения всего этого, но знать бы что всё завершиться, куда гораздо раньше.
Всю неделю мы снимали трансляции, вечерами я уходил в отель к Альфреду, который так и не уехал в ожидании нужных документов. К полуночи я возвращался в студию, студент затягивал меня через окно, и оставшиеся две недели представали мне какими-то мучительными.
Ситуация подтолкнула меня сама к действию.
«Нажать красную кнопку»
Олег появился впервые с похорон. Мы встретились у меня в комнате и это тоже в первые за всё время. В холле были охранники, в студии шли трансляции, единственное укромное место было моя спальня. Серб вручил увесистые конверты с бонусом за работу и деньги на зарплату актёров. Прошлые привозил Родион, угрюмый и насупившийся, словно давал деньги в долг.
– Как-то рано конверты с зарплатой? Сегодня четверг, а не понедельник.
– По пути было. – Сказал он натянуто. – И ещё я заберу те. Ну, те, что давал на хранение.
– Решил купить сейф?
– Наш спонсор сдался, – ухмыльнулся он довольной физиономией. – Завтра сделка. Это вот как раз нужно будет. – Помотал он только что взятыми конвертами. – И студия моя.
Не стал уточнять соотношение, кому и какой доля из них достанется, но Олег улыбнулся, уточнив, что теперь студия целиком его, так что теперь ясна гримаса Родиона.
– И что спонсор? – Не удержался, чтобы не скрестить руки на груди.
– Вроде собирается сваливать.
Мне в голове нажали громадную красную кнопку взрыва. Он уедет и что? Что делать? Опять его ловить, искать по всему миру. Наверное, ощущая моё потерянное состояние или просто потеряв теперь интерес, но Олег откланялся, спрятав поглубже конверты. Не было привычного ужина, не было «посидим немного в баре». Оставив на кровати конверты раза в три, а то и в пять тоньше тех, что спрятал в своём портфеле. Пара мгновений и визг протекторов под окном.
Всё плыло перед глазами, это, как открыть глаза, нырнув в солёную воду океана. Осматривал стены, окно, книжную полку, снова стену, окно, книжную полку и ещё одну стену. Всё рушится, стремглав. Осыпается, разрушается. Банкир вот-вот уедет, просто растворится в очередной стране, городе, просто в мире. Думай, думай, думай.
Мысли, вертелись роем, обрывки информации вспыхивали, а затем менялись друг за другом. Выписав на стикерах свой так называемый ресурс, стал перебрасывать варианты, пока не вспомнил ещё об одном. И тут начало всё складываться во что-то более реальное.
Проработав всё за вечер, прозвонив всех необходимых для этого людей, оставалось ждать день, один лишь день, одну только пятницу.
Собрав всё необходимое, упаковав сумку с теми вещами, что мне нужны, остальные запихал в объёмный баул и вышвырнул через три квартала на растерзание беспризорникам. Там были и удобная обувь и неудобная, очень стильная и современная, и драные джинсы, и классические брюки, было несколько пиджаков, пара из которых были ещё с бирками, стопка футболок и едва ли один-два раза одетые джемпера.
Когда-то один человек сказал мне: вещей, должно быть, столько, чтобы поместились в двух сумках. В одной твоя одежда, в другой документы и ноутбук. Как же он был прав.
Закинув сумки на заднее сидение машины, ещё раз вернулся в студию, закинул пару книжек в пакет, сделал в последний раз кофе, и под холодным солнцем конца сентября, стоя на террасе, пил извергающий бурный пар американо с лимоном без сахара.
Полгода назад я зашёл сюда, в отсыревшее здание с отшелушивающийся штукатуркой и осыпающимися кусами извёстки. Немногое здесь изменилось, многое изменилось внутри меня. Из одиночки я стал тем, кто уже три месяца делит кровать с незнакомым до этого парнем, обсуждая с ним книги, смеюсь над угловатыми шутками долговязого, но талантливого и увлечённого фотографией парня. Примерился и привык к мирному алкоголику, а ещё узнал дюжину людей с их личными трагедиями, которые так глобальны для жизни каждого, и так микроскопичны для этого мира. Волей случая из нищего сделал коридорного. Потерял одного из тех людей, связь с которыми тянулась в далёкое прошлое.
Взяв ещё кофе с перцем навынос в Аделаида и оставив весьма хорошие чаевые, отправился в отель к Альфреду. Мы сидели в ожидании. Ждали как положено, и вот.
В семь сорок вечера отправлена заявка в онлайн-маркет. Альфред копирует заявку и удаляет её из программы. Отправляем эту заявку в магазин, указав другое контактное лицо получателя. В девять заказ уже сформирован и доставлен в номер отеля через пару кварталов. В тот самый отель, где есть заветный коридорный. Забираю доставку, дополнив всё содержимое хорошей дозой снотворного, остаётся только ждать.
– Януш, попроси его пустить его тебя в туалет. – За тысячу евро курьер отменил все свои дела и прикатил на скутере к указанному адресу.
– Мистер Стен, но так нельзя.
– Там можно. Тысяча евро уберёт твои порывы к этикету?
– Я понимаю только тысяча евро.
– Это хорошо. Доставишь всё и тысяча евро твоя.
– Зачем мне там идти в туалет?
– Хочу узнать какого цвета там плитка.
– Хорошо, мистер Стен.
Вооружённый коробом доставщика, парень отправился по адресу. Со мной остался лишь влажный и промозглый воздух.
Смс «курьер выходит».
Жду.
Видно, как поэтажно зажигаются огни в подъезде. Этаж за этажом, не пропуская ни один, с четвёртого до первого. Калитка открылась, поляк вышел. Прикрыв калитку ловко, одним жестом втыкает кусок картона от коробки с виски прямо под язык замка и ворота не заперты. Пришлось пожертвовать упаковкой виски. Полагаю, никто не в обиде.
Дождавшись, когда скроется курьер, спускаюсь с лестницы соседнего здания, явно муниципального, широкими шагами направившись к воротам. Вот если сейчас кто-нибудь их тронет или сильный порыв ветра колыхнёт металлическую решётку, то кусок картона выпадет, защёлка сработает, захлопнув навсегда… успеваю.
Укрывшись за углом, жду. Минута, две, пять, семь, пятнадцать, двадцать. Смс: «размяк, пора». Одеваю виниловые перчатки и чёрные плотные бахилы, в которые обильно насыпал красный молотый перец. Моё собственное изобретение, считай эксклюзив.
Звонок заголосил звонким колокольным переливом. Один, два, всё может рухнуть в любой момент, три, четыре.
– How is?
– Доставка, я забыл ключи у вас, наверное, уронил, когда…
Дверь щёлкнула, не дав договорить.
Крадусь по ступенькам, свет предательски вспыхивает на каждом пролёте.
Останавливаюсь между третьим и четвёртым. Жду, три минуты, пять минут, семь, восемь, приходит СМС: «только что отключился». Надеваю очки с цветными узкими пластиковыми полосками, до того нелепые, но чем абсурдней, тем оказывается лучше. Придерживая капюшон длинного кардигана, прокрадываюсь к двери. Тяну ручку, дверь скрипнула тяжестью веса громадной металлической, сейфового типа двери.
Просунув стопу, чуть раздвигаю дверь, шелест бахил о каменную плитку пола, сердце замирает в ожидании. Тишина. Ещё раз тяну на себя дверь и протискиваюсь целиком, прикрыв дверь. Тишина такая, что слышу собственное дыхание. Остановился. Выдохнул. Крадусь.
Сначала попал на громадную и заваленную каким-то хламом кухню. Потом тёмная комната, в торце дверь в другую комнату, а между ними узкий проход. Вот он.
Длинный стол, как для переговоров и во главе стола в кожаном кресле синего цвета обмякло это розовое рыхлое тельце, некогда даже вполне симпатичного человека.
Обхожу стол, смотрю в упор на человека, ставшего для меня тем красным пятном, к которому стремятся ощущения ненависти и раздражения. На столе откупоренная бутылка бренди и стакан с остатками бренди со снотворным. Отодвигаю в сторону, смотрю на свесившего голову мужчину, с перекошенным лицом от неудобной позы. Живот подрагивает от дыхания, значит, дышит. Подтягиваю ноутбук, выудив пакет из рюкзака едва могу перчатками открыть пакетик и достать флешку, не сразу, неловко, но получается.
Выдыхаю.
Смотрю на него.
Что с нами сделала жизнь. Мы ненавидим друг друга настолько, что готовы на всё…
Нельзя. Нельзя раскисать, никаких мысленных проклятий, высказываний, мести, просто действуй.
Проверив активность интернета, включаю «add» и начинается распаковка файла.
Натягиваю капюшон посильней, оглядываюсь, круго́м много каких-то разбросанных бумаг, листов, вещей, несколько початых бутылок.
Ключи на столе прямо перед ним.
Отправляю СМС: «ты видел где-нибудь сейф?»
Ответ приходит спустя лишь пару секунд:
«Под столом»
Прямо под столом сейф и он открыт. По-видимому, его вырубило как раз в процессе. Отодвинув дверцу ногой, осталось лишь опуститься на колени и выгрести прямо на пол пачки денег, несколько пакетов, револьвер, патроны, документы. Одно лицо на три разных паспортах, трёх разных стран. Его настоящего паспорта нет, то есть настоящего паспорта.
Деньги сгрёб в пустой полиэтиленовый файл и вложил тот же пакет, который несколько часов назад приобрёл в продуктовом магазине. Две бутылки вина и бутылка виски всё ещё были на дне пакета, теперь их потеснили деньги и какие-то бумаги. Револьвер в руках прямо закрутился.
На мониторе было лишь сорок семь процентов загрузки, а револьвер в руках, его наглое расплывшееся лицо передо мной. Но мой план иной, слишком многое пришлось для этого сделать. Слишком…
Я смотрю на него, на свои руки с револьвером и на белые жалюзи за его спиной, их обдаст бурыми пятнами. Жду, смотрю в монитор, стою и жду.
Девяносто семь, ещё пара мину и девяносто восемь, ещё минуты три-четыре и девяносто девять, ещё минут семь и сто. Процесс завершался достаточно долго и в этот момент заголосил мобильный телефон, тело забубнило, чуть махнуло рукой и, пустив слюну, продолжило спать.
Я хотел и не хотел этого. Какого было бы увидеть его удивлённое лицо, наверное, его сразил бы сердечный приступ, или мы начали бы бороться за револьвер, тогда я точно выстрелил бы, но к чем мне кровь на рукавах.
Установка завершена, распаковка дистрибутива ещё минуты три и программа запущена, ещё раз проверяю интернет. Отправляю mail с этой почты на эту же почту, убедившись, что всё запущено, сгребаю пакет, доставки погружаю в объёмную сумку, забираю бутылку бренди и стакан.
Спускаюсь на улицу, стягиваю бахилы, достаю пакет с перцем, тем самым знаменитым венгерским перцем и обильно посыпаю за собой тропинку до ворот.
Быстрым шагом квартал и ещё, ловлю такси еду в отель, за два здания до отеля, выпорхнув из машины, скрываюсь за углом, потом ещё раз, нахожу мусорный бак. Снимаю кардиган и обувь, переобуваюсь в новые кроссовки, а прежние, запихнув пакет, швыряю в мусорный бак, выливаю сверху алкоголь, который так не благополучно для себя заказал сегодня Константин. Чиркнув зажигалкой, разжигаю адское пламя в контейнере для мусора. Возвращаюсь в отель, раздеваясь, всё сваливаю в очередной мусорный мешок. Всё! Всё вплоть до носок и трусов, завязав пакет, принимаю душ и одеваю всё купленное накануне. Теперь новый имидж. Джинсы скини длиной по щиколотку настолько узкими, что обтягивают ногу, широкий короткий белоснежный бомбер и байкерская кожаная куртка. Очки, массивные кроссовки и кожаные перчатки.
Из вынесенного из сейфа, денег было около семисот тысяч евро, не разживёшься. Значит, деньги серба то ли он спрятал, то ли они ещё не встретились.
Проверив часы, до отлёта оставалось меньше суток.
В дверь постучали.
– Да?
– Это доставка кофе.
На пороге стоял Ганс и это наш с ним код.
Он принёс действительно кофе, хоть и не заказанный.
– Они все уехали.
– Всё?
– Да, номер пуст.
– Оставив его в коридоре, я осмотрел номер за пятнадцать минут, забрал несколько вещей и провод от ноутбука Альфреда, свои плавки, с той самой первой встречи, они так и весели на батареи. Нашёл несколько листов со своим почерком, которые никого не заинтересовали. И конечно, то, ради чего я вернулся в этот номер. Подняв тумбочку, видел ту самую прорезь ковролина вдоль кровати, забрав нужное, вернулся в свой номер.
Отправил СМС: «забрал».
Мы обдумывали, как выманить людей из номера, и даже планировали устроить какую-нибудь причину для эвакуации, но обошлось. Волки бегают стадом.
– Прощай Ганс, спасибо тебе. – Пожал ему руку и всучил конверт. Из денег банкира выделил ему тридцать тысяч евро, он попытался возражать, но аргумент "жизнь, стоит дороже" возымел верх и теперь коридорный обладал деньгами, с эквивалентом нескольких лет его работы.
Такие моменты есть всегда. Если ты собрал вещи, и у тебя обе руки заняты, то обязательно звонит телефон. Закинув все вещи в машину, смотрю на телефон. Номер «студия».
Внутри всё похолодело.
Секунда, ещё, ещё. Нет, уже всё. Это всё осталось в прошлом. Ещё секунда.
– Да?
– Стен? Прости, это Егор. У нас форс-мажор.
– Что случилось? – В голове мелькнуло, что приехали продюсеры и сообщили о закрытии проекта или прибыла полиция.
– Проблемы с охраной. – Его слова перечеркнули все предыдущие варианты. Ничего серьёзного, кто-то кому-то влепил в физиономию. – Охрана с утра бухает, они уже явно не в адекватном состоянии. Они приставали к девчонкам. Домогались. – он выдохнул, переведя дух. – Коля влез. В общем, ему проломили голову, и он заперт в подвале. Вход заперт…
– Егор, достаточно. Давай! Сейчас решим вопрос.
Выдохнул, смотрю на дисплей телефона.